Причины заболеваний часто кажутся совершенно банальными: печаль, беспокойство, перенапряжение, разочарование в любви и тому подобное. Любой из нас вынужден терпеть фрустрации, неудачи, несчастья, однако не каждый платит за них своим здоровьем. Хотя мы и не способны точно определить концепцию психического здоровья, все же мы считаем более здоровым того человека, который лучше адаптирован к реальным требованиям жизни, который знает, как совместить собственные инстинктивные требования и требования эго таким образом, чтобы не вызвать ни внешних, ни внутренних конфликтов. Таким образом, наиболее общей предпосылкой заболевания является неудача в приспособлении к реальным требованиям жизни. Разочарование в любви может сыграть ту же роль, что и потеря средств в рискованном деле. В первом случае, инстинкт не может быть удовлетворен; во втором, эго, ощущавшее свое всемогущество, подвергается фрустрации, следовательно, нарциссизму наносится рана. Тот факт, что один человек способен вынести разочарование в любви, потерю средств и тому подобное, не заболев, а другой на это не способен, указывает на то, что одних лишь реальных жизненных трудностей недостаточно для непоправимого нарушения баланса психических сил. Для того, чтобы подготовить основание для невротических реакций должно быть что-то еще, независимое от внешних условий.
Люди, чья любовная жизнь ограничена и зависит от определенных условий, сохраняют психическое равновесие лишь до тех пор, пока эти условия выполняются. Если, например, гомосексуалист вынужден отказаться от специфического сексуального удовлетворения, он становится больным. Хотя поводом для его патологической реакции послужил внешний отказ, она вызвана ограничением в инстинктивной жизни, которое затрудняет выбор объекта.
|
|
Внешняя фрустрация может привести не только к неврозу, но и к психозу, уединение от мира, ухудшение контактов с реальностью может вызвать тот же самый эффект (например, тюремный психоз). При неврозах, внешние фрустрации главным образом влияют на инстинктивную жизнь, а при психозах, - на эго.
Очевидно, что внешняя фрустрация — это второстепенная причина заболевания. Внешняя фрустрация оказывает патогенное воздействие только тогда, когда встречается с определенным внутренним, ответственным за внутреннюю фрустрацию фактором. Внешние и внутренние фрустрации дополняют друг друга. Есть люди, заболевшие из-за несущественного внешнего происшествия, и другие, у которых такое происшествие и вовсе отсутствует. Тяжесть болезни ни в коем случае не зависит от интенсивности фрустрации.
Как же, тогда, возникает внутренняя фрустрация? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо углубиться в детали.
Фантазия и невроз
Так же как существуют люди, которые спасаются от трудностей повседневной
жизни в снах, существуют люди, отдаляющиеся от трудностей жизни с помощью фантазии. Ранее мы уже сообщали, что фантазии имеют огромное сходство со снами; отличаются же они тем, что происходят в бодрствующем состоянии и подчиняются преимущественно вторичному процессу, в то время как сновидения бывают во время сна и подвластны преимущественно первичному процессу.
Фантазия может быть активной и пассивной. Будучи пассивной она изолирована, не посягает на общую ментальную активность и не оказывает заметного влияния на поведение человека. Фантазии часто содержат в себе воспоминания о реальных переживаниях, которые, вместо самих воспоминаний, могут проникать в сновидение. Поскольку сновидение создается не ночью во время сна, а лишь проявляется в это время, причем стимулом для его появления служит некоторое дневное событие, вполне вероятно, что сновидения, подобно фантазиям, являются средством проникновения в сознание. Большинство фантазий созданы на материале раннего детства человека, однако, также существуют фантазии, которые, по всей видимости, содержат врожденные осадки истории человечества.
|
|
Фантазия становится активной только тогда, когда катектируется энергией либидо, затем она достигает сознания и может вызвать многочисленные изменения в эго. Фантазия может стать частью невротических симптомов. Если интенсивность фантазии становится чрезмерной, то она может даже захлестнуть рациональное эго (кульминационной точки такое состояние достигает в психозе). Практически можно утверждать, что человек становится больным из-за своих фантазий. Почему фантазии не всегда ведут к заболеванию - это другой вопрос. В связи с этим многое можно сказать люди с избыточными фантазиями интровертированы, часто они инфантильны и ведут существование, которое не нацелено на реальную жизнь. Некоторые из них, например артисты, благодаря творчеству спасаются от невроза, а другие из-за чрезмерной фантазии и не способности найти адекватные средства для ее выражения и становятся больными.
|
|
Какова связь между фантазией и неврозом? Я хотел бы проиллюстрировать ее примером. Он особенно поучителен, поскольку фантазию в нем можно наблюдать в statu nascend.
Во время своей аналитической сессии пациент сообщил, что сегодня, рано утром, после пробуждения испытал сильное влечение к своей жене, он почувствовал такое сексуальное возбуждение, какого он не испытывал с начала заболевания. Сексуальной связи препятствовало присутствие в этой же комнате их детей. После того, как он овладел своим сексуальным возбуждением, у него развилось состояние деперсонализации. Все стало для него странным - его жена, дети, он сам. Непосредственно после этого его охватило приятное, умиротворяющее ощущение - как будто он плывет, плывет ко мне. Поскольку я был хорошо знаком с его прошлой жизнью, было легко интерпретировать эту фантазию. Ощущение плавания было повторением ощущения, которое он обычно переживал ребенком, когда доставлял себе удовольствие фантазируя о том, что он внутри утробы матери. В этих фантазиях он воображал как, в то время, когда его отец вступал в сексуальные отношения с матерью, подплывает к нему, держится за его пенис и сосет его. То, что в его фантазии он плыл ко мне объяснялось ситуацией переноса в анализе. Я могу добавить, что, когда он отметил, что плывет ко мне, у него появилась тревога.
Препятствие для достижении пациентом сексуального удовлетворения представляет собой внешнюю фрустрацию. Ее первым следствием была деперсонализация, — отход либидо из реальной ситуации и из эго. Вслед за этим, либидо
вернулось на более раннюю позицию, регрессировало и катектировало старые, очевидно пассивные фантазии. Несмотря на это, фантазии теперь достигли сознания и, будучи воспринятыми, столкнулись с противостоянием со стороны эго. Появление старых, вытесненных импульсов, которые ранее были направлены на реальный объект, создало у пациента конфликт, о чем свидетельствовала его тревога. К внешней фрустрации, которая возникла в начале, теперь добавилась внутренняя фрустрация. По этому поводу я хотел бы заметить, что невротический конфликт, который возникает в результате такой ситуации, не идентичен актуальному конфликту. Если последний — это конфликт между эго и невытесненным импульсом, то невротический конфликт - это конфликт между эго и вытесненным импульсом.
Такое появление вытесненных фантазий обычно происходит в начале невроза. Нередко такие фантазии сперва возникают в сновидениях, а затем тщательно разрабатываются в бодрствующем состоянии. Повторное появление вытесненных фантазий свидетельствует о неуспешном вытеснении.
В таких фантазиях вновь возникает вытесненный материал, который, очевидно, вновь катектируется либидо. Пассивная фантазия вновь становится активной. Либидо, которое в начале болезни было изъято из реальной ситуации, возвращается на ранее пройденную позицию. Происходит регрессия до точки фиксации либидо. Как правило, первое место остановки, - это фаллическая стадия, чья цель - объекты эдиповой ситуации. Фантазии содержат в себе (обычно в искаженном виде) импульсы и представителей объектов эдиповой фазы, которые воссоздаются благодаря регрессии либидозного катексиса. Фиксация на фаллической стадии характерна для истерии. Однако, если фиксация произошла на одной из догенитальных стадий, тогда вскоре либидо регрессирует и с фаллической стадии. В этом случае в фантазиях кристаллизуются еще и импульсы догенитальной стадии. Однако, поскольку эдиповы объекты катектируются догенитальным либидо, возникают еще более острые конфликты. Возникающая после неудачного вытеснения защитная борьба приводит непосредственно к неврозу и симптомообразованию.
Не все фантазии основаны на реальном опыте прошлого; некоторые могут проистекать из индивидуальных переживаний, другие же происходят из типичны? переживаниях человечества. Таким образом, некоторые фантазии могут возникать без реального опыта. Когда фантазии, вне зависимости от их происхождения становятся фиксированными, они определяют содержание будущего невроза. Ранний детский опыт детства, вне зависимости от того, является ли он реальным опытом или интенсивной травмирующей фантазией, называется первичной сценой. Я хотел бы проиллюстрировать важность первичной сцены с помощью клинического материала.
Это случаи уже упоминавшегося пациента с извращением, который страдал от навязчивого стремления сосать мужские гениталии и глотать сперму. Когда ему было три года, родился его младший брат. На это событие он отреагировал гневом, ненавистью и отчаянием. Он убежал, кричал, был в ярости. Когда он вернулся, младенца только что выкупали, а его кожа имела поразительный темно коричневый цвет. Пациенту показалось, что кожа только что рожденного брата была запачкана фекалиями. Заплакав, он прокричал: «Я не хочу такого грязного брата!» Он хотел ударить его, убить его.
По всей видимости эта сцена подготовила почву для последующих патологических реакций. Несколько позже, когда его мать нянчила младенца, мальчик, которому тогда было несколько больше трех лет, тоже захотел, чтобы она взяла его на руки и дала ему возможность пососать ее грудь. Но его мать не позволила этого. Она оттолкнула его рукой; делая это она подняла свою руку. Последовав взглядом за этим
движением он увидел на туалетном столике позади матери статуэтку мифологической фигуры. Статуэтка представляла одну из трех богинь судьбы. Парку. - женскую фигуру, которая в одной руке держала нить на уровне груди; в другой руке, которая была близка к нижней части ее живота, она держала клубок ниток. Мальчику показалось, что грудь фигуры была спущена в область се гениталий и оставалась там подвешенной. Хотя эта статуэтка всегда была в доме, он никогда не замечал ее ранее. И лишь явное разочарование в матери, ее отказ, который казался ему жестоким, привлек его внимание к статуэтке. Его интерес к ней был вызван движением руки матери, которым, как ему показалось, она намеревалась выразить: «Смотри, грудь на гениталиях».
Это событие поставило точку на его попытках добиться любви матери. Впоследствии он обратился к своему старшему брату, с которым с пяти лет часто мастурбировал. После подросткового возраста он обратился к другим мужчинам, однако, не отваживаясь осуществить извращение. Вместо этого, в течении многих лет, он сосал свой собственный пенис, пока, после серьезных внутренних усилий, не решился осуществить это же действие с другими мужчинами. Структура этого симптома, конечно же, гораздо сложнее той, которая продемонстрирована здесь. Я хотел лишь показать воздействие, которое может оказать первичная сцена и то, как она может сформировать существенную часть симптома. Детали первичной сцены могут быть выявлены из покрывающих их фантазий.
Невроз и извращение
Какие же фантазии были созданы нашим пациентом в детстве и как они привели его к извращению?
Мастурбируя со старшим братом он воображал, что лежит в ванне, сперва на фекалиях, а затем на маленьких белых хвостах свиней. По всей видимости эта фантазия имела очень малое сходство с «первичной сценой». Первичная сцена - это отказ матери дать ему грудь в тот момент, когда она нянчила его брата. Однако, существует одна особенность которая, помимо связи с первичной сценой, указывает на предшествующий опыт, связанный с рождением брата. В первый раз он увидел своего брата в ванне и он показался ему запачканным фекалиями. В фантазии он сам лежал в ванне на фекалиях. Следовательно он идентифицировался с грязным братом и в тоже самое время регрессировал на анальную стадию.
Когда мать застала его за мастурбацией, она пригрозила рассказать отцу. Однако последний к его великому удивлению, не наказал его а лишь обозвал его свиньей, что для него было идентично грязи и фекалиям. Маленькие хвосты в фантазии символически представляли пенис. А их белый цвет был связан с белым цветом материнской груди. Таким образом мастурбационная фантазия содержала оральный и анальный компоненты. Нет необходимости подчеркивать тот факт, что фантазия на тему ванны - это символ материнской утробы и содержит в себе фантазию о рождении. Детали определил опыт данного конкретного человека.
Когда отец не осудил его за мастурбацию столь же сильно, как это сделала его мать, когда он не пригрозил ему, как мать, кастрацией, он поверил своему отцу и обратился к нему. Эта привязанность была усилена его конкурирующей позицией по отношению к младшему брату, так как отец предпочитал последнего.
В течении этого периода конкуренции у него часто была возможность подслушивать половое сношение родителей. Под влиянием различных впечатлений им завладела идея, что во время сексуальной связи его мать сосала пенис отца и, что таким образом он становился грязным. Сравнивая эту идею с более поздним извращением
этого пациента, можно увидеть, что по мере увеличения его озабоченности оральностью, он уже идентифицировался не со своим братом, а со своей матерью. Не брат сосет материнскую грудь, а мать (пациент) сосет пенис отца. То есть объектом либидо стал отец а не мать. Относительно анальности он идентифицировался с отцом. Данный второй компонент сперва не был явно выражен в симптомах его извращения.
От подслушивания сексуального совокупления родителей у него сложилось впечатление, что отец жестоко мучил мать. Он серьезно страдал по этому поводу, не спал ночами и страстно желал заменить собою мать, чтобы избавить ее от страданий. Он готов был на любую жертву и действительно, в дальнейшем он приносил себя в жертву.
Он пережил разочарования в матери и отце - мать отказалась дать ему грудь, а отец не использовал его для пассивно-гомосексуальных и мазохистских целей.
Разочаровался он и в своем брате который также прервал свои эротические отношения с ним, когда ему было пять лет. Пациент повсюду следовал за братом, но брат больше не нуждался в нем. Появились корпофагические фантазии и тревожные сновидения. Он воображал, что его рот полон чего-то песочного, наподобие мелкого гравия с отвратительным привкусом.
По всей видимости его младший брат имел выражено анальную предрасположенность, испытывал трудности в приобретении контроля над сфинктером. Сначала, мать не бранила и не накалывала его за это, а лишь очищала. Наш пациент рассматривал такое поведение матери как доказательство любви, и поэтому стал имитировать своего брата, намереваясь подобным образом получить свидетельство ее любви, то есть, чтобы она приводила его в порядок. Однако, несколько позже началась строгая борьба по отучению брата от его дурной привычки, в которой наш пациент активно участвовал. Грязное нижнее белье младшего брата привязывалось к его рту. Позднее, пациент сильно корил себя за это, им завладела ужасна идея, что он будет наказан тем же самым образом. Его чувство вины стало настолько непреодолимым, что он воображал адские страдания и причинял себе боль, прижигая собственную кожу и нанося себе повреждения чтобы узнать сколько боли он способен вынести.
Чувство вины было связано с явным чувством неполноценности, которое, в основном, касалось его гениталий. Он был убежден, что полностью искалечил собственные гениталии мастурбацией. Преодоление «увечья» приобрело огромную важность, стало лейтмотивом его жизни. Оральная фиксация подсказала ему путь. Самыми большими гсниталями, которые он когда-либо видел, были гениталии отца. Он хотел поглотить их, чтобы стать большим и сильным. Это привело его к фантазии, что он откусывает и проглатывает пенис отца. Эта фантазия, однако, никогда не удовлетворяла его реальных потребностей его привлекал сам по себе акт. Затем он действительно попытался сосать гениталии ребенка - партнера по игре, но его остановил старший брат, который запретил ему всякую сексуальную активность. В связи с этим он уделял больше внимание брату, отцу, который проигнорировал его мастурбацию и ничего не сказал об этом за исключение того случая когда обозвал его свиньей.
В действительности, отец играл второстепенную роль в их доме. Незадолго до того, как родился его младший брат, отец потерял все свое состояние. Пациент сохранил в памяти отчаяние матери в то время, хотя и не понимал, что означает потеря состояния. Кроме того, отец, который ранее казался ему очень сильным, потерял авторитет в его глазах. Такое отношение поддерживалось матерью, которая постоянно ругала отца и жаловалась что она сама должна осуществлять всю домашнюю работа и заботу о детях. Сверх того отец продолжал опускаться ничего не зарабатывал и подвергался всякого рода унижениям со стороны матери. И наоборот его брат, который был старше его всего
на полтора года, начал играть мужскую роль. Он прекратил мастурбации с пациентом, запретил ему сексуальную игру с его друзьями и проявлял себя ментально и физически способной личностью. Теперь стремление пациента было нацелено на то, чтобы побыстрее встать на ноги, для того, чтобы заработать побольше денег и освободить мать от тяжелой работы и беспокойства.
Рождение его младшего брата было легким, в связи с чем мать рассказала о рождении своего старшего сына, роды которого были весьма трудными и опасными для ее жизни. Истории матери были наполнены детальными описаниями ее страданий: она говорила, что буквально выстрадала рождение его брата. Он завидовал трудному рождению брата и сожалел о том, что не был на его месте, что он не достался матери с такой же болью и опасностью для жизни.
То, что проявленный мазохизм соответствовал латентному садизму было подтверждено глубокой фантазией, осознанной в самую последнюю очередь. Содержанием этой фантазии было таково: он находится в утробе матери, точнее в прямой кишке и откусывает колбаски фекалий, которые он идентифицировал с детьми и пенисом.
Старший брат, которому он теперь завидовал, также очень сильно привлекал его внимание. Поэтому он вступил с ним в соревнование, - в соревнование, которое отличалось от конкуренции с младшим братом и отцом. Он хотел стать таким же способным, как физически, так и интеллектуально, как старший брат. Вскоре он не только достиг этой цели, но и превзошел его. Он стал отважным, чрезвычайно искусным физически, умным, одаренным и зрелым не по годам. В этот период его отношение к обоим родителям явно совпадало: он высмеивал их обоих, игнорировал и пытался рассердить.
Примерно в одиннадцать лет он влюбился в девочку того же возраста. Однако, поскольку его друзья в связи с этим дразнили его, вскоре он отказался от своей привязанности. В подростковом возрасте у него возникло влечение к противоположному полу, но он справился с этим, в то время мать предупреждала его, чтобы он не вступал в отношения с женщинами, так от них можно приобрести только вред, например, инфекцию. Поэтому из-за страха кастрации и из-за повиновения матери он отрекся от гетеросексуальных влечений. Он начал мастурбировать рукой, но недолго. Пробудились его старые влечения к мужчинам; у него появилось непреодолимое желание смотреть на гениталии каждого мужчины через брюки и, всякий раз, когда они казались ему больше его собственных, он хотел взять их в рот и сосать. Тем не менее, на практике он не осуществлял этого. Вместо этого, он умудрялся брать в рот свой собственный пенис, сосать его и проглатывать свою собственную сперму.
Позже у него появился страх, что сперма испортится у него в желудке и что у него отвратительный запах изо рта. Анализ вскрыл, что за этим лежал страх, что сперма может достигнуть фекалий и, что, таким образом, он сможет рожать детей, то есть окончательно станет женщиной. Следовательно, из-за извращению он мог добиться результата, противоположного тому, к которому стремился, а именно, желанию стать сильным мужчиной.
Однако, он обнаружил, что встречаясь с реальным искушением, если он вступал в контакт с активным гомосексуалистом, ему было трудно себя контролировать. Сначала он сопротивлялся, но позднее развились серьезные невротические симптомы, которые будут обсуждаться позднее. В конце концов, он потерял способность контролировать себя и, пройдя через сильную внутреннюю борьбу, начал вступать а половые отношения с мужчинами. Однако, после каждой гомосексуальной активности его охватывало
отвращение, угрызения совести, чувство вины и тревога.
Когда мы просматриваем эту сжато изложенную историю болезни, которая содержит лишь наиболее важные моменты, прежде всего мы видим, что жизнь пациента была наполнена фантазиями, которые стремились любым путем обрести реальность. Однако, если он сталкивался с внешними или внутренними сопротивлениями, которые подавляли скрытые за фантазиями инстинкты, он уступал болезни.
Каждый невротик страдает от фантазий, которые не могут быть реализованы. Однако, как правило, пациент даже не пытается их реализовать (осознать), а если и пытается, то они, проникая в Сс, удовлетворяются «искаженным» образом, так как инстинктивные стремления всячески маскируются. Психотик страдает от фантазии такого же рода. Но, в то время как у пациента с извращением фантазии подвергаются многочисленным усложнениям и объединяются в стремлении к единственной цели, у психотика бок о бок сосуществуют несколько противоречащих друг другу примитивных фантазии. В действительности, сексуальность психотика дезинтегрирована. Существует еще одно фундаментальное различие между жизнью фантазии невротика и психотика. Если невротик способен проводить различие между фантазией и реальностью и, соответственно, контролировать собственные действия, то психотик живет исключительно в фантазии. Для него фантазия - это и есть реальность. Конечно же существуют и другие, промежуточные стадии. В самом деле, есть люди, которые считаются здоровыми, даже если их желание или ожидание становится для них реальностью.
Вернемся к нашему примеру, из него мы можем узнать еще много ценного и лучше понять невроз.
В подростковом возрасте у нашего пациента появились нормальные гетеросексуальные влечения. По внутренним причинам, в основном из-за страха кастрации, он избегал противоположного пола. Затем заблокированное либидо до такой степени катектировало старые фантазии, что соответствующие им составные инстинкты затопили эго и нуждались в разрядке через действия. Все с трудом сооруженные запруды - чувство стыда, отвращения и вины — были прорваны; эго безрассудно подчинилось импульсам ид. Более того, мы видим, что либидо регрессировало еще глубже, до той точки, где произошла фиксация. Эту фиксацию, по всей видимости, вызвало отвержение орального желания трехлетнего ребенка. После регрессии вся инстинктивная жизнь пациента сосредоточилась в этой точке. В последующей жизни эта фиксация вынуждала к удовлетворению пассивно мазохистских, а также активно-садистских желаний. И те, и другие были связаны с комплексом кастрации. В активной позиции пациент протестовал против угрозы кастрации, а в пассивной позиции подчинялся ей и удовлетворял свой мазохизм, его регрессия к анальной стадии выполняла ту же самую цель. В детстве объекты его инстинктивных влечений были более или менее «сознательными». Однако, после подросткового возраста он не осознавал что его о импульсы были по прежнему направлены на те же самые объекты на объекты эдиповой констелляции. В его сознании представители этих объектов были заменены другими. Первоначальные представители объектов таким образом, были удалены из сознания (вытеснены) в то время как соответствующие им импульсы были сохранены хотя и подверглись различным трансформациям.
При извращении, как и при неврозе эдипов комплекс является центральной точкой, вокруг которой группируются все инстинктивные потребности и фантазии. Тем не менее, при неврозе эдипов комплекс редко появляется в простой, позитивной форме, а при извращении - еще реже. Наш пациент не просто любит свою мать и ненавидит
своего отца, он одновременно и любит, и ненавидит и мать, и отца то есть его отношение к обоим родителям амбивалентно.
Без более тщательного рассмотрения случая не совсем ясно, почему данный пациент стал извращеннцем, а не просто невротиком. Сначала на пациента повлияла фиксация составного инстинкта и ее длительная продолжительность. Но эго, вытесняя объектных представителей эдипового ряда, не могло препятствовать инстинктам и соответствующим им аффектам - возможно за исключением ненависти - проникать в сознание. Почему эго не могло затормозить их?
Его отец очень рано потерял авторитет в семье. Ослабление его позиции в семье почти совпало с рождением младшею брата. Его мать относилась к отцу строго властно и пренебрежительно. Мальчик однако, тосковал по сильному авторитетному отцу, может быть, подобного отцу раннею периода. Его старший брат своей мужественностью производил на него впечатление. Он перенял от него такое поведение и сам стал мужественным. Вскоре он превзошел в этом своего брата. В подростковом возрасте, когда вновь пробудилась его сексуальная жизнь, ему уже не с кем было идентифицироваться. Следовательно ему недоставало поддержки, чтобы овладеть своей зрелой сексуальностью другими словами ему не хватало родителя того же пола, необходимого для консолидации суперэго. Возможно, это была последняя причина его неспособности преодолеть тенденцию к извращению.
Таким образом, мы обнаружили, что основа извращения пациента - это фиксация составного инстинкта и компульсивное повторение, вытеснение объектов эдиповой ситуации без вытеснения инстинктов тревога кастрации и слабо развитое суперэго.
Нам известно, что при неврозе объекты эдиповой ситуации тоже вытесняются, и что фантазии настолько же активы как и при извращении. Какова же, тогда разница между неврозом и извращением?
У нашего пациента извращение и невроз сменяли друг друга. Когда он поддавался извращению он не был болен когда он контролировал себя у него развивались серьезные симптомы. Его симптомы фокусировались вокруг кишечного тракта вокруг тех эрогенных зон чьи составные инстинкты являлись побудительной силой извращения. Однажды когда он был вынужден провести ночь в компании с гомосексуалистом и, ценой огромных усилий смог ему противостоять он заболел. Его живот увеличился он был неспособен есть, особенно он не мог пить молоко, страдал от сильного поноса от слабости и вялости как если бы умирал, и за короткое время стал настолько истощенным, что создавалось впечатление, что недоедание угрожает его жизни. Лечащие его врачи были беспомощны, пока, в конце концов, один из них не предположил, что причина его заболевания - «нервная», что и позволило им повлиять на пациента седативными средствами. Таким образом, невроз разразился тогда, когда пациент был вынужден подавлять не только объекты но и инстинкты.
Такое чередование невроза и извращения встречается не так уж редко. У обсессивных невротиков я заметил поразительную периодичность, в которой выраженный аскетизм вновь и вновь прерывался необузданным потворством сексуальности и всем извращениям. Давайте вновь вернемся к нашему пациенту. Основными симптомами его невроза были его неспособность есть и пить, любая пища, особенно молоко, вызывала у него отвращение. Его извращение заключалось в желании сосать мужские гениталии. В своем неврозе он отвергал то, чего он желал в извращении.Оральный инстинкт был активен и при неврозе, и в извращении, однако, при неврозе он проявлялся только в качестве отвергаемого желания (отвращение вместо аппетита). Хотя
объектом нашего пациента был гомосексуалист, первоначально его желание орального удовлетворения было обращено к матери. Оральное стремление, которое, очевидно, в результате фрустрации подверглось фиксации, сперва было смещено на старшего брата, а затем, на отца. В других случаях также бывает, что какое-либо догешталъное стремление, которое первоначально было направлено на одного из родителей, смещается на другой объект, а позднее разряжается в определенных инстинктивных позициях и невротических симптомах. Вершина оральной стадии развития либидо достигается до формирования эдипового комплекса. В нашем случае нарушение и фиксация в оральной области произошли еще до рождения младшего брата, примерно на втором году жизни, то есть, когда эдипов комплекс еще не сформировался. Поскольку данный материал не достаточно ясен я воздержусь от его дальнейшего обсуждения. В других случаях, однако, роль доэдиповых влечений в болезни вполне очевидна продолжающие свое существование доэдиповые влечения являются причиной изменений в эдиповом комплексе, развитие которого поначалу протекало нормально. Далее мы приведем пример истерии, который отчетливо демонстрирует как фиксация на матери перемещается на отца и затем разрабатывается в фантазиях и симптомах.
Теперь давайте вернемся к нашей теме. Различие между неврозом и извращением в данный момент не достаточно отчетливо. И при неврозе, и в извращении объекты эдипового комплекса вытесненяются. Но, в то время как при извращении инстинктивный импульс сознателен и преобразуется в действии, при неврозе он отвращен как от сознания, так и от действия. Следовательно, невроз можно рассмотреть как отрицание извращения.
Извращение обладает такой же сложной структурой, как и невроз. При некоторых формах извращений создается такое впечатление будто пациенты мужского пола пытаются обратно вобрать те объекты, которые они боялись потерять а также укрепить гениталии, которые кажутся им слишком хрупкими и которые они боятся потерять. Так, например, один гомосексуалист считал что он станет мужчиной, когда вступит в сексуальные отношения с другим мужчиной и сможет установить с ним объектные отношения. А фетишист, фетишем которого была нога, считал, что усилит свои слабые гениталии, получив удовлетворение с помощью фетиша. Для него фетиш, помимо других значений, имел символическое значение его собственных гениталий, которые проецировались на женские ноги. Он символически наделял женщину своими гениталиями и благодаря этой символической связи пытался восстановить взаимоотношения с постоянно избегающим его объектом. Фетишист борется за сохранение объектных отношений. Помимо того, по всей видимости, пациент с извращением, зафиксировавшись на догенитальном уровне, пытается получить объект своих сексуальных желаний.
Может создаться впечатление, что при неврозе инстинктивная жизнь лишь подвергается торможению. Однако, это не так просто, невротические симптомы гораздо сложнее торможения.
Симптомообразование
Что такое симптом и как он возникает? Хотя, в использовании психоаналитических примеров есть некоторые недостатки, я вновь вынужден использовать данный прием. Я выберу пример который немного похож на случай гомосексуалиста, пример которого, частично, уже был ранее опубликован.
После того, как этому пациенту помешали вступить в сексуальную связь, у него появились состояния деперсонализации и фантазии о материнском чреве. До тридцати
лет он был почти нормален. У него был порок сердца, но оно компенсировался и не вызывал каких- либо симптомов. Когда он был вынужден расстаться со своим
См. случай в «Состояния деперсонализации в свете теории либидо» Практика и
теория психоанализа New York International Universities Press 1955. ____________________
партнером по бизнесу, который также был ему другом он заболел, но приписывал это своему больному сердцу. Хотя некоторые специалисты и говорили ему что его текущее заболевание совершенно не связано с сердцем он продолжал консультироваться с врачами пока один из них не посоветовал ему обратиться к психоаналитику. Его страдание было отмечено специфическими головными болями. Они состояли из зудящих покалывающих колющих и обжигающих ощущении в голове и ощущения, как будто вокруг черепа был сжат тугой обруч. Всякий раз когда эти ощущения становились особенно острыми он чувствовал необычною слабость, для описания которой он не мог подобрать иных слов кроме как «чувственное удовольствие». Он был умным но не образованным человеком и поэтому менее способным скрывать словами свои чувства и мысли.
Поразительно, что человек который так сильно страдал и который действительно производил впечатление очень больного человека находил в своем страдании чувственное удовольствие. На вопрос о сексуальной жизни он дал типичный ответ, что все хорошо. Свою болезнь он приписывал другим причинам, а именно проблемам на работе. Так как с расставанием с его партнером по бизнесу наступили тяжелые времена, он был вынужден очень усердно работать, что и нанесло вред и без того нездоровому сердцу. Он однако забыл что он и ранее усердно работал, но несмотря на что чувствовал себя хорошо. После расставания со своим другом он часто встречался с ним по самым незначиельным поводам. Он чувствовал, что ему необходимо увидеть его но он не знал почему. Взаимоотношения с женой, которые и до того не были хорошими, еще более ухудшились. Он редко и неохотно имел с ней сексуальные отношения которые не приносили ему никакого удовольствия.
Вскоре стало очевидным что его заболевание вызвано не неудачей в бизнесе, а потерей друга к которому он был сильно привязан. Постепенно анализ вскрыл, что он был много сильнее привязан к своему другу, чем был готов себе признаться. Он окружил его фантазиями, сексуальный характер которых был несомненен, хотя между ними никогда не было близости. Он сублимировал эту связь, как мог. Во всех спорных вопросах он уступал другу брал на себя его работу и стал руководящим началом их бизнеса, которое благодаря его работоспособности было успешным. Однако их дело, по внешним причинам провалилось. Он считал, что потеря их совместного бизнеса лишила его возможности получать удовольствие от работы и жизни, но, в действительности именно потеря друга была вызвала его несчастье. Он все больше и больше отдалялся от других людей работал гораздо меньше, чем раньше и без успеха. Вместо этого он доставлял себе удовольствие различного рода фантазиями, ядром которых, как уже сообщалось выше была фантазия о чреве матери. Сначала он не осознавал содержаний своих фантазий. Он вспомнил что всякий раз когда переживал жизненную неудачу даже в детстве натягивал на голову одеяло и переживал приятное ощущение теплоты и плавания. Анализ вскрыл, что содержанием фантазий был образ плавания в чреве матери и сосания пениса отца. Эта фантазия которая широко распространена среди примитивных людей и основана на идее что ребенок всегда присутствует в чреве матери и что отец питает его во время сексуальной связи, вплоть до тех пор, пока он не станет достаточно сильным чтобы родиться. Его фантазии сопровождались мастурбацией.
Как же он пришел к этой фантазии? В качестве самого раннего воспоминания он