Стареть в одиночестве — занятие не самое приятное. В этом случае все обычные тяготы старения — привыкание к жизни на пенсии, борьба с болезнями, уход друзей и близких — только усиливаются. Однако не все так мрачно, как может показаться на первый взгляд. Результаты проведенного в Англии опроса показали, что живущие в одиночестве престарелые были в большей степени довольны жизнью, имели больше контакта со службами, оказывающими помощь людям преклонного возраста, и у них не наблюдалось больше нарушений или ослаблений физических и умственных способностей, чем у престарелых, которые жили с родственниками. Современные исследования, посвященные старению, выявили, что «те, кто живет в одиночестве, оказываются более здоровыми, чем те, кто живет с другими взрослыми, за исключением супруга/супруги и в некоторых случаях даже тех, кто живет с супругой/супругом». В последние десятилетия пожилые люди однозначно предпочитают жить одни, а не переезжать к родственникам, друзьям или в дом престарелых. И эта тенденция наблюдается далеко не только в Америке. Везде — от Японии до Германии и от Австралии до Италии престарелые предпочитают жить в одиночестве, даже там, где, казалось бы, традиции предписывают нескольким поколениям жить под одной крышей. Далеко не все считают старость в одиночестве идеальным решением жизненной ситуации, однако по мере старения одинокие люди делают все возможное для того, чтобы сохранить собственную жилплощадь.
Почему так много людей выбирает жизнь в одиночестве, а не какой-либо другой из возможных вариантов существования? Почему эта тенденция стала обычной в развитых и богатых странах? И что в таком образе жизни привлекает молодых, людей среднего возраста и престарелых?
|
|
Массы людей решились на этот социальный эксперимент потому, что, в их представлении, такая жизнь соответствует ключевым ценностям современности — индивидуальной свободе, личному контролю и стремлению к самореализации, то есть ценностям, которые важны и дороги многим с подросткового возраста. Жизнь в одиночестве дает возможность делать то, что мы хотим, когда мы этого хотим и на условиях, которые мы сами устанавливаем. Такое существование освобождает нас от необходимости учитывать требования и желания нашего партнера, позволяет сконцентрироваться на том, что важно для нас самих. В эпоху цифровых СМИ и растущих, как на дрожжах, соцсетей жизнь в одиночестве дает дополнительные преимущества, в первую очередь — время и пространство для отдыха и восстановления сил. Кроме того, когда человек живет один, у него больше шансов понять, кто он такой на самом деле и в чем смысл его жизни.
Парадоксально, но пребывание в одиночестве может быть необходимо для воссоединения с другими. В конечном счете для большинства людей одиночество является не постоянным, а проходящим или цикличным состоянием. Многие, хотя далеко не все, одиночки принимают решение о том, что им необходима близость партнера — любовника или любовницы, члена семьи или друга. Но хорошо известно, что в наши дни ни одна из договоренностей ни является окончательной или постоянной. Мы оторваны от традиции и порой не знаем, как изменить собственную жизнь к лучшему, поэтому в современном обществе люди обычно переходят из одного состояния в другое: одиночка, одинокий, в браке, в разводе, в отношениях, после чего цикл начинается сначала. Единственный общий знаменатель в этом процессе — это мы сами.
|
|
Это означает, что одиноко живущий человек порой испытывает сильные сомнения в том, что он живет правильно. Однако это совершенно не означает, что одинокие люди обречены на изоляцию и одиночество, и не делает справедливым утверждения Associated Press и газеты USA Today о том, что Манхэттен, где проживает огромное число одиноких людей, является «самым одиноким городом страны». Как раз наоборот, есть все основания утверждать, что живущие в одиночестве люди компенсируют свое состояние повышенной социальной активностью, превышающей активность тех, кто проживает совместно, а в городах, где много одиночек, бурлит культурная жизнь.
Тем не менее крайне важно, я бы даже сказал, совершенно необходимо изыскивать новые пути оказания помощи тем, кто страдает от социальной изоляции. Обычные сетования на существующее положение вещей или попытка связать феномен жизни в одиночестве с закатом цивилизации, печальным концом эры человеческого единства только отвлекают внимание от проблемы в целом. Такой подход ничем не поможет людям и регионам, которые больше всего нуждаются в поддержке.
Жить в одиночестве и быть по-настоящему одиноким — очень разные понятия, несмотря на то что журналисты, ученые и эксперты очень часто их путают, только нагнетая обстановку. Они часто высказывают опасения, что увеличение числа одиноких людей означает начало распада современного мира. Яркий пример подобного подхода — книга супружеской четы психиатров, преподающих в Гарвардской медицинской школе, Жаклин Олдс и Ричарда Шварца, «Одинокий американец» (The Lonely American). В ней авторы предупреждают о том, что «увеличение числа одиноких людей» и «смещение общества в сторону большей социальной изоляции» негативно влияет на наше здоровье и не дает возможности чувствовать себя счастливыми. Книга начинается описанием двух супероткрытий, которые призваны доказать утверждения авторов. Первое из этих открытий взято из статьи, опубликованной в профессиональном научном журнале. В статье говорится, что между 1985 г. и 2004 г. число американцев, утверждавших, что у них нет никого, с кем бы они могли обсудить важные проблемы, увеличилось в три раза и составляет почти четверть населения страны.
|
|
Четверть населения страны! Вот это сногсшибательная статистика, и авторы «Одинокого американца» были далеко не первыми, кто обратил на нее внимание. Само статистическое открытие принадлежит социологам Университета Дьюка. На протяжении нескольких недель после обнародования его широко обсуждали на разных ток-шоу и в прессе. Окажись эта статистика верной, действительно был бы повод загрустить. Однако авторы статьи сами скептически отнеслись к приведенным ими цифрам и предупреждали читателей, — как выяснилось, без толку, — что они, по всей вероятности, переоценили масштабы социальной изоляции. Социолог из университета Беркли Клод Фишер выступил с критикой результатов этих исследований. Он внимательно проанализировал данные, которые легли в основу сенсационных открытий, и нашел в них ошибки. В итоге Фишер охарактеризовал выводы ученых об изоляции американцев как недопустимые и неправильные. «Ученым и широкой публике не стоит делать каких-либо выводов о серьезном изменении социального общения американцев с 1985 г. по 2004 г., потому что, по всей вероятности, никаких изменений не произошло», — резюмировал Фишер.
Второе сенсационное заявление в книге «Одинокий американец» сводилось к следующему: к 2000 г. около четверти американских домохозяйств состояло из одного человека. Этот факт якобы должен доказывать одиночество и разобщенность наших граждан. Однако это утверждение еще в меньшей степени обосновано, чем первое. На самом деле увеличение числа одиноко живущих людей никак не связано с тем, ощущают ли себя американцы одинокими или нет. Существует масса открытых для общественности исследований, в которых доказано, что ощущение одиночества зависит от качества, а не количества социальных контактов. Здесь важен не тот факт, что человек живет один, важно, ощущает ли он себя одиноким. Наш жизненный опыт дает достаточно подтверждений для обоснования такого вывода. Все те, кто развелся или разошелся со своим супругом или супругой, подтвердят, что нет жизни более одинокой, чем жизнь с человеком, которого вы не любите.
Это простое жизненное наблюдение выпало из поля зрения экспертов, выступающих в СМИ в поддержку брака и против культуры одиночек. Например, в своей книге «В защиту брака» (The Case for Marriage) Линда Уэйт и Мэгги Галлахер утверждают, что одинокие люди (в эту категорию включены также разведенные и вдовцы) не являются настолько же здоровыми, богатыми и счастливыми, как те, кто состоит в браке. Авторы заявляют, что «брак идет на пользу всем», неженатые «живут почти на 10 лет меньше», а жизнь незамужней женщины «уменьшится на большее количество лет, чем в случае, если бы она была замужем, заболела раком или жила в нищете».
Делая подобные умозаключения и предупреждения, авторы, может быть, и руководствуются идеями всеобщего блага, однако определенно драматизируют реальные результаты исследований. Например, существует достаточно доказательств тому, что люди, никогда не состоявшие в браке, не только не менее счастливы, чем те, кто в браке находится, но и чувствуют себя гораздо более счастливыми и менее одинокими, чем те, кто развелся или потерял супруга. В свою очередь, есть много подтверждений тому, что несчастливые браки приводят к излишнему стрессу, напряжению и болезням. В одном недавнем исследовании буквально утверждается: «Люди, находящиеся в несчастливом браке, подвергают свое здоровье большему риску, чем разведенные». Кроме того, критики книги «В защиту брака» отметили следующее: в исследованиях, сравнивающих неженатых/незамужних и находящихся в браке людей, присутствует серьезный логический и статистический недостаток: физическое, психологическое и финансовое состояние людей, находящихся в браке, может оказаться причиной брака, а не его следствием.
Вдумчивому анализу ситуации мешают не только действия сторонников брака. Борцы за права одиноких людей тратят настолько много усилий на борьбу со стереотипами и мифами об одиночках, что у них не остается времени задуматься о реальных сложностях существования тех, кто живет один. Автор книги «Выделенный» (Singled Out) Белла Депауло утверждает, что, хотя о жизни одиночек бытует много предубеждений и эти люди существуют в условиях определенной дискриминации, они «все равно живут счастливо». Вопрос в том, что это счастье дается нелегко, да и не всем (и в этом смысле одиночки не отличаются от остальных).
Одиночное существование, возможно, и не представляет собой настолько глобальную социальную проблему, какой ее часто пытаются изобразить, однако неизбежно несет ряд сложностей для тех, кто живет один или заботится об одиноких людях. Дело в том, что история человечества не знает обществ, в которых насчитывалось бы такое большое количество одиноких людей, как сейчас, следовательно, не наработано и опыта, которым можно было бы воспользоваться. Необходимо понять, как одиночки существуют в обществе, а для этого, в свою очередь, нужно разобраться в мотивах, которые привели их к одинокой жизни.
Я начинаю эту книгу напоминанием о том, что этот коллективный книжный проект о жизни одиночек имеет непосредственное отношение к культуре современных городов, а не к монашеским или каким-либо трансцендентным традициям. Именно крупные города способствовали расцвету разных «индивидуальных экстравагантностей» и дали людям возможность экспериментировать со своим образом жизни, что совершенно невозможно в деревнях и малых городах. Городская среда — отели, многоквартирные дома, объединения по интересам — позволяет молодым людям не взрослеть сколь угодно долго. Постепенно к концу XX в. люди среднего и старшего возраста стали пользоваться преимуществами городской инфраструктуры и превратили центры городов по всему миру в игровые площадки для взрослых. Бары, рестораны, зоны развлечения и оживленная торговля на центральных улицах города предоставили одиночкам возможность не киснуть дома, а выходить в свет и общаться.
Города создали условия, в которых одиночки могут вести не замкнутое, а насыщенное социальное существование, однако жизнь их предшественников — первопроходцев в этой области была далеко не простой. Именно сложностям, с которыми сталкиваются одинокие, и посвящена большая часть этой книги. В первую очередь мы рассмотрим жизнь молодых и финансово независимых одиночек, а ближе к концу книги перейдем к рассмотрению существования престарелой и менее здоровой части населения. Написанию книги предшествовало множество интервью, и в каждой главе мы будем говорить о том, как живущие в одиночестве люди решают самые простые бытовые и житейские проблемы; как они учатся жить отдельно после совместного проживания с другими людьми; как они находят баланс между профессиональным развитием и своими личными, а также социальными потребностями. Мы поговорим о том, как чувствуют себя одиночки после долгих лет жизни в браке или с партнером, о том, что они не имели понятия, как будет развиваться их жизнь после расставания с другим человеком. Мы посмотрим, как одиночки борются с негативным отношением к себе на работе, как оберегают себя от влияния соцсетей, сочувствия друзей или родственников. Мы расскажем о том, как может сложиться жизнь после ухода супруга или супруги, с которым человек прожил долгие годы. Как к людям приходит осознание того, что, даже если человек рано или поздно остается один, в его собственных интересах — вести здоровую, полную и социально активную жизнь. Мы поговорим о проблемах, которые решаются только совместными усилиями.
Я много писал и неоднократно выступал с лекциями о жизни одиноких людей. Вы можете задать логичный вопрос: почему меня так сильно волнует эта проблема и почему я ею занимаюсь? Ведь и без моего участия на полках книжных магазинов достаточно полемической литературы, в которой состоящие в браке описывают прелести супружеских уз, одинокие люди убеждают, как прекрасно жить одному, а циники выступают против любви как таковой. Мой интерес к данной проблематике объясняется скорее не моей личной жизнью (я женат, у меня двое детей, но до брака я счастливо жил совершенно один), а реакцией на определенную информацию, с которой однажды столкнулся по профессиональной необходимости. В конце 1990-х гг. я работал над книгой о сильной жаре, которая стояла в Чикаго в 1995 г. В процессе работы я узнал, что сотни людей, проживающих в этом городе «добрых соседей» умерли у себя дома в полном одиночестве. Эти люди потеряли контакт с друзьями, семьей и соседями — они словно исчезли для всего общества. Они умерли не столько из-за дикой жары, сколько потому, что оказались изолированными от остальных жителей города, которые о них совершенно забыли. Тихо и незаметно эти люди превратились в группу, которую один из муниципальных служащих, занимавшихся данным вопросом, назвал «секретным обществом людей, живущих и умирающих в одиночестве». Жара и последующее обнаружение в центре Чикаго нескольких сотен трупов обнажили проблему и заставили нас задуматься о том, что же делать с уцелевшими в этой катастрофе одиночками.
По следам тех событий я написал книгу Heat Wave («Жара»). Через некоторое время после ее выхода представители Фонда Роберта Джонсона предложили мне продолжить исследования и написать книгу о жизни одиноких людей в Америке. Сперва я без энтузиазма отнесся к этой идее: мое знакомство с данной проблематикой не оставило в душе приятных воспоминаний, но потом все-таки решил взяться за работу. Я подумал, что найдя ответ на вопрос, почему столько наших современников живет в одиночестве, смогу понять что-то очень важное о природе людей и современных ценностях. Я принял предложение фонда, мы наняли команду ассистентов, которые должны были помогать мне в исследовании этой проблемы, и приступили к работе.
Мы начали с Манхэттена — излюбленного места обитания одиночек, затем изучили ситуацию в других городах страны: Лос-Анджелесе, Вашингтоне, Сан-Франциско и его окрестностях, а также в других странах, где значительное количество людей проживает в одиночестве: Швеции, Англии, Франции, Австралии и Японии. За семь лет работы над книгой мы провели интервью с более чем 300 одиночками разного возраста — выходцами из разных социальных слоев. Хочу отметить, что большинство опрошенных обладали достаточной финансовой независимостью, следовательно, логично говорить о том, что это книга описывает образ жизни преимущественно представителей среднего класса. Мы изучали уклад жизни в жилых комплексах для молодых и состоятельных профессионалов, в отелях, предоставляющие жилье одиноким, и домах престарелых. Мы изучали архивы, анализировали данные социологических опросов и маркетинговых исследований об образе жизни одиночек и одиноких людей (т. к. во многих исследованиях между этими двумя категориями не делается различия, в некоторых вопросах мы освещали жизнь обеих этих групп). Мы беседовали с обслуживающим персоналом, государственными чиновниками, архитекторами и специалистами по разработке искусственного интеллекта — то есть со всеми, кого волнует судьба американцев, проживающих в одиночестве.
Все участники нашего проекта начинали работу с определенным багажом предубеждений. Некоторые из нас в возрасте от 20 до 40 лет жили в одиночестве и рассматривали наличие у человека собственной жилплощади как показатель успешности ее обладателя. Один из наших исследователей переживал за судьбу своих одиноких бабушки и дедушки, которые жили далеко от него. Другой радовался тому, что его родители наконец-то получили развод и перестали друг от друга зависеть. Третий член нашей команды беспокоилась о будущем своих одиноких подруг, в частности, о том, родят ли они детей. Еще одного члена нашей команды волновала участь больных и изолированных от общества сограждан.
Преодоление собственной предвзятости является одним из главных принципов любого социального исследования. Мы нашли в себе силы перешагнуть через нее — призываем к тому же самому и наших читателей. Я понимаю, что это непросто. Во время работы мои друзья и коллеги неоднократно и весьма эмоционально высказывали мне свои мысли по поводу одиночества и просили учесть их при написании книги.
Одни затрагиваемые в этой книге вопросы носят ярко выраженный личный характер. Например, является ли увеличение числа одиноко живущих свидетельством растущего недоверия к людям, близким отношениям или обязательствам как таковым? Можно ли рассматривать такое поведение как способ самозащиты у тех, кто боится боли и расставаний? Или этот образ жизни привлекает любителей азарта и приключений?
Другие вопросы носят социологический характер. Трансформируется ли одинокий образ жизни под воздействием постоянного контакта при помощи мобильной связи и соцсетей? Является ли рост числа одиноко живущих молодых людей показателем того, что они ставят во главу угла личное развитие и поэтому избегают участия в каких угодно объединениях? Могут ли новые «городские племена» заменить традиционные семьи, которые, как мы прекрасно знаем, часто распадаются? Сохраняются ли социальные связи современных одиночек после того, как они вступают в брак, переезжают, стареют или заболевают? И что происходит с теми, кто остается в одиночестве до конца своих дней?
Отдельные вопросы носят политический характер. Появятся ли у одиночек, которых становится все больше, единое политическое сознание, представители, лоббирующие их интересы, и создадут ли они политический блок? Или процесс приведет к дальнейшему раздроблению, когда каждый член группы продолжит преследовать только собственные интересы? Будут ли приняты в странах с большим числом стареющих одиночек социальные программы поддержки слабых, больных и изолированных людей? И что ждет человечество, если такие программы не будут приняты?
У многих из нас даже сама мысль о жизни в одиночестве вызывает обоснованную тревогу. Совершенно понятно, что части людей при определенных обстоятельствах одинокая жизнь принесет только несчастья, болезни и чувство изоляции, но точно так же очевидно, что подобная участь совсем не обязательно ждет всех одиночек.
В наши дни все большее число людей хотят быть счастливыми, несмотря на то (или благодаря тому) что дома они находятся в полном одиночестве. Это молодые специалисты, которые могут себе позволить жить без соседей по квартире. Одинокие люди от 20 до 40 лет, не связанные узами брака, которые не хотят идти на компромисс в вопросе выбора партнера во многом благодаря тому, что пользуются преимуществами (личными, социальными и сексуальными), которые дает статус одинокого человека. Разведенные мужчины и женщины, пережившие личную трагедию и потерявшие надежду на то, что романтическая любовь может стать основой счастья и стабильности. Престарелые, которые после смерти супруга или супруги строят свою жизнь на фундаменте новых знакомств, социальных групп и занятий, а также гордятся своей возможностью жить в одиночестве.
В каждой из этих жизненных ситуаций есть что-то уникальное, но все, кто в них попал, сталкиваются с одной и той же проблемой: надо не просто решить проблему жизни в одиночестве, но и научиться жить счастливо. Из жизненного опыта этих людей мы все можем извлечь что-то новое.
Глава 1
Жизнь СОЛО
30 сентября 2007 г. на площадке Гринпойнт в парке Маккаррен команда Non-Committals победила команду Prison и выиграла Бруклинский турнир по кикболу. В местной лиге по кикболу играют в основном молодые (в возрасте от 20 до 30 лет) представители среднего класса. В Бруклинском турнире участвуют не только местные команды, но и команды из таких городов, как Провиденс, Вашингтон, Атланта и даже Торонто. В настоящее время популярные кикбол-клубы имеются на острове Мауи (Гавайи), в Майями, Далласе, Денвере, Сан-Диего и Сиэтле. В проведенных 2009 г. в Лас-Вегасе играх Кубка создателей Мировой ассоциации по кикболу для взрослых (World Adult Kickball Association) участвовало 72 команды общей численностью 1500 человек. Эта ассоциация называет кикбол новым американским развлечением. Заметим, впрочем, что далеко не только американским, потому что кикбол-лиги уже существуют в Индии и Англии, а интерес к этой игре растет и в других странах мира.
Удивительную популярность среди взрослых этой, по сути, детской игры можно расценить как проявление определенного нового феномена в нашем обществе, который социологи называют «второй юностью». В богатых и развитых странах все чаще наблюдается следующая тенденция: их жители не торопятся «взрослеть». Все большее число людей привлекает жизнь без четких «взрослых» обязательств, что прекрасно передает название команды чемпионов по кикболу Non-Committals, т. е. «Несвязанные». В рекламе кикбол-лиги в Чикаго используется слоган: «Кризис еще никогда не был таким веселым!» Реклама связанных с кикболом игр в «вышибалы» обещает: «Даже став взрослым, вы можете еще раз пережить счастливые дни на детской площадке!» В некоторых случаях игры воссоздают атмосферу начальной школы или студенческих клубов и братств. По сообщениям ESPN во время игры в слошбол участники матча обязаны постоянно держать в руке бокал с пивом, а покинуть базу можно, только отхлебнув из него пива. В Нью-Йорке слошбол популярен среди хипстеров, и играют в него в основном в Бруклине. Участники подобных увеселений не устраивают домашних студенческих вечеринок, а гордо выходят в парки, чтобы после игры направиться в бары и до рассвета слушать концерты групп в стиле инди. Закрытие сезона поклонники отмечают в Нью-Йорке, в Гринпойнте, на мероприятии под названием «выпускной бал кикбола».
Молодые взрослые могут вернуться в детство или отрочество не только при помощи детских игр в выходные. В наши дни молодые люди учатся дольше своих предшественников, поскольку понимают, что при современной динамичной ситуации на рынке труда востребованы специалисты с хорошим образованием. Многие осознают, что не стоит торопиться с выбором какого-либо определенного карьерного пути со всеми вытекающими обязательствами или слишком рано «продаться» в компанию, которая то ли будет «держаться» за своего сотрудника и о нем заботиться, то ли нет. Выжидающие не торопятся обзаводиться семьей и рожать детей. Они меняют сексуальных партнеров и часто весьма скептически относятся к тому, что любовный союз может продолжаться до гроба. Они чатятся, сидят в соцсетях, играют в видеоигры и делятся музыкой. Наиболее юные — те, кому еще не исполнилось 25 лет, — зачастую даже возвращаются жить к родителям. Такое поведение позволяет журналистам и социологам говорить о «поколении бумеранга».
Впрочем, ярлык «поколение бумеранга» вряд ли можно считать правильным. Анализ этого явления с исторической точки зрения не дает оснований утверждать, что «вторая юность» не позволяет молодым взрослым вырасти. Социолог из Стэнфордского университета Майкл Розенфельд отмечает: «Многие считают, что в наше время молодые взрослые, как ни одно другое поколение, склонны жить вместе с родителями», однако он оговаривается, что на самом деле «процент молодых одиноких 20-30-летних американцев, живущих с родителями, в наши дни гораздо ниже, чем в прошлом. Современные молодые взрослые могут сколько угодно играть в кикбол, „вышибалы“ или Grand Theft Auto, но по сравнению с предками они с гораздо большей вероятностью будут иметь собственную жилплощадь». Без сомнения, проживающих с родителями людей в возрасте 25–34 года с 1960 г. стало больше, но это увеличение незначительно: с 11 % до 14 % для мужчин и с 7 % до 8 % для женщин. Гораздо важнее то, что молодые взрослые «отпочковываются» от своей семьи. Вот следующая статистика: в 1950 г. только 1 % молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет жили одни, а сейчас их 7 %. В 1950 г. 11 % молодых людей в возрасте от 20 до 29 лет проживали отдельно от родителей, сейчас их более 40 %. (Кто-то живет отдельно, кто-то с соседями по квартире, но факт остается фактом: все они покинули родительский дом. Демографы Элизабет Фасселл и Франк Фурстенберг-младший отметили: «С 1970 г. рост такой формы проживания был огромным», после чего сделали вывод о том, что этот «новый вид независимости от семьи приобрел новое социальное значение».
И это еще мягко сказано! За последние несколько десятков лет все большее число людей в возрасте от 20 до 40 лет рассматривают жизнь в одиночестве как главное условие перехода ко «взрослой жизни». Такой взгляд наиболее характерен для жителей крупных городов. Многие молодые профессионалы считают собственную жилплощадь своего рода знаком отличия, а к совместному проживанию с родителями или соседями по квартире относятся отрицательно. Жизнь в одиночестве дает несколько преимуществ: сексуальную свободу и пространство, где можно экспериментировать с этой свободой, возможность развиваться, расти и искать настоящую любовь. Одиночество освобождает от сложных отношений с соседями — лучше дружить с ними на расстоянии. Оно дает возможность общаться тогда, когда хочется, и так, как хочется, сконцентрироваться на своих делах, насколько это необходимо.
Почему жизнь в одиночестве так популярна среди молодых взрослых? Каким образом такое существование из почти позорного клейма, означающего аутсайдерство, превратилось в своего рода обряд перехода во «взрослость» и награду за успех? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять, как городские жители, и в особенности субкультура одиночек, способствовали созданию новых форм индивидуализма. Первой в этой области начала экспериментировать городская богема в таких районах, как Гринвич-Виллидж. В итоге ее представители сделали то, на что совсем не рассчитывали, — открыли стиль жизни, который стал популярным и в конечном счете превратился в мейнстрим. Однако для начала давайте немного «отмотаем назад», рассмотрим так называемый старый культ индивида и попытаемся понять, чем он отличается от нынешнего индивидуализма.
Современное позитивное восприятие одиночества имеет богатую культурную историю. Монашеская традиция, уходящая корнями в древний Китай, Египет и Сирию, прославляла аскезу как путь получения знаний и смысла жизни. Согласно древним учениям, уход от общества является наилучшим способом приближения к божественному. Именно поэтому живший в IV в. отшельник Моисей Мурин советовал: «Идите в келью — она научит вас всему».
На самом деле уединенный образ жизни вели очень немногие отшельники. Большинство же, поселившись на окраине города или даже в пустыне, чаще всего оставались в окружении других людей и общались с ними по самым разным поводам. Историк Питер Браун писал, что в Египте, «в котором теория и практика аскетической жизни достигла наивысших высот… группы на границе пустыни до мельчайших деталей воспроизводили закрытый характер укрепленных деревень», а «монастырь Пахомия называли просто „деревня“». В древнем Китае, по словам ученого — специалиста по азиатскому региону Аата Вервоорна, ранние формы отшельничества носили философский и светский, а не религиозный характер, а жизнь отшельников имела целью не отречение от общества, а «отсутствие уважения к мирской мотивации человеческих действий, ведущих к славе, богатству и власти».
На протяжении веков эти традиции распространились по планете и видоизменились. В наши дни отголоски культа индивида находят свое отражение в романтических идеалах, идеях затворничества и возвращения к природе (как у Торо и Джона Мьюра), пути к божественному (как у Томаса Мертона или героя романа Германа Гессе «Сиддхартха») или, по выражению психолога Энтони Сторра, в возвращении человека к творческим истокам. Согласно этим идеям, жизнь в одиночестве способствует становлению независимого и взрослого индивида. Однако они носят четкий асоциальный и антиурбанистический характер и во многом противоположны практике жизни в одиночестве в городах. Чтобы понять, как современные люди живут в одиночестве в городских условиях, надо обратиться не только к традициям монашества, но и к особенностям жизни в современных мегаполисах.
«Метрополис, — писал немецкий социолог Георг Зиммель, — гарантирует индивиду уровень и качество личной свободы, которая не имеет аналогов при каких-либо других обстоятельствах». Зиммель родился в 1858 г. в Берлине, население которого в то время составляло 460 000 человек, а к концу его жизни увеличилось до 2 млн. Многие из современников Зиммеля, особенно поклонники романтизма и противники модернизации, сетовали на негативное влияние урбанизации на культуру и мораль. Однако Зиммель ставил под сомнение тезис, что при меньших масштабах урбанизации жизнь является более праведной или исполненной высокого смысла. Он выступал против мнения Ницше и Раскина, считавших, что большие города убивают дух индивидуализма. Зиммель предостерегал: «Жизнь в маленьком городке настолько ограничивает движения индивида внутри собственных взаимоотношений с окружающим миром, его внутреннюю свободу и его возможность отличаться от остальных, что современный человек в подобных условиях просто задохнется». Большой же город предоставляет возможности «социальной эволюции», так как расширяет «горизонты индивида», дает ему «свободу передвижения, намного превосходящую ревнивые ограничения» семьи или религиозной группы; горожанин может участвовать в жизни любой социальной группы или субкультуры, которая соответствует его интересам.