Силу, с которой эго противостоит воздействиям, исходящим из ид, суперэго и реальности, мы называем сопротивлением. Поскольку эго должно бороться против очень многих разновидностей зависимости, существуют несколько разновидностей сопротивления, которые будут подробнее рассмотрены в другом разделе. Сопротивления направлены против осознания стремлений ид, то есть против их трансформации в действия, направленные на достижение удовлетворения, а также против восприятия инстинктивного представителя и внешних раздражителей (реальности), и, кроме того, против воздействий суперэго. Иногда, несмотря на то что суперэго часто поддерживает сопротивления, сопротивления блокируют влияние суперэго, а не влияние ид. Общая задача всех сопротивлений состоит в том, чтобы удерживать неприятные раздражители в отдалении от эго; они защищаются против этих раздражителей. Наиболее важное сопротивление - это вытеснение. Это понятие часто путают с подавлением. При вытеснении содержание, относящееся к образованию понятий, забывается, а эмоция сохраняется либо в чистом виде, либо связывается с другими идеями. При подавлении идея не забывается, а аффект становится контролируемым и забывается. Вытеснение " это бессознательный процесс; подавление - подсознательный и сознательный процесс.
Сейчас мы попытаемся определить, каким образом работает этот защитный механизм.
"Например, когда на анально-садисткой фазе фрустрируется садистский импульс, ребенок час-" автоматически наносит вред себе, позже, с развитием суперэго такой
садистский импульс превращается в самонаказание, раскаяние и тому подобное
Вытеснение
На генитальной стадии объектные отношения уже установлены. Генитальные импульсы в первую очередь устремлены к объектам эдипового комплекса. Гениталии ребенка, однако, еще недостаточно развиты для полового акта. Любая попытка совершить половой акт неизбежно окончится неудачей, потому что ребенок еще не обладает соответствующими биологическими возможностями. Кроме того, в этот период сексуальным стремлениям противостоит комплекс кастрации. В любом случае, активность сексуального инстинкта должна быть блокирована. И восприятие объекта, и ощущения, пробужденные инстинктом и стремящиеся к моторной разрядке, могут быть отвергнуты. Как правило оба процесса происходят одновременно: когда отвергается восприятие, блокируется и инстинкт. Ребенку проще всего защититься, отрицая неприятное переживание или импульс. В этом отношении ребенок всегда «лжет». Т о, что неприятно ребенку, просто не существует. Взрослый также предпочитает избегать неприятных впечатлений. Есть пациенты, у которых общая реакция развивается на основании инфантильного метода отрицания неприятных восприятий. Часто их поведение проявляется как равнодушие и производит впечатление пассивности, тем не менее, в действительности, являясь активной защитой против болезненных переживаний.
|
|
При истерии, на начальной стадии заболевания, «отрицание» - это более или менее сознательный процесс; позже он становится бессознательным. Я лишь сошлюсь на первый пример: девушка с истерической рвотой с легкостью отрицала недавнее переживание, которое она еще не забыла. (Оно было подсознательным.)
|
|
При деперсонализации процессы внутреннего и внешнего мира еще воспринимаются, однако этим восприятиям недостает аффективного тона, который сопровождает каждый сознательный психический процесс. Тот факт, что восприятие не сопровождается чувством, свидетельствует о том, что особая, высоко дифференцированная часть системы сознания (Сс) стала нечувствительной к возбуждению. Поскольку, как мы уже знаем, при'деперсонализации одна часть эго отказывается обращать внимание на восприятия, чувства и ощущения другой части, ясно, что отсутствие чувств, сопровождающих восприятие, также можно отнести к категории защитных процессов. Интенсивность деперсонализации может быть различной; часто она может быть настолько слабой, что пациент с трудом ее замечает и, следовательно, быстро забывает.
Тенденция исключать психические переживания из сознания гораздо сильнее при истерической амнезии, чем при деперсонализации. На месте восприятия или воспоминания образуется пробел; в сознании ничего не остается. Создается впечатление, что вся система сознательного восприятия становится нечувствительной к определенным раздражителям. Для того, чтобы функционировать, воспринимающая система эго должна быть катектирована энергией, деперсонализация ясно подтверждает этот факт. Эта энергия может быть получена только из ид. Если катектируемая энергия изымается из воспринимающей системы, то это приводит к торможению данной функции. Когда мы говорим, что «объекты утеряны» (как, например, при шизофрении), это значит лишь то, что в системе сознания не возникает возбуждение, необходимое для восприятия объектов. Во всех случаях, когда аппарат восприятия в той или иной степени теряет способность к возбуждению, создается впечатление, что эго регрессирует до уровня инстинктивных потребностей. Изъятие либидозного катексиса из объектов, приводящее к невозбудимости воспринимающей системы эго - это общее свойство защитных
|
|
механизмов. В сне без сновидений невозбудимость к внешним и внутренним впечатлениям достигает крайней точки. Не зависимо от того, является ли или нет психический акт сознательным, он зависит от катексиса воспринимающей системы сознания.
При истерии определенные психические процессы не получают доступа к сознательному восприятию; вероятно, здесь также имеет место отвод катексиса. Однако, при всех неврозах изъятие либидо происходит медленно, сам по себе этот процесс невозможно наблюдать непосредственно, о нем можно судить только по результатам. С другой стороны при деперсонализации этот процесс, по большей части, можно наблюдать, он еще более заметен в идее шизофреника о «конце света». В некоторых состояниях кататонического ступора происходит настолько полное изъятие либидо, что не только внешний мир кажется пациентам мертвым, но они считают, что они и сами мертвы, - и они тем или иным способом сообщают об этом. Очевидно, что кататоник полностью теряет контакт с внешним миром, при истерии же этого не происходит. Даже несмотря на то, что при кататонии изъятие либидо гораздо полнее, чем при истерии, в обоих случаях действует сходный защитный процесс. Различие заключается в том, что при кататонии эго не возбуждается, и поэтому и бессознательные потребности, и требования реальности не могут прорваться к нему, в то время как при истерии реальность не отвергается.
Многое зависит от того, была ли возбудимость аппарата восприятия снижена непосредственно (изъятие катексиса из это), или косвенно (изъятие катексиса из одной из двух других систем). Мы видим, что во сне катексис изымается их всех систем: во время сна не воспринимаются ни внешние, ни внутренние раздражители. В спутанных и сумеречных состояниях, в которых внешний мир отрицается, снижается возбудимость внешней поверхности системы сознания, но возбудимость внутренней поверхности сохраняется; желания, фантазии и внутренние ментальные раздражители продолжают восприниматься. При шизофрении катексис изымается из бессознательных представителей объектов и из реальности. Определенные части системы сознания шизофреника становятся невозбудимыми, а другие части сохраняют возбудимость такой пациент обращается со словами как с вещами, а вербальные идеи заменяет конкретными идеями. При деперсонализации создается впечатление, что в определенный момент теряется связь между системами сознания и подсознания; такие пациенты воспринимают возбуждение, но без соответствующего аффективного тона. При истерии, наоборот, снижается возбудимость системы сознания; хотя истерики утрачивают вербальные и другие репрезентации объектов, но они ни в коем случае не теряют соответствующие им бессознательные идеи объектов. В системе бессознательного возникает связанное с объектами возбуждение, но оно не может проникнуть в систему сознания, потому что эта система невозбудима. Шизофреник отказывается от бессознательных представителей объектов; истерик - от подсознательных идей. Вследствие этого, взаимодействие истерика с реальными объектами почти не нарушено. В то время как в пограничных состояниях система сознания слабо воспринимает внешние явления и, в большей или меньшей степени, отгорожена от реального мира из-за изъятия либидо от самой системы, при истерии система сознания не воспринимает возбуждения, потому что вследствие изъятия катексиса в системе подсознания прерывается связь между бессознательным и сознанием. Невозбудимость системы сознания при истерии является вторичной, в отличие от невозбудимости, которая существует при кататоническом ступоре и в пограничных состояниях. При истерии функционирование эго почти не нарушается, в то время как при кататонических ступорах и пограничных состояниях нарушается его самая
важная функция-восприятие.
Процесс, при котором либидо изымается из системы подсознания и психический акт не может проникнуть в систему сознания и, следовательно, становится и остается бессознательным, называется вытеснением. Данный защитный механизм, который действует в это между системами сознания и подсознания, с одной стороны, и подсознания/бессознательного, - с другой стороны, характерен только для истерии. Конечно же, он может возникнуть только тогда, когда сознание, подсознание и бессознательное полностью отделились друг от друга. Все другие защитные процессы отличаются качественно или количественно. Это, например, выражается в том, что вытеснение сравнительно легко снять, в то время как при шизофрении процесс восстановления гораздо труднее.
Поскольку система подсознания контролирует доступ к сознанию, а также к моторной и аффективной разрядке, то в результате вытеснения подсознательная идея не получает доступ в сознание, а аффективная и моторная разрядка инстинктивной энергии тормозится. Таким образом, наиболее успешное вытеснение блокирует как идею, так и аффект. Наиболее часто это происходит при конверсионной истерии: неприятная идея исключается из сознания, а также исчезает и соответствующий ей аффект. Предотвращается продвижение аффекта из системы бессознательного в систему сознания. Так, например, при истерическом параличе отсутствуют явные признаки вытесненной идеи или аффекта.
При тревожной истерии вытеснение аффекта менее успешно. Вытеснение почти не влияет на стремление ид. Однако объект изменяется; его образ трансформируется. В случае маленького Ганса место отца заняла лошадь. Защитный механизм при истерии -вытеснение - связан с реальностью особым образом: вытеснение делает аппарат сознания нечувствительным к определенным восприятиям и гиперчувствительным к другим восприятиям, которые также могут быть восприятиями замещающих идей. Фактически, истерик замечает только те вещи, которые он хочет видеть, только то, что его не беспокоит. Он не видит другие, неприятные идеи. Может показаться парадоксальным, что вытеснение также является стремлением «адаптироваться к реальности», избегнуть опасности, даже несмотря на то, что это стремление терпит неудачу. Таким образом, если маленький мальчик отвергает свои сексуальные стремления к матери из-за того, что боится отца, это, вероятно, представляет собой адаптацию. Действительно, при вытеснении эго действует под влиянием внешней реальности и заменяет первоначально неприятные идеи заменителями, например как в фобиях.
«Адаптация к реальности», конечно же, обладает различным значением на разных стадиях развития. Опасность, которая угрожает взрослому при удовлетворении его инстинктов, отличается от опасностей, которым подвергается ребенок. Если мальчик вытесняет сексуальные стремления эдипового комплекса, он адаптируется к реальности, так как приспосабливается к биологическим и социальным фактам. Он отдаляется от своего инстинктивного импульса, который, в сочетании с беспомощностью ребенка (невозможностью ни удовлетворить, ни преодолеть данный импульс), обязательно привел бы к травматическим последствиям.
Если взрослый, зрелый человек отвергает свои генитальные функции к неинцестуозным объектам по тем же самым психологическим инфантильным мотивам, тогда он не адаптируется к реальности, по крайней мере до тех пор, пока не устраивает свою сексуальную жизнь. Становится очевидным, что здесь имело место инфантильное вытеснение, которое и сейчас продолжает оказывать воздействие. По всей видимости, часть эго, которая первоначально была причиной вытеснения, не участвовала в
стремлении эго к покою и сама стала жертвой вытеснения. Таким образом, можно объяснить тот парадоксальный факт, что сознательное эго, которое стремится к объекту, принимает инстинкт, но терпит неудачу при вступлении в контакт с реальностью, в частности, - при попытках трансформировать желание в действие. Например, это имеет место в случае психической импотенции. Таким образом, свобода эго ограничена вследствие однажды произошедшего вытеснения и осуществления нового вытеснения в совершенно других обстоятельствах, в которых реального мотива для защиты уже больше нет. Каждое новое вытеснение представляет собой психический прототип. -повторение первичною вытеснения; то есть однажды произошедший защитный процесс подкрепляется повторным вытеснением. Первичное вытеснение усиливается последующими вытеснениями. Настоящее вытеснение, которое называется подлинным вытеснением, не всегда возникает из-за внешней причины; оно также может возникнуть и из-за внутренних причин.
Таким образом, последующее воздействие первичного вытеснения проявляется в актуальном вытеснении, так как первая вытесненная идея соединяется с каждой новой идее, которая имеет с ней хоть какую-нибудь связь.
Вытеснение, которое фактически является повторным изгнанием — это, тем не менее, активный процесс. Он включает в себя изъятие катексиса из подсознательных представителей инстинктов. В результате эго становится независимым. После изъятия катексиса из подсознания, вытесненная идея погружаются в бессознательное, где она подчиняется правящему здесь первичному процессу. С помощью идентификации, проекции и тому подобного осуществляются перемещения, которые, помимо разных прочих задач, создают автоматическую защиту. Когда же происходит вытеснение, эти первичные формы защиты возникают вновь, и причина у них та же, что и у вытеснения. После первого вытеснения они возобновляются и вновь активизируются, словно под влиянием компульсивного повторения. Притяжение вытесненных прототипов основной ситуации, которые влияют на нынешнюю ситуацию, можно объяснить компульсивным повторением бессознательного ид. Компульсивное повторение, очевидно, приходит на помощь подлинному вытеснению. Это можно выразить следующим образом: в борьбе против инстинктов на помощь эго, ослабшему после отхода либидо, приходят архаичные механизмы защиты. Каждое вытеснение можно разложить на две фазы: изъятие катексиса из системы сознания и повторение первичных форм защиты. Однако, на деле эти две фазы нельзя точно отделить друг от друга, по крайней мере при неврозах.
Как уже упоминалось, вытеснение возникает под влиянием внешней реальности и под влиянием психического давления. Среди внутренних причин наиболее важной является бегство от критики совести, от чувства вины. Моральные требования создают одну из наиболее важных причин актуального вытеснения во всех неврозах, хотя они и не везде играют одинаковую роль. Чувство вины, например, не доминирует в клинической картине истерии, как это бывает при обсессивном неврозе. При обсессивном неврозе вина не всегда осознается, но она всегда является бессознательной при истерии. При истерии вина не так досаждает и не так агрессивна, как при обсессивном неврозе; в целом, на эмоциональную жизнь истерического пациента чувство вины влияет не так сильно, как на обсессивного невротика. Под чувством вины обычно скрывается страх перед суперэго; у мужчин ядро этого страха - это страх кастрации. У женщин также существует страх нарушения моральных требований, однако, его ядром является не страх кастрации, то есть не потеря гениталий, а потеря любви (любви отца). Большую верность женщин в любовных отношениях можно объяснить их привязанностью к идеализированному отцу, чьи требования они впитали в
себя, сделав их своими убеждениями. Типичное психическое заболевание женщин - это истерия, в которой страх потери любви играет преобладающую роль; для мужчин же более типичен обсессивный невроз, одной из характерных черт которого является страх кастрации.
Поскольку в концепции суперэго преобладает деструктивный аспект, а в концепции эго-идеала - либидозный, то, принимая во внимание, что чувство вины гораздо сильнее и агрессивнее при обсессивном неврозе, чем при истерии, можно предположить, что чувство вины обсессивного невротика в большей степени коренится в страхе наказания, а чувство вины истерика - в страхе потерять любовь. В обоих случаях, чувство вины ранит нарциссизм эго; в обсессивном неврозе - опасностью деструктивное™ со стороны суперэго; при истерии - опасностью лишиться защищающей силы (эго-идеала). Несмотря на то, что истерик менее склонен к самонаказанию и аскетизму, чем обсессивный невротик, не следует забывать, что существуют невротики с выраженной тенденцией к самоуничтожению. Однако, это исключение из правила, возникающее, скорее всего, на основе явной мазохистской предрасположенности. В то время как у обсессивного невротика садизм суперэго направлен против собственного эго, имеющаяся в некоторых случаях истерии очень сильная потребность в самонаказании, скорее всего, отражает эротогенный мазохизм.
Регрессия
Сопротивление, которое возникает в эго под влиянием суперэго, направлено против стремлений ид и нацелено на торможение потока идей (восприятия), а также аффектов и действий, направленных на внешний мир. Однако, если при истерии эго отвергает агрессивный или вызывающий неудовольствие инстинктивный импульс с помощью вытеснения и позволяет бессознательному продолжать процесс защиты, то при обсессивном неврозе дело обстоит иначе.
Здесь к вытеснению добавляется кое-что еще, а именно регрессия. При истерии защитный процесс заканчивается изъятием катексиса из подсознательной идеи (например, из-за внешней причины). При обсессивном неврозе, катексис, кроме того, изымается и из генитальной организации. Хотя при обсессивном неврозе развитие доходит до генитальной стадии, с нее легко можно отступить на более раннюю фазу; при истерии же генитальная организация продолжает существовать и после вытеснения.
При истерии и обсессивном неврозе защитный процесс развивается из одной и той же точки: из стремлений эдиповой констелляции. Однако, далее, защита при обсессивном неврозе принимает гораздо более радикальную форму, поскольку либидо отходит от гениталий. Отделенное от гениталий либидо отступает и оседает на низших стадиях развития, где оно когда-то зафиксировалось; происходит воскрешение стадии развития либидо, которая ранее уже была преодолена и оставлена. При компульсивном неврозе генитальные стремления отвергаются особенно сильно, поэтому либидо регрессирует на анально-садистскую фазу. Регрессия, которую в некоторых случаях можно ясно увидеть, состоит в анальной и садистской активности, которая кажется пациенту гораздо менее опасной, чем генитальная активность. Я хотел бы привести только один пример:
Компульсивный невротик с тревогой избегал любых контактов с женщинами, однако, после обычно мастурбировал, представляя, что слабо сжатая в кулак рука - это анус. Он считал, что таким образом он следует родителям и религиозным законам, запрещающим иметь сексуальные отношения до брака. Однако то, что он получал сексуальное удовлетворение таким образом, показало, насколько притягательно
содержание, вытесненное в бессознательное. Когда он потом стал мастурбировать таким же образом, им завладевал страх, что его пенис будет сдавлен в анусе. В этом случае очевидно, что защита против генитального удовлетворения связана со страхом кастрации, а также с тем, что страх кастрации регрессивно преследует пациента даже на догенитальной стадии. Хотя наш пациент осуждал любого рода сексуальное удовлетворение, как генитальное, так и догенитальное, после женитьбы он всегда предпочитал сексуальную связь в позиции сзади, однако очень сильно порицал себя за это. Первая попытка защиты посредством акта вытеснения первоначально казалась вполне успешной. Однако, либидо отошло с генитальной позиции на догенитальную и регрессировало на анально-садистскую фазу. Тем не менее, так как совесть пациента и чувство вины не изменились таким же образом как и сексуальная организация, активизировалось яростное сопротивление как против анально-садистических импульсов, как и против генитальных.
У компульсивного невротика возникает целый аппарат защиты против догени-тальных импульсов. Вытеснение, также как и регрессия, согласуется с отступлением либидо; при регрессии, однако, происходит гораздо более полное отступление. Регрессия либидо — это то, что отличает компульсивно-невротическую защиту от истерической защиты. Однако, можно возразить, чго и при истерии происходит регрессия, иногда даже регрессия до внутриутробного состояния. Тем не менее, вот в чем разница: истерическая регрессия относится только к миру идеи, в то время как обсессивная регрессия включает в себя инстинкты. Регрессия при истерии приводит к характерным для предшествующей стадии развития формам выражения, в то время как при обсессивном неврозе регрессия действительно приводит к низшей стадии сексуальной жизни.
Существует предрасположенность, благодаря которой при компульсивном неврозе защита принимает форму регрессии, а в истерии - нет. Компульсивный невротик зафиксировался на анально-садистской стадии. Таким образом, от этого зависит не только развитие либидо будущего компульсивного невротика, но и развитие эго. Мы знаем, что при выраженной анально-садистской предрасположенности развивается особенно сильное и враждебное суперэго. Поэтому при обсессивном неврозе суперэго гораздо более нетерпимо и требовательно и обладает большей властью над эго, чем при истерии. У обсессивного невротика эго больше зависит от суперэго; следовательно, такое эго должно отвергать генитальные стремления эдипового комплекса гораздо более энергично, чем при истерии.
Латентный период обсессивного невротика насыщен борьбой против мастурбации, в которой проявляются признаки зачатков ритуала. Однако, поскольку во время латентного периода запреты совести относительно сексуальной активности (мастурбации) постоянно нарушаются, совесть становится еще более чувствительной, вследствие чего развивается еще более сильное чувство вины. Как правило, именно в подростковом возрасте устанавливается характерная для обсессивного невротика тенденция к аскетизму. Окончательное наступление зрелой сексуальности наталкивается на сопротивление со стороны эго; это сопротивление более интенсивно, потому что на эго давит моралистичное, агрессивное и деструктивное суперэго, которое отвергает любую инстинктивную активность. Эго подчиняется; оно вынуждено изъять либидо из гениталий. Либидо вновь регрессирует на ранние стадии развития и скапливается в точке фиксации. Затем сексуальные импульсы вновь вторгаются в сознание, однако они уже не генитальные, а анальные и садистские. Одной лишь регрессии уже недостаточно, чтобы блокировать эти импульсы, поскольку регрессия уже выполнила свою задачу. Не достаточно и вытеснения, поскольку, как мы узнали при обсуждении истерии,
вытеснение способно блокировать импульсы только на генитальной стадии. Таким образом, в силу должен вступить другой защитный процесс.