И во сне пахнут руки матери 16 глава

— Я не мог больше носить в себе эту вину. Я судил себя много лет. А теперь ты или осуди меня, или прости.

— Прощаю, — тихо сказала Олеся.

Какой след должен оставить человек на земле?

Старый Мастер возвел каменный дом. Стал в сторонку и любует­ся домом. «Завтра в нем поселятся люди», — думал с гордостью Мастер.

А в это время возле дома играл семилетний Мальчик. Он прыг­нул на ступеньку и оставил след своей маленькой ножки на цемен­те, еще не успевшем застыть.

— Зачем ты портишь мою работу? — сказал с укоризной Мастер.

Мальчик посмотрел на отпечаток ноги, засмеялся и убежал.

Прошло много лет. Мальчик стал взрослым человеком. Жизнь

его сложилась так, что он часто переезжал из города в город, нигде долго не задерживался, ни к чему не привязывался — ни руками, ни душой.

Пришла старость. Вспомнил Старый Человек свое родное село на берегу Днепра. Захотелось ему побывать в родном селе. Приехал Старый Человек на свою родину. Встречается с людьми, называет свою фамилию, но все пожимают плечами, никто не помнит такого человека.

— Что же ты оставил по себе? — спросил у Старого Человека один старик. — Есть ли у тебя сын или дочь?

— Нет у меня ни сына, ни дочери, — ответил Старый Человек.

— Может быть, ты посадил дуб?

— Нет, не посадил я дуба...

— Может быть, ты взлелеял поле?

— Нет, не взлелеял я поле...

— Ну, так, значит, ты песню сложил?

— Нет, и песни я не сложил.

— Так кто же ты такой? Что же ты делал всю свою жизнь? — с изумлением спросил старик.

Ничего не мог ответить Старый Человек. Вспомнилось ему то мгновение, когда он оставил след на ступеньке. Пошел к дому. Стоит дом, как будто его вчера соорудили, а на самой нижней сту­пеньке — окаменевший отпечаток его маленькой ножки.

«Вот и все, что останется после меня на земле, — с горечью по­думал Старый Человек. — Но ведь этого мало, очень мало... Не так надо было жить!..»

Перед Справедливым Судьей

В одном человеческом обществе был такой обычай: когда чело­веку, прожившему жизнь, приходило время умирать, он представал перед Справедливым Судьей, и Судья решал, что останется в мире от уходящего из него человека: уважение сограждан, любовь, почет, веч­ная слава или же всего-навсего маленькое воспоминание.

И вот пришло время умирать Трудолюбивому Человеку. Пришел он к Справедливому Судье. Справедливый Судья спрашивает:

— Сколько лет прожил ты на свете?

— Девяносто девять, — ответил Трудолюбивый Человек.

— Показывай свои годы.

А Трудолюбивый Человек ежедневно сажал по одному дереву. Сколько дней он прожил, столько и деревьев выросло. Повел Трудо­любивый Человек Справедливого Судью, стал показывать дерево за деревом. Много дней прошло, пока осмотрел Справедливый Судья лес, выращенный Трудолюбивым Человеком. Осмотрел и сказал:

— Хорошо ты прожил жизнь. Пусть остается от тебя в мире веч­ная слава.

Спокойно умер Трудолюбивый Человек.

Пришло время умирать Бездельнику.

— Сколько лет прожил ты на свете? — спросил у него Справед­ливый Судья.

— Девяносто девять, — ответил Бездельник.

— Показывай свои годы.

А Бездельнику и показывать нечего. Увидел Справедливый Судья перед собой пустое место.

— Ну, что же, пусть останется от тебя забвение, — решил Спра­ведливый Судья.

Бездельник умер, и в то же мгновение люди забыли о нем.

Кто самый искусный мастер на земле

Это было очень давно. В одном селе на Украине девушки и женщи­ны решили показать свое мастерство. Договорились, что в воскре­сенье все придут на сельский майдан, и каждая принесет самое лучшее, что она создала своими руками: вышитый рушник, кружева, полотно, скатерть, одежду.

И вот в воскресенье все девушки и женщины пришли на майдан. Принесли множество изумительных вещей. У стариков и старух, кото­рым общество поручило назвать самых искусных мастериц, глаза разбежались: так много было талантливых девушек и женщин. Жены и дочери богачей принесли вышитые золотом и серебром шелковые покрывала, тонкие кружевные занавески, на которых были вывяза­ны удивительные птицы.

Но победительницей неожиданно для всех оказалась жена бедня­ка — Марина. Она не принесла ни рушника, ни кружев, хотя все это она умела прекрасно делать. Она привела пятилетнего сына Петруся, а Петрусь принес жаворонка, которого он сам вырезал из дерева. Поднес Петрусь жаворонка к губам — и запела, защебета­ла птичка, как живая. Все стояли на майдане затаив дыхание, а над майданом, в глубоком небе, пел настоящий, живой жаворонок, привлеченный пением с земли...

Тот, кто творит умного и доброго человека, — самый искусный мастер на земле. Таково было решение стариков.

Две матери

В маленькой больнице на окраине большого города лежали две матери — Чернокосая и Белокосая. Они родили сыновей. Сыновья ро­дились в один день: у Чернокосой матери — утром, у Белокосой — вечером. Обе матери были счастливы. Они мечтали о будущем своих сыновей.

— Я хочу, чтобы мой сын стал выдающимся человеком, — говори­ла Белокосая мать. — Музыкантом или писателем, известным всему миру. Или скульптором, создавшим произведение искусства, которое будет жить века. Или инженером, построившим космический ко­рабль, который полетит к далекой звезде... Вот для чего хочется жить...

— А я хочу, чтобы мой сын стал добрым человеком, — сказала Чернокосая мать. — Чтобы никогда не забывал матери и родного дома. Чтобы любил Родину и ненавидел врагов.

Каждый день к молодым матерям приходили в гости отцы. Они долго смотрели на маленькие личики своих сыновей, в глазах у них сияло счастье, изумление и умиление. Потом они сидели у кро­ватей своих жен и долго-долго о чем-то шепотом говорили с ними. У колыбели новорожденного мечтают о будущем — конечно, только о счастливом. Через неделю счастливые мужья, ставшие теперь отцами, увезли домой жен и сыновей.

Прошло тридцать лет. В ту же маленькую больницу на окраине большого города пришли две женщины — Чернокосая и Белокосая. В их косах уже серебрилась седина, лица были изрезаны морщинами, но женщины были такими же красивыми, как и тридцать лет назад. Они узнали друг друга. Их обеих положили лечиться в ту же палату, где три десятилетия назад они родили сыновей. Они рассказывали о своей жизни. У обеих было много радостей и еще больше горя. Мужья их погибли на фронте, защищая Родину. Но почему-то, рас­сказывая о своей жизни, они молчали о сыновьях. Наконец, Черно- косая мать спросила:

— Кем же стал твой сын?

— Выдающимся музыкантом, — с гордостью ответила Белокосая мать. — Он сейчас дирижирует оркестром, который выступает в самом большом театре нашего города. Он пользуется огромным успе­хом. Неужели ты не знаешь моего сына? — И Белокосая мать назвала имя музыканта. Да, конечно, Чернокосая мать хорошо знала это имя, оно было известно многим. Недавно она читала о большом успехе этого музыканта за рубежом.

— А твой сын кем стал? — спросила Белокосая.

— Хлеборобом. Ну, чтобы тебе понятно было — механизатором в колхозе, то есть и трактористом, и комбайнером, и на животно­водческой ферме приходится работать. С ранней весны до поздней осени, пока снег укроет землю, сын мой пашет землю и сеет хлеб, уби­рает урожай и снова пашет землю, сеет и снова убирает... Живем мы в селе — километров сто отсюда. У сына двое детей — мальчик трех лет и девочка недавно родилась...

— Все-таки счастье тебя обошло, — сказала Белокосая. — Твой сын стал простым, никому не известным человеком.

Чернокосая мать ничего не ответила.

И дня не прошло, а к Чернокосой матери приехал из села сын. В белом халате, он сел на белую скамейку, долго-долго о чем-то шептался с матерью. В глазах Чернокосой матери светилась радость. Она, казалось, в эти мгновения забыла обо всем на свете. Она держа­ла в своих руках сильную, загоревшую на солнце руку сына и улыбалась. Расставаясь с матерью, сын, как бы извиняясь, выло­жил из сумки на маленький столик виноградные гроздья, мед, масло. «Поправляйтесь, мама», — сказал он на прощанье и поцело­вал ее.

А к Белокосой матери никто не пришел. Вечером, когда в комнате воцарилась тишина и Чернокосая мать, лежа в постели, тихо улы­балась своим мыслям, Белокосая сказала:

— У сына сейчас концерт... Если бы не концерт, он, конечно,

пришел бы...

На второй день перед вечером к Чернокосой матери снова при­ехал сын — хлебороб из далекого села. Опять он долго сидел на бе­лой скамейке, и Белокосая мать услышала, что в поле сейчас горя­чая пора, работают они день и ночь... Расставаясь с матерью, сын выложил на маленький столик пчелиные соты, белую паляницу и яблоки. От счастья лицо у Чернокосой женщины засветилось и морщины расправились.

К Белокосой матери никто не приходил.

Вечером женщины лежали молча. Чернокосая улыбалась, а Бе­локосая тихо вздыхала, боясь, чтобы ее вздохи не услышала со­седка.

На третий день, перед вечером, к Чернокосой матери снова приехал сын — хлебороб из далекого села, привез два больших ар­буза, виноград, яблоки... Вместе с сыном приехал трехлетний черно­глазый внук. Сын и внук долго сидели у постели Чернокосой матери; в ее глазах сияло счастье, она помолодела. Белокосая мать с болью в сердце услышала, как внук рассказывал бабушке: вместе с папой он вчера полдня ездил на «капитанском мостике» комбайна.

— Я тоже буду комбайнером, — сказал мальчик, и бабушка поцеловала его...

Месяц лежали в больнице две матери, ежедневно приезжал к Чернокосой матери сын — хлебороб из далекого села, привозил улыбку сыновнюю, и, казалось, мать только от той улыбки выздо­равливает.

К Белокосой матери так никто и не пришел.

Выздоровела Чернокосая мать через месяц, выписали ее из боль­ницы, а Белокосой сказали врачи: нужно еще лежать.

За Чернокосой матерью приехал сын. Он привез несколько больших букетов красных роз. Цветы подарил врачам и сестрам. Все в больнице улыбались.

Прощаясь с Белокосой Матерью, Чернокосая сказала:

— Какая ты несчастная...

Легенда о любви

Что такое любовь... Человек рождается, живет и умирает, а любовь живет вечно. Если бы не было любви, человек не мог бы думать о будущем. Любовь — это мудрые глаза красоты. Когда бог создал мир, он научил все живые существа продолжать свой род. Поселил бог мужчину и женщину в поле, научил их строить шалаш, дал мужчине в руки лопату, а женщине — горсть зерна. «Живите и продолжайте род человеческий, — сказал бог, — а я пойду по хо­зяйству. Приду через год, посмотрю, как тут у вас».

Приходит с архангелом Гавриилом ровно через год. Приходит рано утром, на восходе солнца. Видит, сидят мужчина и женщина у шалаша, перед ними созревает хлеб на ниве, рядом с ними колы­бель, а в колыбели ребенок спит. А мужчина и женщина смотрят то на алое небо, то в глаза друг другу. В те мгновения, когда их глаза встречались, бог видел в них какую-то неведомую силу, непостижи­мую для него красоту. Эта красота была прекраснее неба и солнца, земли и пшеничного поля — прекраснее всего, что слепил и смасте­рил бог, прекраснее самого бога.

Эта красота до того потрясла, удивила, ошеломила бога, что его божья душа задрожала от зависти и страха: как же это так, я создал твердь земную, слепил из глины человека и вдохнул в него жизнь, но не смог создать этой красоты, даже не представлял себе, что она может существовать, откуда же она взялась и что она такое — эта красота?

— Это любовь! — сказал архангел Гавриил.

— Что это такое — любовь? — спросил бог.

Архангел пожал плечами.

Бог подошел к мужчине, прикоснулся к его плечу старческой рукой своей и стал просить: научи меня любить, Человек. Мужчина вначале даже не заметил прикосновения божьей десницы. Ему пока­залось, что на плечо села муха. Бог повторил свою просьбу, он умолял Человека. Наконец мужчина услышал божьи слова и ответил:

— Любовь — это не для бога. Ты можешь сжечь, как игрушку, землю и небо, можешь бросить мир в огонь, и душа твоя не со­дрогнется... Только тому, у кого есть сердце, кому дорога каждая былинка, каждый луч солнца, каждая капелька росы, — только тому доступна любовь. Ты жестокий и безжалостный, а любовь ласковая, добрая, сердечная. Ты можешь научиться любить, но ты переста­нешь быть богом.

Бог был немощным, но свирепым и мстительным старикашкой. Он ожесточился и закричал:

— Ах, так, значит, ты не хочешь научить меня любить, Человек? Будешь же ты помнить меня! С этого мгновения — старей. Каждый день жизни пусть уносит по крупинке твою молодость и силу. Прев­ращайся в развалину. А я приду через пятьдесят лет и посмотрю, что останется в твоих глазах, Человек. Ты увидишь, что сильнее — любовь или бог.

Пришел бог с архангелом Гавриилом через пятьдесят лет. Видит, вместо шалаша стоит изба рубленая, на пустыре сад вырос, на ниве хлеб созревает, сыновья поле пашут, дочери пшеницу жнут, а внуки на лугу играют. У избы сидят старик и старуха, смотрят то на алую утреннюю зарю, то друг другу в глаза. И страшно стало богу, когда он увидел, что глаза человеческие совсем не постарели. Увидел бог в глазах мужчины и женщины красоту еще более могучую и вечную. Увидел не только Любовь, но и Верность. Понял, что перед человеческой Верностью все его божье могущество бессильно. Рассвирепел бог от бессилия и злобы. Когда жестокость бессильна, она становится свирепой и мстительной, она готова уничтожить мир. Жестокость — страшный враг любви.

— Мало тебе старости, Человек? Так умирай же, умирай же в муках и в страхе, уходи в землю, превращайся в прах и тлен. Уми­рай слабым, хилым, бессильным, умирай от немощей и болезней. А я приду и посмотрю, во что превратится твоя Любовь.

Пришел бог с архангелом Гавриилом через три года. Видит, сидит мужчина над маленьким надгробным холмиком, глаза у него грустные, но в них еще более могучая, непостижимая и страшная богу человеческая красота. Уже не только Любовь, не только Вер­ность, но и Память Сердца увидел бог. Задрожали у бога руки от страха и бессилия, подошел он к Человеку, упал перед ним на колени и стал умолять:

— Дай мне, Человек, эту красоту. Что хочешь проси в обмен на нее, но только дай мне ее.

— Не могу, — ответил Человек. — Она достается слишком до­рого. Ее цена — смерть, а ты же бессмертен.

— Получи бессмертие, получи вечную молодость, но только отдай мне Любовь, — возопил бог.

— Нет, не надо. Ни вечная молодость, ни бессмертие не могут сравниться с Любовью, — ответил Человек, и в глазах у него отра­зилась столь могучая мысль и надежда, что богу стало жутко. Он поднялся, зажал в кулачке свою бородку, отошел от сидя­щего у маленького холмика старика, повернулся лицом к пшеничной ниве и алой утренней заре и увидел: у золотых колосьев стоят молодые мужчина и женщина, смотрят то на алое небо, то друг другу в глаза... Схватился бог руками за голову, застонал от бессилия и ушел с Земли на небо. С тех пор богом на Земле стал Человек.

Вот что такое Любовь. Любовь — выше бога. Это вечная красота и бессмертие человеческое. Мы превращаемся в горсть праха, а Лю­бовь остается. Мы живем в памяти своих внуков и правнуков — пото­му что есть Любовь.

ГАРМОНИЯ ТРУДА, СЧАСТЬЯ И ДОЛГА

Праздник Первого Хлеба

Вот и наступил день радостного праздника Первого Хлеба.

Солнечное августовское утро. Мы сели за стол. На столе — белый каравай. А в миске — душистый мед. Стол наш стоит на тра­ве, рядом — сад. Пахнут яблоки и груши. Над миской с медом лета­ют пчелы. Маленькая пчелка с золотыми крылышками села на крае­шек миски, притронулась к меду: ой как сладко, да это же из нашего улья! А ульи тут, в саду. Мы слышим, как жужжат пчелы...

Мы разрезали каравай, поделили на ломтики. Какой вкусный хлеб! Наверное, потому, что в нем — наш труд. Мы копали землю, вносили удобрения. Мы сеяли пшеницу, поливали ее, а зимой присы­пали снегом, чтобы ей не было холодно.

Какой вкусный хлеб! Он пахнет весенним ветром и горячим лет­ним солнцем. Хлеб — это труд и счастье.

Ленивая подушка

Маленькой Иринке надо рано-рано вставать, в школу идти — а не хочется, ой как не хочется!

Вечером спрашивает Иринка у дедушки:

— Дедушка, почему утром подниматься не хочется? Научите меня, дедушка, спать так, чтобы хотелось вставать и в школу ид­ти...

— Это подушка у тебя ленивая, — ответил дедушка.

— А что же ей сделать, чтобы ленивой не была?

— Знаю я секрет, — шепотом сказал дедушка. — Вот как раз тогда, когда вставать не хочется, возьми подушку, вынеси на свежий воздух и хорошенько выбей ее кулачками — она и не будет ле­нивой.

— В самом деле? — обрадовалась Иринка. — Я так и сделаю завтра.

Еще ни свет ни заря, а в школу надо собираться. Не хочется '■'/! I.'ij,MUHUH Hlpl'tHl, гчис н:ьн U <'■<>.iVU

вставать Иринке, но надо же наконец подушку проучить, лень из нее выбить.

Вскочила Иринка быстренько, оделась, взяла подушку, вынесла во двор, положила на лавку — и кулачками ее, кулачками.

Возвратилась в хату, положила подушку на кровать и улы­бается.

Кошка на полу мяукает, за окном метель, а дедушка в усы посмеивается...

Правая и левая рука

Среди моркови выросли сорняки. Пошла Маринка на огород спасать морковь от бурьянов. И рвет все правой рукой, а левая ничего не делает. Правая рука устала, спрашивает левую руку:

— Почему ты не работаешь? Смотри, как я работаю, уже все жилки болят, а ты бездельница.

Стыдно стало левой руке. Начала и она трудиться. Быстро окончи­ла Маринка работу.

Самый ленивый в мире Кот

Лежал на столе Кот. Девочка поставила на стол две тарелки — одну со сметаной, другую — с молоком.

Кот подумал: это девочка принесла мне угощение. Но что же лучше: сметана или молоко? Кот собирался подумать, что лучше, но не мог думать — настолько он был ленив.

Вдруг через открытое окно влетел воробей. Влетел, сел на стол и склевывает какие-то крошки. Теперь перед Котом было уже три вкусные вещи: молоко, сметана и воробей. Но разве легко решить, что из этих трех вещей вкуснее? Кот собирался подумать, что же вкуснее всего, но думать было тяжело. Он закрыл глаза и уснул.

Это был самый ленивый в мире Кот.

Солнечный зайчик

Маленький Тимка просыпается летом очень рано. Ведь у него так много работы: голубей кормить, цветы в саду поливать, книгу читать, сказку рисовать.

Проснувшись, Тимка наблюдает, как розовый солнечный зайчик приближается к его кровати. Как только зайчик дотрагивается до подушки, Тимка быстро встает и делает зарядку.

А сегодня Тимке не хочется вставать. Почему не хочется — он и сам не знает. Вот уже и зайчик до подушки добрался, и на подушку прыгнул. «Что же дальше будет?» — думает Тимка и лежит себе в кровати.

Но вот зайчик, перепрыгнув подушку, дотронулся до Тимкиного лица. Обжег, как уголек. Стыдно стало Тимке перед зайчиком.

Вскочил с кровати, зарядку делает.

Прошло много лет, Тимка стал взрослым. У него самого уже дети. На всю жизнь в его душе сохранился стыд перед жгучим солнечным зайчиком.

Почему Андрей загрустил

Жарким летним днем вдруг надвинулись черные тучи, загремел гром.

Возле тракторной бригады рос стройный тополь. Ударила мол­ния, расколола тополь от верхушки до самого корня.

Из домика, что стоит на бригадном дворе, вышли двое юношей- трактористов, Степан и Андрей. Подошли к расколотому тополю.

Степан засмеялся. Ему показалось странным и смешным, что молния расколола тополь на две части.

Андрей загрустил.

— Почему ты грустишь, Андрей? — спросил Степан. — Ведь то­полей много.

— Я сажал этот тополь, — ответил Андрей. — Он был тогда ма- леньким-маленьким, как эта веточка.

Не было трудно

У Пилипка, маленького школьника-второклассника, отец воевал на фронте с фашистами. У него медаль за боевые заслуги. В зимний вечер, когда на дворе разыгрывается метель, Пилипко просит:

— Расскажи, папа, о битвах с фашистами.

В который раз рассказывает отец о трудных дорогах, лютых мо­розах и глубоких снегах, о ранах кровавых...

— Какая же это трудная медаль, — сказал Пилипко однажды вечером, перед тем как лечь в постель...

Окончился учебный год. Пилипко принес из школы большую кни­гу с яркими рисунками. На книге написано: «Награждается Пилипко за хорошие знания». Мама радуется, рассматривая книгу, а Пилипко молчит, нахмурившись...

— Почему награда тебя не радует? — с удивлением спрашивает мать.

— Потому что не было трудно, — тихо ответил мальчик.

Юрко-тимуровец

Третьеклассник Юрко стал тимуровцем. Даже командиром ма­ленького тимуровского отряда. В его отряде — девять мальчиков. Они помогают двум бабушкам, которые живут на околице села. Посадили возле их хат яблоньки и розы, поливают. Приносят воду, ходят за хлебом в магазин.

Сегодня дождливый осенний день. Юрко с мальчиками ходили

колоть дрова бабушке. Пришел домой усталый, сердитый.

Снял ботинки, повесил пальто. И ботинки, и пальто в грязи. Сел Юрко за стол. Мама подает ему обед, а бабушка моет ботинки и чистит пальто.

Скворец прилетел

Тихое весеннее утро. Солнце еще не взошло, лишь небо на восходе порозовело.

На голой ветке клена громко запел скворец. Он только что при­летел из далекого теплого края. Нашел свой скворечник, сел возле него и радостно возвестил:

— Я уже прилетел! Весна настала!

Пение скворца услышал в своем теплом гнездышке воробей. Он сладко спал, ему не хотелось рано вставать. Но, услышав сквор­ца, воробей встревожился. Он разбудил воробьиху и сказал:

— Скворец прилетел! Теперь нам придется раньше вставать. А то за скворцом трудно будет еду добывать. Он везде успевает первым...

Воробьиха вздохнула и ответила:

— Спасибо скворцу, будет будить тебя, лентяя.

Беда заставила...

Сегодня первоклассница Аленка встала до восхода солнца. И бабушка встала рано, провожает Аленку. Мамы нет дома, она ра­ботает в ночную смену и еще не возвратилась с работы.

Спешит Аленка в школу. Вдруг у нее от юбочки оторвался крючо­чек, и юбочка упала.

— Ой, бабушка, пришейте крючочек, — просит Аленка. Стала искать бабушка очки на столе. Неосторожно задела

очки, они упали и разбились.

Подняла бабушка с пола разбитые очки, покачала головой.

— Без очков я не пришью... — сказала тихо бабушка. — Не вижу...

Аленка заплакала. Она вспомнила, как бабушка говорила ей: «Учись шить, Аленка!». Аленке не хотелось учиться. Сейчас она сказала:

— Бабушка, научите меня шить...

— Садись, учись, — сказала бабушка. — Вот иголка, вот нитка. Пока Аленка втягивала нитку в ушко иголки, бабушка сидела

молча. А когда внучка втянула нитку, бабушка сказала:

— Беда заставляет учиться...

Черные руки

Бабушка месила тесто. Тесто было пышным, мягким, белым.

— Испеките мне голубя, — попросил Юра.

fl..4. С •ло.ь.ипккий «Xpccin.'M'WUi•• ■■•■пшкс.

Бабушкины руки стали лепить голубя. Вот появились крылья, тонкие, нежные, каждое перышко видно. А руки у бабушки черные, сморщенные, с высохшими тонкими пальцами. Не может внук отор­вать глаз от них — словно впервые увидел бабушкины руки.

Достала бабушка голубя из печи — поставила перед внуком. А его и есть жалко: белый, пышный, будто вот-вот взлетит.

— Бабушка, — спрашивает Юра, — почему руки у вас черные- черные, а голубь белый-белый?

— Если бы у меня были руки белые, не было бы ни теста, ни голу­бя, — тихо сказала бабушка.

Юра загляделся на голубя. Потом сказал:

— Давайте мне лопату, бабушка.

— Зачем?

— Пойду в сад копать землю.

— Зачем же ее сейчас копать?

— Чтоб руки почернели.

— Бери, Юра, лопату.

Почему мать хвалит Николая?

У одной матери был сын Степан. Он окончил школу, стал тракто­ристом.

Мать думала, что к старости будет ей Степан помогать. Сын же работал в тракторной бригаде плохо. Ему не хотелось рано вста­вать, и он опаздывал на работу. Люди говорили о Степане: лодырь.

А у другой матери, что жила рядом, был сын Николай. Тоже тракторист. Все хвалили его. Работящий был Николай, старательный.

Как только возвращается с работы Степан, мать подает ему обед и говорит:

— Какой работящий Николай... Встает до восхода солнца, спешит в поле...

Степан сидит возле стола, наклонив голову.

На следующий день мать рассказывает:

— Люди хвалят Николая. Говорят, что он лучше всех пашет зем­лю и сеет зерно...

Степан сидит молча, наклонив голову.

Каждый день мать говорит что-то хорошее о Николае...

Каждый день Степан молча слушает мать и сидит, наклонив го­лову.

Почему же мать хвалит Николая?

Яблоко и рассвет

Маленький Миша часто приходил в сад к своему дедушке Кор- нею. Угощал дед внука вкусными яблоками, грушами, медом.

А Миша не мог отвести глаз от огромного, белого, нежного яблока, которое светилось на самой верхушке одной яблони.

— Дедушка, милый, разрешите, я залезу и сорву вон то яблоко.

— Нет, — ответил дедушка, — яблоко достанется тому, кто при­дет в сад на рассвете и часок поработает: нальет пчелам воды, срежет сухие веточки.

Сколько раз собирался Миша прийти в сад на рассвете, но не мог одолеть лень.

Наконец все-таки собрался с силами, открыл глаза, когда было еще темно, отбросил подушку и побежал к дедушке в сад. Налил пчелам воды, срезал сухие веточки.

Взошла утренняя звезда. Подошел Миша к яблоке с заветным яблоком, и у него дух захватило. Огромное яблоко на самой верши­не было уже не белым, а розовым, как небо на рассвете.

— Ну что ж, теперь яблоко твое. Лезь и срывай, — сказал де­душка.

— Нет, дедушка... Лучше завтра.

— Почему?

— Хочу еще раз увидеть рассвет.

Что сделать Нине

Мама рано-рано уходила на работу в поле, когда семилетняя Нина спала. Надо маме сказать дочке, какую работу она должна сделать за день, а будить девочку жалко. И она решила показать, что нужно девочке сделать с утра до вечера. Проснулась Нина и все поняла.

Увидела она рядом с кроваткой тазик с водой и тряпку. Это означало: вымой полы.

Увидела насыпанную на табуретку горсть пшена и лозинку. Это означало: накорми цыплят и вечером загони наседку в сарай.

Увидела стебелек помидора и сорняк, вырванный с корнем. Это означало: прополи помидоры.

Радостно было работать Нине.

Хорошо, что солнышко светит

В воскресенье Юрко, ученик второго класса, проснулся рано и весело сказал:

— Мама, сегодня мы пойдем в лес!

— Дождь идет, — ответила мама, — льет как из ведра. Не пойдете вы в лес.

Юрко выглянул в окно. На дворе стояли лужи. Небо обложили серые тучи.

Юрко сел около стола и заплакал...

В понедельник Юрко проснулся тоже рано.

Открыл окно. Солнечный свет залил всю комнату.

Юрко сел около стола и заплакал.

— Почему же ты и сегодня плачешь? — удивилась мама.

— Сегодня надо с лопатой идти в школу. Участок копать.

Мама посмотрела на сына и тяжело вздохнула. Потом тихо сказа­ла:

— Хорошо, что солнышко светит... Если бы и сегодня шел дождь, как бы я узнала, что мой сын — лентяй?

Бабушка и Петрик

В теплый весенний день бабушка взяла внука с собой в лес. Собираясь в дорогу, она дала Петрику корзинку с едой и фляжку с водой. Петрик был ленивым мальчиком, и вскоре ноша показалась ему тяжелой. Тогда бабушка понесла корзинку с едой сама.

В лесу они сели под куст передохнуть. Вскоре к соседнему дереву прилетела маленькая птичка. В клюве она несла волосинку.

Петрик тихонько, чтобы не вспугнуть птичку, поднялся и увидел на дереве большое волосяное гнездо.

А птичка быстро улетела и вскоре возвратилась к гнезду с воло­синкой в клюве. Петрик широко раскрыл глаза от удивления.

— Бабушка, — прошептал он, — неужели она каждый раз приносила по волосинке и построила такое большое гнездо?

— Да, по волосинке, — ответила бабушка. — Это трудолюбивая птичка.

Петрик задумался.

Через минуту он сказал:

— Бабушка, можно я сам понесу корзинку с едой? И пальто ваше понесу. Можно?

Почему сегодня черствый хлеб?

У Сергейки-первоклассника отец пекарь. Десять лет он работает в сельской пекарне. Встает рано-рано, до восхода солнца, и идет на работу. А в полдень из пекарни привозят в магазин свежий хлеб. И в школьную столовую привозят.

Сегодня Сергейкин отец заболел. Впервые за десять лет он не пошел на рабту. Возле его кровати сидела мама.

— Сергейка, скажи школьникам, что сегодня хлеб будет черст­вый... — тихо прошептал отец.

В полдень школьники пошли в столовую.

На столе лежали куски черствого хлеба.

Дети спросили:

— Почему сегодня черствый хлеб?

Сергейка сказал:

— Мой тато заболел. Он пекарь... Хлеб сегодня будет черствый. А может, и завтра.

Дети брали куски хлеба, стараясь ни крошки не уронить на пол.

Пол будет чистый... А душа?

Первоклассница Марийка пришла из школы домой и увидела: пол в комнатах чистый, даже блестит.

— Как в нашем классе после уроков, — сказала Марийка.

— Как это, после уроков? — удивилась мама. — А во время уроков?

— Мы моем пол после уроков. Ведь комиссия приходит после занятий и ставит оценку за чистоту. Зачем же вытирать пол во время уроков?

— Мудрые у вас порядки, — усмехнулась мама.

Тут кто-то постучал. Мама открыла дверь. В хату вошла сосед­ка — старая-престарая бабушка Христина. Бабушке девяносто де­вять лет. У нее семь сыновей, три дочери, сорок внуков, сто три правнука.