Я кивнула, а глаза были на мокром месте.
— Да, — прошептала я.
Хоть камера уловила только то, как я шла к Джулиану через комнату, и наши голоса до того, как я выключила микрофоны, можно было очень легко разобрать.
— Ты не хотела больше оставаться в конкурсе, потому что любишь его.
Я не ответила, но прикрыла глаза и позволила голове запрокинуться. Сцена закончилась словами Джулиана: «Ты приняла решение уйти, я ничего не могу с этим поделать», за которыми сразу же показали разговор со мной в конце подъездной дороги.
Получается, всю остальную часть с Робертом Брейди вырезали?
Я провела руками по лицу и вздохнула. Эпизод еще не закончен, а просмотр «Единственной» уже заставил меня понервничать.
Началась Церемония браслетов, и хотя Джулиан улыбался, его глаза выглядели грустными. Казалось, ему причинили боль, и это причиняло боль мне.
После того как Саманту отправили домой, пошли финальные титры, и я почувствовала, что выжата, как лимон.
— Ну... ты в порядке?
Я встала.
— Думаю, я собираюсь пойти в постель.
Николь пристально смотрела на меня в неверии.
Подняв бровь, я натянуто ей улыбнулась.
— Ладно, спокойной ночи.
Она запрокинула голову в раздражении, прежде чем подпрыгнуть.
— Прошу, подожди! Мне тут целую неделю было не с кем поговорить. Мы не можем говорить ни с кем, кроме друг друга. Мы заперты на этом этаже на несколько следующих недель. Можем мы немного поболтать, прошу? Мне нужно общение с кем-то взрослым прямо сейчас. И я пойму, если ты не захочешь всё мне рассказать, потому что это только дружба, основанная на взаимной выгоде, но, чёрт побери, Зои, прошу тебя, можешь ты просто поговорить со мной? Я схожу с ума.
Хоть я и знала, что не стану посвящать Николь в полную историю своей жизни, но она мне нравилась, и у неё был очень веский аргумент. Представить страшно, как бы я чувствовала себя, если бы была здесь и не видела никого, или не говорила ни с кем дни напролет.
|
|
Я слабо ей улыбнулась.
— Ты права. Но сегодня многое нужно переварить. Не возражаешь, если мы поболтаем несколько минут, а подольше поговорим завтра?
— Хорошо. Я приму всё, что смогу получить, — согласилась Николь, садясь обратно на диван.
Я вздохнула.
— Я знаю, что ты хочешь спросить, поэтому давай уже.
— Ты влюблена в Джулиана?
Вот чёрт... Она правда решила спросить об этом сразу?
Я сжала губы.
— Следующий вопрос.
Николь засмеялась.
— Ты ушла из-за Лии?
Я вздохнула, тщательно подбирая слова.
— Мой уход не был непосредственно связан с ней. А с тем, как я себя чувствовала.
— Ты сожалеешь об этом?
Я с трудом сглотнула.
— Иногда.
Она дотянулась и сжала мою руку.
— Как бы то ни было, то, как вы оба смотрели друг на друга — ни у кого другого просто не было шансов.
Я улыбнулась. Мне не хотелось этого признавать, но после просмотра того, что произошло между Лией и Джулианом, мне стало чуть легче от её слов.
— Мне нравится Джулиан, — Николь нежно улыбнулась. — Мне так и не удалось действительно узнать его и всё такое, но мне нравилось то, что я о нём знала. Но в ночь, когда я уехала, я не была так уж расстроена этим. Я получила тысячу долларов, месячный отпуск от жизни, и я встретила несколько классных людей. Я бы не хотела быть в отношениях с тем, кто, очевидно, любит другую.
— Я тоже.
— Кого бы он ни выбрал в конце, она всегда будет состязаться с тобой.
|
|
— Ты очень хорошо умеешь подбодрить.
— Просто я не хочу, чтобы ты заперлась в своей комнате на следующие четыре дня, и тогда мне больше не с кем будет поговорить.
Глава 16
Я была в отеле уже неделю и, оглядев мраморно-белый зал, усмехнулась себе под нос.
Две недели назад, в доме, этого бы никогда не случилось.
— Передай, пожалуйста, пепперони, Зои, — попросила Тиффани, протягивая руку, когда я передавала ей коробку с пиццей.
Сидя за огромным столом в комнате для конференций, я посмотрела на других женщин, уплетающих пиццу. Николь, Саманта и Тиффани, которая была той таинственной участницей, прибывшей субботним вечером, сидели со мной за столом, поедая пиццу и играя в карты перед началом «Единственной». Может, это было из-за замкнутого пространства, но вдали от Тори Тиффани была на самом деле сносной. Я не собиралась обмениваться с ней номерами телефонов, но у меня и не возникало желания дать ей в лицо.
Это уже достижение.
После того как мы с Николь вместе посмотрели «Единственную» во вторник, мы решили сделать это традицией. Саманта пережила «разрыв» к эпизоду четверга, а Тиффани услышала нас троих, когда пошла за льдом, поэтому присоединилась к нам.
— Скоро начнётся. Брауни готовы. Ты идешь? — кричала Эмма из зоны кухни. Она приехала в среду вечером, совершенно не расстроенная «расставанием».
Мы впятером, все одетые в пижамы, разбрелись по лаунж-зоне с бокалами вина, пока смотрели вечерний выпуск «Единственной» в четверг.
Вот уже прошла неделя, как я ушла из шоу, а я не могла перестать думать о Джулиане. Казалось, с каждым днём становилось только хуже. Я читала его стихотворение ежедневно. Записывала в блокнот, который он подарил мне, стихотворения, мысли и цитаты, отчего думала о нем. Повторяющейся темой, которая, казалось, решила пробраться в каждую мысль, стало то, что, возможно, мой уход только подтолкнул его в объятия Лии.
|
|
В первую секунду, когда я увидела лицо Джулиана, моё сердце пропустило удар. Оператор брал у него интервью, и он говорил правильные вещи о женщинах в доме, но я всё ещё видела налёт грусти в его глазах. Моё сердце тосковало по нему.
Джулиан выглядел просто невероятно, когда повел женщин на свидание с темой «загадочное убийство». Групповое свидание казалось более интимным, когда в конкурсе осталось только шесть женщин. Они были одеты официально, сидя вокруг стола на семерых. Все принимали участие в беседе, но Лиа сидела рядом с Джулианом. Я не могла не заметить, как много они разговаривали друг с другом.
Тиффани начала смеяться, как только показ прервали на рекламу. «Загадочное убийство» было о том, что женщина, возможно, убила своего тайного бойфренда, а когда её обвинили в убийстве, сказала что-то о том, как она тайно его любила. Джулиан начал говорить о каком-то стихотворении, и никто не знал, о чём шла речь. Лиа делала вид, что знала это стихотворение, а когда он спросил её о нём подробнее, ей пришлось признать, что она в замешательстве.
Мы все рассмеялись, но внутри я понемногу умирала.
Сонет XVII Пабло Неруды. Джулиан сейчас разговаривал прямо с моим сердцем.
Я мало говорила во время эпизода. Тиффани и Эмма говорили больше всех, а Николь и Саманта поддерживали каждое их слово. Во время каждой рекламы я просто пялилась в телевизор с трепещущим сердцем. Я хотела ещё больше Джулиана.
Мы наблюдали, как женщины начали ругаться, пока Джулиан был на танцполе с Мией. Видеть Мию чрезмерно флиртующей сексуальной кошечкой было странно, но захватывающе. Перед Джулианом она из кожи вон лезла, но, судя по выражению его лица, он не был в ней заинтересован. Мне хотелось отвернуться, когда они в первый раз поцеловались, но я не смогла. Джулиан был милым и флиртовал и до и после поцелуя. Но между ними не было искры.
Или с моей стороны это просто было принятием желаемого за действительное?
Было странно смотреть эпизоды без моего участия, потому что я не знала предыстории. Всё, в курсе чего Николь, Саманта и я не были, Тиффани и Эмма могли прояснить. Были вопросы, которые я хотела задать, но не задавала, потому что, как бы дружны мы все сейчас ни были, у меня не было ни малейшего желания доверять им.
— Ну, вот он, тот момент, когда я подумала, что у меня и правда был шанс, — указала Тиффани, когда на экране показали изображение того, как Джулиан пригласил её потанцевать.
— Я никогда не думала, что у меня был шанс. Вот почему я и не расстроилась, — добавила Эмма, пожав плечами. — Начистоту, мне он был не нужен. Ничего бы не вышло.
— Что? — отреагировали одновременно Николь, Тиффани и я.
— Ну, — начала Эмма, подвигаясь к краю своего сидения. — Я хотела…
— Подождите, ребят, взгляните! Мой поцелуй, — вмешалась Тиффани. — Посмотрите, как из романтичного он превратился в неуклюжий в мгновение ока!
От мысли смотреть, как Джулиан целует ещё одну женщину, мне было не по себе; однако, зная, что Тиффани сидит в той же самой комнате, что и я, я понимала, что это ничего не значило.
Джулиан предложил Тиффани прогуляться с ним, пока судьи решали, какой стол точнее всех разгадал тайну убийства. На экране на Тиффани было надето красное платье, которое не продемонстрировали должным образом до тех пор, пока они с Джулианом не вышли на балкон. Оно было огненно-красное и сидело на ней как влитое. Её рыжие волосы были собраны на макушке, и она на самом деле выглядела самым лучшим образом за всё то время, что я её знала.
— Я любила это платье, — отметила Тиффани, пристально глядя на экран.
Джулиан и Тиффани беседовали, стоя на балконе с видом на океан. Легкий ветерок, казалось, раздувал их одежду, и Джулиан приобнял девушку за плечи, чтобы не дать ей замерзнуть. Она мечтательно смотрела на него. После того как они перебросились несколькими фразами, которые я не особо слушала, потому что сосредоточенно рассматривала профиль Джулиана, они поцеловались.
Поцелуй казался нежным и приятным. Джулиан отстранился, а Тиффани яростно атаковала. Она накинулась на его рот и грубо поцеловала. Он коротко ответил на поцелуй, а потом легко оттолкнул ее. В следующем кадре показали женщин за столом. Они обсуждали, какое ужасное у Тиффани было дыхание после того, как она съела чесночные булочки.
Тиффани уронила голову на руки.
— И никто не сказал мне раньше позднего вечера.
— Даже твоя лучшая подруга Тори? — голос Эммы тонул в сарказме.
Тиффани фыркнула.
— Даже моя лучшая подруга Тори, — она посмотрела на нас. — Наедине Тори на самом деле очень хороший человек. Не знаю, почему в компании других людей она превращается в стерву, но она была совсем другой, когда мы были с ней вдвоем.
Мы впятером смотрели, как Джулиан и Тиффани возвращались к столу. Тиффани светилась, её улыбка стала в два раза шире. Джулиан направился сразу к своему напитку и залпом выпил его.
— Ой, они даже не показали, как он поцеловал меня! — жаловалась Эмма, когда экран заполнили кадры того, как их группа уходила. Когда началась реклама, она добавила. — Поцелуй был хорош.
— Продолжай рассказывать нам, почему ты не хотела, чтобы Джулиан, который бесспорно самый сексуальный мужчина на земле, выбрал тебя? — спросила Саманта. Она заправила волосы за уши и пристально смотрела на Эмму так, словно у неё было две головы.
— Нет, дело не в том, что я не хотела, чтобы Джулиан выбрал меня. Ты видела его задницу? Конечно же, я бы хотела. Но он уже выбрал ту, которая ему нужна. Я хочу мужчину, который бы смотрел на меня так, словно я для него – весь мир. Я хочу не просто того, кто бы говорил мне, что я особенная. Хочу, чтобы на меня смотрели так, словно я особенная. Он не смотрел на меня так, — Эмма подняла ноги на диванчик, на котором сидела. — В конце следующего месяца мне будет тридцать, и я знаю, чего хочу. Поэтому я не говорю, что мы с Джулианом не смогли бы полюбить друг друга. Но когда ты видишь, как парень, с которым встречаешься, смотрит на кого-то другого по-особому, то уже знаешь, кого хочет он. Это нужно просто принять.
Саманта показала мне язык.
— Я тоже видела, как он смотрел на Зои, но всё равно говорила себе, что у меня есть шанс, — она улыбнулась. — Но, Эмма, ты абсолютно права.
— Слава Богу, кто-то поднял эту тему! — Тиффани повернулась на своём стуле, стоявшем ближе всех к телевизору, её рыжие волосы разлетелись по плечам. – Я не знаю, каков был уговор, и мы все поладили, поэтому я не хотела всё испортить.
Все уставились на меня. Я смотрела по сторонам, ощущая дискомфорт.
— Не знаю, что вам сказать.
— Скажи нам, что произошло между тобой и Джулианом, — настаивала Эмма. – Я знала, что это что-то серьезное, раз ты ушла из шоу. Продюсер, с которым я работала, проговорился, что Джулиан всерьёз боролся за Зои, но потом сказал, что уже сболтнул лишнего и больше не скажет ни слова.
— Офигеть! Боролся? — завизжала Саманта, приложив руки к щекам. — Ты знала об этом?
— Прошу, поделись, — умоляла Николь, сложив руки перед собой. — Ты ничего не говорила об этом!
Я потерла глаза и застонала.
— Я не знаю, что сказать. Правда. Это трудно объяснить, даже если бы я хотела.
— Просто скажи мне… вы были знакомы до шоу?
— Нет! – я активно покачала головой. — Кто-то уже спрашивал меня об этом. Мы просто сошлись, когда встретились. У нас было несколько очень хороших разговоров, а потом… — я не закончила предложение, пожав плечами. Я чувствовала, как кончики губ изгибаются в улыбке, даже несмотря на то, что я пыталась её сдержать. Всегда, когда я говорила о Джулиане, мне становилось или очень радостно, или очень грустно.
— Как будто он тебе на самом деле очень нравится, или как будто ты его на самом деле любишь? — спросила Тиффани, её брови сошлись на переносице.
Я посмотрела на Николь, чтобы понять, имеет ли она какое-то отношение к этим вопросам. После того, как я уклонилась от ответа на её вопрос во вторник, она ничего не говорила о моей влюбленности в Джулиана. Николь нахмурилась, осторожно качая головой.
Сердце колотилось в груди от мысли сказать о своих чувствах вслух кому-либо, кроме Коко. Я не должна была им никаких объяснений, поэтому не требовалось рассказывать всего. Но они видели то же, что и я, и этот факт усилил мою уверенность: то, что было у нас с Джулианом, было настоящим.
Но дело в том, что моё сердце и мозг ведут постоянную битву друг с другом. В своём сердце, в его самой глубине, я знала, что чувствовала. Знала, как чувствовала себя с Джулианом. И даже если бы слов не было достаточно, я знала, как он смотрел на меня. Но в то же время как практичная и мыслящая, как юрист и дочь Элис Джордан, я не верила в сказки или любовь с первого взгляда… или в то, что имеет смысл рисковать, когда шансы не в мою пользу. Даже если небольшая часть меня и считала, что сам дом, обстановка, соревнование раздували мои чувства, то тот факт, что они не прошли теперь, должен был бы о чём-то мне сказать. Хотя технически я всё ещё в таком же положении, что и в доме, где я была заперта в жилых помещениях с женщинами, встречающимися с мужчиной, к которому у меня чувства.
— …на месте! Просто скажи нам, почему ты ушла, — предложила Эмма.
Я прослушала начало предложения.
А знаете что? Да пошло оно всё. Я просто скажу правду. Кому от этого станет хуже? Кто узнает? Они не могут ни с кем разговаривать, также как и я.
— Это было по-настоящему. Я это чувствовала. Он это чувствовал, — ответила я, глядя в телевизор, где лицо Джулиана крупным планом возникло на экране, когда трансляция «Единственной» продолжилась.
— Тогда почему ты ушла? — спросила Саманта. — Он так страдал. Имею в виду, он действительно был расстроен.
— Саманта! — резко обрубила её Эмма. Она повернула ко мне голову. — Это было…
— Нет, продолжай, — встряла я, глядя то одну, то на другую.
Они обе молчали, поэтому Тиффани вмешалась.
— Ладно, я это скажу. Джулиан был в бешенстве. По-видимому, он не знал, что ты уехала по-хорошему, до тех пор, пока не начали выносить твои чемоданы. И тогда он взорвался. Церемония браслетов началась в... — она посмотрела на Эмму, а потом на Саманту, надеясь, что они подхватят. Они не стали, поэтому она продолжила: — Не знаю, насколько поздно она началась, но было поздно. Он выглядел так, словно ему причинили боль. Имею в виду, я не видела, чтобы он плакал, но шептали, что слезы имели место быть. Мне не очень-то нравятся плачущие мужчины, но я бы сделала исключение для этих серых глаз.
— Я люблю чувствительных мужчин! — высказалась Николь.
— Видите, что мне нравится в его реакции, так это то, что он расстроился не на пустом месте. Он был расстроен, потому что та самая ушла. Та самая. Вот этого я ищу. Того, кто будет бороться за меня и плакать из-за меня, — вздохнула Эмма, радостно улыбаясь мне. — Не знаю, почему ты ушла, Зои, но надеюсь, у тебя была чертовски веская причина.
Я уставилась в телевизор, прикованная к месту.
Я влюбилась в него. Это начало и конец. Я ушла, потому что влюбилась в него. Ушла, потому что мысль видеть его с другой женщиной была слишком для меня. Ушла, потому что если я нужна ему так, как он говорит, то мы будем вместе. Джулиан говорил, что, в конце концов, я та, кого он возьмет к себе домой. Поэтому через пару недель он выберет Бэйли, и никому от этого не станет плохо, она получит свой шанс стать известной, когда они «расстанутся», и мы будем вместе. Как сказал Джулиан, он хочет, чтобы всё произошло именно так. Ну, так он говорил до того, как я внезапно ушла, не попрощавшись по-человечески.
— Знаю, он не хотел, чтобы я ушла из шоу, — мой голос выходил приглушенным. Кто-то уменьшил громкость, чтобы лучше слышать меня. — Но если бы мне пришлось быть непосредственным свидетелем того, как он целует или прикасается, или флиртует с кем-либо из вас, кусочек моего сердца разбивался бы каждый раз. А по контракту он был обязан встречаться с каждой из нас, поэтому это должно было случиться.
Я не упомянула то, как Роберт Брейди практически запретил Джулиану быть со мной.
— Ты думаешь… дерьмо! Мы поговорим об этом во время следующей рекламы, — воскликнула Эмма, поднимая пульт выше и обратно увеличивая громкость.
Мы смотрели, как Джулиан и Лиа присели на скамью под аркой, увитой плющом. Они говорили о том, куда ездили путешествовать. Когда они обсуждали, что любят в разных городах, и Джулиан рассказывал о проведенном времени в Италии, Лиа наклонилась и поцеловала его. Поначалу казалось, что Джулиана застигли врасплох, но потом его тело расслабилось. Я с трудом сглотнула. Поцелуй отличался от поцелуев с другими участницами. Другие поцелуи выглядели, как работа, словно он делал то, что должен был. Тот поцелуй с Лией казался удовольствием.
Моё сердце упало, а внутри всё сжалось. Ощущалось так, словно мои внутренности совершали попытку покинуть тело. Нож, который я чувствовала, был не в спину, но, более того, прямо сквозь грудную клетку.
Мне нужно перестать смотреть это шоу.
— Благодаря музыке это смотрится более романтично, чем есть на самом деле, — отметила Николь, очевидно пытаясь смягчить удар.
Больше никто ничего не сказал, пока мы смотрели на долгий поцелуй Джулиана и Лии. Когда они отодвинулись друг от друга, камера показала только их рты. Она улыбалась, и он улыбался в ответ. Хоть и не показали их глаз, я решила, что они романтично смотрели друг на друга.
Вероятно, он бы так же смотрел на меня, когда мы бы поцеловались.
Я старалась не психануть. Проглотила все матерные слова, которые хотели сорваться с губ. Когда появилась реклама туалетной бумаги — танцующий щенок, я чувствовала себя уязвимой и открытой. Но по большей части я была смущена. Если бы я ответила на их вопросы после окончания шоу, то не чувствовала бы себя такой униженной предательством Джулиана. Я бы чувствовала себя опустошенной внутри. Но внешне я бы не чувствовала себя настолько похожей на стереотип.
Именно поэтому я не хотела продолжать говорить с ними о Джулиане. Из-за обстановки мне казалось, что происходящее между нами было чем-то особенным, но меня не было неделю, а он уже двигается дальше. И на самом деле это засняли даже не сегодня, поэтому он, должно быть, двинулся дальше несколько дней назад!
Когда в конце шоу показали уход Тиффани, все начали поворачиваться ко мне.
— Собираюсь пойти в постель, — объявила я, вытаскивая подогнутые под себя ноги и пытаясь покинуть удобный диван.
— Эй, подожди, — сказала Николь, потянувшись ко мне. — Ты в порядке?
Я кивнула, избегая встречаться со всеми глазами.
— Ага.
Николь встала на ноги, глядя на меня.
— Лиа подлая и расчетливая.
— Именно, Джулиан не влюбится в неё и её вранье, — заявила Тиффани, выбрасывая ноги в воздух. — Знаешь, что Джулиан сказал мне перед тем, как я села в лимузин? После разговора, который они только что показали, он попросил операторов удалиться, выключил наши микрофоны и сказал мне, что если я хочу вернуть своего бывшего парня, то должна бороться за него.
— Что? — спросила Саманта мечтательно, её брови сошлись на переносице от любопытства. — Люблю подобные истории! Начни с самого начала.
Тиффани посмотрела на Саманту, подняв вверх указательный палец.
— Одну секунду, — она снова посмотрела на меня. — Утром того дня, когда я ушла, Тори, Анна и я пили и вели разговор, за которым нас застала Лиа. Мы обсудили очень много всего личного, пока камер не было поблизости. Когда Джулиан сказал о моем бывшем, я спросила его, откуда он об этом узнал. Он сказал, что от Лии. Поэтому, просто для информации: Лиа могла пересказывать Джулиану сплетни обо всех вас, сучки.
— Джулиан не полюбит девушку, которая сплетничает и которую, очевидно, интересует только собственная персона, — присоединилась Николь. — Нет, не полюбит.
— Она выглядит прямо как его бывшая, — сказала Саманта. — Если бы он всё ещё хотел быть со своей бывшей, то был бы с ней, а не с её точной копией, — она посмотрела на нас. — Верно?
— Верно! — Николь пристально смотрела на меня. — Не беспокойся о том поцелуе. Вы с Джулианом поцеловались в первую же ночь, и это было намного горячее.
— Всё в порядке. Я в порядке, — лгала я, мой голос надломился, когда я это говорила. Я сверкнула им улыбкой. — Собираюсь просто пойти в постель. Уже поздно. Увидимся со всеми вами утром. Спокойной ночи!
Было ясно, что Николь не поверила мне, но всё равно улыбнулась.
— Спокойной ночи, Зои. Я рядом, если буду нужна.
От её слов мои глаза начало жечь. Я поняла, что мне нужно немедленно уйти.
— Спокойной ночи! — отозвались все, когда я махала им рукой, уходя из общей зоны.
Джулиан и Лиа?
Моё сердце пустилось вскачь. Это ранило. Ранило так сильно, что я хотела заплакать. Единственное, что удерживало меня от слёз — тот факт, что я ещё не добралась до своей комнаты. Я знала: они хотели, чтобы я почувствовала себя лучше, но я видела то, как Джулиан расслабился во время поцелуя. Это было так, словно он почти уступил ей, одновременно отказываясь от нас.
Я дошла до своей комнаты, когда вспомнила, что мне нужно взять ещё несколько бутылок воды. Повернув назад, направилась обратно к общей зоне, когда услышала голос Эммы.
— Что-то изменилось в Джулиане с уходом Зои. Он как будто отключился. То, как он смотрел на неё, он не смотрел так на Лию. Но…
Я встала, как вкопанная.
Она что-то знает?
— Я знаю! Это раздражало, пока мы были на шоу, потому что я чувствовала, будто я была в неравных условиях. Но, не находясь больше в той обстановке, я считаю, что это правда мило, — задумчиво вставила замечание Саманта.
— Но я думаю, что Зои сломала Джулиана или что-то вроде того, и, возможно, Лиа взяла его измором. Это не было так, как с Зои, но что-то определённо происходило между Джулианом и Лией. Я думаю, его могло притягивать к ней из-за ухода Зои. Не думаю, что ему так уж нравится Лиа или что-то такое, но думаю, он пытается справиться с тем, что его бросили по телевидению, — продолжила Эмма.
— Думаешь, то, что между ними — любовь или страсть? — спросила Тиффани, в её голосе звучало изумление. Казалось, она имела законное право любопытствовать. — Я не знала никого, кто влюбился бы с первого взгляда.
— Определённо любовь, — быстро ответила Николь. — Но более того, думаю, это не наше дело — размышлять, что это такое. Что бы это ни было, она, очевидно, всё ещё под влиянием этого чувства и, судя по тому, что вы сказали, он тоже. И мы видели, как всё это происходило, когда они были вместе. Вы не можете этого отрицать.
— Это правда.
— Я знаю разницу между любовью и страстью, — сказала я, входя на территорию кухни. Я схватила пару бутылок воды, пока они сидели в оглушающей тишине. Когда я развернулась, чтобы уйти, то взглянула на них. — Это не страсть.
Я ушла, временно удовлетворенная тем, что пресекла этот разговор, который они вели за моей спиной. Но с каждым шагом к своему номеру я всё больше думала о том, что сказала Эмма.
Я сломала его и привела к Лии.
Я разблокировала дверь и собиралась войти, когда зазвенел лифт. Любопытство взяло надо мной верх, когда я держалась за дверную ручку в ожидании увидеть, кто же из него выходил.
Пожалуйста, пусть это будет Лиа. Пожалуйста, пусть это будет Лиа. Пожалуйста, пусть это будет Лиа.
Я выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание, глядя на блондинку, которая волокла два огромных чемодана. Бросив их с грохотом, она сверкнула своими ярко-голубыми глазами в моём направлении и усмехнулась.
— О, взгляните-ка, вот стерва, которая разрушила Джулиана Уинтерса, — насмешливо заметила Тори.
— И ты, тем не менее, ему не нужна, поэтому о чём это тебе говорит? — бросила я в ответ, мои губы скривились от отвращения.
Я вошла в комнату, захлопнув за собой дверь. Направилась прямиком к своему чемодану. Открыв передний карман, вытащила большой конверт с контрактом «Единственной» внутри.
Мне нужно выбраться отсюда.
Глава 17
— Я схожу с ума, — жаловалась Мия. — Как вы, ребята, можете смотреть это два раза в неделю? Я едва ли выдержала эпизод вторника. Сегодня вечером я буду думать: «Ладно, на следующей неделе буду я».
— Прекрати ныть! Тебя отправили домой после полностью оплаченного путешествия на Гавайи. Я же уехала после того, как «окунулась» в викторину в баре, — насмехалась Николь, закатывая глаза.
Как только наши с Мией пути пересеклись, она подбежала и обняла меня. Мы извинились друг перед другом, и всё стало так, словно ничего и не произошло. Она признала, что немного завидовала той связи, что была у меня с Джулианом. Я признала, что не имела права диктовать, как ей поступать. Она извинилась за то, что надеялась, что я поеду домой, и озвучила это на камеру. Я извинилась за намёк на то, что она была предательницей, последовавшей совету Джейми, невзирая на то, к какому стереотипному поведению это приведёт. Начиная с этого момента, когда я чувствовала потребность в обществе, Николь, Мия и я были неразлучны.
Не то чтобы было трудно не разлучаться на одном этаже отеля, но ведь именно чувства — единственное, что имеет значение.
Я стояла на кухне, кушая йогурт и слушая, как Николь клещами вытаскивает из Мии информацию о её последних днях на Мауи.
Если в эпизоде вторника Эмму отправили домой, то в сегодняшнем домой отправят Тори.
На моих губах играла улыбка.
Тори была занозой у всех в заднице с того момента, как приехала в отель «Свэй Лакшари Резерт».
Это были самые долгие семь дней в моей жизни… а мне ещё две недели жить в неволе!
В отличие от дома, здесь не было крупных драматичных скандалов или размолвок. Большинству женщин не нравилась Тори, поэтому она держалась особняком в своей комнате. Даже когда она выходила, то обычно не задерживалась надолго. Тиффани была то с нами, то с ней, но в основном проводила время с Тори.
Хоть Тори и не была такой спорщицей, как в доме, она всё ещё оставалась стервой. Мы с Николь вели себя так, словно её не существовало, и парировали её стервозность сарказмом и дерзостью. Эмма и Саманта старались вместе держаться от неё подальше. А после того как Мия выбыла в понедельник на Гавайях, прямо перед поездкой домой, она тоже стала вести себя так, словно Тори не существовало. Но поскольку мы были вынуждены участвовать в этом странном опыте единения, то все мы стали семьей до определенной степени.
Мы просто очень-очень далеко от одного из членов семьи.
— Почему ты ешь йогурт, когда я поставила в духовку печенья? — спросила Тиффани, когда вошла в общую зону.
Я продолжила облизывать ложку.
— Потому что хочу йогурт. И я, скорее всего, ещё и печеньку съем.
— Заедание стресса не решит твоих проблем, — сообщила одетая в спортивный костюм Тори, входя в кухню. — Может, даже добавит лишнего веса твоей и так полной заднице.
— Если это станет проблемой, я просто возьму номер твоего пластического хирурга, — ответила я, указывая на её увеличенную хирургическим путем грудь, пока выкидывала пустую упаковку из-под йогурта.
— Но ты хорошо использовала свой словарный запас, Тори, — присоединилась Мия, подмигивая мне.
Это были первые слова, которые Мия сказала Тори с момента её приезда, и все в кухне прыснули.
Тори закатила глаза.
— Без разницы. Вы сегодня собираетесь смотреть «Единственную» или нет?
Мия подняла свою чашку, а я подняла ей в ответ свою бутылку воды.
Николь, Мия, Тиффани, Тори, Эмма, Саманта и я сели перед телевизором и смотрели, как в начале эпизода Тори вела себя, как самая ужасная стерва на свете. Она не знала об этом в тот момент, но всё время показывали, как Джулиан наблюдал за тем, как она то пытается сотрудничать с другими людьми, то костерит их. Большей части аудитории, вероятно, было смешно видеть, как возмутительно Тори вела себя, но я всё время смотрела то в телевизор, то на лицо Тори, и даже она съёжилась.