Существует только одно преступление: создание условий, в которых людям труднее реализовать желаемые возможности.
Преступление есть просто продолжение неприятного взаимодействия, также как рак можно рассматривать лишь как продолжение хронического напряжения. Если я создаю условия, которые ты выбираешь рассматривать как трудные, я не буду тебе нравиться, ты будешь избегать меня, воевать со мной, постараешься изменить меня, свои реакции на мои действия или ты попробуешь остановить меня.
Это определение преступления отрицает концепцию преступления без жертвы. Преступление против себя есть бессмыслица. Если люди ответственны за себя, то только высокомерный самообман позволяет правительству решать, что является "его же благом" для человека. Если я не хочу пользоваться автомобильным ремнем или мотоциклетным шлемом, это мое дело. Дело правительства решить, как будет реагировать оно, если я причиню себе вред. Если я не пристегиваю ремень и получаю травму в результате дорожного инцидента, правительство будет совершенно право, отказав мне в оплате моих медицинских счетов. Если я иду на риск, я должен отвечать за последствия. Я могу хотеть заключить своего рода сделку с государством: если оно согласно оплачивать мои медицинские счета, я буду пристегиваться ремнем. Это совершенно законно и происходит по взаимному согласию. Любое соглашение между двумя или более людьми, которое не задевает третьих лиц, совершенно законно. Этот принцип аналогичен тому, что человеку позволено любое действие, не причиняющее вреда другим.
Джон Стюарт Мил /John Stuart Mill/ выражал аналогичные чувства:
"Принцип в том, что единственная вещь, которую должно гарантировать человечество коллективно или индивидуально, вмешиваясь в свободу действий любого своего члена — это самозащита. То есть, единственная цель, ради которой власть может быть применена по отношению к любому члену цивилизованного сообщества против его воли, это предотвратить причинение вреда другим.
Его собственное благо, физическое или моральное, не является достаточным основанием. Он не должен принуждаться делать или воздерживаться от действий, потому что это сделает его счастливее, потому что, по мнению других, поступать таким образом разумнее или даже правильнее.
Это достаточные причины для его убеждения или уговаривания, но не для принуждения или угрозы наказания в случае, если он поступит иначе. Для того чтобы это было оправдано, поведение, от которого желательно его удержать, должно быть исследовано и просчитан вред другому." /68/
Если вы создаете условия, которые я рассматриваю как ограничивающие меня, я должен начать разбираться с этими сложностями между нами. В большинстве случаев мы в состоянии разрешить наши сложности. Решения, принятые людьми, на которых эти решения влияют в наибольшей степени, поощряют личное ответственное поведение.
Если мы не можем разобраться с нашими сложностями, может быть приглашен кто-то со стороны. Это может быть "незаинтересованное" официальное лицо, как например, судья или некто устаивающий нас обоих. Второе предпочтительнее, так как это наш собственный выбор, не навязанный извне. Мы оба хорошо мотивированы представить свои интересы и очень вероятно, что мы согласимся с решением и будем его выполнять, так как мы сами принимали участие в его выработке. /51/
Официальные судебные инстанции испробовали этот подход в эксперименте в Таксоне /Tucson/. /69/ Организовывалась встреча жертвы преступления /уголовного/ и преступника /совершившего преступление впервые/. На их встрече присутствовал фасилитатор. Они обменивались версиями того, что произошло и вели переговоры о том, что следует делать дальше. В случае если они достигали соглашения, дело не передавалось в суд.
Молодой человек украл цветную телевизионную систему. Во время встречи ему стало известно, что жертвой преступления была пожилая женщина-инвалид, для которой телевизор был одной из основ жизни. Он понял, что он не просто украл телевизор, но нарушил весь жизненный уклад этой женщины. В результате переговоров кроме возвращения телевизора он согласился покрасить ее дом, постричь газон и возить ее к врачу на еженедельные осмотры.
В другом случае довольно состоятельная жертва в ультимативной форме потребовала выплаты 10000 долларов стипендии для поступления в медицинскую школу.
| 155 |
После года эксперимента, в итоге выяснилось, что подход привел к успеху в 195 случаях из 204-х /96%/. Стоимость разрешения каждого случая составила одну пятую от обычной стоимости уголовного дела /304 доллара вместо 1566/.
Эта техника проста, требует честности и большей осознанности — работа фасилитатора — и основывается на убеждении, что ответственность за деяние лежит главным образом на его участниках, и разрешение должно быть достигнуто, главным образом, ими самими, а не "незаинтересованным", а часто и не интересующимся делом, посторонним человеком — судьей. Метод следует принципу простоты, и стоимость и затраты энергии заметно уменьшаются.
ЛИЦЕНЗИРОВАНИЕ
"Лицензирование не зарекомендовало себя как эффективное средство обеспечения качества. Более того, попытки при помощи лицензирования регулировать или контролировать программу обеспечения качества могут принести больше вреда чем пользы, создавая препятствия развитию нужных видов услуг."
Комитет, Ассамблея в Калифорнии /70/ /Committee, California Assembley/
Лицензирование профессионалов не оказалось успешным. Многие специалисты, имеющие лицензии, некомпетентны, и многие наиболее умелые не имеют лицензии. Некоторые профессиональные сферы имеют совершенно неопределенные критерии совершенства, и установление некоторого совета профессионалов, призванных решать то, что пока не может быть подтверждено научно /например, психотерапевтический успех/, ведет к тому, что начинает вмешиваться политика. Лицензирование становится средством, при помощи которого определенная группа может "застолбить" определенную область и не пускать в нее людей со стороны, могущих составить экономическую конкуренцию.
Далее — лицензирование не согласуется с принципами правды и выбора. Предоставление процедуре лицензирования права решать, кто может заниматься этой практикой и какие покупатели могут пользоваться услугами этой практики, лишает потребителя выбора и не подчеркивает важности честных и осознаваемых отношений специалиста и потребителя — что может быть осуществлено при помощи закона.
Ложь создает условия, в которых я нахожу трудным функционировать, то есть выбирать ценные для меня возможности. Также как мое собственное создание лжи приводит меня к большим затруднениям, точно также может действовать и ваша ложь. Если некоторые вещи оказываются неподходящими, мне приходится тратить дополнительную энергию на разрешение возникшей ситуации — так же как, например, если я ем неподходящую для моего организма пищу, ему приходится затрачивать дополнительную энергию для переработки этой пищи. И так со всей моей жизнью. Тщательно продуманные законы против лжи и нечестности сослужили бы людям большую службу и позволили бы законам играть достойную роль.
ПОЛНОЕ ОПИСАНИЕ
Недавно в некоторых штатах были сделаны попытки введения Полного Описания, как замены лицензирования. Я изложу, как такое полное описание может выглядеть в случае консультирования, такого, которое согласуется с принципами глубокой простоты.
Допустим, я хочу предложить услуги по улучшению состояния человека, — или через устранение блоков, как при психотерапии, или по помощи вам, потребителю, более полно реализовать наш потенциал. Согласно порядку Полного Описания, я должен дать вам как потенциальному потребителю всю информацию, относящуюся к сфере моей компетенции. Эта информация включает мое образование, оценки, мой тренинг, философию, членство в профессиональных организациях, награды, прохождение экзаменов штата и все прочее, имеющее отношение к делу. Государственное агентство, в соответствии, и во имя исполнения закона, разрабатывает форму представления ЭТОЙ информации и требует помещения этой формы там, где я работаю, и размещения ее таким образом, чтобы она была доступна любому потенциальному потребителю. Далее требуется копия моего Описания, где каждый пункт соответствующим образом засвидетельствован и некоторым символом удостоверяется соответствие требованиям.
Смысл этого закона в том, чтобы попросту определить, не лгу ли я, практикующая сторона, а не для узурпации прав потребителя. Закон берет на себя роль детектора лжи, потому что на практике требуется слишком много времени для того, чтобы каждый потенциальный покупатель мог убедиться в квалифицированности каждого потенциального профессионала.
Мое описание квалификации вполне ясно — я знаю, каково мое образование и тренинг — таким образом, есть только две причины для неточности: непонимание закона или намеренная ложь. Обязанность создателей закона — предоставить всем профессионалам возможность ознакомиться с законом через его публикацию в печати, специальную рассылку соответствующим адресатам, и предоставление определенного времени, например одного года для того, чтобы каждый мог получить эту информацию. Далее это вопрос выбора специалиста — хочет он быть информированным или нет.
Если все осуществляется подобным образом, то все нарушения закона намеренны и имеют цель. Так как цель закона в предотвращении лжи, наказание может быть средством устрашения и быть довольно суровым, например год, или два тюремного заключения.
Даже если я нарушил закон и отбыл наказание, я могу практиковать. Я могу продолжать работать, как и раньше. Разница лишь в том, что мне будет предъявлено требование включить в мое Полное Описание то, что я привлекался к ответственности и провел год в тюрьме за ложь по поводу моей квалификации.
Нет необходимости в том, чтобы государство решало нерешаемый вопрос, а именно — кто компетентен. Нет необходимости для штата определять, что является неэтичным поведением — слишком часто это уступка конформизму. Проходил ли я тренинг в институте в X в Y году, получил ли я степень в X или У, сдавал ли я государственный экзамен, имею ли я рекомендации определенных лиц — все это нетрудно проверить специальной комиссии.
В настоящей ситуации вы, клиент, полагаетесь на государство и его решение о том, кто компетентен; вы просто отдаете себя в профессиональные руки и если Вам не нравится то, что я делаю, вы можете подать на меня в суд. Ваша роль инертная и аналогичная роли ребенка. Если Вы знаете, что ответственность за выбор консультанта лежит на Вас, вероятнее всего, Вы займете более ответственную позицию. Во многих случаях просто само нахождение в позиции ответственности имеет терапевтический эффект.
Таким образом, выбор и правда заменяют притворство и воображение. Настоящая процедура лицензирования плохо защищает публику. Лицензированием очень часто не отсеиваются некомпетентные лица. Лицензирование не поощряет инноваций, но способствует застыванию. Полное Описание адресуется и к специалисту и к потребителю как ко взрослым людям, несущим ответственность, и оставляет закону роль, с которой он может успешно справляться — определения правды, а не роль, с которой он справляться не может — выяснение компетентности.
РЕФОРМА ТЮРЕМ
Несогласие относительно того, для чего тюрьмы — для наказания или для исправления, вызвало требования переструктурирования системы. Вот некоторые идеи реформирования тюрьмы, направленные на реабилитацию, основанные на приложении принципов Глубокой простоты.
Ответственность за себя есть ключ к реабилитации и к организации тюрьмы. Неуспешность попыток организации деятельности тюрьмы без содействия самих заключенных, хорошо известна. Управление тюрьмой как авторитарной организацией, безусловно, не имеет целью научить людей, как нести ответственность за свою жизнь.
В 1840, когда Александр Маконоши /Maconochie/ стал начальником исправительного заведения на острове Норфолк, Австралия, он ввел систему, в которой заключенные несли ответственность за помощь в надзоре за собой и за зарабатывание освобождения через систему очков. Из 1450 освобожденных заключенных менее 3 % когда-либо впоследствии обвинялись в совершении преступления. Более столетия спустя в 1968 Томас Мортон /T.Murton/, суперинтендант пенитенциарной системы штата Арзамас, предложил систему демократического участия, при которой заключенные несли ответственность за принятие важных решений, касающихся их жизни, и рисковали реальными вещами, приняв неверное решение. Мортон создал Совет заключенных и Дисциплинарный комитет, избираемый заключенными. Мортон планировал впоследствии отказаться от своего права вето относительно решений заключенных, но был уволен до того, как реализовал свой план.
Следование принципам глубокой простоты и ответственности за себя не имеет ничего общего со всепозволением. Напротив, для того чтобы быть эффективной, концепция "помощи", изложенная выше, требует от тюремных властей ясного понимания, когда надо быть мягким и когда жестким. Простое сочувствие преступникам и извинение их действий их происхождением не решает дела. Человек, проведший за решеткой 17 лет, очень ясно выразился по этому поводу.
Том /71/ насмехался над всеми попытками по реабилитации. Его отец-эмигрант не мог заработать на жизнь, а мать проводила жизнь в психиатрической клинике, ненадолго возвращаясь домой. Социальные работники говорили: "Бедный ребенок, и что, все время так плохо?" — И не делали ничего больше. Весь результат был в том, как он говорил, что он чувствовал себя еще более слабым.
Он присоединился к Дилэнси Стрит /Delancey Street/ /72/, к организации, которая в его понимании, действовала по принципам, сходным с принципами Глубокой простоты. Снова и снова он слышал, что он "дырка в заднице", и это происходило тогда, когда он пытался что-нибудь изменить. Ему это помогло. "Мы должны возложить ответственность на человека. Общество должно пинать нас в зад, когда это нам нужно и приговаривать: "Мы собираемся помочь тебе приобрести некоторые умения, которые требуются на рынке, и помочь найти работу, если ты этого хочешь. Не хочешь, так и черт с тобой."
Это красноречивое заявление. Обществу следует выбрать помочь преступникам понять, что они выбирают свою жизнь, и сделать более легким для них выбор более адаптированных способов жизни. Если они не реагируют на этот подход, общество может сделать вывод, что они предпочитают быть зависимыми от общества и может вести себя по отношению к ним, как сочтет для себя желательным. Удаление их из общества — одна из альтернатив.
Концепция тюрьмы, то есть места, где содержатся заключенные, так же вызывает ряд вопросов. Трудности становятся ясны через наблюдения за на первый взгляд несвязанным феноменом. Когда этим летом в Аспене собирались музыканты, их музыкальные аспекты смешивались. Люди делились и обменивались своими интересами в области фортепиано или композиции. Эти общие аспекты в их жизни получали подкрепление. Когда преступники помещаются в тюрьму, они много думают, говорят и рассказывают друг другу о преступлениях. Они обсуждают преступную жизнь, стратегии преступления и как обойти закон. Они также погружаются в то, что является общим для их субобщества.
Телеоператоры любят большие общества. То, что на экране, в особенности, если это что-то новое, должно быть тем, что делают все. Если я не смотрю теледрам, посвященных преступлениям, сомневаюсь, что у меня есть хоть сколько-нибудь ценный опыт или понимание жизни преступного мира. Разнообразие преступлений и разнообразные способы их совершения вряд ли приходят мне в голову. Скорее всего, я занят своей собственной жизнью.
С 1896 современные Олимпийские игры были ареной величайших достижений человечества в области тела, разума и духа. Были реализованы новые возможности скорости, силы, грации, выдержки, мужества, ловкости. Компания ABC представила специальную двухчасовую передачу, посвященную Олимпийским играм. Четверть программы заняли политические споры, еще четверть — террористы в 1972. Сообщение было очень ясным: Трагедия важнее, то есть более достойна новостей, чем реализованный потенциал. Жаль.
Появление события в масс медиа предполагает, что событие важное. Людям, имеющим проблемы с присоединением и контролем, то есть, иными словами тем, кто имеет проблемы в различении того, что важно, средства массовой информации дают направляющие. Убийства важны. Также войны, бандиты, пожары, крушения самолетов, похищения, забастовки. Не важна группа встреч, где два человека переживают новое рождение и их жизни навсегда изменяются к лучшему, не важен человек, который открыл, что у него есть тело, и как оно движется, и как получать от него больше радости. Если я хочу быть "в", если я хочу уметь поддержать разговоры за коктейлем, я должен следить за телевизионными новостями.
Что должно быть сделано для того, чтобы средства массовой информации освещали более продуктивные сферы человеческой жизни? Наполните масс медиа возможностями, особенно ведущими к росту. Создайте для преступников жизненные ситуации, которые позволят им присоединиться к непреступникам, поместите пациентов больниц, как ментальных так и физических, в какое-то сообщество или позвольте им общаться друг с другом, так чтобы они могли обмениваться альтернативными способами справляться с жизнью.
Таким образом, могут укрепляться и другие стороны людей, совершивших преступления, а не только криминальная. Также как предположение о существовании и поддержка ответственности за себя у участников группы помогает развитию силы у члена группы, так и подкрепление некриминальных сторон помогает выявлению других сильных сторон их личности.
Реформа тюрьмы, таким образом, включает создание условий, при которых заключенные найдут более легким выбрать развить свои некриминальные способности, включая создание обстоятельств, позволяющих облегчить переход в это состояние.
МЕДИЦИНА
Тело является героем... не наука, не антибиотики... не машины и новые приспособления... Задача доктора сегодня та же, что и была всегда, помочь телу делать то, что оно научилось делать так хорошо в течение своей бесконечной борьбы за существование — вылечить себя. Тело, а не медицина является героем.
— Р. Глассер, доктор медицины /R.Glasser, M.D./ /73/
Если бы медицина следовала принципам Глубокой простоты, на ее знамени было бы написано: "Пациент, излечи себя."
МЕДИЦИНСКАЯ МОДЕЛЬ
Медицинская модель базируется на предположении, что эксперт, Доктор, знает болезни, а пациент нет. Доктор, таким образом, несет ответственность за пациента в том смысле, что власть в их отношениях принадлежит доктору. Медицинская модель предполагает, что болезнь следует определенным законам, законам жизни микробов, аккумуляции холестрола, роста кровяного давления, и отношение пациента к болезни имеет некоторое, но не основное, значение. Доктора разбираются в этих вопросах, — такова предпосылка, а остальные нет.
Такая предпосылка ведет к забавному подходу к болезни. Медицинский подход предполагает, что я, пациент, следую по жизни, почти не имея отношения к собственному здоровью, болезням или травмам. Болезнь происходит потому, что я становлюсь "жертвой" инородных тел, таких как вирусы, бактерии и микробы, которые создают эпидемии, Заболею ли я, есть каприз природы. Простой случай помещает вирусы и бактерии в воздух, которым я дышу, в пищу, которую я ем, в воду, которую я пью.
Возможно, некоторый намек на ответственность ложится на меня, если я не следую предписаниям моего доктора или не надеваю галош или если слишком много работаю. Однако, даже эти персональные вклады превращаются в ничто, если вспомнить, как много людей с хорошим здоровьем не следуют предписаниям докторов, никогда не носят галош и сидят в духоте, слишком много работая.
После получения болезни, хотя и не по своей вине, я избавляюсь от нее также с помощью внешних агентов, никак со мною не связанных. Я иду к доктору, который говорит мне, что не в порядке и какое лекарство я должен принимать, или какой операции подвергнуться для того, чтобы избавиться от нездоровья. Если я поправляюсь, то это потому, что у меня хороший доктор и лекарства, или операция была такой, как надо. Мое дело — послушно следовать указаниям доктора. Или, возможно, благодаря генетической "случайности" у меня крепкая конституция, которая помогла выздоровлению.
МОДЕЛЬ ВЫБОРА
Если эта модель /возможно несколько гиперболизированная для ясности и не исповедуемая всеми докторами/ будет переформирована, вся медицина может измениться. Вот оппозиционный сценарий.
Я выбираю свою болезнь и я излечиваю себя.
Вирусы и тому подобное есть всегда как внутри, так и снаружи моего тела, они не враги мне. Сами по себе они не ядовиты. Наоборот, они часть баланса природы и имеют позитивную роль. Они соответствуют окружающей их природе. Некоторые бактерии, существующие в здоровом теле, полезны для протекания процессов в теле, например, процессов пищеварения. Если они находятся в токсичной среде, они становятся токсичными и усиливают токсичные процессы. Предсмертные слова Пастера в 1895 году отразили его понимание этого: "Бернард был прав. Микробы ничто, почва все." /74/
Если неосознанно я решаю заболеть, я ослабляю свое тело и плохо удаляю отбросы, создавая токсичную среду для вирусов. Я приостанавливаю действие иммунной системы, позволяю внедриться внешним субстанциям и заболеваю. /73/ Мое решение относительно болезней принимается в течение моей жизни по мере развития организма.
Если я рано решаю быть здоровым, я развиваю свой организм так, чтобы противостоять любым условиям, которые могут вызвать болезнь. Если я нахожу болезнь функциональной, я соответственным способом развиваю свое тело. Я не всегда позволяю себе знать, что выбираю быть больным. Я не всегда осознаю, что я выбираю. Некоторые ситуации вызывают большее сопротивление, чем другие, и я не всегда позволяю себе научиться сопротивляться данной ситуации.
Я также вылечиваю себя. Внутри моего тела есть и знания, и способности к самоизлечению. Все, что я должен сделать, это осознанно выбрать быть здоровым и научиться понимать разум тела. Если моему телу дается отдых и бесконфликтное желание быть здоровым, мое тело в состоянии залечить причиненный ему вред. Если поражение очень серьезно и причины внутри меня, его вызвавшие, очень глубоки, я должен выяснить, почему я предпочел заболеть, какие выигрыши я от этого получаю и как это изменить. Это может быть сделано с помощью любого метода Человеческого Потенциала. /10/
"Я выбираю свое здоровье и свои болезни" — это не моралистическое утверждение. Не имеется в виду, что я "виноват" в своей болезни или что меня нужно обвинять или что я был легкомыслен, "неправ", плох или аморален. Оно просто говорит, что я выбираю. Это есть попытка понимания, а не обвинения или суда.
Если я хочу рассматривать то, что я сделал как "плохое", я могу выбрать и это тоже. Это просто другой выбор. Если я выбираю оценить сделанный мной выбор как "плохой", это потому, может быть, что я получаю определенное удовольствие от боли или от чувства угнетенности.
Большинство внешних лекарств не имеют отношения к причине болезни. Они просто подавляют симптомы. Аспирин облегчает головную боль, пенициллин облегчает симптомы пневмонии. Однако, токсическое состояние, приведшее к заболеванию, остается и, вдобавок, принимаемые мною лекарства должны быть переработаны моим телом. Концепция выбора адресуется к причинам.
Если принимается концепция выбора относительно болезней — я выбрал заболеть и я могу выбрать выздороветь — роль доктора и том, чтобы создать условия, при которых я выбираю осознание истинных причин болезни, при которых я вижу, что выбрал болезнь, — и осознать, хочу ли я выздороветь. Если я хочу быть здоровым, я могу захотеть, чтобы доктор познакомил меня с техниками для выяснения происхождения болезни и нахождения способов излечения. Если лечение проводится таким способом, причина болезни действительно устраняется. Это гораздо больше, чем подавление симптома.
Модель выбора не исключает использования стандартных медицинских средств. Она просто предполагает дополнительные направления улучшения состояния здоровья.
Ситуации, в которых аллопатическая медицина — тип медицины, практикуемый в западном мире, очень ценна: исследование состояния организма, хирургические операции при которых функционирование тела приостанавливается; поддержание жизни до того момента, когда пациент в состоянии сам позаботиться о своем излечении, — то есть до того времени, когда он выберет осознавание. Последние две функции помогают осуществлять переход.
СИМОНТОН
Вероятно, наиболее драматическое приложение принципа выбора в медицине представлено в работах Симонтонов /7/. Они работали с раковыми пациентами 4-ой стадии, теми которые квалифицируются западной медициной как терминальные или "неизлечимые". С больными с обширными метастазами, которым отводилось от 6 до 12 месяцев жизни. Эти больные следовали распорядку, при котором проводились регулярные групповые сессии, в которых исследовался выбор заболеть и продолжать болеть раком. Они продолжите облучение и химотерапию, хотя через некоторое время часть пациентов добровольно от них отказались. Пациенты также практиковали короткие сеансы направленного воображения, в которых они сначала визуализировали раковые клетки, а затем визуализировали здоровые тельца, разрушающие раковые клетки, и затем визуализировали здоровые ткани после победы. Как правило, такой сеанс проводился дважды в день.
После двух лет 81 % их пациентов продолжали жить. 40 % были в ремиссии, то есть у них полностью исчезли симптомы рака и 35 % полностью локализировали симптоматику.
Эти замечательные результаты основаны на принятии пациентом ответственности за свое выздоровление. Роль доктора в том, чтобы помочь пациентам понять, каким образом они заболели, и дать им техники работы с собой. Философская предпосылка этого подхода в том, что рак есть болезнь всего организма — тела, разума и духа, — и должна пониматься как часть существующего образа жизни, а не как результат случайного проникновения вируса вследствие поглощения с пищей, или вдыхания канцерогенного агента.
ВЫБОР ПАЦИЕНТА
Вопрос о том, следует ли искусственно поддерживать жизнь пациента, как в знаменитом случае Карен Куинлан, выглядит иначе с точки зрения концепции выбора. Споры вокруг этот случая велись относительно того, имеют ли ее родители право прекратить работу приспособлений, которые, как предполагалось, поддерживают в ней жизнь, и дать ей "достойно умереть" — странное выражение. Между докторами и родителями шел спор. Не было сообщений о том, интересовался ли кто-либо желаниями Карен. Считалось, что она не может сделать выбор для себя.
Предположение о том, что, по меньшей мере, бессознательно, Карен выбирает свое состояние, приводит к мысли, что она решает для себя, хочет ли она умереть. Многие из тех, кто существовали с помощью приборов, скончались. Многие, кто был отлучен от машин, выжили. На определенном уровне осознания своего организма, они выбирали жить им или умереть.
Вопрос о том, хочет ли доктор продолжать использовать инструменты, или родители хотят, чтобы использование приспособлений прекратилось, рассматривается как вопрос желания родителей или врача, но не пациента. Возможно, родители устали тратить большое количество энергии и денег или, возможно, доктор не хочет сдаваться — все это совершенно человеческие резоны. Но позволение кому-нибудь "умереть достойно" или другие мнимо альтруистические причины лишь замутняют воду самообманом.
Интригующим и с точки зрения выбора предсказуемым эпилогом было то, что будучи отключенной от машин, Катрин Куинлан не умерла. Она прожила еще девять лет после того, как были отключены поддерживающие жизнь механизмы.
Свидетельством в пользу того, что Карен выбирала всю свою ситуацию, является стихотворение, найденное среди ее вещей, написанное за несколько месяцев до того, как она вошла в коматозное состояние:
"Постоянная борьба с покорностью приносит усталость. Так называемая сила, собранная мной, это просто еще одна тяжелая ноша. Я хочу свить себя в бутон зародыша и немного отдохнуть в вечности."
ДОКТОР КАК УЧИТЕЛЬ
Доктора ведут себя так, как ведут отчасти потому, что пациенты в сговоре с ними. Многие пациенты желают избавиться от ответственности за свое здоровье и передать ее кому-нибудь другому, и затем считать этого человека ответственным за свое нездоровье. Если бы множеству пациентов не нравилась роль беспомощных инвалидов, доктора не могли бы оставаться на своей сегодняшней нереалистической позиции.
Отношения родителей и детей аналогичны описанному в обсуждении лицензирования, где потребитель играет детскую роль. Как медицинский пациент, я обычно предполагаю, что мало знаю о своей болезни, а также к кому обратиться за помощью, до тех пор пока мне не скажут — в данном случае, пока мне не скажет совет, выдающий лицензии докторам. Я принимаю пассивную роль и далее, а если мне не нравится, что делает доктор, я могу преследовать его в судебном порядке.
Подобного рода процессы будут более редки, когда и пациент, и врач оставят уверенность в том, что врач ответственен за пациента и может вылечить. Новые доктора помогают мне, пациенту, понять, что я выбираю свою болезнь, и показывают мне возможности, о которых я не позволял себе знать. Доктора могут упростить процесс самоопределения пациента и его выздоровления, как сделал бы хороший учитель. Учителей не преследуют по закону за неправильную практику учения в частности потому, что они не делают заявлений о том, что они несут ответственность за научение своих учеников.
Ваша роль не оценивающая. Как врач-учитель, ваша роль в том, чтобы помочь мне разобраться в том, что есть. Вы также можете иметь персональные чувства относительно того, что я выбираю в сфере своего здоровья, но это все. Вы говорите: "Я хочу, чтобы ты предпочитал не то, что ты делаешь с собой." Я могу поступать с вашим желанием как мне заблагорассудится.
Этот подход возвращает слову "доктор" его оригинальное значение, происходящее от латинского "docere" — учить. Доктор создает условия, ведущие пациента к научению относительно самого себя и относительно его организма в особенности. В предельном варианте болезнь полезнее всего рассматривать как обучающий опыт. Принимая ответственность за свою болезнь я, пациент, имею возможность узнать больше о самом себе, выясняя, почему я выбрал заболеть этим специфическим образом, в это определенное время. Во время болезни можно получить опыт, изменяющий жизнь, если я согласен рассуждать в этой перспективе.
Бесс пришла ко мне в группу примерно через месяц после того, как ей был поставлен диагноз — лейкемия. Первые четыре дни пятидневного семинара она была очень замкнута, выглядела угрюмой и не произнесла ни слова. В конце концов после того, как несколько человек проявили к ней интерес, Бесс согласилась выразить свои чувства. Она села в угол, затревожилась, и опустила свои длинные волосы на лицо. Через несколько мгновений она встала, повернулась лицом к стене и спиной к группе. Долгая пауза предшествовала ее словам: "Я ужасный человек." Она рассказала нам, как вызвала самоубийство своего мужа, фактически бросила своих детей, создала невыразимые несчастья и агонию своих родителей и была огромной ношей дли своих друзей.
Выслушав рассказ Бесс о ее темной стороне, после того рак она рассказала обо всем, многие члены группы поддержали ее. Группа дала свою реакцию — дерьмо это все.
Очевидно, это было не то, чего она ожидала, и она была достаточно удивлена, чтобы убрать часть волос с лица, так чтобы можно было хоть чуть-чуть видеть группу. — "Что ты о себе думаешь, Бесс, если полагаешь, что можешь разрушать людей и их жизни? Ты говоришь о себе как о Господе."
Она стала осознавать, что ответственность за убийство есть ответственность совершившего самоубийство, и что родители могут выбрать быть ранеными и опустошёнными своими детьми, если они предпочитают быть этим видом родителей. Бесс испытала видимое облегчение и начала рефлектировать. Идея того, что лейкемия может быть самонаказанием за ее ужасные деяния начала проясняться для нее, и она была изумлена абсурдностью ситуации.
На следующий день Бесс пришла сияющая и свежая и даже начала шутить. Она оказалась очень острого ума со специализацией "в чистом и грязном" /ее удача: воин чист, гладиатор грязен/. Она начала бегать с некоторыми членами группы, и через две недели пробегала по 9 миль в день. На следующем обследовании, два месяца спустя, ее доктор не мог поверить результатам. У нее отсутствовали абсолютно все симптомы, и так оно есть и сейчас, годы спустя. Не только была прояснена болезнь Бесс, она также оказалась способной использовать этот опыт для того, чтобы изменить свою жизнь — предельный смысл болезни.
Специфика того заболевания, которое я выбираю, зависит от жизненной ситуации, с которой я пытаюсь справиться. Выбор связан с основными измерениями Контроля, Присоединения и Открытости.
ПОЛИТИКА
Цель демократии в продолжающемся уменьшении необходимости в правительственном или административном вмешательстве и в постоянном увеличении возможностей самоуправления социальных групп через постепенное удаление "препятствий" на пути саморегуляции... Сохранение мира и свободы и облегчение "препятствий" на пути, таким образом, становятся важнейшими задачами, всех исследовательских и социальных организаций, будь это в борьбе с бедностью, или пустыней, или о преодолении силы тяжести.
— Вильгельм Рейх /Wilhelm Reich/ /175/
Из противотока первоначальной взволнованности движением Человеческого Потенциала возникли вопросы противостояния индивида группе, внутренней революции, внешней революции, личностного роста, социальным действиям. Формулировка в одном из наиболее правомерных объяснений или интерпретаций — это нарциссизм против эгоизма /76/.
В конце 60-ых и начале 70-ых в расцвете появления движения Человеческого Потенциала и социальной активности было много шума по этим вопросам. Я однажды вступил в словесное состязание с одним из представителей движения свободы слова Беркли /Berkley Free Speech Movement/, Майком Россманом, пытаясь решить, чей способ изменения мира "правильный". Кроме того, что мы лично сблизились, наша дискуссия не сдвинула ни одного из нас с его ощущения обладания правдой.
С его активистской точки зрения, первая проблема была в том, что Майк рассматривал группы встреч как опиум для людей. Если мы помогаем людям решать их персональные проблемы, их мотивация исправить социальные установления будет уменьшаться. Я, с другой стороны, полагал, что социальные действия без осознавания себя, приведут к самодеструкции террористического типа.
ПОМОГАНИЕ
Как человек, придерживающийся точки зрения ВЫБОРА, я хотел бы представить случай, иллюстрирующий, что:
Помощь неосознанная как правило не помогает.
Джейн, очевидно очень встревоженная, испуганная и очень чувствительная, была членом группы, которую я вел вместе с Хелен. Страх Джейн был столь велик, что она приносила на каждую сессию одеяло. Она легко плакала и казалась темной, отягощенной и величественной. Она была постоянно больна. Ее история разрывала сердце. Она безусловно была очень несчастна. Несколько членов группы старались "помочь". Они выражали симпатию, обеспечивали ее салфетками, когда она плакала, садились рядом с ней, поддерживали ее, просиживали около нее всю ночь, старались поддержать ее, рассказывая соответств