Предисловие от автора – 2
Пролог – 8
Часть I. Начало начал – 10
Глава 1. По воле небес – 10
Глава 2. Тангара нам поможет – 21
Часть II. Великий поход – 35
Глава 3. У истоков Великой реки – 35
Глава 4. Навстречу неизвестности – 60
Часть III. Здесь будут наши земли – 71
Глава 5. Железом и кровью – 71
Глава 6. В суровое время – 85
Глава 7. Да будет так! – 110
Эпилог – 121
ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА
Дорогой читатель!
Написание этого, скажем так опуса, было вызвано осознанием далекой общности древнетюркского мира, которое так неожиданно возникло на благоприятной почве изучения казахского языка, его сравнения с якутским языком и языками других тюркских народов, анализа малоизвестных общеисторических фактов, топономики и сопоставления с ними содержания якутского народного эпоса «Олонхо».
В результате этой, казалось бы, любительской работы, вдруг неожиданно пришло понимание, таких привычных для выходца из Якутии понятий, как «балаган», «Лена», «Орто дойду», «Эркээни», «Туймаада», «Энсээли», «Тыгын дархан», «ысыах», «батыйа», «холомо» и многих других.
- И что же получилось? - спросите Вы.
А получилось, вот что. Рассмотрев через призму времени, языков и истории названия трех долин центральной Якутии – «Эркээни», «Энсээли» и «Туймада», расположенных на реке Лена, понимаешь, что до сих пор нет общего и возможно правильного понимания смысла этих названий. Обратившись к нашим древнетюркским истокам, вернее к древнетюркскому языку и их современным наследникам получаем, например, что название «ЭРКЭЭНИ» состоит из двух слогов «ЭР» и «КЭЭНИ». Первый «ЭР», по древнетюркской версии, сохраненной в якутском языке, имеет соответствующие ему значения в современном казахском языке (и других тюркских языках), ибо сохранилось как «ЕР» и означает «ХРАБРЕЦ, УДАЛЕЦ, МОЛОДЕЦ», ну и еще имеет значение просто мужчина. Второй слог, сейчас выглядит как «КИН» или «КЕН» (неиссякаемый, безмерный, бескрайний или широкий). Сложив все вместе, мы получаем интерпретацию простого мужского имени Эркин, Еркын или Еркин (безмерно храбрый, очень храбрый, отважный и т.д.). Подумав, приходим к выводу, что ЭРКЭЭНИ в буквальном смысле надо понимать как нечто (земля?) принадлежащая Эркину (очень храброму мужчине) или место его проживания. Как доказательство верности данного предположения, можно найти это имя в Олонхо «Нюргун-боотур стремительный».
|
|
Рассмотрев по тому же принципу название «ЭНСЭЭЛИ», мы получим две части «ЭН» и «СЭЭЛИ», которые в древнетюркской версии соответствует современным тюркским «ЕН» (ИН) – самый и «СИЛ» - уважение, или в обобщенном виде – «САМЫЙ УВАЖАЕМЫЙ», как интерпретация опять же простого древнетюркского мужского имени Энсел (самый уважаемый). Следовательно, «ЭНСЭЭЛИ» в буквальном смысле надо понимать как земля, принадлежащая или место проживания Энсела (очень уважаемого человека).
Рассмотрев же - «ТУЙМААДУ» мы получаем «ТУЙ» и «МААДА». Здесь, опять же, бесспорно мы имеем якутские (древнетюркские) версии современных тюркских понятий ТОЙ (праздник) и МААД (воспевать). Получается, что ТУЙМААДА в буквальном смысле означает место воспевания (проведения) первого и последующих общих праздников якутов, которых правильнее надо воспринимать как народ «САХА», вернее «саха-уранхаев», а в далёком прошлом «саков-уранхаев».
|
|
О каком празднике идет речь, понятно всем – это «Ысыах»!
Применив данную методику, например, к имени нашего прародителя Элляя, вдруг видишь, что оно состоит из «ЭЛ» и «ЛЯЙ». Первое соответствует современному тюркскому «ЕЛ» в значении – народ или страна, что полностью отвечает слову «ИЛ» в современном якутском языке. Искать прилагательное «ЛЯЙ» к первому слову уже нет смысла и так все ясно.
Приходим к пониманию самого главного. Получается, что в якутском «Олонхо»,
а другими словами, в устной памяти наших предков, в образе Эр соготох Элляя-боотура, приплывшего в пределы современной Якутии на бревне, древними олонхосутами саккумулирован образ самого НАРОДА САХА. Который некогда проживал на степных просторах Евразии, а в последующем по какой-то причине, вдруг осуществил сплав по реке Лена, в места нынешнего своего проживания. И тут, бревно Эр соготох Элляя-боотура нужно воспринимать, как образ использованных при этом транспортных, вернее переправочно-десантных средств – плотов, ибо ничего другого и не могло быть.
Дальше - больше. Например, всем нам известное якутское понятие «БАЛАГАН».
Бездонные информационные ресурсы Интернета подскажут нам, что:
с персидского «БАЛАХАНА» – верхняя комната, балкон и т.д.;
в русском (и даже западноевропейском) понятии БАЛАГАН - шумное (комическое) действие (зрелище), проводимое в специально предназначенном сооружении.
Мы же, поделив «БАЛАГАН» на его составляющие компоненты-слоги получаем «БАЛА» и «ГАН». Поискав аналогии в современных тюркских языках, мы понимаем, что «БАЛА» – «ребенок, дитя», а «ГАН» – окончание, обозначающее принадлежность к чему-то или кому-то. Например, в связке «САГАН» означает «тебе». Улавливаете утерянные точки соприкосновения двух значений этого слова по данным Интернета? Кто может постоянно устраивать шумное действие и где? Для кого могла быть предназначена верхняя комната в древнеперсидских домах?
|
|
Дети!!!
Тут надо добавить, что правильнее по древтюркски (ну или по древнеперсидски) следовало говорить «БАЛАХАНА». А что такое «ХАНА»? Это просто определение принадлежности к чему-то.
Как, например «КИТАПХАНА» - библиотека («КИТАП» с казахского языка означает «книга»), ну или классическое «ЧАЙХАНА (ШАЙХАНА)»
- чайная.
Другими словами от разбора названия обычного древнеякутского жилища и одновременно, такого знакомого нам слова «БАЛАГАН», мы приходим к констатации того, что первоначальное «БАЛАГАН», у наших предков звучало как «БАЛАХАНА» и представляло собой сооружение для размещения детей, что-то типа современного детского сада, только в далекие смутные и крайне тяжелые времена.
Более того, выходит, что понятие «БАЛАГАН» появилось и распространилось в другие лексиконы, двигаясь с востока на запад, а не наоборот. И это очень интересный момент.
Или вот такой, всем известный всадник со знаменем с Шишкинских писаниц на Лене, взятый в качестве герба Якутии. Шишкино – эта такая старинная деревня на территории Иркутской области России (не так чтобы далеко от озера Байкал), в верховьях реки Лена, на скальном берегу которой сохранились петроглифы – древние наскальные рисунки. Казалось бы, что тут такого – вроде как наскальные рисунки. Или что-то другое?
Но что? А вот что.
Понятие «ИЛ ТУМЕН» - парламент Республики Саха (Якутия) в буквальном смысле, помня уже знакомое нам значения «ИЛ – ЕЛ», надо понимать как «НАРОДНЫЙ ТУМЕН».
В то же время, понятие «ТУМЕН» относит нас к известному со школьной скамьи монголо-татарскому игу на Древней Руси. «ТУМЕН» соответствовал русскому понятию «тьма» и означал якобы монгольское войсковое соединение в 10 000 конных воинов.
Что дальше?
Так вот, «ТУМЕН» - «ТУ» и «МЕН» или «ФЛАГ, ЗНАМЯ» и «С ЧЕМ ТО». То есть, «ТУМЕН» - войсковое соединение орды, численностью не менее 10 000 конных воинов и НАДЕЛЯВШЕЕСЯ ОТЛИЧИТЕЛЬНЫМ ЗНАМЕНЕМ. Стало быть, всадник на гербе Якутии не просто всадник, а знаменосец тумена саков-уранхаев.
Идя далее, вспоминая учебники истории и даже произведения В. Яна, а затем немножко поразмышляв начинаешь воспринимать всем известные якобы монгольские понятия – тумен, орда и улус, как общетюркские и, причем в следующем понимании:
улус – территориально-административная единица древнетюркского государства (ханства), находившаяся под управлением одного из родственников хана (великого хана);
орда – войсковое объединение (войско, ну или пусть будет даже армия) дислоцировавшаяся на территории данного улуса, и в случае необходимости выставлявшаяся для ведения боевых действий;
тумен – чисто войсковое соединение орды (оперативного звена), численностью порядка 10 000 воинов и имевшее боевое знамя.
И это понятие - «тумен», также существовало и в казахском военном искусстве, чему простым доказательством служит схема организации тумена войска Абулхаир-хана, из экспозиции Национального музея в городе Астане. Тут же обязательно следует рассмотреть и такое понятие как «ордабасы», которое в казахском языке в буквальном переводе означает «глава или предводитель орды (войска)». Но в истории и географии современного Казахстана под этим понятием сохранилось название местности в Южно-Казахстанской области, если точнее, то это гора Ордабасы, на которой в 1726 году представители трёх казахских жузов приняли решение начать общую борьбу с джунгарами и избрали главнокомандующим объединенного войска Абулхаир-хана. Название закрепилось за местностью, значит выходит, что понятие «ордабасы» следует понимать как ставка (место нахождения или командный пункт) высшего военноначальника, коим в тот момент и был избран Абулхаир-хан.
А дальше, всё интереснее. Вдруг понимаешь, что такие общеизвестные понятия как Байкал, Сахалин и Камчатка, при их более пристальном рассмотрении могут поведать нечто такое, что может способствовать пересмотру истории одного отдельного взятого народа или истории «покорения Сибири и Дальнего Востока России» в целом. Более того, с точки военного искусства, вдруг явственно понимаешь, что сохранившееся в устной памяти народа, и описанное в «Олонхо», одиночное плавание на бревне по Лене прародителя якутов - Элляя, является не чем иным, как одной из величайших десантных операций в истории всего человечества. Кроме того, становятся понятны причины появления и существования таких феноменальных «legendary hearts» - батыйа, батас и якутского ножа, а также отсутствия в историческом сознании якутов другого боевого оружия – мечей, сабель, щитов и т.д. Встаёт вопрос – почему это случилось?
Кому-то может показаться, что данное произведение не имеет необходимой научной основы и его нельзя рассматривать серьезно. Но измышления, предшествовавшие написанию данной книги, и не планировалось выкладывать здесь. Им здесь не место.
В целом, данная работа, вернее сказать вольный прозаический опус, является не только «пробой пера», но и попыткой ознакомления читателей со своим видением древней истории Центральной Азии, Великой степи и тюркских народов.
Забегая вперёд, скажу, именно вот этот «процесс» в последующем и породил сохранившееся в сознании саха-уранхаев понятие «Орто-дойду» или «Родина в центре». Кто-то, возможно, попытается оспорить это значение «Орто-дойду» и, используя древнее мировоззрение саха-уранхаев, интерпретировать его как, например «Срединный мир» или «Место обитания людей».
К слову, учебник «История древнего Казахстана» за 6-ой класс от издательства «Атамұра» (2011 г.), в параграфе 15 «Хозяйство и быт саков» на стр. 72, относя нас к другому учебнику, а именно «Рассказы по истории Казахстана» за 5-ый класс, поясняет следующее:
- По их (саков) представлениям мир состоял из трёх составляющих – небесный мир, подземный мир и земной мир …
И что мы с Вами на этом факте видим?
Когда-то давно, мне в обычной сельской «советской» школе объясняли, саки и скифы, это один и тот же народ, в древние времена населявший земли севернее Черного моря и пределы современного Казахстана, только вот по-разному именуемый древними историками, в свое время сражавшийся с Двурогим Искандером, а потом почему-то загадочно исчезнувший. А оказывается, не исчез, если учитывать его «превращение» в корни казахского родового дерева «Шежире» и сравнить восприятие мира саками (скифами) с восприятием мира предков саха-уранхаев!!!
Это даже не игра слов и «не передегивание карт». То, что написано о саках (скифах) в простых казахстанских учебниках по истории, лежит в основе древнего народного эпоса саха-уранхаев «Олонхо».
Лейтмотивом произведения, наряду с показом общности древней истории всех тюркских народов, в основе которой, скорее всего, лежали одно государственное объединение прошлого и один общий (прототюркский) язык, лежит популяризация истории одного из тюркских народов, который велением времени, судьбы и ещё каких-то обстоятельств оказался «географически оторван» от всего «тюркского мира».
Край, который в древности освоил народ Саха – край неповторимой красоты и одновременно дико суров. Там и поныне, как и здесь у нас в Казахстане, кормится зимой в снегах азиатская лошадь. Только снега там больше и морозы сильнее. Там, и в Ленском краю и в горах Верхоянья также почитают и берегут образ коня, без которого немыслим образ степняка-кочевника. Там также делают и пьют кумыс. Саха-уранхаи сохранили свой уникальный эпос «Олонхо», эту очень интересную устную память народа.
Прекрасно понимаю, что события, рассказываемые «Олонхо», на самом деле занимали различные этапы истории моего народа и были достаточно продолжительны по времени. Но в интересах «компактности» опуса они сжаты. Так, всё переселение народа из пределов современной Монголии в Орто-дойду «помещено» в рамки одного лета. В один год «вписаны» и «вольные» истории создания пилы, нового оружия и закладка жизненного уклада саха-уранхаев в абсолютно новых для них условиях. На самом деле эти процессы должны были занять не менее двух-трёх лет жизни на новом месте.
Чтобы ещё хотелось сказать?
«Работая» над опусом и порой листая старый словарь, вдруг понял, что языки модифицируются, так как, ещё лет 150 назад бывшие в обиходном якутском языке слова, сейчас уже вышли из употребления. Например, слово «хол» из словаря господина Пекарского Э.Н. (переиздание 1958 года издания 1899 года) означает рука человека или передняя нога животного и которое соответствовало современному казахскому «қол» (хол) – рука. Этот момент и показывает, что - чтобы не говорили «специалисты», но раньше был один общий язык, который с течением времени «распался» «на близкие», которые всё больше видоизменяются и всё отдаляются друг от друга, а народы наши в «седые времена» были более близкими. В интересах показа древней общности языков, в работе реализована идея одновременного совмещения двух языков – якутского и казахского.
Говоря об общности древних предков, можно также в качестве примера привести речку Уранхайка в Восточно-Казахстанской области и понятие Уранхайский край, существующее в Восточной Сибири.
По этим названиям, при определенном «настрое» можно выстроить маршрут перемещения одного из тюркских народов, в истории которого существует понятие определенной общности людей - хангаласцы и Хангаласский улус, которые может быть являются «осколком» казахских канглов из среднего жуза.
Кроме того, в опусе дается своя версия возникновения самоназвания моего народа – Саха-уранхаев.
Прошу не судить меня строго, ибо понимаю, что мог затронуть краеугольные камни общей истории тюркских и других народов, кого-то может просто и обидеть содержание работы, а кто-то может просто обвинить меня в дилетантстве. Но все, же выражаю уверенность, что «опус» найдет своего читателя.
С уважением, автор (Астана, Казахстан).
ПРОЛОГ
Конец XIХ века. Самое глухозимье.
Полная луна освещает заснеженные просторы необозримой якутской тайги. Среди этого бескрайнего белого безмолвия, на краю небольшого аласа1 видны почти утонувшие в снегу балаган2 и небольшой хотон3. Рядом, огороженный жердяной изгородью небольшой стожок.
На фоне темного синего неба явственно виден столбец белого дыма, который поднимается вертикально вверх, и только поднявшись значительно выше леса, медленно уплывает в сторону, подхваченный легким ночным ветерком.
Заснеженный алас в разные стороны от балагана пересекают утоптанные тропинки. Большинство из них ведут в окружающий лес и лишь одна к озеру, посередине аласа.
Повсюду видны следы табенёвки4. А вот и сама … невысокая, вся покрытая густой зимней шерстью лошадь, которая в одиночестве, почти по брюхо в снегу кормится, копытами прокапываясь к осенней траве. Время от времени, лошадь отрывается от кормёжки, подняв большую гривастую заиндевевшую голову и чуть шевеля ушами, внимательно прислушивается.
В самом балагане, Байбал, сорокалетний мужчина, сидя на ороне5 у дверей, плетёт из ивняка новую вершу. Целая вязанка срезанных и отмоченных тонких ветвей ивы лежит у его ног. Скоро весна и глава семейства загодя готовится к весенней рыбалке. Здесь же в балагане находится и всё семейство Байбала – жена Марфа, тринадцатилетний сын Нюргун, десятилетняя Машенька, старик-отец Уйбан-охоннёр6 и их сегодняшний гость.
Всё скудное внутреннее убранство балагана, освещаемое огнем камелька и нескольких лучин по углам, говорит о тяжелом быте его обитальцев. Марфа, сидя на ороне напротив мужа, шьет детскую одежду. Женщина время от времени прекращает шить и слушает речь у камелька, а порой любуется умелыми движениями мужа.
Дочка подросла и ей необходима новая праздничная одежда к предстоящему ысыаху7. Вот ради чего, уже несколько вечеров подряд, Марфа, управившись со скотиной и накормив домочадцев ужином, занимается рукоделием.
1) алас - поляна в тайге, со всех сторон окруженная лесом, в классическом варианте с озером посередине, с якутского языка;
2) балаган – вид старинного якутского зимнего жилья, по конструкции однотипен с хотоном;
3) хотон – якутское деревянное каркасное сооружение с наклонными бревенчатыми стенами для содержания скота, используемое и сейчас;
4) табенёвка – особый способ выпаса лошадей в зимние время, применяемый в Якутии и поныне, при котором кони самостоятельно раскапывают глубокий снежный покров передними ногами и поедают осеннюю траву на корню. Название происходит от слова «тэб» - пинать, лягать;
5) орон – длинные во всю стену боковые нары в балагане, в современном понятии – кровать, с якутского;
6) Уйбан-охоннёр – старик Уйбан;
7) ысыах – якутский национальный праздник в честь Верхних создателей Айыы с кумысными ритуалами, ранее праздновавшийся в день летнего солнцестояния;
На новый сарафан ненаглядной дочке, заботливая мать пустила один из припасенных отрезов светло-зеленой ткани. И теперь уже скроив и собрав сарафан, любящая мать продумывала его украшение - бисера могло не хватить.
Лицо женщины, освящаемое светом лучины над головой, ещё хранит следы былой красоты, а нежность, проглядывающаяся во взгляде, которым она оглядывает мужа и детей говорит о ее небольшом счастье, которое не могут омрачить бедность и тяготы жизни, суровость зимнего однообразия.
Но сегодня в балагане царит совсем другая атмосфера. Даже Байбал, рано начавший стареть и обычно немногословный, сегодня явно в приподнятом настроении.
Еще днём к ним забрел старец Кёрбют-истибит8, лишившийся семьи, легендарный олонхосут9, который странствовал из наслега10 в наслег, от одного аласа к другому.
А вышло это, вот как …
В полдень, Байбал, вместе с сыном рыбачивший на озере, не поверил своим глазам, когда ненароком увидел на дальнем краю аласа медленно двигавшуюся темную фигурку. Вначале Байбал принял её за медведя-шатуна, но, приглядевшись, разглядел человека и, успокоившись, продолжил крутить куюр11. Раньше он рыбачил вместе с отцом, но теперь старик-отец мог только помогать невестке со скотиной и сейчас Байбалу помогал подросший сын Нюргун. Байбал с сыном закончили рыбачить ещё до того, как путник добрался до их балагана. Улов сегодня оказался небольшим – десяток карасей и десятка два мунду12. Ловля куюром требовала не только больших физических усилий и умения выбрать правильное место, но и просто удачи.
Пока отец пристраивал улов и рыболовный инвентарь, Нюргун поставил опорную доску возле дверей балагана и с разрешения отца пустился бегом навстречу путнику. За ним увязался Тэлатах13, их взрослый черно-белый кобель лайки14. Путник и оказался всем известным олонхосутом - стариком Кёрбют-истибитем, который пришел от соседей, живших в двух кёсях15 от них. Старик был одет в прохудившуюся шубу, а поэтому замёрз и к тому же сильно устал. Байбал поспешил завести уважаемого олонхосута в тёплый балаган.
Весь остаток дня, Кёрбют-истибит делился с Уйбан-охоннёром принесёнными сонуннарами16. Старик-отец, даже оживился от общения с легендарным сказителем.
8) Кёрбют-истибит – имя человека, в буквальном переводе означающее «Все видевший - все слышавший»;
9) олонхосут – сказитель устного якутского героического эпоса «Олонхо»;
10) наслег – поселение (территориально-административная единица) в Якутии;
11) куюр – большой сачок на достаточно длинной рукоятке, с якутского языка. Также, под этим понимается сам способ зимней рыбной ловли этим сачком;
12) мунду – вид рыбы, гальян, с якутского;
13) Тэлатах – кличка собаки, буквально означающее «Быстроногий как ветер», с якутского;
14) лайка – порода северной охотничьей собаки с отличительной чертой - закрученным в кольцо хвостом;
15) кёс – староякутская мера длины, приблизительно равная 10 км, которая, как полагаю, происходит от общетюркского «көш» - кочевка;
16) сонуннар - новости от «сонун» – новость, с якутского;
Олонхосут уже несколько лет скитался по чужим людям, после того остался один-одинёшенек на белом свете. Сначала, одним осенним дождливым утром погиб на охоте на лося его единственный сын, а потом, оставшись в лютую зиму без кормильца, быстро ушла в мир иной и старуха-жена. Схоронив и её, Кёрбют-истибит подпёр дверь своего вмиг опустевшего балагана палкой и пустился странствовать, живя и кормясь только тем, что мог всю свою жизнь – рассказом Олонхо. Не каждому бывает дано увлечься этим историческим повествованием в детстве, помнить всё его многообразие и потом всю жизнь мастерским рассказом передавать его другим. Как правило, это увлечение накладывало свой отпечаток на всю жизнь человека. Увлекшийся олонхо ребёнок вырастал в непрактичного и мало приспособленного к суровой жизни в тайге человека. И сейчас, одетый в прохудившиеся унты17 из пестрой коровьей шкуры и латаные-перелатаные рубаху и штаны, одинокий скиталец Кёрбют-истибит рассчитывал остановиться на несколько дней у этой бедной, но гостеприимной якутской семьи.
Старик строил свой путь так, чтобы в начале лета добраться до аласа, где всё также заброшенным стоял его балаган. Хозяин тайги - медведь первым же летом перевернул в балагане всё вверх дном и порвал окна из растянутых бычьих пузырей. Проведя день у могилок близких, олонхосут пускался в очередной круг странствий, и только черные провалы окошек покосившегося и зарастающего травой балагана смотрели ему вслед. Таков был удел почти всех мастеров-олонхосутов…
Старый олонхосут уже давно отогрелся, поужинал вместе с хозяевами свежими карасями и теперь сидя у камелька18, довольный от уважения к себе, Кёрбют-истибит был готов начать свой сказ. Уйбан-охоннёр, Нюргун и Машенька, предвкушая несколько интересных вечеров, устроились на оронах поудобнее и поближе к рассказчику, а Байбал и Марфа не прерывали свою вечернюю работу.
Сидя на низеньком, потемневшем от времени деревянном олоппосе19 и обхватив колени узловатыми пальцами рук, олонхосут начал своё увлекательное повествование.
- Охолорум20! Когда точно случилась эта история, уже никто не скажет. В общем, это было очень и очень давно.
- А началась она далеко от мест, где мы живём. Тогда, так же как и сейчас, в бескрайнем пространстве Вселенной, усеянном бесчисленными звездами, медленно двигалась Мать-Земля. Тогда, в самом сердце Матери-Земли на бескрайней «Улу кен дала»21 лежало Великое тюркское ханство.
17) унты – вид якутской национальной зимней обуви, в виде сапог из выделанной шкуры, шерстью наружу. В современных условиях мужские унты делают из лосиных камусов, юженские из оленньих;
18) камелек – очаг в балагане;
19) олоппос – низенький деревянный стул, в форме кубического табурета, с якутского языка;
20) оголорум – буквально «дети мои», от «ого» - ребенок, дитя, во мн. числе оголор – дети, с якутского;
21) Улу кен дала – Великая бескрайняя степь;
- Его населяли многочисленные и единые тюркские племена. Граница ханства на восходе солнца лежала на берегах Восточного окраинного моря, на юге она отделяла земли тюрков от многочисленных чжу-чжуней22, проходила южнее обиталища Тангара23 - горы Уш-Сумер и шла далее на закат до Понтийского моря24, а с севера она пролегала по окраинам «Улу оюра25».
Эта древняя история началась так …
Часть I. Начало начал
Глава 1. По воле небес
Задолго до Рождества Христова … высоко в послеполуденном небе парил могучий орёл. Поток набегающего воздуха слегка теребил перья на широко распластанных крыльях сильной птицы. Орел, поймав поток восходящего теплого воздуха, закладывал широкие круги над скоплением людей и коней у излучины реки. Опыт подсказывал хищной птице, что сегодня его ждёт хорошая добыча.
Там, внизу, ветерок волнами качал степной ковыль, и сверху казалось, что внизу плескается бескрайнее зелёное море. Повсюду, куда проникал взор орла, даже за покрытыми лесом горами Хангайского хребта26, простиралась «Улу кен дала» – «Великая бескрайняя степь», земля Великого тюркского ханства.
И именно здесь, к полудню достигнув широкой излучины небольшой реки, лентой вытекавшей из предгорья, встал на стоянку тумен саков-уранхаев. Эта стоянка, так не похожа на стоянку, обычную во время боевого похода. Но то, что это боевой поход не вызывает никаких сомнений - все сакские воины в доспехах и при оружии, а с туменом лишь походный обоз и не видно женщин с детьми. Однако в воздухе совсем неслышно привычного балагурства воинов и эта почти угрюмая тишина, висящая в воздухе, выдает то, что это не совсем обычный поход.
В центре пространства, занятого войском, уже установлены несколько юрт. Среди которых заметно выделяются две. Первая, та, что поменьше - юрта предводителя тумена, на что указывает трехвостый стяг, развевающийся на длинном древке. Это голубое полотнище с белым кругом посередине – Ту, стяг тумена саков-уранхаев27.
22) чжу-чжень – древний народ, проживавший на территории современного Китая;
23) Тангара – Создатель, верховное божество якутов, соответствует общетюркскому Тэнгри, с якутского;
24) Понтийское море – Черное море;
25) Улу оюр – Великий лес (тайга), где «улу» - великий и «оюр» - лес, с якутского;
26) Хангайский хребет – горный хребет на территории современной Монголии;
27) саки-уранхаи - по версии автора часть саков, предки своременных якутов, которые сейчас сохранили своё самоназвание саха-уранхайдар;
Обе юрты под охраной – у входа в каждую по два воина в полном боевом снаряжении. Воины в хатырык туяхах28 вооружены короткими копьями, слегка изогнутыми саблями и луками в налучьях с полными колчанами стрел. Охрана второй юрты облачена в кольчуги со стальными накладками и остроконечные стальные шлемы. В руках у этих воинов такие же короткие копья и круглые металлические щиты, с выгравированным орнаментом и рунами по кругу. На поясах у них длинные кылыши29 в ножнах, а на ремнях луки и колчаны стрел. Вид этой юрты более представителен, она крыта белой кошмой и больше всех по размерам и как видно принадлежит более знатному лицу.
В этот самый момент, открылись деревянные резные дверцы первой юрты и оттуда, один за другим стали выходить воины разного возраста и телосложения. Все они также в боевых доспехах и при оружии. Доспехи их отличаются, и лишь одна общая черта объединяет всех – отделанные серебром рукояти и ножны сабель. Это мынбасши30 тумена саков-уранхаев. Воины не прощаясь друг с другом, оседлали своих коней и в сопровождении двух-трёх воинов устремились к своим тысячам.
Уже когда мынбасши отъехали от юрты, из неё вышел Чолбон-боотур31. Предводитель тумена – крепкий, пятидесятипятилетний мужчина. Темник32 в легкой кольчуге «ак сауыт»33 поверх простой рубахи, коричневых полотняных штанах и мягких замшевых етыках34. На его смуглом, широком лице, обрамленном густыми с проседью черными волосами видна задумчивость.
- Сторожевые посты недопустят внезапного нападения, ну а дозорные сотни к утру должны разведать всю близлежащую местность. А без боя мы уж не дадимся – ещё раз укрепился в своем решении Чолбон-боотур, глядя как в тысячах тумена, началось движение.
Пока шёл совет у темника, сотни и тысячи воинов на местах ожидали дальнейших указаний, даже не расседлывая коней и не разбирая походный скарб. Воины своими десятками просто сидели и лежали на земле, держа своих коней при себе, и ожидали. И только теперь вся стоянка начала приходить в движение. Было видно, как из крайних тысяч начали выдвигаться сотни, назначенные в охранение и дозор.
Убедившись, что в тумене делается всё, о чём он распорядился, туменбасши перевёл взгляд на юрту хана Калаша. Движения там не заметно. За ханской юртой были видны простая юрта и несколько раздельно привязанных коней и бактрианов. Откуда-то из-за юрты поднимался дым костра.
28) хатырык туях – боевые доспехи, чешуйчатого типа, представляющие кожаный кафтан различной длины, полностью покрытый закрепленными на нём металлическими пластинами, с якутского языка;
29) кылыш – длинный обоюдоострый прямой меч, с якутского;
30) мынбасши – командир тысячи воинов в тумене, от тюркских слов «мын» - тысяча и «басши» - командир;
31) Чолбон-боотур – имя воина, в ранге батыра, где Чолбон – название яркой звезды (Венера), с якутского;
32) темник – предводитель тумена, от русского «тьма» - тумен, соответствует «туменбасш»;
33) ак сауыт – колчуга из светлой стали, с казахского языка;
34) етык – мягкий сапог из выделанной замши, с казахского;
- С одной стороны то, что с нами младший брат великого хана, как-то позволяет думать, что нас не тронут – продолжал мыслить про себя Чолбон-боотур.
- А если они всё-таки решатся на это? Ведь не зря мне поручили умертвить весь люд, работавший на горе. И ведь никто кроме нас, во всех улусах и не знает, куда мы отправились из Каракорума. Да-ааа...
- Ну, чтож … на всё воля Тангара! … и мы готовы ко всему.
Определившись на этом, темник резким движением вытащил из ножен саблю, большим пальцем левой руки попробовал её остроту, а затем трёмя резкими взмахами рассёк воздух перед собой, словно рубясь с невидимым врагом. После этого, вложив саблю в ножны, темник вошёл обратно в юрту.
…
Два назад Чолбон-боотур и его люди выполнили порученное повеление и теперь, выйдя в назначенное место, ожидали своей судьбы, ибо там позади, в горах Хангайского хребта, саки-уранхаи предали земле ушедшего в мир иной повелителя всех тюрков - Великого Темир-джинняха35. Великий повелитель тюрков скончался на семьдесят втором году жизни во время похода на чжу-чженей. Поход начался весной, когда взошли травы. Тумены Золотой орды, войдя в земли чжу-чженей, уже успели взять штурмом три города, когда внезапно заболел сам Темир-джиннях. Предчувствуя скорую кончину, великий хан собрал бывших с ним в походе сыновей, предводителя Золотой орды Калган-боотура, всех туменбасши и продиктовал своё последнее повеление. Им, Темир-джиннях оставлял великое ханство своему третьему сыну Угэдаю и повелевал сохранить в тайне свою смерть до конца похода, который предстояло завершить Калган-боотуру. Похоронить себя, великий предводитель всех тюрков поручал своему младшему брат, в тайном и давно облюванном им месте, на небольшой поляне у вершины горы Откровений.
Через день после этого, потрясатель Вселенной тихо ушёл в мир иной. Калган-боотур выделил для сопровождения сыновей великого хана и его тела, тумен тубаларов36. Этот тумен, держа путь в столицу тюркского ханства - Каракорум и проходя через земли чжу-чженей не оставлял за собой в живых ни одного очевидца прохождения большого хара аула37.
Уже в Каракоруме, где был спешно собран хурал38 всех трёх улусов ханства, жёны, сыновья и родня провели обряд прощания, после которого на белой кошме боотурами был поднят новый великий хан Угэдай. Той же ночью, в трёх разных направлениях Каракорум тайно покинул тумен саков-уранхаев из Синей орды.
35) Темир-джиннях – мужское имя, в буквальном переводе «Настоящее железо», с якутского языка;
36) тубалары – тюркский народ, современные тувинцы;
37) хара аул – в буквальном переводе «черный аул» от черного цвета юрт и кибиток, в древности войсковой отряд, осуществляющий охрану похоронной процессию знатного лица, с казахского языка;
38) хурал – большое совет (собрание, съезд);
В темноте ночи, мало кто заметил, что в каждом отряде было по несколько черных кибиток. Теперь уже три хара аула продолжили свой тайный путь.
…
Через пять дней после этого, все три отряда встретились в предгорьях Хангайского хребта и ещё два дня вместе шли через горы, ведомые ханом Калашем.
Когда хан Калаш объявил Чолбон-боотуру, что они достигли места погребения, темник дал команду – Стой! – и, неспеша, огляделся вокруг.
Как говорил хан Калаш, в молодости Темир охотился в этих местах, и как-то раз преследуя подраненного им марала39, попал под сильную грозу и был вынужден пережидать её под старым кедром на самой вершине горы. Завывания ветра, близкие раскаты грома и молнии вселяли ужас в душу молодого парня, и ему казалось, что сами небесные божества схватились в яростной схватке над его головой. Темир уложил коня на землю под кроной дерева и, обняв его за шею, как мог успакаивал и его и себя.
В какой момент времени ветер резко спал, и наступила тишина. Молодой охотник поднял голову и не поверил своим глазам. Ветер с дождём, с неистовой силой продолжал гнуть деревья на некотором удалении от укрытия охотника, но на самой вершине он совсем не чувствовался. Вдруг ослепительная молния ударила сверху в самую верхушку дерева. Раздался громкий треск, но мощный ствол дерева выдержал и даже не загорелся. Конь резко рванулся и вскочил на ноги, но Темир не выпустил узду и смог удержать его.
И тут, из-за темно-синих туч неожиданно выглянуло солнце, и откуда-то сверху раздался голос …
…
Чолбон-боотур оглядел всё небольшое джайляу, уже заполняемое его воинами и дальние виды Хангайского хребта, потом поднял взор, вверх и тут понял, что они достигли горы Откровений. Слева, на вершине, на удалении трёх полетов стрелы был виден старый раскидистый и уже засыхающий кедр.
- Чолбон! – раздался голос хана, и темник, поддав коню пятками кожаных сапог, подъехал к нему.
- Чолбон! Людей здесь не бывает, но мало ли, что. Поэтому думаю надо выставить охрану вокруг горы и на всех соседних вершинах. Если поймают какого-нибудь охотника, сам понимаешь... и это первое что надо сделать.
- Мазар40 будем делать прямо здесь. Отсюда самый лучший вид, да и вершина рядом. Пусть подведут старшего мастера, я ему всё объясню – и хан стал спешиваться.
39) марал – вид оленя;
40) мазар – могильное сооружение у тюркских народов, с казахского языка;
Через три дня, после того, как мастеровые раскидали вокруг оставшиеся кучи земли и таким образом сровняли могилу с землей, все участвовавшие в обряде захоронения стали покидать джайляу и только тысяча воинов Нюргун-боотура осталась на месте. Выждав когда, последние конные, спускаясь вниз по склону, скрылись в лесу, молодой мынбасши Нюргун-боотур повернул голову к сигнальщику и коротко бросил – Начали!
Сигнальщик, верховой воин, тут-же медленным и размашистым движением красного треугольного флажка на длинном древке, сделал три круга и после наклонил его к земле.