- Вы хотите теперь развязать со мной, Армином ди Басра, ссору? И всё должно закончиться рукопашной или скорее ногопашной, со мной, единственным другом, который у вас будет в этой печальной резиденции? О, боги, вы желаете ещё усугубить бремя моей судьбы, и теперь я должен отражать тяжёлые пинки, я, кого судьба уже и так достаточно отпинала?
О, боги. Я глубоко вздохнул. Это ещё станет весёленьким дельцем. Голова гудела, глаза болели, и в них двоилось. Я выпрямился, забыв пока про Армина и заморгал.
Да, я что-то видел! Не очень много, но это была не темнота моей слепоты, а мрак подвала, в который попадало немного света через щель в двери. Картина принимала всё более резкие очертания, когда двойное изображение исчезло. Я снова мог видеть!
- Спасибо! - выдохнул я.
Боги услышали мои молитвы.
- У него не только нет манер, теперь он ещё и с ума сошёл. Или ты благодаришь меня за урок учтивости?
Я повернулся к нему. В полумраке его было плохо видно, я смог различить только, что он маленький и изящный, голова выбрита, за исключение косы на макушке, а также он носил козлиную бородку. Он казался ещё более жалким, чем я, выглядел прямо-таки истощённым. Если у него и был хотя бы ещё один грамм жира, то это скрывалось от моих глаз.
- Я извиняюсь, Армин, - промолвил я, продолжая осматриваться.
Три стены были построены из больших, прямоугольных серых камней. Под соломой у моих ног я увидел эти гладкие каменные плиты, какие до сих пор можно было встретить в подвалах всех дорожных станций. Без сомнения, я находился в подвале станции, ведь я уже многие из них повидал. Я предположил, что этот располагается под комнатой для гостей. Железные цепи были старыми и ржавыми, но всё ещё крепкими и хорошо прикреплены к камню позади меня. Стена впереди была, видимо, возведена позже, и в ней находилась прочная, усиленная железом деревянная дверь.
Мы с Армином сидели рядом друг с другом, в левом углу комнаты, я ближе к середине, он к краю. Справа от нас ещё были две свободные пары цепей. На полу лежала как попало разбросанная гнилая солома, и я мог очень хорошо представить, как по мне лазают всевозможные насекомые. Моя голова уже чесалась, но цепи не позволяли её почесать.
- Вы настоящий господин, раз извиняетесь. А я был бы плохим человеком, если бы не принял ваших слов. Вы прощены.
- Спасибо. А теперь докажите мне свой острый ум и расскажите, что случилось.
- Что же, это легко, задача совсем не сложная! Вы странник из чужих земель, приехали издалека. Я узнал это потому, что у вас нет бороды, всё же вы не евнух, потому что борода растёт, так что, к вашей радости, ваши колокольчики ещё звенят.
- Колокольчики? Евнух? Не знаю, о чём вы говорите.
Он вздохнул.
- Я хотел выразиться изысканно. Евнух традиционно чисто выбрит. У него отрезаны яйца.
Теперь достаточно понятно?
Я закашлял.
- Э, да... продолжайте.
- Итак, у вас нет бороды, но вы всё же не евнух, значит родом не из Бессарина. До недавних пор вы были чистыми и хорошо питались. Руки и шея загорелые, значит не крестьянин, остальная часть тела бледная, словно сыр. Шрамы на вашем теле говорят о том, что вы были воином, пока не ослепли. Вы не моги путешествовать в одиночку. Великий воин или нет, слепой один далеко не уйдёт. У вас были с собой четыре красивые женщины. Это означает, что вы богаты. Два охранника, из чего можно заключить, что из-за вашей слепоты вы не опасны, поэтому за вас сражаются другие. Вы пришли вместе с песчаной бурей, и вас дружелюбно приняли, призвав показать монету, чтобы этот Фард прекратил жаловаться. Вас хорошо угостили, но вы утомились после путешествия, поэтому пошли спать, уверенные в том, что засов защитить вас, и вы будите в безопасности. А теперь оказались здесь.
- Еда была отравленной?
- О нет, это было бы слишком очевидно. Но её было много, верно? Вы наелись до отвала после всех тягот вашего путешествия? Усталость, которую вы затем почувствовали, появилась только из-за хорошей еды. Этот отец всех лжецов известен своей кухней. Нет, это фонарь в ваших роскошных комнатах. Он был с запахом, верно?
Я кивнул.
- Видите? Вот так нежный запах прелестного цветка убаюкал вас.
- Откуда вы знаете сколько людей меня сопровождало?
- Я побывал во многих странах, и тех, кого вы звали – это не имена богов. Два мужчины, четыре женщины.
Мужские имена редко заканчиваются на «а» или «е». Женщины должно быть красивые, в противном случае они были бы здесь, с нами, а мужчины сильные, иначе тоже разделили бы нашу судьбу.
- А моя слепота?
- Это было самое простое, - он пожал плечами. - Я слышал, как охранники над этим смеялись.
- Дверь была надёжно заперта, я точно это знаю. Как они смогли попасть в наши комнаты?
- Если дверь была надёжно заперта, что тогда остаётся? Вы догадались эссэри: стена. В комнате был красиво украшенный, тяжёлый и массивный шкаф и розового дерева?
В самом деле. Кто будет запирать свой шкаф?
- Что ж, вот вам и ответ. Ваша судьба и крушение, выраженные несколькими хорошо сформулированными словами.
Я покачал головой.
- Не могло всё пройти так гладко. Между тем мои друзья уже должны были проснуться и освободиться.
Он начал смеяться.
- Хавальд, боюсь, вы ещё больший дурак, чем я. Проснулись и освободились? Вы совсем не догадываетесь, что случилось?
- Скажите мне.
- Что говорит ваш голод после такого обильного обеда? А как ваши плечи и запястья, насколько они затекли?
Он был прав. Остальное я не заметил, но у меня урчал желудок.
- Вы спали три дня. Это третий вечер после бури. Ваши женщины и друзья уже давно покинули эти стены. И если они проснулись, то их ситуация ещё хуже нашей, по крайней мере, на данный момент, потому что я могу сказать вам, где они находятся. В подвалах старого невольничьего рынка. Завтра утром их продадут на аукционе. Страж нашей камеры настоящий друг по сравнению с охранниками работорговцев. Ваши женщины уже обесчещены, если только одна из них не была девственницей. Ваши друзья, если они подчинились, то ещё живы. Если попытались вызвать проблемы, то могу с уверенностью сказать, что уже мертвы.
- Невольничий рынок в Газалабаде? - спросил я.
- Да, там вы смогли бы его найти, если бы в вашей власти было покинуть эту такую приятную комнату. Но боюсь наш хозяин имеет на нас другие планы.
- И какие же?
- Пища для арены. Слепой воин и циркач. Кратковременное развлечение. Думаю, Фард получит за нас обоих всего пол серебряной монеты, если не меньше. Но он слишком труслив, чтобы убивать нас самому. Что делать с нашими телами, мы начнём смердеть! Поэтому он продаст нас для арены.
Я изучил свои оковы. Они были из железа, а железный штырь вбит в замок. И сидел он там крепко. Звенья цепи были ржавыми, но крепкими, а крепление в стене казалось прочным. Я потянул за цепи, раздался громкий звон, но кроме новой боли в запястьях ничего не изменилось.
Хотелось бы мне, чтобы Поппет была здесь. Или кто-нибудь другой. Мне пришла в голову мысль.
- А что с моим снаряжением?
- А что с ним может быть? Оно у Фарда, вместе с вашими деньгами. Он продаст всё, чем вы владели, на рынке - так он разбогател.
- Откуда вы это знаете?
- У меня было время подумать. Кроме того, у Фарда определённая репутация.
- И всё же он смог вас поймать?
- Трюк с фонарём был для меня новым. Даже старой собаке приходится учиться новым трюкам, если она хочет состариться. Боюсь, я учился слишком медленно. Я, конечно, надеюсь, что моё красноречие удовлетворит голод львов, которым меня бросят на съедение, но должен признать, что у меня есть некоторые сомнения по поводу того, что я смогу пережить это кормление.
- Я уверен, вы приручите их своим языком.
Я встал, всё ещё неуверенно держась на ногах, но постепенно мне становилось всё лучше. Я снова осмотрел оковы. Только этот маленький штырь держал их защёлкнутыми. Он был вбит молотком.
Ещё один удар молотком со штампом заставит его выскочить. Однако у меня не было молотка.
Я попытался вытащит руку из железного кольца, но и это было бесполезно. Каким-то образом все эти годы у меня получалось избегать быть скованным в цепи, и теперь получение такого опыта озлобило меня.
Я закрыл глаза и попытался угадать, где находится Искоренитель душ. Но ничего не почувствовал.
Этот штырь. Такой маленький кусочек метала стоял у меня на пути. Я попробовал, смогу ли ударить по штырю другой манжетой. У меня получилось. Но штырь не сдвинулся с места. Я изучил его более внимательно: один конец был сплющен.
Поппет с помощью своего таланта высвободила бы цепь из стены, Лиандра или Зокора, наверняка, вспомнили бы какое-нибудь заклинание.
- Почему вы улыбаетесь? - спросил с любопытством Армин.
- Я только что подумал о моих спутницах, и как они будут реагировать, если окажутся пленницами.
- Я же уже сказал, они будут страдать больше, чем мы. Для нас всё просто. Проглотят и отрыгнут, и мы будем мирно покоиться в желудке льва. А перед ними целая жизнь, полная страданий.
Не в том случае, если я смогу это предотвратить. Но как? У меня был только незначительный магический талант, которого хватит, чтобы зажечь свечу. Я снова посмотрел на штырь. Линдара объяснила мне, как работает магия. Все вещи вокруг нас содержали энергию. Маг забирал эту энергию из своего окружения и преобразовывал. Должно быть тоже самое происходило, когда я поджигал или тушил свечу. Когда я её тушил, я отнимал у пламя энергию. Энергия - это тепло. Перед внутреннем взором я увидел, как Зиглинда поднимает Ледяного Защитника и прикасается к стальному копью. Он покрылся инеем, затем она легонько по нему ударила, и он разбился в дребезги.
Тот же принцип. Любой солдат знал, что сталь становиться хрупкой при низких температурах. Мечи легче ломались, когда были холодными.
Я направил все свои мысли на штырь в моей правой манжете. Я представил себе, что он пламя свечи. Как именно я делал то, что делал? Было похоже на то, будто я тяну за верёвку... Лиандра рассказывала мне о жилах из чистой энергии... Может мой скромный талант всё же не так сильно отличается от её?
- Что вы там делаете?
Армин. Моя концентрация тут же нарушилась, и я вздохнул.
- Я пытаюсь уговорить манжету. Чтобы не беспокоить вас, я делаю это тихо, - ответил я немного колко.
- Что ж, тогда продолжайте. Если мой голос способен приручить львов, тогда вам, несомненно, тоже удастся уговорить глупую манжету.
Я прикоснулся к штырю пальцем. Я ошибался, или он действительно стал холоднее? Лёд и холод. В последнее время я, воистину, повидал их достаточно. Солнце и жара, их тоже было вдоволь.
Я смотрел на штырь, с одной стороны холод, с другой жар и представил, как они чередуются, туда-сюда, туда-сюда, жар здесь, холод там, а теперь снова холод здесь, жар там... Я ощутил давление на виски, как всегда, когда поблизости творили магию, но в этот раз я был рад этому знаку.
Давление становилось всё сильнее, боль в голове возрастала, из глаз потекли слёзы, а болт, казалось, расплывается перед глазами. Воздух наполнило звонкое гудение, когда жар и холод менялись местами всё быстрее - крик измученного металла... И с треском, будто Варош выстрелил из своего арбалета, штырь сломался. Я медленно опустился на колени.
- Что там происходит! - раздался голос от двери камеры, но я был почти не в состояние поднять голову.
- Чужестранец не в своём уме! Он хрюкает, словно поросёнок! Заберите его отсюда, я хочу покоя! Прямо сейчас я пишу стихотворение об уродливых ногах твой дочери, и не хочу, чтобы мне мешали, - Армин потянул сильно за цепи, и они со звоном натянулись. Этот звон не сильно отличался от того, который был слышен, когда сломался штырь.
- Ха! - крикнул охранник. - Этим ты не сможешь бросить мне вызов. Боги одарили меня лишь сыновьями.
- Какое облегчение. Для женщины ноги были бы действительно уродливыми, но для ваших сыновей как раз впору. Благодарю вас за это вдохновение.
- Ты хочешь оскорбить меня?
- Я бы не посмел, о Отец Дубинок!
- Хорошо, смотри, чтобы так и осталось.
Я стоял на коленях и тяжело дышал.
- Что с вами? - спросил Армин.
Его голос действительно звучал обеспокоенно.
Я вытер слёзы.
- Ничего, просто я должен отдохнуть. Армин, ваши слова, воистину, острее меча, вы его режете, а он даже не замечает, - сказал я тихо.
- А вы, воистину, более великий мастер, чем можно было представить. Ваши слова могут убедить железо. Скажите мне, о, Хавальд, покоритель железа, должен ли я теперь бояться за свою душу? Буду признателен, если смогу сохранить её ещё некоторое время. Она, конечно, не такая ценная, но она у меня единственная, и я к ней привязан. Без неё я чувствовал бы себя таким мёртвым.
- Что вы имеете ввиду? - спросил я.
Я устало прислонился к стене, пытаясь восстановить силы. Я чувствовал себя так, будто весь день бежал в гору с тяжёлой ношей на плечах. Мои руки дрожали, колени тоже, а перед глазами танцевали разноцветные огоньки. Но мне удалось сломать проклятый штырь.
- То, что вы спрашиваете, даёт мне надежду, что вы не некромант, проклятый богами, бич Безымянного для наказания мира. Если вы не окаянный грабитель душ, то я охотно назову вас другом, возможно, даже господином, если вы поможете мне избавиться от этих докучливых манжет. Но если вы поедатель душ... Клянусь вам, моя душа жёсткая и огрубевшая и, наверняка, вызовет у вас боль в желудке.
- Я не некромант, можете успокоиться.
- А может вы тогда маэстро? Мастер искусства?
Я покачал головой.
- Нет, мне жаль. Это всего лишь маленький трюк.
- Ни один трюк не может быть маленьким, если с его помощью можно добиться великого! Продолжайте со штырями, потому что завтра утром нас заберут на арену. Но, возможно, было бы уместно, если бы вы действовали немного тише. Совсем чуть-чуть. На незначительную малость. Может даже без звона в конце.
- Армин, я постараюсь.
Постепенно головная боль отступила. Я отыскал в старой соломе сломанный штырь и к моему удивлению увидел, что он блестит, как будто его отполировали, словно зеркало. Край излома даже не выглядел так, будто его сломали. Казалось, будто штырь был аккуратно разрезан пополам острым лезвием; металл здесь тоже блестел, словно зеркало.
Но там, где я прикоснулся к штырю, он стал тусклым и серым. Странный феномен. Может Леандра сможет мне объяснить его. На одно мгновение меня охватил страх, что я больше никогда её не увижу.
Я изучил обе части штыря, затем целый на левой манжете. Можно ли холод и жар приблизить ещё ближе друг к другу? Может тогда будет не так утомительно?
В любом случае Лиандра права: это была тяжёлая работа. Намного проще было бы выбить штырь молотком. Если бы был молоток.
В этот раз применить мой трюк оказалось проще. Было слишком темно, чтобы чётко видеть, что происходит, но и здесь у меня создалось впечатление, будто одно место штыря начало блестеть.
- Может мне начать шуметь, мастер Хавальд? Спеть песенку, зазвенеть цепями?
Армин. Опять. Я почувствовал, как моя концентрация ускользает, остановился и глубоко вздохнул, пока ждал, когда головная боль утихнет.
- Нет, спасибо. Просто не мешайте мне. Знаете, многое может пойти не так, когда тебе мешают во время подобного занятия.
- О, - сказал Армин, а потом действительно замолчал.
В полутьме камеры я осмотрел штырь. Посередине, там, где металл казался отполированным, его охватывало кольцо, примерно шириной с толщину ногтя. Следуя внезапной мысли, я потянул за манжету. С едва слышным щелчком штырь разломался на две части.
Я был свободен. Я открыл обе манжеты, зашевелил руками и, наконец, почесал голову. Как же было приятно.
- Действительно впечатляет. В этот раз я ничего не слышал. Могли бы вы порадовать и меня и освободить от моих цепей? Вы не пожалеете.
Я с сомнением посмотрел на него.
- Вы чужестранец и не знаете здесь ни обычаев, ни нравов, ни саму страну. Если бы я был вашим слугой, я, безусловно, мог бы оказаться полезным.
- Дело не в этом, Армин. Я просто думаю... Как насчёт того, чтобы для ваших цепей я использовал молоток?
- Для этого нужен молоток, а его нет, - сказал он.
- Я уверен, где-то тут он должен валяться.
Я снова одел манжеты на запястья.
- Что вы думаете об этом предложение, господин? Вы можете себе представить, взять меня в качестве своего слуги? Разве вам не нужна помощь, вы же слепой?
- Я не слепой, Армин.
- Не слепой? Я слышал, как охранники рассказывали, что работорговец проверял ваши глаза светом. Он был уверен, что вы слепой.
- Я был слепым. Теперь больше нет.
- Хвала богам, произошло чудо в этой жалкой камере! А я присутствовал, когда это случилось... и ничего не заметил! Может вы всё-таки уберёте штыри...
- Поверь мне, с молотком будет намного проще.
Я начал петь.
- Увидел парнииишка, как стоит служаааночка, с зооолотистыми волосами, преееекрасная как солнце!
Мальчик приподнял нооожечку…
- Боги, теперь он сошёл с ума, - выдохнул Армин. - Магия выжгла его бедный мозг!
- Тихо там! - закричал охранник.
- Когда служанка увидела ноожку, у неееё закружилась голова. Так что пааарнишка взял её за руууучку...
Дверь камеры распахнулась, и в неё ворвался охранник с дубинкой наготове, собираясь нанести удар. Из-за удивления я чуть не отреагировал слишком поздно, потому что на его поясе висело ничто иное, как Искоренитель Душ!
- Ко мне! - крикнул я
Клинок выскочил из ножен и прилетел мне в руку, сталь вспыхнула в тусклом свете, и я почувствовал его радость и возбуждение, когда мои пальцы сомкнулись вокруг знакомой рукоятки, а лезвие описало такую типичную для этого проклятого меча дугу.
Голова охранника отлетела в сторону, Искоренитель Душ искупался в крови умирающего, и ещё прежде, чем я повернулся к Армину и ударил два раза, кровь впиталась в сталь. В этот раз я разделил с ним чувство радости и удовлетворения, не стал сопротивляться, когда ощутил, как сила Искоренителя Душ перетекает в меня.
Армин сидел и широко распахнув глаза, смотрел на свои запястья. Обе манжеты были чисто рассечены на запястьях. Для Искоренителя Душ обычное железо не представляло препятствия.
- Видите, мне всё же не понадобился молоток, - заметил я.
Он медленно поднял на меня взгляд и сглотнул, не отрываясь, смотрел мне в глаза, и я прочитал на его лице страх, ужас и что-то ещё.
- Господин... Ваши глаза..., - прошептал он.
- Что с моими глазами?
Лиандра проверяла мои глаза и не заметила в них ничего особенного, в любом случае ничего такого, что могло бы объяснить слепоту.
- В них светятся серебряные звёзды, - выдохнул он, когда опустился передо мной на колени.
Я схватил его за тощие руки и поднял.
- Ерунда. У вас слишком живая фантазия.
В тоже время я задался вопросом, что мне напоминают его слова, но никак не мог вспомнить.
Я снял мою портупею и ножны с мёртвого охранника, но обнажённую сталь оставил в руке. Перспектива Искоренителя Душ тоже имела свои преимущества, для него дерево и камень не существовали.
Хотя раньше я редко использовал его способности, теперь не задумываясь, обратился к его зрению.
Я распахнул дверь камеры и оказался в маленькой комнатке, слева находилась оригинальная дверь подвала, прямо ещё одна стена с открытой дверью, а за ней я увидел мех ледяной выдры, лежащий перед открытым сундуком.
Я поспешил туда и улыбнулся. Охранник и в самом деле сделал мне одолжение. Он принёс мне Искоренителя Душ и в тоже время подсказал, где хранятся наши украденные вещи. Я слышал истории и легенды об изгоняющих мечах. Поговаривали, что их нельзя украсть у владельцев, потому что они всегда находили к ним путь назад. Теперь я уже в этом не сомневался.
- Армин, - я подозвал жестом циркача. - Помоги мне одеться.
Ужасный поцелуй
Наше снаряжение заполнило добрых три сундука. Даже золото и не огранённые алмазы Зокоры находились там. Я замер, когда увидел Каменное Сердце и Ледяного Защитника: их вид заставил меня понять, что мои друзья действительно находятся в затруднительном положении.
Меч Зокоры тоже лежал в сундуке с оружием, на ряду с целой кучей маленьких и больших кинжалов, гарротой и множеством острых шпилек, которые украшали её волосы, когда те доходили ещё до бёдер. Также там хранилась её короткая духовая трубка, она была короче моего предплечья, а ещё небольшая шкатулка из эбенового дерева.
Я осторожно открыл шкатулку, и в ней оказались ещё три стрелы для духовой трубки и четыре маленьких флакона, один из них пустой. Фарда, сына Ашмаля, сына Джиарда ожидает неприятный сюрприз. Я также нашёл мой кошель, конечно он был пустым или... всё-таки нет? Я медленно перевернул его, и в мою ладонь выпало кольцо. Кольцо коменданта.
Я снова увидел перед собой весёлое лицо Кеннарда. «Настанет такой момент, когда вам будут очень кстати полномочия, которые дает кольцо. Но это ваше решение.»
Недолго думая, я одел кольцо на палец.
- Ваше имя?
Я не знал, где я, и всё же мне почти казалось, будто я нахожусь в этом месте не в первый раз. Человек, стоящий передо мной и испытующе глядящий на меня, был мне очень хорошо знаком. Это лицо украшало все монеты его империи.
- Хавальд.
- Вы хотели сказать Хавальд из Келара, также называемый Родериком, графом фон Тургау, рыцарем альянса и паладином королевства Иллиан, верно?
Рука опустилось, и перо прикоснулось к белоснежному пергаменту и элегантно и плавно записало моё имя и титулы.
- Теперь вы берёте на себя командование над вторым легионом. Ваша обязанность использовать его, чтобы оберегать интересы империи, защищать граждан империи и обезопасить страны, которые вам было приказано защищать.
- Да, господин.
- Ваше задача - набрать новобранцев, обучить их и вооружить. Под вашу защиту попадают следующие страны, раньше также называемые колониями, а сегодня известные как новые королевства: Иллиан, Джасфар и Летазан. Обратите внимание на мои слова: второй легион не подчиняется этим королевствам, но и у вас тоже нет полномочий отдавать приказы правителям этих королевств или использовать легион против граждан этих стран. Вам это ясно?
- Да, господин.
- С этой печатью на вашей руке вы имеете право реквизировать необходимые материалы и персонал. Я бы посоветовал вам получить от мастера-оружейника в цитадели портальную книгу, она может быть полезна, - он улыбнулся. - Вы удивлены, Хавальд?
- Нет, господин. Я это знал.
- Вы всё снова забудете, - он посмотрел на меня. - Вы знаете имперские законы?
- Нет, господин.
- Получите как можно быстрее тексты законов, их исследование должно быть для вас интересным. К сожалению, вы не можете взять тексты отсюда. Всё это не по-настоящему, понимаете?
Я не ответил. Он вздохнул.
- Хорошо. Даю вам слово, что установил законы настолько справедливые, насколько это было возможно. Обычно это довольно длинная церемония, но вы спешите, и у вас есть на это все основания. Поэтому поклянитесь богами, что будите соблюдать законы империи?
- Клянусь Сольтаром, Астартой и Бороном.
- Хорошо. Тогда это всё. Удачи, она вам понадобится. Ах да, Хавальд?
- Да, господин?
- Когда лошадь заржёт... наклонитесь!
Я моргнул. На одно мгновение мне показалось, будто кольцо засветилось, и я что-то в нём увидел.
Пожав плечами, я одел перчатки. Во всяком случае, я не собирался рисковать и потерять кольцо ещё раз. Если я когда-нибудь и сниму его, то только для того, чтобы одеть коменданту легиона.
- Сэр Хавальд? - послышался голос Армина. Он ещё затянул одну пряжку на моём колене, а затем встал. – Могу я спросить... Вы выглядите как... Кто вы?
- Воин из чужих земель.
Я вышел из кладовой и закрыл дверь, после того, как Армин последовал за мной. Дверь, очевидно, была снята с другой комнаты и установлена здесь, у неё имелся замок. Я повернул ключ и сунул его в карман.
- Только дворянам разрешено носить здесь кольчугу, вам это известно?
- Да, - сказал я.
Я остановился возле лестницы, ведущей наверх и прислушался. Она вела в кухню. Единственный звук, который я услышал, был тихий храп. Я знаком показал Армину оставаться позади, прокрался по лестнице наверх и тихо открыл дверь.
Разумеется, дверные петли заскрипели и, разумеется, человек, который храпел, проснулся. Это была молоденькая девушка, которая заснула возле печи.
Она смотрела на меня, широко распахнув испуганные глаза.
Я приложил палец к губам.
- Шшшшш!
Она кивнула. Я приложил руку к щеке и наклонил голову на бок - всем знакомый знак для сна. Она снова кивнула и медленно завернувшись в одеяло, судорожно закрыла глаза.
Я прислушался возле двери в прачечную. Тишина. Быстро в неё заглянув, я удостоверился, что комната пуста. Затем прокрался дальше к двери, которая вела из кухни в комнату для гостей.
Позади меня что-то зазвенело. Я оглянулся. Там на цыпочках стоял Армин, преувеличено наклонившись вперёд и прижав палец к губам.
- Мне очень жаль, о Властелин Меча! Я буду вести себя тише! Не услышите больше ни звука! Даже сова не заметит меня и..., - видимо он увидел мой взгляд, потому что резко замолчал.
Я медленно приоткрыл дверь. Фард стоял возле прилавка и разговаривал с местным жителем. Я ничего не знал о здешних обычаях и совсем мало об одежде и о том, как она характеризует положение человека, но на меня он произвёл дерзкое впечатление. Такие лица часто можно увидеть болтающимися на виселице.
Я медленно вытащил из рукава духовую трубку Зокоры, убедился, что взял в рот правильный конец трубки и прицелился. Я ещё никогда не стрелял из духовой трубки, но принцип был простым, а расстояние составляло не больше одного шага. Я мог бы воткнуть ему стрелу прямо в шею.
Я попал, и Фард застыл в движении. Мужчина перед ним одно мгновение продолжал говорить, пока ему не бросилась в глаза неподвижность Фарда.
А может это был тот факт, что теперь я открыл дверь и вошёл в комнату для гостей. Толстый мужчина, которого я заметил, когда мы прибыли, всё ещё сидел в углу и ел - или снова расположился там. Он полностью меня проигнорировал. Не считая ещё двух мужчин, которые вскочили, когда увидели меня, комната для гостей была пуста.
Мужчина возле прилавка вздрогнул, затем узнав меня, рассмеялся.
- Посмотрите-ка, слепой! Я думал, ты прикован внизу.
Да. А теперь до него дошло, что на мне была одета кольчуга, а в руке я держал меч. Его глаза широко распахнулись, и он отпрыгнул назад, когда я сделал большой шаг в комнату.
- Сложи оружие и сдайся, - сказал я. - Это касается и вас двоих! - крикнул я другим мужчинам.
- Сдаться! Для чего?
Он вытащил свой меч, и заметив изогнутое лезвие, я задался вопросом, как оно повлияет на стиль боя.
- Сдайтесь, и я пощажу вас. Я хочу знать, что здесь случилось и куда увезли остальных.
- Вот как, тебе хочется это узнать? Ну, тогда иди сюда и выясни.
Я сделал шаг вперёд и обнаружил, что изогнутое лезвие и впрямь изменяет стиль боя. С широким размахом лезвие нанесло удар по моей левой руке, прорезав по ней вдоль. Часть меха ледяной выдры лопнула на плече, но кольчуга выдержала. Кожа бы порвалась.
Мужчина выругался, когда увидел под шубой вспыхнувшие кольца кольчуги и попятился назад. В эту игру могут играть двое, подумал я и сделал стандартное обманное движение, за которым последовал выпад. Он удивлённо посмотрел на меня. Клинок выпал из его руки, когда я вытаскивал Искоренителя Душ из его сердца.
- Как насчёт того, чтобы сдаться сейчас?
Я приподнял вверх бровь. Моя кровь пульсировала, а Искоренитель Душ пел в моей руке, но мне было всё равно, чего жаждет клинок, я не обращал на него внимания. Но я и не закрылся от него, мы были едины.
Оба мужчины посмотрев друг на друга, бросились к двери и потянули за ручку... Но дверь не поддавалась. Один из них попытался повернуть в замке ключ, другой вытащил меч и повернулся ко мне.
- Вы умрёте! - крикнул он. - Я уже убил четверых в бою. Мой клинок широко известен, а глаз меток. Позвольте нам уйти, тогда с вами ничего не случится.
- Четверых? - раздался голос позади. - Четверых! О, ты выродок сучьего отродья и змеи! Четверых! Князь Хавальд саморучно убил четыре сотни! Если хотите произвести не него впечатление, попробуйте что-нибудь другое.
Я вздохнул.
Другому наконец удалось повернуть ключ, и теперь он распахнул дверь и выбежал.
Когда и второй повернулся, чтобы сбежать, я бросил кинжал рукояткой вперёд. Мужчина упал, растянувшись на пороге, ещё раз приподнялся и замер.
- Армин займись делом и свяжи его, - крикнул я через плечо и бросился за первым мужчиной. Он мчался через двор к конюшне и что-то орал.
Заржала лошадь, и не зная точно почему, я нырнул вправо и перекувыркнулся... Четыре стрелы воткнулись в землю туда, где я только что ещё был.
Искоренитель Душ отбил пятую, запоздавшую стрелу.
Охранники на крепостной стене. Я ненавидел стрельбу из лука, особенно, если у меня не было с собой щита. Я знал, как подняться на крепостную стену. Зигзагами я побежал в сторону лестницы.
Ворота дорожной станции были закрыты. Пока их не откроют, никто от меня не скроется.
Я почувствовал движение - одна из девушек и подавил жажду Искоренителя Душ, но он уже нашёл другую цель. Он взметнулся вверх и воткнулся в дерево над головой, в низко свисающую крышу склада. С глухим хрипом вниз упал мужчина, но я уже пробежал мимо, бросившись к ступеням, которые вели на крепостную стену.