- Богатые или дворяне.
- Дворяне, - заявила Зокора. Она снова тщательно завернула ребёнка в пелёнки и вернула Лиандре. - Вы, люди, любите носить кольца, подтверждающие знак вашего звания. Это не практично, можно за что-нибудь зацепиться. Татуировка была бы лучше, к тому же её нельзя украсть.
Она встала на колени рядом с одним из мёртвых и начала его обыскивать.
- Куда вы клоните? - спросил я.
- Вот этот мужчина самый старший. На левой руке ему отрезали три пальца, пальцы лежат здесь в писке. Видимо, на нём были одеты дорогие кольца.
- Или, по крайней мере, важные. Возможно, перстни-печатки, - предположил Янош.
Я обратился к Лиандре.
- Фараиза выживет?
- Надеюсь. У нас нет молока, чтобы кормить её, только вода. Если скоро доберёмся до Газалабада и найдём кормилицу, тогда да. Но, если нам понадобиться больше времени..., - она замешкалась. - Я ничего не знаю о детях, понятия не имею, как долго они могут выжить без молока.
- Зокора, - осторожно спросил я. - Может вы...
Я ещё смог увидеть, как она качает головой.
- Мне до этого ещё далеко, - наконец сказала она на удивление мягким голосом.
- Тогда нужно поторопиться. Выдвигаемся, - сказал я.
Про себя я попросил у Сольтара милости для душ павших. У нас не хватало времени и воды, чтобы похоронить их. Я мог только надеяться, что они найдут свой покой.
- Я нашла ещё кое-что, - сказала Зокора. - Это лежало под телом старого мужчины, - она подошла ко мне и протянула кинжал.
Я провёл пальцами по богато украшенной рукоятке и слегка изогнутому лезвию.
- Это драгоценные камни?
- Цветные камни, да, - сказала Зокора.
- Рубины и изумруды, - отметил Янош. - И символ на рукоятке, такой же, как на цепочке младенца.
- Её отец или, возможно, дедушка, - предположила Зиглинда.
- Есть ли способ всё-таки ещё догнать караван?
Я покачал головой.
- Нет. Они двигаются не в нашем направлении, и они на конях. Если мы не сможем догнать их, то останемся без воды. Да ещё пешком... Я решил не ехать за ними.
- Но одна из молодых женщин должно быть мать, - заметила Зиглинда.
Я подошёл к Лиандре и легонько погладил личико Фараизы. Её кожа была тёплой и бархатистой. Она пахала так, как только пахнут младенцы, новая жизнь, посреди всех этих мертвецов. В этот момент я поклялся сам себе, что Фараиза будет жить.
- Я знаю, - сказал я. Подняв голову, я посмотрел слепыми глазами в их сторону. - Думаю, каждый из нас хочет привлечь злодеев к ответственности. Но у нас нет выбора. Здесь мы чужие, и можем лишь попытаться добраться до Газалабада. И как можно быстрее, чтобы Фараиза выжила.
- Благодаря милости богов у нас всё получится, - сказал Врош. В тоне его голоса звучала горечь, а поза говорила, что ему очень хочется поспорить с моим решением. Но без лошадей это было бессмысленно. - Борон, - сказал тихо Варош. - Твой слуга свидетельствует о преступлении и выдвигает обвинения.
Я ничего не сказал, но у меня по спине пробежала дрожь.
Я не знал, есть ли в Бессарине храм Борона, но, если всё-таки есть, не хотелось бы мне оказаться на месте этих преступников.
Мы уже возвращались назад, когда мне кое-что пришло в голову.
- Скажите, Зокора, вы хорошо разглядели лица людей из каравана?
- Хорошо.
- Вы можете их описать?
- Да. Предводитель был высоким и худым, густые брови, обветренная кожа, короткая седая борода и...
- Стойте. Я спрашиваю, потому что в городах часто можно встретить художников, которые рисуют рисунки за несколько медяков. Я только хотел узнать, сможете ли вы достаточно хорошо описать их для такого рисунка. Вы не забудете эти лица?
- Хавальд. Мне шестьсот семьдесят лет, и я могу описать тебе, как выглядел первый человек, которого я увидела.
- Это успокаивает.
- Я бы не была так уверенна. На нём была одета грязная шкура, волосы спутаны, он ходил ссутулившись, размахивал каменной дубинкой и ковырял грязными пальцами в носу, а потом съедал то, что выковыривал. Наверняка, один из твоих предков. Между вами есть сходство в области глаз.
- Спасибо, Зокора, - величественно промолвил я.
- Всегда пожалуйста, - сказала она, и я был уверен, что услышал в её голосе улыбку.
Несколько часов спустя Фараиза проснулась и сделала то, что дети могут лучше всего. Она начала кричать. Все попытки успокоить её потерпели неудачу. Зиглинда сказала, что умеет ладить с детьми - у неё была сестра гораздо младше неё - и она старалась изо всех сил.
Завязанная в узел тряпочка, смоченная водой, принесла самый лучший результат. Ребёнок посасывал её и перестал кричать, а только ещё тихо, душераздирающе и безустанно плакал.
Когда мы вечером сделали привал, я оказался на значительном расстояние от лагеря с курительной трубкой в руке и просил богов дать мне терпения. Я услышал позади шаги, между тем я хорошо мог различать звуки: это были Янош и Варош.
- Это ужасно раздражает, - сказал Янош.
- Замолчала бы хоть один раз, - вздохнул Варош. - Только на одно короткое мгновение, чтобы можно было спокойно вздохнуть три раза! Она совсем измаялась, плачет и плачет, и плачет. Откуда она берёт силы?
- Думаю, дети такие.
- Я знаю, у меня у самого есть младшие братья и сёстры, - Варош плюхнулся рядом со мной на песок.
- Я только знаю, что её мать сделает всё возможное, чтобы вернуться к ней. Этот плачь... Ребёнок привык, что о нём заботятся, - заметил тихо Янош. - Можешь себе представить, чтобы усыпить собственного ребёнка и зарыть в песок?
- Нет. Должно быть она была в отчаяние, - сказал я.
Уже только мысль об этом заставила меня содрогнуться.
- Может она думала, что ребёнку лучше умереть, чем оказаться в плену? - было не похоже, чтобы Варош действительно в это верил.
- И кладёт в его могилу янтарь? Нет. Это была взятка для тех, кто найдёт ребёнка. Могу поклясться, что с тех пор, как её похитили, она беспрерывно молится за ребёнка. У меня поперёк горла стоит то, что мы ничего не можем предпринять, - Янош говорил тихо, но в его голосе слышался вопрос.
- Я не мог принять другого решения, - объяснил я, потягивая трубку.
Ощупав лицо Фараизы, я попытался представить как она выглядит, но не смог. В памяти осталось только ощущение бархатистой кожи.
- Её молитвы были услышаны. Это доказательство того, что боги влияют на события. Подумайте, каким ничтожным был шанс, что мы найдём её, - заметил тихо Варош.
- Часто говорят, что боги стоят рядом и ничего не делают, когда человек находится в беде, - продолжил я. - Но иногда я думаю, что мы просто не видим, что они для нас делают. Что им приходится думать о благополучие многих, когда они допускают бедствие одного.
- Что ж, сейчас они допустили, чтобы в беду попало много людей, - сказал Янош.
- Я никогда не видел армию Талака, но мысленно представляю её себе как бесконечного, чёрного червя, который растаптывает наши королевства в пыль своими тысячью ногами. А иногда мне снится, что наши мертвецы поднимаются из пыли и начинают шагать в ногу с этими армиями.
- В ваших снах, к сожалению, есть доля правды, - промолвил я тихо. - Лиандра сообщила мне, что через стену Келара перебросили мёртвых, а тёмная магия затем оживила их.
- Некромантия, - ужаснулся Варош. - Нет более запрещённой науки, чем эта. Ни одной, которая бы так противоречила воле богов! Как посмел кто-то так открыто восстать против богов?
- Два варианта, - ответил я. - Либо он не верит в богов, либо считает себя сильнее них. Нет, три. Он думает, что сам бог. До меня дошли слухи, что люди в Талаке должны ему поклоняться.
Вдалеке я услышал крик Фараизы.
- Судьба королевств - это то, на что мы почти не можем повлиять, - сказал Янош. - Даже если сейчас пытаемся. Но в наших силах изменить судьбу ребёнка к лучшему. Что вы собираетесь делать с Фараизей?
Я задумчиво затянулся трубкой.
- Я ещё не знаю. Всё зависит от того, что мы найдём в Газалабаде. У нас есть её родовой символ. Может в городе знают её семью, и мы найдём родственников. А может отдадим в храм? У нас есть золото, а вместе с приданым из янтаря будет достаточно для воспитания в храме.
- Оставить её у себя мы не можем, - сказал Варош. - Хотя мне кажется, что Зокора очень хотелось бы. Она положила в корзину ребёнка кинжал её отца.
Я рассмеялся.
- Я не удивлён.
Некоторое время мы так сидели, прислушиваясь к ветру, который заставлял шуршать дюны и к далёкому плачу младенца.
В кокой-то момент мы встали и вернулись в лагерь.
В эту ночь плачь Фараизы не давал мне спать; когда она наконец замолчала, я подумал, спит ли она или замолчала по другой причине. Но мне не пришлось размышлять об этом долго, потому что я сам провалился в сон, и был за это благодарен.
Гостеприимный дом
Эту ночь мы провели на открытом воздухе, без укрытия, не считая навеса из брезента. Утро поприветствовало меня потрескиванием песка, ударяющегося о мой брезент. Песок я обнаружил также во рту, ушах и носу, так как за ночь поднялся ветер.
- Солнце истекает кровью, - сообщила мне Поппет. - Я вижу тёмную, коричнево-красную полосу на небе, такое ощущение, будто пальцы тянуться в нашем направлении.
- Надвигается буря, - сказала Лиандра, стоящая рядом.
В данный момент нести Фараизу была очередь Зиглинды.
- Буря? Дождь будет как раз кстати, - заметил Янош. - Он, наконец, избавит меня от этого проклятого песка. Просто невероятно, куда он только не попадает.
- Не думаю, что будет дождь, - произнёс я тихо. - Грозовые тучи не коричнево-красного цвета.
- Что тогда несут эти тучи, если не дождь? - спросил Янош.
- Песок, - прокомментировала Зиглинда. - Нам нужно поторопиться! Надеюсь, мы достаточно близко к следующей дорожной станции, чтобы вовремя до неё добраться.
- Песок? - недоверчиво переспросил Янош. - Как песок может попасть в тучи? Я имею ввиду, как туда попадает вода я тоже не знаю, но песок?
- Поверь мне, это песок, - сообщила Зиглинда. – И, если мы не найдём укрытия, придётся туго.
- Хорошо, - я собрал своё снаряжение. - Тогда давайте больше не будем впустую тратить время.
- И не позавтракаем? - возмутился Янош. - Я должен маршировать на пустой желудок?
- Попробуй ногами, - крикнула Зокора. - На них идти намного легче.
- Я ошибаюсь или Зокора время от времени пытается шутить? - немного позже спросила меня Лиандра
Мы обмотали голову платками, и её голос звучал приглушённо. Но платки защищали нас от песка, который снова и снова поднимал ветер.
- Либо это, либо всё, что говорит, подразумевает всерьёз, - ответил я.
- Не знаю, что меня пугает больше, - сказала она, тихо рассмеявшись. - То или другое.
У меня возникла идея.
- Поппет?
- Да.
- Твой талант - камень. Песок - это не что иное, как растёртый камень. Ты можешь что-нибудь сделать?
- Нет. Камень есть камень, а песок есть песок. А мой талант - это только природная порода. Кирпичи или стена с деревянной конструкцией внутри не подчиняются моему таланту.
Я остановился.
- С каких пор вы свободны?
- Что вы имеете ввиду, Хавальд?
- Уже несколько дней твои ответы стали более объёмными, а также ты отвечаешь на вопросы, которые я не задавал напрямую.
Она вздохнула.
- Я была невнимательной после медвежьей пещеры. Она же вам сказала: я служу ей добровольно.
- Наталия, вы...
- Нет, сэр Хавальд. Поппет. Я Поппет. Так лучше, поверьте мне. Другие доверяют Поппет, но не Наталии.
- Но...
- Сэр Хавальд. Доверие нужно заслужить, верно?
Я кивнул.
- Я благодарю тебя за помощь в последние дни, Поппет.
Она ничего не ответила.
- Я что-то вижу! - крикнул спереди Варош.
Его почти не было слышно, песок в воздухе проглатывал все звуки и ударялся о ткань, обёрнутую вокруг моей головы. Моя рука лежала на плече Поппет, и мы начали бежать.
За последние часы ветер набирал силу. Все незащищённые места уже были стёрты до крови от постоянного песка. Зиглинда привязала малышку к телу, спрятав её под плащ, а из лёгкой ткани, которая была у нас - шёлковой пелёнки, в которую была завёрнута Фараиза - сконструировала своего рода палатку, в которой ребёнок мог дышать.
- Там впереди! - закричал Варош.
- Похоже на дорожную станцию, - выдохнула Поппет рядом со мной. - Я не уверена, но, кажется, это не развалены. Я вижу деревья, согнутые ветром, но не засохшие. Здесь ещё есть вода.
Мы побежали, и я сам удивился, что не упал. Но когда мы добрались до дорожной станции, мы обнаружили, что ворота перед нами заперты. Янош заколотил в дерево, но всё было напрасно, ветер заглушал любой звук.
- Помогите мне подняться наверх! - крикнул Варош, и мы с Яношем подняли его и изо всех сил подбросили вверх, так что он схватился за верхний край ворот и подтянулся. Всё же понадобилось некоторое время, пока ворота открылись.
Когда мы протиснулись через них, а затем, объединив усилия против ветра, опять закрыли, нам показалось, будто мы снова в «Молоте». Эта дорожная станция почти полностью совпадала с планом его строения. И в ней кто-то жил, потому что я услышал в конюшне животных, а посередине двора, возле павильона с колодцем, стояло ведро с верёвкой, сам колодец был тщательно закрыт от песка деревянным листом.
Без колебаний мы повернули налево, там находилось главное здание. Десять каких-то шагов привели нас к невредимой, но запертой двери, и Варош заколотил в неё. В этот раз его услышали, и дверь открылась.
С перспективы Искоренителя Душ я почти ничего не видел, только то, что нам открыл мужчина, почти такой же высокий, как и я, но шире в плечах.
Вместе с нами ветер задул в комнату песок, затем он утех, когда мы, объединив силы, закрыли дверь.
К нам поспешил человек поменьше.
- Добро пожаловать, эссэри, добро пожаловать! Меня зовут Фард, я сын Ашмаля, сына Джиарда. Я приветствую вас в своём доме, каким бы скромным он не был. Благословят вас боги, странники, и хвала им, что в такую ночь они показали вам дорогу сюда. Это Золам, мой бесполезный слуга, он также будет вам прислуживать... если конечно у вас есть монеты, чтобы заплатить! Если нам придётся снова выставить вас на улицу в такую бурю, это разобьёт мне сердце и, конечно, Золаму тоже, учитывая его глупость, - я хорошо понимал Фарда, хотя его произношение звучало странно.
- У нас есть деньги, - сообщил Янош.
- Благодарение богам, что мне не придётся отказывать вам в своём доме и быть таким негостеприимным! И Золам тоже, безусловно, испытывает облегчение, что сможет попотчевать вас свежими финиками, а не использовать дубинку. Заходите, садитесь, чай сейчас принесут!
Он хлопнул в ладоши, и я увидел, как к нам спешат другие силуэты, поменьше и изящнее: молоденькие девушки.
- Садитесь сюда. О боги, как же они вас наказали! Ваши глаза слепы? Вы видели слишком много чудес творения... Садитесь... Мои девочки помоют вам ноги, и вас ждёт курительная трубка лучшего табака, чтобы вы могли расслабиться. В этом доме вы нашли лучшую кухню Бессарина, подождите ещё немного и сможете насладиться невероятным вкусом. У меня также имеются для вас чистые комнаты. У вас есть деньги, но достаточно ли их, или мне с кровоточащем сердцем придётся поселить вас в конюшне?
- У нас есть деньги, - снова повторил Янош.
Я услышал в его голосе каплю раздражения.
- Хорошо, хорошо! - воскликнул Фард. - Боги и в самом деле улыбаются вам. Золам здесь почти ни на что не годен, он глупее вола, но намного сильнее и, оказывается, в чём-то всё-таки полезен, он отнесёт ваш багаж в комнаты, это он ещё с горем пополам способен сделать. Лучшие комнаты для этих господ, Золам и поторопись! Разве не видишь, как устали наши высокопоставленные гости?
Я как-то оказался на скамейке, и нежные руки расстегнули ремни моих сапог. Я слышал лёгкое хихиканье под столом, когда они тянули за мои сапоги; девушкам такая обувь была незнакома.
- Не знаю, хорошая ли это идея, - пробормотал Янош, сидящий рядом. - Подумайте, как долго мы уже не снимали сапоги.
- Мне всё равно, - услышал я голос Зиглинды. - Мои ноги изранены, и не только им не помешала бы ванна.
Но потом Фард снова перебил её, и я задался вопросом, сколько понадобится времени, пока мои уши станут такими же израненными, как ноги.
- Боги так устроили, что в моём погребе хранятся лучшие вина всех королевств. Если у вас есть деньги, то я смог бы освежить вас любым изысканным вином! Только назовите, какое пожелаете, я сразу принесу его и подам самолично. У нас также есть вкусная вода, потому что мои колодцы глубоки, а вода чистая и прозрачная. Боги запрещают требовать за воду деньги, так что я могу угостить вас лучшей водой, какую вы когда-либо пили, из чистой любви к ближнему! Она, словно нектар из глубоких недр земли, и некоторые клянутся, что моя вода лучше, чем самое сладкое вино, - наконец Фард вдохнул. - И вас ожидает ещё больше, благородные путешественники. У меня есть медовое вино, собранное девственницами в саду далёкого дворца, ферментированное молоко или виноград. Назовите мне все ваши сердечные желания и я...
- Хозяин, - услышал я голос Зокоры. Он был ледяным. - Тёплое молоко!
-... позабочусь об этом лично, чтобы исполнили любое ваше желание и даже предугадали его. Никто не должен покидать дом Фарда несчастным. Гость никогда...
- Тёплое молоко.
-... не должен испытать на себе, что ему в чём-то отказали...
- Фард, сын Ашмаля. Принеси нам тёплое молоко, - приказал я, и поток слов прекратился.
- Сию минуту! - восторженно воскликнул Фард и хлопнул в ладоши. - Тёплое молоко для наложниц, его быстро принесут! Но как бы неудобно не было настаивать, это почти разбивает мне сердце, но я должен также думать о себе и моей семье, потому что все живут здесь, пользуются моим великодушием и...
- Чего вы хотите? - грубо прервал его Янош.
Тем временем мои ноги находились в прохладной воде, и их мыли нежные руки. Я должен был признать, что, хотя это и было непривычно, но всё же приятно. Однако у меня было такое чувство, будто ещё чуть-чуть, и из моих ушей пойдёт кровь.
- Что такое наложница? - услышал я голос Зокоры.
Я произнёс про себя короткую молитву богам.
-... я глубоко сожалею о том, что должен спросить о цвете ваших денег.
Я полез в свой кошелёк.
- Фард, сын Ашмаля, сына Джиарда! - произнёс голос Зиглинды, нет, это была Серафина, но в этот раз в её голосе присутствовала сила - подарок фей, как называла это Зиглинда. - Послушайте меня. Меня зовут Серафина, я дочь Хасальфа, из племени Орла. Моё путешествие длилось долго, и я побывала в чужих странах. Теперь я возвращаюсь домой, и это мои спутники. Мужчина, с которым вы так неуважительно говорите - саик Хавальд. На его родине он богат и могущественен, его голос достигает ушей князей. Хотя он слеп, но могучий воин, а его мудрость широко известна, почти так же известна, как его гарем и красота его тысячи лошадей, и зелень травы его земель, на которых они пасутся. Человек рядом с ним - это Янош Тёмная Рука, храбрый воин и капитан охраны саика Хавальда. Его имя в наших странах славиться за острый клинок и нетерпеливость. Красавица с левой стороны саика, на которую вы осмелились взглянуть с нескрываемой похотью - Лиандра Белая. Она первая жена саика, дочь князя и от своего имени правительница над пятью городами, которые принесла в качестве приданого. Она обучена письму, наукам, танцу, пению и вещам, о которых вы можете мечтать, но не так, чтобы это было заметно. Она жемчужина в стране моего господина, и многие князья просили её руки. Прикасаться к ней разрешено только нашему господину, для всех остальных это означает смерть.
Думаю, я потерял дар речи точно так же, как и другие. Но Серафина только начала.
- Этот мужчина эссэри Варош Соколиный Глаз, воин своего бога Борона, друг нашего господина и сам герой, о подвигах которого много говорят. Рядом с ним находится Зокора Тёмная Ночь, первая жена Вароша Соколиного Глаза и хранительница тайн своего клана. Её глаза перевязаны, чтобы только те, для кого предназначен её клинок, видели её взгляд, прежде чем умрут. Её нежная рука исполняет волю богов. Женщина, которая гордо стоит рядом с моим господином - его первая наложница. Она тоже обучена танцу, искусству, пению и горячей стали, которую использует, чтобы отправлять убийц к богам. Наше путешествие было долгим. Не переживайте о золоте, ваша награда будет высокой, но следите за языком, потому что вы уже оскорбили моего господина и его свиту. Предугадывайте его желания, но делайте это тихо. Я надеюсь, Фард, сын Ашмаля, теперь вы понимаете, что этой жалкой лачуге, которую вы называете своим домом, выпала высокая честь! А теперь убирайтесь и принесите молоко!
- Э-э... конечно... немедленно! Прошу прощения! - только ещё промолвил Фард, а затем поспешил прочь.
Должно быть я чем-то подавился и закашлял, но и остальные испытывали тоже самое. Янош рядом со мной тихо хрипел.
- Значит вот как Хавальд. Ваш гарем знаменит? – спросила сидящая рядом Лиандра. Её голос раздавался прямо возле моего уха. – И я обучена тому самому искусству? - выдохнула она.
- Решай этот вопрос с Серафиной, - тихо ответил я. - Я невиновен.
- Так и сделаю. Или, возможно, нет. Может она расскажет мне ещё больше о моей красоте, женщинам нравиться такое слушать.
- Правда? - удивился я, а она рассмеялась и укусила меня за ухо.
После того, как мы немного оправились от словесной дуэли - никогда бы не подумал, что можно сказать столько слов, не переводя дыхания - Поппет описала мне комнату. Основное разделение и расположение дверей и окон я ещё помнил из «Молота».
Но в обстановки были явные различия. По сравнению с «Молотом» Эберхарда этот постоялый двор можно было назвать только роскошным. Стены и пол покрывали вышитые ковры. Посуда была из серебра, а кубки из дорого стекла. Однако, как объяснила Зиглинда, здесь, в старой империи, стекло было не таким дорогим, как у нас. Зеркала - абсолютная редкость в новых королевствах, здесь же их висело на стенах даже целых два.
Столы и скамейки были намного ниже, чем мы привыкли, и мягкие. А девушек, которые так любезно помыли нам ноги, была добрая дюжина.
- Звучит так, будто мы находимся в доме удовольствия, - наконец произнёс я.
Я почувствовал, как Янош рядом со мной пожал плечами.
- Не знаю, просто думаю, что всё имеет свою цену. Этот Фард, если бы смог, то продал бы нам даже воздух. Я ему не доверяю ни на шаг. Говорит, что его сердце разбилось бы, если бы ему пришлось выставить нас на улицу в бурю? Ха! У него разбилось бы кое-что другое, если бы он попытался!
Кроме нас были и другие гости, но не так много. Трое мужчин в таких же свободных одеждах, какие здесь носили, сидели вооружённые до зубов в углу, а также очень толстый пожилой мужчина, который не переставая ел, а между едой и вином иногда позволял одной из девушек засунуть себе в рот сладости.
Девушки были легко, почти скандально одеты, в одежды, которые частично были прозрачными, все черноволосые и с тёмными глазами, и ни одна из них не была старше пятнадцати.
Когда нам принесли вино, Варош схватил одну из девушек и притянул к себе. Она не сопротивлялась, когда он поднял её верхнюю одежду и осмотрел спину. Он тихо выругался. Затем отпустил её.
- У неё шрамы от ударов плетью, - сказала тихо Поппет.
Я кивнул.
- Наблюдай за Варошем. Если он сделает что-то необычное, я хочу об этом узнать. Не знаю, как его чувство справедливости будет здесь принято.
Сама еда была действительно исключительного качества и состояла из многочисленных блюд. Каждого блюда подавали понемногу, но все были отличные на вкус. Вопреки его обещанию, в погребе хозяина постоялого двора не оказалось ни Ортентальского вина, ни Фиоренцкого, но вино было достаточно хорошим, хотя и немного приторным.
Сладости предлагались параллельно на небольших серебряных подносах, и они были то, что произвело на меня больше всего впечатления. Мне всё время приходилось спрашивать, что я ем, и о большинстве вещей я ещё никогда не слышал. Засахаренные фрукты, медовая выпечка такая сладкая, что от неё сводило зубы, но всё же я никак не мог остановиться и продолжал есть. А под конец груши, покрытые нежной сладкой субстанцией, которая была так хороша на вкус, что я смог бы съесть целую дюжину. Серафина знала, что это. Субстанцию называли шоколадом, слово, которое я постараюсь запомнить. Если коротко - это было впечатляющие пиршество.
После еды я быстро устал, и не только я чувствовал себя так. Учитывая напряжение последних дней, чистая кровать была для нас по-настоящему желанной. Комнаты, в которые нас отвёл молчаливый Золам, были обставлены не менее пышно, чем комната для приёма гостей. Там была широкая кровать, шкафы, стол и буфет, а также два стула из розового дерева. Фонарь, который зажёг для нас Золам, был с запахом и наполнил комнату ароматом роз.
За толстыми стенами силу бури почти не было слышно, но, казалось, что она уже утихает.
Хозяин постоялого двора уверил нас, что «небесный ветер» скоро пройдёт мимо; он сказал, что бури здесь обычно короткие, зато очень сильные.
Я попросил Вароша зайти ко мне в комнату, прежде чем мы ляжем спать.
- С девушками здесь плохо обращаются, - объявил Варош, не успев войти. - Я не могу просто проигнорировать это.
- Вы должны, - ответил я тихо. - Это не наша страна и не наше право. Мы гости под его крышей.
- Это неправильно, - настаивал он.
- Вы почувствуете себя лучше, если я скажу, что я согласен с вами? Но это не наша задача.
- Как вы можете молчать об этом, сэр Хавальд?
- Это просто. Я сразу думаю о том, что случится с нашими женщинами, если Талак завоюет город.
Варош одно мгновение стоял, затем глубоко вздохнул.
- Я не буду ничего предпринимать.
- Благодарю вас, Варош. Мы уедим, как только сможем. Желаю вам спокойной ночи.
- Сэра Лиандра, сэр Хавальд, вам тоже хорошей ночи, - он уже зевал, когда повернулся, чтобы уйти. Это было заразительно. Я зевнул так сильно, что побоялся вывихнуть челюсть, разделся, помылся и упал рядом с Лиандрой, которая уже спала, на кровать. Постель была удобной и тёплой. Когда я потянулся в последний раз, я сонно подумал, что ещё никогда в жизни не чувствовал себя таким усталым. Я закрыл глаза и заснул.
Сила слов
Кровать внезапно стала ужасно холодной и неудобной, и мне недоставало близости Лиандры. Я повернулся к ней, и что-то холодное и твёрдое с громким звоном потянуло меня назад.
Я не лежал, а полусидел, прислонившись спиной к холодному камню, руки вытянуты над головой и обхвачены холодным, твёрдым металлом. В кандалах. Меня заковали в кандалы! Это был не сон. Кроме того, я был голым, каким меня создали боги.
- О, вы проснулись? - услышал я незнакомый голос. Рядом со мной зазвенели цепи, и я повернул лицо в этом направлении.
- Что... что случилось?
- Возможно, мне стоит представиться. Я Армин ди Басра, флейтист, акробат и сердцеед. Я родом из далёкого Янаса, где растут самые сладкие финики и где своим домом могут назвать самые красивые девушки. Я бы поклонился, - зазвенели цепи, - но нахожусь в том же неприятном положении, что и вы. Словно собака, прикованный цепью к стене.
- Я Хавальд.
- Там, где вам не хватает понимания, кажется вы скупы и в словах. Что ж, Хавальд, добро пожаловать в первый ад Сольтара - зал ожидания.
Я попытался выпрямиться, но был всё ещё слаб, а голова тяжёлой. Мир закружился, и на одно мгновение я был благодарен за то, что меня держат цепи.
- Вы можете сказать мне, что случилось?
- Нет ничего проще! Хотя я заперт здесь уже много дней, но острота моего ума и остроумие языка убедят вас в том, что я, Армин ди Басра, обладаю тем знанием, которое вам нужно.
- Янош! Варош! - крикнул я. Молчание. - Лиандра! Зиглинда! Натилия! Зокора?
- Это имена ваших богов? Зовите их ещё громче, и тогда случится чудо, дверь в нашу камеру откроется! Видите, я обладаю даром пророчества!
Действительно я услышал, как открылась дверь, и ко мне приблизились тяжёлые шаги.
- Какая собака лает здесь на весь дом? - выкрикнул хриплый голос.
- Не я, о, хозяин цепей и дубинки. Это чужеземец, в нужде он умолял о помощи своих богов. Пощадите его, он не знал, что для него лучше и…
- Закрой свою пасть, в противном случае я тебе её заткну!
- Как пожелаете, о Властелин Угроз.
- Я предупреждаю вас…, - начал я.
Затем что-то тяжёлое ударило меня по голове.
Когда я пришёл в себя в этот раз, я знал, что нахожусь не в постели, а всё ещё прикован к стене. Возле меня кто-то тихо храпел. Я поискал ногой, нащупал пальцами костлявую голень и толкнул.
- Что? Это вы! – выкрикнул Армин. – О, как же грубо! Вырвать меня из сладкого сна, где я был у груди девственницы! У вас совсем нет манер? Разве недостаточно того, что я, словно собака, заключён здесь. Нужно ещё делить мою клетку с паршивым псом, который ничего не понимает в этикете?
- Вы всегда так много говорите? – спросил я.
- Он спрашивает, всегда ли я так много говорю! Так скажите, почему бы и нет? Зачем мне класть слова на весы, словно скупой торговец взвешивает свои товары? Слов у меня много, это единственное богатое сокровище, которое у меня осталось. Чьё время я трачу в пустую, ваше что ли? Поверьте, у вас нет времени слушать мои хорошо сформулированные слова и … Ай!
Я нечаянно ещё раз его толкнул.