Феноменологическая теория права Н. Н. Алексеева

Николай Николаевич Алексеев (1879–1964) — философ, правовед, публицист, активный участник евразийского движения.

Основные работы: «Введение в изучение права» (1918), «Общее учение о праве» (1919), «Очерки по общей теории государства. Основные предпосылки и гипотезы государственной науки» (1920), «Основы философии права» (1924), «Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-экономической программы евразийства» (1928), «Теория государства. Теоретическое огосударствление, государственное устройство, государственный идеал» (1931), «Идея государства» (1955).

<QUEST51< FONT> Методологические основы правового учения. Философия права Алексеева является одним из первых опытов использования для анализа права феноменологического метода, обоснованного Э. Гуссерлем. Алексеев давал высокую оценку данному методу, полагая, что феноменология является существенной частью «всякой научно-оформленной философско-правовой системы». Вместе с тем для него были очевидны и границы феноменологического метода. Алексеев Н. Н. Основы философии права. СПб., 1998. С. 39 (второй абзац); с. 41 (второй абзац)

Необходимость использования феноменологического метода в познании права связана, по мнению Алексеева, с принципиальными недостатками классического рационализма, исходящего, по его словам, «из старой веры в творческую силу понятия». Рационализм, характерный для классических вариантов правопонимания, сводит проблему познания права к проблеме определения его понятия. Однако с этой точки зрения нельзя определить какое-либо понятие само по себе: «Определение есть выяснение соотношения с «другим» и может быть сделано по различию с этим «другим». Следовательно, и о том, что есть право, мы узнаем «путем познания того, что не есть право». «Предположим, - рассуждает мыслитель, - что Х не есть В. Но откуда же известно это В? Определить его можно опять-таки ссылками на новое “другое”, на С. Но это последнее опять является неизвестным, снова требует новых ссылок. Если знание наше не есть замкнутый круг, поставленный вопрос или приводит нас к необходимости признать, что проблема конечного определения неразрешима, так как ведет в бесконечность, или же мы наталкиваемся на некоторую последнюю данность, которую уже нужно принять как неопределимую, которую надо просто утвердить или описать»¹¹².

Рационализм как метод познания, характерный для классических типов правопонимания, обусловил принципиальные недостатки как юридической догматики Алексеев Н. Н. Основы философии права. СПб., 1998. С. 21-24, так и естественно-правового подхода. Алексеев Н. Н. Основы философии права. СПб., 1998. С. 29-30 (до второго абзаца).

В противоположность классическому рационализму феноменологический подход к праву исходит из того, что «существуют содержания чисто идеального характера… данные нам так, как даны дома и деревья, т. е. в непосредственном созерцании. Не понятие с необходимыми его излучениями, а различные данные объективно структуры предмета — вот что составляет отправную точку и принцип этой теории. В структурах этих могут открываться некоторые безусловные связи, которые можно выразить в самоочевидных суждениях. Эти безусловные элементы предметного состава могут и не иметь характера всегда и везде существующего, всеобщего в смысле повторяемого; возможно также и “индивидуальное всеобщее”, т. е. безусловное утверждение чего-то совершенно единственного. Такие единичности не могут быть членами некоторой рациональной единой системы. Связь между ними не может быть связью основания с обоснованным. Они не могут “происходить” друг из друга, “сводиться” друг к другу. Если здесь и мыслимы какие-либо отношения, то прообраз их следует искать не в отношениях логической связи, но в том отношении качественных данностей, какое мы наблюдаем в области красок, тонов, вкусовых ощущений, ценностей и т. п. …Такие отношения менее всего схожи с соотношениями логического ряда: бóльшая по степени ценность не составляет причину, из которой “создается” или “выводится” меньшая, более яркий тон не создает менее яркого. Качественный ряд просто существует как некоторая необходимо данная структура»¹¹³.

Исходя из этого, Алексеев считал необходимым отказаться от метода исключительно рационального, логического построения. По его мнению, «предметные структуры и их соотношения созерцаются, постигаются и схватываются. Для такого созерцания нет нужды в образовании первоначальных понятий, в построении начальных определений; требуется только «правильная установка способов созерцания». Для такой установки, полагал мыслитель, нужны не ссылки на другое, напротив, здесь нужна «полная сосредоточенность умственного взора на том, что является искомым». Результатом будет выявление «особой области правовых фактов или правовых феноменов как некоторых первоначальных правовых данностей»¹¹⁴.

Понятие права. <QUEST52< FONT>Право, полагал ученый, есть «область ценного, а не область истин чистого разума». По мнению Алексеева, «моменты, отличающие право от неправа, лежат не в области разума и не в области истин теоретических, - моменты эти познаются в некоторой особой интуиции, превосходящей силы теоретического разума»¹¹⁵. Обозначив право как «область ценного», Алексеев полагает, что различие между правом и нравственностью сводится «к различным степеням глубины переживания ценностей»: «Если глубина эта значительна, если она соответствует ступени эмоционального переживания ценностей, мы имеем дело с явлением нравственным. Если глубина сравнительно поверхностна, если дело идет только об усмотрении ценности, о чисто интеллектуальном соображении последствий, вытекающих из тех или иных ценностных актов, мы имеем дело с явлениями правовыми». Таким образом, право является определенным уровнем восприятия ценностей. Интеллектуальный момент, полагает Алексеев, «гораздо более соответствует существу права, чем существу нравственности»: право, отмечал ученый, есть «интеллектуальный подход к ценностям, а не эмоциональный».

Особенности «чисто правового, интеллектуального отношения к ценностям» Алексеев выражает через понятие «признания». Это «особое отношение к ценностям, сводящееся к установлению интеллектуального общения с ними». Так, например, можно «признавать» какое-либо произведение искусства, не обладая способностью интуитивно переживать его внутренний смысл. Такое содержание «закрыто» для души, но открыто для интеллекта, признающего его достойной ценностью¹¹⁶. Алексеев так объясняет достоинства известной «холодности» права: «…В известной мере холодность права является целесообразным и необходимым средством общения. Несовместимый с правом культ излишней мягкости, диктуемый исключительными интересами любви, зачастую приводит к той расплывчатости и неточности в междучеловеческих отношениях, которые становятся неясными и отталкивающими, вследствие полного отсутствия осторожности в отношении к чужому характеру. Неуважение к личности может возникнуть не только от слишком холодного, но и от слишком теплого сердца»¹¹⁷.

<QUEST53< FONT>Алексеев подчеркивал, что существующие определения права, как рационалистические, так и эмпирические, «одинаково имеют характер некоторой одномерности», вследствие чего «правовые феномены во всей их полноте никак не могут в них уместиться». Право, убежден мыслитель, «может быть не только нормой, но и волей, не только волей, но и интересом, не только интересом, но и свободой и т. д.», так как «право несводимо к одному измерению».

По мнению ученого, «чтобы уяснить сущность воззрения на многомерную природу права, необходимо вообще покинуть почву определений. Взамен определений следует дать описание правовой структуры в ее основных данностях. …Феноменальная структура права предстанет перед нами… как единство нескольких измерений, подобное единству пространства, измерения которого представляются… некоторыми основными данностями, определяющими его структуру. Но подобно этому и право может иметь свою особую структуру, характеризуемую своими особыми данностями»¹¹⁸.

Алексеев выделяет три элемента структуры права.

1. Важнейшим элементом структуры права является субъект — «носитель обнаруживающихся в праве ценностей». Под субъектом Алексеев понимал не традиционного субъекта права классической юридической теории, а субъекта «как деятеля, как носителя актов, обнаруживающих ценности». «Предположение о наличности такого субъекта, - пишет ученый, - является необходимой предпосылкой обнаруживающих ценности актов. Ценности только тогда становятся живыми и реальными, когда они находят живого носителя. Поэтому каждый реальный правопорядок предполагает того деятеля, который обнаруживает свое небезразличие к миру, «обладает» признанием... Любые правомочия и правообязанности, поскольку они являются не мертвыми понятиями, но деятельностями… опираются на такого деятеля. Идея его лежит во всяком правопорядке, составляя один из необходимых элементов структуры права.

2. Вторым элементом правовой структуры являются «сами обнаруживающиеся в праве ценности. Наличность какой-либо ценности является безусловным предположением для правовых явлений, так как если бы ее не было, не существовало бы также и проявлений заинтересованности и небезразличия.

3. Третьим элементом правовой структуры Алексеев считал «два основных предикамента всякого правового феномена» - это правомочия и правовые обязанности. Мыслитель считал их «первоначальными и… уже неопределимыми данностями». По поводу них «возможно создать только тавтологические определения, а их существо доступно только феноменологическому описанию»¹¹⁹.

Единство этих трех элементов и образует понятие правовой структуры. Алексеев Н. Н. Основы философии права. СПб., 1998. С. 180-181