По оценкам современных историков (И. Ковальченко, Л. Милов, В. Федоров), после аграрной реформы 1861;1863 гг. в европейской части страны преобладали три формы землевладения:
1) частные земли (102 млн десятин);
2) надельные земли (140 млн десятин);
3) казенные земли (155 млн десятин).
В непосредственный сельскохозяйственный оборот были включены в основном частные и надельные земли, поскольку большая часть казенных земель либо была покрыта лесом, либо просто не годилась для сельскохозяйственного производства.
В пореформенный период четко обозначилось несколько важных процессов, связанных с трансформацией института частного землевладения, поскольку:
• резко сократилось дворянское землевладение — с 87 млн десятин до 53 млн десятин земли;
• существенно возросло количество частной земли, принадлежащей крестьянским общинам (24 млн десятин) и отдельным домохозяевам (13 млн десятин);
• значительно повысилась концентрация земли в руках крупных землевладельцев, которым принадлежало 62 млн десятин земли;
• из 28 тысяч крупных землевладельцев-латифундистов только 18 тысяч принадлежали к благородному дворянскому сословию, а остальные 10 тысяч были из породы так называемых «чумазых лендлордов» (Гучковы, Терещенко, Харитоненко и другие).
Изменения в надельном землевладении носили менее радикальный характер, поскольку, обладая правом владения землей (передачи по наследству и сдачи ее в аренду), крестьяне не обладали правом распоряжения землей, т. е. полноценного участия в процессе ее купли-продажи.
В пореформенный период из-за постоянных семейных разделов в европейской части страны резко возросло дробление надельной земли, что вело к обострению социальной обстановки в деревне.
|
|
Правительство пыталось как-то отрегулировать этот процесс, издав в 1886 г. соответствующий нормативный акт, но он имел ничтожно малое значение, поскольку, по данным историков (П. Зайончковский, В. Федоров, В. Тюкавкин), из 2,4 млн семейных разделов только 13% разделов были проведены с разрешения сельских сходов, а остальные 87% — были учинены самовольно.
В результате указанных процессов в европейской части страны резко возросло количество малоземельных хозяйств, и большая часть крестьянских дворов обладала земельными наделами от 3 до 5 десятин земли, что находилось даже за чертой бедняцкого крестьянского хозяйства.
В пореформенное время в великорусских, новороссийских и малороссийских губерниях достаточно четко обозначилось деление всех крестьянских хозяйств на три основных типа:
1) бедняцкие хозяйства, земельные наделы которых составляли менее 6 десятин земли и были в основном безлошадными;
2) середняцкие хозяйства, где средний уровень земельного надела составлял 6—12 десятин земли при 1;2 рабочих лошадях;
3) зажиточные хозяйства, земельные наделы которых составляли более 15 десятин земли при 3;5 рабочих лошадях.
По оценкам большинства историков (Н. Дружинин, И. Ковальченко, В. Тюкавкин), после отмены крепостного права крестьянские хозяйства стали основными производителями сельскохозяйственной продукции и ее поставщиками на региональный и общероссийский рынки.
Однако добрая половина всего товарного зерна (более 50%) производилась в зажиточных крестьянских хозяйствах капиталистического (фермерского) типа, численность которых составляла около 23% всех крестьянских хозяйств.
|
|
В большинстве крестьянских хозяйств европейской части страны ввиду их хронического малоземелья существовал либо полунатуральный уклад (28%), либо мелкотоварный уклад (25%), при этом более 30% крестьянских дворов были безлошадными.
В этой ситуации многие крестьянские хозяйства вынуждены были прибегать к аренде помещичьей, надельной или казенной земли.
По разным оценкам, в 1870—1880-х гг. арендный фонд составлял от 24;26 млн десятин пахотной земли и 10;15 млн десятин пастбищной земли.
Первоначально основную массу арендаторов составляли бедняки и середняки, но они арендовали очень небольшие участки земли.
Основную массу пахотной и пастбищной земли арендовали зажиточные крестьяне, на долю которых приходилось до 80% всей арендуемой земли.
Надо подчеркнуть, что если первые две категории крестьянства арендовали землю из-за особой нужды, то зажиточные домохозяева — для ведения предпринимательской деятельности и извлечения прибыли.
В среде зажиточных крестьян стал активно формироваться так называемый слой ростовщиков, именуемых в крестьянской среде мироедами или кулаками.
В 1882 г., после учреждения Крестьянского поземельного банка владельцы крупных крестьянских хозяйств стали активнее участвовать в купле-продаже помещичьей, надельной и казенной земли, что еще больше увеличивало расслоение в русской деревне.
По оценкам специалистов (Н. Дружинин, И. Ковальченко, В. Тюкавкин), 20% самых зажиточных крестьянских хозяйств принадлежало более 15 млн десятин купленной и более 20 млн арендованной земли, т. е. треть всего частного земельного фонда страны.
|
|
В этот период многие малоземельные крестьяне сознательно сдавали свою землю в аренду зажиточным односельчанам и переходили к ним на положение сезонных батраков — сельских пролетариев, либо пополняли отряд городского пролетариата.
По данным всероссийской переписи 1897 г., более 3,5 млн крестьян жили исключительно за счет батрачества у своих односельчан, которое существовало в виде годового, срокового, поденного и сдельного наймов.
Еще одной отличительной чертой малоземельных крестьянских хозяйств было дальнейшее развитие отходничества, которое в пореформенное время выросло почти в шесть раз. По данным Министерства внутренних дел, количество паспортов, выданных великорусским и малороссийским крестьянам европейской части страны в 1865;1895 гг. возросло с 1,3 млн до 7,3 млн штук.
Принципиально иная картина с крестьянским землевладением существовала на окраинах Российской империи, в частности на Северном Кавказе, Урале и в Западной Сибири, где крестьянские земельные наделы составляли от 17;20 до 300 десятин земли! Поэтому здесь стал активно развиваться так называемый американский (буржуазно-крестьянский, или фермерский) тип аграрной буржуазной эволюции, который являлся своеобразной альтернативой прусскому (помещичье-буржуазному, или юнкерскому) типу аграрно-буржуазной эволюции, характерному для европейской части России, где на протяжении многих столетий существовало и продолжало существовать помещичье землевладение.
В начале пореформенного времени помещики не только сохранили всю свою земельную собственность, но и получили солидный выкуп от государства и самих крестьян за ту надельную землю, которую те получили по аграрной реформе 1861;1863 гг.
Именно тогда у многих помещиков появилась реальная возможность организовать свое хозяйство на принципиально новых началах, без применения труда крепостных крестьян и на базе передовых сельскохозяйственных машин.
В реальности лишь очень незначительная часть благородного сословия великорусских и новороссийских губерний смогла воспользоваться этой перспективой и организовать крупные передовые хозяйства, получившие название «экономий».
Большинство помещиков предпочло прибегнуть к форме так называемых «отработок», которые были двух видов:
1) издольщины (испольщины) — т. е. работы за часть урожая
2) натуральной платы — т. е. работы за определенный вид и размер сельскохозяйственной продукции.
Некоторые крупные советские историки (А. Анфимов, А. Нифонтов) считали эти отработки прямым пережитком крепостничества, которые, по сути, ничем не отличались от барщины.
Их оппоненты, в частности, профессор В.Г. Тюкавкин, указывали на то, что отработки лишь по форме походили на традиционную барщину, но коренным образом отличались от нее внеэкономическим принуждением.
Кроме того, отработки содержали в себе элемент буржуазного кредита, поэтому стали новым шагом на пути развития капитализма в сельском хозяйстве страны.
В 1880;1890-х гг., по мере развития товарного производства и создания крупных помещичьих хозяйств буржуазного типа, например, Бобринских, Шереметевых, Юсуповых и Мекленбург-Стрелицких, на смену отработкам приходит денежная аренда земли, которая зачастую составляла половину всего дохода этих помещичьих хозяйств.
Несмотря на солидную помощь со стороны правительства и активную помощь со стороны Дворянского поземельного банка, выдававшего крупные кредиты под залог помещичьих имений, число помещичьих хозяйств стало неуклонно снижаться и к концу столетия сократилось со 130 тысяч до 107 тысяч хозяйств, т. е. почти на 20%.
Только 18 тысяч помещиков владели крупными имениями, составлявшими более 500 десятин земли, а более 33 тысяч помещиков владели крошечными имениями, размеры которых едва дотягивали до 20 десятин земли.
К концу столетия сократилась и общая товарность помещичьих хозяйств. Если в 1860-х гг. они поставляли на всероссийский аграрный рынок 22;23% товарного зерна и продукции животноводства, то в 1890-х гг. доля товарной продукции помещичьих хозяйств сократилась до 12;11 %.
Если в целом оценивать уровень развития сельского хозяйства в пореформенную эпоху, то следует признать, что в указанный период:
• окончательно сложился единый всероссийский сельскохозяйственный товарный рынок;
• существенно возросли валовые сборы всей сельскохозяйственной продукции, в частности, сборы зерновых культур возросли на 40;45%, а сборы картофеля — на 230;250%;
• продолжилась дальнейшая специализация крупных регионов страны по производству различных видов сельскохозяйственной продукции.
Центр зернового производства переместился из центрально-черноземных губерний в южные и юго-восточные губернии страны: всего восемь российских регионов — Бессарабская, Херсонская, Таврическая, Екатеринославская, Самарская, Саратовская и Оренбургская губернии и область войска Донского давали 25% всего валового сбора зерна, половина которого шла на внешний и внутренний рынок.
Центром мясо-молочной промышленности, поставлявшим на всероссийский рынок до 60% всей своей продукции, стали Эстляндская, Курляндская, Лифлянская, Новгородская, Псковская и Вологодская губернии, и т. д.