Я отстраняюсь, переплетая с ним пальцы рук. Затем я начинаю отступать в спальню. Джордан снова притягивает меня к себе, целует жёстче, затем отступает назад и одним движением подхватывает меня на руки и несёт в спальню.
— Думаю, это один из способов сделать это, — шепчу я, когда он кладёт меня на кровать и снова целует. Мне нравится то, как он меня держит, как моё тело охотно реагирует на него. Я не хочу ждать, и через несколько минут мне удаётся снять его рубашку и стянуть боксёры. Затем я переворачиваю его, чтобы он оказался на спине.
Сегодня мне хочется исследовать его. Я хочу распробовать его вкус и его чувства. Я хочу слушать, как он кончит передо мной, как он сделал той ночью. Мы оба были так раскованы тогда, по крайней мере, я.
Джордан кладёт подушку под голову, наблюдая, как я прокладываю дорожку из поцелуев по его груди, его пальцы запутываются в моих волосах, когда я поглаживаю его член. Мне нравится его ощущать, твёрдый и гладкий, как шёлк на коже. Я пробегаю язычком по ложбинкам кубиков на его животе, и мне нравится, как его мышцы реагируют на это. Мягкое рычание срывается с его губ, когда моя рука обхватывает его ствол. Он смотрит на меня, пока я дразню языком головку его члена, прежде чем лизнуть от снования до кончика. Он облизывает губы, наблюдая за мной, двигая своими бёдрами, когда я продолжаю дразнить его своим языком, другой рукой сжимая и поглаживая яйца. Мне нравится, что он позволяет мне действовать самой, его пальцы сжимают простыни, когда я вбираю его твёрдую длину целиком в рот.
Проходит не так много времени, когда пальцы Джордана тянут меня за волосы, и он произносит моё имя.
— Моя очередь, — говорит он, садясь на кровать и подтягивая меня к себе для поцелуя. Я стону, наслаждая тем, как его язык исследует и пробует меня, как тогда.
|
|
Я наслаждаюсь ощущением, как я идеально вписываюсь в его руки, как будто создана для него. Продолжая поцелуй, он разворачивает наши тела так, что теперь я лежу на кровати, а его руки держат меня за бёдра, прижимая к простыням.
Он лижет мой живот, и я ощущаю первую волну смущения, хотела бы я, чтобы живот был таким же плоским как при нашей первой встрече.
— Ты так прекрасна, Эдди, — произносит он, как будто подсмотрев мои мысли, — отпусти себя и дай мне показать тебе, как ты прекрасна.
Когда он опускается между моих ног, я поворачиваю голову вбок и прячу своё лицо в подушки в тот момент, когда его язык пробует мой вкус, а его щетина царапает внутреннюю поверхность моих бёдер. Стон и мои бёдра поднимаются вверх навстречу ему, жаждая ощутить его язык между складочек киски, а затем как он посасывает мой чувствительный клитор. Но я также хочу, чтобы он просто трахал меня.
— Остановись, — шепчу я, и он, хмурясь, поднимает голову.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты был во мне. Сейчас.
Когда Джордан делает движение, чтобы встать с кровати, я хватаю его за руку, чтобы остановить. Я поворачиваюсь к прикроватной тумбочке и выдвигаю ящик, где храню новую пачку презервативов.
— Достаточно?
Он улыбается.
— На сегодня более чем достаточно.
Я больше ничего не говорю, потому что Джордан берёт один. Разрывает упаковку и раскатывает презерватив по своему великолепному члену.
— Скажи мне ещё раз, чего ты хочешь, Эдди. Скажи мне это, — шепчет он, располагаясь надо мной, проводя своим членом между моих половых губ, размазывая по члену мои соки.
|
|
— Я хочу, чтобы ты меня трахнул, — выдыхаю я, ощущая, как дюйм за дюймом он скользит в меня, его взгляд не отрывается от моего лица. Я закрываю глаза от мощных ощущений, охватывающих моё тело, как прекрасно чувствовать себя заполненной им. Он выходит и снова скользит внутрь, и снова. Я начинаю задыхаться, впиваясь пальцами в его плечи. Он делает так ещё несколько раз, наши дыхания смешиваются, и мы переплетаемся друг с другом. Когда Джордан набирает скорость, я чувствую волну внутри тела, она опадает, потом нарастает. Поднимается и поднимается. Я шепчу его имя ему на ухо, с удовольствием ощущая, как его щетина трётся о мои щёки.
Когда он покусывает и сосёт чувствительное местечко между шеей и плечом, я отпускаю себя и чувствую, как меня подхватывает гигантская волна и разбивается вместе со мной. Кончая, я выкрикиваю его имя, забыв, что надо стараться вести себя тихо, но его рот накрывает мой, заглушая крики. Мгновением позже, я чувствую, как содрогается в освобождении тело Джордана, и он падает на меня.
Кроме дождя, стучащего в окна, я слышу только наше дыхание, а единственное, что ощущаю, это биение его сердца в груди, когда мы лежим, запутавшись в одеяле.
Когда Джордан открывает глаза, я не могу перестать думать, что некоторые случайные страстные ночи не должны заканчиваться единственным разом. Возможно иногда им стоит длиться побольше… например, всегда.
Глава 14
Джордан
В какой-то момент я просыпаюсь и вижу Эддисон, лежащую на боку и рассматривающую меня. Когда она понимает, что я проснулся, то застенчиво улыбается:
|
|
— Ты поймал меня.
— Поймал.
— Я думала, ты спишь, — шепчет она.
— Я спал, — позади неё на мониторе я вижу, что Пайпер спит, — но маленькая птичка сказала мне, что кое-кто, кто тоже должен спать, — не спит. Наверное, думает слишком много, как обычно.
— Я вообще-то не думала. Просто любовалась тобой.
— Ты до сих пор думаешь, — подталкивает он.
— Да.
— Итак, о чем же ты думаешь?
Она вздыхает.
— Я знаю, что сейчас худшее время, чтобы это обсуждать, но ты никогда не говорил мне, что чувствуешь по поводу того, что внезапно стал отцом.
— Ты никогда не спрашивала.
— Я спрашиваю сейчас, — говорит Эддисон, рисуя невидимые круги на моём бицепсе.
Я взбиваю подушки под головой и притягиваю её ближе, когда ложусь обратно. Это то, о чём я думал с того момента, когда Эддисон в офисе сказала мне, что забеременела, и до того момента, как я вдохнул запах дочери, такой сладкий и такой невинный. Одна только мысль об этом вызывала у меня мурашки.
— Я знаю, это клише, но кроме того, что презерватив порвался той ночью, я думаю, что все происходит по какой-то причине. Может быть, это должно было случиться... как-то мы должны были встретиться. А может, это было просто стечение обстоятельств.
— Может, урок? Не быть слишком доверчивым и не водить незнакомых женщин в свою квартиру?
— Может быть, — отвечаю я с улыбкой. Я могу сказать, что она снова в замешательстве, это видно по её лицу. Мне нравится её честность и всякий раз, когда она испытывает сомнения, она покусывает нижнюю губу. Хотел бы я знать, насколько насыщенной была её жизнь до встречи со мной «У Полли». Уходила ли она в подобный отрыв раньше?
— Мы можем проанализировать всё произошедшее, Эдди. Мы можем выдвигать гипотезы и предположения, как вы, доктора, любите, но это ничего не изменит. Я – отец, а ты мать моей дочери. Иногда не надо анализировать вещи до потери пульса. Иногда случается всякое, и тебе просто надо продолжать с этим жить. Может, в глобальном смысле всё идёт так, как и должно. Ты и я в баре, поем песни Шер и Сонни.
Она смеётся.
— Ты плохо пел, я отдувалась за двоих.
— Ты права, но я надеялся, что ты забудешь про это, — говорю я, игриво касаясь кончика её носа, — но я бы предпочёл двигаться дальше, Эдди, и надеюсь, что ты тоже этого хочешь.
Эддисон ничего не отвечает. Она только кивает и берёт мою руку, разворачивая её так, чтобы ей было легко её изучать и прослеживать линии. И когда она заканчивает с этим, начинает проводить подушечками вдоль моих пальцев. Её брови хмурятся, хотя в глазах безграничное любопытство.
— Наслаждаешься собой? — спрашиваю, и она поднимает голову, как будто только заметила, что я тоже тут.
— Мне нравятся твои руки, — отвечает Эдди, — они такие грубые.
— Это рабочие руки. Не такие как твои. Мягкие и гладкие. Нежные.
— Твои руки большие, сильные и грубые.
— Это чтобы лучше держать тебя, моя дорогая, — игриво рычу я, и Эддисон начинает хихикать, атмосфера серьёзного разговора исчезает.
***
Капли дождя за окном отбрасывают тени на её прекрасное лицо. Она скользит пальцами по моим предплечьям и бицепсам, прежде чем они останавливаются на моей груди, вырисовывая ленивые круги на моей коже.
— Мне нравятся твои грудные мышцы. Они такие твёрдые и чёткие. А ещё здесь есть волосы.
Я смеюсь.
— Что с волосами на груди? Тебе не нравится, что я не брею их?
— Нет, они мне нравятся. Их не много, но и не слишком мало, и правильный оттенок рыжего, — говорит она, пока я пытаюсь сдержать смех.
— Лучше подвинься ближе ко мне и сохраняй это положение, моя дорогая, — снова рычу я.
Она выгибает свою бровь.
— Ты серьёзно?
— А ты придвигайся и проверь.
Она наклоняется ближе, чтобы изучить моё лицо. Девушка обводит мою нижнюю губу указательным пальцем.
— Какие восхитительные губы.
— Чтобы лучше целовать тебя, моя дорогая.
Она скользит пальцем между моих губ, проводя по краю нижних зубов.
— Боже, какие замечательные зубы.
— Чтобы лучше съесть тебя, моя дорогая, — я всасываю её палец и смотрю, как она взволнованно вздыхает.
— Серьёзно? — она закусывает нижнюю губу.
— Серьёзно, — ласково произношу я, располагая её поверх своих бёдер. Эдди выглядит очень красиво, волосы распущены по плечам, её грудь полна. Я сплетаю наши пальцы и опускаю руки на кровать, чтобы она оказалась на мне, её тёплое дыхание ласкает моё лицо, а грудь прижата к моей.
— Ты очень большой и твёрдый, — шепчет она, в этот раз не оправдываясь мышцами или чем-то ещё. Она понимающе изгибает бровь.
— Чтобы лучше заниматься с тобой любовью, моя дорогая. Или ты хочешь, чтобы я выразился иначе?
— Пожалуйста, да, — она опускает голову ниже, чтобы её ухо соприкоснулось с моим ртом.
— Чтобы лучше трахать тебя, моя дорогая, — бормочу я и чувствую, как она прерывисто дышит мне в шею. — Ты бы хотела, чтобы я это сделал?
Она поднимает голову и смотрит на меня.
— Тебе нравится мучить меня?
— О, да, нравится.
— Как долго ты собираешься заставлять меня ждать?
Я отпускаю её руки, положив одну на её затылок, другой обхватываю её грудь, потирая большим и указательным пальцами сосок. Она скользит по мне бёдрами, мучая каждым движением.
Эддисон нравится, когда я беру контроль на себя, её тело реагирует на мои прикосновения, как будто это самая естественная вещь на свете. Кажется, её тело создано только для меня.
— Не слишком долго, — я притягиваю её голову к себе, начиная своё исследование с поцелуя, смешивая наше дыхание в одно целое. Эдди необходима мне как воздух, которым я дышу, и я хочу её сильнее, чем любую женщину, которые были у меня прежде. Это желание начинается с её поцелуя, поднимаясь изнутри моего живота, бушует по всему моему телу, прежде чем оседает в груди, через кожу, мышцы, кости… и превращается в потребность, которая идёт прямо из сердца.
***
Квартира погружена в тишину, и я слышу, как мой телефон вибрирует в другой комнате. Я вылезаю из кровати, беру его с кофейного столика, где оставил его лежать вчера, и сажусь на край дивана-кровати. Пять текстовых сообщений от Рейчел, все отправленные подряд с полуночи до часа ночи. И одно от папы.
Папа: Встреть меня в закусочной на углу как можно скорее.
Я протираю глаза и всматриваюсь во время, когда он это пристал. Чёрт. Сейчас только семь утра. Я хмурюсь. Разве он не сказал вчера, что я ему не нужен до обеда?
Джордан: Это может подождать немного?
Папа: Нет.
Джордан: Дай мне 30 минут.
Я быстро принимаю душ и одеваюсь. Складываю диван-кровать на место, складываю бельё и вещи, прежде чем вернуться в спальню, где Эддисон ещё спит. Накрытая одеялом, она выглядит настолько милой, что мне отвратительна мысль, будить её. Поэтому я пишу записку и оставляю её на столике, объясняя, что у меня срочная встреча, а потом я вернусь. Затем я проверяю Пайпер, которая тоже ещё спит, улыбаясь во сне. Такое странное чувство появляется в груди, когда я смотрю на спящую дочь, трепет перед крошечным существом, которому я помог прийти в этот мир, и гордость за то, насколько она прекрасна и здорова, с совершенными лёгкими, способными разорвать барабанные перепонки взрослого человека.
Поставив рюкзак на диван, я тихо выхожу из квартиры и закрываю за собой дверь. Хотя дождь прекратился, дорога ещё скользкая, и движение на Манхеттене ужасное. Я ловлю такси и оказываюсь в закусочной через 5 минут. Это одно из любимых мест отца, где можно перекусить, когда мы работаем в городе.
Папа уже внутри, одетый в обычную клетчатую рубашку и джинсы, и пьёт кофе.
— Ребёнок чувствует себя лучше? — спрашивает он, когда я присаживаюсь напротив него.
— Да, ей лучше, слава богам. Это очень тяжело, — отвечаю я, когда официант подливает кофе в папину чашку и наливает в мою.
— Ну что, как поживаешь? Что случилось?
— Рейчел в больнице, — отвечает он, — её соседка обнаружила её без сознания на диване и не смогла привести в чувство. Она запаниковала и позвонила в 911. Они считают, что она пыталась совершить самоубийство.
Я шепчу проклятья, достаю свой телефон и открываю сообщения. Все они были отправлены около полуночи.
— Мне нужно с тобой поговорить. Я должна задать тебе вопрос.
— Ты изменял мне? Ты все это время изменял мне?
— Я знаю, где она живёт и где работает. Я уничтожу её! Сучка украла тебя у меня!
— Позвони мне. Пожалуйста.
— ОБМАНЩИК!
Я кладу телефон, не в силах поверить в увиденное. Рейчел всегда была немного ненормальная, но в хорошем смысле, не пытаясь навредить себе или кому-то другому. Она была дурашливой, смешной, иногда дикой. Такой я её видел в восемнадцать лет, когда я всё-таки пригласил её на выпускной, после того как она пошутила, что я встречаюсь только с горячими девчонками. Горячими? Она была такой же горячей, как и они, но я вырос рядом с ней. Наши семьи дружны.
Вместе с Кэмбпбеллом мы тусовались вместе каждый день. Её всегда приглашали к столу. Она расцвела со времён детской неуклюжести, и я всегда общался с этой потрясающей женщиной, которая заставляла меня смеяться, пока шутки не перестали быть смешными.
И последняя определённо не смешная.
— Что произошло? — спрашивая, я закрываю приложение и откладываю телефон. Должно быть, Рейчел отправила мне сообщение примерно в то время, как выпила таблетки.
—- Снотворное и водка, я думаю. Так сказала Лорен, — отвечает папа. Лорен одна из лучших подруг Рейчел и её соседка.
— Врачи держат её под наблюдением, хотя Рейчел настаивает, что это был несчастный случай. Что она не поняла, что приняла больше, чем следует.
— Как можно не понять, что ты берёшь больше таблеток, чем положено?
— Когда ты глотаешь их ежедневно, — говорит папа. — Я думал, ты уже знаешь, Джори.
Я знаю про таблетки, которые ежедневно принимала Рейчел, с тех пор как мы стали встречаться. Кроме её витаминов были таблетки для сна, от беспокойства и депрессии, и от всего на свете, что может болеть: от повреждённого при игре в волейбол плеча или хронических болях в шее и спине от долгого сидения за компьютером.
Я часто просил её обратиться за помощью к специалистам, чтобы справится с перепадами настроения. В одну минуту она была счастлива, а в следующую уже рыдала у меня на руках. Я далеко не идеален. Я простой парень, который делит вещи на чёрные и белые. Семь раз отмерь, один раз отрежь. Я практичный. Бог знает, сколько раз я пытался понять женские эмоции. Я пять лет имел дело со сменой её настроения, и я покончил с этим.
В то же время, я никогда не слышал, чтобы Рейчел говорила что-то о том, чтобы навредить себе. Она импульсивна, да, у неё бывают взлёты и падения, но вредить себе? Нет, это не та Рейчел, которую я знал в детстве.
— Прошло больше года с тех пор как мы были вместе, пап. Мы расстались, помнишь? Я двигаюсь дальше. Я не могу нести ответственность за неё вечно, — говорю я, потирая подбородок, понимая, что мне очень надо побриться и поспать.
— Рейчел убеждена, что ты изменил ей, Джори, — отвечает папа. — Она размышляла над временем, когда ты порвал с ней и когда ты переспал с тем доктором. Она думает, что ты изменял ей с Эддисон всё время, когда был с ней, и что все ночи, когда ты говорил, что тусишь с Кемпбеллом, ты на самом деле проводил с Эддисон.
Я почти смеюсь вслух.
— Это она тебе все рассказала?
— Нет, она рассказала Гасу, поэтому у нас сейчас натянутые отношения, потому что он уверен, что его дочь попала в больницу из-за тебя, — папа поднимает руки вверх, когда я пытаюсь возражать. — Я знаю, что она – не твоя забота. Я просто рассказываю тебе, что мне сказал Гас. Она его дочь, поэтому он верит ей. Но ты мой сын…
— Я не обманывал её, папа. Клянусь.
— …и я верю тебе, — продолжает он — Теперь я понимаю, почему ты уехал на другой конец света. Я не мог понять этого тогда, особенно когда у нас была работа на весь год, а ты ушёл из мастерской. Но сейчас я понимаю. Ты говорил, что тебе нужно время подумать. После того шоу, которое она устроила в Вестчестере, это чудо, что мадам Карнавон всё ещё рекомендует нас своим друзьям. Сейчас, когда мы выиграли тендер на Верхнем Вест-Сайде, не хотелось бы его провалить ни коим образом. Это наш крупный заказ на большой срок.
— А другая работа, которую ты делал вместе с Гасом? Там что? — спрашиваю я. Последнее, что я слышал, было ещё три проекта, которые они собирались выполнить вместе с Гасом. Жаль, если эта ситуация разрушит их дружбу, но я не могу нести ответственность за действия Рейчел.
Папа пожимает плечами.
— Не знаю, но та, что есть – придётся пока как-то обходиться без Гаса, пока всё не уляжется.
— А как это уляжется? Я не собираюсь возвращаться к Рейчел, папа. Эддисон и Пайпер у меня на главном месте.
Он кивает и делает глоток кофе.
— Никто и не просит тебя возвращаться к ней, больше не просим. Тогда я верил, что вы – прекрасная пара, и вместе с мамой мы советовали тебе попробовать. Мы думали, что вы слишком молоды и нуждаетесь в толчке в нужную сторону. Но я не хочу видеть тебя вернувшимся к Рейчел в результате этих манипуляций, — отвечает папа. — Однако, как ты правильно сказал, у тебя теперь есть ребёнок и женщина, с которой тебе нужно быть, чтобы вы попытались стать, по крайней мере, хорошими родителями для вашей дочери, если не сможете создать пару. Кстати, я вспомнил, мама просила передать тебе, чтобы ты пригласил её к нам на обед. Её и, конечно, ребёнка, как только она будет готова. Вы уже получили результат?
Я кивнул.
— Я жду, когда он придёт по почте, но у меня есть электронная версия.
Папа улыбается.
— Всё хорошо, правда? Она твоя?
Когда я киваю, папа вздыхает с облегчением.
— Твоя мама определённо захочет с ними встретиться с ближайшее время.
— Я передам Эдди.
Мы не говорим некоторое время. Официант возвращается, чтобы наполнить наши кофейные чашки и спрашивает, готовы ли мы сделать заказ. У меня больше нет аппетита, но папа заказывает для нас обоих. Он настаивает, что я буду голоден позже, если не поем сейчас. Он будет практичен, даже если мир будет рушиться вокруг нас. Но это касается не только моего мира. Хоть он и не говорит, действия Рейчел затронули и его мир.
Гас Каловей – деловой партнёр отца вот уже двадцать пять лет. Они лучшие друзья и наши семьи тесно связаны. Когда мы стали встречаться с Рейчел, наши семьи стали ещё ближе. Все, кроме меня, были уверены, что мы скоро поженимся. Пять лет отношений, а я всё ещё не был готов, хотя Рейчел уже выбрала кольцо и платье. В конце концов, она ждала пять лет и устала ждать. Я всё ещё не делал ей предложение, и она делала столько намёков, сколько могла.
Я так и не сделал ей предложение. Вместо этого я рассказал ей, что думаю о том, чтобы присоединиться строительству школ и больниц в Азии. Я накопил достаточно денег, чтобы оплатить поездку, а одна из наших клиенток, Конни Карнавон, оказалась членом совета директоров, и она ускорила весь процесс — разрешение на работу и получение визы. Рейчел потеряла рычаги, столкнувшись с Конни, перед парнями и мной, и я решил послать всё к чёрту, и покинул страну. Меня не волновало, выглядело ли это бегством, но я думал, может нам надо побыть на расстоянии, перед тем как я решу для себя главный вопрос. Может, это очистит мой разум, и я пойму, как хочу жить дальше.
Я никогда не чувствовал такого облегчения, как в тот момент, когда самолёт покинул аэропорт и приземлился в Маниле – первой остановке. На третий день я выключил телефон, после того как получил дюжину сообщений от Рейчел, с просьбами вернуться и извинениями за то, что изводила Конни. Плата за роуминг не была дешёвой, поэтому я не мог оправдать просмотр её сообщений, чтобы услышать свою семью и друзей. Поэтому я выключил его и купил местный номер, как и советовал руководитель группы. Местный номер означал отсутствие роуминга, а в моём случае ещё и отсутствие сообщений с мольбами от Рейчел.
Это также означало отсутствие сообщений от Эддисон, которой пришлось пройти всю беременность одной.
Глава 15
Эддисон
Я проснулась в тот момент, когда услышала, как закрылась входная дверь, сев и потерев глаза, увидела записку Джордана на тумбочке.
У меня срочная встреча. Вернусь, как только смогу. Джордан.
Стоит признаться я немного запаниковала, подумав, что он просто встал и ушёл. Однако его рюкзак всё ещё у дивана, кровать собрана, а подушки и бельё аккуратно сложены. Он аккуратный, и мне это нравится. Остаётся надеяться, что он не возражает, что мне приходится нанимать уборщицу, чтобы поддерживать свою квартиру в приличном состоянии. Может я и училась на отлично, но порядок — не самая сильная сторона доктора Роу. Я никогда не говорила, что идеальна, но Джордан близок к совершенству. Сексуальный как дьявол, с золотыми руками, ещё и чистюля.
Боже, никто не совершенен.
Пока Пайпер спит, я принимаю душ и когда слышу по монитору, что она просыпается, уже заканчиваю одеваться. Она обычно агукает пару минут, пока я стою рядом с её кроваткой. Она уже пытается разговаривать со мной, издавая милейшие звуки, двигая ручками и ножками. У неё только пучок рыжих волос на макушке, но я всё равно считаю её самым красивым ребёнком на свете.
Наконец я беру её из кроватки, и мы готовимся начать день. Минутой позже, когда я кормлю её в тишине, я нахожусь в состоянии полнейшего блаженства. Эндорфины текут свободно, и я чувствую болевые ощущения в местах, в которых давно ничего не ощущала или с момента последнего секса — с Джорданом год назад. Как будто я витаю в облаках. Кружится голова и заставляет сердце биться быстрее, моя женская суть удовлетворена, а бёдра сжимаются при каждой мысли о Джордане и всём, что мы творили прошлой ночью. И да, мы делали так много…
«Черт, Эдди, остановись. Ты ведёшь себя как подросток. Возьми себя в руки».
Могу ли я? Я завелась от похоти и хочу погрузиться в свои фантазии, перед тем как встать и стать «взрослой» на весь день. Я едва могу связно размышлять. Но кого, к чертям, это беспокоит?
Мама бы не одобрила.
Пайпер агукает, и я улыбаюсь, поглаживая её щёчки тыльной стороной пальца.
«Ох, малышка, однажды ты поймёшь. Может, когда тебе будет тридцать и твой папа позволит тебе встречаться с мальчиками».
Мой телефон начинает звонить. Это Ма. Когда я нажимаю «ответить», я с облегчением понимаю, что она ещё разговаривает со мной.
— Привет, Ди, мне надо знать дату крещения Пайпер, — строго говорит она, — мы не можем больше его откладывать.
— Ма, ей только десять недель. И сейчас раннее утро. Даже не девять, — я останавливаюсь, — подожди. Это значит, что ты больше на меня не злишься?
— Как я могу на тебя злиться? — спрашивает она. — Ты моя единственная дочь и я слишком сильно тебя люблю. Ты достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения.
— С тобой папа говорил?
— Это имеет значение? — она уходит от ответа, и я понимаю, что папа с ней говорил. Иногда люди думают, что он чересчур спокойный, позволяя маме творить всё, что ей вздумается, но это не так. Он тихий человек, но он всегда знает, как успокоить маму.
— Так, скажи мне число или я всерьёз разозлюсь, если ты этого не сделаешь.
Я хихикаю, представляя, что мама сдерживает смех на другой стороне трубки.
— Мама, почему бы тебе просто не заглянуть в церковный календарь и мы решим когда? Ты сейчас там?
— Я только вышла со службы и пока я тут, я зайду за календарём.
— Хорошо, просто не назначай дату сама. Джордан тоже должен участвовать в принятии решения вместе со мной.
— Я понимаю. Но не заставляй меня ждать слишком долго, — говорит она, — у Пайпер уже трое крёстных ждут этого события (прим. на Филиппинах есть традиция, когда крестных может быть больше двух).
Я вздыхаю. Неплохо бы действительно наконец-то решить, кто будет крёстным Пайпер, но список маминых родственников и друзей довольно длинный. У меня их десять. Спишем это на культуру. Но это много значит для моей мамы.
— Просто возьми календарь, и мы решим, — отвечаю я. Моё блаженное состояние пропало, и мне жаль, что это случилось так скоро. Но я также понимаю, что мама ожидает от крестин. Я выросла католичкой, хотя и не практикую служение, но ещё помню, что от меня ожидается. Даже если бы я хотела сделать, как меня просят, жизнь моя изменилась с появлением в ней Джордана. Месяц назад я бы с готовностью назначила дату, но сейчас Джордан тоже должен в этом участвовать и быть на фотографиях.
— Хорошо, я собираюсь побеседовать с церковным секретарём, чтобы мы, по крайней мере, запустили процесс, — говорит она и затем напоминает, что моя очередь привести к ним Пайпер в субботу.
«Оставь это маме и позволь себе пощупать реальность», — бормочу я, кладя телефон на кофейный столик. Как карнавальное шествие, которое заканчивается слишком быстро, я возвращаюсь в реальный мир. Но когда я смотрю на милую Пайпер и её сладкую улыбку, я понимаю, что оно того стоит.
***
Джордан возвращается примерно через пятнадцать минут, когда Пайпер уже сидит в своей качалке, одетая с белое платье с передничком с принтом из сердечек и цветочков. Он принёс для нас завтрак из закусочной: шпинат, омлет с ветчиной и сыром, нарезанную клубнику для меня и стейк с бисквитом и соусом для него. Хотя Джордан пытается казаться весёлым, когда помогает мне накрывать на стол, могу сказать, что что-то его тревожит.
— Всё в порядке? — спрашиваю я, когда он поднимает Пайпер вместе с качалкой и располагает её рядом со столом. Она счастливо булькает, держа в руках свою любимую игрушку: пурпурного пищащего осьминога.
— Я встретился с отцом, он рассказал, что Рейчел в больнице.
— О, боже! Она в порядке?
Он садится напротив меня.
— Сейчас — да. Возможно, она пыталась убить себя, я пока точно не уверен, потому что она никогда раньше не пыталась причинить себе вред. Но прошлой ночью она приняла снотворное и запила его водкой. Не достаточно, чтобы убить себя, но достаточно, чтобы её соседка начала паниковать и вызвала 911.
— Ты уже говорил с ней?
— Ещё нет. И я не уверен, что стоит это делать. Ведь она уверена, что я изменял ей с тобой.
— Безумие. Я думала, вы уже расстались, когда мы с тобой встретились.
— Именно. Но почему-то она уверена, что я ей изменял, — говорит он.
— Ох. Что ты планируешь предпринять?
— Я подумаю об этом после еды. Я слишком голоден, чтобы размышлять о серьёзных вещах.
***
Сообщения Рейчел, отправленные во время принятия снотворного, пугают, особенно то, в котором они пишет, что уничтожит меня. «Как именно она планирует это сделать?»
— Думаешь, она серьёзно попытается сломать меня? — спрашиваю я, когда мы садимся на пол, чтобы понаблюдать за игрой Пайпер.
— Я бы не исключал такую вероятность, Эдди. Прости, что втянул тебя в это. Ты этого не заслужила.
— Не ты присылал угрозы, Джордан. Это она. Поэтому не тебе следует извиняться, — говорю я. — Извинения будут означать, что ты сожалеешь о том, что произошло между нами.
Он удивлённо смотрит на меня.
— Я ни о чём не жалею. А ты?
Я качаю головой.
— Нет, но мне жаль, что я лгала всем про нас и говорила, что воспользовалась банком спермы. Вот о чём я жалею. И только об этом.
Он наклоняется ко мне и дарит лёгкий поцелуй в губы. Всё между нами было слишком идеально. Конечно, должно было что-то случиться. Его бывшая девушка и ложь, которая может обернуться, против меня.
— Может ли она как-то это выяснить? — спрашивает Джордан.
Несколько минут я покусываю нижнюю губу.
— Это не то, чтобы я написала в официальной биографии, если ты об этом. Это только для друзей и коллег.
— Под коллегами ты имеешь в виду людей, с которыми работаешь? — спрашивает он. — Докторов и медицинский персонал?
Я киваю.