Обсуждая нарушения в сексуальной жизни, мы встретились с понятием фиксации. Фиксация выражает компульсивное повторение инстинктов. Мм узнали, что инстинкты смерти, благодаря своей консервативной природе и неодолимому стремлению к покою, компульсивно повторяются. Однако не совсем понятно, почему сексуальные инстинкты (либидо), преследующие совершенно иную цель, тоже должны подчинять законы компульсивного повторения. Возможно, что при смешении инстинктов нейтрализуются не все элементы инстинктов смерти, присоединяющиеся к сексуальным инстинктам на каждой стадии развития. Вследствие этого развитие сексуальных инстинктов может остановиться на какой-либо определенной фазе. При нормальном развитии эта тенденция к стационарности в дальнейшем преодолевается, но при определенных нарушениях инстинктивной жизни побеждает принцип инерции, и инстинкты (или какие-то их части) застывают на определенной стадии развития. Конечно, застывший элемент инстинкта может быть не виден на фоне общего инстинктивного развития, но он всегда остается притягательным и потому опасным для зрелого либидо. Если же этот элемент усиливается благодаря притоку либидо, тогда эго вынуждено возвращаться к инфантильным способам получения удовлетворения, который были отвергнуты, но до того вызывали более сильные ощущения, чем при нормальном развитии и использовались дольше, чем при нормальном развитии. Таким образом, зафиксированный инстинкт всегда остается слабым местом в развитии инстинктивной жизни. Если либидо оказывается перед лицом препятствий, не позволяющих получить удовлетворение, и при этом оно не может сублимироваться, тогда оно устремляется к этим слабым местам, к фиксациям. Такое обращенное вспять либидо мы называем регрессией.
|
|
Не нужно путать регрессию либидо с исторической или топографической регрессией. Историческая и топографическая регрессии являются чисто психологической концепцией, смысл которой состоит в том, что высшие психические функции действуют на более низком уровне и вместо того, чтобы подчиняться законам системы подсознания, подчиняются законам системы бессознательного. Но регрессия либидо - это обратное движение сексуальной энергии, следовательно, это биологическая концепция. Конечно, как правило, психологическая регрессия сопровождается регрессией либидо, но так бывает далеко не всегда. Например, при шизофрении случается, что либидо регрессирует очень сильно, однако психологические процессы протекают в сознании или в подсознании. Это происходит при галлюцинациях.
Регрессию либидо также не надо путать с отступлением либидо. При регрессии либидо устремляется к своей прежней позиции, а при отступлении оно просто отходит от определенного объекта или ситуации. Конечно же, регрессия сопровождается отходом либидо, но между двумя этими процессами существует важное различие. Когда либидо отступает, меняется только отношение к объекту; когда либидо регрессирует меняется и вся сексуальная структура. Энергия может отступить либо от подсознательных идей, как при неврозе, либо от бессознательных объектов, как при психозе. При регрессии либидо останавливается в той точке, где оно зафиксировано: при истерии — на инфантильно-генитальной (фаллической) стадии; при компульсивном неврозе - на анально-садистской стадии; при психозе - на еще более низком уровне. Когда либидо при
|
|
неврозе регрессирует и доходит до точки фиксации, оно снова насыщает своей энергией объекты из бессознательной системы. Поэтому качество обращенного на объекты сексуального либидо будет зависеть от степени регрессии.
Когда регрессия происходит при истерии, генитальная структура не меняется; в бессознательном либидозные стремления сохраняют генитальный характер, хотя в сознании они его теряют. При компульсивном неврозе сексуальная структура меняется; на объект направляется анально-садистское либидо. При психозе либидо отступает и от бессознательных объектов; регрессировав, оно не обращается вновь к объектам, а если и обращается, то очень ненадолго. В этом случае, сексуальная жизнь носит откровенно извращенный характер. Таким образом, в зависимости от болезни, либидо после регрессии может либо вновь обратиться к объектам, либо не обратиться. Хотя нельзя отрицать, что существуют некоторые параллели между отступлением либидо и регрессией либидо, очевидно, что отступление либидо зависит от силы сопротивления объекта, а глубина регрессии зависит от сексуальной организации, то есть, выражаясь точнее, от конкретной фиксации.
В связи с этим следует рассмотреть еще один момент: поскольку эти два процесса (отступление либидо и регрессия) безусловно родственны, очевидно, что изменение сексуальной организации должно повлиять на отношение пациента к внешнему миру и наоборот.
|
|
Суть регрессии в том, что либидо (столкнувшись с препятствиями) отходит на свою прежнюю позицию и насыщает своей энергией точки фиксации. Благодаря этому процессу точки фиксации получают дополнительную энергию, становятся активными и создают стремления, которые, с тем или иным успехом, стараются получить удовлетворение. Но точек фиксации может быть несколько, и либидо не всегда возвращается на самую глубокую точку фиксации, оно может двигаться шаг за шагом, устремляясь сначала к первой точке фиксации, которая ближе всего к поверхности, и постепенно переходя все ниже, от одной точки к другой. В таких случаях болезнь может сперва принять форму истерии, затем превратиться в компульсивный невроз, и, в конце концов, развиться в шизофрению или в меланхолию. Таким образом, если усиливается приток либидо к точкам фиксации, болезнь может усугубиться или даже превратиться в другое, более тяжелое заболевание.
Регрессируя, либидо вначале катектирует и усиливает неактивные фантазии, которые встречает первыми: таким образом, в начале характер регрессии - чисто исторический, как у сновидения. Объекты фантазий, насыщенных либидо, относятся к эдипову комплексу. Следовательно, благодаря регрессии, эдипов комплекс вновь приходит в действие и, в различных вариациях, присутствует во всех психических болезнях. Форма эдипова комплекса может быть одним из факторов определяющих тип невроза, но - как уже подчеркивалось - мы пока что не можем определить форму невроза по форме эдипова комплекса. Простая позитивная форма эдипова комплекса при истерии проявляется чаще, чем при других неврозах. Поскольку при этой болезни либидо не регрессирует ниже инфантильно-генитального уровня - фиксация произошла на этой стадии развития - не происходит значительных изменений ни в сексуальной организации пациента, ни в его отношении к объектам. Просто усиливается бессознательный инфантильный конфликт. Таким образом, при истерии, в результате регрессии и отступления либидо происходит следующее: те стремления либидо, которые направлены на объекты эдипова комплекса и на гениталии, изгоняются из сознания; но и объекты, и гениталии продолжают существовать в бессознательном.
А при компульсивном неврозе после регрессии изменяется и отношение к
объектам и сексуальная организация. В результате того, что либидо устремляется обратно на анально-садистскую стадию, анально-садисткие стремления начинают доминировать в сексуальной жизни пациента, а его отношение к объектам становится крайне амбивалентным. Компульсивный невротик либо полностью отказывается от генитальной функции, либо его генитальнме стремления смешиваются со стремлениями из прегенитальной фазы, и он совершает коитус с помощью анальных и садистских действий и фантазий.
Таким образом, при компульсивном неврозе генитальная организация регрессивно перестраивается, но не уничтожается полностью, как при шизофрении; генитальные стремления, представляющие собой ненарушенную часть фаллической организации, просто используют анально-садистские желания и идеи, но не возвращается на эту стадию развития. Поэтому компульсивный невротик не является ни импотентом, ни откровенным извращенцем.
Может возникнуть вопрос, почему возвращение либидо на стадию развития, где так сильны деструктивные инстинкты, не приводит к полному отказу от объектов, то есть, к психозу. Опыт показывает, что у компульсивного невротика в самом начале жизни возникла очень сильная привязанность к кому-то из ближайшего окружения. Эта привязанность очень прочна и продолжает существовать в то время, когда происходит фиксация. Этой привязанности может угрожать только регрессия, породившая болезнь.
Анализ помог проследить крайне сильную привязанность пациента к бабушке вплоть до второго года его жизни. Бабушка была единственным человеком, которого пациент по-настоящему любил, вплоть до начала болезни. В шестнадцать лет, через три года после начала болезни, он стал свидетелем се смерти. Это было зимней ночью. Он был в комнате, смежной с комнатой бабушки, учился и размышлял и, как обычно, пил горячий чай. Из комнаты, в которой лежала умирающая бабушка, он услышал стоны и хрипы, а затем внезапно наступила тишина. Он был уверен, что его бабушка только что умерла. Но это не произвело на него не малейшего впечатления; он не шевельнулся и не сообщил своей семье о том, что случилось, потом, что боялся, что общая кутерьма помешает ему учиться и пить чай. Только допив чай и выучив то, что хотел, он разбудил свою семью. Но после этого его охватило ужасное раскаяние и отчаяние. Он очень долго упрекал себя за то, что был так жесток с бабушкой, с единственным человеком, которого любил.
Этот пример демонстрирует, что у компульсивного невротика либидозная привязанность формируется в то время, когда сексуальное развитие еще далеко от завершения. Другими словами, выбор объекта обгоняет сексуальное развитие, и в нем появляются нарушения, только когда происходит регрессия. Именно благодаря ранней либидозной привязанности и сохранившейся части фаллической организации, компульсивный невротик сопротивляется полному отделению либидо от объектов. Конечно, после регрессии его отношение к объектам становится амбивалентным, но он все еще постоянно борется за обладание объектом, который продолжает существовать для него, в отличии от психотика, для которого объект исчезает.
Если выбор объекта - нарциссический, тогда регрессия может привести к психозу При нарциссическом типе любви, либидо вначале отступает частично, это означает, что либидо отступает от гетеросексуальных объектов, а то, что от него остается, регрессирует на фалло-нарциссическую стадию. Тогда пациент любит в объекте собственное отражение. Таким образом возвращается к жизни вторая предварительная стадия любви - «проективная» стадия. Из такого отношения часто развивается параноидальная мания преследования. Преследователь соответствует
отвергнутому желанному гомосексуальному объекту. Неудовлетворенные гомосексуальные желания являются источником жестоких страданий параноика. Он чувствует, что преследователь мучает его всеми возможными способами. Явный гомосексуалист-непсихотик тоже страдает от того, что ему трудно удовлетворить свои сексуальные потребности, но его страдание не превращается в манию преследования. Страх кастрации часто усиливает конституционные склонности гомосексуалиста. Из-за страха кастрации он отказывается от женщины и обращается к мужчине. Во многих случаях открытая гомосексуальность представляет собой успешное бегство от кастрации. Хотя откровенный гомосексуалист и активен, и пассивен по отношению к объекту любви, он, по большей части, все же активен. Параноик же не пытается активно избежать угрозы кастрации и не проявляет активность в стремлении к объекту любви; он пассивен. Муки, которые он претерпевает от своего преследователя, символически обозначают кастрацию. У параноика, в отличии от гомосексуалиста, кастрация как бы уже совершена. Параноик относится к кастрации пассивно. Он даже проявляет к ней мазохистское стремление. Может показаться, что это противоречит тому, что параноик отгораживается от преследователя с помощью ненависти и агрессии, то есть с помощью садистских импульсов. Однако, садизм и мазохизм, в сущности, не противоречат друг другу; это просто разные проявления деструктивных инстинктов, которые, при садизме, направлены на внешний мир, а при мазохизме направлены внутрь, на эго. Параноик с манией преследования защищается с помощью садизма от пассивной гомосексуальной привязанности. В связи с этим надо упомянуть еще один фактор: как правило, преследователь появляется сзади и часто отождествляется с фекалиями. Некоторые авторы, например ван Офуйисен, говорят об анальном преследовании. В этой связи я не могу не вспомнить о фантазии, которую рассказали мне два пациента из разных стран и разных социальных слоев, и их рассказы совпали почти слово в слово.
Оба пациента были склонны интерпретировать происходящее вокруг них и параноидальном ключе Оба пациента рассказали одну и ту же фантазию в связи с обсуждением комплекса кастрации. Краткое содержание этой фантазии таково во время дефекации человек понимает, что его фекалии бесследно исчезают, считая, что это дьявол украл его фекалии, он сходит с ума.Один из этих пациентов, даже пытался убедить меня, что один из его одноклассников, играя роль дьявола, действительно свел с ума ненавистного учителя.
Чтобы связь между страхом кастрации и анальным преследованием стала еще более очевидной, я приведу эпизод, произошедший во время работы с шизофреником.
Пациент явно проявлял по отношению ко мне агрессивную гомосексуальность, но отказывался обсуждать это со мной. Поскольку эта тема постоянно вторгалась в его мысли, и он постоянно пытался от нее уклониться, я, в конце концов, сказал ему, что бесполезно отказываться обсуждать со мной эту тему, потому что на этой стадии анализа нам неизбежно придется говорить обо мне. Реакция была совершенно неожиданной. Его поразил приступ жуткого страха. Он в ужасе принялся метаться по кушетке, издавать нечленораздельные звуки, схватился за голову, потом за гениталии, а потом прижал руки к животу. Чудовищный страх не давал ему произнести ни слова.Похоже было, что с помощью этих движений он пытается защититься. На следующий день я попытался разузнать, что произошло во время его приступа. Я узнал, что после моих слов его охватил непреодолимый страх, он был уверен, чтоо я собираюсь убить его чтобы защититься от моего нападения, он закрыл голову руками. Но он тут же стал бояться, что я угрожаю его гениталиям, и попытался защитить их руками. В конце концов, его страх трансформировался в совершенно невыносимое предположение о том, что я
собираюсь засунуть руку ему в анус, чтобы вырвать у него внутренности. Дальнейшие исследования показали, что его страх передо мной соответствовал его собственной гомосексуальной агрессии, направленной на меня. Страх смерти соответствовал на более глубоком уровне страху кастрации, а на еще более глубоком — пассивно-анальному и мазохистскому стремлению совершить со мной половой акт, в его сознании это стремление проявилось, как мое намерение его кастрировать.
Иногда фекалии сознательно не выпускаются из-за страха анальной кастрации (отождествление пениса с фекалиями).
Этот эпизод демонстрирует также, насколько быстро либидо отступает на самую низкую позицию, как только пациент пугается собственных инстинктивных импульсов. Либидо устремляется в направлении, обратном нормальному прогрессивному пути развития
Очевидно, что при паранойи нарциссическое либидо регрессирует на анально-садистскую стадию, где вновь начинают доминировать деструктивные инстинкты Любовь вновь становиться проективной.
Для паранойи характерна особая ревность, которую следует отличать от обычной ревности, связанной с соперничеством; тут я хотел бы привести короткий, но очень содержательный пример такого душевного расстройства.
Пациент пожаловался, что ею жена ревнует, не имея на то никаких основании, и попросил меня поговорить с ней. Она пришла на анализ, но через три недели лечение пришлось прервать по независящим от нас обстоятельствам. Однако, за это короткое время я успел узнать достаточно, чтобы составить представление о ее инстинктивных склонностях.
Прежде всего, я хотел бы упомянуть, что хотя ее муж знал ее с детства, он влюбился в нее, только когда увидел в ее брюках для верховой езды. Один этот факт уже достаточно характеризует взаимоотношения этой пары.
У нее было множество любовных приключений, и она не способна была постоянно находиться с одним мужчиной, исключениями из этого правила были ее первый муж и ее второй, нынешний муж. Хотя оба плохо с ней обращались, она оставалась с ними. У нее было много подруг и с некоторыми из них у нее были эротические связи.
После рождения ребенка, она заподозрила, что муж изменяет ей с женщиной, которую она страшно ненавидела. Ничто не могло убедить ее в том, что ее подозрения безосновательны и, как это бывает при паранойи она находила все новые и новые подтверждения своих подозрений.
Вот как началось это расстройство когда она была беременна, она познакомила мужа с женщиной, которая тогда была ее близкой подругой и посоветовала ему заниматься с ней сексом, пока она сама не сможет этого делать. Много позже, когда муж полностью порвал отношения с этой женщиной, пациентка отказывалась поверить в это и изводила его неистовой ревностью. Он не знал, что сделать, чтобы успокоить ее. Чтобы проверить, любит ли муж до сих пор ее предполагаемую соперницу, однажды вечером она надела светлый парик, напоминающий волосы ее бывшей подруги, и в таком виде легла спать. Когда муж пришел домой он, ничего не подозревая, в темноте лег рядом с женой. Тут она прыгнула на него, пытаясь совершить половой акт в мужской позе и начала бить его. С помощью этого «маскарада» она сорвала маску со своей ревности. Она познакомилась со своей предполагаемой соперницей при очень интересных обстоятельствах. Она увидела, как та танцует в баре, и была так очарована ее поразительно светлыми волосами, ее беззаботным поведением и грациозными
движениями, что кивнула ей, разговорилась с ней, когда та закончила танцевать и тут же с ней подружилась. Таким образом, именно она познакомила женщину, которую сама любила, со своим мужем, а затем стала преследовать его своей ревностью. Анализ, который мы успели только начать, выявил факты, объяснявшие такое страсчное влечение. Пациентка была блондинкой, пока ей не исполнилось десять или двенадцать лет, и ее волосы потемнели только в подростковом возрасте. Ее всегда привлекали блондинки. Кроме того, она сама была беззаботной, энергичной и, во многих аспектах, напоминала мужчину.Таким образом, в своей подруге она любила собственную личность. Когда она почувствовала, что подруга а изменила ей, ее любовь превратилась в ненависть, которая, однако, скорее была защитой от гомосексуального влечения, а не желанием отомстить. И тут, как и при настоящей паранойе с нарциссическим выбором объекта, либидо регрессировало до садизма. Поскольку отсутствовал настоящий объект, ее подруга, садизм был перемещен на мужа.
Позже мы подробнее рассмотрим чувство вины. Сейчас я только хотел бы добавить, что оно существует в большинстве психических заболевании, но может отсутствовать при некоторых явных извращениях. Если чувство вины присутствует, оно может внести свою лепту в удовлетворения мазохистских стремлений, в виде широко распространенных фантазий об избиениях. Мазохизм, в какой бы форме он не проявлялся, означает страдание. Каждый невроз в определенной степени содержит в себе потребность в страдании, при одних формах невроза мазохизм сильнее, при других слабее. Иногда он сознательный, иногда бессознательный. Но в любом неврозе присутствует потребность в страдании, которая в значительной степени ограничивает наслаждение жизнью.
Не всегда возможно отнести мазохизм к одной из трех форм. Но очевидно, что при одних заболеваниях доминирует одна форма мазохизма, а при других - другая, что и придает болезни характерные черты.
Мы достигли области, в которой невозможно понять инстинктивную жизнь без точных знаний о процессах, протекающих внутри эго. Заканчивая эту главу, я попытаюсь вкратце обрисовать инстинктивную жизнь невротика, хотя крайне трудно составить характеристику, которая подошла бы ко всех формам неврозов.
Самая общая характеристика такова в результате блокирования инстинктивных энергий (скапливания либидо), инстинктивная жизнь каждого невротика находится под огромным напряжением. Она похожа на бочку с порохом, которая может взорваться от тобой неосторожности. Во-вторых, часто ослаблена способность к сублимации, поскольку, вследствие фиксации, сексуальные инстинкты стремятся к повторениям и только с большим трудом могут быть перемещены на другие, несексуальнме цели. В инстинктивных стремлениях нет целостности. Даже если в ходе смешения инстинктов деструктивные инстинкты были подчинены, либидо без помех дошло до генитальной стадии и был сделан выбор объекта, может случиться так, что в зрелости невозможно объединить чувственные и нежные стремления. Если невротик вовсе не достиг генитальной стадии или достиг ее не полностью, когда при первой же встрече с реальностью сексуальность нарушается, происходит разъединение инстинктов и деструктивные инстинкты вновь получают былую власть. Они вступают в борьбу с сексуальными инстинктами; при тяжелых заболеваниях они контролируют всю психическую жизнь. Если эдипов комплекс был преодолен, во время болезни он вновь разгорается, принося с собой все свои последствия инцестуозные желания, жажду мести, комплекс кастрации и так далее. В каждом неврозе присутствует более или менее серьезное нарушение связей с объектами либидо. При психозах такое нарушение
приводит к полному отстранению от мира и к враждебности по отношению к нему.
Глава 5 ПСИХОЛОГИЯ ЭГО Эго и Ид
Изучение инстинктов позволило нам глубже проникнуть в психическую жизнь. Мы узнали, какие инстинктивные силы там действуют и как нарушение баланса этих сил отражается на болезни. Однако, пока что мы рассмотрели только аспект заболеваний и психической жизни в целом, поскольку помимо инстинктивной жизни существует еще и это, и оно влияет на инстинктивную жизнь, а та, в свою очередь, влияет на эго. Поэтому, для того, чтобы полностью понять психическую жизнь, мы должны изучить еще один компонент личности.
Обычно психические представители инстинктов, которые, как мы знаем, возникают в бессознательном, должны пройти всю психическую систему и претерпеть определенные изменения, чтобы получить доступ к сознанию и воплотиться в действия. Только когда инстинктивная энергия усиливается настолько, что сметает все препятствия у себя на пути, она сразу трансформируется в сознательные состояния и действия, как это бывает при сексуальном экстазе или при психотических состояниях.
Таким образом эго влияет на то, в какой форме инстинкт достигнет сознания и воп\отится в действие. То есть эго может либо разрешить инстинкту сразу выразиться в действии, либо может запретить это и модифицировать инстинкт. В любом случае, развитие инстинкта будет зависеть от природы стремлений эго. Эго представляет собой как бы линзу, в которой преломляю гея все раздражители из внутреннего мира. Но эго также вбирает в себя раздражители из внешнего мира, которые оно должно переварить и модифицировать Эго находится на границе между внутренним и внешним миром и, с топографической точки зрения, частично совпадает с системой Сознательного Восприятия. Однако не надо думать, что все эго принадлежит к системе сознания, поскольку некоторые психические процессы, протекающие в эго, никак нельзя назвать сознательными.
К ним, например, относится большая часть наших моральных ценностей и запретов. Таким образом, мы должны сделать вывод, что часть эго является бессознательной.
Фрейд понял, что бессознательные части эго являются цензором сновидений, но только в поздних работах он стал более конкретно отделять их от сознательных частей. Первоначально сознательные стремления эго рассматривались, как антитеза бессознательным стремлениям, то есть представителям инстинктов. Однако, когда бессознательный компонент был обнаружен внутри эго, уже невозможно было продолжать отождествлять контраст между «сознанием» и «бессознательным» с контрастом между эго и инстинктами. Поскольку инстинкты возникают в бессознательном, а часть эго тоже является бессознательной, необходимо отличать бессознательную инстинктивную жизнь от бессознательной части эго. Более того, поскольку мы говорим о бессознательном в описательном, динамическом и систематическом смысле, понятие бессознательного становится неоднозначным. Поэтому Фрейд решил обозначить бессознательное термином «ид». Контраст между «сознанием» и «бессознательным» был заменен на контраст между эго и ид. Эго состоит из сознательных и бессознательных компонентов, а ид - только из бессознательного, и в нем содержатся импульсы, влечения, инстинкты, желания и страсти человека. У этих импульсов и инстинктов нет определенного объекта или цели, они не организованны, они не сконцентрированы в одно стремление, они действуют независимо друг от друга.
В ид нет организации; там царит хаос.
Неопределенное слово «ид» также намекает на тот факт, что нами на самом деле правят инстинкты, мы подчиняемся инстинктам, мы делаем то, что должны делать, и только при особых обстоятельствах мы делаем то, что сознательно хотим сделать. Люди часто говорят, что они думают, чувствуют и действуют именно так, а не иначе, не потому что они решили думать, чувствовать и действовать именно так, а потому что что-то внутри них думает, чувствует и действует.
У эго есть организация; эго может сконцентрировать свои стремления, а также стремления ид на определенную цель, и пустить их по определенному руслу. Более того, в психической системе эго является представителем внешнего мира, но оно также служит и стремлениям ид Ид, представляющее только внутренний мир, эгоистично и не принимает во внимание стремления эго. Если мы придем к заключению, что эго находится на службе у стремлений ид, нам придется несколько видоизменить это утверждение. Хотя ид до определенной степени подчиняет себе эго, но эго не совсем беспомощно, поскольку оно заставляет ид слабеть и менять свои стремления; оно даже способно не позволить этим стремлениям добраться до сознания и воплотиться в действия.