Первое и главное условие – это вера. 3 глава

Мы не против выдающихся математиков и их тяги к познанию, мы против направления их усилий, далеких от реального познания Вселенной и человека. Пока что их силы сконцентрированы, в основном, на исследованиях, ведущих к созданию новых видов оружия. Как метко заметил доктор Хозе Аргуэльес, гениальный современный ученый, автор знаменитой книги «Фактор Майя. Внетехнологический путь», «цивилизация в той форме, в какой мы ее знаем, – это фабрика, производящая орудия уничтожения, с небольшим цехом по выпуску средств повышенного комфорта» [26].

Впрочем, математики, как и физики, собравшиеся покорить Вселенную, о Творце вовсе и не думали, имея о ней свое, весьма отличное от нашего, представление. Творца они вообще выводят за скобки мироздания. Если заглянем в книгу одного из самых влиятельных физиков современности Стивена Хокинга «Великий замысел», то сможем прочитать о том, что современная физика «не оставляет места для Бога» в процессе создания Вселенной. «Поскольку существует закон гравитации, Вселенная может образоваться из ничего, – утверждает Хокинг. – Причина нашего существования – это спонтанное создание» [27].

Но если такова причина жизни, то в чем тогда ее смысл? На этот счет у Хокинга ответа нет. Зато у него есть ответ на другой вопрос:

«Ответ на вопрос, нужен ли Вселенной Создатель, – нет, не нужен», – считает астрофизик.

«Большой взрыв, который привел к появлению известного науке современного мира, не требует „божественной руки». Он представляет собой неизбежные последствия физических законов“, – утверждает Хокинг.

«Вселенная не могла быть сотворена, не может быть и разрушена; она просто есть и будет. При чем же здесь Творец?», – писал ранее Хокинг в другой своей работе – «Краткая история времени» [28].

Творец, конечно, при чем – всегда и везде. И мы не зря так долго рассуждаем на эту тему, она – узловая во всем нашем исследовании. Уже упомянутый выше Хью Росс, написавший книгу «Творец и космос», очень верно замечает:

«Говоря словами историка и президента колледжа, доктора Джорджа Роша, „действительно имеет значение, и большое значение, что мы думаем о космосе“. Рош считает, что наша концепция Вселенной формирует наше мировоззрение, жизненную философию и, таким образом, влияет на принимаемые нами решения и каждодневные действия.

Например, если Вселенная не была сотворена, или ее возникновение произошло относительно случайно, тогда она не имеет объективного смысла, и, как следствие, жизнь, включая разумную, не имеет смысла… С другой стороны, если Вселенная сотворена, тогда за ее пределами должна быть иная реальность. Творец и есть та абсолютная реальность, и Он обладает властью над всем. Создатель является источником жизни и придает ей смысл и цель» [25].

Итак, без принятия идеи Творца жизнь теряет смысл. Может ли наука еще каким‑либо образом помочь нам утвердиться в этой идее? Оказывается, может, причем весьма необычным способом.

Если пойти традиционным научным путем и вычислять Бога математическим способом, как это делают некоторые ученые, то впору вспомнить о пласкатиках из Флатландии. Кстати, этим же путем другие ученые пытаются опровергнуть существование Бога. Мы не будем вдаваться в эту бесплодную дискуссию, а взглянем на вопрос с неожиданной стороны – откуда берутся все научные открытия и творческие шедевры?

Материалисты тут же запоют хором славу труду и настойчивости подвижников от науки, вспомнят бессонные ночи и тысячи произведенных опытов, мы же, словами самих творцов и авторов важнейших открытий это опровергнем.

Бесполезно проведенные в творческом поиске бессонные ночи как раз доказывают невозможность получить искомый результат путем логических рассуждений и бесконечным повторением научных опытов. Гораздо полезнее оказывается спать. Во сне разум отключается и открывается интуиция – способность моментально находить ответ на любой вопрос, подключившись ко Вселенскому банку информации. В восточной философской традиции этот банк называется «Хроники Акаши», в Библии он упоминается как Книга Жизни, в современной научной терминологии – энергоинформационное поле. Мы к нему еще вернемся, а пока посмотрим, как им пользовались и пользуются творческие личности.

Гениальный немецкий композитор Рихард Вагнер (1813–1883) неоднократно рассказывал о том, насколько бесполезными были его ночные бдения и как он действительно творил.

Однажды, в период затяжного творческого кризиса, когда казалось, что все усилия тщетны, у Вагнера произошел творческий взлет. В сентябре 1853 года он писал другу: «После ночи, проведенной в бессоннице и лихорадке, я заставил себя отважиться на долгую прогулку по окрестностям. Все вокруг выглядело унылым и заброшенным. Вернувшись, я улегся на жесткое ложе. Сон не приходил, но я погрузился в нечто вроде дремоты, посреди которой мне вдруг почудилось, что я погружаюсь в быстротекущий поток воды. Шум потока превратился в музыкальный звук – аккорд ми‑бемоль мажор, из которого развивались мелодические пассажи со все нарастающим движением. Неожиданно я очнулся, осознавая, что это была оркестровая увертюра к «Золоту Рейна», которая, должно быть, долго лежала скрытой во мне и которая наконец мне открылась».

Вдохновленный этим сном, Вагнер смог к маю следующего года закончить целиком всю оперу – первую в его прославленном цикле опер «Кольцо Нибелунга».

Вагнер точно описал механизм получения информации, но ошибся в его оценке, когда написал, что «увертюра долго лежала скрытой во мне». Она лежала не в нем, а во Вселенском банке, и только ждала момента, когда он прекратит свои умственные попытки и откроется для ее получения в готовом виде.

Кстати, в другом случае Вагнер был гораздо ближе к истине. Относительно оперы «Тристан и Изольда» Вагнер сообщал своей подруге Матильде следующее: «На этот раз приготовьтесь слушать сон – сон, который я воплотил в звучание… все это мне приснилось. Никогда моя бедная голова не создала бы подобной вещи намеренно» [29].

В России есть поговорка: «Утро вечера мудренее», что означает необходимость «переспать с проблемой», и тогда утром само собой придет ее верное решение.

Знаменитый писатель Роберт Льюис Стивенсон (1850–1894), посвятил переживаниям во сне целую главу в одной из своих книг. У него, оказывается, была полезная привычка, давать своему подсознанию каждый вечер перед сном подробные указания. Как только у него возникали финансовые проблемы, он давал подсознанию такой приказ: «Дай мне хороший, увлекательный роман, который будет хорошо покупаться и принесет мне много денег». И всегда получал просимое.

Сам он писал: «Эти маленькие гномики выдают мне историю, которую я хочу, часть за частью, как роман с продолжением, и оставляют меня, мнимого автора, до последней строчки в полном неведении». Не оставляли его «гномики» и днем: «Часть моей работы, которую я весь день выполнял, ни в коем случае нельзя рассматривать, как только мою собственную работу; многое говорит в пользу того, что „гномики“ и здесь приложили свою ручку» [30].

Великий немецкий поэт и мыслитель Иоганн Вольфганг фон Гете (1749–1832) видел в интуиции «откровение внутреннего человека», а знаменитый швейцарский психоаналитик Карл Густав Юнг (1875–1961) считал ее «видом инстинктивного понимания». Современный нам немецкий врач‑терапевт и целитель Курт Теппервайн называет ее «искрой, вызывающей пожар мысли, творческой энергией, внутренним стражем, ключом к открытиям и верным решениям».

Выдающийся немецкий математик, астроном и физик Иоганн Карл Фридрих Гаусс (1777–1855), которого до сих пор называют «королем математиков», автор многих великих изобретений и открытий, писал по поводу одной теоремы из области теории чисел: «Наконец два дня назад я добился успеха, но не благодаря моим величайшим усилиям, а благодаря Богу. Как при вспышке молнии, проблема внезапно оказалась решенной» [31].

Французский математик, физик и философ Жюль Анри Пуанкаре (1854–1912), глава Парижской Академии наук, признавал, что целые дни адских усилий, направленных на решение той или иной научной задачи, проходят совершенно неплодотворно, а результат приходит всегда в виде внезапного озарения. При этом крупные математические идеи возникали у Пуанкаре не за рабочим столом, а на подножке омнибуса или на прогулке по берегу моря – причем совершено без связи с предыдущими мыслями.

Классическая иллюстрация озарения – крик Архимеда (287 до н. э.–212 до н. э.) «Эврика!», то есть «Нашел!», с которым он голым выскочил из ванны на улицу, внезапно открыв основной закон гидростатики, получивший впоследствии его имя.

Знаменитая периодическая система элементов Дмитрия Менделеева (1834–1907) была получена им во сне в готовом виде. «Вижу во сне таблицу, где элементы расставлены как нужно. Проснулся, тотчас записал на клочке бумаги, и только в одном месте потребовалась поправка», – рассказывал великий химик.

Упомянутый выше физик Макс Планк так описывал свое состояние в момент открытия теории квантов: «После нескольких недель самой напряженной работы в моей жизни тьма, в которой я барахтался, озарилась молнией, и передо мной открылись неожиданные перспективы».

Альберт Эйнштейн писал: «Открытие в науке совершается отнюдь не логическим путем; в логическую форму оно облекается лишь впоследствии, в ходе изложения. Открытие, даже самое маленькое, – всегда озарение. Результат приходит извне и так неожиданно, как если бы кто‑то подсказал его».

Исаак Ньютон признавал: «В основе всех великих открытий, когда‑либо сделанных человеком, лежит смелая догадка».

Лауреат Нобелевской премии по физике, президент Датского королевского общества Нильс Бор (1885–1962) в одной из своих монографий описывает, как однажды он увидел себя во сне на солнце из горящего газа, вокруг которого вращались связанные с ним тонкими нитями планеты. Внезапно газ затвердел, а солнце и планеты резко уменьшились в размерах. Проснувшись, Бор мгновенно понял модель атома, над которой постоянно, но безуспешно размышлял.

Австрийский физиолог Отто Леви (1873–1961) много лет работал над открытием механизма, с помощью которого нервная система регулирует сердечные сокращения. Озарение пришло к нему во сне, он вскочил, быстро записал в блокнот все, что увидел, и снова уснул. А утром ничего не смог понять в сделанных записях – в них были использованы неизвестные ему обозначения. Но следующей ночью сон с решением задачи повторился, и уже в этот раз утром Леви смог записать понятными символами открытие, которое впоследствии принесло ему Нобелевскую премию.

Полу Маккартни приснилась мелодия песни Yesterday – одной из самых известных композиций группы The Beatles.

Хорошо известно, что великий изобретатель Томас Эдисон, получивший более тысячи патентов, однажды придумал средство стимулировать совершение открытий. Он садился в кресло, взяв в руки металлические шары, закрывал глаза и погружался в дремоту. В момент погружения в сон его руки разжимались, шары с грохотом падали в специальные желоба, Эдисон просыпался и мгновенно получал готовое решение.

Гениальный индийский математик Сриниваса Рамануджан Айенгор (1887–1920) всегда утверждал, что все формулы во сне ему внушает богиня Лакшми. Очевидцы вспоминали, что он, вставая по утрам с кровати, тут же записывал формулы.

Личность этого гения настолько интересна, что о нем стоит рассказать несколько подробнее. Все остальные наши примеры имеют один общий корень: озарения снисходили на людей, которые были специалистами в своем деле, долго и безуспешно размышлявшими над решением конкретной проблемы. На самом деле, они не решали задачу, а постоянно на подсознательном уровне посылали запрос «наверх», во Вселенский банк данных. В какой‑то момент, обязательно при выключенном мыслительном процессе (во сне или во время переключения на простые бытовые дела) вдруг открывался канал связи, и нужная информация буквально сливалась в голову ученого.

Получалось, что в момент озарения мозг срабатывал как идеальный приемник (в связи с этим сразу вспоминается нобелевский лауреат Джон Кэрью Эклс и все описанные выше истории жизни без мозга). Так что с учеными все понятно: конкретный запрос во Вселенский банк данных и получение оттуда готовой информации. Рамануджан тоже ученый, но не такой, как все, поэтому мы и решили задержать на нем ваше внимание.

Дело в том, что значительное число своих открытий Рамануджан совершил, не имея университетского образования и работая скромным клерком в почтовом ведомстве! Самостоятельно занимаясь математикой, он составил такие формулы, которые привели в изумление крупнейшего в мире специалиста по анализу и теории чисел, кембриджского профессора Годфри Харолда Харди (1877–1947). Тот моментально разглядел в молодом индийском клерке математического гения и принял меры к его переезду в Кембридж. Однако этому воспротивилась мать Рамануджана, чье согласие на переезд в Англию было обязательным. И опять на сцену выступила богиня Лакшми – она послала матери Рамануджана сон, в котором та увидела своего сына в окружении европейских ученых и получила повеление не препятствовать его отъезду.

Американский психолог и антрополог Килтон Стюарт назвал сон «нераспечатанным письмом Бога».

Итак, мы можем сделать несколько чрезвычайно важных выводов.

Первый: практически все лучшие умы человечества сознавали Божественный характер Вселенной и всего, что в ней находится, включая, разумеется, человека.

Второй: все значительные научные открытия, изобретения, творческие произведения приходили людям извне и внезапно, в период пребывания их разума в отключенном от решения задач состоянии.

Третий: источник всех истинных знаний – не мозг человека, а глобальное информационное поле, некий Вселенский банк данных, находящийся за пределами нашего трехмерного мира.

Четвертый: человек может периодически подключаться к этому Вселенскому банку, включая (осознанно, как Эдисон, или бессознательно) свою интуицию – канал связи с многомерным миром.

Пятый: наука может быть источником истинных знаний о природе и смысле жизни только в тех случаях, когда ее представители оказываются способны выйти в глобальное информационное поле, подняться над нашим трехмерным миром. Помните, как радикально и мгновенно изменились все представления пласкатика Квадрата, оказавшегося в многомерном пространстве?

Традиционная наука, глубоко пропитанная материалистическим мировоззрением, источником интересующих нас знаний о судьбе и счастье быть не может. Опираясь в своих исследованиях на трехмерные органы чувств и приборы, являющиеся, по сути, их продолжением, она объективно не способна заглянуть в многомерный мир, где формируются сами эти понятия. Более того, даже окружающий нас трехмерный мир предстает перед земными наблюдателями в сильно искаженном виде, о чем убедительно и ярко написал российский ученый Виктор Нюхтилин в книге «Мельхиседек»:

«Общепризнанно, что этапами научной работы являются следующие стадии. 1. Наблюдение и сбор информации. 2. Анализ и выводы. 3. Эксперимент, подтверждающий выводы. В этой схеме всему нашлось место – и сознанию, и органам чувств. А мы расшифруем эти этапы с точки зрения приоритета в них органов чувств или сознания. Может быть, они равны, а может быть, кто‑то и главнее. Разве не интересно?

Наблюдение. Полностью дело органов чувств или приборов, переводящих недоступные для этих органов чувств явления в доступные им сигналы… Приоритет, несомненно, принадлежит органам чувств, особенно зрению и осязанию.

Далее идет анализ. Здесь работает сознание, спору нет, но затем наступает стадия эксперимента, который должен подтвердить собой выводы сознания! С помощью чего? С помощью тех же органов чувств! Извините, но это уже не просто приоритет органов чувств в познании мира, это их высокая роль как единственно правильного критерия верности познаваемого мира…. Мы верим только органам чувств. Их мы ничем не проверяем, это для нас – истина в последней инстанции.

А теперь посмотрим, что эта высшая по иерархии истина может нам предоставить в наше распоряжение…. Если уж говорить о диктатуре органов чувств в научном познании мира, то сами эти органы чувств явно подчинены диктатуре зрения, от которого мы получаем основную видимую информацию и на которое рассчитаны все наши основные приборы, получающие невидимую нами напрямую информацию…. Может быть, более легким будет изложение этой проблемы в том случае, если мы сначала проясним для себя то, чего мы не видим?

Итак, не видим мы всего лишь окружающего нас мира в инфракрасном излучении и в ультрафиолетовом излучении, спектры которых составляют большую часть гаммы того, что вокруг нас. Действительно, – мелочь. Мы всего лишь видим совсем не то, что вокруг нас, не больше. Не стоит из‑за этого расстраиваться. Если так уж неприятно осознавать, что мы видим „совсем не то“, то можно сказать и по‑другому, более мягко, – мы почти не видим того, что вокруг нас. Сразу стало легче, не правда ли?

Ну и ладно, оставим в покое такую безделицу, как инфракрасный и ультрафиолетовый облики мира, пусть ими некоторые виды животных любуются, а мы и без этих пустяков что‑нибудь, но видим же! Не достаточно ли с нас будет и этого? Но и здесь нас подстерегают мелкие неприятности. Самих‑то предметов мы, оказывается, совсем не видим, мы видим только лишь электромагнитные волны, которые они от себя отражают! Ну и не беда, ведь по этим волнам мы можем составить относительное, но, все же, представление, о мире, в котором мы живем! Да нет – беда, потому что мы видим лишь 5 % всего этого излучения! 95 % остается вне поля нашего зрения! Но и здесь не стоит посыпать голову пеплом, ведь зато мы просто хорошо видим целых 5 % искаженной информации об окружающих нас вещах! Ну не радость ли!..

Вот с таким зрительным вооружением мы „наблюдаем“. Что разглядим, то и наблюдаем. Что наблюдаем, то и изучаем. Что изучили, то и возводим в степень истины. Что возвели в степень истины, то и навесили на весь мир в качестве ярлыка. И говорим – „мир такой“. Это то же самое, что, сидя в подвале, через узкую щель между тротуаром и отдушиной, наблюдать и изучать закаты и рассветы. Оба этих процесса будут нам вполне доступны по характеристикам изменяющегося освещения в подвале, но полнота их восприятия будет ограничена размером и расположением щели воздухоотвода. На самом же деле закаты и рассветы совсем не такие, какими их видят подвальные академики, но именно в этих подвалах рождаются „истины“ именно об этих закатах и рассветах» [32].

К нашему счастью, в науке, кроме «подвальных академиков», озабоченных больше всего укреплением и благоустройством этого своего помещения, существуют и другие ее представители, сумевшие пробить брешь в перекрытиях подвала. Их пока мало, но брешь они успели проделать изрядную, и с каждым годом она существенно расширяется. В этой книге уже прозвучали имена российских ученых – академиков Геннадия Шипова, Георгия Сытина, Юрия Осипова и Юрия Гуляева, профессоров Геннадия Дульнева и Александра Московского, американских ученых – Марселя Фогеля и Амита Госвами, Жюля Айзенбуда и Клива Бакстера, английского физика Джона Хастеда и целого ряда других истинных подвижников науки.

Мы отдаем дань глубокого уважение этим героям и переходим к фигуре человека, которого можно смело назвать первопроходцем в появлении нового мировоззрения, толчком к которому стала квантовая физика. Просим вас не пугаться этого словосочетания – мы ведь обещали говорить об этом предмете понятным обычному человеку языком, чем сейчас и займемся. Нам очень пригодятся некоторые открытия квантовой физики, прямо выводящие нас на решение вопросов и о счастье, и о смысле жизни, и даже о том, как правильно молиться, чтобы нас услышали. А первопроходцем в этой области был Макс Планк – мы уже дважды упоминали это имя в нашей книге.

14 декабря 1900 года на заседании Немецкого физического общества Планк зачитал свою историческую статью «К теории распределения энергии излучения в нормальном спектре». Именно дату этого события часто считают днем рождения квантовой теории.

Ее быстро оценил и подхватил Альберт Эйнштейн, который в 1905 году использовал квантовую гипотезу Планка для объяснения явлений фотоэффекта.

В 1925–1926 годах были заложены основы последовательной квантовой теории в виде квантовой механики, содержащей новые фундаментальные законы кинематики и динамики. Развитие и формирование основ квантовой механики продолжается до сих пор и связано, например, с исследованиями открытых квантовых систем, квантовой информатикой, квантовым хаосом и др. Помимо квантовой механики, важнейшей частью квантовой теории является квантовая теория поля.

Древние законы и формулы стали обретать современное научное звучание.

Директор Международного института теоретической и прикладной физики, доктор физико‑математических наук, академик РАЕН Анатолий Акимов говорит следующее:

«Все, к чему сейчас подошла физика, практически без формул, но в содержательном плане, изложено в древнеиндийских ведических книгах. Существовали и существуют два направления познания Природы. Одно представлено Западной наукой, то есть знаниями, которые добываются на той методологической базе, которой владеет Запад, то есть доказательство, эксперимент и т. п. Другое – Восточной, то есть знаниями, полученными извне эзотерическим путем, в состоянии, например, медитации. Эзотерические знания не добывают, их человеку дают. Получилось так, что на каком‑то этапе этот эзотерический путь был утерян, и сформировался другой путь, чрезвычайно сложный и медленный. За последнюю тысячу лет, следуя этим путем, мы пришли к тем знаниям, которые были известны на Востоке 3000 лет назад» [33].

Естественно, что среди воспринятых вновь древних знаний оказались и понятия о Божественном мироустройстве.

Директор Центра физики вакуума, академик Геннадий Шипов говорит: «Я утверждаю: есть новая физическая теория, созданная в результате развития представлений Альберта Эйнштейна, в которой появился некий уровень реальности, синонимом которого в религии является Бог – некая реальность, обладающая всеми признаками Божества. Я утверждаю только это. Я не знаю, как это Божество устроено, но оно реально существует. Нашими методами Его познать, „изучить“ невозможно. И потом, наука не доказывает, а лишь указывает на существование Бога» [34].

Об этом же говорит и другой крупный российский ученый, президент Санкт‑Петербургской инженерной академии Алексей Федотов:

«Сегодня ученые приводят убедительные доказательства тому, что из анализа данных выдающихся открытий в области физики однозначно следует: мирозданье имеет божественную природу. Мы располагаем реальными фактами и выводами талантливых ученых, сумевших заглянуть за черту непознанного – в тонкий духовный мир. Новейшие замечательные открытия позволили понять сущность Тонкого Мира, объяснить природу сознания, тонких тел человека, души и признать Абсолют» [33].

Теперь мы предлагаем вам чуть‑чуть прикоснуться к той науке, которая сегодня находится на переднем крае исследований в интересующих нас областях. Это, как мы уже упомянули, квантовая физика.

Мы не будем даже пытаться излагать основное содержание квантовой теории – для наших целей в этом нет нужды, – мы возьмем лишь те крупицы новых знаний, которые точно отвечают предмету нашей книги. А поможет нам в этом замечательный исследователь, путешественник и писатель Грегг Брейден и его великолепные книги, среди которых самыми подходящими для нас стали «Коды сознания. Измени свои убеждения, измени свою жизнь» и «Божественная матрица». Само название последней книги четко указывает на тесную связь квантовой физики с природой реальности.

Из многочисленных публикаций по квантовой физике, появившихся в последние годы, мы выбрали труды именно Грегга Брейдена по одной важной причине: он глубок и одновременно доступен. В его изложении вся квантовая физика спокойно раскладывается по полочкам сознания и дает ясное представление картины мироздания. Мы кратко пройдем по его трудам, а вас просим не пропускать ни одной строчки, вникая в суть каждой. Это действительно необходимо для обретения нового мировоззрения, в котором вера во всемогущество наших мыслей будет покоиться на твердом фундаменте знаний, основанных на самых последних достижениях передовой современной науки.

С таким мировоззрением исчезают всякие сомнения в своих способностях творить настоящие чудеса, в том числе изменять по своему усмотрению отношения с окружающими. Становится совершенно реальным превращать врагов если не в друзей, то в нейтральных фигур, злого и жадного мужа – в щедрого и любящего, сварливую и неласковую жену – в нежную и терпимую. Согласитесь, ради таких «призов» стоит слегка поднапрячься, постигая законы квантовой физики, тем более что ни об одном сложном понятии, типа «фазового угла намагничивания, который схлопывает волновую функцию», не будет ни слова.

Г. Брейден справедливо заметил: «Чтобы понять, как проявляется Сила, дающая здоровье, покой, радость, любовь и способность достойно прожить отпущенное нам время, вовсе не обязательно вдаваться в сложную механику квантовых исследований – достаточно знать, что эти исследования говорят о нашей природе» [35].

Мы и не будем в них вдаваться, а превратим квантовую физику в ясное и практическое руководство для повседневного использования.

Итак, приступим к освоению того, что говорят нам исследования о природе реальности. Но сначала совсем немного истории.

«В 1944 году отец квантовой теории Макс Планк шокировал ученый мир заявлением о том, что существует некая „матрица“, в которой берут свое начало новые звезды, ДНК и даже сама жизнь. Недавние исследования с очевидностью подтверждают, что матрица Макса Планка – Божественная матрица, действительно существует. Чтобы подключиться к ее силе, мы должны понимать, как она устроена, и научиться говорить на понятном ей языке» [35].

Вселенская, или Божественная матрица – это универсальное поле энергии, которое пронизывает и связывает воедино все сущее. По сути, весь мир – это Божественная матрица.

«Она присутствует во всем, – пишет Г. Брейден. – Она – это мы сами, а также все, что мы любим, ненавидим, создаем и переживаем. Живя в Божественной матрице, мы, словно художники, выражаем на ее таинственном квантовом полотне свои самые потаенные чувства, страхи, мечты и желания. Мы суть и это полотно, и изображение на нем, и кисти, и краски» [35].

В одной популярной ныне песне это звучит так: «Я в этом фильме главный актер, я – сценарист и я – режиссер».

Эту же «квантовую» мысль языком мультипликации еще полвека назад выразил Уолт Дисней в фильме о знаменитом мышонке Микки Маусе: «Сначала на экране появлялась рука художника, рисующая в блокноте набросок Микки Мауса. По мере того как набросок детализировался, он постепенно оживал. Затем уже сам Микки начинал рисовать других персонажей, причем на том же самом листке. Нужда в художнике пропадала, и его рука исчезала из кадра.

Микки с друзьями начинали жить собственной жизнью. И затем собственной жизнью начинал жить нарисованный дом, в котором они жили. Пока его обитатели спали, кухня оживала. Сахарница весело танцевала с солонкой, а чашка заигрывала с масленкой. Такое сравнение может показаться излишним упрощением модели Божественной Матрицы, однако оно помогает достичь трудноуловимый смысл представления о том, что мы – художники, создающие себя в пространстве своих собственных произведений» [35].

Люди, не понимающие этого, часто ощущают себя в роли кукол, которых какая‑то неведомая Судьба дергает за ниточки. Квантовая физика утверждает, что мы одновременно и куклы, и кукловоды.

Если это сразу не укладывается в голове, остановитесь и еще пару раз перечитайте написанное.

Вселенская матрица является не только вместилищем всего, но и зеркалом, отражающим тоже все, в том числе все наши чувства, слова, поступки.

В упомянутых выше древних Свитках Мертвого моря есть фрагмент, который переводится следующим образом: «Все, что происходит на Земле, – лишь бледное отражение великой, первоначальной реальности». Выходит, что древние хорошо знали то, что только сейчас открывается самым продвинутым ученым.

Важное положение квантовой физики, доказанное экспериментами, гласит: даже если человек просто смотрит на некую вещь, она изменяется под действием его взгляда. Это был великий прорыв (а точнее, новое открытие давно утраченных древних знаний) в системе представлений о мире. Фактически было доказано, что «акт наблюдения, по сути, есть акт творения и что деятельность сознания обладает созидательной силой».