Вечером очень поздно,
Под самый под Новый год
Четыре Деда Мороза
В дальний собрались поход.
Не тратя даром минуты,
Вместе вошли в метро
И там решили маршруты
Выбрать по розе ветров.
– С детства путем караванным
Мечтал пройти я Восток,
Мне снились дальние страны,
Пустынь горячий песок,
Багдада пестрые рынки,
Древний, как мир, Тибет.
Поеду-ка я в Кузьминки, -
Первый промолвил дед.
– Отправился бы с охотой
В Кузьминки я хоть сейчас,
Если б не знал, что кто-то
На Западе нужен из нас.
Так что чиста моя совесть,
У каждого жребий свой -
С такими словами в поезд
До Тушинской сел второй.
– А мы на Север поедем, -
Третий вздохнул тогда. -
К свирепым белым медведям,
В царство вечного льда.
Звезды холодные светят,
Полярная ночь тиха.
Право же стоит за этим
Махнуть на ВДНХ.
Четвертый сказал: – Отлично,
Достался мне, кажется, Юг.
Не знаю, кто как, но лично
Я подустал от вьюг.
Поеду в Беляево – это
Хотя и не Индостан,
Но все ж по соседству где-то
Находится Теплый Стан.
Вечером очень поздно
Зашли с четырех сторон
Четыре Деда Мороза,
Каждый на свой перрон.
В жизни каждому надо
Правильный выбрать путь.
Об этом моя баллада,
А не о чем-нибудь.
Забытый вальс
Вы играли на рояле,
Тонкий профиль наклоня,
Вы меня не замечали,
Будто не было меня.
Из роскошного „Стейнвея“
Дивных звуков несся рой,
Я стоял,
Благоговея
Перед вашею игрой.
И все то, что в жизни прежней
Испытать мне довелось,
В этой музыке нездешней
Странным образом сплелось.
Страсть,
Надежда,
Горечь,
Радость,
Жар любви
И лед утрат,
Оттрезвонившая младость,
Наступающий закат.
|
|
Слезы брызнувшие пряча,
Я стоял лицом к стене,
И забытый вальс
Собачий
Рвал на части
Душу мне.
Клеветнику
Твоих стихов охульных звуки
До слуха чуткого дошли,
Была охота пачкать руки,
А то б наелся ты земли.
Но не покину пьедестала,
Хоть мести жар в груди горит,
С зоилом спорить не пристало
Любимцу ветреных харит.
Тебе отпущено немного,
Так задирай, лови момент,
Свою завистливую ногу
На мой гранитный постамент!
На стуле женщина сидела
На стуле женщина сидела
С улыбкой легкой на устах
И вдаль задумчиво глядела,
Витая мыслью в небесах.
Поток мерцающего света
Струил ее нездешний взор,
Она курила сигарету,
Роняя пепел на ковер.
И молвил я, от дыма морщась:
– Прошу прощения, но вы
Отнюдь не чтите труд уборщиц
И этим крайне не правы.
Понятья ваши о культуре
Большой пробел в себе несут,
В местах общественных не курят
И пепел на пол не трясут.
Советской женщине негоже
Табачный дым в себя глотать,
Какой пример для молодежи
Вы этим можете подать!
Дымилась в пальцах сигарета,
Молчал за стенкой телефон.
Я долго ждал ее ответа
И, не дождавшись, вышел вон.
Невольное
Я Аллу люблю Пугачеву,
Когда, словно тополь стройна,
В неброском наряде парчовом
Выходит на сцену она.
Когда к микрофону подходит,
Когда его в руки берет
И песню такую заводит,
Которая вряд ли умрет.
От диких степей Забайкалья
До финских незыблемых скал
Найдете такого едва ли,
Кто песню бы эту не знал.
Поют ее в шахтах шахтеры,
И летчики в небе поют,
|
|
Солдаты поют и матросы,
И маршалы тоже поют.
О чем эта песня – не знаю,
Но знаю – она хороша.
Она без конца и без края,
Как общая наша душа.
Пою я, и каждое слово
Мне сердце пронзает иглой.
Да здравствует А. Пугачева,
А все остальное – долой!
Песенка о бесхвостой кобыле
Печальна и уныла
По улице села
Бесхвостая кобыла
Бессмысленно брела.
В глазах ее застыла
Безбрежная печаль,
И было всем кобылу
Ни капельки не жаль.
„Тому, кто в жизни этой
Родился без хвоста,
Пути другого нету,
Чем вниз сигать с моста“.
Так думала кобыла,
Соломинку грызя,
И так ей тошно было,
Что передать нельзя.
Вы, лошадь, зря раскисли,
Вы, лошадь, не правы,
Вам нужно эти мысли
Прогнать из головы.
Замечу по секрету,
Что выход очень прост -
Достаточно поэту
Пришить кобыле хвост.
И тут же к вам вернется
Былая красота,
И счастье улыбнется
Вам с кончика хвоста.
Подражание французскому
Один кюре, слуга усердный Бога,
Известный благочестием своим,
Решил купить французского бульдога.
Откладывая каждый день сантим,
К страстной неделе накопил он сумму,
Которая позволила кюре
Приобрести породистую суку.
Он сколотил ей будку во дворе,
Купил ошейник из мягчайшей кожи
И красоты нездешней поводок.
О, если б знал он, милостивый Боже,
Какую шутку с ним сыграет рок!
Раз в воскресенье, отслуживши мессу,
Узрел кюре, придя к себе домой,
Что тварь, поддавшись наущенью беса,
Кусок стащила мяса.
– Боже мой! – Вскричал святой отец
И в гневе диком,
Забыв когда-то данный им обет,
|
|
Весь почернел и с искаженным ликом
Сорвал висящий на стене мушкет.
И грянул выстрел по законам драмы,
А вечером, когда взошла звезда,
Он во дворе киркою вырыл яму
И опустил собачий труп туда.
Смахнув слезу и глянув исподлобья
На дело обагренных кровью рук,
Соорудил он скромное надгробье
И незабудки посадил вокруг.
Потом кюре передохнул немного
И высек на надгробье долотом:
„Один кюре, слуга усердный Бога…“
А дальше всё, что с ним стряслось потом.
Перевод с русского сперва на французский, а потом обратно на русский.
Поэт и Муза
Поэт (мечась по комнате)
Опять в душе пожар бушует
И пальцы тянутся к перу.
Ужель сегодня напишу я
Стихотворенье ввечеру?
Ужель наитие проснется,
Чтоб с уст немых
Сорвать печать?
Ужель, как прежде, содрогнется
В ответ центральная печать?
Появляется Муза. Подходит к Поэту, кладет ему ладонь на лоб.
Муза
Ах, полно, друг мой,
Успокойся,
Не расточай свой скромный дар.
Водой холодною умойся,
Глядишь, уляжется пожар.
Глаза горят,
Власы подъяты,
Несутся хрипы из груди…
Сними с себя шлафрок измятый
И срочно в ванную поди.
Там под струей упругой душа
Недуг твой снимет как рукой,
И вновь в израненную душу
Войдет целительный покой.
Поэт (отпрянув)
Чур-чур! Изыди! Сгинь, виденье!
Растай! Исчезни без следа!
Наперекор тебе сей день я
Вкушу желанного плода.
Ты, словно камень, тяжким грузом
Висишь на шее у меня.
Нет, ты не муза,
Ты – обуза.
Коня!
Подайте мне коня!
Муза (в сторону, встревоженно)
Совсем свихнулся бедный малый!
Последний разум в нем угас.
Еще мгновенье – и, пожалуй,
Сюда заявится Пегас.
Опять носиться до рассвета,
Пути не ведая во тьме…
Ах, эти чертовы поэты!
У них одно лишь на уме.
В моем ли возрасте почтенном,
Пустившись в бешеный галоп,
Скакать с безумцем дерзновенным
Всю ночь
Того лишь ради, чтоб
Пяток-другой четверостиший
Под утро из себя, кряхтя,
Он выжал?
(Поворачиваясь к Поэту)
Эй, нельзя ль потише?
Ведь ты не малое дитя,
И потакать твоим причудам
Моей охоты больше нет.
Иди-ка спать,
Давай отсюда,
А я закрою кабинет.
Поэт
Молчи, проклятая старуха!
Твой рот беззуб,
Твой череп гол!
Коль моего коснулся слуха
Испепеляющий глагол,
Ничто сдержать меня не сможет!
Все поняла?
Тогда вперед!
Муза (в сторону)
Ну, что вы скажете?
О боже,
Из всех щелей безумство прет!
Я не хотела, право слово,
Его губить во цвете лет,
Но, видно, выхода иного
В подобном положенье нет.
(Наполняет стоящий на столе бокал вином, незаметно подсыпая в него яд. Затем протягивает Поэту)
Ну что ж, согласна.
И в дорогу
С тобой мы тронемся сейчас.
Глотни, мой друг, вина немного,
Пока не подоспел Пегас.
Поэт (поднимая бокал)
Вот так давно бы!
Неужели
Нельзя нам было без помех
Отправиться к заветной цели?
За мой успех!
(Пьет)
Муза (в сторону)
За наш успех!
ЗАНАВЕС
Про любовь
Желаю восславить любовь я,
Хвалу вознести ей сполна.
Полезна она для здоровья,
Приятна для сердца она.
Любовь помогает в работе,
Любовь согревает в быту,
Наш дух отрывая от плоти,
Бросает его в высоту.
И дух наш по небу летает,
Как горный орел все равно,
То крылья свои распластает,
То ринется камнем на дно,
То тайны познает Вселенной,
То съест на лету червяка -
Отважный, как будто военный,
Привольный, как Волга-река,
Взирая с высот равнодушно
На трудности местных властей,
Парит он в пространстве воздушном,
Охвачен игрою страстей.
А не было б в мире любови,
Сидел бы, забившись в углу,
Поскольку подобных условий
Никто не создал бы ему.
Электрический ток
Электрический ток,
Электрический ток,
Погоди, не теки,
Потолкуем чуток.
Ты постой, не спеши,
Лошадей не гони.
Мы с тобой в этот вечер
В квартире одни.
Электрический ток,
Электрический ток,
Напряженьем похожий
На Ближний Восток,
С той поры, как увидел я
Братскую ГЭС,
Зародился к тебе
У меня
Интерес.
Электрический ток,
Электрический ток,
Говорят, ты порою
Бываешь жесток.
Может жизни лишить
Твой коварный укус,
Ну и пусть,
Все равно я тебя не боюсь!
Электрический ток,
Электрический ток,
Утверждают, что ты -
Электронов поток,
И болтает к тому же
Досужий народ,
Что тобой управляют
Катод и анод.
Я не знаю, что значит
„Анод“ и „катод“,
У меня и без этого
Много забот.
Но пока ты течешь,
Электрический ток,
Не иссякнет в кастрюле
Моей кипяток.
Астроном
Н. Чугаю
На небе звезд довольно много,
Примерно тысяч двадцать пять,
В одном созвездье Козерога
Их без очков не сосчитать.
Трудна работа астронома -
Воткнув в розетку телескоп,
В отрыве от семьи и дома
Он зрит светил небесных скоп.
Приникнув к окуляру глазом,
Забыв про сон, за часом час,
Терзает он свой бедный разум,
Постичь картину мира тщась.
Ну что ему земные беды,
Когда он видит Млечный Шлях,
Когда туманность Андромеды
Родней жилплощади в Филях.
Гордись полночный соглядатай,
Своей нелегкою судьбой.
Пускай в разладе ты с зарплатой,
Зато в гармонии с собой.
Отец и сын
– Скажи мне, отец,
Что там в небе горит,
Ночной озаряя покров?
– Не бойся, мой сын,
Это метеорит -
Посланец далеких миров.
– Я слова такого не слышал, отец,
И мне незнакомо оно,
Но, чувствую, свету приходит конец
И, стало быть, нам заодно.
– Не бойся, мой милый,
Авось пронесет,
Не даст нас в обиду Господь,
Он наши заблудшие души спасет,
А если успеет – и плоть.
– А вдруг не успеет?
Отец, я дрожу,
Сковал меня гибельный страх.
– Уж больно ты нервный, как я погляжу,
Держи себя, сын мой, в руках.
– Отец, он все ближе,
Минут через пять
Наступит последний парад,
Не в силах я больше на месте стоять,
Настолько здоровый он, гад!
– Не бойся, мой сын,
Я когда-то читал,
Теперь уж не помню когда,
Что это всего лишь железный металл,
Отлитый из вечного льда.
– С небесным железом, отец, не шути,
С обычным-то шутки плохи,
Похоже, что нету другого пути,
Давай-ка рванем в лопухи.
– В какие, мой сын?
– Да вон, за бугром,
Отсюда шагах в двадцати.
Да что ты стоишь,
Разрази тебя гром!
Нам самое время идти.
– Скажу тебе, сын,
Как тунгусу тунгус,
Чем шкуру спасать в лопухах,
Я лучше сгорю, как последний Ян Гус,
И ветер развеет мой прах.
Найду себе гибель в неравном бою,
Прости, коли был я суров,
Дай, сын, на прощанье мне руку твою.
– Как знаешь, отец.
Будь здоров.
Палехская роспись
Озаряя ярким светом
Вековую темноту,
Едет по небу ракета
С человеком на борту.
Человек с научной целью
Из ракеты смотрит вниз,
Вот уж ровно две недели,
Как он в воздухе повис.
В рамках заданной программы
Дни и ночи напролет
Он в пролет оконной рамы
Наблюдение ведет
Из глубин межзвездной бездны.
Через толстое стекло
Ископаемых полезных
Он фиксирует число.
Независимый как птица,
Он парит на зависть всем
И на землю возвратиться
Не торопится совсем.
Но когда придет команда
Прекратить ему полет,
Приземлится там, где надо,
И домой к себе пойдет.
Пастораль
Гляжу в окно. Какое буйство красок!
Пруд – синь,
Лес – зелен,
Небосклон – голуб.
Вот стадо гонит молодой подпасок,
Во рту его златой сияет зуб.
В его руках „Спидола“ именная -
Награда за любимый с детства труд.
Волшебным звукам
Трепетно внимая,
Ему вослед животные идут.
На бреге водоема плачет ива,
Плывет по небу облаков гряда,
Симптом демографического взрыва -
Белеет аист
В поисках гнезда.
Младые девы
Пестрым хороводом
Ласкают слух,
А также тешат глаз…
Все это в сумме
Дышит кислородом,
А выдыхает – углекислый газ.
Пловец
Плывет пловец в пучине грозной моря,
Разбился в щепки ненадежный плот,
А он себе плывет, с волнами споря,
Плывет и спорит, спорит и плывет.
Над ним горят бесстрастные Плеяды,
Под ним ставрида ходит косяком,
А он, считай, шестые сутки кряду
Живет в открытом море босиком.
В морской воде процент высокий соли,
К тому ж она довольно холодна.
Откуда в нем такая сила воли,
Что он никак достичь не может дна?
Быть может, воспитание причиной?
А может быть, с рожденья он такой?
Факт тот, что с разъяренною пучиной
Он борется уверенной рукой.
Он будет плыть,
Покуда сердце бьется,
Он будет плыть,
Покуда дышит он,
Он будет плыть,
Покуда не спасется
Либо не будет кем-либо спасен.
Поэт и прозаик
(А. Кабакову)
Квартира Прозаика. Появляется Поэт, приглашенный по случаю дня рождения хозяина.
Поэт (светясь)
Какие, друг мой, наши годы!
Нам генетические коды
Сулят на много лет вперед,
Что жизнь внутри нас не умрет.
Прозаик (брюзгливо)
Такие, друг мой, наши годы,
Что ломит кости от погоды,
И атмосферы перепад
Душевный нарушает лад.
Поэт (с идиотским энтузиазмом)
Какие, друг мой, перепады,
Когда стихов моих громады
И прозаический твой дар
В сердцах людей рождают пар!
Прозаик (сварливо)
Такие, друг мой, перепады,
Что большей нет душе отрады,
Чем, ноги войлоком обув,
Их водрузить на мягкий пуф.
Поэт (пламенея)
Какие, друг мой, наши ноги,
Когда бессмертье на пороге?
Оно звонит в дверной звонок,
Держа под мышкою венок.
Прозаик (страдальчески морщась)
Такие, друг мой, наши ноги,
Что не поднять мне с пуфа ноги,
А что касается венка,
То шутка явно не тонка.
Поэт (из последних сил)
Какие, друг мой, наши шутки!
Вставай, в прудах проснулись утки,
Заря за окнами горит
И радость в воздухе парит.
Прозаик (прислушиваясь к себе)
Такие, друг мой, наши шутки,
Что мне седьмые кряду сутки
Пищеварительный мой тракт
Не может краткий дать антракт.
Поэт (внезапно обмякнув)
Какие, друг мой, наши тракты!
Всего возвышенного враг ты.
До глубины душевных пор
Меня измучил этот спор.
(падает)
Прозаик (не меняя позы)
Такие, друг мой, наши тракты
Что частые со мной контакты
Иных служителей искусств
Лишить способны многих чувств.
Поэт (помертвевшими губами чуть слышно)
Какие?
Прозаик (с раздражением)
Такие.
ЗАНАВЕС
Угасший костер (романс)
Костер пылающий угас,
Его судьба задула злая.
Я больше ненавижу вас,
Я знать вас больше не желаю.
Моей любви прервался стаж,
Она с обрыва полетела,
И позабыл я голос ваш,
Черты лица и форму тела,
И адрес ваш, и телефон,
И дату вашего рожденья
Я вычеркнул из сердца вон
С жестоким чувством наслажденья.
Любовь исчезла без следа,
Хотя имела в прошлом место.
Прощаясь с вами навсегда,
Хочу сказать открытым текстом:
– Пусть любит вас теперь другой,
А я покой ваш не нарушу.
С меня довольно. Ни ногой
К вам не вступлю отныне в душу.
Электромонтерам
До чего же электромонтеры
В электрическом деле матеры!
Невозможно понять головой,
Как возможно без всякой страховки,
Чудеса проявляя сноровки,
Лезть отверткою в щит силовой.
С чувством страха они незнакомы,
Окрылены заветами Ома
Для неполной и полной цепей,
Сжав зубами зачищенный провод,
Забывают про жажду и голод.
Есть ли в мире работа святей?!
Нету в мире святее работы!
Во всемирную книгу Почета
Я б занес ее, будь моя власть.
Слава тем, кто в пределах оклада
Усмиряет стихию заряда,
Чтобы людям во тьме не пропасть!
Слава им, незаметным героям,
Энергичным в оценках порою,
Что поделаешь, служба не мед…
В некрасивых штанах из сатина
Электрический строгий мужчина
По огромной планете идет.
Бывают в этой жизни миги…
Бывают в этой жизни миги,
Когда накатит благодать,
И тут берутся в руки книги
И начинаются читать.
Вонзив пытливые зеницы
В печатных знаков черный рой,
Сперва одну прочтешь страницу,
Потом приступишь ко второй,
А там, глядишь, уже и третья
Тебя поманит в путь сама…
Ах, кто придумал книги эти -
Обитель тайную ума?
Я в жизни их прочел с десяток,
Похвастать большим не могу,
Но каждой третьей отпечаток
В моем свирепствует мозгу.
Вот почему в часы досуга,
Устав от мирного труда,
Я книгу – толстую подругу -
Порой читаю иногда.