— Звучит удивительно. Стихи на гране любви и страсти, а музыка почти эротическая. Это было прекрасно. Тебе вообще не нужна никакая помощь, — слова потоком хлынули из меня. — Извини. Наверное, звучит, будто я одержимая фанатка. Клянусь, две недели назад я даже не знала, кто ты.
— Нет. Ты не кажешься одержимой, — его глаза сверкнули, когда он приложил руку к сердцу. — И ауч.
Я подавила смешок.
— Я имела в виду, что я слышала песни, просто не знала, что они твои. Они повсюду. Но та, что ты только что спел, это нечто другое. Она особенная, потому что именно ты её исполняешь. Она звучит, как нечто личное.
Джулиан изумленно смотрел на меня, его грудь размеренно вздымалась и опадала.
— Такое ощущение, что ты меня услышала.
— Может быть, тебе было нужно, чтобы тебя кто-то послушал.
— Может быть, мне было нужно, чтобы меня послушала ты.
Меня тянуло к нему.
— Может.
Пока мы молчали, что-то определено назревало между нами. Может быть, из-за музыки или из-за стихов, или того и другого, но мне было трудно ему противостоять.
И, вероятно, мне же будет лучше, если я не буду слишком к нему привязываться, учитывая, что я на шоу о свиданиях, где он встречается с множеством женщин за раз, чтобы взвешенно принять решение. Чего-то вроде этого хотел Тейт.
Джулиан первым нарушил молчание.
— Не знаю, откуда это взялось. Я весь день ничего не мог написать. Раньше никогда такого не происходило.
— Для начала, что вдохновило тебя на эту песню?
Он самодовольно улыбнулся, как будто у него был секрет.
— Разговор в баре.
— Ну, должно быть, это был хороший разговор, — пошутила я, игнорируя мерзкое чувство, которое глубоко и крепко засело у меня внутри.
Отлично. Ещё больше конкуренции.
Казалось, он почувствовал направление моих мыслей.
— Она помогла мне увидеть, что именно мне нужно, и чего я хочу в женщине. Это дало мне перспективу. И поскольку обычно я черпаю вдохновение в своей жизни, и у меня был этот бит, который я ещё нигде не использовал, то я подумал, почему бы и нет.
— Мне бы хотелось узнать кое-что, — я воспользовалась возможностью сменить тему разговора. — Все твои стихи взяты из реальной жизни? На ум приходит песня «Повсюду задница», — я двусмысленно пошевелила бровями.
Хоть название песни и было для меня слишком уж буквальным, но это был удивительно поэтичный взгляд на жизнь, в которой женщины предлагают свои тела в первую очередь, сердца во вторую, а мысли в самую последнюю.
Удивляясь, он покачал головой.
— Я испытал некоторые сумасшедшие вещи, но, в зависимости от того, кому я пишу, или о чем меня попросили написать, я помогаю исполнителям рассказать их истории. «Повсюду задница» истинна для диджея Окса. Я зависал с ним и из того, что я видел, и того, что он мне рассказал, представил жизнь, которой он живёт. Те песни, которые полностью написаны мной, они правдивы. Я вкладываю часть себя во все свои песни, но всё вертится вокруг того, кто исполнитель. Когда пишу о том, что чувствую, настоящем или воображаемом, ставлю себя в эту ситуацию. Только тогда песня будет ощущаться правдивой, — он коротко рассмеялся и отвернул голову к фонтану. — Я не должен был тебе всё это рассказывать, ничего из того, что рассказал. Я был бы благодарен, если бы ты оставила это при себе.
— Эй, — произнесла я, вытянув руку и дотрагиваясь до его лица. Я развернула его голову обратно к себе. — Я никогда никому не расскажу ничего из того, что ты мне сказал.
Он убрал мою кисть со своей щеки и поцеловал тыльную сторону ладони. Между нами заискрило. Я шумно вздохнула.
Так вот как впадают в экстаз?
Поцелуй опалил кожу на ладони и распространился по всему моему телу. Внизу живота запорхали бабочки и разлетелись во все стороны.
— На шоу ты всех порвешь, — пробормотала я, качая головой и плавно вытаскивая свою руку.
Джулиан улыбнулся, но нахмурил брови.
— Что ты имеешь в виду?
— Шоу «Единственная» будет твоим.
— Почему ты так говоришь? Назови хоть одну причину.
— Могу назвать тебе пять.
— Конечно... — он поднял руки вверх ладонями.
Я подняла вверх указательный палец.
— Во-первых, взгляни на себя. Ты чертовски сексуален, и тебе настолько комфортно с самим собой, что мне было комфортно находиться с тобой с первой секунды. Во-вторых, у тебя полон дом женщин, которые не знают тебя, но уже говорят, что любят. В-третьих, ты милый. Этот поцелуй руки — именно из таких вещей и делаются шоу, подобные «Единственной». На таких вещах и строятся необоснованные ожидания. После тебя они не смогут найти другого холостяка, и ты окончательно всё подгадишь каждому мужчине в Америке. В-четвёртых, ты действительно выдающаяся личность. Ты забавный и умный, со здоровым налетом сарказма, — я встала, перекидывая ногу через скамью и отодвигаясь назад. — Все полюбят тебя. На этом шоу тебя ждёт оглушительный успех.
Джулиан встал на ноги, я наклонила голову, чтобы не разрывать зрительный контакт. Он оказался ростом за метр восемьдесят и возвышался над моими метр семьюдесятью.
— Что ж, если всё так, то почему мне кажется, словно ты со мной прощаешься?
Его лицо выражало мириады эмоций, поначалу я смогла различить замешательство. Думаю, что видела вспышки разочарования, но не уверена, что не выдавала желаемое за действительное.
Я продолжала отстраняться от него, создавая безопасную дистанцию между нами.
— Я не прощаюсь с тобой. Я всё ещё участник, поэтому мы с тобой увидимся через пару часов.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — он сунул руки в карманы. — Почему сейчас ты так внезапно уходишь?
Показывая все пять пальцев, я признала правду.
— В-пятых, в тебе что-то есть.
Казалось, что его глаза буравили меня насквозь, и мой голос дрогнул, когда я продолжила.
— Ты поэт, и у тебя действительно есть дар. Я часами могу наблюдать, как ты сочиняешь тексты песен. Ты умеешь так обращаться со словами, что это меня затягивает. И мне было бы слишком просто и слишком рискованно спуститься в эту кроличью нору. Поэтому, Джулиан Уинтерс, я говорю тебе «Прощай!». Это было по-настоящему.
Не дав ему возможности ответить, я развернулась на каблуках и выбежала с прилежащей к фонтану территории, быстро передвигаясь по саду. На одну долю секунды я почувствовала разочарование из-за того, что он не побежал за мной или хотя бы не окликнул. Но потом я вспомнила о том, как устроено шоу «Единственная», и на какую предпосылку оно опирается.
С чего бы ему преследовать одну женщину, с которой он только что встретился, неважно, какой сумасшедшей бы не была между нами химия, когда у него есть ещё одиннадцать женщин, готовых броситься ему на шею.
Как только мысль пришла мне в голову, я тут же её отбросила.
Я здесь меньше двенадцати часов и уже по уши погрязла в этом дерьме. Мне не нужно, чтобы он за мной бежал. Это я решила уйти. Уйти по причине. Веской причине.
Вздохнув, я ускорила темп и направилась к дому. Чем быстрее я шла, тем тяжелее дышала, и тем больше путались мои мысли. Моё сердцебиение зашкаливало. Притормозив у ярко освещённых трейлеров, я заглянула в гримерку, чтобы проверить, там ли ещё Коко. Я нуждалась в дружеской беседе и в том, чтобы мне поправили макияж.
К счастью, она была одна и убиралась, когда я ворвалась внутрь.
Коко бросила на меня один взгляд и бешено замахала, чтобы я вошла внутрь.
— Входи! Закрой дверь! — она помыла руки и указала на свой стул для макияжа. — Что, чёрт возьми, с тобой случилось?
Я плюхнулась на стул и позволила ей слегка промокнуть моё лицо влажными салфетками. Сердце всё ещё стучало, но дыхание не перехватывало. Это был он. То, как он смотрел на меня. То, как его пальцы касались моей кожи.
Я зажмурила глаза.
— Худшее из всего возможного, что могло случиться в первый день этой херни, произошло.
Коко разинула рот, прикрыв его ладонью. Она понизила голос.
— Ты трахнула его на камеру?
— Нет, хуже. Влюбилась в него за кадром.
Глава 5
Рассказав Коко обо всем, что случилось, я пошла обратно по дорожке тем же путём, каким и пришла, до двойных французских дверей бокового входа. Не успев войти в дверь, я услышала крик. Шум раздавался справа от меня, с застекленной террасы, куда я и заглянула. Кажется, продюсер разрабатывал стратегию с двумя участницами. Кричащей участницей была Тори, блондинистая стерва со вчерашней коктейльной вечеринки. Покачав головой, я закатила глаза и продолжила свой путь по дому.
— Зои! — Мия, моя недавно обретенная соседка, вздохнула с облегчением, неожиданно появившись позади меня. Она понизила голос. — Где ты была?
Я улыбнулась красавице-брюнетке. Мия сидела рядом со мной в лимузине, и, пока все остальные болтали, не переставая, она не чувствовала необходимости разговаривать. Мы молча наблюдали за остальными и, когда кто-то морозил очередную глупость, смотрели друг на друга и улыбались.
Наша дружба и статус соседок родились в тот момент.
— Я только что вернулась с прогулки, и мне подправили макияж, — ответила я, пока мы поднимались по винтовой лестнице. — Но раньше я заходила в гардеробную, и моё платье уже должны были принести.
— Ну, я только что из гардеробной, и меня отругали за то, что ждала до последней минуты. Но я пришла, когда меня позвали! Разве мы не должны быть внизу в зале к шести? У меня ещё целый час, чтобы подготовиться!
Я улыбнулась, развеселившись.
— Да, именно. На меня накричали раньше, когда я наступила на траву. Думаю, все так взвинчены, потому что это первые съёмки шоу, — когда мы поднялись по ступенькам и вошли в спальню, я продолжила. — Предполагается, что это реалити ТВ, но в нём нет ничего настоящего. Всё спланировано до мельчайших деталей. Эта продюсер всё время спрашивала, смогу ли я с ней поговорить до сегодняшней коктейльной вечеринки.
— Та самая, что с короткой стрижкой? — спросила Мия, садясь в центре своей кровати.
— Она самая, — я покачала головой, сбрасывая туфли и садясь на край своей.
— Она и меня подловила, но я направлялась в гардеробную, поэтому она сказала, что зайдет к нам в комнату до шести.
Я застонала, запрокинув голову.
— Мне нужно вздремнуть, прежде чем иметь дело с этой ерундой.
— К сожалению, у тебя нет времени на сон, но, к счастью, к тому времени, как мы соберемся, будет слишком поздно, чтобы она пичкала нас строками.
— Так они этим занимаются?
— Так я думаю. Я видела, как Бэйли читала сценарий. Сценарий!
Мы сидели на своих кроватях друг напротив друга и говорили о своих ожиданиях. Когда Мия сказала, что одна из девушек в доме украдкой видела Джулиана, я промолчала. По какой-то причине я чувствовала, что правильнее держать всё в секрете. Я бы не хотела делить с кем-то из особняка время, проведённое с ним. Поэтому я только кивала и улыбалась, слушая во что, по утверждению нашей соседки по дому, Джулиан был одет — она ошибалась.
Тогда как у меня был взгляд против реалити ТВ, Мия была безнадежным романтиком и считала, что на реалити-шоу всё по-настоящему. Хоть наши взгляды и были диаметрально противоположными, мы как-то сошлись на новой точке зрения: где-то между тем, что обе были в шоке от того, насколько подделкой было всё вокруг, и взволнованы тем, что проведем время с Джулианом.
Мы только закончили одеваться, когда раздался стук в дверь. Мы с Мией тут же решительно посмотрели друг на друга. Лишь после очередной серии ударов она подошла и открыла дверь.
— Привет, ребята! Я Джейми, — представилась продюсер, входя в комнату. — Я просто хотела поговорить с вами по поводу сегодняшнего вечера. Как ощущения? Вы встретитесь с Джулианом Уинтерсом!
Я почувствовала трепет в животе, но ничего не сказала. Мия завизжала.
Джейми улыбнулась, но улыбка казалась неискренней.
— Из того, что мне известно, он отличный парень. Я закреплена за вами обеими и просто хочу быть уверена, что вы обе дойдёте до финала. А самый верный способ это сделать — иметь стратегию.
— Стратегию для?.. — спросила я, наклонив голову в сторону.
— Чтобы победить, — по её интонации было понятно, что она считала ответ очевидным. Джейми смотрела то на меня, то на Мию. — Как вы собираетесь этого достичь?
— Я собираюсь быть собой, — ответила я, натянуто ей улыбнулась и вернулась к зеркалу.
Мои прическа и макияж были безупречны, а платье было изысканным. Отдел, который отвечал за наш гардероб, выбирал платья специально для каждой участницы, основываясь на предпочтениях в одежде, указанных в заявке. Что бы там ни написала Коко о моём стиле, этого оказалось достаточно, чтобы они выбрали именно то платье, которое я бы сама выбрала для этого вечера.
То есть я бы выбрала именно это платье, если бы у меня были тысячи долларов, которые я могла потратить на одно платье.
Платье было чёрным и приталенным, обтягивающим мои пышные изгибы. Оно было длиной в пол, с разрезом до бедра и с красивым глубоким вырезом, демонстрирующим мою грудь, но не чересчур. Я подобрала к шифону красные шпильки.
— Итак, я хотела поговорить с вами обеими по поводу сегодняшнего вечера, — она держала два маленьких микрофона, которые нужно будет прикрепить к нашим платьям. — И выдать ваши микрофоны. В качестве напоминания: когда батарея аккумулятора зелёная, микрофон включён. Когда красная — выключен. Если она красная и мигает, мы пытаемся определить, где вы находитесь. Это может занять несколько минут, но там есть сенсор, который позволяет определять ваше примерное местонахождение.
Мия перекинула волосы через одно плечо и сложила руки по бокам.
— Куда мне его прикрепить?
Белое платье в обтяжку на Мии имело высокое декольте, но спина была полностью открытой. На мне такое платье выглядело бы слишком сексуально. На Мии же и её миниатюрных изгибах платье выглядело сексуально, но элегантно.
— Я закреплю его прямо тебе на плечо. По большей части волосы его закроют, — ответила Джейми, решая проблемы на лету. Она подошла к Мии и начала прикреплять к ней микрофон. — Ещё я хотела бы дать вам обеим пару советов. Может, вам захочется сыграть тех, кем вы являетесь.
Закончив прикреплять микрофон Мии, она прошла через комнату ко мне.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Мия, поправляя прическу.
Избегая моего взгляда, Джейми прикрепила микрофон изнутри моего шикарного выреза. Я посмотрела вниз, его практически не было заметно.
— Спасибо, — проворчала я, всё ещё ожидая, чтобы Джейми ответила на вопрос Мии.
Девушка отступила на несколько шагов назад и посмотрела то на меня, то на Мию.
— Что ж, — начала она медленно, почти нервно. — Вам обеим нужно сыграть себя. У всех женщин есть заметки и советы, которые помогут им как можно дольше остаться в игре. Но для вас двоих, вам нужно… сыграть себя.
Сыграть себя? Она ведь нас даже не знает, чтобы говорить… Подождите. Неужели она сказала именно то, что я думаю? Нет, она не могла. Это даже незаконно.
Я нахмурила брови.
— Такое ощущение, что ты всё ходишь вокруг того, что на самом деле хочешь сказать.
— Да, — согласилась Мия, уперев руки в бока.
Джейми вздохнула, и фальшивая улыбка, которая была раньше приклеена к её лицу, спала.
— Ну, ладно. Мия, кто ты? Мексиканка? Мне нужно, чтобы ты сыграла вспыльчивую латиночку. И Зои, тебе нужно быть нахальной чернокожей девчонкой. Ну, вы знаете… — она щелкнула пальцами в воздухе в форме буквы Z.
Я была в шоке. Я взглянула на Мию, которая разинула рот, глаза на мокром месте.
Всё в комнате замерло, пока слова Джейми звучали у меня в ушах. Мои мысли вертелись, а затем шок сменился гневом.
— Во-первых, ты не заставишь нас играть стереотипные роли. Мы будем сами собой и точка. Поэтому говорить, что нам нужно сыграть «самих себя» — отстойный ход, направленный на то, чтобы увековечить твои недалекие представления о том, кто мы есть. Ты совсем нас не знаешь, чтобы говорить «вспыльчивые» мы или «нахальные», поэтому не тебе решать, какие мы. Во-вторых, Закон о гражданских правах 1964 года запрещает тебе даже просто прийти к нам со всем этим. Обвинение в нарушении закона против другого реалити-шоу отклонили только из-за того, что главным был вопрос о принятии решений во время кастинга и о том, как это затрагивает Первую поправку. Но Первая поправка не защитит чрезмерно усердного продюсера, вопиюще нарушающего наши права. В-третьих, я женщина, а не девочка. Не повтори эту ошибку снова. И, в-четвёртых, да пошла ты.
Джейми покачала головой.
— Я не хотела вас оскорбить, ребята. Просто хотела быть с вами откровенной. Последние десять лет я работаю в реалити-шоу о свиданиях, и меньшинства не остаются надолго в таких шоу.
Мия решила высказаться.
— Это решение Джулиана? Он бы не выбрал нас для участия в шоу, если бы не считал стоящим вариантом.
Джейми покачала головой и заправила свои короткие волосы за уши.
— Джулиан не единственный, кто решает. Его решения принимаются к сведению, когда он борется за девчонку, с которой хочет остаться, но, в конце концов, это бизнес. Роберт Брейди — создатель, автор и исполнительный продюсер. Это его бизнес. И единственный способ сделать так, чтобы он был счастлив, — поддерживать рост рейтингов. А единственный способ поддерживать рост рейтингов — дать людям то, чего они хотят, — она пожала плечами. — И, к сожалению, от вас двоих они хотят горячую и нахальную.
— Я не буду этого делать. И в твоих же интересах не говорить мне гадостей, пока я буду здесь, — ответила я презрительно.
— Я даже не вспыльчивая. Не темпераментная. Я библиотекарь, а не какая-нибудь сексуальная искусительница, — Мия отвернулась от нас и направилась к зеркалу. Она слегка прикоснулась к глазам. — Уже почти шесть, нам нужно идти вниз.
Джейми сделала несколько шагов назад, остановилась у двери, и её взгляд выражал сочувствие.
— Послушайте, мне не хотелось быть тем, кто говорит вам всё это. Моя подружка — афроамериканка, и я знаю, каково это слышать. Я понимаю, почему вы злитесь. Но единственный способ продержаться так долго, чтобы Джулиан Уинтерс узнал вас и боролся за то, чтобы вы остались, это делать то, что будет радовать сеть от недели к неделе. Подумайте об этом.
Дверь за ней закрылась с лёгким щелчком.
Подойдя к двери, я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
— Ты в порядке?
— Нет, — ответила Мия, её глаза были красными и мокрыми от слёз, которые она сдерживала. — Потому что она права.
— Нет, не права.
— Права. Ты когда-нибудь смотрела хоть одно из таких шоу? Мы будем первыми, кто вылетит. Нам нужно принять решительные меры, чтобы нас заметили! — её голос, в котором были слышны слёзы, надломился.
Подумав о Джулиане, я вспомнила, как его взгляд путешествовал по моему телу, вспомнила, как он разговаривал со мной, пел, открывался мне.
— Не слушай эту чушь, Мия. Я не буду никем, кроме как самой собой. Тебе я бы посоветовала то же самое. Ты замечательная. Ты глубокая и красивая. Не сомневайся в этом.
— Но это же Джулиан Уинтерс!
— А ты Мия... — Дерьмо! Её фамилия…? Какая у неё фамилия! — Сантос? — гадала я, моя интонация восходящая, а улыбка неуверенная.
Я была на девяносто процентов уверена, что сказала верно.
Плаксивое выражение лица Мии уступило место веселому, когда девушка начала хихикать. Она слегка промокнула под глазами, прежде чем повернуться и подойти ко мне.
— Ты забыла мою фамилию.
— Ну, в мою защиту, мы встретились этим утром.
— О, Господи, почему кажется, будто прошло, по меньшей мере, две недели с тех пор, как мы приехали?
Я кивнула, выходя из двери. Она права.
— Это не нормально.
Глава 6
Свет от люстры соревновался по яркости с производственным освещением. Я старалась не нервничать, но не могла перестать думать о том, что меня будут снимать. Более того, я не могла не думать о том, что скоро снова увижу Джулиана, уже перед камерой.
Сосредоточься, — сказала я себе, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Ты в кадре.
— Дамы, каждая из вас войдёт в ту дверь, — объяснял Брюс, указывая на главный вход. — Джулиан будет стоять у лестницы. Вы войдете, поприветствуете его и пройдете дальше к задней террасе, где будет музыка, напитки и кое-что, чем можно перекусить. Когда каждая встретится и поприветствует Джулиана, он придёт сюда, и у вас будет шанс установить с ним связь. Сегодня он может избавиться от двоих из вас, если почувствует, что вы не... единственная.
Брюс улыбался в сторону камеры, не смотря непосредственно в неё, пока кто-то не крикнул: «Снято!».
— Итак, дамы, следуйте за мной, — крикнула маленькая женщина с косичками. Мы шли в ногу позади неё в том порядке, в котором нас расставили. Она повела нас из бокового выхода по дорожке из булыжника. — Так, вы выстроитесь по порядку, и карт для гольфа будет забирать каждую из вас по очереди. После того, как окажетесь в карте, камера и микрофоны зафиксируют всё, что вы будете говорить и делать, поэтому просто ведите себя естественно. Удачи.
Она подала сигнал, и мы услышали звук едущего по дорожке карта для гольфа. Никто не проронил ни слова, когда карт подъехал ближе, чтобы забрать первую участницу.
Бэйли.
Бэйли — красивая блондинка со Среднего Запада с восхитительным акцентом. Она очень милая, но, кажется, легко поддается влиянию. За те несколько часов, что она провела в особняке, её выгнали из комнаты, которую она хотела занять, и уговорили готовить ленч. После этого инцидента мы с Мией предложили ей присоединиться к нашей группе, но она хотела быть частью того, что считала «толпой».
За следующей участницей карт должен был приехать только через пять минут. Я была седьмой в очереди, поэтому мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем карт приехал за мной.
Я забралась в него и сложила руки на коленях. У меня внутри всё сжималось все тридцать секунд поездки до дома. Легкий звон колокольчика на карте, казалось, должен был объявлять о моём появлении так же, как и усиливать моё беспокойство. Всё моё тело напряглось. Я глубоко вдохнула и выдохнула, надеясь успокоиться.
Мне не из-за чего переживать. Я просто грациозно выйду из карта, гордой поступью войду в дом и встречусь с Джулианом во второй раз. Конечно, между нами есть химия, и он невероятно хорош собой, и он так удивительно обращается со словами, что мне правда хочется бросить ему свои трусики. Но он же просто парень. Парень, который готов встречаться с двенадцатью женщинами. Парень, которого я уже встречала, с которым говорила, проводила время, поэтому я реально делаю это более значимым событием, чем оно есть на самом деле.
Я пыталась избавиться от нервного возбуждения, которое так мне несвойственно, и сделала ещё один глубокий вдох.
Не помогло.
Я выбралась из карта, увидела, как оператор переместился, и осознала, что моё нервное состояние вызвано не только Джулианом. Оно из-за того, что меня снимают. Всё, что я скажу или сделаю, останется для потомков и для развлечения зрителей повсеместно. Если Джулиан и правда такой, каким я его себе представляла, то я расстроюсь, если меня отправят домой, но не т, чтобы я влюблена или что-то вроде того. Но если я сделаю что-то, что скомпрометирует меня или мою семью, то это будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь и разрушит мою карьеру.
Не спеша я шла к дому, сосредоточившись на том, чтобы не споткнуться. Я смогу пережить алую букву «Л» — лицемерка, полученную за появление на шоу, которое годами считала полным отстоем (Прим.: Алая буква — символ позора, отсылка к роману Натаниэля Готорна «Алая буква»). Но я не смогу пережить, если попаду в нарезку неудачных дублей упомянутого шоу. Мне нужно где-то провести черту.
Толкнув одну из двойных дверей, я украдкой взглянула на него. Я немного колебалась, прежде чем войти.
Чёрт.
Каким-то образом Джулиан Уинтерс выглядел даже лучше, чем раньше. Чёрный смокинг, должно быть сшитый для него на заказ, демонстрировал широкие плечи Джулиана. Глядя на него с такого расстояния, я могла сказать, что он был ростом 183 см и атлетического телосложения. Мужчина, которого я встретила в саду, был хорош собой, открыт и уязвим. Мужчина, стоящий в фойе, был совершенно поразительным, уверенным и контролировал ситуацию.
Он тихо присвистнул: «Вау!». Слово прозвучало недостаточно громко, чтобы предназначаться для моих ушей, но и не настолько тихо, чтобы моё сердце не пропустило удар.
Я сделала несколько осторожных шагов в фойе, стараясь взять под контроль бешеный стук в груди, прежде чем начать говорить. Мы просто смотрели друг на друга широко открытыми глазами до того, как кто-то из нас попытался приветствовать другого.
— Привет, — сказали мы одновременно одинаковым тоном и засмеялись.
Наш смех разрушил чары, и вся нервозность и тревога тут же исчезли. Что-то в его смехе заставило меня почувствовать себя свободно, как будто мы снова вернулись в сад, где нет ни микрофонов, ни камер, ни группы из одиннадцати других женщин.
— Я Зои, — я прошла через комнату и протянула руку, чтобы пожать его.
Если такое возможно, его улыбка стала ещё шире.
— Я Джулиан.
В момент, когда наши руки соприкоснулись, что-то произошло.
Прозвучит дёшево, если сказать, что полетели искры, но не знаю, как ещё это можно описать. Может из-за Джулиана, или из-за сценария, но узлы у меня в животе превратились в бабочек. Я не могла видеть себя со стороны, но чувствовала, что глупо улыбаюсь ему: так ребенок пялится на знаменитость, в которую влюблён.
Соберись.
Я выдохнула.
— Приятно с тобой познакомиться, Джулиан.
О Боже, почему я говорю с придыханием? Звучит, словно я пытаюсь его соблазнить!
— Я тоже рад с тобой познакомиться, Зои.
Что бы ни происходило между нами, оно отвлекало меня и мешало трезво мыслить. Почувствовав, что скоро «вспыхну», я вытащила руку из его захвата.
Я притворилась, что не заметила и что меня не волнует разочарование, исказившее его черты.
— У меня есть кое-что для тебя, — Джулиан наклонился к столу и достал браслет-шарм из белого золота. Он подошёл ближе ко мне, отбросив все оговорки о личном пространстве. Свободной рукой потянулся за моей правой кистью и провёл пальцами от локтя до руки. Перевернув мою ладонь вверх, он пробежался пальцем по тыльной стороне моего запястья.
Я задрожала.
— Спасибо за то, что ты здесь, — прошептал он, надевая мне шарм-браслет без подвесок. Когда он его застегнул, его серые глаза нашли мои, и я потеряла ход мыслей.
Не в состоянии отвести взгляд, я с трудом сглотнула.
— Спасибо тебе за то, что я здесь.
«Не я одна. У него сегодня такие моменты с одиннадцатью другими женщинами», — напомнила я себе, обретая вновь почву под ногами.
Всё ещё рисуя круги на моём запястье, он нажал с небольшим усилием.
— Расскажи мне о чем-нибудь, что ты страстно любишь.
— Поэзия, — призналась я, почти не дыша.
Он поднял брови.
— Правда?
Обретя свой естественный голос, я направила мысли в другое русло.
— Да, правда. Почему это тебя удивляет?
Он посмотрел на меня игриво, будто ссылаясь к тому, что было раньше.
— Я не говорил, что меня это удивляет. Лишь хотел сказать, что позже мне придётся проверить твои знания и навыки в поэзии.
Я ухмыльнулась.
— С удовольствием посмотрю на твои попытки. — Он издал короткий сексуальный смешок из глубины груди, поэтому я продолжила. — А что насчёт тебя? Что страстно любишь ты?
Он довольно ухмыльнулся.
— Ты первая, кто спросил об этом. Я бы сказал, что это моя работа. Я обожаю свою работу.
— Могу сказать, что так и есть. Читая тексты песен, которые ты написал, я это заметила.
— Ты читала тексты? — глаза Джулиана искали мои, спрашивая. Его палец прекратил свою нежную ласку по тыльной стороне моего запястья.
Разве я не упоминала об этом раньше?
— Ну да. Я хотела узнать, что это за человек, с которым я встречусь. Поэтому читала твои тексты. И когда я обращала внимание только на слова, не слушая песни, эти слова для меня читались, как поэзия.
Его взгляд говорил мне столько всего, но я не могла ничего разобрать, потому что была ошеломлена тем, как потемнели его глаза. Джулиан опустил взгляд и взял мою другую руку в свою. Когда он снова установил со мной зрительный контакт, я поняла его взгляд.
— Я ценю то, что ты это сказала, Зои. Это много значит.
Искренность в его голосе и взгляде заставили меня улыбнуться. В обстановке реалити-шоу, где всё фальшивка, этот момент был настоящим. Казалось, что мои слова и вправду были неожиданными для него, и он глубоко оценил мой комплимент. Я хотела развить свою мысль, но услышала звон карта для гольфа, когда он ехал по дорожке.
— Знаю, тебе нужно встретиться с другими женщинами, поэтому расскажу тебе нечто особенное, что, надеюсь, будет напоминать тебе обо мне, — моя улыбка стала шире, когда я начала цитировать любимое стихотворение Пабло Неруды.
Знаю, что большинство зрителей дома решат, что у стихотворения была сексуальная подоплёка, и оно было агрессивно флиртующим. Но я надеялась, что Джулиан поймёт его, особенно после песни, которой он со мной поделился раньше.
Если он такой поэт, каким, я чувствовала, он и является — на это указывала его музыка, то он увидит больше, чем просто сексуальное влечение и желание, что на поверхности стихотворения. Даже если он не слышал его раньше, я надеялась, что он поймёт скрытый смысл. Надеюсь, увидит в стихотворении желание узнать кого-то целиком, желание и стремление найти кого-то, чтобы узнать его целиком и полностью. Стихотворение очень сильное, но оно моё любимое, и если я уеду домой, то хочу сделать это на своих условиях.