К невероятному удивлению Джейка, Глория позвонила через два часа.
— Мистер Флеминг? Это Глория Пекхэм, из офиса доктора Льюиса.
— Да, Глория. Вы в порядке? Что нового?
— Со мной все нормально, но я думала о том, что вы мне сказали. Что любая информация может помочь узнать, где находится доктор Льюис.
— И что?
— Я кое-что нашла. Точнее, нашли в химчистке. Он оставил маленькую записную книжку в кармане одного из своих костюмов. Он постоянно забывает разные вещи, однажды даже не вынул паспорт, поэтому я предупредила их, чтобы они проверяли карманы.
— И что в ней? Какие-то имена, адреса, что-нибудь в этом роде? — старательно подбирая слова, спросил он.
— Ну, при обычных обстоятельствах я не считаю себя вправе интересоваться личными делами своего работодателя, мистер Флеминг, но, поскольку полиция опечатала его кабинет, как вы и предсказывали, я решила сначала позвонить вам.
— Вы правильно сделали. Прошу вас, загляните в книжку, пожалуйста. Это может быть очень важно.
Он услышал, как она втянула в себя воздух, явно не зная, что ей делать.
— Хорошо, я загляну в книжку, но, надеюсь, вы понимаете, как я рискую. Если он об этом узнает, мне трудно представить, как он отреагирует.
Джейку отчаянно захотелось дотянуться до нее и хорошенько встряхнуть, чтобы она наконец начала вести себя как разумный человек.
— Я возьму всю ответственность на себя. Записная книжка может помочь нам его найти. Возможно, там содержится информация о том, с кем он собирался встретиться или куда мог поехать.
— Ну, тут что-то странное, — сказала она. — Всего несколько коротких записей на первой странице. Думаю, что-то вроде списка. А дальше пусто.
— Вы можете прочитать мне, что там написано?
|
|
Джейк взял с кухонного стола блокнот и ручку.
— Первая запись — просто «Ворон».
— Ворон. — Он записал слово в блокнот. — Есть какие-то предположения о том, что это может означать?
— Птица такая.
Джейк был в курсе.
— Хорошо, но имеет ли это слово какое-нибудь особенное значение для доктора Льюиса?
— Мне очень жаль, но я не знаю.
— Что дальше? — вздохнув, спросил он.
— Дальше написано «М. Т.».
Джейк задумался.
— М. Т.? Насколько я понимаю, это инициалы?
— Я не знаю. Наверное.
— Угу. А еще это может означать «моторный транспорт», да все, что угодно, — взволнованно проговорил Джейк. — А вы не знаете никого из знакомых доктора Льюиса с такими инициалами?
Глория откашлялась и на мгновение задумалась.
— Ну, можно вспомнить про Маргарет Тэтчер, наверное. Но вряд ли он с ней знаком.
— Маргарет Тэтчер?
Джейк сделал запись в своем блокноте. Может быть, Льюис наткнулся на какой-то свежий скандал или конфликт и в результате у него возникли неприятности?
Он вздохнул.
— Хорошо. Что дальше?
— Третья запись — «Оксфорд». Подчеркнуто три раза.
— А что-нибудь еще он подчеркнул?
— Нет, сэр.
— Это может оказаться важным. Насколько я понимаю, речь идет об Оксфордском университете? Я заметил, что его ученые степени именно оттуда. Он поддерживает какие-либо связи с этим заведением? Однокашники, коллеги, с которыми он вместе занимался исследовательской работой, что-нибудь в этом роде?
Она на минуту задумалась.
— В последнее время нет. Мне кажется, у них вышли какие-то разногласия. Но это было довольно давно.
— Какие разногласия?
|
|
— Я не совсем уверена. Доктор Льюис редко об этом говорит. Он считал, что они страдают излишним снобизмом, если вы понимаете, что я имею в виду.
Джейк записал в блокнот — «Оксфорд».
— Что еще?
— Три буквы: «ПВЗ».
Джейк сделал очередную запись.
— Это может быть кто или что угодно. Имя, корпорация, аббревиатура, возможно, место?
Он сделал для себя пометку проверить основные сокращения, а также буквенные коды аэропортов. Эти три буквы показались ему знакомыми. ПВЗ?
— Я правда не могу сказать, сэр.
— Не можете или не хотите? — Глория промолчала, и ему отчаянно захотелось ее покусать. — Ладно, забудем. Что написано дальше?
— Довольно странное слово или термин. «А-п-о-к». С точкой в конце.
— Хммм, кажется, звучит как аббревиатура. Никаких ассоциаций?
— Мне очень жаль.
— Что дальше? — спросил Джейк, записав новую информацию.
— «Дознание».
— Как правило, это слово используют, когда речь идет о смерти. Кто-нибудь умер в его семье или, возможно, из его окружения?
— Сожалею, но он ничего такого не говорил.
— Понятно. — Джейк вздохнул и записал новое слово. — Что-нибудь еще?
— Да. Еще две буквы: «В. А.».
— В. А.? Вы не знаете, он был ветераном?
— Не думаю.
— Есть еще что-нибудь?
— Да. Дальше написано «Ламбет», с этим понятно: дворец Ламбет, находится на другом берегу реки, напротив Вестминстера. — Она произнесла слово по слогам.
— Он может представлять какой-нибудь особый интерес — с вашей точки зрения?
— Думаю, это имеет отношение к истории.
Все равно что сказать, что кладбище имеет отношение к смерти. Джейк записал: «Ламбет».
— Дальше?
— Имя. «Гоффман».
|
|
— Как в сказках Гофмана?
— Понятия не имею, сэр. Полагаю, это книга.
— Книга. — Он вздохнул. — Это все?
— Нет. Еще одно имя. «Герберт». Я не представляю, кто это. Вот теперь все.
— Герберт, — повторил Джейк, записывая имя в блокнот. — И вы не имеете ни малейшего понятия о том, что все это может значить?
— Боюсь, что нет, сэр. Мне очень жаль.
— Понятно. Вам больше ничего не приходит в голову такого, что может оказаться полезным?
Глория еще немного поколебалась.
— Знаете, была еще визитка.
— Где? — взволнованно спросил он.
— Она была засунута за заднюю обложку. Люди постоянно оставляют доктору Льюису свои визитки, но в конечном счете все они оказываются среди какого-нибудь хлама, либо же он их попросту выбрасывает. Поэтому я не обратила на нее особого внимания.
— Она у вас?
— Да, но я не думаю…
— Не могли бы вы просто прочитать, что на ней написано? Пожалуйста.
Она что-то проворчала и на мгновение затихла.
— Хорошо, вот она. Насколько я понимаю, это кто-то из его коллег. На ней логотип университета и имя. Факультет физики. С какой стати доктор Льюис стал бы общаться с кем-то с факультета физики?
— Понятия не имею. — Джейк ждал. — Вы не могли бы прочитать имя?
Она откашлялась.
— Оно какое-то иностранное. Думаю, это тот человек, который время от времени приходит к нему в офис. О господи! Надеюсь, доктор Льюис не впутался в какие-нибудь неприятности.
Джейк уже с трудом сдерживался. Разве тот факт, что в кабинете Льюиса и у него дома устроен погром, не свидетельствует о неприятностях?
— Иностранец. Он меня пугает. Я думаю, он из Африки или Азии, где полно террористов. Ближний Восток. Еще и физик!
Неужели Глория намекает, что Льюис стал жертвой ближневосточных террористов? Может быть, его книга была посвящена проблеме терроризма? Тогда это объясняет, почему он попросил прочитать ее Джейка, а не какого-нибудь ученого-писателя. Впрочем, это казалось ему маловероятным. Слишком далеко от его интересов и занятий. С другой стороны, люди, сами того не желая, нередко оказываются втянутыми в самые отвратительные ситуации.
— Хорошо, просто продиктуйте мне имя и контактную информацию с карточки. Пожалуйста. А я его проверю.
С неохотой, к которой он уже привык, она прочитала:
— Имя — С-у-н-и-р. Не уверена, что произношу правильно. Фамилия — Б-а-л-ь-с-а-в-а-р. Доктор философии. Осмелюсь предположить, что оно читается…
— Не важно. Как мне с ним связаться?
— Хммм. Здесь указан только офис — он находится здесь, в кампусе, в другом здании — и номер телефона. — Она снова весьма неохотно продиктовала номер.
— Что-нибудь еще?
— Больше мне ничего в голову не приходит. Я очень надеюсь, что не оскорбила доверие моего дорогого профессора, сообщив вам эту информацию.
— Ни в коей мере. Спокойной ночи, Глория. Берегите себя.
— Прошу вас, сэр, — взмолилась она, — не говорите ему, что я заглядывала в его записную книжку.
Джейк пообещал, что ничего не скажет. Это было меньшее, что он мог для нее сделать.
Пообедав отвратительно жирной рыбой и жареной картошкой на Тоттенхэм-Корт-роуд, Джейк поспешил назад, в свою квартиру на Денмарк-стрит, твердо решив не обращать внимания на растущее беспокойство в мыслях, не говоря уже о желудке. Он засунул в рот последнюю мятную конфетку, твердо пообещав себе заняться пополнением своих запасов. Погода стала типично отвратительной, начался холодный мелкий дождь. Когда Джейк перешел широкую дорогу и свернул на боковую улицу, ведущую к Денмарк, он оглянулся и в свете фар проезжавшего мимо такси заметил, что следом за ним, сгорбившись под каплями дождя, идет крупный мужчина в коричневом плаще. Что-то в его манере поведения и походке вызвало у Джейка тревогу, и по спине у него пробежал холодок. Ускорив шаг, он снова оглянулся, когда переходил через другую улицу, и опять увидел этого мужчину, который отставал от него всего на квартал.
«Отлично, — подумал Джейк. — Значит, за мной следят. И что теперь?»
Он несколько мгновений раздумывал над тем, не стал ли жертвой паранойи. В конце концов, на улицах Лондона всегда полно людей, и некоторые из них на него смотрят, не говоря уже о том, что идут в ту же сторону. До Денмарк-стрит оставался квартал, поэтому он очень быстро прошел оставшиеся сто метров до своего дома и крайне обрадовался, увидев швейцара, придерживавшего для него дверь.
Оказавшись внутри здания, он обернулся и окинул взглядом улицу в том направлении, откуда пришел. И ничего не заметил, кроме света фар проехавшего мимо такси. Если кто-то там и был, он прятался в тени.
Охваченный беспокойством, Джейк поднялся на лифте в свою квартиру, вошел и включил свет. Повесив пальто, он тут же направился к компьютеру. Затем достал список, полученный у Глории, тот, что составил Десмонд Льюис, и аккуратно положил его на столе перед собой. Он был уверен, что в нем содержится нечто, способное стать ключом к тому, что с ним случилось. Но что? Слова и/или инициалы не имели между собой ничего общего, так же как не имели никакого смысла — сами по себе:
Ворон
М. Т.
Оксфорд
ПВЗ
Дознание
В. А.
Апок.
Ламбет
Гоффман
Герберт
Десять слов. Или названий. Или фраз. Что между ними общего? Если не считать того, что их написал один и тот же человек?
Джейк открыл поисковик «Альта Виста», ввел первое слово и получил множество ссылок, начиная с сайтов, посвященных Эдгару Аллану По и кончая списками фильмов. Он честно проверил все, пытаясь отыскать какой-нибудь намек на то, что могло заинтересовать английского профессора. Однако мысли о Ближнем Востоке бросали пугающую тень на случившееся. Что еще за ворон? Может, это метафора? Или кодовое название чего-то? Или это чей-то псевдоним? Во что же ввязался Льюис?
Чтобы сузить поиск, он исключил статьи по орнитологии, а также фильмы с таким названием. По мере изучения оставшегося материала он заметил, что одно имя повторяется с завидной регулярностью: Роберт Грин.[2]Джейк сделал запрос и решил, что ему удалось кое-что отыскать. Он выяснил, что Роберт Грин был поэтом Елизаветинской эпохи, который написал несколько пьес, а также знаменитый памфлет «Крупица ума, сторицей оплаченная раскаянием». Это, вне всякого сомнения, родная стихия для доктора Льюиса. Джейк слишком устал, чтобы читать дальше, и сделал себе заметку просмотреть статью более внимательно утром. Затем, выйдя из поисковой программы, он разыскал номер телефона Глории Пекхэм, который ему удалось из нее выбить с огромным трудом, и принялся его набирать, забыв, что уже около одиннадцати часов.
— Извините, что беспокою вас, Глория. Имя Роберт Грин вам о чем-нибудь говорит?
Выслушав ее сетования по поводу позднего времени, здоровья, погоды, отсутствия Льюиса и существования в природе Джейка Флеминга, она неохотно сообщила:
— Мне известно, что доктор Льюис много времени проводил за чтением эссе Роберта Грина.
— Зачем? Для своей новой книги?
— Я правда не знаю, сэр.
— А вы не помните какое-нибудь конкретное произведение? Например, «Крупица ума, сторицей оплаченная раскаянием»?
— Не думаю. Хотя теперь, когда вы сказали… Там действительно было что-то про ворона.
— Про ворона? Как в первой строке его списка?
Если у нее и наметился прогресс в понимании иронии с момента их последнего разговора, признаков этого пока еще не было видно.
— Совершенно верно. Мне кажется, он был очень взволнован чем-то, имеющим отношение к ворону.
— Как вы думаете, это может быть как-то связано с доктором Бальсаваром?
— С кем?
— Я говорю о профессоре из Африки или с Ближнего Востока. О том, чью визитку вы нашли и кто иногда заходил в офис профессора.
— Чаще, чем просто иногда, должна вам сказать. Но я с ним никогда не разговаривала, поскольку он иностранец и все такое.
— Ясно. — Чтобы сменить тему, Джейк сказал: — Мне кажется, вы говорили, что время от времени забирали для доктора Льюиса книги?
— Забирала.
— Вы не могли бы сказать, какой книжный магазин он предпочитает?
— Ну, полагаю, большого вреда не будет, если я отвечу на ваш вопрос. Больше всего он любил магазин старых книг на Чаринг-Кросс-роуд.
Глория не смогла вспомнить точный адрес, но зато знала название: «Генри Блоджетт, продавец книг». Джейк обратил внимание на то, что она впервые заговорила о Льюисе в прошедшем времени. Интересно — почему?
На следующее утро, как только начался рабочий день, Джейк набрал номер доктора Бальсавара. Ответивший ему человек разговаривал довольно грубо, а по его акценту Джейк предположил, что он либо из Южной Азии, либо из Индии, либо из Пакистана.
— Да, в чем дело?
— Доктор Бальсавар?
— Кто это?
В его голосе прозвучал страх, или Джейку так только показалось?
— Меня зовут Джейк Флеминг. Я репортер из Америки, «Сан-Франциско трибьюн».
— Что вам нужно? Я очень занят.
— Я хотел узнать, не могу ли я поговорить с вами об одном из ваших университетских коллег, докторе Десмонде Льюисе? Вы его знаете?
— Почему вы спрашиваете?
— Понимаете, складывается впечатление, что он исчез, и я подумал, что вам может быть что-нибудь известно.
Собеседник Джейка быстро втянул в себя воздух.
— Сожалею, но мне нечего вам сказать, — ответил он и повесил трубку.
Глава 4
Мое все — ваше, ваше же — мое…
У. Шекспир. Мера за меру
(Перевод М. Зенкевича)
Лондон, конец октября
Книжный магазин расположился в старом доме на Чаринг-Кросс-роуд, к северу от Академии Святого Мартина в Полях. Вдоль стен и посередине стояли высокие стеллажи, забитые книгами, переплетенными в кожу и ткань. Создавалось впечатление, что эта лавка такая же древняя, как сам Лондон. Явно повидавший немало на своем веку владелец тоже, казалось, пришел в наше время из прошлого: лысый, толстенький, с хитринкой в глазах, прячущихся за стеклами очков и как бы намекающих на то, что их владелец хранит множество тайн и обладает поразительными знаниями.
— Насколько мне стало известно, одним из ваших постоянных покупателей был университетский профессор Десмонд Льюис, — начал Джейк.
— Да, конечно, доктор Льюис. Один из моих лучших покупателей. А вы кто?
— На самом деле я журналист. И его друг.
Кустистые брови поползли вверх, что потребовало от их обладателя определенных усилий.
— Понятно. Представитель четвертого сословия.[3]
— Меня зовут Флеминг. Джейк Флеминг, «Сан-Франциско трибьюн».
Джейк достал блокнот, вынул оттуда визитку, вычеркнул номер в Беркли и записал свой лондонский телефон.
— А, понятно. Золотые Ворота. Джек Лондон, Брет Гарт. Дешил Хэммет. Замечательное место. Добро пожаловать в Лондон, — сказал продавец, возвращая Джейку визитку. — Я Блоджетт. Итак, чем я могу вам помочь?
Джейк посмотрел на список в своем блокноте.
— Если честно, я пытаюсь найти доктора Льюиса. Он, случайно, не заходил в ваш магазин в последнее время?
Блоджетт снова приподнял свои тяжелые брови.
— Нет, сэр. А почему вы спрашиваете?
— Складывается впечатление, что он пропал. — Джейк окинул взглядом хозяина, затем все, что его окружало, и понял, что никуда не продвинется, если не сумеет установить с ним контакт, выходящий за рамки «вопрос — ответ». Поэтому он наклонился над прилавком и тихонько спросил: — Вы, случайно, не знаете, исследованиями в какой конкретно области он занимался?
Продавец фыркнул.
— Он профессор. И писатель. Они постоянно гоняются за призраками, демонами и прочими химерами, пытаясь отыскать их в анналах истории, и все такое. Он такой же. Нет, беру свои слова назад, он немного отличается от всех остальных.
— В каком смысле?
Продавец книг посмотрел на него и заморгал.
— Знаете, сэр, мне не стоит распространяться на эту тему, учитывая, что он старый клиент и не хотел особенно афишировать свой интерес, скажем так. Но с другой стороны, он такой не единственный и не первый.
— В чем не первый?
— Не первый в том, чтобы усомниться в некоторых авторитетах, скажем так.
— Понятно. — Джейк терпеть не мог игры, но этот старый брюзга ему нравился, поэтому он решил ему подыграть. — А могу я поинтересоваться, о каких авторитетах мы с вами разговариваем?
— Не можете, сэр, пока мне не даст на это разрешение мой постоянный покупатель доктор Льюис. Боюсь, тут у вас ничего не выйдет.
Джейк кивнул и вдруг сообразил — слишком поздно, — что продавец книг изучает его блокнот, лежавший на прилавке, где было написано «ворон», а потом заглавными буквами «Роберт Грин» и стояло три вопросительных знака. Судя по всему, Блоджетт обладал способностью, которую Джейк культивировал в себе с определенной толикой гордости, — умел читать текст, написанный вверх ногами. Он потянулся, чтобы прикрыть свои записи, но Блоджетт остановил его руку и огляделся по сторонам с заговорщическим видом.
— Значит, вы знаете про «Ворона-Выскочку»?
Джейк покраснел, чувствуя себя фермером, рассматривающим открытую дверь конюшни, в то время как его лошадь радостно скачет на горизонте.
— Не совсем. Но, насколько я понимаю, доктор Льюис исследовал творчество писателя Елизаветинской эпохи, которого звали Роберт Грин. Я не ошибся?
— Очень хорошо, сэр, очень хорошо. Вне всякого сомнения, вы проницательный человек. — Блоджетт постучал пальцем по открытой странице блокнота Джейка, решившего, что закрывать его уже бессмысленно. — Этот парень, Роберт Грин, был первым, кто подверг сомнению авторитет, о котором я упомянул. Вызвав бурю неудовольствия. — Старик говорил и одновременно пододвигал лестницу к особенно пугающей своей высотой башне книг, а затем начал забираться наверх, вызвав у Джейка беспокойство: — А, вот она. — Блоджетт протянул руку, лестница закачалась, но он каким-то непостижимым образом умудрился удержать равновесие и достать древний, переплетенный в кожу том. С победоносным видом он стал спускаться и вскоре, к невероятному облегчению Джейка, оказался на полу. — Вам наверняка известно, что ученые цитируют его, чтобы доказать, что именно он являлся автором, — заявил он. — Должен сказать, что они не слишком внимательно читали его обличительные работы.
— Автором чего? — спросил Джейк, чувствуя, как его охватывает раздражение.
Блоджетт подтолкнул к нему книгу, и Джейк сразу узнал название: «Крупица ума, сторицей оплаченная раскаянием, и другие эссе Роберта Грина».
Где-то в самых глубинах его памяти зазвенел колокольчик, напомнив, что Десмонд Льюис что-то ему говорил на эту тему, когда они встречались во Флориде в институте Пойнтера два года назад. Но он никак не мог вспомнить, что именно.
— Это здесь, в «Крупице ума». — Старик понизил голос, а его взгляд застыл на чем-то невидимом и находящемся невероятно далеко. — Вы знаете притчу «Галка и птицы»? Уверен, что в школе вы проходили Эзопа.
— Кажется, да. А что?
— На самом деле это не галка, а ворон. Этот Грин знал про данный предмет все.
Тревожный звоночек зазвучал громче.
— «Данный предмет»? Вы о чем?
— В этом-то и проблема, сэр. Должен признаться, я дал слово не распространяться на эту тему. — Блоджетт заговорил совсем тихо: — Но вот что я вам скажу: книга, которую вы держите в руках, содержит исключительные и скандальные сведения, касающиеся одного горячо любимого нами соотечественника, включая единственное имеющееся в природе письменное описание личного контакта с предметом, о котором мы говорим, имевшего место при его жизни. Эта книга, если прочитать ее очень внимательно, может сорвать крышку гроба одного из наших главных национальных сокровищ. Уж можете поверить мне на слово.
Джейк нахмурился и погрузился в размышления. К чему ведет старик?
— Хорошо, считайте, что я попался. Сколько? — спросил он и постучал пальцем по книге.
У Блоджетта сделался обиженный вид.
— Я уже сказал профессору, Грин не продается, сэр. Это же Рутледж. Уорн и Рутледж, первое издание, тысяча восемьсот шестьдесят первый год.
Джейк кивнул.
— Послушайте, мне подойдет и дешевая перепечатка. А я не могу почитать книгу здесь?
Блоджетт покачал головой, слова Джейка его явно встревожили.
— Нет, сэр. Странички очень хрупкие, и я боюсь, что они могут пострадать, уж не обижайтесь на меня, пожалуйста. — Он почесал макушку. — Кажется, у меня где-то была перепечатка, но мне некогда ее искать. На вашем месте я бы попробовал сходить в Британскую библиотеку.
— Британская библиотека. Точно. — Джейк сделал пометку в своем блокноте.
— Гордость нашего языка. Дом Библии Гуттенберга, Великой хартии вольностей[4]и первых изданий произведений Шекспира. Плюс диковинный набор из всех до единой книг, карт, публикаций, когда-либо издававшихся в Соединенном королевстве. Думаю, там вы найдете то, что вам нужно. В любом случае туда стоит сходить.
Джейк кивнул. Он и так собирался наведаться в библиотеку, давно хотел взглянуть на ранние печатные издания на английском языке: кто обедал с королем, какова была численность армии, принимавшей участие в Англо-бурской войне, и все такое. Такие вещи позволяют многое узнать о культуре и истории страны.
— А как мне туда попасть?
— Это рядом со станцией Юстон, если ехать по Кингс-Кросс/Сент-Панкрас. Заблудиться невозможно. — Блоджетт на мгновение нахмурился. — Только вам понадобится письмо.
Джейк поднял голову от книги, которую разглядывал, и удивленно заморгал.
— Не понял?
— Рекомендательное письмо. Подождите, я сейчас. — С важным видом он достал блокнот с логотипом магазина, быстро написал письмо, поставил витиеватую подпись — Генри Блоджетт — и аккуратно сложил его втрое. — Ну вот. Вы получили официальный статус исследователя и ученого, работающего на книжный магазин Блоджетта, всеми известного продавца книг, если я могу сказать о себе такое. — Хитро ухмыльнувшись, Блоджетт старательно вложил письмо в конверт и протянул Джейку. Но когда тот собрался его взять, быстро отдернул руку. — При одном условии.
— И каком же?
— Вы окажете мне любезность и сообщите все, что вам удастся узнать касательно местонахождения моего постоянного клиента. Согласны?
— Я буду иметь это в виду. — Джейк схватил конверт, прежде чем Блоджетт успел снова его отдернуть. — А как добраться туда самым коротким путем?
— Полагаю, автобусом до станции Юстон, — ответил Блоджетт, на мгновение задумавшись. — А оттуда пешком.
Джейк кивнул.
— Хорошо. — Блоджетт протянул руку, и Джейк ее пожал. — Рад был с вами познакомиться, сэр. И желаю удачи в вашем расследовании.
«Расследование… Правильное слово, — подумал Джейк, подходя к двери. — Только вот расследование чего?»
Когда он открыл дверь и собрался выйти в ветреный осенний день, Блоджетт окликнул его, словно ему в голову пришла неожиданная мысль.
— Мистер Флеминг, послушайте: если вам не удастся найти в библиотеке работы Грина, позвоните мне, и я попробую отыскать для вас экземпляр.
Джейк остановился, искренне тронутый его словами.
— Вы мне поможете?
— Надеюсь, что мне не придется, — заявил Блоджетт и криво ухмыльнулся.
Джейк вышел на Чаринг-Кросс-роуд, поднял воротник, чтобы хоть немного защититься от пронизывающего ветра, и зашагал по улице. Через несколько кварталов он зашел в небольшую аптеку, чтобы купить «Миланту», и с удовольствием обнаружил, что у них имеется солидный ее запас. Он расплатился и уже повернулся к двери, но неожиданно замер на месте. На другой стороне улицы, делая вид, что изучает газеты в киоске, стоял тот самый крупный мужчина, который преследовал его в лондонском тумане. Джейк обладал исключительной памятью на лица и фигуры, и это уже нельзя было рассматривать как совпадение. Он задумался над своим следующим шагом.
Крупный мужчина был терпелив — до определенной степени. Ему очень хотелось узнать, какое отношение имеет американский журналист к делу Льюиса, и ему требовалось тщательно оценить ситуацию, прежде чем решать, что делать — если возникнет необходимость. Продавца книг придется навестить, но это может подождать. В любом случае, он, скорее всего, не знает ничего полезного.
Его настроение не улучшал тот факт, что любопытный американец, похоже, собирался разгуливать по всему городу. Кто он такой, любитель пеших прогулок? Ну да, такие небольшие физические нагрузки пошли бы ему только на пользу. Но это не было его сильной стороной, да и задание заключалось совсем в другом. По крайней мере, раньше.
С другой стороны, он надеялся, что не зря теряет время и тратит силы. В этой пьесе участвовали и другие актеры, но в настоящий момент у него не было возможности уделить пристальное внимание им всем. Оставалось лишь рассчитывать на то, что выбор был сделан им правильно. Он знал, что ставки слишком высоки, и не мог позволить себе совершить ошибку.
Джейк пропустил автобус до Юстона. Следующий, судя по расписанию, должен был прийти через двадцать минут, поэтому он решил прогуляться и насладиться неожиданно выглянувшим к вечеру солнышком. Когда он шел по очередному городскому парку, ему вдруг стало не по себе, а шестое чувство или что там еще, к которому подключился и желудок, громко и красноречиво просигнализировало ему: берегись! Он не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, идет ли за ним кто-нибудь, в этом не было необходимости. За годы работы корреспондентом в «Трибьюн», а также других газетах, работы, которая зачастую оказывалась опасной, его чувства были обострены до предела. Мимолетный взгляд в витрину магазина на противоположной стороне улицы развеял все сомнения: он увидел крупного мужчину, который уверенно следовал за ним и сверлил его спину совсем не добрым взглядом. Нужно было что-то делать, и как можно быстрее.
Когда мужчина начал приближаться, Джейк заметил путь к спасению мгновением ранее своего преследователя: с востока к находившейся неподалеку остановке подъезжал один двухэтажный автобус, а с запада — другой. Группа туристов ожидала первый, и он поспешил к ней присоединиться. Затем, оглянувшись, чтобы убедиться, что преследователь заглотил наживку, Джейк стал пробираться сквозь толпу и остановился в тот момент, когда автобус затормозил. Затем вместо того, чтобы сесть в него, он промчался перед ним, перебежал на другую сторону улицы, едва успев выскочить на тротуар, когда автобус с запада с грохотом замер на углу.
Джейк запрыгнул в него и с удовольствием принялся наблюдать за тем, как другой автобус тронулся, прежде чем его преследователь сообразил, в чем дело. Когда автобусы разъезжались в противоположных направлениях, мужчины на мгновение встретились взглядами, и Джейк знал, что никаким образом этой ищейке не удастся взять его след снова до того, как он доберется до библиотеки.
Но что дальше? Если этот мужчина следит за ним вот уже два дня, ему, вне всякого сомнения, известно, где он живет. Возможно, ему также известно, куда он направляется.
Глава 5
Вот он заводит часы своего глубокомыслия…
У. Шекспир. Буря.
(Перевод О. Сороки)
Огромная новая Британская библиотека находилась к северу от университета, между двумя древними лондонскими железнодорожными станциями: Юстас и Сент-Панкрас. Джейк вышел из автобуса через несколько кварталов и зашагал назад к библиотеке, без проблем ориентируясь по высокому современному зданию: громадному, отделанному разноцветной плиткой, похожему на молл сооружению, которое было видно издалека. На каждом углу он оглядывался через плечо, но преследователя не заметил.
Его удивило, что письмо Блоджетта оказалось не менее ценным, чем доллары в Дубае. Охранник сразу же впустил его, когда проходившая мимо библиотекарша узнала имя продавца книг.
— Да-да, — весело проговорила она. — Вы от мистера Блоджетта. Он звонил. — На ее груди имелась табличка с именем, благодаря которой Джейк узнал, что ее зовут мисс Армвуд. — Вот ваш читательский пропуск, сэр. Он действителен на все время вашего пребывания.
— Спасибо, мисс Армвуд.
Войдя в главную галерею, Джейк сразу увидел, что Блоджетт сказал правду — здесь спокойно можно было провести несколько дней, а то и недель, просто разглядывая выставленные книги. Он прошел мимо импровизированного шоу мимов, устроенного в вестибюле, и отправился в легендарную галерею Джона Ритблатта, где хранились главные сокровища библиотеки. Там он некоторое время размышлял над происхождением общего права — первого Билля о правах — и первой книги, напечатанной не в Китае. Комната по непонятным ему причинам была пропитана атмосферой загадочности.