Значение христианства для техники состоит помимо прочего в том, что оно способствовало уничтожению рабовладельческого уклада и тем самым вынудило искать замену человеческой рабочей силе, прежде имевшейся в изобилии и потому дешевой. Только после этого пришли к более продуктивному использованию животных, усовершенствовав хомут; вода и ветер находили все большее применение в мельничном деле; ускорилось развитие металлообработки, что, в свою очередь сделало возможным применение пороха и возникновение книгопечатания.
Широкое использование сил природы, которого требовал преображенный христианством мир, привело к тому, что техника (хотя и в ограниченных пределах) начала вести самостоятельную жизнь и оказывать революционизирующее влияние на культуру. В период античности она всего лишь обслуживала государство, культ, искусство и т.д., заимствуя у них свои задачи и цели и очень медленно развиваясь в полагаемых ими границах. Независимые исследования и изобретения, которыми занимались, например, Ктесибиос (III в. до н.э.) или Герон Александрийский (I в. до н.э.), рассматривались скорее как забава[230]. Но хотя в средние века техника не испытывала, как раньше, ограничивающего давления культуры и традиций, а сама прокладывала себе дорогу и совершала революционные открытия, она и тогда оставалась чрезвычайно скованной отсутствием поддержки со стороны науки и, следовательно, испытывала недостаток в теоретическом обосновании. Средневековая наука изучала главным образом "основы бытия", а стало быть, неизбежно втягивалась в дискуссии с теологией. Технику она по-прежнему пренебрежительно оставляла ремесленнику. Положение изменилось только с появлением точного естествознания в эпоху Ренессанса; постепенно установилась тесная связь между естественными науками и техникой, определяющая их развитие вплоть до наших дней. Началось же это сотрудничество с самых элементарных вещей. Так, например, в 1564 г. Никколо Тарталья рассчитал, под каким углом следует поворачивать пушечный ствол, чтобы произвести выстрел на требуемое расстояние[231].
|
|
Точное естествознание как таковое уже указывает на наличие технико-прикладного способа освоения действительности. Оно всегда требует каких-либо технических приспособлений: часов, телескопа, маятника и т.д. Все чаще определение научных понятий напрямую зависит от измерительных приборов, которые становятся все более многочисленными и сложными. Техника со своей стороны не только использует данные естественных наук, но и сама производит действия, ставящие естествоиспытателей перед новыми задачами. Например, Карно создал теорию паровых машин в 1824 г., когда они уже успешно работали; фон Лауэ раскрыл природу рентгеновских лучей в 1912 г., когда они уже широко применялись.
Решающее значение начавшейся в эпоху Ренессанса интеграции естественных наук и техники заключается в том, что практическое освоение природы получило теперь теоретическое обоснование. Техника в своем собственном развитии перестала полагаться на случай, как это было в Средние века, и начала вполне сознательно работать над неограниченным и систематическим изучением богатства технических возможностей, поскольку наука вообще, освободившись от особенного и единичного, входит в сферу всеобщего и развивает свою предметную область в соответствии с принципами (в смысле гл. 8); она систематизирует и классифицирует; включаясь в исследование, она делает его свободным.
|
|
Одновременно с этим формируется новый тип человека, которого прежде не бывало - это изобретатель. Он подкован научно, а значит, и теоретически; он систематически занят изобретательством вообще, а не каким-то конкретным изобретением; экономические, социальные, политические интересы не являются для него решающими, зачастую они выступают только в качестве предлога; но им владеет страстное желание внедрить свои изобретения в практику, иногда даже навязать их миру. Это стремление обнаруживается у всех великих изобретателей от Леонардо да Винчи до Папепа, Гюйгенса, Уатта, Тревичека, Нипсе, Дагерра, Нобеля, Эдисона и т.д. вплоть до наших дней, когда вместо одиночек, как правило, действуют коллективы[232].
Техника нового времени, и в особенности современная техника, отличается от античной и средневековой принципиально иным типом самосознания. С появлением точного естествознания она сама беспрепятственно выбирает новые задачи, порождает свои собственные потребности, о которых прежде никто не подозревал. Она стремится методично исследовать безграничное поле технических возможностей, она хочет шаг за шагом познать прежде неисследованное и опробовать новое. Техника прошлого ни о чем подобном не могла и помыслить. Конечно, и сегодня она связана задачами, которые ставятся перед ней государством, обществом, экономикой и т.п.; но по-настоящему новой и формирующей облик современной техники является динамика ее освобожденной творческой силы.