Историческая школа права

В науке о праве 17-18вв. господствовал взгляд, который можно определить как теорию произвольного установления права, лучшей иллюстрацией которого является фраза Вольтера: «Хотите иметь лучшие законы, сожгите старые и издайте новые».

По этой теории единственным творцом права является верховная власть, которая имеет возможность издать любой закон, руководствуясь своим пониманием общего блага. Крайности школы естественного права исходили из этой теории. Многие представители думали, что путем одного разума можно извлечь из основных начал естественного права целые кодексы идеальных норм, пригодные для всех народов (Кодекс природы).

Своего апогея это течение достигло ко времени французской революции. Как реакция крайностей возникла историческая школа юристов. Она считала своим предшественником Монтескье. Основы исторической школы права заложил профессор Густав Гуго (1764-1844). Свои взгляды на развитие права он изложил в сочинении «Учебник естественного права, как философии положительного права». В этой работе оспаривается положение, что закон – единственный источник права. Развитие права идет и помимо законодательной власти, во всех государствах, особенно в Риме и Англии находим мы следы права, развивающегося независимо от законодателя. В Риме – преторское, в Англии – обычное. Подробнее эту мысль Гуго развил в статье «Являются ли законы единственными источниками юридических истин». Здесь он сравнивает развитие права с развитием языка. Язык образуется сам собой, то же самое можно сказать и относительно нравов. На этом основании Гуго заключает, что естественный путь развития права – это обычное право. Обычное право обладает большей ценностью, чем закон. Ценность обычного права заключается в общей известности его норм, их определенности, надежности, в привычке и уважении к ним населения, что в результате дает более прочный и устойчивый правопорядок. Сами собой установившиеся правила лучше соответствуют потребностям и запросам народа, чем может придумать для него правительство.

Он считает, что многие законы никогда не выполняются. Они совершаются и вполне честными людьми, сами законодатели зачастую не верят в полное осуществление своих предписаний.

В этом отношении Гуго согласен с Дионом Касией, который утверждает, что обычай похож на царя, а закон – на тирана. Обычай на царя – так как повинуются по доброй воле, а закон подобен тирану – так как насилие, принуждение. Гуго защищает установившийся строй и высоко ставит сложившийся порядок, с которым сжился народ. Для права важно не содержание, а чисто внешняя его функция – обеспечение порядка, мира и спокойствия. Право должно исполняться, каким бы оно ни было, если к нему люди привыкли. Прямым выводом являлось преклонение перед авторитетом прошлого, проповедь застоя и реакции. По этому поводу Маркс писал, что историческая школа – это та школа, которая подлость сегодняшнего дня оправдывает подлостью вчерашнего. Таким образом, у Гуго уже мы находим многие черты учения исторической школы права, у него уже намечено сравнение права с языком; предпочтение обычного права закону.

Полное свое выражение учение этой школы нашло в трудах Карла Савиньи (1779-1861). Ректор берлинского университета, величайший юрист Германии. Савиньи не был учеником Гуго. Свои взгляды на развитие права Савиньи изложил в сочинении «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению» и в 1 томе своей 6-томной «Системы современного римского права».

Поводом к написанию послужил вопрос о необходимости общего гражданского кодекса для Германии. Она только что освободилась от французского господства. Тогда действовала ГК Наполеона 1804 года. Он обладал большим преимуществом со старым германским правом. Но введение ГК Наполеона оскорбило национальные чувства немцев; одновременно показало недостатки собственного права. После того, как было устранено французское владычество, в Германии стал вопрос – что делать с законодательством? Одни – возвратиться к старому порядку, другие – составление общего гражданского уложения, которое объединило бы немецкий народ на почве единого национального право, уничтожило бы господство римского права и парализовало бы влияние французского кодекса.

Главный защитник кодификации – немецкий юрист Тибо. Он в 1814 году издал брошюру «О необходимости общего гражданского кодекса для Германии», где утверждал, что настоящие германские законы представляют хаос несвязанных между собой безобразных постановлений, в основе которых лежит чуждое немецкому духу римское право. Вместо этого он предлагал составить общее для всей Германии уложение, призвав к этому лучшие силу страны, созвав съезд юристов, теоретиков и практиков, против этого и выступил Карл Савиньи. Он не говорил о том, хорошо это или нет. Он перенес вопрос на другую почву – он утверждал, что нельзя по произволу составить общий ГК. Для этого нужны определенные условия. Право – есть продукт не разума и воли законодателя, а народного духа; оно подобно языку, нравам и политическим учреждениям есть органическое проявление народной жизни. Служа выражениям общенародного убеждения, оно развивается вместе с самой жизнью, а не создается в какой-то момент сознательной деятельностью отдельных лиц. Право неразрывно связано со всей культурой народа, его нравами, учреждениями, религией, искусством, развивается вместе с последними. Перемены в одной сфере ведут к переменам других, лишь совокупный рост обеспечивает правильный юридический порядок. Источником права является не закон, а непосредственный выразитель народного убеждения – обычай. Всякое право возникает путем обычая.

Затем, с дальнейшим развитием, то, что лежало в общем сознании становится предметом деятельности особого сословия – юристов. Наука выступает вместо обычая там, где по сложности жизни раскрытие народного убеждения требует специальных технических приемов. Право получает благодаря этогому научную обработку, но корень его остается тот же. Таким образом, второй этап в развитии права – научное право (право юристов). Но они не творители, они обобщают то, что сложилось на практике.

Последний (третий) этап – стадия законодательства: юристы подготавливают законопроекты того, что произведено народным духом и таким образом, согласно учению Савиньи, научное право должно вырастать из обычного права, а законодательное – из права научного.

В Германии мы не находим такого органичного развития правовой жизни. Здесь преобладающее развитие получило местное право, сознание единства сохранилось только в римском праве (усвоенном всеми); при таких условиях составления общего гражданского кодекса представляется преждевременным, ибо нынешняя юриспруденция Германии составляет хаос разноречивых мнений, а не та стройная органическая наука, которая в состоянии вырабатывать совершенные кодексы.

Объединения можно ожидать только от общего развития юриспруденции, а не от законодательных работ. «Наше время меньше всего способно к кодификации». Прежде чем преступать к кодификационным работам, нужно право, согласованное с национальным характером.

Таким образом, в своей работе Савиньи подверг критике идею быстрой кодификации гражданского права. Он считал, что немцы не доросли до создания законов. В раздробленной Германии он не видел подобных юристов, которые смогли бы разработать качественный кодекс, он не отрицал возможность кодификации, но только после создания единой, органично развивающейся правовой науки. Эти взгляды Савиньи, предложенная им практическая программа и обстоятельно разработанная методология сделались основой исторической школы права. Поэтому к имени Савиньи многие и приурочили возникновение школы права.

Труды Пухты (1798-1846) – это окончательное завершение исторической школы. «Обычное право» и «Курс институций».

Георг Пухта более энергично подчеркивает важность обычного права, его самостоятельность, независимость от законодателя и органический характер его происхождения. Источником юридических норм, также как и языка является народный дух, и история права есть постепенное раскрытие этого духа, поэтому совершается без всякого участия личности. Глубинный источник права и есть народный дух. Первоначальный видимый источник права – обычай. Но так как с усложнением отношений обычай может сделаться шатким и неясным, появляется необходимость выразить его в твердой форме, т.е. появляется необходимость определить чего именно требует общая воля и эти определения исходят от правительства в форме закона, который и формулирует нормы, живущие в сознании народа. С дальнейшим развитием жизни и сознание права становится достоянием юристов. Они скрывают такие положения, которые хотя и лежали в глубине народного духа, но не были ясно выражены ни обычаем, ни законом.

Таким образом, право юристов или юриспруденции становится 3 и последним видимым источником права. Ни обычай, ни закон, ни научные положения не творят права, не создают его. Они служат лишь средством распознавания права, лежащего уже в готовом виде в глубине народного духа.

В последующем он также, как и Савиньи, стал допускать внешнее влияние на правовую жизнь народа и творческую роль законодателя. Тем не менее, несмотря на эти уступки, учения эти долгое время сохранялись в первозданной чистоте.

Историческая школа права исходит из того, что необычная школа права – самостоятельная и независимая школа права, но и наиболее совершенная. Аргументы этой школы – право должно соответствовать народной жизни, этому требованию лучше всего удовлетворяет обычное право, так как оно создается самой жизнью; его нормы не могут быть навеяны чьей-либо беспочвенной фантазией. Закон же может быть введен одним росчерком пера. С его помощью можно навязать народу чуждые мысли; преимущество обычного права перед законом неоспоримо. Право – общеизвестные нормы, привычка населения. Законодателю остается выполнять ту роль, которую ему отводят юристы: собирать, приводить в систему, давать четкую формулировку, устранять противоречия между ними, но никоим образом не вводить новых норм, еще не выработанных жизнью.

Обычной форме права присущи косность и консервативность, но также много времени требуется и для отмены этих обычаев. Господство обычного права – господство старины, привычек; чем древнее обычай, тем с большим трудом он уходит из жизни общества.

В учебниках подчеркиваются недостатки школы. Но говоря о достоинствах ее, она подчеркивала важность места и времени для развития права, важность положительного права (в то время, как везде господствовала теория естественного права). В противоположность идеи законодательного произвола историческая школа выдвинула идею непрерывности, закономерности, постепенности исторического развития, но вместо необходимых поправок к естественно-правовой школы, историческая школа дошла до полного отрицания роли личности. Тем не менее, основная идея – идея закономерности является бесспорным научным достоянием и всегда должна подчеркиваться как заслуга. Эта школа имела благотворное влияние на разработку частных вопросов права. Заслуга еще одна – требование изучение истории права и она сама представила ряд блистательных образцов в научном направлении. Лучшими своими сторонами она повлияла на юриспруденцию других европейских стран (в частности, Франции). В большей мере традиции этой школы нашли свое отражение в современных правовых системах ФРГ и Швейцарии.