Но вокруг было тихо. Шаги смолкли. Лишь где-то рядом с Толиком громко и часто стучали невидимые молоточки. Толик не сразу понял, что слышит стук своего сердца.
Наконец Толик решился открыть глаза. Он выглянул из-под руки и увидел Железного Человека. Тот стоял совсем рядом, метрах в трех. Он был совершенно спокоен, как будто и не бежал только что. А на его железном лице сияла все та же улыбка.
- Вы… чего… - сказал Толик, еле шевеля губами от страха.
- Непонятно, - отозвался немедленно Железный Человек.
- Я… боюсь… - сказал Толик.
- Пожалуйста, - ответил Железный Человек. - Ты можешь делать все, что хочешь. Ты не можешь делать того, что не разрешается.
Толик заметил, что, когда Железный Человек говорил, на его лице ничего не менялось. Даже губы не шевелились. Они застыли в вечной улыбке.
Постепенно страх Толика стал проходить. Нельзя сказать, чтобы он чувствовал себя совсем хорошо. Но он видел, что пока Железный Человек не собирается его убивать. Во всяком случае, когда человека собираются убить, с ним особенно долго не разговаривают.
- Вы настоящий? - спросил Толик уже посмелее.
- Я настоящий.
- Почему же вы такой железный?
- Я настоящий робот.
- Почему же вы разговариваете?
- Я умею разговаривать.
- Можно, я буду вас спрашивать?
- Ты можешь делать все, что хочешь. Ты не можешь делать того, что не разрешается.
- А кто это мне не разрешает? - спросил Толик, уже совсем оправившись от испуга.
- Волшебник.
Толик вскочил на ноги. Он вдруг все вспомнил. Он понял вдруг сразу то, о чем смутно догадывался еще раньше. Это было вчера… А быть может, и не вчера, а тысячу дней или тысячу лет тому назад… Но это уже неважно, потому что мальчик с голубыми глазами ему не приснился.
Толик Рыжков, бывший ученик четвертого класса, бывший сын папы и мамы, находился сейчас во вчерашнем дне.
И как будто в подтверждение этих мыслей, на дальнем конце площади послышался шум мотора. Толик увидел большую черную автомашину, которая мчалась прямо к нему. Машина была без шофера. Она двигалась сама собой. А на заднем сиденье, развалившись, сидел тот, кого Толик и ожидал увидеть.
Машина сама остановилась возле Толика.
- С добрым утром, - насмешливо сказал мальчик.
Толик ничего не ответил.
- Почему ты ходишь босиком? - спросил мальчик. - Разве тебе не понравились ботинки с золотыми подошвами и шнурками? Они такие же, как и у меня. Смотри.
Мальчик задрал ногу, и перед глазами Толика ослепительным блеском вспыхнули точно такие же ботинки, какие он оставил под кроватью.
- А разве тебе не понравился костюм с золотыми пуговицами? Я сам придумал такой фасов.
- Там золотая звездочка, - угрюмо сказал Толик.
- Это я тебя наградил, - хвастливо сказал мальчик. - Я же знаю, что ты мечтал стать героем. Вот я и хотел сделать тебе приятное. Ведь ты мне все-таки нравишься.
- Я не совершил никакого геройского поступка, - сказал Толик. - Мне все равно нельзя носить звездочку.
- А лучше всех играть в шахматы тебе можно? И разве ты заслужил звание лучшего игрока в хоккей?
Толик промолчал. Сказать было нечего.
Мальчик засмеялся.
- Не бойся. Как раз за это ты мне и понравился. Я для тебя изо всех сил стараюсь. Я уже на тебя не одну спичку истратил. Даже стул сделал серебряный. А спал ты во Дворце пионеров. Разве тебе там не понравилось?
«Ну конечно, - подумал Толик. - Как это я раньше не догадался. Зал и лестница - все это я уже видел раньше. Они из Дворца пионеров».
- Что же ты не благодаришь меня?
Толик никак не мог понять, говорит мальчик серьезно или смеется.
- Спасибо, - сказал Толик, решив, что пока не стоит ссориться с мальчиком. Ведь нужно еще как-то выбраться отсюда.
- Не стоит, - ответил мальчик. - Я уверен, что мы станем большими друзьями. Здесь ты получишь все что угодно. Мы будем самыми счастливыми людьми в мире. Ведь нам совершенно не надо работать или учиться. Ты просто еще не привык. Для начала я советую тебе забыть папу и маму.
- Не надо, - попросил Толик. - Пожалуйста, не надо.
- Как хочешь. Тебе же хуже. Ведь ты все равно отсюда не уйдешь. И твой Мишка тоже никуда не уйдет.
- А где Мишка? - обрадовался Толик. - Почему Мишка не приходит?
- Об этом знаю один я! - сердито сказал мальчик. - Я! Я - волшебник! Тебе об этом знать не обязательно. Твой Мишка - грубиян и невежа. Он не хочет жить во дворце. Он не хочет со мной разговаривать! Он отвратительный человек - в нем совершенно нет лени и жадности. И если он не исправится, я превращу его в… Я еще придумаю, во что его превратить. Я - волшебник!
Мальчик, кажется, не на шутку рассердился. Он кричал, и глаза его вспыхивали недобрыми голубыми огоньками. Толик испугался, как бы мальчик в гневе не вздумал и его превратить во что-нибудь. Толик отступил на шаг от машины и съежился, чтобы казаться тихим и безобидным. Мальчик заметил это.
- Не бойся, - сказал он гораздо тише. - С тобой ничего не случится. Ведь ты жадина. И я о тебе позабочусь. Ты видишь этого Железного Балбеса? Он тебя охраняет. Он повсюду будет ходить за тобой.
Толик взглянул на Железного Человека с тайной надеждой, что тот обидится на слово «балбес» и огреет мальчика своей железной рукой по уху. Но Железный Человек даже не пошевелился. Зато мальчик, перехватив взгляд Толика, захохотал.
- Он не обижается, - сообщил мальчик. - Эй ты, как тебя зовут?
- Железный Балбес, - ответил Железный Человек.
- Разве тебе не обидно? - усмехаясь, спросил мальчик.
- Непонятно.
- Балбес - обидное имя.
- Я - робот, - ответил Железный Человек. - Я не умею обижаться.
- Каковы твои обязанности?
- Он может делать все, что хочет, - сказал Железный Человек, указывая на Толика. - Он не может делать того, что не разрешается. Я всегда нахожусь рядом.
- Понятно? - спросил мальчик Толика. - Он всегда рядом. Тебе нельзя делать того, что не разрешается. Но ты быстро привыкнешь. Ходи и смотри. Тебе понравится. А когда тебе понравится, мы станем друзьями.
Мальчик откинулся на сиденье, и сразу же машина сорвалась с места и быстро скрылась из виду.
Толик повернулся к Железному Человеку. После того как уехал мальчик, Толик подумал, что неплохо было бы завести дружбу с этим роботом. Какие бы железные мозги ни были у него, они не могут быть умнее человеческих. Во всяком случае, думал Толик, обмануть его будет не трудно.
- Где Мишка и Майда?
- Непонятно.
- Мишка… и с ним собака.
- Человек и собака здесь.
- Где? В каком месте?
- Нельзя делать того, что не разрешается.
- Я ничего не делаю.
- Ты можешь делать все, что хочешь.
- Тогда скажи, где человек и собака.
- Здесь.
- В каком месте?
- Нельзя делать того, что не разрешается.
- Затвердил: «Не разрешается, не разрешается», - сказал Толик, рассердившись. - Дурак ты!
- Я - Балбес, - поправил Железный Человек. - Я - робот.
- А что мне не разрешается?
- Выходить до рассвета.
- Куда выходить?
- Всюду.
- Робот, миленький, - сказал Толик ласковым голосом. - Я никому не скажу. Объясни, что значит «выходить до рассвета».
- Не разрешается.
- Я никогда не буду звать тебя Балбесом. Я тебя очень прошу.
- Я понимаю.
- Ну, ну, - обрадовался Толик. - Тогда скажи.
- Не разрешается.
Толик понял, что договориться с Железным Человеком не удастся. Его железные мозги не знают жалости. Ну что ж, так и полагается Железным Людям. Для этого они и существуют.
Толик вздохнул и побрел через площадь к магазинам. Железный Человек топал за его спиной, не отставая ни на шаг.
В длиннющих галереях Гостиного двора было пусто. Не было ни продавцов, ни покупателей, ни кассиров. На полках и на витринах лежали товары. Все было так, как и в настоящем Гостином дворе, даже таблички с ценами и будочки с кассовыми машинами. На лестницах стояли телефоны-автоматы. Толик снял трубку и нажал кнопку бесплатного вызова. Он надеялся, что автоматы работают, и хотел позвонить в милицию и попросить о помощи. Но гудка он не услышал.
Толик сердито бросил трубку, и она заболталась на цепочке. Железный Человек подошел к телефону и аккуратно повесил трубку на рычаг. Очевидно, он во всем любил порядок. Если, конечно, что-нибудь Железные Люди способны любить.
Толик шел между двумя рядами прилавка и довольно равнодушно смотрел на витрины, где лежало столько замечательных вещей. В отделе фототоваров он все же подошел к полке, снял с нее самый дорогой фотоаппарат и с вызывающим видом посмотрел на Железного Человека. Тот молчал. Толик положил фотоаппарат на место. Еще два дня назад он мог лишь мечтать о таком фотоаппарате. Сегодня же это было совсем неинтересно. Да и фотографировать было некого, разве что Железного Человека.
В спортивном отделе Толик немного оживился. Здесь лежали прекрасные мячи, клюшки, стояли гоночные велосипеды. Толик подержался немного за велосипед, но не взял и его. Он представил себе, что он едет по площади, а за ним, не отставая, топает Железный Человек. И получалось, что Толик будет вроде собачки на прогулке. Разница лишь в том, что без веревочки.
И прекрасный ниппельный мяч Толик не взял тоже. Играть было не с кем, разве что с Железным Человеком.
Но вот в охотничьем отделе Толик увидел ружья. Десятки ружей и патроны к ним. Толик пошел за прилавок и стал прохаживаться вдоль стойки. У него мелькнула мысль, что неплохо было бы обзавестись каким-нибудь оружием. Кто знает, что может случиться. И что еще придет в голову этому мальчику с голубыми глазами? Во всяком случае, Толик не будет теперь беззащитным.
Толик протянул руку к стойке и взял ружье-двустволку.
Железный Человек, до сих пор безмолвно стоявший рядом, беспокойно шевельнулся.
- Оружие брать не разрешается.
- Я же могу делать все, что хочу! - возмутился Толик.
- Ты можешь делать все, что хочешь.
- Я хочу ружье.
- Оружие брать не разрешается.
- А мне наплевать на разрешается и не разрешается! - громко сказал Толик. - Я не просил, чтобы меня сюда уносили.
- Оружие брать не разрешается.
Железный Человек говорил без всякой злости, очень ровным и спокойным голосом. Но когда Толик попытался с ружьем выйти из-за прилавка, Железный Человек шагнул к нему и легко, без всякого усилия выдернул ружье из его рук. Затем он поставил ружье на прежнее место и замер.
- Дурак! - крикнул Толик.
- Я не дурак. Я - Балбес.
- Это одно и то же!
Железный Человек промолчал. Он, как и все Железные Люди, обладал железными нервами. Его невозможно было вывести из себя. Он не мог ни обидеться, ни рассердиться. И это было вполне естественно. Иначе он был бы хоть немного похож на настоящего человека.
А вот Толик рассердился. Он стал хватать с витрины все подряд и швырять на пол, чтобы хоть как-то досадить Железному Человеку. На пол летели майки, лыжные костюмы, теннисные ракетки. Но все напрасно. Железный Человек молча и невозмутимо подбирал все это и возвращал на место. Через минуту в отделе спортивных товаров не было заметно никакого следа разгрома, учиненного Толиком.
Из спортивного отдела Толик захватил тапочки. На каменных ступенях сильно мерзли ноги. Толик шел мимо витрин, на которых сверкали всевозможные часы, золотые портсигары и драгоценные камни. Около каждого предмета стояла табличка с ценой. И если бы сложить все цены вместе, то получилась бы одна, общая цена - сколько-то там рублей и копеек, - цена разлуки с папой и мамой и со всеми остальными, даже с Чичей, который казался теперь Толику вовсе не плохим парнем. А за спиной громыхал железными ступнями Железный Человек. У него не мерзли ноги на каменных ступенях.
Толик вышел на площадь. Она по-прежнему была пустынна.
Железный Человек остановился рядом, улыбаясь своей вечной железной улыбкой.
- Время принимать пищу, - сказал он.
- Я не буду есть, - сказал Толик.
- Ты можешь делать все, что хочешь.
- Я лучше умру с голоду!
- Непонятно.
- Умру. Меня не будет.
- Ты уйдешь?
- Навсегда, - злорадно сказал Толик. - Я уйду, а Волшебник оторвет тебе голову за то, что ты плохо меня охраняешь.
- Уходить запрещается.
- Тьфу на тебя! Замолчи, - сказал Толик. - Шпион!
- Я - робот. Я - Балбес, - отозвался Железный Человек.
- Вот и я говорю то же самое, - подтвердил Толик, которому вовсе не хотелось умирать и очень хотелось есть.
И Толик пошел к зданию, над которым висела большая вывеска: «Лакомка». Толик уже был здесь с папой и мамой. Тут он в первый раз попробовал ужасно вкусный блинчатый пирог и мороженое с воткнутыми в него ягодами вишни.
Зал, конечно, был пуст. На столах стояли блюда с самой разнообразной едой. Почему-то они были горячими и на вид очень свежими, как будто их только что поставили. И вообще зал нисколько не изменился. Те же колонны, эстрада для оркестра, разноцветные столики и разрисованные стены. Конечно, это было то самое кафе, где они были когда-то с папой и мамой. Толик вдруг подумал, что, наверное, на тех местах, где стояли Гостиный двор, «Детский мир» и «Лакомка», теперь ничего нет. И конечно, милиция будет искать, куда пропали эти дома, и, может быть, найдет Толика и арестует мальчика с голубыми глазами. Но тут же Толик вспомнил, как он сам заставил старшину арестовать ни в чем не повинного толстого доктора, и понял, что милиция тут не поможет.
Толик взял кусок пирога и съел его, не присаживаясь к столу.
21.
Далеко от площади магазинов, у берега моря, стояло высокое здание, выстроенное прямо на песчаном пляже. В нем было ровно сорок четыре этажа. Морские волны подкатывались к самым ступенькам. У подъезда покачивались на волнах тридцать новеньких катеров и морской теплоход, выкрашенный голубой краской. С другой стороны дома на ровной асфальтовой дорожке стояли тридцать новеньких легковых автомобилей.
На каждом этаже дома было по сто комнат.
В этом доме жил мальчик с голубыми глазами.
По утрам, когда мальчик выходил из дома, тридцать новеньких катеров замирали по стойке «смирно», и машины их начинали работать, словно любой из этих катеров только и мечтал о том, как бы покатать мальчика.
Тридцать новеньких автомашин приветственно гудели и в нетерпении подпрыгивали на месте, словно застоявшиеся лошадки.
А мальчик, не обращая ни на что внимания, подходил к берегу, раздевался и принимался плавать. Ему даже не нужно было шевелить руками и ногами. Море само держало его на поверхности.
Затем мальчик принимался ловить рыбу. Каждую секунду на его крючок попадалась большая рыбина. Он снимал рыб и бросал их на берег.
После рыбной ловли мальчик завтракал. Он сидел один в громадном, похожем на вокзал, павильоне и, прежде чем приняться за еду, не меньше получаса раздумывал, что бы съесть такое, чего он еще не пробовал.
После еды он принимался бродить по этажам своего дома. Он пока еще осмотрел не все комнаты. И в каждой комнате его ждали удивительные и прекрасные вещи. Там были комнаты с заводными игрушками, электрическими игрушечными поездами и самолетами. Были комнаты с редчайшими коллекциями марок, аквариумных рыб и всевозможных монет. Была специальная комната с автоматами газированной воды, которые совершенно бесплатно наливали двойную порцию. Было пятнадцать комнат с различными играми. Комната с каруселью. И даже специальная комната с соевыми батончиками, которые очень нравились мальчику.
Если же встречалась пустая комната, то мальчик вынимал из кармана спичку, переламывал ее, и тотчас же комната наполнялась всем, чего он только пожелает.
Пустых комнат было еще много, и мальчику работы хватало. Но он уже подумывал о том, что скоро придется рядом поставить второй дом и начать заполнять его комнаты.
Лишь на двадцатом этаже комнаты пустовали. Вернее, пустовали все, кроме одной. Там жили Мишка и Майда. И прежде чем войти на этот этаж, мальчик переламывал спичку и шептал что-то, известное ему одному.
На другой день, после того как Толик познакомился с Железным Человеком, мальчик еще раз поднялся на двадцатый этаж. Он вышел из лифта, на цыпочках прокрался по коридору и заглянул в замочную скважину. За дверью раздалось грозное ворчанье. Тогда мальчик распахнул дверь и вошел в комнату.
В ту же секунду от окна метнулась какая-то тень. Она пролетела по воздуху и, словно ударившись обо что-то, остановилась на полпути и упала на пол.
Мальчик засмеялся, но глаза его не смеялись. Они горели холодным голубым светом.
- Я говорил тебе, чтобы ты привязал собаку, - сказал мальчик. - Она не может меня укусить, так же как ты не можешь меня ударить.
Майда, ощетинившись, напрягшись изо всех сил, рвалась к мальчику. Но ее словно что-то держало на месте. Майда не понимала, что с ней происходит. Она обернулась к Мишке и беспомощно посмотрела на него. Но Мишка тоже не мог ей помочь. Все же он встал, взял Майду на поводок и привязал ее к столу, чтобы она не билась грудью о невидимую преграду.
- Ты еще не передумал? - спросил мальчик.
- Я не хочу с тобой разговаривать, пока ты не скажешь, где Толик.
Мальчик презрительно усмехнулся:
- Толик давно о тебе и не думает. Ему понравилось у меня. И мы скоро будем друзьями. Он сам сказал. А про тебя он сказал, что лучше всего, если бы я превратил тебя в червяка.
Мишка ничего не ответил.
- А ведь ты меня боишься, - сказал мальчик. - Меня и нужно бояться. Я - волшебник. Я самый могущественный человек в мире!
- Слыхали уже, - буркнул Мишка.
- Одна только спичка - и ты будешь просить у меня прощения!
- А без спички ты ничего не можешь. Ты - ноль без палочки.
- Я все могу! - закричал мальчик. - Я - волшебник. Но я хочу, чтобы ты сам просил у меня прощения.
Вместо ответа Мишка сложил фигу и показал ее мальчику.
- Ты что, с ума сошел? - удивился мальчик. - Ты понимаешь, что я с тобой могу сделать?
- Понимаю.
- Я тебя даже отпустить могу, - неожиданно сказал мальчик. - Хочешь, я тебя отпущу? Пойдешь к папе с мамой.
Мальчик как будто перестал сердиться. Но все же было в его лице что-то такое, отчего Мишка ему не поверил. Может быть, тому виной были злые голубые огоньки, вспыхивающие в глазах мальчика.
- Никуда я без Толика не пойду.
- Я тебе тысячу рублей дам.
- Подавись ты своей тысячей!
- Миллион рублей!
- Подавись ты своим миллионом.
Глаза мальчика разгорались все сильнее. Они выдавали его. Было видно, что он во что бы то ни стало хочет сломить Мишкино упрямство. И он хочет сделать это не с помощью спичек, а сам, и тогда победа его будет настоящей победой.
Неизвестно, понимал ли это Мишка. Но он понимал, что в любую секунду может превратиться в червяка. Мишка держался из последних сил.
- Хорошо, - сказал мальчик. - Я даю тебе три дня сроку. Если за это время ты сам не откажешься от Толика и не попросишь у меня прощения, то я превращу тебя… - Мальчик подошел к окну и задумчиво взглянул на море. У берега на легкой волне покачивались катера. - Я превращу тебя в катер! - радостно сказал мальчик. - И я буду на тебе кататься вместе с Толиком. Толик - жадина, и из него выйдет хороший товарищ.
Мальчик сунул руку в карман, и на стене неожиданно возникли часы с секундной, минутной и часовой стрелками и календарем, который показывал дни недели.
- Смотри, - сказал мальчик. - С этой минуты часы начинают счет. Тебе осталось ровно три дня.
Мальчик подошел к двери, но на пороге остановился и взглянул на часы.
- Осталось двое суток двадцать три часа пятьдесят девять минут сорок пять секунд, - хихикнул мальчик и вышел из комнаты.
Мишка посмотрел на часы. Потом он подошел к Майде, сел возле нее на пол и обхватил руками ее мохнатую голову. Майда лизнула его в лицо, и на щеке Мишки осталась мокрая полоса. Издали могло бы показаться, что Мишка плачет. Впрочем, может быть, так оно и было. Это бывает, если приходится долго сдерживаться, если не хочется показать, что тебе страшно. Мишке очень не хотелось превращаться в катер. Но еще больше ему не хотелось оставлять в беде друга. Так уж он был устроен.
22.
Ночевал Толик все в том же зале. Проснувшись, он подбежал к окну и выглянул наружу. За ночь ничего не изменилось. Перед ним расстилалась все та же пустая площадь, и двери магазинов были открыты - двери, в которые никто и никогда не войдет.
Толик перевесился через подоконник и взглянул на подъезд. Железный Человек был там. Он стоял неподвижно, нелепо, неизвестно кому улыбаясь.
Толик пересек зал и выглянул в другое окно. Перед ним расстилался громадный парк. Среди зелени виднелись поляны. На полянах стояли качели, но на них никто не качался. В разных местах возвышались парашютные вышки, с которых никто не прыгал. На лодочной станции лодки неподвижно стояли у причала. Все это было в точности похоже на Парк культуры и отдыха, с той лишь разницей, что ни одного человека не было видно на его аллеях.
Толик подумал, что если как-нибудь спуститься с той стороны, то можно удрать от Железного Человека и поискать выход. Ведь должен же где-то быть выход из этого мира. Ведь расположен он на Земле и где-то вокруг живут люди, которые почему-то не могут сюда попасть. Но неужели они ничего не замечают?
Толик разулся и бросил вниз тапочки. Затем он вылез на карниз и уцепился за водосточную трубу. Второй этаж в доме был очень высокий. Толик глянул вниз и ясно представил себе, как у него разжимаются руки и он летит и ударяется свиной о каменные плиты тротуара. Толик зажмурился и еще крепче вцепился в водосточную трубу. Постояв немного, он осторожно опустил одну ногу, и пятка его встретила пустоту. Тогда Толик опустил вторую ногу и носком коснулся трубы. Он крепко обхватил трубу ногами и руками и стал сползать, обдираясь о давно не крашенное железо.
Пожалуй, это был первый в жизни подвиг, который Толик совершил без чьей-либо помощи. Но совершил он его напрасно.
Едва ноги Толика коснулись тротуара, за углом послышалось громыхание, и Железный Человек, выйдя из-за угла, остановился рядом с Толиком.
- Ты зачем пришел? - сердито спросил Толик.
- Я - всегда рядом.
- Ты хоть бы поздоровался, невежа!
- Тебе это нужно?
- Ничего мне не нужно!
- Это противоречиво, - сказал Железный Человек. - Ты просишь, чтобы я здоровался, и говоришь, что это не нужно.
- Больно ты умный! - огрызнулся Толик.
- Я - робот. Я - Балбес.
Толик махнул рукой и поплелся в парк. Железный Человек, все так же улыбаясь, зашагал за ним.
Едва Толик вступил на дорожку парка, она двинулась с места и поехала, словно лестница эскалатора. Но ехала она не вниз и не вверх, а в ту сторону, куда направлялся Толик.
- Это еще что! Почему она едет? - удивился Толик.
- Это удобно, - ответил Железный Человек. - Не нужно двигать ногами. Не нужно затрачивать энергию. Это экономично.
Толик повернулся и пошел в обратную сторону. Дорожка тоже поехала в обратную сторону. Толик направился к качелям, и сейчас же дорожка изогнулась и понесла его к качелям. Толик снова переменил направление. Дорожка сделала то же самое.
- Останови ее! - сказал Толик. - Я хочу идти своими ногами.
- Это не разрешается. Это не экономично. Тратится много сил. Усталость. Человек не должен работать. Человек отдыхает.
- Много ты понимаешь, - ехидно сказал Толик. - А тебя кто сделал, свинья, что ли?
- Непонятно.
- Свинья - такое животное.
- Это противоречиво, - сказал Железный Человек. - Меня сделал Волшебник. Он не животное. Свинья - животное. Значит, Волшебник не свинья.
- Самая настоящая свинья, даже еще хуже, - сказал Толик и направился к парашютной вышке. Железный Человек затопал вслед за ним, объясняя своим ровным голосом, что человек не может быть свиньей и что это противоречиво. Но поскольку Толик ему не отвечал, Железный Человек скоро умолк.
Толик подъехал к парашютной вышке. Он хотел забраться на самый верх и осмотреть окрестности. Может быть, он где-нибудь увидит выход. Едва Толик вступил на первую ступеньку лестницы, как она сама поехала вверх. Железный Человек молча примостился сзади.
Толик поднялся на верхнюю площадку. Перед ним раскинулся громадный зеленый парк. Тут было полно всяких аттракционов. Повсюду виднелись карусели - простые и воздушные, гигантские шаги, павильоны смеха, и все это выглядело нелепо, потому что никто не гулял и не смеялся в этом парке. Было похоже, что этот парк взяли и просто перенесли сюда из города. Толик снова подумал о том, что в городе, наверное, вместо парка осталось пустое место, вроде дырки.
А за парком Толик увидел море. Око было очень спокойным и очень странным. У этого моря был берег и не было горизонта. Море просто кончалось километрах в десяти от берега. Дальше не было ничего. Ни неба, ни воды, ни суши. Это было ни на что не похоже, потому что это было не что-то, а ничего. Ничего ведь и есть ничего. Объяснить это очень трудно.
- Что там такое? - спросил Толик, показывая рукой в сторону моря.
- Вода.
- А дальше?
- Это не разрешается.
- Что не разрешается?
- Приближаться ближе чем на два километра.
- К чему приближаться?
- К Черте.
- А что за Чертой?
- Не знаю.
Толик с удивлением взглянул на Железного Человека. Это было, пожалуй, первое человеческое слово, которое Толик от него услышал.
- Что за Чертой? - повторил Толик.
Железный Человек ответил не сразу, как обычно. Внешне он был совершенно спокоен, но Толику показалось, что внутри у Железного Человека что-то поскрипывает. Быть может, это скрипели его железные мозги, которые напрягались и не могли найти железного ответа.
- Н-не знаю, - как будто бы с усилием произнес Железный Человек.
Толик понял, что Железный Человек не врет. Впрочем, вряд ли он умел врать. В этом было его единственное преимущество перед Толиком.
- Почему нельзя приближаться к Черте?
Железный Человек ответил быстро и как будто с облегчением:
- На закате можно УВИДЕТЬ. На восходе можно…
Железный Человек замолчал.
- Что можно увидеть на закате?
- Не знаю.
- Ты сказал: «На восходе можно…» Что можно на восходе?
- Н-не знаю.
Железный Человек как-то странно напрягся, и внутри у него заскрипело, теперь уже совершенно отчетливо. Он не мог ответить на вопрос и как будто бы мучился этим. Если, конечно, предположить, что Железные Люди могут мучиться.
- Тебе что, нездоровится? - спросил Толик.
- Я - робот. Я всегда здоров, - ответил Железный Человек, мгновенно успокаиваясь. - Я не могу ответить на вопрос. Я не знаю. Мне нельзя задавать вопросы, которых я не знаю.
Странно, но Толику в эту минуту было вроде бы даже немного жалко Железного Человека. Быть может, оттого, что Толику раньше тоже приходилось мучиться, если в классе нужно было отвечать на вопрос, который он не знал. Все-таки было что-то человеческое в этом роботе. Толику показалось даже, что сейчас Железный Человек перестал быть таким железным. И Толик решил воспользоваться этим.
- Где человек и собака?
- Здесь, - спокойно ответил Железный Человек.
- В каком месте?
- Нельзя делать того, что не разрешается.
Нет, видно, то, что Железный Человек запомнил, то запомнил он это навсегда. Толик прекратил бесполезные вопросы. Он снова внимательно оглядел море, но никакой Черты не увидел, а увидел воду и за ней - ничего. Там скрывалась какая-то тайна. Может быть, так скрывалось что-то страшное.
Но что может быть страшнее, чем жить в этом мире, где тебя ожидает «друг», который в любую минуту может превратить тебя в червяка, где ты можешь забыть своих папу и маму, где дурацкие дорожки не дают тебе ступить ни шагу, где ты богат вещами и удовольствиями и лишен главных богатств - свободы и дружбы.
И все же Толик понимал, что неспроста ему многое не разрешается в этом мире. Не разрешается знать, где Мишка, не разрешается куда-то выходить с рассветом, не разрешается ходить одному, без Железного Человека. Что это за Черта, к которой нельзя подходить ближе чем на два километра? Вот если бы удалось удрать от Железного Человека.
Взгляд Толика упал на лямки парашюта, который висел у самых перил вышки. А что, если прыгнуть с парашютом? Другого парашюта нет, и пока Железный Человек будет спускаться с вышки, Толик будет уже далеко. Он побежит к берегу моря и, может быть, увидит эту самую Черту.
Толик подошел к перилам и нерешительно взялся за лямки. Он взглянул вниз и отшатнулся. Внизу было метров пятьдесят пустоты. Толику показалось, что вышка качается под напором ветра и сейчас рухнет. Но, взглянув на неподвижные листья деревьев, он понял, что качается не вышка, а он сам. Ведь он никогда еще не прыгал с парашютом.
Неожиданно Железный Человек пришел на помощь. Не говоря ни слова, он приблизился к Толику и принялся надевать на него лямки и затягивать пряжки. Он делал это так спокойно и равнодушно, что Толик понял: ничего плохого с ним случиться не может. Он прыгнет, и приземлится, и убежит от Железного Человека.
А Железный Человек делал свое дело. Ничего не подозревая, он сам помогал Толику убежать. Видно, он не мог сообразить такой простой вещи своими железными мозгами.