Ему стало интересно, что чувствуют сейчас другие чемпионы. Седрика в последнее время он видел исключительно в окружении большой толпы поклонников, и тот выглядел хотя и чуть-чуть испуганным, но в то же время радостно-взволнованным. Изредка в коридорах мелькала Флёр Делакёр, неколебимо высокомерная и невозмутимая. А Крум просто сидел в библиотеке над книжками.
Гарри вспомнил о Сириусе, и крепкий, тугой узел в его груди немного ослаб. Всего через двенадцать часов они смогут поговорить, поскольку именно на сегодняшнюю ночь назначена встреча у камина — конечно, если ничего не случится, как случается всё последнее время…
— Смотри-ка, Огрид! — воскликнула Гермиона.
Над толпой возвышался косматый затылок — к счастью, Огрид перестал носить хвосты. Гарри недоумённо подивился, как это он не заметил Огрида раньше, ведь он такой большой, но, поднявшись в полный рост, увидел, что Огрид низко пригибается, разговаривая с профессором Хмури. Перед Огридом стояла его обычная кружка-ведёрко, а Хмури пил из фляжки. Мадам Росмерта, хорошенькая хозяйка заведения, была не очень-то этим довольна; собирая с соседних столов пустые кружки, она то и дело бросала на Хмури вопросительные взгляды. Она, наверное, воспринимала поведение Хмури как оскорбление своему глинтмёду, но Гарри-то знал, в чём дело. На последнем занятии по защите от сил зла Хмури сказал, что предпочитает сам готовить себе еду и питьё, поскольку для чёрного колдуна нет ничего проще как отравить пищу, оставленную без присмотра.
Пока Гарри наблюдал за ними, Огрид и профессор Хмури встали и приготовились уходить. Гарри помахал рукой, но потом вспомнил, что Огрид его не видит. Хмури, однако, задержался, и его волшебный глаз уставился в тот угол, где стоял Гарри. Он пихнул Огрида в поясницу (будучи не в силах дотянуться до его плеча), что-то сказал ему тихонько, и они оба прошли через весь трактир к столу, где сидели Гарри и Гермиона.
— Порядочек, Гермиона? — громко спросил Огрид.
— Привет, — Гермиона улыбнулась в ответ.
Хмури проковылял вокруг стола и нагнулся; Гарри подумал, что он решил заглянуть в блокнот с записями о П.У.К.Н.И., но тот вдруг пробормотал:
— Красивый плащ, Поттер.
Гарри удивлённо воззрился на него. На таком близком расстоянии было особенно заметно то, что в носу Хмури отсутствует целый кусок. Хмури ухмыльнулся.
— А что, ваш глаз?… в смысле, вы?…
— Да, я могу видеть сквозь плащи-невидимки, — спокойно подтвердил Хмури. — И временами это очень пригождается, поверь мне.
Огрид, тоже глядя на Гарри, излучал радость. Гарри точно знал, что Огрид его не видит, но, очевидно, Хмури сказал Огриду, что он здесь.
Огрид, под предлогом изучения блокнота, тоже склонился над столом и прошептал так тихо, что его услышал только Гарри:
— Гарри, приходи сегодня в полночь ко мне в хижину. В плаще.
После этого, выпрямившись, Огрид сказал громко:
— Приятно было повидаться, Гермиона, — подмигнул и удалился. Хмури последовал за ним.
— Зачем он хочет, чтобы я пришел к нему в полночь? — очень удивлённо пробормотал Гарри.
— Вот как? — у Гермионы сделался потрясённый вид. — Что это он затевает? Не знаю, стоит ли тебе идти, Гарри… — она нервно огляделась по сторонам и свистяще прошептала:
— Можешь опоздать на встречу с Сириусом.
И действительно, поход в двенадцать ночи к Огриду было крайне трудно состыковать со встречей с Сириусом; Гермиона предложила послать к Огриду Хедвигу с сообщением, что Гарри не может прийти — если, конечно, сова согласится — но Гарри считал, что надо быстренько разобраться с тем, чего хочет Огрид; ведь до этого Огрид никогда не приглашал к себе Гарри так поздно.
***
Вечером, в половине двенадцатого, Гарри, до этого притворившийся, что хочет рано лечь спать, завернулся в плащ-невидимку и тихонько спустился вниз в общую гостиную. Там ещё сидело достаточно много народу. Братья Криви откопали где-то упаковку значков «Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ» и старались переколдовать их, чтобы надпись гласила: «Поддерживайте ГАРРИ ПОТТЕРА». Пока что, однако, их попытки привели лишь к тому, что надпись заело на «ПОТТЕР — ВОНЮЧКА». Гарри прокрался мимо них к выходному отверстию и подождал там, не сводя глаз с часов. Потом, согласно плану, Гермиона открыла портрет Толстой Тёти снаружи. Гарри проскользнул мимо неё, прошептал «Спасибо!» и отправился по темному замку.
Во дворе тоже было очень темно. Гарри спустился по холму к огонькам хижины. Огромное обиталище бэльстэковцев тоже было освещено изнутри; стуча в дверь хижины, Гарри слышал доносящийся из кареты голос мадам Максим.
— Это ты, Гарри? — шёпотом спросил Огрид, открыв дверь и оглядываясь по сторонам.
— Угу, — Гарри проскользнул внутрь и стащил с головы плащ. — В чём дело?
— Хочу кой-чего тебе показать, — сказал Огрид.
Он был чем-то сильно взволнован. В петлице у него красовался цветок, похожий на гипертрофированный артишок. К колёсной мази он больше не прибегал, но расчесать волосы явно пробовал — из гривы торчали сломанные зубья гребня.
— Что ещё ты мне хочешь показать? — устало вздохнул Гарри. Что на этот раз — драклы снесли яйцо или Огрид купил в трактире очередную трёхголовую собаку?
— Пошли со мной, только не вылезай из-под плаща и ни гу-гу, понял? — велел Огрид. — Клыка не берём, ему это будет не по нраву…
— Слушай, Огрид, я долго не могу… Мне надо вернуться в замок к часу…
Но Огрид не слушал; он отворил дверь хижины и вышел в ночь. Гарри поспешил за ним и, к своему несказанному удивлению, обнаружил, что Огрид ведёт его к бэльстэковской карете.
— Огрид, что?…
— Ш-ш-ш! — цыкнул на него Огрид и трижды постучал в дверь с золотыми скрещенными палочками.
Ему открыла мадам Максим. Массивные плечи окутывала шёлковая шаль. Лицо при виде Огрида озарилось улыбкой:
— Ах, Ог'ид… что, уже вгемя?
— Бонь-суар, — отозвался излучающий счастье Огрид и протянул громадную ладонь, чтобы помочь даме спуститься по золотым ступенькам.
Мадам Максим закрыла за собой дверь кареты, Огрид галантно предложил ей взять себя под руку и так, вместе, они двинулись в путь вдоль ограды загона, где содержались гигантские крылатые кони. Следом трусил абсолютно ошеломлённый Гарри. Ему приходилось бежать, чтобы поспевать за великанами. Неужели Огрид хотел показать ему мадам Максим? Он её уже видел и может всегда посмотреть, как только захочет… Да её и не захочешь — увидишь…
Однако, стало понятно, что мадам Максим, как и Гарри, тоже было предложено какое-то интересное зрелище, потому что спустя некоторое время она игриво произнесла:
— Куда же ви меня ведёте, Ог'ид?
— Вам понравится, — хрипло отозвался Огрид, — На это стоит поглядеть, чес'слово. Только… никому не говорите, что я вам это показывал, ладно? Вам про это знать не положено.
— Конечно же, нет, — ответила мадам Максим, трепеща длинными чёрными ресницами.
Они шли и шли. Гарри, трусивший сзади, всё больше нервничал, раздражался и поминутно смотрел на часы. Огрид придумал какую-то ерунду, а он из-за этого, чего доброго, пропустит встречу с Сириусом. Если они через две минуты не дойдут до места, то он просто развернётся и пойдёт назад в замок, а Огрид пусть гуляет под луной с мадам Максим сколько хочет…
Но тут — они прошли по краю Запретного леса уже так далеко, что и замок, и озеро скрылись из виду — Гарри услышал очень странные звуки. Откуда-то сверху доносились крики каких-то мужчин… потом раздался сокрушительный рёв…
Огрид обвёл мадам Максим вокруг небольшой рощицы и остановился. Гарри бегом догнал их — сначала ему показалось, что он видит костры и бегающих вокруг них мужчин — но потом челюсть у него отвисла.
Это были драконы.
Четыре взрослых огромных дракона очень злобного вида, страшно храпя, приседали на задние лапы внутри загона, огроженного толстыми досками. Они вытягивали шеи, и, в пятидесяти футах над землёй, на фоне чёрного неба, из разверстых, клыкастых пастей вырывались вихри пламени. Один дракон был серебристо-голубой, с длинными острыми рогами, он, огрызаясь, старался вырваться из пут, накинутых на него стоящими на земле колдунами; второй — зелёный, гладко-чешуйчатый, извивающийся и изворачивающийся изо всех сил; третий — красный с золотой оборкой острых игл вокруг морды, выпускавший в воздух грибоподобные огненные клубы; а четвёртый, стоявший ближе всех — громадный, чёрный, больше остальных похожий на ящера.
По крайней мере тридцать человек, по семь-восемь у каждого дракона, старались обуздать чудовищ, натягивая цепи, прикреплённые к широким кожаным ремням, обвязанным вокруг шей и лап. Гарри как зачарованный поднял голову и встретился взглядом с глазами чёрного дракона. Эти глаза с кошачьими зрачками выкатились то ли от страха, то ли от ярости, трудно было сказать, от чего именно… Дракон издавал страшный, скрипящий вой…
— Стой там, Огрид! — проорал ближайший к ограде колдун, изо всей силы удерживая цепь. — Они могут плевать огнём футов на двадцать! А этот шипохвост и на все сорок, я сам видел!
— Ну, разве не красавец? — нежно проворковал Огрид.
— Не помогает! — закричал в это время другой колдун. — На счёт три, сногсшибальные заклятия, быстро!
Все драконозагонщики вытащили палочки.
— Ступефай! — прокричали они в унисон, и сногсшибальные заклятия огненными ракетами выстрелили в темноту, после чего, ударившись о чешуйчатые шкуры, рассыпались звёздным фонтаном…
Гарри увидел, что ближайший к ним дракон угрожающе переступил задними лапами и, широко разинув пасть, внезапно издал беззвучный вопль; в ноздрях вдруг иссякло пламя, хотя дым ещё шёл — затем, медленно-медленно, дракон упал — несколько тонн плоти ударились о землю с такой сокрушительной силой, что позади Гарри задрожали деревья.
Драконозагонщики опустили палочки и подошли к неподвижно лежащим питомцам, каждый из которых был похож на небольшую гору. Они проворно натянули цепи и надёжно пристегнули их к железным кольям, которые с помощью волшебных палочек заставили уйти глубоко в землю.
— Хотите посмотреть поближе? — восторженно предложил Огрид мадам Максим. Они приблизились к ограде. Гарри двинулся следом. Колдун, предупреждавший о том, что ближе подходить нельзя, обернулся — и Гарри узнал Чарли Уэсли. Тот подошёл пообщаться.
— Как жизнь, Огрид? — еле переводя дух, выговорил он. — Теперь они должны угомониться — на пути сюда мы их вырубили сонным зельем, думали, будет лучше, если они проснутся в тишине и темноте — а ничего подобного, им здесь не понравилось, совсем не понравилось…
— А какие это породы, Чарли? — спросил Огрид, неотрывно глядя на ближайшего — чёрного — дракона с выражением истинного благоговения. Глаза чудовища были по-прежнему открыты. Под морщинистым веком сверкала полоска жёлтого.
— Это венгерский шипохвост, — ответил Чарли. — Вон тот, зелёный, обыкновенный уэльсский, который поменьше, серо-голубой — шведский тупорыл, а красный — китайский огнешар.
Чарли оглянулся на мадам Максим, прогуливавшуюся вдоль ограды и рассматривавшую неподвижных драконов.
— Я не знал, что ты её приведёшь, Огрид, — нахмурился Чарли. — Чемпионы не должны знать, что их ждёт — а она ведь своим обязательно скажет?
— Да я так… подумал, они ей понравятся, — пожал плечами Огрид, в упоении пожиравший драконов глазами.
— Воистину романтическое свидание, — покачал головой Чарли.
— Четыре… — протянул Огрид в ответ, — стало быть, по одному на каждого чемпиона, так? А чего с ними надо делать — сразиться, что ли?
— Скорее, пробраться мимо них, — сказал Чарли. — Мы будем рядом, чуть что — гасильное заклятие. Кстати, попросили привезти самок, которые только что отложили яйца, уж не знаю, зачем… но я тебе вот что скажу — не завидую я тому, кому достанется шипохвост. Жутко злобный. Причём с хвоста такой же опасный, как и с морды. Смотри.
Чарли показал: из хвоста через каждые несколько дюймов торчали длинные бронзовые шипы.
В этот момент к шипохвосту подошли пятеро коллег Чарли. Они принесли в одеяле кладку громадных, гранитно-серых яиц и аккуратно положили под драконий бок. Огрид жадно застонал.
— Они все посчитаны, Огрид, — сурово предупредил Чарли. А затем спросил:
— А как Гарри?
— В норме, — рассеянно ответил Огрид. Он не отрывал глаз от яиц.
— Надеюсь, он останется в норме после встречи с этими друзьями, — мрачно проговорил Чарли, обводя взглядом загон. — Я не решился даже сказать маме, что за состязание его ждёт, она и так из-за него с ума сходит… — Чарли сымитировал тревожный голос своей матери:
— «И как они могли допустить его на этот Турнир, он же ещё совсем маленький! А я-то думала, им ничего не грозит, думала, что они введут ограничение по возрасту!» А тут ещё эта статья в «Прорицательской»… Она обрыдалась… «Он всё ещё плачет по маме с папой! Ах, бедняжка, если бы я знала!»
Гарри решил, что с него довольно. Уверенный, что Огрид, пребывающий под воздействием притягательной силы четырёх драконов и мадам Максим, скучать без него не будет, он молча развернулся на месте и отправился к замку.
Гарри не мог точно сказать, рад ли он, что узнал о предстоящем испытании или нет. Хотя, наверное, так лучше. По крайней мере, первое потрясение уже позади. Если бы во вторник он увидел драконов в первый раз, то, скорее всего, упал бы в обморок прямо перед всей школой… впрочем, может, он и так упадёт… В качестве оружия против огнедышащего, пятидесятифутового, покрытого бронёй, шипастого дракона у него будет одна лишь волшебная палочка — а что она, в сущности, такое? тоненькая щепочка, не более… во всяком случае, сейчас так казалось… И нужно будет пройти мимо этого дракона. На глазах у всех. Спрашивается, как?
Гарри пошёл скорее, держась опушки леса; у него меньше пятнадцати минут на то, чтобы добраться до замка. Тогда можно будет поговорить с Сириусом, сейчас ему больше чем когда-либо хотелось с кем-нибудь поговорить — и вдруг, безо всякого предупреждения, он наткнулся на нечто очень твёрдое.
Он упал на спину, очки съехали набок. Гарри прижал к себе плащ, чтобы тот не распахнулся. Чей-то голос вскрикнул:
— Ой! Кто здесь?
Гарри поскорее проверил, что плащ закрывает его целиком, и лёг очень тихо, глядя вверх на чёрный силуэт колдуна, в которого врезался. Он узнает эту бородку… Это же Каркаров!
— Кто здесь? — с огромным подозрением повторил Каркаров, озираясь в темноте. Гарри оставался неподвижен и молчал. Спустя минуту или около того Каркаров, видимо, решил, что наткнулся на какое-то животное; он стал смотреть по сторонам на уровне пояса, как будто ожидая увидеть собаку. Затем он прокрался под кроны деревьев и начал осторожно пробираться к тому месту, где находились драконы.
Очень медленно и очень осторожно, Гарри поднялся на ноги и припустил к замку, стараясь не создавать слишком много шума.
У него не было никаких сомнений относительно того, что здесь делает Каркаров. Он тайком покинул свой корабль, чтобы попробовать разузнать, в чём будет заключаться первое испытание. Возможно, он видел, как Огрид и мадам Максим вместе идут в лес — их нетрудно заметить даже с большого расстояния… а теперь Каркаров по голосам быстро отыщет, куда идти. И тогда он, как и мадам Максим, будет знать, что предстоит чемпионам. Получается, что единственный человек, кто действительно во вторник встретится с неизвестностью — это Седрик.
Гарри подошёл к замку, проскользнул в парадную дверь и начал взбираться по мраморной лестнице; он сильно задыхался, но не решался замедлить шаг… оставалось всего пять минут до встречи у камина…
— Вздор! — выдохнул он в лицо мирно дремавшей Толстой Тёте.
— Как скажешь, — сонно пробормотала она, не открывая глаз, после чего картина отъехала вверх и пропустила его. Гарри забрался внутрь. В общей гостиной никого не было и, судя по тому, что пахло здесь как обычно, Гермионе не пришлось разбрасывать навозные бомбы, чтобы предоставить им с Сириусом возможность встретиться наедине.
Гарри стащил с себя плащ-невидимку и упал в кресло перед камином. В комнате стояла полутьма; невысокие языки пламени служили единственным источником света. Рядом на столе, тускло отражая огонь, валялись значки «Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ», над которыми так долго возились братья Криви. Теперь надпись на значках гласила: «ПОТТЕР — ЖУТКАЯ ВОНЮЧКА». Гарри перевёл взгляд в огонь и подскочил на месте.
В пламени сидела голова Сириуса. Если бы раньше, на кухне дома Уэсли, Гарри не видел в том же самом положении голову мистера Диггори, он бы до смерти перепугался. Но, вместо этого, на лице у него расползлась первая за много дней улыбка. Он выбрался из кресла, сел перед камином на корточки и сказал:
— Сириус… как ты поживаешь?
По сравнению с образом, сохранившимся у Гарри, Сириус выглядел иначе. В тот день, когда они простились, у Сириуса было измождённое лицо, окружённое спутанной гривой тусклых, чёрных волос — а сейчас волосы были чисто вымыты и коротко подстрижены, лицо немного пополнело, Сириус выглядел моложе и гораздо больше походил на человека с той фотографии, которая была у Гарри — фотографии, снятой на свадьбе его родителей.
— Я-то ладно, как ты? — серьёзно спросил Сириус.
— Я… — Гарри попытался заставить себя сказать: «нормально», но не смог. Раньше, чем он успел себя остановить, речь его полилась потоком, он уже много-много дней столько не разговаривал — о том, как никто не верит, что он не подавал заявки на участие в Турнире, как Рита Вритер опубликовала о нём статью, полную чудовищной лжи, как он не может пройти по коридору без того, чтобы не услышать какого-нибудь издевательского замечания… а главное, он рассказал про Рона, что тот не верит ему, что тот завидует…
— … а сейчас Огрид только что показал мне, в чём будет заключаться первое испытание, и… это будут драконы, Сириус, я пропал! — закончил он в отчаянии.
Сириус посмотрел на него, и глаза его были полны тревоги, глаза, ещё не потерявшие того мёртвого выражения, которое появилось в них в Азкабане. Он не перебивал Гарри, дав ему высказаться полностью, но теперь сказал:
— Гарри, с драконами мы справимся, но об этом чуть позже… у меня совсем мало времени… Чтобы воспользоваться камином, я пробрался в один колдовской дом, но хозяева могут вернуться в любую минуту. Есть кое-что, о чём я должен тебя предупредить.
— О чём? — настроение Гарри упало ещё на несколько делений… что может быть хуже драконов?
— О Каркарове, — ответил Сириус, — Гарри, он был Упивающимся Смертью. Ты ведь знаешь, кто такие Упивающиеся Смертью?
— Да… Так он… что?
— Его схватили, он сидел в Азкабане вместе со мной, но потом его выпустили. Я готов спорить на что угодно — именно из-за него Думбльдору в этом году понадобился в школе аврор — чтобы следить за ним. Это ведь Хмури схватил Каркарова. И посадил его в Азкабан.
— Каркарова освободили? — медленно повторил Гарри — его мозг отказывался принимать очередную порцию потрясений. — А почему?
— У него была договорённость с министерством магии, — горько ответил Сириус. — Он сказал, что осознал свои ошибки и назвал многих своих сообщников… из-за него очень многих посадили… что, надо сказать, не прибавило ему популярности. А после освобождения, насколько мне известно, он стал в своей школе обучать детей чёрной магии. Так что дурмштранговского чемпиона тоже берегись.
— Ладно, — задумчиво отозвался Гарри. — Но… ты думаешь, это Каркаров поместил моё имя в чашу? Потому что если это он, то он очень хороший актёр. Он вёл себя так, как будто разъярён этим. И хотел, чтобы мне запретили участвовать.
— Он действительно хороший актёр, — подтвердил Сириус, — ему же удалось убедить министерство магии отпустить его. А ещё, Гарри, я читаю «Прорицательскую газету» и…
— Ты и весь остальной мир, — с горечью вставил Гарри.
— …и, насколько я смог прочитать между строк в статье этой дамы, Риты, на Хмури было совершено нападение в ночь перед началом работы в «Хогварце». Да, я знаю, она утверждает, что это была очередная ложная тревога, — торопливо добавил Сириус, не дав Гарри заговорить, — но я почему-то этому не верю. Я думаю, кто-то не хотел, чтобы он появился в «Хогварце». Кто-то понимал, что выполнение задачи будет сильно затруднено его присутствием. И понимал, что всерьёз никто не будет заниматься расследованием, Шизоглаз слишком часто поднимал панику на ровном месте. Но это не означает, что он уже не может распознать настоящего преступника. В министерстве не было аврора лучше Хмури.
— Так что ты хочешь сказать? — медленно спросил Гарри. — Что Каркаров хочет убить меня? Но… зачем?
Сириус замялся.
— До меня доходят всякие странные слухи, — не сразу заговорил он. — В последнее время Упивающиеся Смертью что-то уж слишком активны. Смотри сам: они открыто показались на кубке мира. Потом кто-то создал Смертный Знак… и ещё — ты слышал про ведьму из министерства, которая пропала?
— Берту Джоркинс? — спросил Гарри.
— Совершенно верно. Она пропала в Албании, а, по слухам, именно там Вольдеморта видели в последний раз… а она ведь знала о том, что в этом году снова начнут проводить Тремудрые Турниры, правильно?
— Да, но… вряд ли она могла наткнуться прямо на Вольдеморта? — засомневался Гарри.
— Слушай, я хорошо знаю Берту, — суровым тоном ответил Сириус. — Она училась в «Хогварце» одновременно со мной, на пару-тройку лет старше, чем мы с твоим отцом. Она была настоящая идиотка. Жутко любопытная, но совершенно безмозглая, совершенно. Это страшное сочетание, Гарри. Я бы сказал, что заманить её в ловушку ничего не стоило.
— Значит… Вольдеморт мог узнать про Турнир? — сказал Гарри. — Ты это имеешь в виду? Думаешь, Каркаров здесь по его приказу?
— Не знаю, — задумался Сириус, — просто не знаю… По моим представлениям, Каркаров не из тех, кто снова примкнул бы к Вольдеморту, не будучи убеждён, что тот достаточно силён, чтобы защитить его. И всё же, кто бы не поместил твою заявку в чашу, он сделал это не случайно. Я не могу избавиться от мысли, что Турнир — очень хороший способ напасть на тебя и выдать всё за несчастный случай.
— На мой взгляд, это безупречный план, — бесцветным голосом произнёс Гарри. — Им всего-навсего нужно будет отойти в сторонку и подождать, пока дракон меня прикончит.
— Кстати — о драконах, — заторопился Сириус. — Есть хороший способ, Гарри. Не пытайся использовать сногсшибальное заклятие — драконы очень сильные и обладают слишком мощной магической силой, чтобы с ними можно было в одиночку справиться с помощью сногсшибателя. Чтобы повалить дракона, нужно полдюжины колдунов…
— Да, я знаю, только что видел, — кивнул Гарри.
— Но ты сможешь справиться и один, — продолжил Сириус, — есть хороший способ, и тебе понадобится одно-единственное простое заклинание. Надо просто…
Но Гарри вытянул вперёд руку, призывая Сириуса замолчать. Сердце громко забилось, вырываясь из груди — он услышал шаги. Кто-то спускался сверху по винтовой лестнице.
— Уходи! — зашипел он Сириусу. — Уходи скорей! Кто-то идёт!
Гарри неловко вскочил, закрывая собой камин — если кто-нибудь увидит Сириуса, поднимется страшная паника — приедут представители министерства — его, Гарри, начнут допрашивать о местонахождении Сириуса…
Гарри услышал позади себя еле слышное «хлоп» и понял, что Сириус исчез. Он уставился на подножие лестницы — кому это пришло в голову прогуляться среди ночи? И к тому же не дать Сириусу рассказать, как пройти мимо дракона?
Это оказался Рон в пёстрой бордовой пижаме. Увидев на другом конце комнаты Гарри, он замер как вкопанный и огляделся по сторонам.
— С кем это ты разговаривал? — спросил он.
— А тебе какое дело? — взъерепенился Гарри. — Ты-то что здесь делаешь среди ночи?
— Я просто испугался, куда ты… — Рон оборвал сам себя и пожал плечами. — Ничего я не делаю. Спать иду.
— Хотел немножко пошпионить? — накинулся на него Гарри. Он знал, что Рон не имел ни малейшего представления, какую сцену он на самом деле застал, знал, что Рон сделал это не нарочно, но ему было наплевать — в этот момент он ненавидел в Роне всё, вплоть до нескольких дюймов голых ног, высовывающихся из пижамных штанов.
— Извини, — Рон покраснел от гнева. — Мне следовало знать, что тебя нельзя тревожить. Надо же тебе спокойно подготовиться к следующему интервью.
Гарри схватил со стола один из значков «ПОТТЕР — ЖУТКАЯ ВОНЮЧКА» и со всей силы швырнул им в Рона. Значок ударился ему в лоб и отскочил.
— Вот так, — удовлетворённо выдохнул Гарри. — Наденешь это во вторник. А может, у тебя даже шрам появится, если повезёт… ты же этого хочешь, да?
Он бросился через гостиную к лестнице; он почти что ждал, что Рон остановит его, ему даже хотелось, чтобы Рон его треснул, но тот в пижаме, которая была ему мала, стоял неподвижно, и Гарри, вихрем промчавшись по лестнице, долго-долго лежал потом в кровати и кипел от ярости, но так и не услышал, чтобы Рон поднимался в спальню.
Глава 20
ПЕРВОЕ СОСТЯЗАНИЕ
Поднявшись с постели утром в воскресенье, Гарри начал одеваться. Делал он это крайне невнимательно и отнюдь не сразу сообразил, что пытается натянуть на ногу шляпу вместо носка. Потом, пристроив наконец все детали одежды на соответствующие части тела, он поскорее побежал искать Гермиону и обнаружил её в Большом зале за гриффиндорским столом, где она завтракала вместе с Джинни. Гарри подташнивало, и есть он не стал, а просто сидел и дожидался, когда Гермиона отправит в рот последнюю ложку овсянки, после чего утащил её во двор на очередную прогулку вокруг озера. Там он рассказал ей и о драконах, и о разговоре с Сириусом.
Хотя известие о предполагаемых намерениях Каркарова очень сильно встревожило Гермиону, она тем не менее считала, что первоочередной проблемой являются драконы.
— Давай пока что сосредоточимся на том, чтобы во вторник к вечеру ты был ещё жив, — в волнении воскликнула она, — а уж потом будем думать о Каркарове.
Они трижды обошли вокруг озера и всю дорогу старались придумать простое заклинание, которое может утихомирить дракона. В голову ничего не приходило, и тогда они отправились в библиотеку. Гарри притащил все книги по драконоведению, какие только смог отыскать, сложил их в высоченную стопку, и они с Гермионой приступили к работе.
— Заклинания для стрижки когтей… лечение чешуйчатой гнили… это всё не то, это для психов вроде Огрида, которые заботятся об их здоровье…
— Сразить дракона крайне трудно из-за сильнейшего древнего волшебства, пропитывающего его толстый панцирь, проникнуть под который могут лишь очень мощные заклятия… а Сириус сказал: «простое»…
— Давай тогда посмотрим учебники простейших заклинаний, — предложил Гарри, отбросив в сторону «Людей, которые слишком сильно любили драконов».
Он принёс новую стопку литературы, поставил на стол и начал листать все книги по очереди. Над ухом у него безостановочно бормотала Гермиона: «Есть, конечно, оборотные заклятия… но что от них толку? Разве что заменить зубы на винную жвачку или что-нибудь в этом роде, тогда он станет не такой опасный… беда в том, что — как сказано в той книге — мало что способно проникнуть под панцирь… лучше бы всего превратить его во что-нибудь, но… они такие огромные… это безнадёжно… сомневаюсь, чтобы даже профессор МакГонаголл… если только не имеется в виду, что ты сам должен превратиться? Чтобы придать себе дополнительную колдовскую силу? Но это вовсе не простые заклинания, я хочу сказать, мы их не проходили, я о них знаю только потому, что пробовала выполнить тесты на С.О.В.У…»
— Гермиона, — сквозь зубы попросил Гарри, — помолчи, пожалуйста, ладно? Мне надо сосредоточиться.
Но, когда она замолчала, произошло только то, что его голова наполнилась ровным и бессмысленным гулом, не дававшим сосредоточиться. Он безнадёжно водил пальцем по оглавлению брошюрки под названием «Некогда, а от злости корчит? Скорая эффективная порча»: мгновенное оскальирование… у драконов нет волос… перечное дыхание… от этого только огневая мощь усилится… язык-рог… ещё чего не хватало, дать ему дополнительное оружие…
— О, нет, только не это!.. Неужели нельзя почитать на своём дурацком корабле? — раздражённо воскликнула Гермиона. В библиотеку только что неуклюже вошёл Виктор Крум. Он бросил на ребят мрачный згляд и уселся в дальнем углу над стопкой книг. — Пойдём отсюда, Гарри, давай вернёмся в гостиную… сюда сейчас придут его фанатки… как начнут щебетать…
И правда — когда они выходили из библиотеки, мимо на цыпочках прошествовала стайка девиц в болгарских шарфах, повязанных вокруг талии.
***
Ночью Гарри почти не спал. Проснувшись в понедельник утром, он — первый раз за всё время — всерьёз подумал о том, чтобы убежать из «Хогварца», но, тоскливо вбирая глазами обстановку Большого зала во время завтрака, представил себе, каково ему будет, если он покинет замок, и понял, что не сможет этого сделать. Это же единственное место на земле, где он чувствует себя счастливым… ну, с родителями ему, конечно, в своё время тоже было очень хорошо, но этого он не помнит.
Почему-то, осознание того, что лучше остаться здесь и драться с драконом, чем вернуться на Бирючиновую аллею, очень помогло, даже успокоило. Гарри с трудом впихнул в себя остатки бекона (горло почему-то отказывалось нормально функционировать), после чего, встав из-за стола одновременно с Гермионой, увидел Седрика, покидающего стол «Хуффльпуффа».
Седрик до сих пор ничего не знает о драконах… единственный из всех чемпионов (если Гарри прав в своих подозрениях, что мадам Максим и Каркаров уже сказали о них Флёр и Круму)…