— Я просто понять не могу, почему мы тратим на это время. Мы же все знаем, что она её симулирует, так? Можем мы просто сойтись на том, что эти шлюхи лгут, чтобы добиться внимания? Она просто пытается привлечь к себе внимание. Её песня была дерьмовой, и она пытается обратить на себя внимание, — продолжила трещать Эмма без умолку любому, кто обращал на неё внимание. — Саманта, ты ведь согласна со мной, да?
Саманта заправила за уши свои короткие чёрные волосы и посмотрела на Эмму.
— Да.
Скромная женщина небольшого роста с чертами лица фарфоровой куклы, казалось, разговаривала только с Эммой. Я не знала, была ли она просто интровертом, или ей было некомфортно со всеми, кроме Эммы. Саманта всегда внимательно слушала напыщенные речи Эммы. А вне этого Саманта просто терялась в тени.
И опять же, она же всё время с Болтливой Кэтти, поэтому у неё могло просто не быть возможности поговорить.
После двадцати минут ожидания окончания суматохи, окружающей банду Тори, мы все уселись и покончили с этим. Тори и Тиффани подробно отчитывались на камеру о том, что случилось в ванной комнате, пока Анна с радостью принимала заботу, рассказывая историю своего спасения. Хотя никто, кроме Эммы, ничего не сказал, я чувствовала, что общее настроение поменялось от беспокойства к раздражению. Определённо, настроение поменялось и у меня.
В основном потому, что мы не можем уйти.
Смех Анны отвлёк меня от моих мыслей, и я ненамеренно закатила глаза.
— Ребят, я же вам сказала, что эта стерва лжет. Взгляните на неё. Если эта паническая атака была такой ужасной, то почему она практически на коленях у Джулиана? — злобно пробормотала Эмма.
— Вот именно, — ответ Саманты был таким характерным для неё.
Я резко развернула голову, чтобы посмотреть, что она имела в виду. Определённо, Анна перекинула свою ногу через ногу Джулиана. Я сжала губы и отвернулась. Больше мне смотреть не хотелось.
— Что случилось между тобой и Анной? — спросила Лиа коварно, когда подошёл второй оператор.
Когда я слышала, что Лиа начинала любого рода разговор, то всегда приходила в состояние боевой готовности; я посмотрела на неё. Она смотрелась в зеркало компактной пудры и поправляла свои волнистые светло-коричневые с высветленными прядями волосы. Несмотря на то, что она была необычайно поверхностной и совершенным снобом, она была красива и умна. И от её красоты и ума я приходила в состояние повышенной готовности, потому что она всех дурачила.
Если бы дом поделили на группы, то группа А включала бы меня, Мию и Николь. Не знаю, что произошло, пока я была с Джулианом в застекленной беседке, но Мия и Николь невероятно сблизились. Проведя всё утро в нашей комнате, я решила, что меня устраивает Николь. Группа Б — Тори и её постоянная шайка: Анна и Тиффани. Группа В — Эмма и Саманта, которые, очевидно, были заклятыми подругами с Тори и её шайкой. Потом ещё была группа Г — «поплавки» и интриганы, которая включала Лию и Бэйли.
Мне были известны мотивы Бэйли. Она хотела стать звездой. У неё был план. Она чётко знала, что не хочет Джулина. Сегодня утром мы с ней обменялись несколькими фразами у кофеварки, и я не хотела признавать, что Бэйли нравится мне куда больше из-за того, что не хочет Джулиана.
Но Лиа была совсем другой историей. Она перемещалась между шайкой Тори с двумя и Эммой с одной женщиной на фланге. Она вставляла комментарии и говорила гадости о других женщинах в доме так расчётливо, что это казалось формой искусства. Казалось, Лиа была в центре множества споров и ссор в доме, фактически не споря и не ссорясь лично. Она напоминала мне Тори, но более смертоносную.
Внешне она казалась ангелом. Но внутри, очевидно, была злым гением. Лиа была милой, когда Джулиан мог её видеть. Но в доме, когда она расслаблена и под действием алкоголя, она говорила о Джулиане, как будто он аксессуар. Жаловалась, что большинство мужчин не соответствуют её стандартам, но Джулиан достаточно хорош для неё. Я слишком отвлеклась на явное стервозное поведение Тори, что только спустя несколько дней заметила скрытое стервозное поведение Лии. Она явно была не тем, кому можно было доверять.
Мне нужно быть начеку рядом с ней.
— А ты разве не слышала, что она сказала обо мне прошлым вечером? — закипела Эмма. — Она сказала...
— Итак, всё! Я извиняюсь за задержку, но Анна в порядке, — объявила менеджер натуральных съёмок (Прим.: занимается поиском подходящих зданий и др. помещений, подходящих для проведения съёмок ТВ программ), прервав на корню напыщенную речь Эммы. — Пожалуйста, возвращайтесь на свои места, — она замолчала на минуту, пока все остальные спешили на свои обозначенные места. — Мы вернёмся к съёмкам через пять, четыре, три, два, один. Мотор!
Брюс и Джулиан сели на край стола, пока камера снимала, как «Супер Казанова» совещаются о том, кого бы выбрать, ещё больше оттягивая момент, хотя они выбрали победителя ещё до крика Тори.
— Для начала мы бы хотели сказать, что все вы проделали отличную работу! — восторгался Маршалл, хлопая в ладоши. — У вас было два часа, чтобы справиться с тем, на что у нас обычно уходит, по меньшей мере, день или два. Поэтому поаплодируйте себе.
— Как думаешь, кто это будет? — спросила Мия у меня.
— Надеюсь, что мы, но номер один был очень хорош, — ответила я.
Она грустно кивнула.
Хайден вскочила после аплодисментов.
— Исполнительниц этой песни наш друг Джулиан Уинтерс сопроводит на вечеринку слушать наш альбом, — она указала на того, кто бы там ни ставил музыку и сказала: — Включай!
«Супер Казанова» начали танцевать под бит, и, когда из колонок раздался вокальный стиль исполнителей первой песни, Эмма и Саманта запрыгали и закричали.
Брюс Уилсон засмеялся.
— Ну, теперь мы, кажется, знаем, кто исполнители первой песни. Эмма и Саманта, вы вдвоём присоединитесь к Джулиану сегодня вечером на вечеринке и послушаете музыку. Вы поедете после Церемонии браслетов. Итак, попрощайтесь с Джулианом и поблагодарите «Супер Казанову» за то, что они сегодня были с нами, — он посмотрел на нас или, более вероятно, в камеру и подытожил: — Увидимся со всеми вами на Церемонии браслетов.
— Снято!
Оператор, снимавший стол судей, закончил съёмку и начал собирать оборудование.
После краткого разговора с Джулианом «Супер Казанова» помахали на прощание, а мы хлопали, пока они уходили. Джулиан должен был уйти в то же время, чтобы встретиться с прессой для шоу; однако он сказал продюсерам, что сначала как следует попрощается с нами.
Я улыбнулась своим мыслям, когда услышала, как он это сказал, потому что надлежащее прощание включало бы его губы, прижатые к моим.
— Ты слышала, как он сказал, что не уйдёт, не попрощавшись? — прощебетала Николь Мии.
— Это так сексуально! — ответила Мия легкомысленно.
Атмосфера, в которой я парила, несколько подпортилась. Как бы сильно я ни хотела подбежать к нему и поцеловать, дотронуться до него и обнять, я не могла. Я не только не могла это сделать, но были ещё и другие женщины, которые, вероятно, думали о том же, о чем и я. Я почувствовала, как моя улыбка дрогнула.
Джулиан подошёл к нам и просканировал группу с улыбкой. Когда его взор упал на меня, он удержал мой взгляд. Я чувствовала, как он спрашивает, в порядке ли я. Он просканировал взглядом группу и снова вернулся ко мне, его брови были немного подняты вверх. Похоже, он собирался подойти прямо ко мне, но Тори подбежала и внезапно налетела на него.
Так как Джулиан смотрел на меня, он, казалось, удивился, что её тело столкнулось с его. Каблуки сделали Тори практически одного с ним роста, и, налетев на Джулиана, она его поцеловала.
Я замерла. Это не ревность текла внутри меня, это была знакомая боль разочарования.
И когда я признала, что он ничего не предпринимает, то ничего не смогла поделать с тем, что чувствовала. Ничего не могла поделать с острой болью оттого, что вижу, как мужчину, которого я хочу, обнимает другая женщина. Я ничего не могла поделать, кроме как чувствовать, что всё происходит слишком быстро.
Пока другие бормотали и сосредоточились на развязности Тори, подходя к ним, я наблюдала за Джулианом. Он положил руки на талию Тори и вывернулся из поцелуя, вместо этого обнимая её.
Через её плечо его глаза нашли мои, и я отвернулась, с трудом сглатывая. Пока не смогу собрать себя в кучу, не стоит устанавливать с ним зрительный контакт.
Каждая женщина взяла себе за правило обнимать его немного дольше, чем обнимала предыдущая. Я отстала, пока не осталась последней.
Я прикрыла глаза на секунду, прежде чем посмотреть на него. Джулиан не терял времени, обхватив мою талию и притянув к себе. Чувствуя его так близко, ощущая его запах, я позволила себе раствориться в его теле. Я снова закрыла глаза и крепко их сжала, сдерживая всю грусть, которая хотела выскользнуть наружу.
Его губы нашли мое ухо, и он мягко сказал:
— Извини. Этого больше не повторится. Я смогу контролировать это.
Я молчала, стараясь понять, что же именно хочу сделать дальше.
Я могу подождать и позволить всему закончиться так, как он сказал: я буду двигаться дальше, а потом он выберет меня. Или я могу уйти сейчас, пока ещё в силах.
Я не знала, что хуже: то, что мне казалось, будто может так случиться, что я буду ждать его, а он меня не выберет, или то, что я ещё думаю, что могу уйти.
Я ничего не сказала. Просто обнимала его. В любом случае, что бы я ни хотела сказать, я этого сделать не смогла, потому что на нас обоих были микрофоны. Моя голова лежала у него на груди, и я чувствовала, как быстро стучало его сердце, я вздохнула.
Может быть, для него это так же трудно, как и для меня.
Я почувствовала, как он убрал одну руку с моей спины и переместил её мне на задницу, а потом скользнул опять вверх.
— Зои?
— Делай то, что должен, — пробормотала я, тяжёлое сердце колотилось в груди. – М-м, это... я имею в виду, это... доказывает, м-м... — я прочистила горло, чтобы контролировать своё заикание. — Делай то, что должен. Романтическому шоу нужен роман. Я думаю, что тебе действительно нужно принять это.
Джулиан вывернулся из объятия и посмотрел мне в лицо. Он тщательно осматривал меня, прежде чем осознал, что несколько человек из съёмочной группы прекратили свои сборы, чтобы наблюдать за нами. Я ждала, что Джулиан уберет с меня руки, но он не стал, лишь смотрел вниз, в мои глаза.
Я прочитала по губам его шепот:
— Ты в порядке по поводу этого?
Я покачала головой.
Он моргнул, выглядя ошеломленным, смущённым и возможно немного задетым. Его молчание причинило мне боль до глубины души.
Я видела во взгляде, что он спрашивает меня, не уйду ли я. Я знала, что эмоции взяли надо мной верх, и не хотела принимать поспешных решений или сказать что-то, о чем пожалею, поэтому сделала глубокий вдох.
Джулиан поднес руку к аккумулятору моего микрофона и выключил его. Он поднес губы к моему уху.
— Встреться со мной в лабиринте сегодня ночью. В полночь. Там мы сможем поговорить.
Не дожидаясь моего ответа, он сжал моё бедро, когда включал обратно мой микрофон.
— Конечно, я принесу тебе автограф от «Супер Казановы» вечером. Спасибо за то, что дала мне знать, как сильно твоя лучшая подруга их любит, — громко сказал Джулиан, подмигивая. Он развернулся и ушёл, а мой смех звенел позади него.
Члены съёмочной группы, которые замешкались недалеко от нас, разочарованно заворчали, тоже уходя. Я поняла: Джулиан сказал это, чтобы они не думали, о чем бы мог быть наш разговор, но от неожиданности я засмеялась.
«И откуда он мог знать, что Коко любит «Супер Казанову»? » — гадала я, спеша выйти из двери и войти в клубный автобус. Только когда я шагнула на первую ступеньку автобуса, вспомнила, когда сказала ему об этом, и моё сердце перевернулось.
А! В голове всплыло воспоминание, как музыка «Супер Казановы» играла на коктейльной вечеринке-интервью, пока я разговаривала с Эваном, который оказался Джулианом, о чем я тогда ещё не знала, и я встала, как вкопанная.
Поверить не могу, что он помнит такую незначительную деталь разговора.
Моё сердце перевернулось вновь. Я была в своих мыслях в своём собственном мире, когда садилась на последнее оставшееся место рядом с Бэйли в середине автобуса.
Только когда я заметила, что на меня смотрят, то поняла, что что-то произошло.
— Собираешься вести себя, как будто меня не услышала? — раздался с заднего сидения сердитый голос Тори. — Я сказала: «Как мой поцелуй?».
Я медленно повернулась назад.
С кем, блять, по её мнению, она разговаривает?
Я знала, что не стоит вступать с ней в перепалку. Несмотря ни на что, я знала, как Джулиан смотрел на меня. Знала, как Джулиан смотрел на меня, когда он был Эваном. Я знала, что он не смотрел ни на одну другую женщину в доме так, как на меня. Я была в состоянии увидеть это, признать, но всё равно ответила Тори.
— Это ты мне скажи, — я пожала плечами. — То, как он отмахнулся от тебя и от поцелуя, было небрежно, и ты определённо не первая, кто его поцеловал.
Мия, Николь и Бэйли загоготали в голос, пока другие шумели, взволнованные этой ситуацией. Тори выглядела ошеломленной оттого, что я действительно ей что-то ответила. Она была так взволнована, что продолжала говорить, запинаясь, что я не поцеловала его, и что он не станет держать меня поблизости достаточно долго до поездки к нему домой.
Я отвернулась и игнорировала Тори весь остаток пути. Я расстроилась, что не смогла придержать свой едкий комментарий при себе, но приятно было ощущать, что я её заткнула. Она была для меня занозой в заднице с первого дня, и я готова, чтобы она уже отправилась домой. Единственное, что меня заботило, это то, как мою реакцию смонтируют в шоу, и как это отразится на моей будущей карьере и на моих родителях.
Глава 11
Когда мы были близко к дому, один из продюсеров достал свой телефон и объявил, что повар накрыл на кухне стол, и у нас есть час, чтобы покушать.
— Когда поедите, отправляйтесь делать прическу, макияж и в гардеробную согласно карточкам на ваших кроватях. Пройдите все три места и будьте во внутреннем дворе к шести часам. Сегодня Церемония браслетов будет длиться всего час, потому что у Джулиана, Эммы и Саманты есть планы, и их заберут в восемь.
Эмма и Саманта завизжали от восторга.
По-видимому, Саманта смогла сберечь голос для пения, потому что немного говорила. Это именно её голос звучал в песне так, что никого не оставил равнодушным.
Полагаю, Саманта больше не будет теряться в тени.
Мы вышли из автобуса и ворвались в кухню. Повар накрыл на стол тако и фахитос с различными начинками. После того как мы съели на завтрак только по фрукту, а потом уехали на более долгий срок, чем ожидалось, каждая из нас сидела и уплетала за обе щеки. Первые десять минут никто даже не разговаривал. Мы просто ели. Когда мы наелись, съёмочная группа забрала еду с собой в трейлеры, чтобы тоже перекусить.
— Я так расстроена, что не иду на это свидание, — жаловалась Мия, пока мы поднимались по ступенькам. — Думаю, мне пора собирать вещи.
Я покачала головой.
— Не выпускай негативную энергию в пространство. Если начнешь собирать вещи, то уже фактически примешь поражение.
— Ты права. Вместо того чтобы принимать поражение, сделаю нечто другое, — Мия ударила кулаком правой руки в центр левой ладони. — Сегодня вечером я не еду домой.
— Вот это настрой! — поддержала я её, когда мы входили в спальню.
Я схватила желтую карточку с центра кровати.
— Гардероб. Прическа. Макияж.
Я не знала, намеренно ли Коко ставила меня последней в своём расписании, но это отлично работало. Мне нравилось знать, что я смогу два часа отчитываться своей лучшей подруге обо всём произошедшем.
Мия взяла свою карточку.
— Макияж. Гардероб. Прическа.
Я кивнула.
Николь постучала в дверь и сравнила жёлтую карточку с нашими. Мия и Николь были рады узнать, что у них одинаковая последовательность, они плюхнулись на кровать Мии и начали взволнованно щебетать.
Я схватила штаны для йоги и простую белую футболку и взяла всё это с собой в шкаф. Закрыв за собой дверь, разделась и натянула более комфортный наряд. Я наклонилась, чтобы поднять джинсы за одну из брючин, и сложенный лист бумаги выпал из заднего кармана. Запихнув джинсы и футболку в корзину для грязного белья, я нагнулась и подняла бумагу.
Сегодня я ничего не клала в карманы.
Перевернув бумагу, я не увидела с внешней стороны ничего, что могло бы предупредить меня о ее содержимом. Открыв, я сразу же заметила, что это не мой почерк.
Той, что в саду:
Я чувствую тебя
Сокровенно,
Глубоко,
Навязчиво.
В тебе я вижу себя.
Я чувствую тебя.
Проникаешь,
Пронизываешь,
Стоишь ожидания.
Я бы ждал тебя годами.
Я чувствую тебя.
Я трижды перечитала слова, нацарапанные на бумаге из желтой записной книжки, сердце билось в горле. В первый раз я прочитала стихотворение слишком быстро, не уверенная в том, что же это было у меня в кармане. Когда читала каждое слово, что-то глубоко внутри меня пробуждалось, но я не могла перестать бегло пробегать текст глазами. Во второй и третий раз я читала стихотворение медленно. Позволяла каждому слову достигнуть моего сердца и запечатлеться в моей душе.
Устойчивый ритм моего сердцебиения звучал как барабанный бой. Я не слышала ничего, кроме его слов на повторе под мое сердцебиение. Моя грудь вздымалась и опадала, пока я впитывала его слова.
Стихотворение было сексуальным, эмоциональным и духовным. В двух коротких строфах он резюмировал интенсивность нашей связи. Не только сексуальное притяжение двигало тем, что бы между нами ни было. Не имело никакого значения, что прошло четыре дня с нашей встречи. Никогда ещё у меня не было сильнее чувств к мужчине.
Я вновь прочитала стихотворение.
Я прижала бумагу к груди, глаза наполнились слезами. Чувства переполняли меня.
Деликатный стук в дверь шкафа заставил меня взять себя в руки.
— У тебя там всё в порядке? — в голосе Мии звучало беспокойство.
— Да, — мне пришлось заставить себя говорить нормально. — Просто собираю бельё в стирку, — ответила я, быстро складывая письмо. Я спрятала его в своей сумке через плечо и перекинула её через голову.
Я вышла из шкафа и обнаружила, что Мия и Николь подозрительно смотрят на меня.
— Вероятно, завтра я займусь стиркой, раз у нас ничего не запланировано, — я села на кровати лицом к ним.
— На днях у нас не будет свиданий, чувствую, я умру со скуки. Хотела бы я, чтобы у нас был телевизор или что-то ещё, — пожаловалась Николь.
Мия ответила, но я не слушала её. Мои мысли опять вернулись к Джулиану Уинтерсу, который всё больше и больше казался мужчиной моей мечты.
— Земля вызывает Зои, — сказала Мия мелодичным голосом.
Я не осознавала, что всё это время смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Я вырвалась из своих мыслей, быстро посмотрев вверх.
— Извини. У меня многое на уме. Что ты сказала?
Они захихикали.
— Мы собираемся в трейлер, где делают макияж. Хочешь пойти с нами? — предложила Николь.
— Да, только обуюсь.
Я обула кроссовки, и мы вышли из дома. Мы разделились на дорожке, и я направилась в гардеробную. Я знала, что не поеду с Джулианом на вечеринку, но хотела, чтобы он думал обо мне всё время, пока будет с Эммой и Самантой.
За следующий час я закончила с одеждой и прической на вечер. Я выбрала темно-синее платье по фигуре с рисунком розового и темно-красного цвета по всему платью. Светло-розовые шпильки и подходящие светло-розовые аксессуары завершали образ. В этом наряде я чувствовала себя красивой: материал и цвет выставляли мою кожу в выгодном свете, а вырез был сексуальным. Что касается прически, то мои волосы были уложены в пучок на макушке. Розовые перламутровые аксессуары для волос использовались, чтобы поддерживать мои густые волосы на месте и чтобы собрать образ воедино.
Когда я пришла в гримерку, Коко была одна. Её наставница только закончила чей-то макияж и взяла перерыв. Это была вторая лучшая новость за весь день.
— Ты отлично выглядишь! — воскликнула Коко, оглядывая меня.
— Спасибо. Ты тоже! — ответила я, отмечая, каким завершенным смотрелся её образ — голубое платье из джерси и чёрные колготки. — Ты трахаешься с кем-то со съёмок?
Коко запрокинула голову назад и расхохоталась.
— Потому что надела это платье? Да ладно!
Я уселась на её стул и сделала круглые глаза. Я сжала губы, вопрошая её своим молчанием.
— Да ладно тебе, прояви хоть каплю уважения. Я бы ни в жизни! — она указала на мой микрофон, который свисал с рубашки, и покачала головой.
— А, нет, — я указала на микрофон. — Я выключила его раньше, в гардеробной. Кто это?
— А, ну в таком случае. Брюс Уилсон.
— Что? — я разинула рот.
Коко стала подготавливать моё лицо, когда начала свой рассказ:
— ДД представила нас друг другу во время моего первого интервью, поэтому мы знаем друг друга уже пару месяцев. Мы были дружелюбны, и поскольку иногда посещали одни и те же совещания, а потом началось шоу, то стали видеться немного чаще. Некоторые из нас встретились одним вечером после совещания. Брюс был там, мы выпили, стали флиртовать. Я подшучивала над ним, потому что на камеру он такой правильный, а за кадром он серфер или что-то вроде того. Он все время говорит «чувак». Слишком часто. Но это так мило и забавно. Он сказал, что ему нравится, что я над ним подшучиваю, а я сказала, что слышу об этом не впервые. Той ночью ничего не произошло. Но вчера он пришёл сюда на макияж, а ДД пришлось уйти, чтобы встретиться с поставщиком. Так начали мы с ним болтать, я стала делать ему макияж, а потом... одно привело к другому.
Мне пришлось схватить её за запястье, чтобы я смогла снова открыть глаза, поскольку она делала мне макияж глаз.
— Погоди... погоди-погоди-погоди. Прям здесь?
Коко ухмыльнулась.
— В ванной, потом в его трейлере, — она понизила голос. — А потом снова в его джипе.
Я пошевелила бровями.
— Мило! Имею в виду, это безрассудство, потому что эта работа — огромный шанс для тебя. Но это горячо и сексуально.
— Да, так и было, — она снова занялась моими глазами. — Он был хорош, лучше, чем я думала. Но просто слышать, как люди ходят снаружи и угроза того, что нас могут поймать... — Коко вздохнула. — Помнишь тот раз, когда ты трахалась со своим партнёром по учёбе в ванной бара «Брейкерс»?
Я засмеялась от неожиданности.
— Да...
— Эй! Я пытаюсь нанести тебе помаду, сиди тихо.
— Тогда не задавай мне вопросов!
Пока Коко заканчивала мой макияж, она рассказала мне обо всём, что у неё происходило.
— Готово! — объявила Коко, с размахом поворачивая меня на стуле.
Я открыла глаза и улыбнулась.
— Ты великолепно выполняешь свою работу, подруга.
— Спасибо. А теперь колись. Я сделала твои губы ещё более соблазнительными для твоего мужчины.
Она шутила, но её слова заставили меня улыбнуться.
— У тебя уже влюбленный взгляд. Расскажи мне всё!
И я ей всё рассказала. Посвятила её во всё, начиная со свидания в застекленной беседке и до стихотворения. Это заняло двадцать минут, так что у нас почти не осталось времени на то, чтобы мы всё это подробно обсудили.
Во время всего краткого рассказа брови Коко были в центре лба.
— Вау, — сказала она в одиннадцатый раз. — Очевидно, что он любит тебя, но что выносит мне мозг, так это то, что ты тоже любишь его.
Хоть моё сердцебиение и ускорилось, я закатила глаза.
— Не говори глупостей! Мы встретились только четыре дня назад. Если честно, я знаю, что это совершенно на меня не похоже, но он мне нравится... очень. Больше, чем должен бы, — я покачала головой. — Это сумасшествие, и я не знаю, что с этим делать. Это рискованно, понимаешь?
— Ну, любовь вообще дело опасное. И да, ты избегаешь рисков любой ценой, но я думаю, что этого тебе не нужно избегать. После всего, что ты рассказала, мне ясно, что вы двое нравитесь друг другу: как будто — любовь-с-первого-взгляда — нравитесь друг другу. Вы будете здесь целых три с половиной недели, и вам обоим, вероятно, заплатят миллион долларов за один из тех С вадебных спецвыпусков «Единственной».
Вопреки себе я засмеялась.
— Ты смешная. Ну правда, Коко. Я пытаюсь рассказать тебе нечто серьёзное, а тебе всё шуточки.
— Я тоже серьёзно! Ты бы видела сейчас своё лицо. Ты от него без ума.
Я посмотрела на себя в зеркало, она оказалась права. Мои глаза были огромными и сияли. Улыбка была глуповатой, но изучала свет. Лицо раскраснелось, несмотря на высококачественный макияж, сделавший мою кожу ровной и гладкой.
«Я от него без ума, — поняла я, глядя на себя в зеркало. — И цвет этой помады определенно теперь в моём списке маст-хэв ».
— Как называется эта помада? — спросила я.
Коко сжала губы.
— «Отказ».
Я снова засмеялась.
— Я скучала по тебе. Так тяжело жить в этом доме, — я надулась. — Мы были соседками семь лет. Я думала, они должны были разрешить тебе остаться со мной. Меня беспокоит разлука.
— Даже если бы Джулиан был в моём вкусе, а это не так, то они бы меня не пустили. У них уже есть афроамериканка и американка мексиканского происхождения. А с американкой японского происхождения нас будет уже трое меньшинств, а это уже слишком большое разнообразие для одного шоу, — пошутила Коко, закатывая глаза. — И после всего, что Джейми сказала тебе, могу только представить, что она сказала бы мне.
— Правда? Я всё ещё зла по поводу этого, — я посмотрела на время. — Мне нужно идти, — я встала и обняла подругу. — Хотела бы я, чтобы можно было прийти сюда и поболтать подольше, и это бы не выглядело подозрительно.
— Я тоже! Но завтра мы что-нибудь придумаем, потому что ты должна будешь рассказать мне всё, что произойдёт в полночь.
— Знаю! Я определённо найду причину вернуться. Завтра шоу впервые выйдет в эфир, так?
— Ну, был только специальный выпуск «До шоу «Единственная» в субботу, и в нем показывали интервью.
Я скорчила гримасу.
— И как он?
— Ну, тебя много не показывали. Это было...
Стук в дверь прервал её слова, мы с Коко обернулись посмотреть, кто входит.
Я почувствовала, как края моих губ изогнулись в улыбке.
— Привет, Брюс! — поздоровалась я с ним, когда он входил. — Я как раз ухожу, — я повернулась к своей лучшей подруге и подмигнула. — Ещё раз спасибо. Увидимся позже!
Я выбежала из трейлера и вернулась в дом в мгновенье ока. Когда я ворвалась в комнату, Мия была одета в сексуальное бирюзовое платье и прихорашивалась перед зеркалом.
— Зои! У тебя осталось всего пятнадцать минут.
— Знаю, знаю, — я подбежала к чехлу из химчистки, висящему на стене. — Макияж затянулся. Сексуальное платье, кстати говоря.
Я схватила платье и забежала в шкаф переодеться. Когда я вышла спустя несколько минут, Мия присвистнула.
— О, мне нравится на тебе этот цвет. Ты выглядишь и вправду здорово!
В дверь постучали, и глубокий голос крикнул: «Без пяти шесть, дамы!»
— Ты готова? — спросила Мия, направляясь к двери.
Я кинула на себя последний взгляд в зеркало и кивнула.
Более чем когда-либо буду.
Я не знала, почему так нервничала. Как будто стихотворение совершенно сбило меня с толку. Пока члены съёмочной группы трещали без умолку, я схватила бокал шампанского. Позволяя жидкости крутиться у меня в желудке, я дышала переполнявшей меня смесью чувств. Даже когда Брюс прибыл на съёмки, выглядя счастливым и посвежевшим, я смогла только усмехнуться. Когда нам сказали прогуливаться и общаться друг с другом, и что Джулиан скоро придёт, я взяла ещё бокал.
— Ты сегодня молчаливая. Всё в порядке? — спросила Мия, когда я допила свой второй бокал шампанского.
— Да, конечно. А ты как?
— Готова.
— Хорошо.
Мия, Николь и я стояли в отдалении и наблюдали, как между Тори и Эммой назревал конфликт из-за того, что сказала Лиа. Становилось всё горячее, камера ловила каждый момент спора. Хоть я и не могла их слышать, я заметила, что некоторые из съёмочной группы взволнованно наблюдали и праздновали то, что они рассматривали как вероятный рост ТВ рейтингов. Когда я посмотрела на то, как Тори и Эмма говорили друг с другом из-за инсинуации Лии (одна из них сказала, что у другой нет химии с Джулианом), то увидела конец женскому единству и расширению прав и возможностей.
Я посмотрела на ссору и представила себе впечатлительных молодых девчонок, смотрящих эти шоу и чувствующих, что женская дружба отходит на второй план из-за мужчины. Я посмотрела на Бэйли и представила, что девчонки поверят, что важнее быть красивой, чем умной и интересной. Я посмотрела на Лию и представила, что девчонки подумают, что быть сильной значит быть манипулирующей.
И потом ещё были мы. Я посмотрела на Мию и Николь, когда они легкомысленно рассказывали истории. Впечатлительные девчонки посмотрят на них и подумают, что они влюблены в кого-то, кого у них не будет времени узнать. Или они посмотрят на меня, увидят лицемерку и подумают, что возможно влюбиться после нескольких дней.