Затем 'Абд ал-Малик спросил 'Али про ал-'Аббаса, его брата. Он ответил, что тот ушел по каким-то делам в Ирак. 'Абд ал-Малик сказал ему: «Нет! Он выбрал Мус'аба. Ну что ж, если я одолею Мус'аба, я признаю право ал-'Аббаса и его родство и не стану из-за этого относиться к нему враждебно». Говорят, что и Мус'аб спросил ал-'Аббаса: «Где твой брат 'Али?» А тот ответил: «Он ушел по каким-то делам в Сирию». Тогда Мус'аб сказал: «Нет! Он выбрал 'Абд ал-Малика. Ну, если я одолею 'Абд ал-Малика, я не пощажу 'Али и не забуду ему этого!»
И говорят, что когда 'Али пришел к 'Абд ал-Малику и этим прибавил ему силы против Ибн аз-Зубайра, тот посадил его с собой на трон и сказал собравшимся у него знатным сирийцам: «Это — внук дяди Мухаммада — да благословит его Аллах! — который пришел ко мне, признав, что я более достоин власти, чем Ибн аз-Зубайр». Затем он сказал ему: «Нет, клянусь Аллахом, не могу я переносить твое имя и кунью вместе! Лучше бы тебе изменить то или другое, что ты захочешь!» А 'Али носил кунью Абу-л-Хасан; и он изменил ее и стал с тех пор носить кунью Абу Мухаммад 106.
Дело в том, что, когда у 'Абдаллаха ибн ал-'Аббаса родился 'Али, повелитель верующих 'Али стал искать его ('Абдаллаха) и не нашел его. Ему сказали: «Прошлой ночью у него родился сын». А когда 'Али совершил полуденную молитву, он сказал своим сотоварищам: «Пойдемте к нему!» Пришел он к Ибн ал-'Аббасу, поздравил его и сказал: «Будь благодарен Дарующему и будь благословен в этом подаренном! Как ты назвал его?» Тот ответил: «Мог ли я назвать его, / 244а / пока ты не назвал его?» И вынесли к нему [ребенка]; 'Али взял его, плюнул ему в рот 107 и благословил его. Затем он отдал его 'Абдаллаху и сказал: «Прими отца царей! Я называю его 'Али и даю ему кунью Абу-л-Хасан» 108. [78]
Я рассказал тебе эту историю лишь для того, чтобы ты подивился этому: это (т. е. 'Абд ал-Малик) ведь умнейший из Омейядов, по их утверждению, а вот противился халифату, запрещая людям носить имя того, чье достоинство признали друзья и недруги, не боясь посрамить себя в глазах людей разумных и религиозных.
Затем 'Али продолжал так жить в ал-Хумайме до конца дней 'Абд ал-Малика 109 ". Когда же 'Абд ал-Малик скончался и после него вступил в правление его сын ал-Валид 110, он стал смотреть на 'Али другими глазами.
Рассказывают 111, что он дважды велел бичевать 'Али ибн 'Абдаллаха плетьми — один раз из-за женитьбы 'Али на Лубабе, дочери 'Абдаллаха ибн Джа'фара, потому что прежде она была замужем за 'Абд ал-Маликом. Говорят, что однажды 'Абд ал-Малик откусил яблоко, затем кинул его ей, а она велела принести нож и отрезала место укуса. Он спросил ее: «Что ты делаешь?» Она ответила: «Удаляю из него изъян», — намекая на дурной запах изо рта, который был у Абд ал-Малика 112. Он разгневался из-за этого и дал ей развод. 'Али ибн 'Абдаллах женился на ней, а ал-Валид осуждал его, говоря: «Ты женился только для того, чтобы унизить халифское достоинство» 113.
Во второй раз, рассказывают 114, он повелел бичевать его, посадить на верблюда лицом к хвосту, возить его по базарам и кричать про него: «Это 'Али ибн 'Абдаллах — / 244б / лжец!» Подошел к нему какой-то человек и спросил: «Что это за ложь, которую они приписывают тебе?». Он ответил: «Им сообщили, что я говорю: "Поистине, эта власть будет в моем потомстве!" Клянусь Аллахом, она действительно будет в моем потомстве до той поры, пока не станут властвовать над ними их рабы, с маленькими глазами, широколицые!»
А говорят, что в этот раз его бичевали из-за Салита ибн 'Абдал-лаха: тот утверждал, что 'Али ибн 'Абдаллах — его брат, а 'Али отрицал это и убил его. И об этом есть рассказ, длинный, известный 115.
'Али ибн 'Абдаллах был храбрым, щедрым и воздержным. Он имел пятьсот корней олив, совершал у каждого корня ежедневно по два раката. И его называли Зу-с-сафинат ('Натерший мозоли') 116. И бывало, каждому, кто бы ни проходил мимо него из Сирии 117, направляясь в Хиджаз, и из Хиджаза, направляясь в Сирию, он непременно давал приют и одарял, если тот был достоин подарка.
И у него были дети: Мухаммад, а его мать — ал-'Алийа, дочь 'Убайдаллаха ибн ал-'Аббаса ибн 'Абд ал-Мутталиба, и он — отец халифов; Да'уд и 'Иса — оба они от рабыни; Сулайман и Салих — и они от рабыни; Ахмад, Мубашшир и Бишр — у них не было потомства; Исма'ил и 'Абд ас-Самад — от рабыни; 'Абдаллах Старший и 'Убайдаллах — у них не было потомства; 'Абд ал-Малик, 'Усман, 'Абд ар-Рахман [79] и 'Абдаллах Младший, тот самый, который восстал в Сирии против ал-Мансура и которого разбил Абу Муслим, а рассказы об этих двух будут приведены впоследствии 118; 'Абдаллах Средний, он же ал-Ахнаф ('Кривоногий') — у него не было потомства; Йахйа, / 245а / Исхак, 'Абд ал-'Аайз, Йа'куб и Исма'ил Младший — они от разных рабынь 119.
И говорят 120, что 'Али ибн 'Абдаллах сделал завещание в пользу своего сына Сулаймана 121. Его спросили: «Неужели ты завещаешь Сулайману и оставляешь Мухаммада?» Он ответил: «Я не желаю запятнать его завещанием» 122.
'Али умер, сделав наследником своего сына Мухаммада и открыв ему свои тайны. 'Али был малоразговорчивым, и вместе с тем его часто можно было видеть ведущим тайную беседу со своим сыном Мухаммадом. Когда же кто-нибудь другой замечал их, он менял направление беседы 123 и начинал разговор о земельных владениях, о строениях и тому подобном. Он скончался в 118 году, а говорят — в 17 году 124, во время халифата Хишама ибн 'Абд ал-Малика.
Мухаммад ибн 'Али был одним из самых совершенных и самых почтенных среди людей. Между его [кончиной] и [кончиной] его отца прошло 14 лет 125. Его отец красил [бороду] в черный, а он — в красный цвет, чтобы можно было отличить одного от другого, так как они очень походили друг на друга 126.
И в фикхе, и в знании он был тем же, что и его дед, 'Абдаллах ибн 'Аббас. Са'ид ибн Джубайр 127, бывало, молил Аллаха, чтобы он не дал ему умереть, не показав мужа из потомства 'Абдаллаха, который бы выносил решения, подобные решениям Ибн 'Аббаса. И ему указали на Мухаммада ибн 'Али. Он пошел и сел среди людей, а они задавали Мухаммаду вопросы в священной мечети 128, и он давал им ответы, подобные ответам своего деда. И сказал Са'ид: «Хвала Аллаху, который не дал мне умереть, не показав мне мужа из потомства Ибн Аббаса, выносящего решения, подобные его решениям!» / 245б / И говорят, что, когда ал-Хаджжадж послал разыскать Са'ида, Мухаммад ибн 'Али сказал Са'иду: «Выбирай у меня одно из трех: если ты хочешь, я отведу тебя к Абу Мухаммаду 129, а ты ведь знаешь положение, [которое он занимает] при 'Абд ал-Малике, и он выхлопочет тебе помилование». Са'ид ответил: «Я не хочу». Мухаммад сказал: «Право же эти люди, несмотря на дурные мысли о нас, никогда не чинили нам бесчестия. Потому — укройся у моих жен, и они 130 ничего не сделают тебе». Са'ид сказал: «Не желаю и этого!» Тогда Мухаммад сказал: «Вот две верблюдицы и тысяча динаров — а это все, чем я владею на земле, — возьми их и укройся в какой хочешь стране». Са'ид сказал: «И этого я не хочу». Мухаммад спросил: «А чего же ты хочешь?» Тогда он ответил: «Попроси открыть мне Ка'бу, чтобы я вошел в нее, [80] и я буду схвачен в ней, между тем как она — величайшая святыня Аллаха». Мухаммад послал за хранителем Ка'бы, а он был одним из его друзей, и тот открыл ему Ка'бу. Са'ид вошел в нее и был выведен оттуда, доставлен к ал-Хаджжаджу, и тот убил его в дни ал-Валида, как мы упомянули об этом раньше 131.
Мухаммад ибн 'Али усердствовал, добиваясь халифата, согласно завету своего отца, затем согласно наставлению Абу Хашима, сына Мухаммада ибн ал-Ханафии 132, и кайсанитов 133, которые носят свое имя по ал-Мухтару ибн Абу 'Убайду 134, потому что тот носил лакаб Кайсан 135. А он — первый, кто провозгласил имамат Мухаммада ибн ал-Ханафии. Этого же держался и 'Али ибн 'Абдаллах 136 и его потомки вплоть до дней ал-Махди.
А приверженность 137 к партии Аббасидов ведет свое начало от [приверженности к] Мухаммаду ибн ал-Ханафии 138. Это же проповедовал и Абу Муслим, пока не наступило время ал-Махди. А ал-Махди вернул их 139 к утверждению [права] / 246а / на имамат за ал-'Аббасом ибн 'Абд ал-Мутталибом 140. Он сказал им: «Говорите: "Имамат принадлежал ал-'Аббасу, дяде Пророка, так как он был самым близким и родным ему из людей 141, а после него — 'Абдаллаху ибн ал-'Аббасу, затем — Али ибн 'Абдаллаху, затем — Мухаммаду ибн 'Али, затем — Ибрахиму ибн Мухаммаду, затем — Абу-л-'Аббасу, затем — Абу Джа'фару, затем — ал-Махди"».
Возвратимся к порядку повествования. Рассказывают, что спросили Али ибн ал-Хусайна ибн 'Али ибн Абу Талиба 142 о роде ал-'Аббаса: «Есть ли у них какое-нибудь знание 143, [свойственное] семье Пророка?» Он ответил: «Да, у них есть желтый свиток, который принадлежал 'Али ибн Абу Талибу — мир ему!» И когда 'Али был убит, а ал-Хасан заключил мир с Му'авией, ал-Хасан, ал-Хусайн и брат их, Мухаммад ибн ал-Ханафийа, направились к Му'авии из Хиджаза в Сирию. Ибн ал-Ханафийа пожелал вернуться, вошел к своим братьям и сказал им: «Вы наследовали моему отцу, получив преимущество передо мною. И хотя породил меня не Посланник божий — да благословит его Аллах! — но меня породил ваш отец 144. Клянусь моей жизнью, вы обладаете превосходством в сравнении со мной 145, это правда! Дайте же мне какую-нибудь долю знания моего отца, которая бы обогатила меня, ведь вы же знаете о любви, которую он питал ко мне». И сказал ал-Хасан ал-Хусайну: «О брат мой, он — наш брат и сын нашего отца, дай ему какую-нибудь долю знания нашего отца!» И вручил ему ал-Хусайн желтый свиток 146, в котором [содержалось] знание о черных знаменах Хорасана: когда они будут, как они будут и что является их признаками и какие из арабских племен будут им помогать, имена мужей, которые возглавят / 246б / это, и [описание] их качеств. [81]
И был этот свиток у Мухаммеда, сына 'Али от ханафитки. А когда предстала перед ним смерть, он отдал его своему сыну, 'Абдаллаху Абу Хашиму, и он был у него. Когда же и перед ним предстала смерть, он отдал его Мухаммаду ибн 'Али и завещал ему то, что хотел. А это было при его возвращении от Хишама ибн 'Абд ал-Малика 147 » когда он умирал в ал-Хумайме у Мухаммада ибн 'Али ибн 'Абдаллаха ибн 'Аббаса. И был этот свиток у Мухаммада, пока не приблизилась кнему кончина; тогда он отдал его своему сыну, Ибрахиму ибн Мухаммаду, а мы сейчас расскажем об этом подробно.
Мухаммад ибн 'Али приходил по временам к ал-Валиду и участвовал в летних походах 148 и стоял в гарнизонах на морском побережье со своими братьями и детьми. Пришел он к ал-Валиду ибн 'Абд ал-Малику в конце его дней 149 и встретил у него Абу Хашима, сына Мухаммада ибн ал-Ханафии. А причиной прибытия Абу Хашима было, как рассказал Исхак ибн ал-Фадл ал-Хашими 150, то, что к Зайду ибн ал-Хасану ибн 'Али 151 поступила садака 'Али, а он был в то время самым старшим из потомков 'Али от Фатимы. А Абу Хашим стал оспаривать ее у него 152, вызвал его на суд к кадиям Медины и, приводя аргументы в свою пользу, сказал Зайду: «По происхождению и я и ты равны, а 'Али завещал свою садаку достойнейшим из своих старших потомков. Я же старше тебя возрастом и больше тебя знаю об Аллахе, его Книге и сунне его Посланника — да благословит его Аллах! Так на каком же основании ты завладел этим почетом, обойдя меня? Ведь завещание принадлежит 'Али, а не Фатиме!» Судьи приняли от него этот аргумент и не отклонили его. Когда / 247а / решение в Медине обратилось против Зайда ибн ал-Хасана, он 153 отправился в Дамаск и донес ал-Валиду на Абу Хашима, сказав, что у того есть партия из сподвижников ал-Мухтара и что они считают его имамом и доставляют ему угдаку. Ал-Валид, возвращаясь из хаджжа 154, привел с собой Абу Хашима в Дамаск и по подозрению заключил в тюрьму. Известие о его заточении дошло до 'Али ибн ал-Хусайна ибн 'Али 155, находившегося в то время в Медине, и он отправился к ал-Валиду. Когда он прибыл к нему, тот ласково его принял, приблизил к себе и спросил:
«Чего ради предпринял ты такое путешествие, невзирая на дальность трудного пути?» Он ответил: «Побудило меня к нему дело великой важности, о котором я буду говорить с тобой, полагаясь на твою заботу о чести твоей семьи». Ал-Валид спросил: «А что это такое?» Он сказал: «Почему, когда разный люд ищет твоего благоволения, ссылаясь на свое родство с Абу Бакром, 'Умаром и 'Усманом, ты заботишься об их праве и чести, а когда ближайшие к тебе из рода Посланника — мир ему! — ищут приблизиться к тебе через свое родство с ним и с тобой, то ты не блюдешь их чести и не уберегаешь их от [82] обиды?» Ал-Валид спросил: «А что именно ты имеешь в виду?» Он сказал: «За что ты заточил 'Абдаллаха ибн Мухаммада, хотя родство его с Посланником божиим неоспоримо, и мы не знаем в его семье мужа, который был бы равен ему по рассудительности, знанию, непорочности и удалению ото всего неодобряемого?» Ал-Валид ответил: «Сын твоего дяди, Зайд ибн ал-Хасан, утверждает, что Абу Хашим старается расколоть общину, что он сделал себя имамом, которому надлежит повиноваться 156, / 247б / и создал партию из жителей Ирака». 'Али ибн ал-Хусайи сказал: «Клянусь Аллахом, такого о нем до меня не доходило и я никогда не подозревал его в этом! А потом дело между ним и Зайдом осложнилось уже настолько, что нельзя быть уверенным, что Зайд не клевещет на него: ведь часто человек клевещет на своего двоюродного брата, когда между ними случается раздор». Ал-Валид сказал: «Да, часто так бывает». 'Али сказал: «Заклинаем мы тебя узами родства с Посланником божиим — да благословит его Аллах! — чтобы ты только отпустил его!» Ал-Валид ответил: «Хорошо, я сделаю так, несмотря на мое плохое мнение о нем!» И он выпустил Абу Хашима и велел ему оставаться при нем.
Абу Хашим остался в Дамаске, присутствуя в собраниях ал-Валида и бывая у него на ночных беседах. Он часто шутил с ним, и вырвалось у него в одном собрании слово, разгневавшее ал-Валида, и тот сказал ему: «Да ты вздорный спорщик! Уезжай, оставь мое покровительство!» Абу Хашим ответил: «Уеду, клянусь Аллахом великим и славным, — ведь Сирия мне вовсе не жилище и не пристанище! И живу я здесь не ради какого-нибудь дела — это ты слишком долго задерживал меня здесь! И вырос тут долг мой и убавился мой доход. Я не хвалитель тебе и ни за что не вернусь к тебе, если ты отпустишь меня!» Дошло до нас, что ал-Валид сказал ему: «Так вот, я отпускаю тебя до дня воскресения». А ал-Валид был первым, кто возгордился и проявлял насилие в отношении людей; и его обычно называли «тираном из потомков Умайи».
А Мухаммад ибн 'Али ибн 'Абдаллах прибыл в Дамаск именно в эти дни. Он остановился у мавла Аббасидов Фудали ибн Му'аза и обнаружил, что Абу Хашим тоже остановился у него, ожидая попутчиков, чтобы выехать вместе с ними. Он прождал их до тех пор, пока Мухаммаду ибн 'Али не удалось / 248а / покончить со своими делами и не наступило время его отъезда. Тогда они отправились вместе: Мухаммад ибн 'Али — направляясь к себе домой в ал-Балка 157, а Абу Хашим — в Медину. С Абу Хашимом было несколько его сторонников, среди которых был человек по имени Салама ибн Буджайр 158 из бану-муслийа 159, из людей 'Амира ибн Исма'ила 160. Абу Хашим отличал его больше всех других [своих] сподвижников. Его отец, Буджайр ибн 'Абдаллах 161, [83] был одним из наиболее твердых в вере среди сторонников Мухаммада ибн ал-Ханафии. Он восстал вместе с ал-Мухтаром и был самым суровым среди тех, кто был с ним в битвах против убийц ал-Хусайна ибн 'Али. Он неотступно был с ал-Мухтаром, пока Мус'аб не осадил того в крепости Куфы 162. Ал-Мухтар, до того как его убили 163, искал поддержки у своих сторонников, чтобы сделать с ними вылазку и сразиться с Мус'абом, [говоря им, что], если они победят, то это будет то, чего они добивались, а если будут убиты, то погибнут смертью благородных. Однако они не послушались его 164. После гибели ал-Мухтара 165 с этим же советом к ним еще раз обратился Буджайр, но они отклонили его и сказали Буджайру: «Это нам уже предлагал тот, кто заслуживал нашего повиновения больше, чем ты (имея в виду ал-Мухтара), но мы этого не сделали». А когда эти люди сдались на милость Мус'аба, он приказал всех их убить. Когда вывели убивать Буджайра, он сказал Мус'абу: «Эмир, у меня — просьба к тебе: не убивай меня вместе с этим сбродом и не смешивай моей крови с кровью этих подлых! Ведь я предлагал им выйти и сразиться, чтобы или умереть смертью благородных, или победить, но они не пошли на это». И Буджайр был убит отдельно. А этот Салама, его сын, был одним из надежнейших людей Абу Хашима и главой партии вместе с ним. Его обычно называли Ибн аш-Шахид ('Сын мученика').
И двинулись они оба в путь, / 248б / пока не прибыли в аш-Шарат, а с Абу Хашимом были его сторонники. Сказал кто-то из них: «И пробыл Абу Хашим в жилище Мухаммада ибн 'Али некоторое время, затем умер; а с ним были его приверженцы, и их глава — Салама ибн Буджайр».
Говорят также, что Абу Хашим скончался от яда, который при расставании ал-Валид дал ему выпить в глотке молока 166.
Сказал Мухаммад ибн 'Али: «Я вошел в дом, в котором скончался Абу Хашим, и он сказал мне (он уже болел, а я не отходил от него в течение его болезни и сам ухаживал за ним): "О Абу 'Абдаллах! Я понимаю, что со мною... Удали от меня тех, кто находится в доме, — я хочу сделать тебе завещание!"» Сказал Мухаммад ибн 'Али: «А со мной были Да'уд и Сулайман, сыновья 'Али, а также 'Урва, наш мавла 167. Я сказал им: "Удалитесь!" Когда они вышли, Абу Хашим сказал: "О брат мой! Я завещаю тебе страх божий, ибо он — самое лучшее, что завещают друг другу люди. А затем, поистине, это дело, которого они добиваются и о котором они хлопочут 168, принадлежит тебе и твоему потомству. Мой отец рассказал мне, что 'Али — да будет мир над ним! — сказал ему: 'О сынок, не проливайте крови после моей смерти ради того, что не предопределено вам, ибо это дело будет в роду вашего дяди и потомков 'Абдаллаха ибн ал-'Аббаса. Он рассказал мне, что слышал, как 'Али говорил: 'Однажды я был у Посланника божия — [84] да благословит его Аллах! — в доме Умм Саламы 169, когда явился к нему ал-'Аббас, а он возлежал на кожаной подушке, набитой пальмовыми волокнами. Он бросил ее ал-Аббасу и сказал: 'Садись на нее!' И обратился Посланник божий к ал-'Аббасу и, не приглашая меня, беседовал с ним тайно о чем-то, чего я не слышал. / 249a / Затем ал-'Аббас встал и вышел. И когда он скрылся, Посланник божий сказал: 'О 'Али, не тужи, но в этом деле 170 тебе достанется после моей кончины только ничтожная доля, ибо оно принадлежит ал-'Аббасу и его потомству, к которым оно придет само собой, без труда 171; и они отметят за вас и воздадут мщением тому, кто причинит вам зло". Затем Абу Хашим сообщил мне о том свитке, который был у него 172, и что он запрятан в Куфе, в таком-то доме, напротив колонны, в таком-то месте. И дал он мне приметы и вверил мне своих сподвижников и приверженцев, которые были с ним, и их глав — Саламу ибн Буджайра 173 и Абу Раййаха Майсару ал-Лаббада ('Валяльщика войлока') 174 ».
«... И когда мы приготовили его к погребению, и похоронили его, и долго плакали над ним, и приказали нашим женщинам совершить обряд оплакивания, Ибн Буджайр явился к Мухаммаду ибн 'Али и выразил ему соболезнование в утрате Абу Хашима, а Мухаммад сообщил ему о том, что ему было открыто Абу Хашимом о нем. Сказал Ибн Буджайр: "И мне он наказал то же самое. Пошли за его 175 сподвижниками, которые были с нами, чтобы нам обсудить наше дело!"».
И когда они собрались к нему, Ибн Буджайр сказал им: «Ушел Абу Хашим! А между тем, мы считаем обязанностью для себя повиноваться ему, и повиноваться ему мертвому все равно, что повиноваться ему живому: мы исповедуем только это! И всякий, кто не повинуется погибнет. Итак, блажен, кто умер, следуя истине! Так примитесь же за ваше дело! Господин ваш — вот!» И, повернувшись к Мухаммаду ибн 'Али, сказал: «Клянусь Аллахом, мы примкнули к вам только ради того воздаяния Аллаха, на получение коего в будущем мире мы уповаем! Так приступи же к твоим повелениям, ибо уже стало близко одно к другому то, чего мы ожидали 176. Впрочем, знание об этом, дарованное тебе / 249б / Аллахом, больше». И сказал ему Мухаммад ибн 'Али: «Ты — мой брат, которого я предпочту другим братьям, и не стану я решать дела помимо тебя, и действовать, не сообразуясь с твоим мнением: ведь этой власти можно достигнуть только при взаимной помощи. Так беритесь же за это — Аллах соберет для вас блага этого и того мира!» И призвали люди на него благословение. Затем Ибн Буджайр сказал: «Я посадил уже для вас дерево, плод которого не замедлит созреть: ко мне примкнула группа моих людей, моих соседей и товарищей моих — они не хуже тех, которых ты считаешь любящими вас и искренне расположенными к вам. Мы отправимся по твоему повелению. Я советую [85] тебе записать их имена для того, чтобы ты зналих и прибегал к их помощи».
Сказал Ибрахим ибн Салама 177: «И взял Мухаммад папирус и начал собственноручно писать, а Ибн Буджайр диктовал ему. И это был первый список приверженцев потомков ал-'Аббаса. И первыми, кого он записал, были: Салим ибн Буджайр 178, которого называли Салим ал-А'ма ('Слепой'); Абу Хашим Букайр ибн Махан, а он был из числа людей, твердых в вере и знающих канцелярское дело; вместе с Йазидом ибн ал-Мухаллабом он совершал походы в Хорасане и завоевывал Джурджан 179; он много странствовал по свету и имел опыт в делах 180; Хафс ибн Сулайман, он же Абу Салама ал-Халлал ('Торговец уксусом') 181;
Хафс, которого называли ал-Асйр ('Пленник') 182, и все они мавла бану-муслийа и люди 'Амира ибн Исма'ила; и Майсара ар-Раххал ('Седельник'), и Муса ибн Шурайх ас-Саррадж ('Шорник') 183, и Зийад ибн Дирхам ал-Хамдани 184, и Ма'н ибн Йазид ал-Хамдани и ал-Мунзир ибн Са'д ал-Хамдани. И он записал их имена». И говорят, что среди тех, кого он записал и назвал Саламе сам, были / 250а / Абу 'Амр ал-Азди, Абу-л-Хузайл Хаййан ас-Саррадж ('Шорник'), Мухаммад ибн ал-Мухтар и ал-Валид ал-Азрак 185.
И сказал Мухаммад Саламе: «В этом деле первенство и превосходство за тобой, благодаря тому, что сделал ты сам, и тому, что твердо выполнял твой отец — да помилует его Аллах! Всякий имеет приближенных, а мои приближенные — из жителей вашего города 186, ты и твое племя. Так отправляйся и отправляйтесь все! Ты встреть меня завтра, и сделайте вид, что ваша компания намеревается выехать и что вы поджидаете спутников, с которыми бы вам вместе выехать, и спрашивайте о найме [животных для дороги] с тем, чтобы относительно вас не возникло подозрений».
Он также сказал им: «Воздержитесь от поспешности и скрывайте ваше дело, пока не умрет "отмеченный шрамом" 187 из потомков Марвана» — а это 'Умар ибн 'Абд ал-'Азиз; в то время правил Сулайман ибн 'Абд ал-Малик 188, и никто не думал, что 'Умар получит какую-нибудь долю власти над общиной, так как он не принадлежал к потомству 'Абд ал-Малика 189; и это увеличило у партии твердую веру в Мухаммада ибн 'Али; они сказали: «Он сказал это вследствие превосходного знания об этом». [И Мухаммад продолжал]: «И когда умрет "отмеченный шрамом" 190, и окончится сотый год, а это — год хозяина осла 191, то вот тогда и сделайте явным наше дело!» 192
Когда окончился сотый год, заболел Абу Раййах. К нему пришло несколько человек из приверженцев, не знавших Мухаммада ибн 'Али, и они спрашивали его о своем имаме, а Абу Раййах был тогда тяжело болен, и голова его покоилась на коленях Мусы ас-Сарраджа. Он сказал: [86] «Сообщит вам об этом Муса...» и потерял сознание. И они еще не успели уйти, а он уже был мертв 193.
Заведование делом партии взял на себя Салим 194. Он написал от имени партии / 250б / Мухаммаду ибн 'Али, извещая его о смерти Абу Раййаха, и попросил Букайра ибн Махана отвезти к нему их послание, и тот обрадовался этому и ободрился. Он купил благовония и повез их в ал-Хумайму и, делая уступку всякому, кто покупал их, располагал его к себе. Он прибыл к Мухаммаду и, увидев его, остался доволен его умом и проницательностью, а Букайр был человеком бывалым! Он сообщил Мухаммаду о смерти Абу Раййаха, и тот погоревал о его кончине и сказал: «Да помилует его Аллах!» Затем он спросил: «Много ли в Куфе ваших сторонников?» Букайр ответил: «Нет и тридцати...» Мухаммад сказал: «Будут и умножатся!..» А Букайр сказал: «Мы ведь соблюдали осторожность и воздерживались от поспешности, выжидая время». Мухаммад сказал: «Вы поступали правильно. А теперь тебе надлежит отправиться в Хорасан, потому что власть наша — восточная». Букайр сказал: «И я вручил ему 190 динаров, собранных приверженцами из жителей Куфы, [а также] золотое ожерелье и сотканную из пряжи Умм ал-Фадл 195 мервскую одежду, о передаче которых она просила меня». И это было первое, что доставила партия Мухаммаду ибн 'Али.
Когда Букайр подготовился вернуться в Ирак, он сказал Мухаммаду ибн 'Али: «Я много бродил по свету, участвовал в завоевании Джурджана с Йазидом ибн ал-Мухаллабом и не видел людей, которые при упоминании о роде Посланника — да благословит его Аллах! — выказывали бы больше сердечной нежности, нежели они 196. Встретил я в Джурджане одного человека из арабского племени, которого звали Кайс ибн ас-Сари 197, и столкнулся я у него с одним иранцем ('аджам) и слышал, как он говорил / 251а / по-персидски: "Мы не видели людей, более заблуждающихся, чем арабы: умер их Пророк, а они передали власть из его семьи другим!" Затем он заплакал, и, клянусь Аллахом, я сам не удержался, чтобы не заплакать вместе с ним! Я сказал: "Да помилует тебя Аллах! Ты часто видел, как ложь одолевает истину! Но уже проснулись многие из них и прозрели свой правый путь". Он сказал: "А что же мешает вам требовать для них власти и возвратить им ее? Я ручаюсь вам за жителей моего города, что они поднимутся вместе с вами на это". Я спросил: "Неужели ты сделаешь это?" Он сказал: "Да! Протяни твою руку — я присягну тебе в этом!" Я протянул свою руку и, приняв его присягу, сказал ему: "Скрывай то, что произошло между нами!" А он рассмеялся и сказал: "Мы не глупы! Если хочешь, я позволю тебе отрезать мне язык, чтобы ты был спокоен за меня". Затем он ушел, и я сказал: "Клянусь Аллахом, этот — воистину верующий! Кто он?" Исма'ил ибн 'Амир 198, который присутствовал при [87] этом, ответил: "Йазид ибн ан-Нахид" 199. А между ним и между Умм 'Амир 200 было родство, и я сказал ей подобное тому, что сказал ему (Исма'илу) 201 ».
Букайр сказал: «Затем я выступил в путь, а со мной были Кайс ибн ас-Сари и Абу 'Амир Исма'ил 202, которые направлялись в хаджж. Когда мы прибыли в Рей, оттуда с нами вышла группа паломников. К нам присоединился один из них, по имени Сулайман ибн Касир 203, который рассказал, что он житель Мерва и чиновник дивана. Мы рассказывали друг другу некоторые предания о роде Мухаммада, и я, увидев в нем сильную привязанность [к роду Мухаммада], сказал: "А не рассказать ли тебе об одном из /251б/ иранцев ('аджам) Джурджана?" — и рассказал ему о случае с Ибн ан-Нахйдом. А он сказал: "Клянусь Аллахом, и я присягну тебе в том, в чем присягнул тебе этот джурджанец!"».