Я отмечу далее еще одну ту особенность этой страны, что вдоль течения реки Днепра замечается невероятное количество мух. С утра можно видеть обыкновенных и безвредных мух, в полдень - крупных, в дюйм величиной, которые сильно беспокоят лошадей и прокусывают им кожу до крови, так что они являются совершенно окровавленными. Но вечером бывает еще хуже на берегу этой реки, вследствие множества комаров и мошек, так что невозможно спать без полога; так называют казаки род небольшой палатки, под которой они спят, чтобы избавиться от этих насекомых, без чего на другой день можно иметь совершенно вспухшее лицо. Я испытал это однажды и могу говорить об этом по опыту: мое лицо не ранее трех дней приняло свой первоначальный вид; мои веки так вспухли, что я почти ничего не мог видеть, не мог открыть глаз; страшно было тогда смотреть на меня. Но казаки, как я сказал, имеют полог, который делается таким образом: срезывают из дикого орешника 15 вилообразных палочек, толщиною в палец, и около двух с половиной футов длиною, которые втыкают в землю на расстоянии двух футов, в направлении длины полога, и одного фута в направлении ширины; потому сверху кладут пять ореховых поперечин, укрепленных на вилочках; сверху, через поперечины, кладут пять других перекладин, и все это связывают бечевкой; затем сверху набрасывают покрывало из бумажной ткани, нарочно для этого приготовленное и сшитое по мерке так, что покрывают не только верх, но также и все стены, причем остается на земле еще более фута материи, которую подворачивают под матрац или постель, чтобы не проникли туда мошки.
Под таким пологом могут свободно поместиться два человека; но так спят только старшие офицеры, ибо не каждый может завести себе такую палатку. Видя приближение дождя, полог покрывают сверху турецким ковром, сделанным из скрученных ниток и непроницаемым для дождя: ковер этот привешивают на жерди, укрепленной выше полога, и спускают его на обе стороны в два ската. Словом, насекомые до такой степени докучливы в этих странах, что приходится непрерывно поддерживать огонь и отгонять их дымом.
|
|
От мух перейдем к саранче, которая до того изобилует в этих странах, что напомнила мне кару, которую Бог некогда наслал на Египет, когда он хотел наказать фараона. Я видел здесь это бедствие в течение нескольких лет подряд, в особенности же в 1645 и 1646 годах. Hacекомые эти прилетают не легионами, но целыми тучами, в пять или шесть миль длиною, в две или три мили шириною. Обыкновенно появляются они со стороны Татарии, во время сухой весны, так как Татария и земли к востоку, состоящие из области черкесов, Абхазии и Мингрелии, редкий год избавлены от них; восточный и юго-восточный ветер гонит этих насекомых из вышеназванных стран, которые они опустошают вконец. Саранча поедает весь хлеб и траву, еще в то время, когда они стоят на корне, так что где она пройдет и остановится, она истребляет все без остатка, менее чем в два часа, отчего и происходит эта громадная дороговизна съестных продуктов. Если саранча [33] останется в крае в осеннее время, до октября месяца, когда она умирает, положивши каждая не менее 300 яиц, то следующей весною, если последняя бывает сухой, как я уже сказал, выходит молодая саранча и от нее страдает край в 300 раз сильнее; но если во время вылупливания стоит дождливая погода, саранча погибает, и от нее гарантированы на этот год, если только она не придет откуда-нибудь из другого места. Невозможно себе представить бесчисленного количества саранчи; во время полета весь воздух совершенно наполнен и затемнен ею, и вы не можете ceбе лучше представить ее движения, как перенесясь мыслью в то пасмурное зимнее время когда снег падает густыми мелкими хлопьями, которые разносятся по ветру в разные стороны. Когда насекомые эти опускаются на землю, чтобы покормиться, все поля покрываются ими, и слышен только некоторый гул, который они производят во время еды; в продолжение одного или двух часов они пожирают все до самого корня, затем поднимаются и летят, куда их погонит ветер; когда саранча летит, то во время самого яркого солнечного дня свет меркнет, как если бы небо было покрыто темными грозовыми тучами. В июне 1646 года я провел две недели в одном новом городе, называемым Новгород, где строил цитадель; я был поражен, увидев здесь громадное количество саранчи, представлявшей необыкновенное зрелище, так как она вывелась весною в этих местах и, не будучи еще в состоянии хорошо летать, покрыла всю землю и до того наполняла воздух, что я не мог есть в моей комнате, не зажегши свечи. Все дома были переполнены саранчой; в комнаты, чердаки, конюшни, хлевы, даже в погреба заползали эти насекомые; я пробовал жечь порох и серу, чтобы прогнать их, но все это ни к чему не повело, и лишь только отворяли дверь, как бесчисленное количество саранчи врывалось в комнату: одни влетали, другие вылетали и кружились во все стороны. Особенно неприятно было, выйдя на воздух, подвергаться наталкиванью на этих насекомых, которые неслись и попадали в лицо, глаза, нос, щеки, так что невозможно было открыть рта, чтобы туда не попало несколько штук за раз; но этого мало, ибо в то время, как вы собирались есть, эти животные совершенно не давали вам покоя; так, например если бы вы вздумали разрезать на тарелке кусок говядины, вы разрезали бы вместе с тем и саранчу, а чуть только вы раскрывали рот, чтобы проглотить кусок мяса, как тотчас же надо было выплюнуть и саранчу. Наконец, самые изобретательные люди становились в тупик перед этим бесчисленным количеством саранчи, которого невозможно и выразить точно; чтобы имеет об этом надлежащее представление, надо видеть все это самому, как это довелось мне. Опустошив всю страну в течение двух недель и став более крепкой, чтобы лететь дальше, саранча поднялась; тогда ее подхватило ветром и унесло из этих мест в другие, где она продолжала производить подобного же рода опустошения. Я видел, как вечером она опускается на землю для ночлега: тогда дорога покрывается слоем саранчи более четырех дюймов толщины, сидящей одна на другой; лошади не иначе идут по такой дороге, как только после нескольких сильных ударов кнута, насторожив уши и храпя, и подвигаются очень робко; раздавленная нашими колесами и копытами наших лошадей, саранча издает такой неприятный запах, что он действует не только на обоняние, но также и на мозг; что касается меня, то я не мог переносить этого запаха, не сполоснув предварительно нос уксусом и не переставая нюхать платок, смоченный уксусом. Для свиней саранча — лучшее лакомство, и они едят ее с большим удовольствием и от этого сильно жиреют; но никто не хочет есть их в это время, потому что это насекомое, причиняющее столько зла, вызывает отвращение у людей. Вот как плодятся и размножаются эти животные. Они остаются в стране там, где их застает октябрь месяц; каждое насекомое сверлит своим хвостом дыру в земле, положив в нее до 300 яиц, загребает их своими лапками и затем умирает, так как это насекомое никогда не живет более шести с половиною месяцев. Хотя после этого начинаются дожди, но это не может причинить вреда для яиц; даже зимние холода, как бы они ни были велики и сильны, не оказывают им никакого вреда, и они сохраняются таким образом до весны, настающей обыкновенно в половине апреля; когда солнце пригреет землю, из них вылупливаются молодые и расходятся всюду, куда только можно; в течение шести недель они не могут еще летать и не удаляются еще далеко от того места, где родились; но, став более крепкими и способными летать, они поднимаются и летят туда, куда их гонит ветер. Если при начале их вылета господствует северо-западный ветер, он уносит саранчу в Черное море, где она и гибнет; но если ветер с другой стороны, то он гонит ее вглубь страны, где она причиняет указанные выше разорения. Если же во время вылупливания случается дождливая погода и продержится так в течение восьми или десяти дней без перерыва, то все их яйца погибают, и даже летом, если дожди идут восемь или же десять без перерыва, вся саранча, не имея более возможности летать, издыхает на земле; таким образом жители бывают избавлены от этого бедствия. Но если лето бывает сухим (что случается чаще), они страдают до тех пор, пока саранча не погибнет в октябре. Это наблюдалось мною в течение нескольких лет в этих краях. Саранча достигает трех-четырех дюймов в длину, толщиною же она в палец. Мне сказывали в этой стране, что, по словам лиц, хорошо знающих языки, на крыльях ее написано халдейскими буквами “Божий гнев”, что значит по-французски “бич Божий”. Впрочем, я ссылаюсь относительно этого на тех, которые мне это говорили и которые знают этот язык. [34]
|
|
|
|
Перейдем теперь к тому, что я нашел наиболее замечательного по ту сторону Днепра, где протекают две реки, из которых одна называется Сула, а другая — Супой; oбе впадают в Днепр. В степях между этими реками водятся маленькие зверьки, называемые на местном языке байбаками, которые своим видом и величиной приближаются к варварийским кроликам (Cеверо-африканским кроликам.); они имеют всего четыре зуба, два вверху и два внизу, и цветом шерсти напоминают ласочку. Они прячутся в земле подобно кроликам, а в октябре месяце удаляются в свои норки, откуда выходят только в конце апреля и бегают по полям, чтобы отыскать ceбе пищу. Целую зиму живут они в земле и питаются тем, что они собрали в течение лета; они на долгое время залегают в спячку, очень экономны в потреблении своих запасов и обладают известным инстинктом в деле их заготовления. Наблюдая за ними, можно бы сказать, что среди них есть рабы, так как тех, которые более ленивы, они заставляют ложиться на спину, нагружают им на живот порядочную охапку сухой травы, которую байбак крепко придерживает лапками или, вернее говоря, руками, ибо иногда эти животные действуют ими почти также, как обезьяны своими руками; затем, другие тащат его за хвост до входа в нору; так что это животное служит им сперва вместо саней, а потом бывает вынуждено само носить сенов нору. Я много раз был свидетелем такого хозяйничанья байбаков, и целые дни проводил с любопытством в наблюдении над ними и даже разрывал норы, чтобы видеть устройство их жилищ; я нашел множество нор, разделенных наподобие маленьких комнаток; одни служат им магазинами, другие — кладбищами или гробницами, в которые они удаляют своих мертвецов; иные приспособлены для какого-то специального назначения. Живут они от восьми до десяти семейств вместе, но каждое животное имеет свое отдельное помещение, где живет в большом порядке; вообще их республика ни в чем не уступает общежитию пчел и муравьев, о которых так много писали. Прибавлю еще, что эти животные гермафродиты и, взятые молодыми, легко приручаются. Они ценятся очень дешево на рынке, не более одного су или шести ливров (4 их 5 копеек на наши деньги). Я выкормил несколько штук их; они очень красивы и доставляют в доме столько же удовольствия, как обезьяна или же белка, и питаются тем же кормом, как и те. Я забыл сказать, что зверьки эти очень хитры; они никогда не выходят из норы, не поставив впереди стражи, которая располагается на каком-либо возвышении, чтобы предупреждать об опасности в то время, как прочие пасутся. Заметив кого-нибудь, страж становится на задние лапки и издает свист; по этому сигналу все спасаются в свои норы, причем страж уходит последним; там они остаются столько времени, сколько по их расчету, надо чтобы прошли люди, когда им можно выйти снова. Расстояние между реками Сулой и Супоем не более шести миль, от Днепра же до границ Московии не более пятнадцати или двадцати; на всем этом пространстве встречаются эти животные, которые живут, как было сказано выше, и нигде более не встречаются. В этих местах нельзя быстро ездить, так как вся почва изрыта маленькими норами; лошади, встречая их под ногами, падают и рискуют искалечить себе ноги; мне случалось это несколько раз. Крестьяне охотятся на байбаков в мае и июне м-х таким способом: они выливают пять или шесть ведер воды в нору, что заставляет зверьков выйти наружу, где их ловят в мешок или сетку, расставленные у входа норы. Прирученные даже с самого раннего возраста, они все же не могут отрешиться от своей природы, и в октябре месяце, если не держать их на привязи, они роют нору в самом доме и забиваются туда на зимнюю спячку, и здесь, если их не тревожить, они могли бы проспать целых шесть месяцев, подобно суркам и сусликам. Мои байбаки исчезали иногда недели на две и больше; после продолжительных поисков, открывали нору, которую я приказывал раскопать, и там мы находили их совершенно одичавшими.
В этой местности водится особый род перепелки с синими ногами и смертоносной для тех, кто ее съедает.
Я встречал также в пустынных полях близ порогов, по течению Днепра, особый вид животного, ростом с козу, с очень тонкою и короткою шерстью, гладкою почти как атлас, когда животное линяет, впоследствии же его шерсть становится грубее; цвет его шерсти каштановый, но не такой темный, как у козы; на голове пара белых, очень блестящих рогов; ноги и копыта тонкие; животное это называется по-русски сайгак. Оно не имеет носовых костей, и когда пасется — отступает назад и не может пастись иначе. Я отведывал мясо этого животного, и оно оказалось столь же хорошим, как мясо дикой козы, а рога, которые я сохраняю в виде редкости, отличаются белизною, гладкостью и блеском. В этих же местах водятся олени и дикие козы, которые ходят стадами, также дикие кабаны чудовищного роста, дикие лошади, живущие табунами в 50-60 голов, которые очень часто производили среди нас тревогу, так как издали мы принимали их за татар. Лошади эти неспособны к труду; даже будучи приручены смолоду они не годятся для работы, но только для пищи; мясо их очень мягко, нежнее телячьего, но на мой вкус оно не так приятно и отличается приторностью. Здешние [35] жители, которые едят перец так, как мы горох, заставляют его терять эту приторность при помощи различных пряностей. Так как старые лошади не поддаются приручению, то они годятся лишь для бойни, где мясо их продается наравне с воловьим и бараньим. Кроме того, ноги диких лошадей испорчены, ибо копыта их, никем не расчищенные, разрастаются и столь сильно сжимают ноги, что животные поэтому не могут очень быстро бегать. Это ясно указывает на Божье провидение, по которому это животное предназначено в услужение человеку, и без его помощи становится совершенно бессильным и неспособным к бегу.
По берегам здешних рек водятся также птицы, которые имеют столь большое горло, что в нем, как бы в садке, они сохраняют живую рыбу, чтобы кормиться ею в случае нужды (Пеликаны, известны в народе под именем “Бабы птицы”. На низовьях Днепра еще сохраняются редкие экземпляры их). Той же самой породы птиц я встречал в Индии. Другие птицы, которые здесь наиболее замечательны, и попадаются в большом количестве — это журавли. На границах с Московией водятся буйволы и другие большие звери, равно как белые зайцы и дикие кошки. Встречаются также в этой стране, но со стороны Валахии, бараны с длинной шерстью, с более коротким, чем обыкновенно хвостом, но более широким и в виде треугольника; встречаются бараны, которых хвост весит более десяти фунтов; обыкновенно он имеет более десяти дюймов в основании, несколько более в длину, суживается к концу и наполнен прекрасным жиром. У местных дворян можно также встретить собак и лошадей “тарантовых”, т. е. испещренных, как леопарды, очень хороших и красивых на вид, которых запрягают в кареты, отправляясь ко двору.
Главный недостаток Украинской Земли состоит в отсутствии соли; для восполнения этого недостатка ее привозят из Покутья (Покутьем, как известно, называлась юго-западная часть Червонной Руси, между Днестром, Молдавской границей и Карпатами, в области верхнего Прута. В состав Покутья входили нынешние поветы Галиции: Снятинский, Коломыйский, Коссовский и Надворнянский.), страны, принадлежащей полякам и лежащей у границ Трансильвании, отстоящей не менее как на 80 или 100 миль отсюда, как это видно на карте. Все колодцы этой страны имеют соленую воду, из которой вываривают соль также, как у нас, и приготовляют ее столбиками, в дюйм толщиною и два дюйма длиною; 300 этих маленьких столбиков продают за одно су. Эта соль очень приятна на вкус, но не столь сильна, как наша; здесь добывается еще другой вид соли из ольховой и дубовой золы, очень вкусной при употреблении ее с хлебом; они называют ее коломыйской солью. В окрестностях Кракова находятся копи горной соли, чистой как кристалл; это место называется Величкой. В этой стране ощущается также недостаток в хорошей воде, и я думаю, что это является одной из причин, порождающих гостец — болезнь, о которой мы говорили выше.
О климате Украины.
Хотя страна эта находится на одной широте с Нормандией, тем не менее холода здесь бывают гораздо резче и сильнее, чем у нас, как сейчас увидим. Среди особенностей этой страны надо отметить очень холодные зимы; морозы, повторяющиеся в течение нескольких лет, бывают тогда столь резкими и сильными, что становятся совершенно невыносимыми не только для людей, в особенности для тех, которые служат в армии и сопровождают ее, но даже для скота, напр. для лошадей и других домашних животных. Те, которые бывают застигнуты такою стужею, если и избегают опасности потерять свою жизнь, то могут считать, что отделались легко, если поплатились потерей нескольких членов тела, лишившись пальцев рук и ног, носа, щек, ушей и даже частей тела, которых я, по скромности, не осмелюсь назвать; естественная теплота их парализуется иногда в несколько мгновений, и члены тела погибают от гангрены. Встречаются, правда, более крепкие организмы, оконечности которых не поддаются внезапному омертвению, но нельзя обеспечить их от того, чтобы на них не было ран, мучительных и подобных тем, какие бывают при обжогах или инфекционной болезни. Мне случалось наблюдать, будучи в этой стране, как холод был не менее жгуч и могуществен в разрушении всего живого, как и огонь. В начале язва, причиняющая боль, столь мала, что величиной едва подходит к горошине, но в течение нескольких дней, иногда в несколько часов, она увеличивается и распространяется столь сильно, что захватывает весь орган. Таким то образом две знакомые мне особы лишились от мороза, в течение самого непродолжительного времени, своих самых нежных органов. Иногда и наиболее часто мороз поражает людей столь быстро и с такою силою, что невозможно избежать его действия; в особенности, если не принять предосторожностей как внешних, так и внутренних. Смерть от него бывает двоякая; одна очень быстрая, потому что она насильственная, и тем не менее она может быть названа приятной, так как страдания непродолжительны, и человек умирает засыпая. Отправляясь в дорогу верхом, в повозке или в карете, если не соблюдены предварительные предосторожности и если путник не достаточно хорошо одет в меха, [36] или просто, если он не в силах вынести столь резких морозов, то холод охватывает сперва оконечности рук и ног, а затем и все остальные части тела, так что после этого человек впадает в бесчувственное к холоду, переходящее затем в полусонное, подобное летаргии, состояние; им овладевает тогда непреодолимое желание спать, и если не помешать ему, то человек, по-видимому, засыпает, но это сон, от которого он уже не просыпается более. Но если он сам или же oкpyжaющиe его сделают все от них возможное, чтобы преодолеть сон, то он избегает смерти. Сам я несколько раз был близок к этой опасности, которой избегал благодаря тому, что слуги мои, более крепкого сложения и более привычные к суровости климата, заметив мою склонность ко сну, не давали мне спать. Другой вид смерти от холода, хотя не столь быстрый, но до того ужасный, тяжелый и невыносимый, что приводить тех, которые поражены им, в состояние близкое к бешенству. Вот что случается даже с самыми крепкими людьми: холод охватывает тело, начиная от крестца, вокруг поясницы, а у кавалеристов — ниже кирасы, сдавливает и сжимает его столь сильно, что совершенно замораживает все внутри живота, главным образом желудок и кишечник, которые после этого не в состоянии ничего переваривать. Отсюда происходит, что если пострадавший, не смотря на постоянный голод, съест мяса или же самой легкой и удобоваримой, какую только можно достать, пищи, напр. бульон или же суп, то тотчас же по принятии выбрасывает ее с такими сильными болями и нестерпимыми коликами, подобных которым нельзя и вообразить. Несчастные беспрестанно жалуются, с такими иногда сильными криками, словно у них вынимают или разрывают все кишки и все другие внутренности живота. Предоставляю ученым медикам исследовать причины столь ужасных страданий, так как это не входит в мою задачу; ограничусь только сообщением, что мне удалось узнать, благодаря любознательности некоторых из местных врачей, которые, желая узнать причину столь сильной и мучительной болезни, произвели несколько вскрытий умерших, у которых они нашли, что большая часть кишечника почернела, словно от огня, а кишки были как бы склеены между собою. Это позволило им убедиться, что подобного рода больные обыкновенно неизлечимы, и что по мере того, как внутренности портятся и поражаются гангреною, страдания больного увеличиваются, заставляя его кричать день и ночь беспрерывно, пока не наступить смерть страшная, продолжительная и неизбежная.
Такие страшные морозы пришлось испытать нам в 1646-й году, когда польская армия вошла в пределы Московии с целью отрезать отступление татар, вторгшихся туда, и, вступив с ними в бой, возвратить из рук их всех их пленников, которых они могли увести. Холод был столь жгуч и велик, что мы были вынуждены снять лагерь с того места, где первоначально расположились, потеряв при этом более 2000 человек, большинство которых погибло такою мучительною смертью, как я сказал выше, прочие остались калеками; холод убивает не только людей, но также и лошадей, сравнительно гораздо более крепких и выносливых. В продолжение этой кампании более 1000 штук лошадей отморозило ceбе ноги и лишилось возможности ходить, в том числе шесть лошадей кухонного обоза польского гетмана Потоцкого, который в настоящее время состоит великим гетманом и краковским кастеляном. Холода наступали в то время, когда мы были неподалеку от реки Мерла (Река Мерл — левый приток Ворсклы. О жестокой стуже, причинившей столь сильные бедствия польской армии в 1646 г. см. Kиeв. Стар. 1882 г. кн. I, стр. 142 (150). Дневник Освецима.), впадающей в Днепр. Средства, которыми пользуются в этом случае, состоят обыкновенно из предохранительных мер: надо хорошо закутываться и запастись всевозможными согревательными средствами, которые могли бы противодействовать столь сильному морозу. Что касается меня, то я, помещаясь в повозке или в карете, клал на ноги собаку, чтобы согревать их, а сверху покрывал теплым шерстяным одеялом или волчьим мехом, лицо умывал крепким спиртом, равно как руки и ноги, которые окутывал чулками, или другим каким-либо покровом, напитанными тем же спиртом, и оставлял их высыхать на ногах. Благодаря этим средствам, мне, с Божьей помощью, удалось избежать опасности, о которой я говорил выше, и которой более подвержены те, кто не употребляет горячей пищи, какую обыкновенно здесь едят три раза в день; она состоит из горячего пива, с примесью к нему небольшого количества масла, перцу и искрошенного хлеба; она заменяет собой суп и предохраняет внутренности от действия холода.