Святитель Игнатий (Брянчанинов): «Положение их (монастырей - Сост.) подобно весеннему снегу в последних числах марта и первых апреля: снаружи снег как снег, а под низом его повсюду едкая весенняя вода: она съест этот снег при первой вспомогательной атмосферической перемене. Важная примета кончины монашества - повсеместное оставление внутреннего делания и удовлетворение себя наружностью на показ. Весьма часто актерскою наружностью маскируется страшная безнравственность. Истинным монахом нет житья в монастырях от монахов-актеров. За такое жительство, чуждое внутреннего делания, сего единого средства к общению с Богом человека, делаются непотребными для Бога, как Бог объявил допотопным прогрессистам. Однако он даровал им 120 лет на покаяние...» 7.
«Монах Авель, предсказывавший взятие Москвы французами (см. гл. 9 - Сост.), говорит, что наступит время, когда монахов сгонят в несколько монастырей, а прочие монастыри уничтожат» 8.
Старец Варнава Гефсиманский († 1906): «Преследования против Веры будут постоянно увеличиваться. Неслыханное доныне горе и мрак охватят все и вся, и храмы будут закрыты» 9.
Св. прав. Иоанн Кронштадтский († 1908): «По-видимому, скоро наступит день Второго Пришествия Христова, - ибо наступило предсказанное в Писании отступление от веры, хотя еще не открылся человек греха, сын погибели - антихрист... Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды Удерживающий теперь - Самодержец, удаления которого домогается определенная публика, - и тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус Христос убиет духом уст Своих, истребит явлением пришествия Своего, того, которого пришествие, по действу сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины (слышите, за что?) для своего спасения. И за сие (слышите?) пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, неверовавшие истине (Евангелия и Церкви), но возлюбившие неправду... - А теперь исчезла правда, и повсюду неправда и в печати и в жизни... Чего ожидать впереди, если будет продолжаться такое безверие, такая испорченность нравов, такое безначалие? Снова ли приходить на землю Христу? Снова ли распинаться и умирать за нас? Нет! полно глумиться над Богом, полно попирать Его святые законы. Он скоро придет, но придет судить мир и воздать каждому по делам... Может быть, скоро услышим мы грозную весть: «Се, Жених грядет в полунощи, и блажен раб, егоже обрящет бдяща»...» 10.
|
|
По воспоминаниям И. К. Сурского (1938): «Незадолго до блаженной кончины о. Иоанна он часто любил служить обедню в подворье Леушинского монастыря, что на Бассейной улице в Петербурге. Мы с женою постоянно посещали эти службы и многократно отец Иоанн в проповедях своих грозно пророчествовал и громогласно взывал: «Кайтесь, кайтесь, приближается ужасное время, столь ужасное, что вы и представить себе не можете!» Он не говорил, а кричал, подымая руки кверху. Впечатление было потрясающее, ужас овладевал присутствовавшими и в храме раздавались плач и рыдания. Мы с женой недоумевали, что же это будет: война, землетрясение, наводнение? Однако, по силе слов пророка, мы понимали, что будет что-то много ужаснее и высказывали предположение, что ось земная перевернется. Игуменья же Таисия, 80-летняя старица, спросила отца Иоанна: «Когда же, батюшка, это время будет?» О. Иоанн ответил: «Мы с тобою, матушка, не доживем, а вот они - указал он рукою на монахинь, - доживут». Теперь все, конечно, хорошо понимают, про какое время говорил о. Иоанн» 11.
|
|
В других воспоминаниях читаем: «В одно из воскресений осени 1916 г. в Петербургском Иоанновском монастыре, где собирались почитатели о. Иоанна, литургию совершал Московский митрополит Макарий. После обедни в покоях настоятельницы монастыря, игуменьи Ангелины, собрались несколько духовных лиц, а также и военных. Митрополит Макарий прочел собравшимся одно место из дневника о. Иоанна Кронштадтского, в котором были описаны его видения и предсказания, касавшиеся России... Оказывается, что о. Иоанн за много лет до мировой войны совершенно точно занес в свой дневник и участников войны и ее исход. Военные неудачи царской России и связанную с ними революцию о. Иоанн также предсказал. Он указал на продолжительность господства революционной идеи, на бесчисленные жертвы революции, на потоки крови, на горе и на несчастия всего населения. Освобождение России от красного ига о. Иоанн предсказал с «востока».
Этот дневник, хранившийся тогда в Иоанновском монастыре, был оригинальный экземпляр, писанный рукою самого о. Иоанна. Посторонним лицам дневник этот не показывался, потому о предсказаниях, отмеченных в дневнике, в литературе об о. Иоанне Кронштадтском не упоминается.
|
|
Дальнейшая судьба сего замечательного дневника неизвестна» 12.
В. В. Розанов (29.06.1914): «Пока Церковь остается чиста - при всякой неумелости управления Церковь стоит прочно, и пока царь есть просто «благородная и великодушная личность в центре всего» - царство благоденствует без всяких особенных дел и событий. Ю-ань-Шикай и младотурки свалили империю богдыханов и султанов: но ничего не смогли и, вероятно, ничего не смогут они сделать, как превратить одно царство и другое царство - в «биржу с маклерами» и в «окружной суд с адвокатами». Но это не царство, а биржа и адвокатское сословие. То есть они просто уничтожили Китай, зачеркнули Китай, и - так же Турцию, отнюдь их во что-то не «преобразовав». Никакого преобразования, а уничтожение и смерть. Все по чину Фигаро, - как сказал великий Бомарше в своей комедии, дух французской революции - Фигаро-цирюльник. Сто собравшихся цирюльников зарезали короля и объявили себя «народом». Король, будучи ноуменом и святой вещью, вместе с тем «нераздельно и неслиянно» являет физического человека трех аршин росту и 47-ми лет, которого может терзать цирюльник и особенно сто цирюльников. Но зарезав, они ничего далее не могут сделать, кроме этого голого уничтожения и зачеркивания. Не могут построить царства. «Франции не вышло», как, конечно, «не выйдет и Китая и Турции» из революции Ю-ань-Шикая и младотурок. Это адвокаты. И могут завести только «окружной суд» с претензиями «быть царством», что и являют собою теперешняя Франция и будущие Китай и Турция...
<...> Из истории исчезло святое. Вот причина «понижения и падения всех религий» <...> Все «деловые люди» сделали. Какая же «вера», где «деловой человек». <...> Втайне и отдаленно - пришел мясник. Еще тайнее и отдаленнее пришел нигилист; и уже совсем до невидимости далеко - пришел монгол, «разрушитель царств и религий», оставляющий позади себя «горы черепов».
Был храм.
Пришел молот и разрушил храм» 13.
Преподобный Амвросий Оптинский: «Насколько Оптина Пустынь прославилась, настолько же впоследствии обесславится!» 14.
Схиархимандрит Варсонофий (Плиханков, † 1 апреля 1913) Оптинский - своему ученику, будущему иеромонаху Никону (Беляеву, † 25 июня 1931): «Монастыри будут в великом гонении и притеснении... Придет время, когда в Оптиной будет тяжело:.. Истинные христиане будут ютиться в маленьких церковочках... Пожалуй, и вы доживете до тех времен, когда опять будут мучить христиан, и мучения их будут подобны древним... Мы-то уже уйдем, а вы будете участником и современником всех этих ужасов... До ужасных времен доживете вы... Помяните мое слово, что увидите вы «день лют»...» 15.
«Монастырский иеромонах и духовник о. Илларион передавал мне, что о. Лев как-то однажды выразился, что придет время, когда Скит наш запустеет, и в нем будут жить одни кошки. На вопрос мой: в каком смысле должно понимать - в прямом или иносказательном, о. Илларион сказал, что не знает» 16.
Иеросхимонах Анатолий Младший (Потапов, † 30 июля 1922) Оптинский в феврале 1917 г.: «Будет шторм. И русский корабль будет разбит. Но ведь и на щепках и обломках люди спасаются. И все же не все погибнут. Надо молиться, надо всем каяться и молиться горячо. А что после шторма бывает? После шторма бывает штиль. Но уже корабля того нет, разбит, погиб, погибло все!» 17.
Иеромонах Нектарий (Тихонов, † 29 апреля 1928) Оптинский 18 (1909): «Пока старчество еще держится в Оптиной, заветы его будут исполняться. Вот, когда запечатают старческие хибарки, повесят замки на их двери, ну, тогда... всего ожидать будет можно, а теперь «не у прииде время» 19.
Немногие из предреволюционной братии Оптиной Пустыни понимали юродство о. Нектария, знавшего, по его признанию, еще в 1913 г. и о гонениях на Церковь, и о судьбе Оптиной: то он ходил полуодетый, обутый на одну ногу, то, собрав в келлии обломки стекол и камешки, заявлял: «Это мой музей»... Все сбылось: и нищенская одежда у насельников, и музей.
Между февралем и октябрем 1917 г.: «Вот, теперь, я скажу, что скоро будет духовный книжный голод. Не достанешь духовной книги. <...> Наступает время молитв. Во время работы говори Иисусову молитву. Сначала губами, потом умом, а наконец она сама перейдет в сердце...» 20.
«Летом (1923 г. - Сост.) Дедушка (о. Нектарий - Сост.) говорил, что церкви на время откроют, но через 5 лет все церкви закроют. Первое сбылось у нас, так, что мы наслаждаемся чудным церковным пением» 21.
Иеромонах Оптиной Пустыни о. С. (3 июля 1909): «Пишут мне со старого Афона: наступают скоро 1913-1920 годы. В эти годы произойдут грозные и небывалые доселе на земле события, когда сами стихии изменятся и законы времени поколеблятся. Поистине люди придут в такое дерзкое безумие против Создателя своего и Бога, что время не выдержит и побежит: день будет вращаться, как час, неделя, как день и годы, как месяцы, ибо лукавство человеческое сделало то, что и стихии стали напрягаться и спешить, чтобы скорее окончить прореченное Богом число для восьмого числа веков. Наступило время сына погибели антихриста» 22.
Блаженный Николай (Ивансон) из Троице-Сергиевой Лавры предсказывал (1907), что «Царя не будет и что Сергиева Лавра будет закрыта и всех монахов разгонят и будут они жить по частным квартирам» 23.
Иеромонах Аристоклий Афонский (в передаче матушки Варвары (Цветковой) 06.03.1917): «Батюшка тогда сказал, между прочим, что теперь начался суд Божий над живыми и не останется ни одной страны на земле, ни одного человека, которого это не коснется. Началось в России, а потом дальше. Ничего утешительного он не сказал, только все время мне говорил: Только не бойся ничего, не бойся. Господь будет являть Свою чудесную милость» 24.
Протопресвитер Александр Киселев: «25 октября 1917 года случилось самое страшное и самое ужасное, что только может случиться с людьми: казалось, что прекратилось заступничество Пресвятой Богородицы - Господь оставил Россию и попустил мрачным сипам сатаны завладеть нашим народом.
Но явленная в селе Коломенском 2 марта 1917 года, в самый день отречения Государя от престола, икона «Державной» Божией Матери - в порфире, пропитанной мученической русской кровью, с царской короной, сверкающей алмазами невинных русских слез, со скипетром и державою российских государей - ясно, без слов говорила сердцу и умным очам русского народа, что Владычица не только не ушла от нас, но приняла на Себя преемство Державы Российской и с нею тягчайшее бремя невидимой высшей власти с того момента, когда сама идея христианской власти была отвергнута во имя самовластия.
Символ этой иконы ясен! Его поняли все лучшие русские православные люди. Одним из первых его понял Святейший Патриарх Тихон: «Зову вас, - обратился он к народу, - возлюбленные чада Православной Церкви, зову вас с собой на страдания» 25.
Протоиерей Иоанн Восторгов («в неделю мясопустную 25 февраля 1918 г. и к годовщине революции»): «Русская монархия, обвеянная верою и мистическим Божественным помазанием, подобно древнему Израилю, имела великие задачи, величайшее призвание Божие, величайшее религиозное предназначение, которое заставляло многих служить ей религиозно. Другой власти уж так служить нельзя. 26 Чем-то мистическим и провиденциальным веяло от нее, как от древнего богоизбранного Израиля, от древней теократии и богопомазанного теократического царства. Но признаемся в горькой правде, - она в своих носителях часто отходила от своего предназначения и часто, слишком часто повторяла слова древнего Израиля, столь огорчившие и пророка Самуила и Самого Бога: «Дай мне царя, как у языческих народов». Она стала брать свое содержание, свой дух из источников не Христовых, она подменяла свою природу. Народ часто обращался ею только в орудие властительства, ради целей земных и личных; одно сословие часто неправедно давило другие; «Церковь Божию приковала она к подножию власти суетной земной»; духовное просвещение народа было в забвении; она часто заискивала перед врагами Христа, по их указке шла в своих исторических путях, и, когда нужно было под влиянием глухого ропота снизу идти на уступки, она всегда спешила уступать что-либо из духовного, вечного небесного и всегда бралась в первую голову за ограничение прав и широты действий Церкви... И суд Божий свершился! Она уповала на дворян, им больше всего давала и преимуществ в жизни, а дворяне ее предали и продали, и они-то образовали вместе с интеллигенцией, главным образом из своего состава, такую политическую партию, которая сто лет развращала народ, боролась за власть и тянулась жадно к власти, не разбирая для того средств, а потом подготовила народное восстание, хотя и сама погибла, по Божьему суду, под обломками великого падения старого строя Монархия опиралась на чиновников, а чиновники оказались наемниками, и с величайшей легкостью все перекрасились и перекрашивались в какие угодно цвета, лишь бы сохранить свое положение. Она опиралась на буржуазию и богатые классы, поддерживая всячески их благосостояние и капиталы, а буржуазия своими деньгами, наживаемыми под покровительством монархии, питала только ее врагов. Она уповала на страшную силу армии, а вожди армии изменили, а офицеры, год тому назад, у нас перед глазами катили на автомобилях, увешанных солдатами, студентами и курсистками, при общих кликах улицы, - катили с красными флагами восстания и праздновали... канун собственной, самой страшной своей гибели. Она уповала на представителей Церкви, вместо того, чтобы отойти в сторону при виде Божьего суда и человеческого греха и по крайней мере, молчать, - испугались, как бы о них не забыли, и телеграммами посылали отсюда, из старой царской Москвы, приветствия перевороту, изгоняли своих архиереев и униженно зазывали к себе и воцаряли над собой новую, Церкви чуждую власть, И вот, - свершилось! Суд Божий возгремел. И, как Саул Богом был избран и Богом отвергнут, так случилось и с нашей монархией. Она пала на наших глазах с непостижимой легкостью, и мы теперь, после всего, что произошло, при виде общей разрухи жизни, поминаем слова древнего пророка: «Погубил ты сам себя, Израиль, ибо только во Мне была опора твоя. Где царь твой теперь? Пусть он спасет тебя во всех городах твоих. Где судьи твои, о которых говорил ты: «Дай нам царя и начальников». И Я дал тебе царя во гневе Моем, и отнял в негодовании Моем...» (Ос 13:9-11).
<...> Власть прежняя добровольно отреклась от властительства и, нужно сказать, отошла, молчала и держится доселе в величайшем нравственном достоинстве. Смолкли постепенно все вопли ненависти против нее, и рушились за этот год одно за другим все личные против нее обвинения.
Взявшие власть после низвержения монарха творили свою волю. Они за нее ответственны перед историей, перед народом, перед Богом. Но Бог попустил им совершить Его воздаяние и нам, и себе самим. Как древние народы, бывшие орудием наказания Израиля, и они все без конца делились на наших глазах, друг друга ниспровергали и в течение года прошли тот путь, на который потребовалось в древности пятьсот лет.
Сразу объявив себя вне Бога и всякой религии, строили они Вавилонскую башню, совершали Вавилонское столпотворение и пришли к взаимному непониманию и полному разделению. Тяжела оказалась шапка Мономаха. На престол власти забраться было легко, но усидеть на нем оказалось слишком трудно, как и вообще трудно сидеть на острие меча или штыка... И Боже, Боже! Какой страшный за этот год свершился Твой правый суд. Все получили возмездие и ковали его себе - собственными руками.
Партии интеллигентско-дворянские - где они? Разбиты, изгнаны, преследуемы! Как тянулись к власти, как искали ее члены первого временного «благоверного» - вместе с атеистами Керенским, Гучковым и Шингаревым - правительства! Как веселились и торжествовали в упоении власти, как утопали в приветствиях, как радовались якобы бескровной революции, как заваливали Россию и народ своими обращениями, призывами, воззваниями! Где они, эти первые властители? Покажите хоть одного у власти! Убиты, в тюрьмах, в изгнании, в трепете, в неизвестности! <...>
И все, в чем обвиняли старую власть справедливо, все повторили новые властители, только все усилили в тысячу раз. И здесь - какой Божий приговор, какой позор перед человеческой историей и полное отсутствие какого-либо оправдания! Так случилось с первой властью, без конца менявшеюся в своем составе, пока ее не разгромили наши нынешние властители, вышедшие из ее же рядов и ею же вскормленные.
<...> Предстают пред нами от Бога посланные мстители со-вне - Вильгельм, а внутри - большевики. Повторяем: и они творят свою волю, они ответственны за все свои деяния, за все жестокости, за всю кровь, за все насилия, но Бог попускает им творить злую волю для проявления Своего суда. Есть во всем этом что-то ужасное, и есть что-то провиденциальное. Они - орудие гнева Божия, и Вильгельм не раз об этом заявлял. Как древний Рим, железный и кровавый, беспощадный и безжалостный, воцарились они теперь над развалившеюся жизнью. Не злорадство говорит нашими устами. Ведь и пророк не сочувствовал, конечно, Риму, не радовался его приходу, - он только со скорбью предрекал его явление, предрекал и конец народной истории, - как от наводнения... Но Бог судил и судит, и перед нашим сознанием стоит эта мысль: есть Бог, и есть Его нелицеприятный суд!
И в годовщину революции я раскрываю третью главу таинственной книги. Она имеет надпись: «И окончательная, предопределенная гибель постигнет опустошителей...» (Дан. 9:27).
Если Вильгельм, если нынешние наши правители не поймут знамений времени, то их постигнет страшный суд Божий еще здесь, на земле. Они сами разделятся и погибнут в междоусобной войне. «И сбудется слово»: «Меч их внидет в сердца их, и луцы их сокрушатся»... (Пс. 36:15).
<...> Как логическим следствием социализма в его исканиях свободы был большевизм, так последовательным и логическим концом свободы будет анархия, и она грядет к нам, - черная, страшная, таинственная и ужасная. Она сметет нынешних правителей, она еще раз явит страшные страницы суда Божия. И этот Божий суд откроет нам воочию, что свободы полной и абсолютной у человека нет и быть не может, что она ограничена и направляться должна Законом Божиим: подобно пару или паровозу, при отсутствии разумного правителя, она ведет к разрушению жизни, подобно реке, текущей не в русле и вне берегов, она обращает жизнь в болото и в источник болезней. И когда перед нами предстанет «конец от наводнения», тогда начнется, - конечно, если покаемся и будем достойны жизни, а не смерти, - начнется воссоздание жизни. И это не только в России, а во всем человечестве, в России же только тем для нас вразумительнее и яснее, что перед нами теперь - модель мирового движения...» 27.
Иеродиакон Гефсиманского скита Евфимий (09.03.1917): «Свершилось ведь на Руси то, о чем умные люди боялись и думать. Из какого <-> то адского студенца выползла «режьпублика»... Приходится проститься, не говорю с Самодержавием, но и с конституцией... Революционеры укрываются за народ; добра <,> вишь <,> желают рус. <ским> людям, обещая, что с введением народоправства потекут медовые реки в кисельных берегах. - Но ведь это обман и гнусная ложь. Если суждено нашей родине республиканское правительство, то, нет сомнения, во главе его станут люди не с рус.<ским> сердцем и не с Православн<ою> душою. Среди нас так иного инородцев-иноверцев с претензией «володеть» нами. Да и сами мы, як быдло, охотно протягиваем шею под ярмо рабства... Временное правительство (ну, и прохиндеи же!) это уже и [делает] намечает в своей программе кабинета.
«Свобода»... но кому? только разрушителям старого порядка. Противники и рта не моги раскрыть... Затем - «отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений», и т. <ак> далее. Не правда ли, с каким дьявольским умыслом ведутся подкопы и кладутся мины под рус. <ские> народность и Церковь? А тут еще эта затяжная война с ее злым исчадиями...
Боже мой! Какая в будущем грозит нам разруха, какое предвидится тяжелое смутное время!» 28.
М. А. Новоселов, духовный писатель (11.09.1923): «<...> Я думаю, что и разум и совесть христианина для своего умиротворения должны прежде всего, по возможности, осмыслить факт, стоящий перед глазами, факт, что Тот, Кто есть Живой, Вечный и Всемогущий Источник всякой святыни, Кем святится всякая святыня, допустил, при Своем всемогуществе, быть всем этим возмущающим, оскорбляющим и удручающим нас явлениям.
И я думаю, что христианам не к лицу эти страстные порывы негодования, возмущения, тем более - ненависти к тем, кому дана впасть попирать «Святую Русь». Религиозная вера обязывает и внутренне требует осмыслить данное явление, найти духовное объяснение ему и относиться к нему под углом усмотренного смысла. <...>
Бог отнимает у нас то, от чего мы сами отказались и все больше отказываемся, - вот разгадка тяготящих нас эти годы событий и ответ на связанные с ними недоуменные вопросы. <...>
Вспомните всю неустанную деятельность нашей злополучной интеллигенции и ее вождей «писателей всех рангов», в течение десятилетий разбрасывающих всюду тлетворные семена безбожного гуманизма и человекобожия, вспомните заряженную протестантскими идеями нашу духовную школу, выпускающую рационалистов-пастырей и скептиков-учителей, от которых духовный яд неправославия распространился в обществе и народе, идя как бы навстречу духовно-разлагающему влиянию интеллигенции, вспомните о светской власти, облекавшейся в ризу церковности для поддержания (в интересах государства) веры народной, вспомните, наконец, угодничество в ущерб, конечно, интересам церковным, духовных властей перед сильными мира сего, а главное - восстановите в своем сознании почти всеобщее непонимание существенных сторон церковного мировоззрения - теургической и мистической - и вы легко объясните себе, как естественное следствие всеобщего духовного недуга, все то кощунственное, святотатственное и богохульное, что пышным цветом раскрылось у нас в последние годы. Россия давно начала внутренне отпадать от Церкви: что же удивительного, если государство отвергло, «отделило» Церковь и, по естественному и Божественному закону, подвергло ее гонению?
Давнишнее и все углублявшееся многообразное отступление народа от пути Божия должно было вызвать кару Божию, может быть, для спасения от гибели того, что могло быть спасено чрез очистительный огонь испытания. «Остаток» подлинных верующих христиан не мог отвести от России карающей десницы Господней, как такой же остаток верных иудеев не мог отклонить от своей родины и ее святынь удара, нанесенного ветхозаветным антихристом Антиохом Епифаном. <...>
Мне вспомнился случай, приключившийся со мною в конце 1918-го или в начале 1919-го года. Прохожу я как-то по улице и вижу большой плакат, какие тогда почти ежедневно появлялись на стенах домов. Крупным и жирным шрифтом возвещалась очередная «тактическая» ложь, глубоко возмутившая меня. У меня готово было сорваться какое-то бранное или, по крайне мере, резкое слово по адресу сочинителей, но вдруг, совершенно неожиданно для меня, откуда-то из тайников души всплыли на поверхность моего сознания слова Ап. Иуды, никогда раньше не прилагавшиеся мною к жизненным явлениям: «Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел, произносить укоризненного (по-славянски, «хульна») суда, но сказал: да запретит тебе Господь».
И вместе с тем какой-то внутренний голос явственно сказал мне: «Не хули их, они орудие Божие, хуля их, будешь хулить Пославшего их, прими посланное, как от руки Божией, и терпеливо и уповательно неси крест, кто бы ни был орудием испытания, непрестанно и твердо памятуя о Промышляющем и действующем во спасение верных».
Я принял и припомнившийся внезапно текст Писания и тайный голос, как некое откровение, коим руковожусь с тех пор, поддерживая мир души своей в самые тяжелые минуты личной, общественной и церковной жизни. И когда дух осуждения, негодования или уныния начинает приступать к моему сердцу, я вспоминаю наставление, полученное при чтении плаката, и смущаемая душа успокаивается, возвергая печаль свою на Господа, поражающего и врачующего».
(06.08.1923): «<...> Но Тот же Господь, Который воспретил апостолам интересоваться «временами и сроками», сказал однажды фарисеям: «Лицемеры, различать лицо неба вы умеете, а знамений времени не можете» (Мф. 16:3).
Значит, одно дело стремиться к определению «сроков», другое - различать «знамения времен». Если первое воспрещается, то второе заповедуется: не внимающие знамениям времен заслуживают суровый упрек от Господа.
Из писем свят. Игната (Брянчанинова) (1840-е - 1860-e г.г.): «К положению Церкви должно мирствовать (т. е. относиться мирно, спокойно, без смущения, с упованием на милость Божию), хотя вместе должно и понимать его. Это - попущение свыше... Старец Иоанн говорил мне: «Пойми время. Не жди благоустройства в общем церковном составе, а будь доволен тем, что предоставлено, в частности, спасаться людям, желающим спастись».
«Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею. Устранись, охранись от него сам: и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избегнуть влияния его».
«Постоянное благоговение перед судьбами Божиими необходимо для правильного духовного жительства. В это благоговение и покорность Богу должно приводить себя верою. Все совершившееся совершается или по милости Божией, или по попущению Божию, т. е. все совершающееся совершается по судьбам Божиим, непостижимым для человека. Святые три отрока в пещи вавилонской исповедали Бога, исповедали, что все гражданские и духовные бедствия, попущенные на них и на израильский народ, попущены по праведному суду Божию. Такое воззрение привлекает в душу мир, не попускает увлекаться разгорячением, направляет зрение ума к вечности, доставляет терпение в скорбях, которые и представляются кратковременными, ничтожными случайностями и мелочами».
«Над судьбами мира и каждого человека неусыпно бдит Промысл Всемогущего Бога, - и все совершающееся совершается или по воле, или попущению Божию. Нам должно обращать взоры ума на себя и умолять Бога, чтобы Он сохранил нас в верности Православной Церкви, открыл нам всесвятую волю Свою и непреткновенный путь к Себе, Источнику истинной жизни и спасения» (свят. Игнатий - Сост.).
(02.12.1923): <…> Кратко выразить главные мысли автора (свят. Игнатий - Сост.) можно, мне думается, так:
1. Совершается всеобщее отступление от христианства.
2. Вместе с охлаждением к вере и с усилением безнравственности народа оскудевает монашество, являющееся барометром по отношению ко всему христианскому обществу.
3. С внутренним оскудением и падением монашества неизбежны удары по монастырям извне.
4. Та же участь должна постигнуть и Церковь, то церковное общество, которое внутренне отпало от Церкви -Тела Христова.
5. Эти испытания, связанные с религиозно-нравственным падением христианского общества (духовенства, монашества и мирян) промыслительно попущены Богом.
6. Усиливающееся отступление подготовляет путь антихристу.
7. Десницею Божиею сохраняется «остаток» верных, ради коего отсрочиваются и умягчаются небесные кары.
8. Все совершающееся идет по Писанию и оправдывает Писание.
9. Все совершающееся, как выявление воли и попущения Божия, должно быть принимаемо нами с покорностью и благоговением.
10. Остаток верных «да внимает себе» и, храня благодатию Божией верность Православной Церкви, да усвояется Христу - Источнику вечной жизни».
(02.01.1924): «<…> Я думаю, что пред разразившейся над нашими головами катастрофой, начавшейся с 1914 года и постепенно углубляющейся, наша церковь (всюду здесь речь идет о церкви - организации, а не о Церкви - организме, Тепе Христовом) находится именно в этом состоянии быстро растущего падения, растления, омертвения. К ней применимо слово Господне, обращенное к ангелу Сардийской церкви: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Отк. 3:1).