Очень странный парень. Чем‑то похож на чокнутого кузена моей жены Сириуса Блэка. Только намного приятнее. Хотя тоже явно сумасшедший.
Сказал, что зовут его «тень Гильгамеша». Что он теперь живет с Айсом и вообще очень Айса любит.
Это хорошо. Айса мало кто любит. Кес разве что...
‑ Это твой очередной родственник?
‑ Ты не видишь, что он не человек?
‑ Фи… Как будто среди твоих родственников есть люди. Ну ты, Сев, даешь! Какие же они люди? Они же все ‑ аккару.
Я не знал, что такое «аккару», но и так понятно было, что ругательство. Айс не выносит, когда оскорбляют его гостей. Он сильно побледнел и сжал кулаки. На секунду мне показалось, что ему сейчас станет дурно.
‑ Я ухожу, ‑ очень ровным голосом сказал он. Но с места не двинулся.
‑ А как вас называть? – я попытался сменить тему. ‑ «Тенью Гильгамеша» очень длинно. Вы не привидение. И не…
‑ Я – вторая сущность.
‑ Дублированная?
‑ Альтернативная.
‑ Фэйт, перестань, пожалуйста. Ты с ним так разговариваешь, будто тебе интересно. Я не могу на это смотреть.
‑ Не можешь ‑ не смотри. И мне действительно интересно. Впервые вижу «вторую сущность». А вы не знаете, кто мой стол обгрыз?
‑ Аккадские твари обгрызли. Кто же еще? Да ты не бойся. Сейчас этот старый кровосос их мигом ликвидирует. Он за последние три месяца знаешь как наловчился! Вот с трикстерами не знает что делать, это да.
Айс плюхнулся в кресло, обхватил голову руками и замер в таком положении.
‑ Что с ним? – шепотом спросил я у своего нового знакомого.
‑ Да он вообще парень со странностями.
С этим глубокомысленным замечанием я не мог не согласиться, и, решив оставить Айса в покое, мы спустились в холл, где гость соизволил посвятить меня в перипетии своей биографии.
|
|
Родился он где‑то в Шумере почти пять тысяч лет назад. И был он там царем. Царствовал весьма своеобразно. Например, очень любил подданных. Всех подряд. Независимо от пола и возраста. Видимо, поэтому подданные не отвечали ему взаимностью и старались избегать. Такое положение вещей огорчало царя до невозможности, но любил он их от этого только сильнее, что не могло не кончиться для него плачевно: обнаглевшие подданные изгнали любвеобильного повелителя в пустыню.
Но он не унывал. У него были очень хорошие связи. Его мать была богиней по имени... которого я, признаться, не запомнил, но в те времена ‑ довольно влиятельной. Чтобы сыночек в пустыне не скучал, мамочка подыскала ему друга. «Дикого человека Энкиду». Я так понял, что человек цивилизованный, хотя бы относительно, просто не смог бы выжить в таких условиях и при таком графике.
Вместе они совершили множество подвигов: убили какое‑то несчастное чудовище, мирно жившее в кедровом лесу, извели небесного быка. После этого друзья решили, что для полного счастья им необходимо бессмертие. Надо сказать, что, слегка утомленный активной личной жизнью, «дикий человек» к подобной идее отнесся прохладно, но это его не спасло. Ни от любви Гильгамеша, ни от поисков пути в вечность. Но чего не сделаешь ради любимого.
Кончилась история этой неземной любви трагично, но вполне предсказуемо. «Дикий человек» помер. Любовь, она, знаете ли, хороша в меру, а древние божества, я слышал, весьма ненасытны. Даже полукровки.
|
|
Отлюбив друга напоследок еще пару раз, безутешный Гильгамеш предал тело земле. Хочешь не хочешь, а пришлось вернуться к людям. Отдохнув от трудов праведных, царь принарядился (даже представлять не берусь, что он под этим подразумевал) и вышел к народу. Народ ‑ видимо соскучившись ‑ радостно приветствовал царя‑героя, который был так прекрасен, что богиня любви и войны Иштар немедленно воспылала к нему страстью. Неземной, естественно.
Тут я напрягся. Если ничего не путаю, то это та самая дама, которую повсюду сопровождали львы и которая, являясь прекрасной свахой, одаривала всех желающих простодушных молодых людей невестами по своему вкусу, подсовывая им незнамо что.
‑ Ну, ты сам подумай, ‑ вещал гость, интимно склонившись к моему уху, ‑ я только что потерял друга. Любовь всей своей жизни! Зачем мне женщина?!
В принципе, я был с ним согласен. Женщина, да еще такая, друга, конечно, не заменит. Это несерьезно.
С трудом отвязавшись от ревнивой и мстительной богини, Гильгамеш решил продолжить поиски бессмертия. Дело затянулось. Развлекаясь в пути сражениями со страшными зверями – львами, драконами и даже человеком‑скорпионом, ‑ герой попал наконец… в харчевню. Хозяйка заведения, «женщина‑которая‑делает‑вино» ‑ вероятнее всего самогонщица ‑ свела его с «человеком‑получившим‑бессмертие» ‑ очевидно местным алкашом, ‑ который «ничем не отличался от нормальных людей». Эта знаменитость, вместо того чтобы по‑быстрому раскрыть страждущему царю секрет своей молодости, начала кормить его байками о подземных царствах, бесконечных реках и боге Эа. Заскучав, Гильгамеш лег спать и проспал шесть дней, после чего решил, что в гробу он видел это бессмертие, и отправился домой, чтобы продолжить любить своих верных подданных.
|
|
Серьезная история. И весьма жизненная.
Зачем шумерскому царю бессмертие? Чтобы через пять тысяч лет напялить карнавальную мантию моей жены и таскаться за школьным учителем, выслушивая его хамство?
А вот интересно, заявление, что он «очень любит Сева», имеет отношение к его захватывающему прошлому, или это так… лирическое отступление? Все‑таки пять тысяч лет ‑ не три года. Может, успокоился? Хотя по нему не скажешь, что он такой древний. Замечательно сохранился. Тоже «ничем не отличается от нормальных людей». Разве что одеть по‑человечески не мешало бы... Вот Шефу, например, до него далеко. Ну, так на то Гильгамеш и сын богини, а Шеф, извините, сын маггла. Чего уж там.
~*~*~*~
Это ужасно. Если Фэйт его видит… и слышит, то рано или поздно это чудовище обязательно проболтается, кто такой Кес. «Аккару!» Надо же, сволочь какая! А если он узнает, как это по‑нашему называется? И скажет об этом Фэйту?
Тогда я умру.
Все предельно ясно. Нечисть вызвана мной и существует за счет моей энергетики, поэтому их могут видеть только мои родственники. Недаром «Нарси их не видела», а Драко и Фэйт прекрасно видят. Больше того, они боятся двухлетнего ребенка. Вероятнее всего, потому что он «человеческий детеныш». И совершенно не боятся нас с Кесом. Потому что мы – нечисть. Такая же, как они.
Даже думать об этом противно. Я больше месяца уговаривал эту мразь не ходить голышом и был посылаем при этом по самым разным адресам, а Фэйт приручил его за пять минут, уговорил одеться и теперь мирно беседует с ним в холле.
А Дамблдор всегда уверял меня, что я – человек.
Врал, наверное.
~*~*~*~
Кес вернулся примерно через час, сообщил, что больше такое безобразие не повторится, удивленно оглядел «тень Гильгамеша» и со словами: «Люци, ты гений!» ‑ исчез в камине.
Кажется, я опять что‑то пропустил.
Айс отправился следом за Кесом, чуть ли не за шиворот потащив с собой моего нового знакомого. Это он зря, конечно. Царь все‑таки. Хоть и бывший.
Не понимаю, зачем так злиться. Нормальный мужик. Не хуже многих.
Айс просто придирается, как обычно.
~*~*~*~
Вернувшись в школу, я не лег спать, а решил попытаться свести в систему все сегодняшние новости. Разговор с Кесом не шел у меня из головы. Я и предположить не мог, что все так ужасно.
Просто чудовищно.
‑ Понимаешь, Севочка, я не знаю, чего ты хотел добиться, развлекаясь с книгой, которую я не разрешил тебе трогать, но на сегодняшний день проблемы мы имеем следующие… Ты медальон‑то сними.
Я снял.
Что это?!
Нет, это точно не мои иллюзии. Я уверен. Тревес просто кишмя кишел… непонятно чем. На коленях у Кеса лежала лопоухая тварь грязно‑розового цвета с присоской вместо головы.
‑ А это что такое?
‑ Это Хлюп.
‑ Кто?
‑ Я так его назвал, ‑ сказал Кес, нежно поглаживая эту пакость, ‑ он очень любознательный.
Тварь удовлетворенно заурчала.
‑ В смысле – любознательный?
‑ Хлюп ‑ интереснейшее создание, Севочка. Наверное, четверть нашей библиотеки скушал, пока я разобрался, как его кормить.
‑ Что?!
‑ Хлюп питается пергаментом.
‑ Оно жрет мои книги?
‑ Уже нет.
‑ Почему ты его не убил?
«Хлюп» зашипел на меня очень злобно.
‑ За что? За кучу пахнущего пылью пергамента?
‑ Кес, ты совсем тут с ума сошел?
‑ Практически да. Разве незаметно?
‑ Заметно!
‑ Он ест только пергамент, ‑ продолжал Кес, любовно поглаживая беспрерывно хлюпающую пакость, ‑ причем исключительно такой, на котором есть буквы.
‑ Может, он просто чернила любит?
‑ Нет. Он любит информацию. Он не ест пергамент, если написанные на нем буквы не несут смысловой нагрузки. Я проверял.
‑ Какая ему разница, что жрать?
‑ Понимаешь, Севочка, тут такая странная вещь… у него рта нет. И чем он этот пергамент кушает, я так и не понял. К тому же… когда живой организм потребляет пищу, он обычно потом так или иначе выводит то, что не пригодилось. А Хлюп… этого не делает. Поэтому я пришел к выводу, что имею дело с процессом не пищеварительным, а… познавательным.
‑ Вообще ничего не выделяет? – спросил я, совершенно обалдев.
‑ Вообще.
‑ Кес… ты не считаешь его опасным?
‑ Я считаю его интересным объектом для наблюдения. И он приносит много пользы.
‑ Каким же образом, если не секрет?
‑ Мы очень хорошо почистили вашу хогвартскую библиотеку. Там было много лишнего. Сейчас вот Ник тоже ревизию проводит. За столько лет мы все сильно обросли ненужными записями, устаревшими руководствами и прочей ерундой.
‑ А когда вы «почиститесь», он снова примется за нашу библиотеку?
‑ В этом мире полно книжных магазинов. Кстати, маггловскую литературу Хлюп ест тоже, но ему потом плохо. Его, может, и стошнило бы, да рта нет и… в общем, ничего у него, у бедняжки, нет. Так что приноровился он уже любые книжки есть. Главное, чтобы поинтереснее.
Кес с таким упоением гладил эту пакость, от которой меня мутило, что становилось страшно. Этот «хлюп» его умиляет. Нашел себе домашнюю зверюшку! Обалдеть!
‑ Кес, ты чем здесь вообще занимаешься, а?
‑ Трикстеров гоняю. Видишь, сколько их тут?
Я лихорадочно пытался вспомнить, что такое «трикстер». Вспомнить не смог и аккуратно спросил:
‑ И как?
Кес вздохнул, посмотрел на меня еще ласковее, чем на «хлюпа», и грустно сказал:
‑ Трикстер, Севочка, ‑ это создание, так или иначе существующее в мифологии всех континентов. Может быть любого пола и вида. Характеризуется скверным характером и повышенной зловредностью. Основным занятием этих существ является мелкое пакостничество. Во всех пантеонах мира они, главным образом, играют роль того, кто испортил творение верховного божества, впустив в мир различные напасти. Таковы египетский Сет, библейский змей, скандинавский Локи. Это из известных. А те, которых мы с тобой имеем удовольствие наблюдать здесь, – идентификации не поддаются.
‑ Так много?..
‑ Ты не видел, что здесь летом было. К тому же Альба, например, считает, что они размножаются. На самом деле разрушительная природа трикстера очень двояка…
Пока Кес говорил, я нервно оглядывался. Кроме огромной ярко‑оранжевой кошки, нагло развалившейся рядом со мной на диване, ни одного нормального существа на Тревесе не было. А «существ» этих было там великое множество.
‑ Кес, а вон тот уродец ‑ что такое? – шепотом спросил я, показывая на маленькое колченогое создание, с визгом бегающее под столом и больше всего похожее на уродливого карлика.
‑ Где? Ах, этот? Гренландский «дух, приносящий несчастье».
‑ О боже…
‑ К сожалению, давно переродился в нечто, что лично я бы назвал «синдром потенциальной неудачи».
‑ Почему «к сожалению»?
‑ Потому что трансформировавшихся трикстеров, Севочка, изгнать невозможно. От нормальных‑то еле избавились общими усилиями.
‑ Почему? – тупо спросил я, просто чтобы не молчать.
‑ Потому что мы не можем с абсолютной уверенностью утверждать, как именно произносились, например, шумерские или аккадские слова. Языки‑то – мертвые. И заклинания изгнания мы с Альбой производили методом последовательного подбора. Пока Ник эту гренландскую поганку отвлекал. Когда этот «дух, приносящий несчастье» рядом вертится, ничего не получается. А он, как назло, такой любопытный оказался – всюду лезет.
Вот только этого мне и не хватало. Для полного счастья. Мне в жизни так везет, можно сказать, с самого рождения, что и вспоминать не хочется. А теперь еще и это…
‑ Скарабеев всех, с божьей помощью, вывели, ‑ спокойно рассказывал Кес, продолжая нежно поглаживать Хлюпа, ‑ а вот от оранжевой кошки избавиться – не судьба.
‑ Ты хоть примерно представляешь, что это?
‑ Теоретически. Это некоторая модификация египетского бога Ра. Ник нашел какие‑то упоминания, но…
‑ Что?
‑ От модификаций, Севочка, избавиться практически невозможно. Пантеон, конечно, известен, но то, что в пантеон не входит, никаким воздействиям не поддается. А беда как раз в том, что уважающие себя общеизвестные божества вовсе и не желают у нас появляться. А вот устаревшие, практически лишившиеся силы, забытые людьми, а оттого озлобленные, голодные и жаждущие внимания ‑ вот они‑то и ждут возможности вернуться в наш мир любыми путями.
В этот момент что‑то холодное, липкое и волосатое прыгнуло сзади мне на шею. Я вскочил, с воплем отшвырнув от себя это нечто, которое, зашипев, быстро откатилось за диван. Оранжевая кошка лениво потянулась и вдруг прыгнула следом. Кес не шелохнулся.
‑ Они так и будут теперь на меня бросаться?
‑ Боюсь, что да.
Он смотрел с откровенной насмешкой.
‑ Кес! Как же…
‑ Вот об этом я тебе и говорю. В целом. А как мелкую частность можешь запомнить, что я не могу с ними справиться. Я – не могу. Оценил?
Оценил.
‑ И что теперь будет?
‑ Понятия не имею. Впрочем, ты получил именно то, к чему стремился. Ты же хотел пообщаться с потусторонними созданиями. Можешь радоваться. Они тоже общаться любят. Особенно с теми, у кого хватило ума потревожить их «покой». Ты, Севочка, только представь, сколько всякой гадости придумано человечеством. Откуда мне знать, что у тебя там «проскочило», пока связь не прервалась. Кое‑что относительно знакомое тут, конечно, встречается. Это мы общими силами убираем.
«Общими силами» ‑ это с помощью Дамблдора и Фламеля. Знаю я теперь основных «приятелей» Кеса. А я еще удивлялся, что директор ухмыляется, когда меня видит. Я бы тоже ухмылялся.
Ой, какой кошмар!..
‑ Вот на прошлой неделе удалось избавиться от стада североамериканских злых духов.
‑ Каким образом?
‑ Лучше не спрашивай! Такие твари! Ничего их не берет, кроме…
Последовавшая за этим пауза очень мне не понравилась.
‑ Кроме чего, Кес?
‑ Кроме… ритуальных танцев. И только попробуй что‑нибудь сказать!
‑ С бубном?
‑ Севочка, почему бы тебе не заткнуться? Вон один остался, который под столом с духом, приносящим несчастье, дерется.
‑ Мерлин, они еще и дерутся?
‑ А то? Они же совершенно невменяемы. Ты только представь, сколько сотен лет их окуривали жрецы этих богом забытых племен. А вон Качин – североамериканский тотем.
‑ Выглядит, как будто он из дерева.
‑ Так он деревянный и есть.
‑ Кес, если ты не заметил, то он скачет возле Западного камина.
‑ Ты хочешь ему помешать? Иди попробуй. Но я бы не советовал.
‑ Я просто спросил, как он скачет, если деревянный?
‑ Все традиционное мы извели разными способами и с божьей помощью. К сожалению, здесь очень много трикстеров с аномалиями.
‑ Почему?
‑ Ты у меня спрашиваешь? Это я их тут развел?
‑ Прекрати меня упрекать!
‑ Не кричи. Разве я упрекаю? Откуда мне знать, почему у тебя повыползало столько аномальной мерзости?
‑ Ты хочешь сказать, что я…
‑ Я хочу сказать, что тебе лучше знать, почему получилось именно так, а не иначе.
‑ Я не знаю.
‑ Представь себе, я – тем более. Зато мне удалось справиться с африканским зомби.
‑ С кем?.. А что он хотел?
‑ Тебя.
‑ Что?
‑ Он искал разбудившего его господина, чтобы ему служить.
‑ И что ты с ним сделал?
‑ Отпустил.
‑ Как это?
‑ Обряд такой есть.
Что‑то мне нехорошо.
‑ Кес, ты уверен, что он действительно ушел?
‑ Да, конечно. Я же знаю, кто здесь есть. Почему, ты думаешь, я у тебя перстень забрал?
О Мерлин! Я‑то думал, что он забрал, потому что… Я идиот…
На огромной люстре под потолком раскачивалось нечто, что я назвал бы змеей, если бы…
‑ Это Вотана, ‑ пояснил Кес, увидев, что я разглядываю скрипящую люстру. ‑ Отпрыск пернатого змея.
‑ Кого?
Существо залопотало что‑то малопроизносимое.
‑ Такое ощущение, что он пытался сожрать подушку и…
‑ А может быть, и не Вотана, ‑ задумчиво произнес Кес, совершенно меня не слушая. – Потому что как Вотану его изгнать не удалось. Так что теперь и не знаю даже…
Я пытался изображать интерес к копошащимся вокруг тварям. Чтобы не думать. Не думать о том, чем Кес занимается тут четвертый месяц по моей милости. Я бы на его месте… Я бы убил того придурка, который…
Он и так считал меня почти слабоумным. Неразумным, капризным, бестолковым ребенком.
‑ Кес, я… мне… я сожалею…
‑ На эту тему я говорить не желаю. Лучше не начинай.
‑ Кес, я…
‑ Вон, смотри! Это, видимо, все‑таки... Понимаешь, майя считали, что некий бог сотворил человечество из кукурузы.
‑ Что?
‑ Да, я тоже не знал. Это Ник раскопал где‑то у себя в библиотеке. Но беда, Севочка, в том, что имя этого таинственного бога кукурузы неизвестно. Удалось лишь выяснить, что это сравнительно молодое божество с сильно деформированной головой.
Да уж, с головой у этого урода явно большие проблемы.
‑ В самом «Некрономиконе», к сожалению, нет эффективно действующих формул изгнания.
‑ Да там их полно!
‑ Ритуалы и заклинания этой книги имеют очень древнее происхождение. Перечисленные там божества и демоны последние несколько тысяч лет не подвергались эффективному призыванию. В результате обычные приемы и стандартные формулы изгнания оказались бесполезными, как мы ни старались. Кроме того, ритуалы "Некрономикона" связаны с глубинными, первобытными силами, существовавшими, судя по всему, невероятно давно. Силы эти вовсе не обязательно демоничны. Просто они представляют собой давно и прочно забытые энергии, которые обычно игнорирует сознание мага нашего времени.
Говоря нормальным языком, как от них избавиться, Кес не знает. Даже такой законченный кретин, как я, это уже понял.
Я не хочу об этом думать. Не хочу.
‑ А что делать с твоей главной проблемой, я вообще не представляю. Вся эта мелочь самоликвидируется со временем, а этот… мало того, что разговаривает…
‑ Еще скажи, что это плохо! – раздался за моей спиной голос, от которого я вздрогнул.
‑ Да пусть разговаривает, ‑ тихо проговорил я, напряженно наблюдая, как «тень Гильгамеша» усаживается рядом со мной на диван. ‑ Хоть не нападает.
‑ Ты скучал? – он сильно пнул меня локтем под ребра.
‑ Отвали! – процедил я сквозь зубы.
‑ А я скучал. Больше на целую неделю тебя не брошу. А то опять натворишь каких‑нибудь безобразий. Ты ведь совсем дурак.
Как же я его ненавижу!
‑ Севочка, если я тебе сказал, что это главная твоя проблема, то так оно и есть, ‑ усмехнулся Кес. – Можешь мне поверить. Его ликвидировать не удастся. Никогда.
‑ Почему? Мы ведь знаем, кто он и откуда!
‑ В том‑то и дело, что это не сам Гильгамеш. Это его темная сторона, вторая сущность. Она неподвластна вообще ничему. Гильгамеш был большой шалопай, не то чтобы злой, но безобразничал предостаточно. На две трети бог, а на одну – человек. Его настоящая сущность теперь как бы в покое, а та часть, которая человеческая, в основе которой лежат желания, инстинкты и прочая пакость, она и стала «тенью Гильгамеша». Повлиять на нее нельзя. Она в пантеон не входит.
‑ Он что, теперь так до конца жизни за мной ходить будет?
Все. Это конец.
На кой мне такая жизнь?
‑ Понимаешь, Севочка… ты только не расстраивайся, но видишь ли… мы тут с Альбой пришли к выводу, что «тень Гильгамеша» к самому Гильгамешу имеет отношение весьма условное. Дело в том, что это не имя. Это скорее понятие, обозначающее любую отрицательную сущность. Понимаешь?
Честно говоря, не очень. Я, признаться, был уверен, что это Гильгамеш и есть.
‑ Нет.
‑ Так может называться «тень» кого угодно. Понимаешь?
‑ Как это «кого угодно»?..
‑ Так называется темная сторона любого человека или божества. И даже не важно, живого или мертвого.
‑ И ликвидировать этого урода нельзя?
‑ Сам урод!
‑ Ты ничего не понял, Севочка. Его, без сомнения, можно ликвидировать. При желании ликвидировать можно все. И этого можно. Вместе с тобой.
Это не может быть правдой.
Невозможно.
Я не верю.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
26.10.1982
Альба, он меня с ума сведет. Я не знаю, что он выкинет в следующие пять минут. Что ни день, то какая‑нибудь новость. Если составить реестр его достижений, то получится сборник классического маразма. Как мне за ним следить?
И знаешь, что самое неприятное? Чем дальше, тем хуже. А какой был ребенок, такой старательный, такой послушный, учился… А что теперь? Выучился, на мою голову.
Создается впечатление, что он мне мстит таким диким образом. Не могу только понять, за что. Что я ему сделал, Альба? Я всегда его защищал, никогда не наказывал, всегда был на его стороне, не осуждал, только помогал, не лез в его дела. Альба, что еще ему от меня нужно? Зачем он это делает?..
Кес.
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
26.10.1982
Ты знаешь, Кес, а у меня создается впечатление, что боги послали тебе Северуса в награду за твое мировоззрение. Или в наказание. Как тебе больше нравится.
Альбус.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
27.10.1982
А ты жестокий человек, Альба. Хочешь сказать, что я вырастил чудовище? Согласен. Кого еще я мог вырастить, скажи на милость?
Но я вырастил честное чудовище.
В нашем понимании, конечно.
Кес.
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
27.10.1982
В твоем понимании.
Альбус.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
28.10.1982
Хорошо, в моем. Что мне теперь делать, Альба?
К.
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
28.10.1982
Если тебе страшно, так и скажи.
Альбус.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
31.10.1982
Мне страшно.
К.
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
31.10.1982
Да будем мы к ночи, успокойся.
А.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
31.10.1982
Завещание написали? Оба?
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
31.10.1982
Не нравятся мне твои упаднические настроения, Кес. Где здоровый оптимизм? Не дури. Прорвемся.
Твой Альбус.
~*~*~*~
Только я собрался поработать в тишине… хотя какая с этим уродом тишина, к мерлиновой бабушке! Ну, просто поработать. Когда он не поет свои песни и не ругается, он еще вполне терпим. Так вот, только я собрался поработать в относительно приемлемой обстановке, как из камина появился Дамблдор. Еще чуть‑чуть, и он станет моим вторым кошмарным сном. Первым, видимо, уже навсегда останется «тень Гильгамеша».
‑ Северус, мне очень жаль тебя отвлекать от твоих, без сомнения, крайне интересных занятий, но тебе определенно придется перенести их на другое время.
Шуточки у него, однако. Нормально нельзя было сказать? Я и так на взводе.
‑ Что случилось?
‑ Пока ничего, насколько могу судить. Ты дома‑то давно был?
‑ На прошлой неделе. Кес не хочет, чтобы я там лишний раз появлялся. Там…
‑ Я знаю, ‑ мягко сказал директор.
Что‑то мне не нравится его ласковый тон. Совсем не нравится.
‑ Что случилось, а?
‑ Ну, ты же помнишь, какой сегодня день.
‑ Сегодня… Ну и что?
‑ Как тебе сказать. Это ведь не праздник на самом деле. Ты… ты Духа Воды видел?
‑ Н‑нет…
‑ У вас в Ашфорде дух воды живет, Северус. С июля в подземелья спуститься нельзя.
Что?.. В моих подземельях?! С июля?! Вода?!
‑ А… его никак нельзя...
‑ Можно.
‑ А почему не...
‑ Потому что он хотел с тобой пообщаться. Наиболее вероятный исход такого общения нас с Кесом не устраивает.
Как‑то зомби меня в свое время больше испугал. Зря, наверное.
‑ Сев, не ходи с ним. Тебя там убьют.
Первый раз почти за полтора месяца «Гильгамеш» сказал что‑то нормальное. Потом тихо подошел и встал рядом с Дамблдором.
‑ Эти три старых мерзавца тебя подставят. Он сейчас захочет, чтобы ты отправился с ним в Ашфорд. Не ходи. Пусть он сам идет. И не надо мне отвечать. Он услышит. Я и так знаю, о чем ты думаешь. Просто не ходи.
‑ Северус, что он говорит? – директор улыбался немного иронично, и в глазах я заметил откровенное любопытство.
‑ Он говорит… Он говорит, что я идиот. Он всегда это говорит.
‑ Молодец! А теперь просто скажи ему, что тебе плевать на Ашфорд и на Духа Воды тоже, и никуда ты с ним не пойдешь.
Так. Стоп. Сегодня же праздник. Мне еле удалось сбежать из Большого зала… Значит, эти твари сегодня активизировались… Какой ужас…
‑ Я нужен?
‑ Ты знаешь, Северус, я бы не стал тебя беспокоить, на самом деле тебе весьма опасно там появляться, но Кес так расстроился, что перекрыл каналы связи. Попросту говоря, он там практически один.
‑ Ему виднее.
‑ Ты так считаешь? Тогда прочти вот это и решай сам.
С этими словами Дамблдор протянул мне пергамент.
«Ты просто не представляешь, что здесь творится. Последние несколько часов – особенно. С каждой минутой происходящее нравится мне все меньше и меньше. Вам лучше не приходить, Альба. Через час стемнеет… А вода уже до четвертого этажа дошла.
Да, определенно, вам с Ником нечего здесь делать. Впрочем, у вас теперь и не получится сюда попасть, я все перекрыл и наших тоже разогнал. Право, не стоит. Всего тебе хорошего, Альба. И будь добр, пригляди за этим балбесом».
Если бы я не видел совершенно точно, что это написано Кесом, я бы не поверил. Я всегда считал его… ну… оптимистом. Почему Дамблдор улыбается? Он не считает опасность серьезной? В то время как Кес считает ее настолько серьезной, что разогнал всю нашу родню и собрался быть героически сожранным аномальными трикстерами?
И тут я непроизвольно начал смеяться.
‑ Сев, ты совсем дурак? Хочешь подохнуть вместе с этими старыми идиотами?
‑ Это мой дом.
‑ Он тебя отговаривает, да? – директор усмехался, даже не пытаясь скрывать любопытство.
‑ Нет. Он полностью со мной согласен. Надо идти.
‑ Сев! Ты идиот! Ты не вернешься оттуда!
«Заткнись, гад!» ‑ сказал я ему мысленно, чтобы Дамблдор не слышал. Может, я и трус, но директору вовсе не надо знать об этом. Достаточно того, что я теперь сам об этом знаю.
‑ У меня портключ есть.
‑ Пойдем ко мне в кабинет. Там Фламель ждет.
‑ Сев, я не пойду!
Вот и отлично. Хоть отдохну от тебя.
И я никогда, слышишь, никогда не прощу тебе того, что ты сделал сегодня, мерзавец! Слишком это неприятно ‑ почувствовать себя трусливым ничтожеством. Даже на минуту.
~*~*~*~
Вообще‑то, не очень удобно, когда твоя собственная библиотека находится в недосягаемости. Особенно это неудобно сейчас, когда мне толком нечем заняться. Поэтому Джойн я перекрывать не стал, несмотря на категорическое требование Кеса и постоянные напоминания Айса. Все равно эти прибежавшие из Ашфорда твари никакой опасности не представляют. И ликвидировал их Кес меньше чем за час. Так зачем перекрывать‑то? К тому же очень я камины не люблю. Грязно, душно, противно и никогда не знаешь, где в итоге можешь оказаться. Нам Айс однажды рассказывал, когда в «кукушку» играли, про какой‑то кошмарный замок с вампирами. У них там якобы камин к общей сети подключен, и если кого занесет, то уже не выберешься. А ведь в Каминной сети сплошь и рядом не туда попадаешь.
Ну ее, эту сеть. А то так отправишься к Айсу в Ашфорд, а попадешь в замок с вампирами. Где они с Кесом потом меня искать будут?
Так что не стал я Джойн перекрывать.
Как Айс говорит, «на всякий случай».
~*~*~*~
Мне было очень страшно. Причем боялся я не чего‑то конкретного, а как‑то всего вместе. И еще я почему‑то думал о том, что если мы все погибнем сегодня, в годовщину исчезновения Темного Лорда, то это будет символично.
Вот интересно, а Дамблдор помнит, что сегодня годовщина?
Фламель оказался довольно неприятным стариком с короткой курчавой бородой и веселыми глазами. Терпеть не могу таких типов. Как можно прожить в этом мире шестьсот лет и все еще находить поводы для веселья? Кес, правда, тоже их находит. Причем постоянно. Но во‑первых, Кес не человек, а во‑вторых, в его шуточках всегда присутствует элемент очень злой иронии. Настолько злой, что даже мне не по себе. Но я хотя бы могу это понять. А вот детской восторженности Дамблдора я понять не могу. А Фламель такой же.
Нет, мне это точно не нравится.
Директор нас представил. Я поклонился. Не выношу «добреньких» улыбок. Чему они радуются, хотел бы я знать? Может, не брать их с собой? Кес ведь ясно написал, что не желает их видеть.
‑ У Северуса есть портключ, ‑ спокойно произнес Дамблдор. ‑ На счет три. Раз, два, три…
Мы дотронулись до моего котенка, и я ахнул от неожиданности, мгновенно оказавшись по пояс в ледяной воде.
‑ А ты говорил, сапоги нужны, ‑ засмеялся Фламель у меня за спиной. – Тут никакие сапоги уже не помогут.
Я даже представить себе такого не мог. Весь Тревес был залит водой. Оглянувшись на моих спутников, я увидел ухмыляющегося директора и, проследив за его взглядом, обнаружил наконец Кеса.
Он стоял на столе и квиддичной битой отбивался от множества каких‑то черных мохнатых тварей, атакующих его со всех сторон. Выражение лица у него при этом было крайне сосредоточенное. Оранжевая кошка висела, вцепившись в люстру, и всем своим видом демонстрировала полный ужас.
‑ Кес, мы здесь! – закричал Фламель, помахав рукой.
‑ Вот что меня всегда раздражало в людях, ‑ отозвался Кес, отбивая очередной мохнатый шар, ‑ так это упрямство и...
Договорить он не успел, потому что какая‑то зеленая пакость выпрыгнула из воды и с размаху шлепнула его по лицу.
‑ Ну что за… ‑ Кес отодрал эту дрянь и, брезгливо кривя губы, швырнул обратно в воду.
Но больше всего меня поразило даже не привычное равнодушие, с которым он это сделал, а то, что Кес действительно был совершенно один. Как же так?!
‑ Кес, неужели они тебя бросили?! Я не могу в это поверить!
‑ Не все же такие упрямые, как ты! – еще один удар. – Зачем ты явился?
‑ Кес, он с нами.
‑ Это не он с вами, ‑ удар. – Это вы с ним.
Удар.
‑ Хорошо. Это мы с ним. Ты пока сам справляешься, как я погляжу?
‑ Ненавижу гольф.
Удар.
‑ Это оттого, что ты не любишь Англию, ‑ назидательно произнес Фламель и, шлепая по воде руками, медленно двинулся к столу.
‑ Ненавижу Англию, ‑ удар. – А для тех, кто уже открыл рот, чтобы возмутиться этим фактом моей биографии, господин Председатель, могу добавить, что я в ней ‑ удар ‑ не живу.
Удар.
А Гильгамеш‑то, оказывается, совсем дурак. Мне до сих пор нехорошо от мысли, что я мог ту ночь провести в Хогвартсе и ничего этого не увидеть.
~*~*~*~
Вот посоветовался я с Уолли ‑ больше все равно не с кем, ‑ и решили мы, что не будем в этом году отмечать на Хэллоуин день рождения Эйвери. А то так напились год назад ‑ и чем все кончилось?
Когда я сказал об этом Айсу, он очень удивился:
‑ Не вижу связи.
‑ Все ты прекрасно видишь.
‑ Нет, ‑ ухмыльнулся он, ‑ я могу понять, что у вас траур, я не могу понять, при чем тут «напились». Ты считаешь, что если бы вы были в ту ночь трезвыми, что‑нибудь могло быть...
‑ Да. Я считаю, что если бы кто‑то из нас был рядом, то такой беды с ним бы не случилось. И с Белл, и с Руди ничего бы не случилось. Нам бы не пришлось искать Шефа и... Что смешного? Ты не согласен?
‑ Согласен. Если строить логический ряд до конца, я бы не взял «Аль Азиф», не проводил бы ритуала, у Кеса не было бы сейчас проблем, у меня не было бы Гильгамеша... Вывод?
Я растерялся. Откуда мне знать, к чему он все это говорил.
‑ Что ты плечами пожимаешь? Пить тебе меньше надо, Фэйт. И тогда у всех нас не будет проблем.
Нет, ну он обнаглел!
‑ Придумал. Я‑то тут при чем?
‑ Я просто нашел виноватого. В том, что у всех нас столько проблем. Начиная с Шефа и заканчивая Кесом. Тебя что‑то не устраивает?
‑ Я виноват?!
‑ Конечно.
Если бы он тогда не смеялся, я бы его убил.
«Нашел виноватого!»
Ну не наглость?!
~*~*~*~
‑ Почему столько воды? – растерянно спросил я у Альбуса, пока мы медленно продвигались Кесу на помощь.
‑ Это и есть Дух Воды. Я же тебе говорил, ‑ пропыхтел в ответ директор.
Идти в мантиях по пояс в воде – врагу не пожелаешь. Холодно и противно. Другое дело Кес. Во‑первых, он стоит на столе, а там пока сухо, а во‑вторых, он почти не носит мантий, и сейчас на нем только черные брюки, кружевная рубаха и камзол. Его диковатая привычка смешивать в своем костюме элементы одежды разных эпох всегда меня раздражала, но Фэйт говорил, что это стиль, а я – «ирландская деревенщина».
Ему, конечно, было виднее.
Оранжевая кошка набралась храбрости и спрыгнула с люстры прямо Дамблдору на голову. К моему огромному удивлению, он не отскочил, чтобы позволить этой твари шлепнуться в воду, а поймал ее. Очевидно в благодарность, она одним ударом лапы рассекла ему рукав по всей длине, но он все равно ее не отшвырнул, а только крепче прижал к себе и, достигнув наконец стола, опустил туда свою ношу.
Видимо, кошка знала что делала, потому что в этот момент раздался очень неприятный пронзительно‑жужжащий звук, и огромная люстра, веками освещавшая Тревес, со свистом упала в воду, окатив нас ледяной волной.
‑ Зараза! – кратко охарактеризовал Кес это падение.
Теперь он ничем не отличался от нас, то есть тоже был весь мокрый, а я вдруг обнаружил, что в воде уже по грудь.
Она что, поднимается? Да еще с такой скоростью?
‑ Мне хотелось бы узнать у вновь прибывших, которых сюда никто не звал, ‑ хрипло поинтересовался Кес. – Кто из вас плавать умеет?
‑ Я умею, ‑ не очень уверенно отозвался Фламель. – Умел. Вот когда я... тогда точно умел. А теперь не знаю.
Мы с Дамблдором только нервно переглянулись и решили промолчать.
‑ Кес, а почему стол не плывет, он же деревянный? – вдруг спросил директор, а я наконец понял, что мне все время казалось неправильным. Стулья, например, тоже деревянные. Во всяком случае, некоторые. Но стоят на полу и не только не плывут, а даже с места не двигаются.
‑ В этой воде, Альба, ничего не плывет. Она не разрушает, она только поглощает.
Я был почти уверен, что трясет меня просто от холода. Больше‑то не с чего. А вода ‑ ледяная.
~*~*~*~