После 1991 г. моя жизнь значительно улучшилась. Стали возможными публикации книг (11 изданий) и поездки за границу (около 40 стран дальнего зарубежья). Для меня ХХ век закончился запоздалым выходом первой книги, которая, за отсутствием «Форм районирования», сделалась самой главной: «Территориальные ареалы и сети» (1999). Остальные две книги (сборники статей) из той же серии («Теоретическая география и культурный ландшафт») и прочие вышли в XXI столетии (см. мой «Биобиблиографический справочник»).
М.Р. Сигалов и я возобновили работу о Центральной России, вышло три издания (2007, 2009, 2012). В этой толстой книге я дорожу написанными мною разделами о временах года и о географических названиях. Немало моих мелких зарисовок родного ландшафта растворилось в остальном тексте, есть там и мои картоиды. Для М.Р. Сигалова эта книга стала важнейшим делом жизни.
В конце 2001 г. я прочитал четыре лекции в Институте национальной модели экономики В.А. Найшуля, соединявшего рыночное «минимальное государство» с русским православием. При нём каким-то директором числился мой младший друг и последователь В.Л. Каганский, хотя денег за это не получал. На лекции явилась известная по телевидению журналистка Т.А Малкина. Она вовлекла меня и В.К. в свой журнал «Отечественные записки». Настали годы моего самого яркого публицистического процветания. Всё оборвалось после 2007 г., когда во главе журнала стал новый редактор.
У меня в текущем веке главной научной и публицистической темой стала «Экологическая специализация России» – предложение превратить бóльшую часть нашей страны в природный заповедник, без малейшего ущерба, а даже с немалой пользой для населения, концентрирующегося в городах. Тема началась в 2004 г. на симпозиуме «Пути России» в знаменитой Шанинке; статей вышло десятка полтора, в том числе в двух зарубежных русскоязычных журналах. Новосибирский доцент Е.А. Удальцов дал мою статью на растерзание студентам; реакция была ужасной; один студент даже требовал посадить меня в тюрьму. Последняя публикация была в самом важном для меня журнале: Изв. РАН, сер. геогр., 2016, № 4. В научном сообществе эта тема не обсуждалась.
|
|
В Институте развития образовательных систем (МИРОС), часто переименовываемом, я удерживался до 2007 г., когда мэр Москвы Ю.М. Лужков решил направить это учреждение на подготовку молодых рабочих из москвичей, взамен нежелательных «мигрантов» (гастарбайтеров) из Средней Азии. На этот проект отвалили много денег и оклады нам резко повысили. Теперь стало ясно, что меня и отсюда скоро уберут, но прежде, чем это произошло, я успел получить новую зарплату и большие отпускные; посетил Таиланд и Малайзию.
В том же 2007 г., осенью, Ю.А. Веденин взял меня в основанный им в 1992 г. Институт Наследия, куда уже перешёл из МИРОСа мой молодой начальник и покровитель, кандидат географических наук и доктор культурологии Д.Н. Замятин. Теперь, в отличие от прежней конторы, меня окружали давно знакомые географы, с которыми было приятно общаться. Я публиковался с ними в альманахе «Гуманитарная география», но наибольшее удовольствие получил в 2009 г. от экспедиции в Пермский край. Её кульминациями были город Чéрдынь и восхождение на гору Полюд, а главным результатом – статья «Вдохновляющие заречья» (см. в настоящей книге). Всего я в XXI веке был в Пермском крае четыре раза и обрёл тёплые отношения с местными коллегами (А.И. Зырянов, А.В. Фирсова) и с их журналом «География и туризм».
|
|
К нашему институту примыкало Общество изучения русской усадьбы. С ними я в 2003 – 2010 г. участвовал в исследовательских экскурсиях по сельской глубинке России и Украины.
В Институте Наследия подготовили к моему 80-летию сборник «Теоретическая и гуманитарная география». Я молча ждал обещанного подарка. Прошло два года после юбилея, но никто не шевелился. Я понял, что сам должен взять дело в свои руки.
Декабрь 2013 г. был у меня временем очень напряжённой работы. Книга получилась роскошной. Я в ней не только поместил всё, что хотел, но и нарисовал чудесный переплёт, которым восторгались работники обслуживавшего нас издательства с типографией в Калуге.
Я, не умеющий рисовать и неравнодушно, амбивалентно относящийся к художникам, оказался успешным дизайнером четырёх своих книг. Но юбилейным сборником (2013) я горжусь больше всего.
Многие тысячи российских художников даже не мечтают, что их творения будут выставлены в Третьяковской галерее, а мои там висели в 2015/16 г. четыре с половиной месяца рядом с выставкой В.А. Серова. Это произошло благодаря контактам Д.Н. Замятина с художником и географом Н. Смирновым. Мои географические картоиды были признаны произведениями современного концептуального искусства, обсуждались на семинарах художников и демонстрировались на четырёх выставках «Метагеография»: в Воронеже, Москве, Лондоне и Владивостоке. Но принципиального отличия моего жанра non fiction от изобразительных фантазий прочих авторов публика не заметила. И наибольшим вниманием у зрителей пользовались не географические картоиды, а психологический профиль «Сезонные ритмы в моей жизни».
|
|
Я удержался от соблазна считать себя художником и остался в рамках географической науки. Мои картоиды, побывавшие на выставках, переданы в 2019 г. на постоянное хранение в Штаб-квартиру Русского географического общества в С.-Петербурге.
В 2011 г. Ю.А. Веденин вознамерился передать пост своему заместителю П.М. Шульгину, но министерство культуры не позволило, прислало своего директора, который даже не был кандидатом наук, но очень этим гордился. (Искренне гордился своей честностью – тем, что не покупал диссертацию, диплом, учёную степень, в отличие от остальных чиновников). Его, впрочем, скоро сместили и заменили другим директором, которого я никогда не видел, потому что приходил в институт очень редко. По этой причине обо мне вспомнили не сразу и убрали меня из Института Наследия позже всех неугодных лиц, когда Веденина, Шульгина и Замятина там уже не было. Меня уволили 6 октября 2015 г. за прогул. Я перешёл на положение «независимого исследователя», т.е. неработающего пенсионера. В моём образе жизни и занятиях ничто не изменилось.
Из своей неблестящей карьеры я вынес некоторую социологическую закономерность. Харизматический лидер с горсткой энтузиастов берётся за новое дело, основывает лабораторию, институт, факультет, кафедру, школу, студию, мастерскую и в первые годы достигает значительных успехов. Затем на него обращает внимание «высшее руководство», устраивает реорганизацию и ставит нового начальника, а прежнего, даже отца-основателя с его соратниками выживают, прежние задачи и мероприятия отменяются; пропадают библиотека, архив, уникальные коллекции (например, географических карт). Такую эволюцию прошли не менее десяти хорошо знакомых мне организаций – почти все, в которых я состоял или участвовал.
Важнейшим явлением для меня в XXI веке стало сотрудничество с Татьяной Ильиничной Герасименко. Она – доктор географических наук, профессор, заведует кафедрой, была и деканом в Оренбургском университете. Мы познакомились в мае 2010 г. в Ростове-на-Дону на Первой (учредительной) Ассамблее Ассоциации российских географов-обществоведов (АРГО). В 2012 г. я прилетел в Оренбург с докладом о роли степей в русской культуре на международном симпозиуме «Степи Северной Евразии». После заседаний в Институте степи продолжилось общение с преподавателями и студентами в Оренбургском университете. В последующие годы я не раз посещал Оренбург. Я и Т.Г. выезжали оттуда в Казахстан и Башкортостан. Мы совместно написали десяток статей, посетили около 25 конференций, сделали на них восемь совместных докладов.
Мы за семь лет посетили вместе 17 зарубежных стран, в том числе частично признанные государства, а также регионы, претендующие на независимость, что было предметом наших докладов и статей. Это и Республика Сербская, где любят Россию сильнее, чем любят своё отечество сами россияне; и Северный Кипр, где в названиях улиц хранится память об Отелло и Дездемоне; и Южная Осетия, отгородившаяся от Грузии мусорными свалками.
Водопады и гейзеры Исландии; небоскрёбы и природные парки Гонконга; обезьяны и чайки, выхватывающие пищу из наших рук… В Шри-Ланке я, сидя на заднем сиденье автомобиля, почуял запах слона, и он появился у дороги через несколько секунд.
Мы сплавлялись на катамаранах по уральским рекам в рамках конференции «Туризм в глубине России», устроенной нашими пермскими друзьями.
Путешествуя без меня по гималайским странам (Бутан, Непал, Тибет, Северная Индия), Т.Г. чуть ли не ежедневно посылала мне подробнейшие отчёты, которые я редактировал и превращал в связные тексты, после публиковавшиеся в Интернете и на бумаге.
Мы были 5 марта 2019 г. в историческом зале Русского географического общества в С.-Петербурге на Учредительном съезде в качестве членов-основателей Российской ассоциации исследователей Гималаев и Тибета.
Нас объединяют активность и общие темы, читатели и поклонники на порталах «Проза.ру» и «Стихи.ру». Я восхищаюсь многочисленными стихотворениями Татьяны Ионесси (псевдоним Т.Г.).
Апогеем наших путешествий, да и всей моей туристской жизни, мне кажется катание на лодке по фьорду Илулиссат в Гренландии в 2013 г.
В 2020 г. исполнилось 50 лет моей концепции «поляризованного ландшафта». Намеченную по этому поводу конференцию в Ярославле, на базе Педагогического университета имени К.Д. Ушинского, пришлось отложить из-за ковида. Два года «домашнего ареста» из-за пандемии способствовали усидчивой работе. Год моего 90-летия (2021) стал поводом для нового подведения итогов. Я написал и опубликовал две статьи – о «поляризованном ландшафте» и о своих не законченных работах. В 2021 г. состоялась долгожданная конференция – XXXVII сессия Экономико-географической секции Международной академии регионального развития и сотрудничества (МАРС) по теме «Концепция поляризованной биосферы». Меня привезли в Ярославль, и я выступил 9 июня с докладом «Поляризованный ландшафт: полвека спустя».
Два десятилетия из XXI века я считаю самым удачным периодом в моей долгой жизни, а некоторые годы – даже очень счастливыми…
4 декабря 2021 г.
.