- А если кошки белые?
- Насчет белых не знаю. Но заводить их не советуют.
- Никогда бы не подумала, что белые пушистые котята могут представлять для кого-то опасность.
Малика, глубоко вдохнув, сказала:
- Ладно, сейчас погуляем с Графом и пойдем завтракать.
- Завтракать - это хорошо. Но я вот что хотела спросить: а до Графа у тебя был кто-нибудь?
- Ты о чем?
- Я о муже. Ты ведь такая взрослая.
- Не знаю, почему это ты решила спросить меня о таком?
- Я и сама не знаю, просто я смотрю, как ты заботишься о собаке. Может, ты заботилась так о ком-то еще? Просто я вспомнила отца, а он обещал меня сосватать за красивого парня.
- Поверь, я не такая, как ты. И ради отца не пошла бы за край света. Или за каким-нибудь парнем. Я замуж не хочу. А вот за дичью бы пошла! – улыбнулась охотница.
- Ну так был или нет?
Малика ответила:
- Был у меня муж.
- Да? Серьезно? – удивилась Лилиана.
- Серьезно.
- И что с ним сталось?
- Лилия, тебе никто не говорил, что ты очень любопытная? А больше того - ты так спешишь, что я не успеваю рассказывать.
- Не говорил, - улыбнулась Лия.
- Слушай, Лия-торопыжка. Мой когда-то еще живой отец познакомил меня с молодым человеком, он был богат и подарил папе после свадьбы несколько больших отрубов земли. Потом мы с ним поехали жить в Гведеласт, но со временем он стал жесток и принялся избивать меня.
Охотница взглянула на собаку. Та, бегая по траве, радостно лаяла.
- Как он мог?
- Поверь, красотка. Здесь, в землях Братства, такие вещи - не редкость. Женщин не только бьют, но иногда даже продают в рабство, обменивая дочь на барыши.
- И как ты выбралась? – спросила Лия.
- Когда отец умер, я столкнула своего мужа с лестницы. Потом, быстро собрав вещи, сбежала. Я долго скиталась, а потом уже вернулась в Эрегаст.
- Ты убила мужа?!
- Смотрю, ты шокирована? Создается такое впечатление, что ты не из нашего мира и не видишь, что в этом, пропитанном крысиной вонью мирке, убивают каждый день.
- В моей деревне, в Теросе, такого не случается.
- Возможно, твоя деревня – это и есть другой мир. Или ты еще мало пожила. Сколько тебе, Лия?
- Шестнадцать.
- Тогда ясно.
- Моя деревня далека от больших городов. Мы, отшельники, живем в лесу. И очень редко выходим в мир к обычным людям.
- Короче, ты, Лилия - затворница.
- Не затворница, а отшельница, – взглянув на Графа, ответила девушка.
Собака, подбежав к хозяйке, терлась об нее хвостом.
- Думаю, отшельница, скоро Эрегаст изменит тебя, и ты станешь настоящим гастом – жестоким и безжалостным.
- Нет, я никогда такой не стану, не стану, как эти гасты - вздернув подбородок, ответила Лия.
Граф замер. Навострив уши, пес уставился в даль. Затем, сорвавшись с места, вылетел из дворика. За домом послышался чей-то крик, а Малика громко заорала:
- Граф, ко мне! Канатрилова псина, я тебе покажу!
Думая о погибших, Марк прогуливался по улочкам. Все в городе напоминало о сражении. Пройдя по аллее, Кассий попал в Ремесленный район. Добротные дома гильдий вздымались к небу, белые фасады украшали вывески, а над крышами реяли флаги.
На прогулку Марк оделся по-гражданскому. Кожанная, покрытая клепками, рубаха, подтянутые стальным поясом, кожаные штаны, тяжелые ботинки.
«Как же мне вас будет не хватать, ребята», - облокотившись на перекошенный забор, подумал храмоник.
Но услышав лай, Кассий содрогнулся. Из-за угла вылетел пес.
Сбив Маркуса с ног, овчарка навалилась сверху. Впившись в руку, собака рычала, глаза животного налились кровью, из пасти брызгала слюна.
Отбиваясь руками и ногами, Кассий, перевернувшись на бок кряхтел. Из глотки воина вырвался рык:
- Аааааааааааааааааааааааааа!
Собака зарычала сильнее, а Марк крикнул:
- Пппппппуууууссссттиииии!
Ударив собаку в нос, храмовник попытался вырваться, но безуспешно. Прижав Маркуса к земле, пес тисками вцепился в руку.
- Отпусти, псина! А иначе я тебя убью! Или убью твоего хозяина!
У забора послышался женский голос:
- Ах ты подлец! Ты у меня получишь! Ты посмотри на него, Лия: решил поохотиться на граждан Эрегаста. Сейчас я тебе дам!
Резиденция магистра
1 Жоли 3856 Г.Д.
Книга Сотворения – это главный религиозный трактат Конгломерата. Истины, записанные в Книгу Сотворения – это слова самого Таланиса. Книгу же составили святые мужи эпохи Иригина.
Лекции учителя Теснеуса. Эрегаст.
За окном, в темном небе, сиял Дэрэл. Красные лучи касались верхушек деревьев и, сливаясь с лучами Тофлина, разливались по саду. Сад примыкал к дворцу, а за садом располагался искусственный пруд.
Одетый в красно-черную мантию, приземистый советник томился у окна. Астэлэйна украшал длинный нос и чайные глаза. Кустистые брови частично поседели, щеки покрывали морщины, круглое лицо выглядело уставшим.
В сопровождении стражи в коридоре появился Зинариус. Оставив служивых у входа, Магистр подошел к советнику. Лицо преподобного застыло маской злости, на бледной коже под глазами проступали синяки.
- Приветствую, Ваше Святейшество, – поклонился советник.
- Давай сразу к делу, Астэлэйн. Ты нашел клавис?
- Ваше сиятельство, - коснувшись груди, произнес советник, – Наши люди переворачивают весь город, но пока они не могут найти следы ключа.
- Рассказывай быстрее, что тебе еще удалось узнать? - махнул рукой правитель. Глаза владыки залились кровью,
Достав записи и пробежав по ним глазами, советник рапортовал:
- За несколько часов я опросил максимально возможное количество людей. Мне удалось узнать, что нападавшие появились из-под земли. Некоторые банды атаковали из колодцев и канализации - об этом свидетельствуют сотни очевидцев. Другие, как говорят монахи, пришли из-под земли прямо в пирамиду.
- Как им это удалось?
- Святейшество, они использовали странную Силу. Она разрывала камни и плавила проходы. Очевидцы говорят, что это походило на описанное в Книге Сотворения пламя драконов.
- Десятки столетий Эрегаст являлся неприступной твердыней. Я не могу поверить, что кто-то сумел лишить наш град этого титула, - сжав кулаки, произнес святой, - Я помню ту тряску земли в моем дворце. Значит, эти Крысы использовали тайное оружие.
- Да. Это - не обычные Крысы, каких мы видим на улицах нищих районов и в бандитских шайках долины, – взглянув в окно, сказал Астэлэйн.
По стеклу растекался свет, а по стенам коридора тянулись причудливые тени.
- Не раз нас предупреждало священное писание. Не раз говорила Книга Сотворения, что слуги Канатрила вернутся. Что этот мерзкий Синий дракон извергнет из пучины своего ледяного мира орды подлецов, – произнес Магистр.
- Ваше святейшество. Я не исключаю, что эти еретики пришли из самого ледяного Галаса. Но, скорее, они посланы Вашими врагами. Все указывает на то, что они целенаправленно атаковали пирамиду. Их целью был клавис.
- Если они посланы моими врагами, то кто их послал? Кому понадобился ключ?
- Возможно, Бэриан. Возможно, кто-то из совета. А возможно, кто-то из ярлов севера, я не исключаю даже самого конунга. Ведь клавис даст им возможность давить на Вас.
- Оооо, боже. У меня слишком много врагов, - зарычал Зинариус, - Астэлэйн, ты видел их тела?
- Да, видел. Большая часть из них походит на Крыс, но есть среди них особые представители.
- Что это значит?
- В пирамиде среди тел мы нашли людей неизвестного нам народа. Они закованы в синие вычурные доспехи, а на груди у них кленовые листы. Эти незнакомцы обладают поистине бледной кожей. Она белей, чем у самых северных жителей. И отлично просвечивает вены.
- Значит там, где они живут, мало света. Ты узнал, чей это герб? Возможно, это откроет нам истину.
- Я отдал приказ геральдистам. Они просмотрят гербовники и сообщат, если найдут что-то подобное. Но все указывает на то, что этими людьми руководили аристократы. При них мы нашли много золота и украшений. Простая Крыса такого позволить себе не может.
- Возможно, они не посланники ледяного бога, а наемники. Но откуда они узнали о клависе? О нем ведь почти никто не знает, – подойдя к окну, святой взглянул на сад, а затем на луны.
Глубоко вдохнув, советник ответил:
- Возможно, нас кто-то предал…
- Это не удивительно. Чем сильнее становится Конгломерат, тем больше у него завистников и врагов. Ледяные только и мечтают потушить драконье сердце возрождающейся империи.
- Воистину, это так, Ваше Святейшество.
Коснувшись стекла, преподобный посмотрел на собеседника.
- Астэлэйн, я назначаю тебя главным в этом деле. С этого дня ты возглавляешь поиски клависа. Ключ ни в коем случае не должен попасть в Долину врат. Ты понимаешь? Мир рухнет, если это случится. Горы сдвинуться с места, а Эрегаст уйдет под землю.
- Я знаю эти строки из писания, и постараюсь справиться с возложенной на меня задачей.
- Если справишься, будешь верховодить в Совете Святых Мужей.
- Это великая честь для меня, – поклонился советник.
В коридоре появился мальчишка. С плеч мальчишки спадал плащ, тело скрывало красное платье дворового человека, засаленые волосы топорщились.
Увидев мальчика, стража перекрыла проход. Паренек крикнул:
- У меня послание для святого Зинариуса.
- Кто ты? - спросил Астэлэйн.
- Я - гайдук сэра Овадия, командора Внешнего замка.
- Пропустите его! – скомандовал Зинариус, – Надеюсь, там хорошие вести.
Пройдя к магистру, гайдук, поклонившись, протянул залитое сургучом письмо. Сломав сургуч, Зинариус вытряхнул свиток.
Мальчик, вновь поклонившись, оставил коридор.
Вынув лист и пробежав по нему глазами, Зинариус сказал:
- Удача, какая удача.
- Что там, Ваше святейшество?
- Люди Овадия во время патруля нарвались на убитого.
- Где это случилось, Ваше святейшество?
- Прямо на границе Дараки.
- Его мог убить кто угодно…
- Нет, не кто угодно, – выкинув письмо, сказал Зинариус, - эти Крысы, они бегут к морю.
- Я не думаю, что они просто так сунутся в Черный Лес.
Закрыв глаза, Зинариус произнес:
- Я чувствую, что это они. Бери Эбина, Юлия, лучших братьев и отправляйся в лес.
- Но у Эбина рана, он не может сражаться, - воспротивился советник.
- Мне потребуются все силы, поэтому простая рана меня не интересует.
- Будет сделано, - кивнул Астэлэйн.
- И еще.
- Да?
- Пошли людей на завалы, возможно, мы найдем проходы к их логову.
- Хорошо, – ответил Астэлэйн.
- Можешь идти, – сказал Зинариус.
Астэлэйн, поклонившись, вышел из коридора.
Баня.
Теплая вода ласкала тело. Облокотившись на край выложенного мозаикой бассейна, Астэлэйн расслабился.
Широкая баня напоминала подпираемый колоннами храм. На стенах барельефами выступали мифические сцены, на потолке выкручивала узоры лепнина, а дюжина свечей горела в нишах.
Переведя взгляд на свечи, Астэлэйн свистнул. В помещении появилось три девушки: блондинка, брюнетка, шатенка. Скинув одежды, дамы, забравшись в воду, поплыли к советнику. Когда девушки оказались рядом, гаст обнял красавиц, а те принялись гладить его тело.
Загорелая упругая кожа девушек доставляла удовольствие, изящные формы извивались, губы дарили поцелуи.
- Малышки, давайте позабавимся. А то вскоре меня ждет опасное дело, и, возможно, мы с вами видимся в последний раз, - поглаживая блондинку, прошептал советник.
- Милый, как же это мы без тебя? – произнесла белокурая, а затем нырнула под воду.
На лице Астэлэйна проступило наслаждение. Советник застонал. После чего следовало пол часа сладких удовольствий. Но ласки прекратились, когда в баню, в окружении домашних слуг, зашел командир Эбин.
Поврежденную руку Эбина держала лента из сыромятной кожи. На здоровом плече висела походная сумка.
- Ваше высочество, я не помешал?
Взглянув на командира, советник ответил:
- Ни капли, если хочешь – присоединяйся.
Осмотрев солдата, девушки облизнулись. Блондинка, вытянув руку, поманила Эбина к себе.
Взглянув на девушку, солдат ответил:
- Вы же знаете, что Братьям запрещено вступать в половые сношения с женщинами. Поэтому я вынужден отказаться.
- Вот как? Ну ладно. Наверное, ты пришел доложить о готовности?
- Да, все готово к отъезду.
- Ну что ж, малышки, мне уже пора, - выбираясь из бассейна, произнес Астэлэйн. Девушки жадно смотрели на хозяина, а он, накинув легкий пеплос, направился за Эбином.
Район знати.
Над районом знати приятно щебетали птицы. Птицы, восседая на фруктовых деревьях, клевали налившиеся светом плоды. Каких плодов только здесь не было: персики, абрикосы, яблоки.
Особняки дворян различных архитектурных стилей, расположившись вдоль улицы, красовались цветастыми фасадами. Фасады украшали горельефы, лепные орнаменты, мозаики, пилястры, гирлянды и расписанные лучшими мастерами фрески. Поверх всего этого разнообразия плелись экзотические растения.
Выйдя из резеденции магистра, Дарвин с Лукасом направились в конюшню. Оставив на входе смотрителю золотой дракон, Дарвин, забрав коня, присоеденился к своему отряду.
- Я думал, вы останетесь до утра, - сказал сир Лукас.
Погладив коня, лорд Дарвин Терри ответил:
- Конечно же, нападение на столицу Братсва - страшная вещь, но мои люди сейчас сражаются на севере, и им очень нужно мое присутствие и моя поддержка.
- Вы - славный рыцарь, милорд. Редко я встречаю людей, которые так щепетильно относятся к своим подданным, – улыбнулся воин, - Я наслышан о том, что гастомарцы - честные и храбрые люди.
- Я забочусь не только о своих подданных. Меня ждут и легионы Эрегаста. Я готов защищать любых граждан Конгломерата, если они поступят под мое крыло. Что насчет гастомарцев - так это правда, – взглянув на свой отряд, ответил Дарвин.
Над отрядом реял флаг Гастомара: обвившая солнце змея. Воинов и коней облачали полулаты, а на шлемах сверкали змеиные глаза.
- Когда ваша северная кампания закончится, обязательно приеду вас навестить.
- Надеюсь, этому суждено сбыться. Кто его знает – возможно, завтра меня убьют.
- От смерти не уйти, - выдохнул Лукас.
- И мы, солдаты, понимаем это больше остальных, - запрыгнув на коня, ответил Терри.
Дарвин взмахнул рукой.
- Прощайте, мой друг!
Лукас крикнул в ответ:
- И Вы прощайте, берегите свою душу и тело.
Покинув долину Эрегаста, отряд Терри двинул на север. Они шли по тракту, прямо к Гастамару. Но остановились, когда услышали стон. Заметив мерцающий между деревьями огонек, кто-то из отряда сказал:
- Смотрите, похоже костер, – указал вперед всадник.
- Что, если враги? - спросил другой рыцарь, - Нужно проверить.
- Проверь, – ответил лорд.
Спрыгнув с коня, воин подкрался к стоянке.
У огня сидели люди, а рядом стонала привязанная к стволу лежащего дерева девушка. Женщину облачала расписанная красным сорочка, на плечо спадала русая коса, взгляд несчастной таранил пламя. Белая и румяная – девушка сияла, как весна. Во рту у пленницы торчал кляп.
Вернувшись, всадник доложил:
- Кажется, людоеды. И у них заложница.
- Совсем сдурели, что ли, у тракта разжигаться?
- Возможно, голодные и нетерпеливые, - сказал кто-то из солдат.
- Ладно, друзья, - вынимая меч, крикнул лорд, - Вперед!
Отряд ринулся в бой.
Бешеные кони, ворвавшись на поляну, навели панику. Вскочив, людоеды принялись убегать, но кони быстро их окружили. Выехав вперед, Терри спросил:
- Что вы делаете с этой девушкой?
С бандитов свисали лохмотья, за поясами болталось много оружия, длинные бороды касались животов.
- Она - язычница, мы хотим ее сжечь.
- Неужели ты из инквизиторов? – спросил лорд Гастомара, а соратники лорда рассмеялись.
Выпучив подбородок, людоед ответил:
- Как видите!
- Не смеши меня, смерд, – сказал Дарвин. Затем, взмахнув мечом, скомандовал:
- Убейте всех.
Сомкнув круг, рыцари искромсали шайку. В бою людоеды задели лишь одного рыцаря. И то не сильно – по ноге.
Спрыгнув с коня и развязав девушку, Терри спросил:
- Простолюдинка, с тобой все в порядке?
Девушка, подняв голубые глаза, ответила:
- Да, в порядке, только тело сильно болит.
На теле красавицы проступали синяки, а на шее краснели засосы.
- Они избили тебя?
Упав на руки лорду, девушка, заплакав, ответила:
- Они вырезали всю мою деревню, убили родителей, а меня изнасиловали.
- Мерзкая сволочь, - выругался лорд.
Дарвин осмотрел ее прекрасные формы, красивое лицо, чувственные губы. В душе загорелась лучина чувств.
Обняв девушку, правитель спросил:
- Не желаешь поехать со мной? Тебе нельзя оставаться одной. Вокруг опасно.
- Мне все-равно некуда идти…
- На том и порешили. Поедешь со мной. В ближайшем трактире мы тебя накормим и приведём в порядок.
Усадив красавицу на коня, лорд двинулся дальше, а висящие в небе разноцветные луны жадно смотрели в спины всадников.
Ритуал сожжения в пирамиде.
Запах ладана мешался с запахом воска.
Величественная базилика залы арочными сводами держала потолок. Украшенные резьбой колонны отражали звуки молитв, а бархатные гобелены свисали со стен. Каждый имел свой цвет. На каждом расправил крылья Белый дракон.
В одной стороне залы вздымался портал золотой двери, украшенный драгоценными камнями. В другой - стоял накрытый гранатным бархатом алтарь. На бархате сверкала золотая «Т». По краям горели подсвечники. Подсвечники украшала драконья гравировка.
Вдоль стены расположились факельщики, а стоящие за алтарем послушники тянули песнь. Детей облачали белоснежные рясы и белые колпаки.
В помещение вошла процессия. Строй послушников нес символы веры – драконьи трости и посеребренные чащи с плавучим огнем.
За послушниками вошли монахи. На монашеских лицах, выражая скорбь, блестели золотые маски.
Далее миряне на дрогах волокли мертвых.
Ровными рядами тела уложили на пол. Монахи внесли наполненные хрустальными пирамидками чаши. Каждый, набрав горсть пирамидок, проходил рядами, опуская по две на сомкнутые веки мертвецов.
Затем в залу вошел Зинариус. Магистра обволакивала белая ряса, на ногах блестели покрытые камнями туфли, на голове вздымался украшенный тремя драконьими головами убор.
По правую руку медленно плелся сгорбленный Анатолио. Глаза монаха были печальны, лицо –беспристрастно кривилось, руки прижались к груди.
Следом шагал весь совет. Расположившись по краям залы, процессия остановилась, а Зинариус поднялся к алтарю. Опустив пальцы в ониксовую чашу, магистр прошептал молитву, а затем спустился к телам.
Проходя рядами и касаясь лбов умерших, Зинариус шептал: «Otus on Talanus»9. Закончив, святой поднялся к алтарю и, вскинув правую руку, застыл. Зал обратился в холодное молчание. Прошептав пару святых текстов, магистр вскинул левую руку.
- Можно.
Сорвавшись с места, факельщики начали поджигать тела. Пространство наполнил запах плоти. Запах напоминал о смерти и о жизни. Поднимаясь к потолку, дым попадал в отверстия. Весь город наблюдал над пирамидой дым. Дым, который ветер, подхватывая, уносил далеко на север. Души Братьев неслись к Пику Дракона.
- О, Таланис – отец, и Таланис – сын, и Таланис – создатель, прими их души! – произнесли все присутствующие, а мертвые превратились в пепел.
Дева в западне.
1 Жоли 3856 Г.Д.
Золотые маски во время похоронных процессий носит определенный тип монахов. Их в Братстве называют Скорбящими. Скорбящие пользуются огромным почетом и уважением, и на всю жизнь отстраняются от тяжелой работы.
Лекции учителя Теснеуса. Эрегаст.
В окутанную тьмой камеру не проникал свет. Камеру, что пропиталась вонью соломы и испражнений. Где лежали скелеты мертвецов, а на стенах зеленела плесень.
Прикованная к стене Иллира очнулась:
- Где я? - дрогнули губы облаченной в сорочку девушки. Тяжёлые цепи впивались в запястья, а ноги посинели от кандалов. Зарычав, она дернула сталь, но цепь не поддавалась. Тогда, повиснув на цепях, она застонала, - Ключ, они забрали его. Неужели все это зря, и мой отец Рилтар будет смотреть на меня как на неудачницу? Неужели я больше не вернусь в родной дом и не увижу осенние сады?
Шло время. Иллира тяжело дышала. Ее взгляд привлекли ползающие по стене жуки: красные, желтые, зеленые - они мерцали и шевелили яркими жвалами.
Разглядывая насекомых, Звездноокая вспоминала о доме.
Тогда, на приеме в Большом зале Гильтвейра, собрался весь цвет знати. Никто не хотел своим отсутствием оскорбить Рилтара. Это был день рождения Иллиры. Ей тогда исполнялось восемь. Еще совсем юная и зачарованная, она желала познавать мир. Тогда она еще не знала, что жизнь несет боль и утраты.
Иллира подняла голову, холодные цепи звякнули.
Белые колонны тянулись к небу, а наверху блестел стеклянный купол. Над стеклом плыли луны. Камера превратилась в зал, а стены украсила мизансцена: семилунье в танце неслось среди звезд, а облаченная в огненный плащ Фрост созерцала представление.
- Милый дом, - скользнув взглядом по стенам, простонала девушка.
В зале стоял обеденный стол. За столом велись беседы, а в кубках не кончался Силирин - особое грушевое вино.
В центре восседал на троне Рилтар – владыка Мирэндэла. Справа от него улыбалась Эйлерин – мать Иллиры. Слева сидел сын Рилтара - Тирис. Облаченная в голубое платье, Эйлирин беседовала с подругами, а светлые волосы женщины спадали на тонкие плечи. Фиалковые глаза излучали блеск, на лице проступали конопушки, острый нос красовался горбинкой.
Разглядывая гостей, Иллира прижималась к матери. Девичьи волосы скрепляла заколка, на запястьях сверкали браслеты, тело скрывало оранжевое платье – подарок отца.
Повернувшись и поцеловав волосы Иллиры, Эйлирин произнесла:
- Как же ты хороша, дитя мое!
Иллира почувствовала боль.
- Мама… - прошептали холодные губы, а сознание вернулось в камеру. Вздохнув, девушка зажмурилась. Охви вновь окунулась грезы.
Звездноокая покраснела. Все смотрели на нее, но ей этого не хотелось, она чувствовала себя совсем обычной, такой же, как цветы в ее осеннем саду.
- Ты мой цветочек, – поглаживая девичьи волосы, шептала мать, – Ты так не похожа на нашу вечную осень.
- Мама, я совсем не хочу взрослеть, я хочу всегда оставаться маленькой, - крепко обняв Эйлирин, сказала Иллира.
У стола появился стройный высокий человек. Один глаз незнакомца скрывала повязка, а на голове топорщился ирокез. Положив на стол серебряный кейс, он произнес:
- Это мой подарок для Вас, Иилира.
Слуги поднесли кейс принцессе и отпрянули. Девочка открыла подарок. Внутри, на красном бархате, лежало оружие.
- Парные клинки от меня Вам, принцесса, – положив руку на сердце, сказал человек.
- Джандар, не думал, что ты придешь. Я рад, – подняв кубок, произнес Рилтар.
- Я же пообещал Вам, что когда-нибудь обязательно приду на праздник в честь вашей дочери. И вот я здесь и принес дары смерти.
По телу девочки пробежал мороз, зрачки расширились, и на секунду ей стало страшно.
- Мама… - прошептали губы.
- Не бойся, маленькая, этот дядя заботится о снабжении нашей армии, – прижимая к себе девочку, сказала мать.
Почувствовав материнское тепло, дитя успокоилось. Пальцем коснувшись глади клинка, Иллира улыбнулась. Изящные лезвия блестели в лунном свете. Лаская лезвия, дитя ощутило странный крик в душе.
- За Иллиру Звездноокую! - крикнул кто-то за столом, и гости зашумели, а удары хрусталя звоном наполнили залу.
- «Звездноокая» - так называли мою бабушку, и так, за особый цвет глаз, называют мою дочь! – чокаясь бокалом с подругами, воскликнула мать.
- Воистину, она Звездноокая. Таких глаз не сыщешь во всем мире, - крикнул кто-то за столом.
За спиной раздался голос. Обернувшись, девочка увидела лучшую подругу - Ильяну.
Всегда улыбчивая и жизнерадостная, Ильяна поднимала Иллире настроение. Протянув кулачок, девочка сказала:
- Это тебе, малышка.
Иллира дёрнулась, но холодная цепь не дала совершить движение. Губы пленницы прошептали:
- Я всегда буду носить это на шее, как талисман.
Рассмеявшись, огневласая Ильяна скрылась среди гостей, а аметистовый паучок остался блестеть в руке принцессы.
Девушка застонала, на мгновение она вернулась в тюрьму. Истощенное тело ныло, а горло скребло от жажды.
Холодные лапки паука касались шеи. Улыбнувшись, Иллира прошептала:
- Паучка не забрали.
Она заплакала и воспоминания снова поглотили разум.
Вот она стоит у стены, ей лет четырнадцать, и рядом с ней мутный образ. Это он.
- Фандир, - прошептала Звездноокая.
Перед девушкой стоит подтянутый паренек в вычурном сюртуке.
Они расположились в ботаническом саду в полном одиночестве. Он смотрит на нее, она смотрит на него. Но как только она протянула к нему руку – образ рассыпался. Иллира вскрикнула:
- Нет!
Вновь пространство сузилось до камеры. Снова вонь проникла в легкие.
За дверью послышались шаги, раздался щелчок - массивная дверь из мореного дуба отворилась, и свет факела тенями растекся по стенам.
Перед Иллирой выросла фигура. Это - уродливый тюремщик. На его поясе болтаются тяжелые ключи. Покрытое глубокими шрамами потное тело блестит, на лице растянулась гнилая улыбка, а глаза нервно бегают.
Швырнув на пол заполненную жижей тарелку, тюремщик подошел к девушке. Схватив Иллиру за волосы, уродец прослюнявил:
- Вставай, жрать подано!
Затем, отпустив пряди, уродец достал ключи. Откупорив кандалы, тюремщик спросил:
- Я что, зря хавку тащил? Неужели, Крысам оставишь?
Когда кандалы слетели с рук, повалившаяся на землю принцесса застонала:
- Воды…
- Не подохла еще, животинка?
- Хух-хух-хух, – стонала Иллира.
- Чего стонешь, как умирающая? Давай, жри, пока не сдохла. А вот тебе подарочек от меня, раз пить просишь, – сказал тюремщик, доставая флягу,
– Попей, попей вот это, а то реально сдохнешь. Здеся многие сдыхают, особенно если не пьют и не едят. Место тут такое - болезненное, - тюремщик обвел глазами плесень на стенах.
- За что со мной так? Где Верис? Где мои люди? – простонала лежащая на полу охви.
- Кто его знает? Я, честно, их не видал. Здесь большая тюрьма, и я за каждого ублюдка не отвечаю.
- Отведите меня к своему господину, – простонала девушка.
Бугай, поставив на девушку грязный сапог, надавил.
- Погодь, погодь, пожри, пожри. Я тут главный, а приказа тащить тебя к Стражу Леса не поступало. Вот приказ поступит, так и подумаю. А пока сиди тихо и наслаждайся.
В это время в «Покоях Древа».
Круглый зал расположился в сердце Несерина. Окон не было, отчего пространство погрузилось в таинственный полумрак. По периметру висели красные лампы, а расписанные узорами стены подпирали колонны.
Купол залы украшали кованные деревья с серебряными черепами. Их листва сплеталась и обвивала потолок.
Адельвир стоял перед Стражем Леса – Ларионом Осенним Листом – владыкой Дараки. Страж Леса сидел на украшенном головами сов деревянном троне. Правитель обладал высоким ростом, но тело его было сухим, как осенний лист. Мертвецкая худоба придавала Стражу поистине аристократичные черты. Закутанный в темно-зеленый плащ, он рассматривал мерцающий на среднем пальце изумрудный перстень.
Взглянув на разведчика, Осенний Лист сказал:
- Со мной во сне говорила Эйгис. Она нашептала мне про бурю, которая ждет всех нас. Но я не знаю, что это за буря. Также Эйгис показала мне наших гостей, – Ларион улыбнулся, - Эта девушка, о которой ты мне рассказал, она тоже мне снилась. Мы были с ней в нашем саду.
- Удивительно! Ваши сны всегда особенные, господин, – поклонившись, сказал Адельвир.
Поерзав в кресле, Ларион спросил:
- Как себя чувствует эта незнакомка?
- Она в полном порядке.
- Откуда она?
- Я лично занялся допросами ее спутников, и пока мне удалось узнать лишь одно - она дочь очень влиятельного человека.
- Что это за человек?
- Один из этих пришельцев назвал его имя: Владыка Рилтар. Он утверждал, что этот владыка правит очень далекими землями.
- Видимо, эти земли действительно очень далеки, так как о подобном человеке я никогда не слышал. Значит, она принцесса?
- Видимо так.
- Какие принцессы спокойно будут разгуливать ночью по Дараке?
- Не знаю. Это единственное, что я выдавил из иноземцев.
- Двадцать пять лет, как я правлю этой страной. Столько времени прошло с того момента, как святоши назначили меня здесь главным. И ни разу в эти земли не заходили иноземцы. Что могло их привлечь? – продолжая рассматривать перстень, спросил Осенний Лист.