— Она это переживёт.
— Тебе легко говорить.
Он вздыхает.
— Ты бы предпочла, чтобы она позвонила Кевину и пригласила его на ужин сюда к тебе и Пайпер? — когда я мотаю головой, папа кивает. — Я так не думаю, но именно это она и сделала, когда мы сегодня столкнулись с ним. Кстати, он снова свободен. И он передаёт привет. Ты знаешь, что это значит для мамы. Даже «привет».
Я в ужасе смотрю на него.
— Мама не приглашала его.
— Она это сделала, — отвечает папа, — твоя мама не шутила, когда рассказывала вчера, что Кевин спрашивал о тебе. Вы были вместе более семи лет, Орешек. Вы были помолвлены. Вы даже дали объявление в газету, помнишь (прим. согласно традициям и обычаям США, о помолвке дают объявление в местной газете)?
— Свадебные запреты. Конечно, помню. Кевин настоял на этом, когда я хотела сохранить всё в тайне. Но я также была с головой погружена в сдачу экзаменов в медицинскую школу, после ординатуру, а потом и стажировку. Весь наш путь был отмечен чем-то связанным с моей карьерой. Кевин всегда относился к этому с пониманием, зная, что это важно для меня. Хотя оглядываясь назад, это было важнее для моей мамы. Я не хотела никого разочаровывать.
— Вы даже посещали предсвадебные занятия, которые положено пройти до свадьбы, — продолжает папа, — и потом ты всё отменила после тех выходных.
— Предсвадебная паника, — бормочу я, представив секс в миссионерской позе с Кевином. Я никогда никому не рассказывала, даже самым близким друзьям, что бросила его из-за секса… точнее его отсутствия. Когда бы я ни просила его быть более активным в постели, он хотел, чтобы я успокоилась. Он предпочитает сам инициировать секс, говорил он. Но что, если вы почти никогда не инициируете его? Однажды я задала вопрос, который заставил его оскорблённо сбежать из квартиры. У меня было семь лет неудовлетворительного секса и может лишь иногда страстного доги-стайл, когда он выпивал слишком много. Это нормально иметь лучшие отношения с вибратором, чем со своим парнем? Не имело значение, что люди считали нас милой парой и делали всё возможное, чтобы снова соединить нас. Нет. Мне хотелось грубее, жестче, но только не милое и правильное.
— Кевин и я уже в прошлом, папа. В конце мы были уже скорее друзьями, — говорю я, в то время как папа оборачивается на дверь кухни. Я слышу, как Ма говорит Джордану не убирать, но он отвечает, что сделает это. Он также говорит, чтобы мама сидела.
— Похоже, они отлично ладят, — говорит папа, — твоя мама даже села, когда он сказал ей. Он позаботится об уборке. Это, во-первых. Он ей может понравиться, Орешек.
Я смотрю на кухню, и, конечно же, Ма сидит за обеденным столом, наблюдая, как Джордан счищает остатки в мусорное ведро, перед тем как поставить их в посудомойку. Вау.
— У тебя есть девушка? — спрашивает мама, и я в шоке смотрю на папу.
«Дерьмо. Нет, она же не спросила его…»
— Время собеседования, — говорит папа и берет Пайпер в свои руки. — Если он даст ей неверные ответы, это будет означать, что Кевин возвращается на дистанцию.
— Ох, чёрт, нет, — я выбегаю из детской, решив спасти Джордана от допроса своей мамы. Но когда я добираюсь до столовой, я понимаю, что Джордан не нуждается в спасении. Он имеет стратегический скрытый шарм, который включил на максимум. Он также чертовски хорошо выглядит на моей кухне в обтягивающей футболке и всем остальном. Его верхние спинные мышцы, выступающие сквозь футболку, умоляют быть названными... Я могла бы назвать их все.
— Нет? — недоумевает мама. — Как может кто-то так хорошо выглядящий не иметь девушки? Ты гей?
Он закрывает дверцу посудомоечной машины и моет руки под краном, не торопясь с ответом, а я оцениваю вид его задницы сквозь обтягивающие джинсы. Затем Джордан оборачивается и опирается на стойку.
— Не гей. Просто разборчив.
— Моя дочь одинока, если ты вдруг не знал, — говорит мама, а я с ужасом смотрю на неё.
— МАМА!!!!
— Да, я знаю.
— Тогда почему бы тебе не попросить её стать твоей девушкой? — спрашивает мама, когда я прячу лицо в руках. Это хуже, чем я думала. — Она специалист, знаешь? Почки и печень. Она была лучшей в своём классе. Отличница во всём. Она очень умная.
— Серьёзно? — Джордан очевидно наслаждается моим унижением, и я мечтаю кинуть в него что-нибудь, возможно ботинок, если бы у меня был один.
— Ма, прекрати.
— И у неё самый милый ребёнок, на случай, если ты не заметил, — вмешивается папа из коридора.
— О, я заметил, — смеётся Джордан.
Мамины глаза расширяются.
— И это тебя не смущает? Что у неё есть ребёнок?
Наконец-то у меня это получилось.
— Ребята, если вы не прекратите, я выгоню вас обоих.
— Это было бы отлично, — улыбается папа, — тогда вы двое снова останетесь наедине.
— ПАПА!
Что-то пищит, и мы все смотрим по сторонам, проверяя наши телефоны, кроме Джордана, который достаёт свой из кармана джинсов. Он включает дисплей и смущённо улыбается нам.
— Боюсь, мне пора идти. Я забыл, что обещал появиться в ещё одном месте.
— Твоя девушка? — спрашивает мама, и я не успеваю запротестовать, как Джордан качает головой.
— Родители. Я обещал им заехать, как только закончу здесь.
Он делает шаг от раковины и встречается с мамой, которая широко раскрывает руки, чтобы обнять его и поцеловать в щёку, словно он давно потерянный племянник, затем они с отцом жмут друг другу руки.
Джордан поворачивается ко мне лицом, и я чувствую, что родители внимательно следят за нами.
— Спасибо, что разрешила мне провести с вами время.
— Спасибо, что задержался и починил раковину, — бормочу я, его близость заставляет меня забыть всё на свете, даже дискомфорт от взглядов родителей.
Пайпер смеётся, когда он проходит мимо папы, и Джордан останавливается, чтобы коснуться кончика её носа, улыбнувшись, когда Пайпер хватает его за палец. Те же рыжеватые волосы, одинаковые зелёные глаза, схожие носы. Как кто-то может не заметить их схожесть?
— Увидимся позже, Пайпиратор.
Все затихают, как только Джордан уходит и дверь за ним закрывается. Неожиданно игривое настроение, которым минутой ранее была наполнена комната, пропадает. Мама и папа поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, и им не нужно ничего говорить.
Они знают.
Глава 10
Джордан
Я не могу поверить, что забыл про обед, организованный моими родителями для Кейтлин, которая прилетела повидаться со мной, после моего года отсутствия. Я даже не нашёлся, что ответить на её текстовое сообщение тогда, когда стоял перед Эддисон и её родителями.
Кейтлин: Где тебя носит, чёрт подери??????
Когда сорок минут спустя я добираюсь до Форест-Хилс, Кейтлин стоит на крыльце, скрестив руки на груди. Она на три года моложе, но ведёт себя как старшая сестра, потому что слишком серьёзна. Её пылающие рыжие волосы доходят до поясницы, а глаза цвета изумрудов.
— Где ты был? — спрашивает она, когда я поднимаюсь по ступенькам, хотя её рот растягивается в улыбке. Она расставляет свои руки, и я крепко обнимаю её.
— В гостях у друзей. Я не заметил, что уже так поздно, — произношу я, отстраняясь, чтобы посмотреть на неё. Мы не виделись год, и она стала ещё прекраснее. Если бы она хотела, могла бы стать моделью, модельные агенты часто подходили к ней на улице, но её страстью была молекулярная биология. Когда она выиграла стипендию, ни один модельный контракт не заставил бы её передумать.
— С твоей новой девушкой? — подозрительно смотрит Кейтлин. — Где ты скрывал её всё это время? На Филиппинах?
— Челси, в нескольких кварталах от Хай-Лайн. Прекрасное место, чтобы прятать подружку, — отвечаю ей с ухмылкой. Я иду к входной двери, но сестра хватает меня за руку.
— Я должна услышать это от тебя первой, перед тем как там разверзнется ад, — говорит она. — Мама расстроена, а папа пытается сдержаться и не звонить Гасу, чтобы сказать ему, приструнить дочь.
— А ты? Как ты с этим справляешься?
Она пожимает плечами.
— Я учёный, Джори. Я наблюдаю. Колись, давай. Что случилось?
— Помнишь, когда я расстался с Рейчел? Помнишь, сколько было шума? — спрашиваю я, и Кейтлин кивает, она открывает рот, чтобы что-то сказать, но останавливается. — Рейчел взбесилась, представив, что я нашёл кого-то ещё и изменил ей. Она следила за мной на работе и однажды поругалась с нашей клиенткой, которая вышла из дома, чтобы предложить мне и парням холодной воды, обвинив ту, что она пытается увести её парня. Слава богу, её отца, Гаса, не было на месте, иначе он бы избил меня, думая, что я обидел его дочурку. Решив послать всё к чертям и дать Рейчел время усмирить своих демонов, я улетел в другую страну строить школы и больницы.
— Вы были вместе пять лет, Джори. Это долгий срок, — говорит Кейтлин. — Но это также не причина продолжать идти, только потому, что вы достигли пятилетнего рубежа, если она действительно не твоя половинка.
— Поэтому я покинул страну. С глаз долой — из сердца вон, как говорится, и это сработало, — говорю я, — я слышал, что она ходила с кем-то на свидания и что она была счастлива последний год.
— Да, но это продолжалось недолго, — отвечает Кейтлин, — но я не хочу говорить о Рейчел. Расскажи про девушку. Ту, с которой Рейчел видела тебя. С ребёнком? Она уверена, что ты изменял ей с ней.
— Я никогда не изменял ей, Кейтлин. Я не такой парень, — говорю я, прислонившись к перилам крыльца и сложив руки на груди. Я познакомился с Эдди через три месяца, как расстался с Рейчел и незадолго до того как уехал с «РеБилт».
Кэйтлин хмурится.
— Не говори мне. Одноразовый перепих.
Я вздыхаю.
— Перестань. Я встретил её «У Полли», бар неподалёку от моей квартирки, и потом мы нашли общий язык. Я даже спел. Можешь в это поверить? Дуэтом. «Я получил тебя, крошка» от Сонни и Шер.
Моя сестра смеётся.
— Покажи фотки, или я не поверю, что это было на самом деле.
— Я рад, что не осталось никаких фотографий. Я был ужасен, — смеюсь я, — но она спасла наш дуэт. Она хорошо поёт.
Кейтлин изучает меня несколько минут.
— Она тебе нравится.
Я киваю.
— Очень.
— Чем она занимается?
— Она врач, нефролог, занимается частной практикой в Ист-Виллидж, и я уверен, что она также работает на «Миллер Дженерал», но я не уверен. Может на телефоне. Её имя было в списке врачей, когда я искал её номер, как вернулся.
— А ребёнок?
Я достаю телефон и показываю ей фотографии Пайпер.
— Мы сдали ДНК-тест в пятницу и получим результат на следующей неделе. Тогда ты сможешь передать мне ритуальную сигару.
— Ни за что. Курение вредно для тебя, — рассеянно говорит Кейтлин, пролистывая фотографии Пайпер. — И вы, ребята, конечно, должны были выбрать клинику, где работает Рейчел. Не удивительно, что у неё чуть инфаркт не случился, когда она вас увидела. Она не должна была никому рассказывать. Она нарушила все законы, — сестра протягивает мне обратно телефон. — Мои поздравления, Джори. Ребёнок похож на нас, когда мы были детьми, и я уверена, что мама будет на седьмом небе от счастья, когда узнает, что это правда, и потребует, чтобы мы все пошли к дому Эддисон и представились.
Я качаю головой.
— Тебе лучше этого не делать.
— Ох, прежде чем ты войдёшь, я должна предупредить тебя.
— О чём?
— Кэмпбелл с нами, — говорит она
— И что? Ты знаешь, что у него фантастический нюх на мамину стряпню, — говорю я, делая паузу, когда вижу улыбку Кейтлин, как будто она знает что-то ещё.
— Что?
— Рейчел тоже здесь.
***
Должно быть Кейтлин предупредила моих родителей, чтобы они не обсуждали Эддисон или Пайпер, потому что про них не было ни единого упоминания, и я был рад. Рейчел смотрела на меня через стол, и я мог только представлять, что она хотела сказать. Она расплачется? Будет злиться? Я ничего не знаю и не хочу ничего знать. Вместо этого мы говорим о последних вещах, которые изучила сестра, о тезисе Принстона, флавирусной РНК и иммунной системе. Я уверен, что эта информация не задержится ни в чьей голове, но Кейтлин настолько оживлена, что мы просто киваем и, возможно, понимаем, что вирус жёлтой лихорадки по-разному взаимодействует с определёнными клетками у подопытных мышей и что эта динамика влияет на развитие инфекции… или что-то вроде того.
Вот почему ни один агент не заманит её в модельный бизнес. Кейтлин полна решимости стать молекулярным биологом и придумать способы борьбы с болезнями. Своей терминологией она способна сбить с толку любого несчастного парня, ещё до того, как он сможет начать свою игру. Кейтлин говорит о своих курсах очень много. После этого папа спрашивает меня, как мои дела, и тишина наполняет комнату.
— Все прекрасно, — отвечаю я, глотая последний кусочек знаменитой маминой солонины с капустой. Я слишком наполнен двумя предыдущими приёмами пищи, теперь ещё и этот.
— Где ты был сегодня? — обвинительно спрашивает Рейчел.
Я почти произношу, что это не её дело, но я этого не делаю. Это простой вопрос.
— Я был с другом.
— В городе? — намекает она.
— Да, в городе.
— Я рад, что ты вернулся, Джори, — говорит папа.
— Я тоже. Знал бы ты, как я скучал по маминой еде, — рядом со мной продолжает невозмутимо есть Кэмпбелл. Это не секрет, что он обожает мамину еду, а маме нравится, что он хочет научиться тому, как она это готовит. Они обычно удаляются на кухню, где обсуждают рецепты и заменители определённых ингредиентов, которые не всегда можно достать. И с тех пор как он переехал на Манхеттен он угощал домашней едой свою девушку, друзей, даже меня, если я забегал к нему после работы, и то, что он готовил, было точной копией фирменных блюд моей мамы.
— Когда мы сможем с ними познакомиться? — спрашивает мама, и Кейтлин давится своим чизкейком. Кемпбелл стучит по её спине, пока папа дарит маме особый взгляд. Рейчел просто надувается.
— Скоро, мама, — отвечаю я ей.
— Это всё? Ты даже не расскажешь нам, как вы двое встретились? Когда ты познакомился с ней? Это случилось, когда мы были вместе?
— Рейчел, прекрати. Здесь не место обсуждать это, — говорю я, сжав челюсть. — Но я отвечу на один вопрос. Нет, я не встречался с ней, пока мы были вместе.
— Вот и ладненько, — произносит папа, поднимая руки, — давайте не будем об этом за столом. Это вечеринка в честь возвращения Джордана после его годового приключения. Давайте насладимся угощением.
Несколько минут все молчат, пока Кэмпбелл не нарушает тишину. Он по-прежнему невозмутим, слишком занят, наслаждаясь маринованной говядиной с абрикосовой глазурью, чтобы участвовать в драме.
— Расскажи нам о своей поездке, мужик. Но пока ты не начал, можешь передать мне чизкейк? Последние десять минут он зовёт меня по имени, и я хочу получить его, пока Кейтлин не съела всё, — говорит он, морщась, когда Кейтлин бьёт его по плечу и мама напоминает ей, что она должна вести себя как леди.
***
Я жду, пока Рейчел и Кэмпбелл не уезжают, а Кейтлин поднимается в свою комнату наверх, прежде чем поймать маму и папу на кухне. Мама и папа ирландцы во втором поколении. Обе ветви дедушек и бабушек, за исключением моего прадеда по отцовской линии, который буквально спрыгнул с корабля, когда тот вошёл в порт Нью-Йорка, и сошёл на острове Эллис. Большая семья О'Халлоран любила рассказывать во время ежегодных собраний эту историю о своей настойчивости и стойкости в трудные времена. Это также упрямство, помноженное со стороны моей матери по Фланнери. Это делает семейные встречи очень интересными, и это сделало встречу с матерью Эддисон лёгкой. Она кажется такой же возбудимой, как и моя мама, хотя сегодня вечером она была необычайно тиха.
— Итак, значит, Рейчел сказала правду про эту женщину, Эддисон? — спрашивает мама, когда я сажусь напротив них за очищенный от блюд стол, за исключением чашек чая, которые приготовил папа. — Она говорит, что ребёнок твой.
Я хмурюсь. У меня ещё нет результатов теста. Означает ли это, что Рейчел уже знает?
— Как она может это утверждать? Я ещё не получил результаты.
— Она сказала, что ребёнок твоя копия, — говорит папа.
— Так это правда? Это твой ребёнок? — спрашивает мама. — Рейчел сказала, она видела тебя в офисе, где работает. Разве они не занимаются ДНК тестами и прочим?
— Мама, ты же знаешь, что ей не разрешено разглашать всё это, — говорю я, внезапно разозлившись. — Это называется конфиденциальность пациентов. Мы подписали бумаги, в которых говорится именно это, — значит ли это, что Рейчел смотрела информацию об Эддисон?
— Значит, ребёнок твой? — спрашивает мама. — Всё, что я хочу знать, Джори, это есть ли у меня внук. Мой первый внук.
Я выдыхаю, заставляя себя расслабится. Разве я не говорил Эддисон, что как только я получу подтверждение, то должен буду рассказать всё своей семье? Я ничего от них не скрываю и не собираюсь начинать. Я достаю свой телефон из кармана и показываю им фото, которые мне прислала Эддисон. Мамины глаза расширяются от удивления, когда она видит Пайпер, она придвигает телефон ближе, чтобы изучить фотографию вблизи.
— Её зовут Пайпер и ей десять недель, — начинаю я, — Её мать Эддисон Роу, нефролог с Манхеттена. Её родители живут здесь, и мы встретились «У Полли» за два дня до моего отлёта в прошлом году.
Мама пару минут выглядит задумчивой.
— Роу? — она смотрит на папу. — Кажется, у Амелии дочь — врач.
— Вы знакомы?
Папа пожимает плечами.
— Есть пара, которая ходит в церковь… Харрисон и Амелия Роу. Его жена, кажется, филиппинка.
— Это они. Я познакомился с ними сегодня вечером. Они пришли, когда я уже уходил.
Головы мамы и папы прижаты друг к другу. Папа надел свои очки для чтения, чтобы лучше рассмотреть фото.
— Ничего себе! Она выглядит прямо как ты и Кейтлин, когда вы были малышами! — говорит мама. — Малыш не похож на филиппинца.
— Она моя маленькая копия… только красивее, — пожимаю я плечами. Эддисон унаследовала кожу своего отца и большие мамины глаза.
— Посмотри, у неё даже глаза Джори, — говорит папа, — они зелёные, так ведь?
— Ага, точно такие же, — отвечаю я, наполняясь чувством гордости. Это странно, но именно так я себя чувствовал, когда держал Пайпер в своих руках, когда мы были на Хай-Лайн.
— Итак, вы знакомы с ними? С Роу? — спрашиваю я.
— Я церковный секретарь, Джори. Возможно, я не знаю всех в приходе, но если им надо забронировать церковный зал я должна знать их имена и убедиться, что они члены общины. Но знаю ли я их? Не уверена, хотя они приходят ко мне, если им надо снять зал или дать объявление в церковной газете, — мама сужает глаза, — подождите, её мать заплатила в прошлом году за свадебные запреты для своей дочери. Она замужем? Поэтому ты ничего не рассказывал?
— Нет, она не замужем. И я ничего не знаю о свадебных запретах, — продолжаю я тихо, — я даже не знаю, что это такое.
— Это объявление о том, что ты и твоя леди женитесь, — поясняет папа.
— Я ничего не говорил, потому что мы хотели дождаться результатов, — отвечаю я.
— Почему ты не упоминал её за весь прошедший год? Или когда ты вернулся? — спрашивает мама.
— Потому что ещё несколько дней назад я не знал, что у неё родился ребёнок. Мой ребёнок. Я встретил её в прошлом году, перед тем как покинул страну, — отвечаю я. — Эддисон написала мне, пока меня не было, потом я искал её, мы встретились, и она представила меня моей дочери. У меня нет сомнений, что она моя, но я хотел дождаться результатов, чтобы сделать всё официально. Я просто не ожидал, что Рейчел объявит всем раньше, чем я.
Мама вздыхает.
— Я не знаю, что ты чувствуешь к этой женщине, Эддисон, но ты должен знать, что Рейчел всё ещё любит тебя. Я подозреваю, что она ещё не оправилась после тебя, иначе она бы не повела себя так.
— Разве она не встречается с парнем с работы Кэмпбелла? — спрашивает папа.
— Они только ходили на свидания три месяца, — отвечает мама. — Рейчел сказала мне, что это было… как же она сказала… попытка замены.
— Мама, я не планирую своё будущее с Рейчел, — бубню я.
Она кивает.
— Я и не думала. Это будет некомфортно для неё двигаться вперёд, но, в конце концов, у неё не останется другого выбора, кроме как жить дальше. Итак, когда мы сможем увидеть нашу внучку?
— Сразу, как только мы получим результаты теста и я скажу Эддисон. Мы договоримся, когда она встретится с вами. Уверен, её родители тоже хотели бы с вами познакомиться, — отвечаю я, когда папа возвращает мне телефон.
— Звучит так, как будто она тебе нравится, — говорит мама, — но если вы встретились незадолго до отъезда, значит, вы практически не знаете друг друга. Что если вы не совместимы?
Я пожимаю плечами.
— Это не значит, что я не могу попытаться, мама, и это то, что я собираюсь сделать.
— А она чувствует тоже самое? — хмурится папа. — Вы не виделись целый год. Некоторые женщины… движутся дальше.
— Я знаю таких, но мы с Эддисон в одной команде.
«Теперь».
Мама вздыхает с облегчением.
— Очень хорошо. Похоже, она хороший человек.
— Да, мама.
— Хорошо, — снова говорит она. — Так, я собираюсь спать. Ты останешься?
Я смеюсь.
— Мам, я живу в пяти кварталах, так что нет, я еду к себе, и я увижусь завтра с папой.
Я вижу, что папа допивает последний глоток чая.
— Ты мне завтра нужен, помнишь?
— Конечно! Это первый день работы на Вест-Сайде, одно из направлений мисс Карнавон. Ты помнишь её?
— Конечно.
— Она порекомендовала нас своим друзьям, пока тебя не было, и мы выиграли тендер. Приступаем завтра. Тебе не придётся делать черновую работу. Ты перерос это, сынок.
— Я не против, папа.
— У Дэна и Винстона в мастерской примерные планы работ. Они ждали твоего возвращения, чтобы вы всё могли начать, — говорит он, имея в виду парней, с которыми я работаю в столярной мастерской, по соседству с папиным офисом. — Спасибо звёздам, что было много задержек при оформлении бумаг, а то ты бы всё пропустил.
— Если вы двое собираетесь обсуждать магазин, делайте это в кабинете, Том, — говорит мама, вставая со стула. Это сигнал, что нам стоит покинуть её кухню. Она ненавидит, когда мы разговариваем тут о делах.
— Спасибо за ужин, мам. Он был восхитительный как всегда. Я объелся, — на самом деле я серьёзно переел, но как невозможно отказать филиппинской матери, тоже самое можно сказать и про ирландскую.
Она сияет, когда я подхожу поцеловать её, прежде чем она вытесняет нас с кухни. Я следую за папой в гостиную, и это ощущается как в старые времена, за исключением того, что прошёл год и всё изменилось.
Глава 11
Эддисон
Сейчас или никогда.
— Хорошо, признаюсь, — говорю я, после того как мы проводим битву взглядов, после ухода Джордана, — он отец Пайпер. Мы встретились в прошлом году, и мы… ладно, мы переспали.
— Что ты имеешь в виду, под «переспали»? — в замешательстве спрашивает мама. — Что это?
— Спали вместе, Ма. Ладно, у нас был секс. Одноразовый, — когда из меня вылетают слова, я вижу, как папа вздрагивает, и надеюсь, он не жалеет о совете рассказать правду. Я должна была быть более тактичной, но уже поздно.
Мама смотрит на меня с открытым ртом.
— А как же донор спермы? Ты сказала, что ходила в банк спермы.
— Я не ходила. У меня была одна ночь, и когда я поняла, что беременна, я солгала, сказав, что пошла в банк спермы.
— А где был он? — спрашивает мама. — Он не хотел ребёнка или что?
Я вздыхаю.
— Он уезжал из страны. Он год строил школы и больницы в Юго-Восточной Азии. Поэтому он свободно говорит на филиппинском.
— Но почему ты не сказала нам раньше? — спрашивает мама, повышая голос. — Он что, женат?
— Не повышай голос, Амелия, — шепчет папа, одной рукой прикрывая уши Пайпер. — Ты пугаешь её.
— Он женат? — без смущения, но тише переспрашивает мама.
— Нет, он не женат, — отвечаю я.
— Тогда почему вы двое ещё не поженились? — всё, она взбесилась, и бесполезно её успокаивать. — У вас двоих есть ребёнок! Кроме этого, ты лгала об источнике твоей беременности. Я всем рассказала, как это произошло. Что они подумают о тебе теперь, когда выяснится правда?
— Кого волнует, что они подумают? У меня была одна ночь, Ма. Прими это. Единственная причина, по которой я придумала эту историю, — я не хотела, чтобы кто-то осуждал меня, как они осудили Харлоу, когда она впервые встретила Дэкса.
Если Харлоу, которая была более опытной, чем я, подверглась осуждению за свой личный выбор, что произойдёт со мной? Я только закончила обучение, присоединилась к частной практике, которую основала Харлоу и Конрад Чен, и почувствовала себя таким новичком, что стала работать усерднее, чем кто бы то ни было. Секс был не единственной причиной моего расставания с Кевином. Я просто не хотела отвлекаться от своей цели. Я хотела быть такой же уважаемой как Харлоу и Конрад. Я хотела быть такой же компетентной как они. Харлоу упала со своего пьедестала, потому что бывший муж помог разгореться скандалу вокруг них, а что скажут обо мне? Что скажут люди о докторе, который занимается случайным сексом, да ещё и беременеет после этого?
— Да, Ди, — вздыхает мама, — это не меняет того факта, что ты лгала мне и окружающим. Каждому!
Пайпер начинает плакать, и я чувствую ужас от того, что она проснулась из-за скандала.
— Дай мне её, пап, — говорю я, но папа только качает головой.
— Я отнесу её в детскую и посижу с ней немного, — говорит он, поворачиваясь к маме.
— Вам нужно поговорить обо всём наедине. Если ты спросишь моё мнение, то у Эдди была веская причина сделать то, что она сделала, но с этого момента это не должно никого касаться, кроме неё и Джордана.
Он исчезает в детской раньше, чем мама успевает что-нибудь возразить, и закрывает дверь. Секунду спустя я слышу звуки музыкальной игрушки Пайпер.
— Мама, сядь пожалуйста, — я выдвигаю стул и сажусь напротив неё. Она с неохотой садится, и я рада, что она не спорит, хотя продолжает осуждающе смотреть на меня.
Я не удивлюсь, если она начнёт говорить на своём диалекте, не найдя достаточно английских слов, чтобы выразить своё разочарование.
— Мне жаль, что пришлось врать, но что сделано, то сделано. Я встретила Джордана тем вечером, когда вы с папой отмечали годовщину, и мы сильно понравились друг другу.
— Случайный секс, — многозначительно говорит она.
— Я знаю, но Джордан сейчас здесь и собирается стать частью жизни Пайпер, — говорю я.
— Правда? Это было до того, как он отправился на Филиппины? Ночь, когда вы встретились и у вас был… был секс? Ты уверена, что у него нет там девушки? Или друга по переписке? Потому что у таких мужиков как он, всегда есть подружки, и они никогда не признаются тебе, — хмурясь, говорит мама. — Женщины видят его за версту и думают, что путь свободен.
Я закатываю глаза.
— Ты, ты сейчас слышишь себя? Честно? Вы с папой тоже были друзьями по переписке, если ты не забыла.
— Наш случай совсем иной, — защищается она.
— Ма, Джордан совершил эту поездку в благотворительных целях, а не для того, чтобы найти девушку, — я беру её руки и сжимаю их, — но ведь дело не в этом. Дело в моей придуманной истории и в том, что все купились на это.
— Не все, — говорит она, освобождая руки и скрещивая их на груди, — мне всегда казалось, что ты что-то недоговариваешь, и я оказалась права. Ты лгала всё это время. Что теперь все скажут, а? Будет очень неловко, когда все узнают.
Я вздыхаю. Это никогда не кончится, всегда мнение других о её дочери будет стоять между нами.
— Меня больше не волнует, что они скажут и подумают, Ма. Теперь — не волнует. Они в любом случае что-то, да скажут. Я просто надеюсь, что ты сможешь понять, почему я так поступила, даже если мне пришлось лгать.
— Чем он зарабатывает? У него вообще есть работа? Он специалист как Кевин?
О, Боже. И здесь Кевин со своей новой лицензией и новым назначением, которое он только что заработал. Ма всегда про статус. Чем профессиональнее, тем лучше. В конце концов, я — доктор — специалист, — и, по её мнению, заслуживаю того, чтобы быть с равным себе. Что будет, когда она узнает, что Джордан не врач, не архитектор и даже не бухгалтер?
— Ма, давай не будем волноваться о мнении других людей или о том, чем он зарабатывает на жизнь. В конце концов, это не так уж важно.
— О, конечно! Он уборщик или механик? Что скажут люди? Ты не только врушка, но ещё и легла под того, кто ниже тебя классом. А твоё образование…
— Я стала врачом не для того, чтобы подцепить врача. Я стала врачом, потому что хотела.
— И все же, чем он занимается? — спрашивает мама.
— Он подрядчик. Делает разные вещи, — я никогда не произносила это слово с такой гордостью. Джордан гордится тем, что он делает, и любит то, что делает. Иначе он бы не стал строить школы и больницы в чужой стране.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что он подрядчик? — хмурится Ма. — Ты имеешь в виду, что он строитель?
— Да.
Ма всплёскивает руками.
— Замечательно. Я уверена, что он даже колледж не закончил.
На этот раз я поднимаю руки, показывая точку в разговоре. Я не дам ей обсуждать образование Джордана или его отсутствие. Не каждый мужчина должен быть Кевином.