Мне вдруг подумалось, что с Дилейн я зашел слишком далеко и это неправильно. Завтра я вернусь на свои позиции и напомню ей и себе, для чего она здесь находится.
Завтра…
* * *
Наутро, когда я проснулся, мой дружок нашел себе то же самое убежище, что и вчера, – между ее сочных бедер. Но сегодня все будет по‑другому. Она появилась в моем доме не просто так, а с определенной целью. Я не изверг безжалостный, но у меня есть потребности.
Левая моя рука лежала на ее талии, ладонь держала восхитительно мягкую и теплую сиську. (Я что, и в самом деле сказал «сиську»? – спросил себя взрослый мужик, который, кажется, превращался в семнадцатилетнего юнца, лапающего девчачьи сиськи. Господи Боже, от ее груди у меня в голове, кажется, помутилось.) Подушечка большого пальца скользнула по соску, и… ничего. Э нет, так не пойдет!.. Я сделал еще одну попытку, на этот раз легонько ущипнув сосок двумя пальцами.
Свистать всех наверх, у нас возбуждение!
Она чуть изогнулась, и я надеялся, это из‑за того, что я сделал ей приятно, а не потому, что услышала мои беспорядочные детские мысли. Ее движение привлекло внимание к железному пруту, припаянному к моему телу, и как же безумно приятно было ощущать его скольжение между ее теплыми бедрами!
Немного бы смазки, и я смог бы кончить, даже не вставляя свой фитиль в ее девственную норку. Она для этого была еще не готова, хотя я сходил с ума от желания попасть туда.
Поцеловав ее голое плечико, я медленно спустился губами до шеи. Все это время осторожно двигал бедрами и крутил между пальцами ее сосок. Дилейн чуть слышно застонала и накрыла своей ладонью мою руку. Я на секунду замер, испугавшись, что ей могло не понравиться то, что я делал, а потом понял: мне начхать, хочет она, чтобы я продолжал, или нет.
|
|
На удивление, она не убрала мою руку. Наоборот, надавила на нее, чтобы мял ее грудь сильнее. От этого я непроизвольно резко дернул бедрами и почувствовал, как она застыла, когда опустила руку между ног и нащупала моего вечно голодного приятеля.
– Не сейчас, – шепнул я ей в шею и припал к этому месту губами.
Она содрогнулась, и это движение тут же передалось мне. Невероятно, мой дружок стал еще тверже! Мне захотелось сильнее почувствовать трение. Я переместил руку по животу Дилейн вниз, между ног, и открыл ее складки, чтобы ороситься ее влагой. Пару раз я скользнул туда‑сюда и не сдержал стона, почувствовав тепло ее соков.
– Ты такая… сладкая… Вот так, – сказал я, делая нежные толчки бедрами.
Дилейн выгнула спину и поменяла угол, под которым я терся об нее, но я знал, что она хочет не этого. Я взял ее руку и направил вниз, чтобы она почувствовала, как мы двигаемся вместе. Спина ее выгнулась еще сильнее, когда я прижал наши руки к основанию члена. Пальцы мои были длиннее, поэтому я вытянул большой и прижал головку к клитору.
Она, охнув, повела бедрами, чтобы скользнуть по моему стволу.
– Еще, – простонал я ей в плечо.
Я сделал еще один толчок. Головка так сильно прижалась к ней, что случайно попала на ее отверстие. Кончик лишь немного вошел внутрь, я тут же вытащил его и снова надавил. Для меня стало полной неожиданностью, что она льнула ко мне и даже не напряглась, когда я оказался у ее ворот.
Она прижимала меня к себе, пока я все быстрее и быстрее скользил членом по ее влажным складкам. Дилейн уже не нужно было удерживать на месте, для устойчивости я взялся за ее бедра. Она была такая мягкая, такая теплая и скользкая. Мой приятель просто тонул в ее соках, и я все не мог остановиться. Движения мои сделались быстрее и напористее, ее скользкий большой палец терся о расщелину на головке и соскальзывал на выступающий гребень на стволе. С каждым прикосновением она доводила меня до безумия.
|
|
Я почувствовал, что пора придержать коней, а потому стал делать длинные движения, специально попадая головкой на ее вход. Она подалась назад, и я ввел в нее самый кончик. Она тут же замерла, затаив дыхание, каждый мускул в ее теле напрягся.
– Расслабься, милая, – шепнул я ей на ухо, хотя сам начал задыхаться от желания. Я уткнулся лицом ей в шею, пытаясь взять себя в руки. Черт, как же хорошо она пахла! – Я так тебя хочу, – пролепетал, по‑прежнему не продвигаясь вперед и опасаясь сделать ей больно.
Мой дружок начал пульсировать – так ему хотелось вторгнуться в ее тугие ножны. Вкрадчивый голосок у меня в голове превратился в крик: «Бери же ее, бери!» Возможно, если позволить себе войти чуточку глубже…
– Не шевелись, киса, – пробормотал я, прижимаясь лицом к ее шее.
Я на самую малость продвинулся вперед, и она обхватила всю головку целиком. Одно микроскопическое движение – вот и все, что я себе позволил.
– Не… шевелись, – повторил я чуть ли не умоляюще, зажмурив глаза и борясь с желанием позволить члену делать то, что ему так хотелось.
Из ее горла вырвался тихий всхлип, и я почувствовал, что одна рука Дилейн скользнула между ее бедер и начала гладить меня.
|
|
– Черт! – Я резко выдернул себя из нее и вскочил с кровати.
– Что? Что не так? – Она растерянно села.
– Черт! Черт! Так нельзя делать, Дилейн! Я из последних сил держусь, чтобы не оттрахать тебя до потери сознания, а ты берешь и подначиваешь меня. Чем ты думала?
Она наклонила голову, завесив лицо волосами, как щитом, и начала раскачиваться взад‑вперед, положив голову на колени.
– Не знаю. Я подумала, тебе понравится. Это было так приятно, – простонала Дилейн.
Можете себе представить? Ей, оказывается, этого тоже хотелось!
Губы мои растянулись в широченную улыбку, я вернулся к кровати. Приятель мой все еще, как стойкий солдатик, готов был дать ей то, чего мы оба хотели. И тут мой гребаный сукин кот, его мать, мобильник начал звонить. У меня возникло желание выбросить его в окно, но я знал, что не сделаю этого.
Зарычав, я подошел к столику, на котором он лежал. Член при каждом шаге прыгал из стороны в сторону.
– Кроуфорд! – рявкнул я в трубку.
– Доброе утро, мистер Кроуфорд. – Я услышал голос Менди, секретарши Дэвида. – Надеюсь, я не разбудила вас?
– Что тебе нужно, Менди?
– Мистер Стоун дал мне указание сообщить вам, что он собирает экстренное совещание членов правления в связи с последним кризисом.
– Каким кризисом?
– Вы не смотрите новости? На фондовой бирже паника из‑за разлива нефти. Акции «Алого лотоса» падают.
– Твою ж… – начал я, ладонями растерев лицо. – Хорошо. Я сейчас буду. Скажи Мейсону, чтобы встречал меня внизу с последними отчетами.
Я отключился от связи и повернулся к Дилейн.
– Извини, не смогу сегодня повезти тебя по магазинам.
– А как же одежда? Опять надеть что‑то твое? – с чувством спросила она, наконец посмотрев на меня.
– Мне нравится видеть тебя в своих одежках, но у меня нет ничего подходящего по размеру, на тебя все будет велико. – И тут меня осенило. – Я попрошу Полли отправиться с тобой по магазинам. У нее прекрасный вкус.
Я достал из ящика стола бумажник и вытащил золотую карту.
– Вот. И не думай, сколько потратишь. Полли наверняка не будет об этом задумываться. Я позвоню ей, скажу, что тебе нужно, но если захочется чего‑нибудь лишнего, смело покупай.
– А пока? – спросила Дилейн, посмотрев на себя. – В таком виде вообще‑то не принято выходить из дому.
– Попрошу Полли, она тебе даст поносить что‑то свое.
По дороге в ванную я набрал номер Полли и рассказал, что нужно будет купить Дилейн из одежды, разумеется, оставив себе покупку белья. Нам предстояло бывать на вечеринках, и я хотел, чтобы она всегда была одета соответствующим образом. Конечно, Полли была только рада прошвырнуться с Дилейн по магазинам, зная, что за все плачу я. Но я предупредил ее, чтобы она не давила на Дилейн и позволила выбирать самостоятельно. Еще я особенно просил Полли ни о чем не расспрашивать Дилейн – все, что посчитает нужным, она расскажет сама.
Одевшись, я дал Дилейн последние указания:
– Не говори ей ничего о нашем договоре, как бы она ни старалась что‑то из тебя выудить. О своей личной жизни можешь рассказывать что угодно, но все должны думать, будто мы познакомились в Лос‑Анджелесе. Я вернусь домой около шести. Не забудь меня встретить у двери. – Сказав это, я поднял ее, смачно поцеловал в губы и бросил обратно на кровать. – Мне в самом деле очень хотелось купить тебе сегодня модельное белье. В другой раз. – Подмигнув и игриво шлепнув ее по попке, я взял портфель.
У меня, конечно, не было никакого желания оставлять ее на растерзание Полли, но выбирать не приходилось. Кто знает, может, Дилейн хватит сил или изворотливости, чтобы ей противостоять. К тому же я надеялся, что хождение по магазинам увлечет Полли настолько, что она не станет особо допытываться.
Оставалось только надеяться…
ДУЭТ
Лейни
– Эй, кто‑нибудь дома? – услышала я голос, донесшийся от двери. – Дилейн? Это я, Полли, личный магазинный провожатый, пришла отвезти тебя в рай.
Я выбежала на лестницу в той самой мужской рубашке, которую надела вчера вечером к обеду. Хоть мне и было стыдно в таком виде появляться перед незнакомым человеком, но выбора не осталось.
– Проследи, чтобы на этой неделе серебро было начищено, и скажи кухарке, пусть поменяет меню сегодня на вечер. Предпочтительно тушеное мясо. – Полли написала что‑то на листке бумаги, прикрепленном к пластиковой папке, которую держала на весу, и передала его горничной, той самой, что вчера утром рассказала мне, как найти кухню. – Спасибо, Беатрис. Вы все молодцы, как всегда.
Она, взглянув на лестницу, увидела меня.
– О, привет!
Полли явно была из тех людей, которые с утра испытывают прилив бодрости. Эта улыбчивая женщина с невероятно яркой внешностью и упругими платиновыми волосами напомнила мне капитаншу команды поддержки из фильма восьмидесятых годов. Жизнерадостность Полли была заразительной, и мне захотелось ее стукнуть за это.
– Э‑э‑э, привет, – чувствуя себя крайне неловко, ответила я и спустилась по лестнице. – Лейни Талбот.
– Полли Хант. – Она улыбнулась еще шире. – Я просто счастлива наконец познакомиться с тобой!
Я протянула руку для дружеского приветствия, но она картинно закатила глаза.
– О, я тебя умоляю! – Полли сморщила острый носик. – Мы сегодня будем вместе весь день ходить по магазинам. В моем мире это все равно, что заниматься сексом. – Она захихикала, а потом быстро обняла меня. – Кстати, это тебе. – Полли протянула мне розовую сумку.
– Одежда? – спросила я на всякий случай.
– Да, мэм. Скажи, а что случилось с твоей?
– Да ничего такого, – уклончиво сказала я. – Просто ехать с Ноем я решила настолько неожиданно, что даже не успела толком собраться. Ну а привезенное мной, как оказалось, совершенно не подходит для вашего стиля… Здесь вы такое не носите, вот я все и выбросила.
Вот так. Кажется, похоже на разговор человека, разбирающегося в моде.
Полли приподняла идеально ухоженную бровь. Мне даже показалось, что можно рассмотреть, как в голове у нее закрутились шестеренки. Она с сомнением прищурилась.
– И что, ты была голая, когда сделала это?
– Нет, – рассмеялась я. – Конечно нет. Та одежда, что была на мне, уже не свежая.
– Ага, несвежая… – Она подозрительно смерила меня взглядом. – Ну, тогда, может, пойдешь переоденешься да поедем?
Пока мы ехали на маленькой красной «бээмвэшке» Полли, я чуть не обделалась от страха. Конечно, способность делать несколько дел одновременно – это дар, но я не уверена, что даром этим стоит пользоваться, когда ведешь машину. Мало того, что скорость была намного больше дозволенной, одновременно Полли крутила радио и болтала без умолку – даже быстрее, чем ехала. Время от времени она сигналила или ругалась с другими водителями, которые (как ей казалось) ехали слишком медленно или перестраивались в другой ряд, когда ей это было неудобно.
– Это Чикаго. Научись ездить или сиди дома, осел! – Полли, взглянув на меня, сокрушенно покачала головой. – Люди, которые боятся быстро ездить, опасны. Им вообще нельзя садиться за руль.
Я согласилась, но подумала, что гиперактивным кофеинозависимым дорожным хулиганам тоже нельзя разрешать садиться за руль.
Наконец она влетела на только что освободившееся место на парковке. Говоря «только что освободившееся», я имею в виду, что другая машина еще даже не успела полностью освободить площадку, когда Полли, не снижая скорости, затормозила рядом, заехав при этом на тротуар и распугав прохожих.
Я с трудом оторвала пальцы от приборной доски (наверняка там остались вмятины) и вышла из машины. Я бы с радостью бросилась целовать землю, если бы это выглядело чуть менее нелепо.
Полли надела солнцезащитные очки, повесила на плечо сумочку и сказала:
– Идем, чика.
Таких, как у нее, туфель на трехдюймовых каблуках и короткой юбки, словно пошитой на маленькую девочку, а не на взрослую женщину, я бы ни за что не надела, но на ней все это смотрелось сногсшибательно. Честное слово, она была слишком хорошенькой, правда, с заметным оттенком стервозности.
Мы вошли в первый магазин. Женщины за прилавком сразу узнали ее и даже назвали по имени.
– Подруги? – спросила я.
– Нет, они профессионалы, – вполголоса ответила она. – Просто я сюда частенько наведываюсь и даю неплохие чаевые.
– Дамы, – сказала Полли, поворачиваясь к ним и поднимая в воздух золотую карту Ноя, – будьте любезны, подберите моей новой подружке лучшее, что у вас есть.
Меня тут же увлекли в примерочную раздеваться, и не успела я все снять, как на крючках стали появляться плечики с одеждой. Я мысленно застонала – я никогда особо не любила шопинг, а сейчас, признаюсь, почувствовала себя Джулией Робертс в «Красотке».
Полли стояла снаружи, отбирая, что ей нравится, а что нет. Я полагала, в комнатке, закрытой от остального мира, мне ничто не угрожает, но Полли, как видно, об этом не задумывалась. Распахнув дверь, она вошла в примерочную так, будто у меня не было ничего такого, чего она раньше не видела. Наверное, не было, но все же я рассчитывала, что мне дадут хотя бы немного побыть одной.
Я начала понимать: в мире Ноя мое тело, похоже, считалось чем‑то вроде общественного достояния. Поэтому я решила наплевать на все и выставила то, чем меня наделила мама, как красавица с глянцевого разворота, которой есть чем похвастать (уж кем‑кем, а такой красавицей никогда не была).
– А теперь, – вздохнула Полли, усаживаясь на скамеечку в примерочной, – расскажи, как вы с Ноем познакомились. Я хочу знать все подробности.
– Наверное, так же, как все встречаются, – сказала я, пытаясь разобрать, как надевать следующее платье, которое она мне принесла.
– Все люди знакомятся по‑разному. У каждого есть своя история. Расскажи, как все получилось у вас, – сказала она, помогая мне с платьем.
И тут меня понесло. Ее любопытство давало мне возможность подстроить Ною пакость. Тем более, что он сам позволил рассказывать все, что я хочу.
– Он убьет меня, если узнает, что я рассказала об этом… Никому ни слова! Обещаешь?
– Слово сучки! – Она приложила к щеке под глазом средний и указательный пальцы, прямо как Саманта в фильме «Моя жена меня приворожила». Одним маленьким жестом Полли завоевала все мое доверие.
– Мы встретились после шоу трансвеститов, – таинственно прошептала я. – Он был такой хорошенький, что я решила: он один из исполнителей.
– Ной Кроуфорд был на шоу трансвеститов? – воскликнула Полли и захихикала, когда я накрыла ее рот рукой.
– Он сказал, что не знал этой части города, захотел выпить и случайно туда зашел. Он стоял на улице и курил, когда я подошла. Я всегда думала, может, он вышел покурить, потому что минуту назад разрядил всю обойму.
Мы с Полли захохотали, и это было здорово.
– А потом что? – спросила она, прислушиваясь к каждому моему слову.
– Ну а я ему: «ага, типа, поверила», после чего он начал пялиться на моих девочек, – сказала я, приподнимая грудь. – Наверняка для отвода глаз.
– У тебя и в самом деле красивая грудь. – Она пожала плечами, мол, чему тут удивляться.
– Короче, потом он пригласил меня на ужин. Он был такой красавчик и так старался показать, какой он мачо… В общем, я разрешила ему себя трахнуть. А потом уже не могла от него отделаться, – рассмеялась я.
– Рада, что он наконец решил остепениться. Особенно после того, что случилось с Джули, – сказала Полли, поправляя платье у меня на груди. Мне показалось, что она втайне хотела потискаться. Меня это нисколько не оскорбило, а вот последняя фраза заинтересовала.
– Джули? Кто такая Джули? – спросила я, жадная до любых подробностей прошлого. Не потому что меня это как‑то тревожило, а просто так, на всякий случай, ну, вдруг пригодится.
– Никто. Не бери в голову. Мне вообще не стоило об этом говорить, – поспешила ответить Полли. – Ох, а ты в этом платье прямо звезда.
«Хочешь перевести разговор на другую тему, хитрюга? – подумала я. – Придется за тобой присматривать».
* * *
Даже не могу описать, как много времени мы потратили на магазины. Я доверила Полли выбирать большинство вещей и всю обувь. Честно говоря, я не возражала против того, чтобы хорошо выглядеть, да и туфли, которые она подобрала, мне понравились все без исключения, хотя я понимала, что ношение такой обуви грозит серьезными травмами. Покупать белье она отказалась, заявив, что Ной хотел сам этим заняться. Но тут уж я заупрямилась: неужели девушка не может себе позволить пару обычных хлопковых трусиков?
Наконец Полли решила, что нам нужно перекусить.
– Расскажи немного о себе, – попросила она, опуская вилку в салат.
– Что тебя интересует?
– Не знаю. Самое основное, наверное. Откуда ты? Кто твои родители? Чем занимаешься? Ной даже имени твоего не называет, – прибавила Полли, закатывая глаза, чтобы показать, как ее злит то, что она обо мне ничего не знает.
– Это потому, что я участвую в программе защиты свидетелей.
– Что?! – Она выронила вилку.
– Ну да, – кивнула я, из последних сил стараясь сдержать улыбку.
Мои усилия оказались напрасными – ее лицо исказила такая бесподобная гримаса, что я не сдержалась и прыснула.
– Ах ты маленькая врушка! – рассмеялась она. – Надо же, почти подловила меня. А теперь давай, рассказывай правду.
– Хорошо, вот правда. Я из Грейсленда. Моего папу зовут Элвис Пресли.
– Пресли? Грейсленд? А ты не слишком молода, чтобы быть его ребенком?
– Ты разве не слышала? Элвис на самом деле не умер. Он сейчас зависает с Тупаком и Бигги, глотает колеса и курит ганджу.
Полли устало вздохнула.
– А в Майкла Джексона и поместье Неверленд поверишь? – голосом Максвелла Смарта спросила я. – Достаточно ли у меня для этого белая кожа?
– Ладно‑ладно, умница, – сказала Полли, бросив в меня кусочек огурца. – Я поняла. Ты просто не хочешь о себе говорить. Но почему, Лейни? Что ты скрываешь?
– Ну уж нет, – сказала я, грозя ей пальцем. – Ной предупреждал меня о твоем коварстве. Не надо играть со мной в супершпиона, на самом деле все даже скучновато. Родилась в небольшом городке, в Лос‑Анджелес приехала делать карьеру в порновидео. Но у меня не вышло, – пожала плечами я.
Полли подавилась водой, и я не могла не рассмеяться, увидев ошарашенное выражение ее лица.
– Да шучу я, шучу… насчет маленького городка, – задыхаясь от смеха, пролепетала я.
Полли снова фыркнула, но расспросы продолжать не стала, и я попросила ее рассказать о себе. Для нее такого понятия, как тайна, похоже, не существовало вовсе. Она даже описала мне сексуальную позицию, которую они с мужем испробовали вчера ночью, и посоветовала не пробовать ее с Ноем. К счастью, она не подозревала, что я была проституткой‑девственницей и не решала, чем Ной будет заниматься со мной в постели… или на обеденном столе… или в лимузине… или в ванне.
Наконец, когда обед был доеден, узкая черная полоска на золотой карте Ноя истерлась почти до дыр и багажник машины Полли наполнился до отказа, мы повернули в поместье Кроуфордов. Я не выдала ни слова и раздувалась от гордости. Не уверена, что Полли поверила хоть чему‑то из рассказанного мною, кроме, может быть, истории о шоу трансвеститов. Если честно, она оказалась не такой крутой, как меня пугал Ной.
Мы проехали по кольцевой подъездной дороге, и Полли остановила машину прямо перед входом, но выходить не стала. Только, опустив солнцезащитные очки, взглянула на меня поверх стекол.
– Ты мне нравишься, Лейни. Серьезно. И я уже могу сказать, что мы станем подругами, – заявила Полли. – Но давай начистоту. Ты должна понимать: Ной для меня и Мейсона не просто начальник. Он наш друг. Господь свидетель, и у него друзей не так уж много. Ему уже делали больно, и я не стану спокойно ждать, пока что‑нибудь подобное повторится. Поэтому пока у тебя с ним все будет хорошо, я не собираюсь лезть в твою личную жизнь.
Я положила руку ей на плечо и сделала серьезное лицо.
– Ты ужасная лгунья, Полли. Но я попытаюсь не вспоминать об этом.
У нее отвисла челюсть, как будто я ее оскорбила, но она знала, что это правда. Тут Сэмюель подошел к машине и стал помогать с покупками, я подмигнула Полли и вышла, оставив ее сидеть с открытым ртом.
Мне показалось очень милым, что Полли так заботилась о Ное. Если бы она догадывалась об истинной природе наших отношений, то подумала бы, прежде чем обрушиваться на меня с глупостями вроде «если его обидишь, мне придется надрать тебе задницу». Прямо, конечно, она мне не пригрозила, но это было откровенное предупреждение.
– Мы еще не закончили, Лейни! – крикнула она мне вдогонку, когда мы с Сэмюелем направились к дому.
– Увидимся завтра, Полли! – ответила я, чуть повернув голову, и, усмехнувшись, скрылась в доме.
Войдя в спальню, я начала разбирать сумки. Куда девать покупки – понятия не имела, но что‑то подсказывало мне: большинство купленных Полли вещей не предназначены для того, чтобы их складывали и запихивали в какой‑нибудь комод. Я открыла гардероб Ноя. Хотелось бы сказать, что меня поразил царивший там идеальный порядок, но такого я не скажу. Я увидела аккуратные ряды туфель, каждая пара натерта до блеска, развешанные по цветам рубашки, брюки и пиджаки, все в полиэтиленовых пакетах от пыли. Но самое интересное было то, что каждую вещь расположили так, чтобы она не соприкасалась с соседними.
Просто фрик какой‑то!
Так что же делать? Гм. Я прикусила губу. А потом решительно сдвинула всю его одежду и рядом повесила свою. Не понравится – пусть выделяет отдельную комнату.
* * *
Без четверти шесть все вещи были развешаны, обувь расставлена, и я отправилась вниз к двери встречать Ноя, как он и просил. Честно говоря, мне показалось смешным, что он хочет, чтобы я как верная собака дожидалась, когда он переступит порог. Думаю, он бы просто прыгал от счастья, если бы я взяла у него портфель, вручила свитер, поцеловала в щеку и повела в комнату, где он бы сел в любимое кресло, под которым его ждали бы тапочки… Не дождется он такого, клянусь!
Щелчок дверной ручки вырвал меня из ехидных размышлений, и я перестала грызть ногти. Ной выглядел скверно, как говорится, краше в гроб кладут, но, как только увидел меня, на лице его просияла улыбка.
– Привет, милый. Как прошел день? – спросила я с самой широкой, самой ненатуральной и самой саркастической улыбкой, какую смогла изобразить.
Ной, усмехнувшись, поставил портфель на стол. Расчесав пятерней волосы, чуть наклонил голову и посмотрел на меня.
– Хреново.
– Бедный мой мальчик, – проворковала я и выпятила нижнюю губу, поддразнивая его. – Просидеть весь день в кабинете на мягком кресле под кондиционером, когда все вокруг бегают по твоим поручениям, это так ужасно!
– Знаешь, мне твой рот нравится больше, когда он занят делом. – Он взялся за ремень и начал расстегивать его. – Может, попробуешь немного поднять мне настроение, а?
Челюсть у меня отвисла – все‑таки я еще не привыкла к его шуточкам. Наверное, у меня было такое же выражение, как у Полли в машине.
– Да, давай, я жду.
– Что, здесь? В коридоре? Но, кажется, кухарка еще не ушла… Что, если нас кто‑то увидит? – выпалила я.
Возможно, я даже запаниковала. Но вот двойной агент Киска уже стояла на коленях, молитвенно протягивая ко мне руки и упрекая за промедление.
– Так ведь будет еще интереснее, верно? – Он потянул меня к себе, и я почувствовала животом движения его руки, когда он начал ласкать себя. Горячее дыхание Ноя коснулось моего лица, губы его оказались в дюйме от моих. – Могу поспорить, это тебя заводит, да, Дилейн? То, что тебя могут увидеть на коленях перед моим дружком во всей его красе.
Кончик его языка скользнул по моей нижней губе, а потом едва коснулся верхней. Это было невероятно возбуждающе.
– Я буду делать с тобой такие штуки, которые тебе и не снились, – пробормотал он. – Запретные штуки, но тебе они понравятся, обещаю.
Я вдруг вспомнила, что все еще не обзавелась трусами. Двойной агент Киска уже обмочила бедра изнутри – этот человек умел говорить грязные слова.
В каком‑то оцепенении я опустилась перед ним на колени и взяла в руки член. Он застонал, когда я облизала губы и чувственно поцеловала головку, увидев на самом кончике маленькую жемчужную капельку, предвестницу оргазма. Я устроила целое представление с ее проглатыванием, сделала вид, будто наслаждаюсь его вкусом. Этим я добилась еще одного стона.
– Тебе это нравится, Ной? – спросила я так страстно и так низко, как только смогла.
Он погладил мою щеку тыльной стороной ладони, осторожно запустил пальцы мне в волосы, а потом одним быстрым движением потянул мою голову на себя и протолкнул молодца мне в рот.
– Да, мне это нравится.
Я взялась за работу. Я сосала, лизала, покусывала, чуть ли не заглатывала его всего, в общем, делала то, что ему понравилось в первый раз. Я взяла его за бедра и стала водить ими вперед‑назад, все быстрее и быстрее. Пальцы его сжались в кулаки.
– Слишком сильно. Слишком быстро, – прорычал он, пытаясь отодвинуться, но у меня были другие планы.
Схватив член, я потянула его на себя. Если он собирался отступить, ему пришлось бы остаться без своей гордости (я не сомневалась, что Ною хотелось этого меньше всего на свете). Почувствовав пульсацию у себя во рту, я расслабила горло и взяла его так глубоко, как только могла, отчаянно стараясь не подавиться.
Он зарычал, и я ощутила, как горячее семя ударило мне в горло. Движения Ноя стали отрывистыми, и, подняв на него глаза, я увидела, что лицо его исказилось словно от боли. Внешность бывает обманчивой. Как бы мне не хотелось этого признавать – во время оргазма его лицо делалось еще больше сексуальным.
Когда пальцы Ноя отпустили мои волосы, а тело начало расслабляться, я медленно отвела голову, облизывая его. Потом отпустила член, и он безжизненно повис.
– Я вижу, ты старательная ученица. Молодец. – Похлопав меня по голове, как собаку, Ной застегнул брюки.
Высокомерный сукин сын!
– Не знаю, как ты, но у меня после работы разыгрался аппетит. Пойдем поедим, – сказал он, хлопнув в ладоши.
Ной
Весь чертов день я старался спрятать свое возбуждение в непозволительно дорогих брюках. Черт, вот хорошо было бы, если б я, заплатив бешеные деньги за что‑то, получал к этой вещи приложение – какой‑нибудь чудо‑аппаратик, который помогал бы справляться с подобными ситуациями. Какой‑нибудь блокиратор члена, что ли.
Я представлял себе Дилейн голой, в разных нарядах, на шпильках… весь… чертов день. К тому же совещания с Дэвидом Стоуном не относились к моим любимым занятиям. Эта гнида принимала решения и вела себя так, будто любой скачок на рынке – конец света. «Алый лотос» – крепкая компания, приспособленная к любым условиям, и всегда такой будет. Крошечный кризис ничего не изменит.
Поэтому я был рад наконец вернуться домой. И я обрадовался еще больше, когда увидел Дилейн, и в самом деле встречавшую меня у двери. Если честно, я не думал, что она исполнит мое приказание. Но она пришла. И, как обычно, открыла свой чудесный ротик, отчего мой подлый дружок затвердел еще больше.
Не самый мудрый шаг с ее стороны. Пришлось мне кое‑что в нее вставить, чтобы она заткнулась. Меня бы стоило похвалить за то, что я так быстро соображаю.
А потом эти невероятные ощущения… Когда я попытался отойти, а она схватила меня и заставила продолжить… Черт! Моя малышка за два миллиона училась делать первые шажки. Я чуть было не прослезился.
Я был убежден, что она встанет на дыбы оттого, что я похлопал ее по голове. Но у меня имелось оправдание – Дилейн повела себя, как сучка, и заслужила подобное обращение.
За ужином она молчала, думаю, чтобы досадить мне. Не отвечала даже на прямые вопросы, и это мне не понравилось еще больше. Но я тоже промолчал – поверьте, запланировав отличное наказание. И мне так не терпелось этим заняться, что я велел ей отправиться в постель сразу после ужина.
Когда я вышел из ванной, она, голая, уже ждала меня под одеялом. Как и должно было быть. За что я ей и платил.