В современной аналитической литературе выявлены основные методы ведения информационной войны. Некоторые из них укоренены в далекое историческое прошлое, а многие рождены уже в условиях информационного общества. Их общее число – огромно. В данной дипломной работе мы выделим и проанализируем главные из них.
Самым древним из них является запугивание противника. Этот способ использовали большинство правителей, стремящихся к внешней анексии. Например, персидский царь Ксеркс I перед тем как вторгнуться в Грецию, через своих агентов распространял слухи о непобедимости своего войска: «если все персидские воины выстрелят из луков, то стрелы затмят солнце» [36, с. 19].
Возможна и обратная технология информационной войны в этом ракурсе, – так называемая пропаганда ужасов. В период Первой мировой войны самых известных газетах Великобритании печатались полностью фейковые материалы о жестокостях и зверствах германских войск: насилии над монашками, казнях священников, жестоких убийствах пленных британских солдат.
Особой технологией информационной войны исторически являются слухи как информационное оружие. Говорят, мир предстал из слухов, на них стоит, ими он и питается. Их эффективность ученые объясняют это тем, что когда люди встречаются с чем-то непонятным, но важным для них, то они ищут информацию, которая дала бы им необходимое объяснение и сняла психологическое напряжение.
В политической сфере главная причина возникновение слухов – это отсутствие официальной информации или ее недостаточный и неполный характер. В таких условиях, когда людям не хватает нужной информации, информации из привычного источника, они склонны создавать и воспринимать слухи. Г. Почепцов подчеркивает, что отсутствие информации моментально компенсируется слухами. Он называет это явление стандартной «ситуацией слухов», вызванной вакуумом информации: когда ее не дают официальные источники, она тут же появляется в неофициальных каналах [36, с. 211–216].
Нередко возникновению слухов способствует распространение противоречивой, недостаточно аргументированной информации относительно событий и фактов, особенно в условиях отсутствия доверия к источникам информации. Нестабильная ситуация в стране, кризис также благоприятствуют слухов. Когда люди не могут понять и объяснить проблемы, которая возникает рационально, они склонны к «выдумкам» и «фантазиям», которые в доступной форме объясняют сложные вопросы. В соответствии с информационной характеристикой исследователи разделяют слухи на четыре основных типа:
- абсолютно недостоверные слухи;
- недостоверные слухи с элементами правдоподобия;
- правдоподобные слухи;
- достоверные слухи с элементами неправдоподобия.
На протяжении столетий ключевой характеристикой информационных войн выступало дезинформирование как форма информационного воздействия, которая заключается во введении объекта в заблуждение относительно истинных намерений субъекта действий. Исторический опыт свидетельствует, что существуют различные методы проведения мероприятий по дезинформирование, каждый из которых, имеет свои положительные и отрицательные черты. Чаще всего в мировой практике применяются следующие методы:
а) тенденциозное изложение фактов, заключающееся в предвзятом их освещении с помощью специально подобранных правдивых данных в определенные промежутки времени;
б) дезинформирование от «обратного», т.е. предоставления правдивых сведений в искаженном виде или в такой ситуации, когда они воспринимаются объектом воздействия как лживые;
в) терминологическое «минирование», т.е. искажении содержания базовых терминов и понятий общемировоззренческого и оперативно-прикладного характера.
Еще одной техникой воздействия на социальные массы является диверсификация общественной сознания – распыление, рассредоточение внимания масс и правящей элиты государства на решение различных искусственно созданных проблем и отвлечения тем самым ее внимания от решения первоочередных задач общественно-политического и экономического развития.
Методы диверсификации общественного сознания суть следующие:
- дестабилизация обстановки в государстве или отдельных ее регионах;
- активизация кампании против политического курса правящей элиты государства и отдельных ее лидеров в различных международных учреждениях;
- инициирование антидемпинговых кампаний и другого рода скандальных процессов, применение международных санкций.
Важным элементом технологий и приемов ведения информационных войн в политике есть провокация. Провокация – это специальная информационная операция, которая заставляет соперника использовать проигрышную для себя стратегию и линию поведения. Спровоцировать соперника – значит достичь того, чтобы он целенаправленных информационных воздействий воспользовался невыгодной для себя стратегией. Поэтому очевидно, что необходимо знать и заранее просчитывать большую количество проигрышных стратегий конкурента.
Провокация может выступать в следующих формах:
а) доведение до объекта сведений о реальных или надуманных политических историях;
б) прогнозы по репрессиям, преследованиям, убийствам и тому подобное;
в) шантаж;
г) угрозы осуществление взрывов, поджогов, массовых отравлений, захвата заложников, других террористических или диверсионных акций.
В современном информационном обществе победу в информационной войне может обеспечить способность формировать и направлять информационные потоки, создавать информационную повестку дня, т.е. что важно и что неважно в современном мире. Ежедневно, на мировую информационную повестку дня СМИ может быть вынесено 3-5 тем, и только глобальные СМИ решают, кто ими станет. Нации, государства, которые могут контролировать эти потоки информации, с большой долей вероятности будут выигрывать и политические конфликты. Пример, события в Югославии, когда западные СМИ создавали и распространяли негативный образ Сербии, ее руководства. Или же репортажи о войне в Персидском заливе как высокоточной войне без упоминания о жертвах и разрушениях войны, создавая тем самым ее позитивный образ.
В информационном противоборстве широко распространен фактор демонизация и дегуманизация оппонента (противника) как воплощение мирового (абсолютного) зла. При этом противник риторически лишается позитивного начала и обозначается исключительно уничижительными именами: «ватники», «укры», «орки», «бандеровцы», «нацики», «пятая колонна», «нацпредатели» и пр.
Можно выделить также прямое осуществление цензуры не только относительно информации о конкретном событии, но и конкретных источников (носителей) информации. Например, во время войны США в Афганистане деятельность журналистов жестко регулировалась на государственном уровне: происходил: а) отбор пула журналистов; б) осуществлялся запрет самостоятельно вести съемку или брать интервью; в) считались недопустимыми, например, кадры мертвых солдат и офицеров, а также пребывающих в агонии, в шоке.
Целерационально, чтобы информационное сообщение было бы комбинацией развлекательного, информационного и убеждающего компонентов с акцентом на первый. Американский политический психолог Д. Катц справедливо констатировал: «Психологические операции являются искусством, а не наукой» [21, с. 121]. В этом отношении персона харизматического лидера, способного «обольщать публику» выступает в роли развлекательного компонента современных СМИ. Или же телефильм об исламском лидере в окружении алкоголя и обнаженных красоток наносит колоссальный удар по политическому исламу. Принципиально важен налет сенсационности в информационном событии, следуя известному постулату, что новость – это нарушение нормы. Новостью является не то, что собака укусила человека, а то, что человек укусил собаку.
Для информационной войны характерно нарушение стандартной схемы коммуникации через СМИ: источник – канал – содержание – получатель, а именно:
а) изменение источника, т.е., например, порочащий С.Шушкевича материал, первоначально якобы опубликованный перед выборами главы Верховного совета в голландской газете, затем перепечатывается в газетах РБ как иностранный источник;
б) изменение канала, т.е. перевод сообщения с официальных каналов, не вызывающих доверия у значительной части молодежной аудитории в интернет, или же просто блокирование информационного канала, например. изъятие тиража газеты;
в) изменение получателя, т.е. организация якобы «утечки информации», т.е. получатель получает информацию, которая ему будто бы не предназначалась. В свое время западные СМИ опубликовали «Программу звездных войн», которой на практике не существовало, указывающую на готовность стран НАТО создать расположенное в космосе лазерное оружие, способное уничтожать советские ядерные ракеты. Попытки СССР создать подобный чрезвычайно дорогостоящий аналог привели страну к экономическому краху;
г) изменение (модификация) сообщения, т.е. изменение приоритетов и статуса определенного информационного сообщения.
Информационное сообщение в информационных войнах должно содержать свою версию оценок и выводов, особенно для необразованной аудитории и учитывая неспособность основной массы потребителей СМИ мыслить критически. При этом обязательно сообщение должно:
а) отдавать приоритет эмоциональной составляющей и эмоционального резонанса над рациональной (вызывать любовь, ненависть, жалость, страх, апатию, обвинения в зверствах и пр.);этоспособ создания у определенной аудитории определенного настроения с одновременной передачей им пропагандистской информации;
б) использовать апробированные риторические манихейские схемы «друг/враг», «мы/они»; поляризация мнений – «кто не с нами, тот против нас»;
в) строится на противопоставлении массовому информационному воздействию другой стороны, т.е. вести контрпропаганду;
г) создание множества версий, чтобы скрыть единственно верную.
В информационных войнах часто используются слова-классификаторы, т.е. слова-приправы для какого-либо информационного сообщения. Во-первых, это слова, полезные для описания собственной «позитивной и конструктивной позиции». Во-вторых, слова, нацеленные на характеристику оппонента в негативном плане. Типичные варианты подобных сообщений в новостях на телеканалах: «акция проводится на деньги ЦРУ », «цель оппозиции – дестабилизация ситуации в стране », «простые граждане поддерживают действия главы государства ».
Эффективной может быть и фактор «Обратной связи». В информационных войнах СМИ широко практикуются способы обратной связи в разных формах, а именно: а) звонки в студию во время прямого эфира, которые можно просеивать и организовывать; б) псевдосоциологические опросы во время прямого эфира, где вопросы формулируются таким образом, чтобы создать у аудитории «правильный взгляд» на ту или иную проблему; в) общение политика (президента, мэра, председателя облисполкома) с народом, в ходе которого он отвечает на заранее заготовленные вопросы заранее подготовленной аудитории и т.п.
Существует и технология «Обхода с фланга». Ее содержание заключается в дозированной передаче достоверных сообщений, точность которых может быть легко проверена слушателем/ читателем: фактические статистические, безусловно достоверные, данные (имена, названия улиц и др.) «упаковываются» в пропагандистские сообщения. Например, российские СМИ, сообщая о получении российскими НПО финансовой помощи «с Запада», что правда, одновременно делают вывод о том, что эти организации выполняют политическую волю западных государств.
Распространенным способом информационной войны является «Отвлечение внимания». Дело в том, что пропагандистская информация должна быть комбинацией информационного и убеждающего компонентов. Исключительно сильным отвлекающим влиянием обладают беспрецедентные события (убийства, катастрофы, террористические акты, громкие скандалы). Под их прикрытием политики часто проворачивают различные «темные дела». Например, белорусские и власть и оппозиция на страницах газет взаимно обвиняли друг друга в организации теракта в минском метро. К технике отвлечения внимания относятся также предвыборные концерты, во время которых эстрадные звезды кричат со сцены «Голосуй или проиграешь», «Защитим Украину от НАТО» и др.
Широко известной является технология «Констатация факта». Желаемое состояние вещей подается в СМИ таким образом, как будто оно уже состоялось. Расчет делается на то, что основная часть людей мыслит стереотипно: «Дыма без огня не бывает», «Раз об этом все говорят, то так оно и есть», «Да об этом говорили по телевизору!» и т.п. Например, новостные сообщения телеканалов «Би-Би-Си» и «Евроньюс» живописуют «зверства» армии и полиции президента Асада в Сирии, «забывая» упомянуть о таких же действиях повстанцев. В итоге формируется картинка якобы войны Асада против своего народа.
Распространенной в настоящее время является технология «Анонимного авторитета», которая относится к так называемой «серой пропаганде». Авторитет, к которому обращаются, может быть религиозной, политической фигурой или же деятелем науки. Имя авторитета не называется. При этом для большей убедительности могут цитироваться оценки якобы авторитетов: «Ученые рекомендуют», «эксперты установили» и т.п. Информация, которая передается таким образом, в большинстве случаев является ложью. Например, советские СМИ в свое время писали, что якобы «ученые установили», что СПИД был создан американцами для борьбы с СССР. В последующем эта информация не получила подтверждения, но сыграла важную роль в антиамериканской пропаганде.
Известным является метод «Повседневная реальность». Если необходимо «приучить людей» к насилию, крови, убийствам, войнам, различного рода кризисным явлениям, то ежедневно в СМИ сообщается о наиболее страшных их них. Через несколько недель подобной обработки население перестает реагировать на самые ужасные преступления и массовые убийства (наступает психологический эффект привыкания). Подобный прием позволяет субъектам информационных войн сохранить иллюзию объективного освещения событий и в тоже время девальвирует значимость того, что произошло. Например, российские официальные СМИ, постоянно рассказывая об экономическом кризисе в странах Европейского союза, создают информационную ситуацию, когда на якобы «трагическом фоне» Европы российские экономические трудности представляются незначительными.
Политически значимым может быть и техника «Эффект присутствия». Она включает в себя совокупность трюков, которые имитируют реальность. Их используют при «репортажах с мест сражений». Иллюзию «боевой обстановки» создают, например, резкие движения камеры и нарушения ее фокуса. При этом все выглядит так, как будто оператор в страшном волнении, «под вражеским огнем», снимает реальность.
По мере развития социальных сетей все больший информационный вес приобретают Комментарии, содержащие отношение к написанному текстовому или визуальному материалу и предлагающие собственный на него взгляд. Для достижения поставленных задач в соцсетях и на просторах Интернета действуют армии «ботов» [24, с. 75].
Особая тема – осуществление кибервойн. Наиболее четко определение кибервойны изложено в книге 2010 г. «Кибервойна», написанной Ричардом Кларком, советником по национальной безопасности президентов Буша, Клинтона и Робертом Кнейком, который позже станет советником президента Обамы по кибербезопасности. Они определили кибервойну как «действия национального государства по проникновению в компьютеры или сети другой страны с целью нанесения ущерба или нарушения» [7].
«Первая сетевая войн» произошла в Эстонию весной 2007 г., когда состоялась беспрецедентная серия так называемых распределенных атак или DDoS, обрушилась на сотни эстонских веб-сайтов, уничтожив онлайн-банкинг страны, цифровые средства массовой информации, правительственные сайты и практически все остальное, что имело веб-присутствие. Нападения стали ответом на решение правительства Эстонии перенести памятник советской эпохи из центра столицы Таллина, что вызвало гнев русскоязычного меньшинства страны и вызвало протесты на улицах города и в Интернете.
В 2010 г. представление о кибервойне навсегда изменилось, поскольку удалось обнаружить таинственную вредоносную программу, которая приводила к сбою компьютеров, на которых работало ее антивирусное программное обеспечение. Сообщество исследователей безопасности пришло к шокирующему выводу, что образец вредоносного ПО, получивший название Stuxnet, на самом деле был самым сложным фрагментом кода, когда-либо разработанным для кибератаки, и что он был специально разработан для уничтожения центрифуг, используемых на иранских объектах по обогащению урана.