- Странный случай, - сказал доктор, разводя руками. - Юноша почти не подавал признаков жизни. Я уже думал, что придется вызывать «скорую помощь». Но стоило мне отвернуться на секунду, чтобы достать шприц из сумки, как он вскочил и бросился бежать…
- Ничего странного, - нахмурился директор. - Хулиган, а отвечать за свои поступки не хочется. Вот и удрал.
- Я имею в виду не это, - сказал доктор. - Он побежал не к выходу, а прямо к забору и перепрыгнул через него…
- Вполне понятно - испугался, - сказал директор. - Тут некогда искать выход.
- Я имею в виду и не это, - сказал доктор. - Взгляните на забор. Высота примерно метра три. Если не ошибаюсь, мировой рекорд по прыжкам в высоту значительно меньше.
- А ну вас с вашими рекордами, - сказал директор. - Мне сейчас не до рекордов. Идите, пожалуйста, в мой кабинет. Нужно составить акт. Наверняка будет расследование. Человек в клетке - за это, знаете ли, меня по головке не погладят.
А вокруг Толика по-прежнему гудела толпа. Больше всех суетился высокий человек с фотоаппаратом. Он снимал Толика и сверху, и снизу, и с боков, расспрашивал его о родителях и об отметках и записывал ответы в книжку. Под конец он снял Толика на фоне клетки и сказал, что напишет о нем в газету. Толик сиял. Впервые в жизни он почувствовал, как приятно быть героем. Мальчишки смотрели на него со страшной завистью. Мужчины хлопали его по плечу и жали руки. Женщины смотрели на него с восхищением и завидовали, что у них нет таких сыновей. Они переговаривались шепотом, и Толик слышал, что у него волевое лицо, мужественный взгляд и горделивая осанка. Такие вещи можно, конечно, слушать хоть до вечера. Но, к сожалению, вмешался директор зоопарка. Подойдя к Толику, он еще раз поцеловал его в обе щеки и повел к себе в кабинет, сопровождаемый большой толпой.
- Подождите! - закричал им вслед фотограф. - Я корреспондент газеты. Мальчик мне еще фамилии не сказал.
- Зайдите потом, - ответил директор. - Мы составим акт. Будет там и фамилия.
Когда Толик и директор вошли в кабинет, там уже был доктор.
- Вот полюбуйтесь на нашего героя, доктор, - торжественно произнес директор.
Доктор взглянул на Толика. А Толик взглянул на доктора и заморгал глазами. Перед ним в белом халате сидел толстяк, который покупал толстые апельсины своим толстым детям.
Доктор шевельнул толстыми бровями, и на лице его появилась толстая удивленная улыбка.
- Я где-то видел вашего героя, - проговорил он. - Постойте! Ну-ка, скажи, тебя забирали когда-нибудь в милицию?
- Меня? - спросил Толик.
- Тебя.
- Ни разу в жизни, - сказал Толик.
- Странно… - протянул доктор.
- Ничего странного! - возмутился директор. - Неужели вы можете допустить, что такой отважный мальчик мог сделать что-нибудь плохое.
- Я имею в виду не это, - сказал доктор. - Я уверен, что я видел его. И каждый раз, как я только его встречаю, случаются чудеса. В тот день, когда я встретил его в первый раз, меня совершенно ни за что забрали в милицию. Сначала этот мальчик шел с милиционером, а потом этот же милиционер задержал меня и привел в милицию. Самое интересное, что милиционер даже не мог объяснить своему начальнику, за что он меня задержал. Начальник был очень сердит, потому что в этот день у него сбежал сначала какой-то преступник, а потом какой-то мальчик. Начальник снял милиционера с поста, а меня отпустил. Сегодня я встречаю этого мальчика во второй раз, и оказывается, что он каким-то образом проник в клетку со львом и спас человека, который тоже попал туда неизвестно как. Все это очень странно…
- Ничего странного, - возразил директор. - Вы просто обознались. А что касается клетки, то я сейчас же уволю сторожа, который забыл ее запереть.
Но только директор произнес эти слова, дверь отворилась и вошел взволнованный сторож.
- Товарищ директор! - сказал сторож. - Я вот все хожу и никак понять не могу. Вы уж извините… Как они туда попали? Клетка-то на засове была, а засов - на замке. На два оборота заперто было.
- А вы уверены? - спросил директор.
- Не я один, все видели, - ответил сторож. - Спросите хоть у кого.
- Странно… - сказал директор и повернулся к Толику. Но он увидел лишь, как мелькнули подметки его ботинок, и услышал, как они простучали по ступеням.
Директор высунулся в окно и увидел, что храбрый мальчик улепетывает со всех ног к воротам.
- Держите героя! - закричал директор.
Посетители, гулявшие по аллеям, обернулись на его крик, но так как вокруг не было никого похожего на героя, подумали, что кто-то шутит.
- Это очень странно, - проговорил директор, вытирая вспотевший лоб и опускаясь на стул.
- Ничего нет странного, - отозвался доктор. - Просто мы с вами сошли с ума. Позовите скорее доктора.
Уже около самого дома Толика догнал Мишка.
- Ты почему убежал? - спросил он.
- А разве я бежал? - спросил Толик.
- Ты как ненормальный бежал.
- Просто я очень бегать люблю, - сказал Толик.
- Толик… - нерешительно спросил Мишка. - Толик, ты правда был в клетке? И Чичерин был в клетке? Или мне все это показалось?
- А чего особенного? - сказал Толик. - Все так и было.
- Но ведь он стоял рядом со мной. И ты стоял рядом со мной… А потом вдруг - ты в клетке. И я ничего не заметил…
- Я очень быстро прыгнул, - сказал Толик. - Если бы я прыгнул медленно, лев его разорвал бы на кусочки.
- И ты совсем-совсем не боялся?
- А чего тут бояться! Что я, львов не видел?
- А зачем ты убежал от директора зоопарка?
- Они мне тысячу рублей хотели дать за подвиг. Ну, я и убежал из скромности.
- А почему ты сказал, что отец у тебя дрессировщик? Он же не в цирке работает, а в институте.
- Да чего ты все спрашиваешь: «Почему, почему?» Говорят тебе: потому что потому - и все.
Мишка с сомнением посмотрел на Толика. Он еще хотел спросить, когда это Толик научился играть в хоккей лучше мастеров спорта. Но в этот момент ему пришла в голову странная мысль. А может быть, Толик - это не Толик? Настоящий Толик не то что в клетку со львом, но и в клетку с мышью не полез бы. И в хоккей настоящий Толик играл не лучше других ребят. И еще вспомнилась Мишке мама Толика, которая сегодня совсем не была похожа на прежнюю маму. Прежняя не стала бы хвалить Толика за сломанный велосипед и прятать его от папы.
Чем больше вспоминал Мишка, тем яснее становилось ему, что этот мальчик не Толик, а может быть, какой-нибудь шпион, и мама его тоже не мама, а шпионка или переодетая воровка. Пожалуй, Мишке не следовало говорить Толику о своих подозрениях, а нужно было позвать милиционера и задержать Толика, который был на самом деле не Толик, и спросить его, где настоящий Толик, с которым Мишка дружил с первого класса. Но Мишка был человек прямой, хитрить не любил, и он спросил прямо:
- Слушай, Толик… Ты Толик или не Толик?
Но Толик совсем не удивился, как будто давно ждал этого вопроса. Он закатал штанину, и Мишка увидел на его ноге бородавку, которую они вместе с Толиком в прошлом году пытались остричь ножницами.
Толик был настоящий.
12.
В один из дней недели Анна Гавриловна пришла на урок с газетой в руках.
- Это сегодняшняя газета, - сказала она ребятам. - Прежде чем начать урок, я хочу прочитать вам одну заметку.
Ребята положили ручки на парты, закрыли тетради и приготовились слушать. Особенно довольны были лодыри, которые не сделали уроков. Они готовы были слушать хоть целый день.
Анна Гавриловна села за стол и раскрыла газету.
- Заметка называется: «Герой остался неизвестным». «В прошлое воскресенье посетители зоопарка были свидетелями необычайного происшествия. Был солнечный день. По аллеям зоопарка гуляли празднично одетые граждане. Они с любопытством разглядывали зверей, свезенных туда со всех уголков нашей чудесной страны, а также из других стран. Особенно много людей собралось около клетки со львом. Грозный лев сердито рычал на посетителей. Посетители любовались диким животным, которое по праву заслужило прозвище «царя зверей». Но никто не обратил внимания на мальчика, который скромно стоял в стороне от клетки. И вдруг раздались крики ужаса. Неизвестный подросток с целью озорства проник в клетку ко льву. Еще секунда - и лев его растерзает!.. Никто не может ему помочь! Никто? Но нет! Не прошло и полсекунды, и в клетке стояли уже два человека. Один из них бросился ко льву, и… «царь зверей» испуганно попятился. А смельчак продолжал наступать. В руках у него не было никакого оружия, кроме обыкновенной шапки. Но мужество одержало победу. «Царь зверей», грозно рыча, отступил и спрятался в зимнем помещении. Так человек победил льва. Этим победителем оказался ученик одной из школ нашего города, тот самый мальчик, который за минуту до происшествия скромно стоял неподалеку от клетки. Юный герой оказался очень скромным. Он не видел в своем поступке ничего особенного. Он сказал: «Любой ученик на моем месте поступил бы точно так же». Нам не удалось узнать фамилии маленького храбреца, но наш корреспондент успел его сфотографировать».
Анна Гавриловна положила газету на стол и оглядела притихший класс.
Ребята смотрели на нее, широко открыв глаза. Не шевелились даже лодыри, забыв о своих невыученных уроках. Один лишь Толик, скромно опустив голову, ковырял перышком парту.
- Вот это да! - сказал наконец Саша Арзуханян.
- Исключительно мужественный поступок, - согласился Леня Травин.
А Лена Щеглова вздохнула и сказала:
- Вот если бы у нас в классе были такие мальчишки…
- Туг есть фотография, - сказала Анна Гавриловна и лукаво взглянула на Толика. - Как знать, может быть, этот мальчик и на самом деле из нашего класса.
Ребята дружно засмеялись. Они подумали, что Анна Гавриловна шутит. Они стали оборачиваться друг к другу и спрашивать: «Может быть, это ты?» И каждый отвечал: «Ну, конечно, это я». А Саша Арзуханян пнул Толика ногой под партой и спросил: «Может быть, это ты, Рыжков?»
- Это я, - сказал Толик.
В классе поднялся дружный хохот. Все звали, что Толик боится даже белых мышей. И Анна Гавриловна тоже смеялась. Но если бы ребята внимательнее на нее посмотрели, то увидели бы, что она все время переводит глаза то на газету, то на Толика.
- Покажите портрет Рыжкова! - смеясь, кричали ребята. - Анна Гавриловна, Рыжков говорит, что это он!
Учительница подняла над столом газету.
Те, кто сидел поближе, сразу перестали смеяться. Постепенно замолчали третьи и четвертые ряды. И вот уже на задней парте кто-то хихикнул в последний раз и умолк. Лишь один близорукий Леня Травин продолжал смеяться. Женя Громов хлопнул его по макушке, и он умолк.
В классе наступила полная тишина. А с газетной страницы на ребят смотрело улыбающееся круглое лицо Толика.
- Рыжков… - в ужасе прошептала Лена Щеглова.
Все повернулись к Толику. Он сидел как ни в чем не бывало и продолжал ковырять перышком парту.
- Рыжков, это ты? - неуверенно спросил Леня Травин.
- Ну я. А что? - небрежно сказал Толик.
И снова наступило молчание. Все ребята разглядывали Толика, словно искали в нем что-то необыкновенное, как будто у героев должны быть какие-то особенные руки и ноги. И на Мишку Павлова тоже глядели во все глаза, потому что они сидели рядом, а значит, и на Мишку падала тень славы Толика. Мишка ежился под этими взглядами и чувствовал себя очень неловко. А Толик сидел совершенно спокойно, будто давно уже привык к тому, что его портреты печатают в газетах.
- Значит, это действительно был ты, Рыжков? - спросила Анна Гавриловна.
- Да, Анна Гавриловна, это я, - сказал Толик.
- Почему же ты не назвал свою фамилию?
- Я боялся…
Ребята засмеялись, но тут же сами зашикали друг на друга. Они не хотели пропустить хотя бы одно слово Толика.
- Чего же ты боялся?
- Я боялся, что меня мама заругает.
Класс просто взорвался радостным хохотом. Это было действительно смешно: человек совсем не боится льва, но ужасно боится мамы. Герой оказался еще и остроумным.
Ребята повскакали с мест и окружили парту Толика. Все хотели узнать, как это случилось и кто был человек, которого спас Толик. И каждый хотел дотронуться до Толика и хлопнуть его по спине, потому что не каждый день удается хлопнуть по спине такого великого человека. Анна Гавриловна будто и не замечала беспорядка. И ребята расшумелись так, что их услышал в коридоре директор.
Дверь в класс отворилась. Ребята обернулись на скрип. Строго глядя на беспорядок, в дверях стоял директор, который в любую минуту мог исключить кого угодно, даже Анну Гавриловну.
- В чем дело? - спросил директор.
- Я прочитала им газету, - ответила Анна Гавриловна.
- Ага, - сказал директор. Он внимательно посмотрел на Толика и строго сказал: - Молодец, Рыжков! Зайдешь ко мне после уроков.
Дверь за директором закрылась.
- Ну, мальчики и девочки, садитесь по местам, - сказала Анна Гавриловна. - Давайте начнем урок. А Рыжков нам потом все расскажет.
Но ребята видели, что говорит она больше для порядка и ей самой не терпится послушать Толика.
- Пускай сейчас расскажет, Анна Гавриловна! Мы потом сами выучим! Ну, один только раз, Анна Гавриловна! Ну, один только маленький урочек, Анна Гавриловна! - закричали ребята.
- Хорошо, - сказала учительница. - Пусть Рыжков рассказывает, если, конечно, он сам хочет. Такие случаи бывают не каждый день.
Толик поднялся за партой, откашлялся и заговорил, честно глядя в глаза Анны Гавриловны:
- Мы в воскресенье ходили с Мишкой в зоопарк. Он говорит: «Пойдем, пойдем». Вот мы и пошли. Я Мишке билет купил. Потом мы еще эскимо купили. Эскимо медвежата съели, а мы пошли на слона смотреть. А он мне говорит…
- Слон говорит? - спросила Анна Гавриловна под смех ребят.
- Мишка говорит, - невозмутимо ответил Толик. - Он говорит: «Толик, ты бы мог слона съесть?» А я ему говорю: «Не задавай глупых вопросов. Анна Гавриловна нам всегда говорит, что нельзя задавать глупые вопросы». Верно, Анна Гавриловна?
- Верно, верно, - сказала Анна Гавриловна. - Ты про льва рассказывай…
- Ничего ты не говорил, - прошептал Мишка, дергая Толика за штанину. Но Толик будто ничего и не заметил.
- А потом мы пошли к медведям. Там такой бассейн и белые медведи плавают. Туда одна девочка упала, и ее на кусочки разорвали…
- Когда?! - дружно ахнули ребята.
- Недавно, - небрежно сказал Толик. - Я уж не помню. Меня там не было. А то бы я спас. Я вообще люблю детей спасать. Вы же знаете, как я преступника задержал?
- Нет! - воскликнули ребята.
Толик пожал плечами с таким видом, будто каждое утро ловил по одному преступнику.
- Толстый такой преступник, - сказал он. - С сардельками. Он сарделек украл килограммов сто. И из пистолета стал стрелять. А я…
- Рыжков, - перебила Анна Гавриловна, - мы давно уже знаем, как ты ловишь преступников. Я слышала об этом еще в прошлом году. Ты что, и со львом так же сражался?
- Нет, честное слово, в газете правда написана! - возмутился Толик. - Верно, Мишка?
- Правда, Анна Гавриловна, - подтвердил Мишка. - Я сам видел.
- Ну, тогда не отвлекайся, - сказала Анна Гавриловна.
- Тогда я сразу про льва буду, - согласился Толик. - А про преступника потом расскажу. Сначала лев один в клетке сидел. Там народу много было. Но никто близко не подходил. Все боялись. Лев на всех рычал. Мне сторож по секрету сказал, что его давно не кормили. Вот он и злился. Не сторож, конечно, а лев злился. А потом один человек взял и к нему в клетку заскочил. Мне директор зоопарка говорил, что этот человек с товарищем поспорил: кто в клетку войдет. А лев на него как бросится! И схватил его когтями…
На этом месте рассказа Мишка снова дернул Толика за штанину и прошептал:
- Чего ты врешь!
Но Толик видел, что ребята слушают его затаив дыхание и верят каждому его слову. И он продолжал, не обращая внимания на Мишку:
- Тогда все испугались и бросились от клетки. А я не испугался. Мне ни капельки страшно не было. Мне было очень жалко этого человека. Я вообще не люблю, когда львы на людей бросаются. Ну, я и решил его спасти. Взял да как бросился в клетку! А лев на меня как бросится! И схватил меня когтями…
- Оцарапал! - ахнула Лена Щеглова.
- Конечно, - сказал Толик. - У меня вся спина когтями изодрана. Мне потом доктор всю спину йодом смазал. Но я не испугался и тоже на него как брошусь! И тоже его ногтями оцарапал. Тогда он разбежался и опять как бросится! А я отпрыгнул. Он головой в стенку - бемс! А я на него как прыгну и ногой - бемс! Он так и покатился. Тогда я схватил песку и ему в глаза - бемс!..
- Откуда же ты песок взял? - не выдержала Анна Гавриловна.
- А львам в клетку специально песок насыпают - зубы чистить, - не растерялся Толик.
Анна Гавриловна покачала головой, но ничего не сказала.
- А лев стал глаза тереть лапами, - продолжал Толик. - Тогда я опять ему ногой - бемс! Он испугался и убежал в зимнее помещение. Тогда прибежал сторож и открыл дверцу. А я вышел.
- Как же ты попал в клетку, если она была закрыта? - спросила Анна Гавриловна.
- Я не говорил «закрыта».
- Ты сказал: «Сторож открыл». Но для того чтобы открыть дверцу, нужно, чтобы она сначала была закрыта.
- Ну, может, она сама захлопнулась. Я на дверцу не смотрел. На меня ведь лев бросался, - ответил Толик и сел.
Анна Гавриловна внимательно посмотрела на Толика и улыбнулась. По лицу ее было видно, что она очень сомневается в правдивости рассказа. Но зато ребята, кроме Мишки, ни в чем не сомневались. Им ведь никогда не приходилось драться со львами. Они не знали, как это делается. Они поверили каждому слову Толика. Тем более что фотография в газете была настоящая.
На первой же перемене вся школа знала о подвиге Анатолия Рыжкова из четвертого класса. Малыши смотрели на него с восторгом. Старшеклассники здоровались за руку. И даже учителя, как бы нечаянно, заходили на третий этаж, прогуливались по коридору, и Толик ловил на себе их любопытные взгляды.
Это был день великой славы!
В киоске около школы были мгновенно раскуплены все газеты. Вырезанные фотографии Толика весь день ходили по рукам и к концу уроков истрепались до дыр. Если Толик заходил в столовую, то перед ним расступалась очередь. В пионерской комнате срочно писали заметку под заголовком: «В нашей школе есть герой». А председатель совета дружины ходил к директору и предлагал переименовать школу в школу имени А. Рыжкова.
В этот день Толик пожал столько рук и выслушал столько поздравлений, что, придя домой, даже не стал ужинать, а повалился на диван и сразу уснул. Он не слышал, как мама осторожно сняла с него ботинки, одежду и перенесла его на постель. Мама укрыла Толика одеялом, и долго еще стояла около постели, и смотрела, как ее сын улыбается во сне, и радовалась. Она знала, что улыбаться во сне могут только очень хорошие люди.
13.
На катке дела у Толика шли блестяще. По правилам, ему еще не разрешалось играть за взрослых и даже за юношей. Толик играл за детскую команду. Но это была не игра, а избиение младенцев. Ребята, прозанимавшиеся уже два-три года, казались грудными детьми по сравнению с Толиком. Он один мог обыграть любую детскую команду.
А тренировался Толик со взрослыми. Это тоже не разрешалось, но тренер сделал для Толика исключение. Во взрослой команде Толик тоже играл лучше всех. Мастера спорта разводили руками и говорили, что такого чуда они не видели никогда в жизни. Они-то знали, что прежде чем стать хорошим хоккеистом, нужно не один год тренироваться, учиться водить шайбу, тысячи раз повторять броски по воротам и специальные упражнения. Звания мастеров они завоевали тяжелым трудом. Они никак не могли понять, откуда у мальчишки такое великолепное умение. Но мастера не завидовали Толику. Они видели, что он играет лучше всех, и старались у него чему-нибудь научиться. Они приняли Толика как равного и вместе с тренером сокрушались, что он еще слишком мал, чтобы играть за сборную СССР.
Слава Толика разнеслась среди всех спортсменов города. На него приезжали смотреть даже из других городов. И все, кто видел игру Толика, в первый раз удивлялись ужасно и качали головами, но не могли не верить своим глазам.
Мишка тоже приходил на каток. Тренировался он, конечно, отдельно от Толика, вместе с остальными ребятами. Поиграть им давали редко, они все больше занимались физической подготовкой. И очень часто Толик замечал, что Мишка с завистью поглядывает на него, когда он мчится на коньках, умело ведя шайбу. Мишку тренер тоже иногда похваливал. Но не за хорошую игру, а за смелость. Мишка не боялся лезть в самую жестокую свалку. Его часто сбивали с ног, и он грохался на лед, но поднимался и, не обращая внимания на синяки, снова бросался в атаку. Если, конечно, это можно было назвать атакой. Играл Мишка еще неважно. И хотя тренер говорил, что со временем из него может получиться неплохой игрок, никакого сравнения с Толиком даже и быть не могло.
На каток ребята приходили вместе. Но до конца занятий они уже не встречались. Мишка отправлялся в спортзал заниматься физической подготовкой, а Толик надевал хоккейную форму и носился по льду, показывая чудеса. И получалась странная вещь. Чем больше разрасталась слава Толика, тем меньше становилась его дружба с Мишкой. Мишка как будто и не особенно завидовал. Наоборот, он смотрел на Толика с уважением. Но уважения было, пожалуй, слишком много. Уж очень знаменитым становился Толик, чтобы с ним можно было разговаривать запросто.
Толику хотелось, чтобы Мишка восхищался им, как и все остальные. А Мишка держался немного в сторонке, будто ему было неловко заговаривать с таким знаменитым человеком.
Однажды Толик совсем было решил истратить одну спичку и сделать так, чтобы и Мишка играл не хуже его. Но тут же он подумал, что тогда славу тоже придется делить поровну. Это было уже совершенно не обязательно. И Толик не стал тратить спичку.
Наконец во время тренировки тренер Алтынов вызвал Толика с поля, повел его в медицинский кабинет.
- Я хлопотал, чтобы тебе разрешили играть за взрослых, - сказал он. - Приехала специальная комиссия. Они хотят тебя осмотреть. Ты там держись как следует, понятно?
- Чего тут не понять? - ответил Толик. - Пускай они лучше посмотрят, как я играю.
- Они уже смотрели. Только ты их не видел, они потихоньку смотрели.
За столом в медицинском кабинете сидели четыре человека. Один из них был врач стадиона. Остальных Толик не знал, но было сразу видно, что это профессора или даже еще почище, потому что все были в очках.
Когда Толик вошел, он увидел, что профессора смотрят на него с нескрываемым удивлением.
- Здравствуйте, - сказал Толик.
Профессора закивали головами.
- Разрешите мне? - спросил один из профессоров, у которого были очки с двойными стеклами. Он показался Толику самым главным.
- Пожалуйста, коллега, - ответил профессор, у которого были очки с простыми стеклами.
- Прежде всего, молодой человек, - сказал главный профессор, - ответь мне: где ты научился так хорошо играть?
- Я во дворе играл, - ответил Толик.
- Ты хочешь сказать, что, играя во дворе с мальчиками твоего возраста, ты научился играть в силу мастера спорта?
- Еще и получше, - сказал Толик. - Я лучше всех в мире играю.
- Гм, - сказал главный профессор. - Отсутствием скромности молодой спортсмен не страдает. Теперь слушай меня внимательно. Я буду говорить тебе разные слова, а ты отвечай первое слово, которое придет тебе в голову. Это игра такая. Понял?
- Чего тут не понять? - сказал Толик.
- Я начинаю. Слушай внимательно. Груша!
- Яблоко.
- Петух!
- Курица.
- Ложка!
- Вилка!
- Кошка!
- Собака.
- Коробок!
- Волшебный!
- Как ты сказал? - удивился главный профессор. - Почему волшебный? Что значит волшебный?
Толик испугался. Он понял, что нечаянно проговорился. Он подумал: сейчас профессор отнимет у него волшебный коробок и выгонит вон. И тогда все поймут, что Толик не такой уж замечательный человек, каким кажется с первого взгляда.
Толик попятился к двери, прижимая руку к карману, в котором лежал коробок.
- Ты меня боишься? - спросил профессор.
- Нет, - сказал Толик. - Я просто так… Мне уже в школу пора.
Профессор наклонился к остальным профессорам, и они зашептались. Толик тоскливо поглядывал на дверь, соображая, как бы получше удрать. Он думал, что неплохо было бы всех профессоров превратить в червяков, чтобы они не задавали неудобных вопросов.
- В общем, психика в норме, - сказал наконец главный профессор. - Хотя и не понимаю, при чем тут волшебный коробок. Пойдем дальше.
Теперь Толик перешел в распоряжение профессора с простыми стеклами. Ему послушали сердце и легкие. Заставили подуть в резиновый шланг, чтобы узнать, какой у него объем легких. Затем ему здорово намяли живот, так, что больно стало. Проверили слух и зрение. Засунули в рот ложку и заставили сказать «а-а-а». Толик чуть не подавился этой ложкой. Но он видел, что профессора одобрительно покачивают головами, и терпел, хотя мог превратить их в червяков вместе с ложкой.
- Ну что ж, - сказал главный профессор. - Все прекрасно. Нормально развитый мальчик.
- Спасибо, доктор, - обрадовался тренер Алтынов. - Теперь мы включаем его в тренировочный состав сборной СССР.
- К сожалению, это невозможно, - покачал головой профессор. - Я сказал: «Нормально развитый мальчик». Это вовсе не значит, что ему можно играть со взрослыми. Он не выдержит напряжения. Для взрослых команд он недостаточно физически развит.
- Он играет лучше любого взрослого! - сказал тренер.
- Да, - отозвался профессор, - это, конечно, чудо. Это просто необъяснимо. И все же придется несколько лет обождать. Я не имею права. Мне самому очень жалко, но ничего не поделаешь.
- Что такое «недостаточно физически развит»? - спросил Толик, когда они вместе с тренером вышли из кабинета.
- Это значит, у тебя силы мало, - сказал тренер и вздохнул. - Не разрешают тебе играть за взрослых.
- А чего мне с малышами делать?!
- Это верно, - согласился тренер Алтынов. - Но раз комиссия решила… Вот если бы у тебя силенки побольше было…
- Я, может быть, сильнее всех в мире! - рассердился Толик.
- Не хвастайся. Побольше скромности.
- А чего мне скромность, - сказал Толик, - я вот им сейчас докажу.
И Толик побежал назад к лестнице. У двери кабинета он на минуточку задержался. Что он там делал, тренер не видел. Но вот отворилась дверь и на лестницу вышла комиссия.
Впереди важно шел главный профессор. За ним гуськом шли остальные профессора. Толик остановился у них на пути.
- Дяденька, - сказал он главному профессору, - вы не верите, что я очень сильный?
- Верю, верю, - улыбнулся профессор. - Разреши пройти, мальчик.
И тут тренер Алтынов увидел, что его ученик легко поднял одной рукой главного профессора, а другой рукой поднял профессора с простыми стеклами и понес их вниз по лестнице. От удивления профессора даже не сопротивлялись. Лишь в самом низу лестницы главный профессор опомнился и лягнул Толика ногой. Но Толик даже не почувствовал удара. А у профессора на пятке появился синяк.
Внизу Толик поставил их на землю. Затем он взял железную балку, которую привезли для починки трибуны, размахнулся и швырнул ее вверх. Со свистом, как ракета, балка взвилась в синее небо и исчезла. Она упала далеко за городом, но этого никто не видел. Зато профессора видели, как Толик поднял кирпич, сжал его в кулаке и раскрошил на кусочки. Потом он взял трехметровую статую хоккеиста, стоявшую у входа на лестницу, покидал ее с ладошки на ладошку и аккуратно поставил обратно. В завершение всего Толик выбрал из кучи бревен одно, самое толстое, и без усилия, словно щепку, переломил его об колено. Затем он подошел к профессорам и спросил:
- Видали, какой я сильный?
Главный профессор растерянно смотрел то на сломанное бревно, то на тяжеленную статую, которая мирно стояла на своем месте.
- Вы что-нибудь видели, коллега? - спросил он.
- А вы что-нибудь видели, коллега? - ответил профессор с простыми стеклами.
- Мне что-то показалось.
- И мне что-то показалось.
- Возможно, нам только показалось? - неуверенно сказал главный профессор.
- Да, это нам только показалось, - вздохнул профессор с простыми стеклами. - Ведь этого не может быть.
- Не может, - согласился главный профессор.
Профессора, испуганно поглядывая на Толика, сели в свою машину и уехали, так и не разрешив Толику играть за взрослых. Толик вздохнул и побрел в раздевалку переодеваться.
- Рыжков! - окликнули его сзади.
Толик остановился. Вытирая вспотевший лоб, к нему быстро подходил тренер.
- Что это значит, Рыжков? - спросил тренер, кивая на сломанное бревно.
- Я нечаянно, - скромно ответил Толик.
- Нечаянно?! - закричал тренер Алтынов. - Ты говоришь «нечаянно»?! Хотел бы я видеть человека, который может сделать это нарочно!
- Я же не виноват, что я такой сильный родился.
- Слушай, Рыжков, - тихо спросил тренер. - Объясни мне, пожалуйста, кто ты. Ты человек? Или ты бог? Или ты сумасшедший? Я слово даю - никому не скажу. Как ты это сделал?
- Это очень просто, - усмехаясь сказал Толик. Он взял еще бревно и так же легко переломил его о другое колено. - Нужно только нажать посильнее - и все.