З А ЧЕРТО Й БЕЗУМИ Я
не. Но больше я не выдержу. Вы знаете, что здесь бизнес ночных клубов — это мир женщин, и она сумела сделать так, что я потерял две работы. Вы можете догадаться, как она по стоянно похвалялась, что, если я буду оспаривать право на детей, она добьется, чтобы меня выгнали из Майами. Она исчезала из дома на три дня, и я дошел до точки, когда уже не могу выносить жизнь и видеть, что ждет моих детей. Я уже делал попытку, но безуспешно. На этот раз я надеюсь, что мне удастся. Чтобы защитить детей, мне пришлось бы терпеть ее. Но я лучше отвечу перед Всевышним за мой грех, чем буду и дальше это терпеть. Моя последняя просьба — пожалуйста, ознакомьте с этим письмом различные агентства, чтобы защи тить моих детей.
Да смилуется Господь над моей душой.
Джонни Моррисон.
Билли ошеломило предсмертное письмо отца. Он не сколько раз перечитал его. Сначала он пытался скепти чески отнестись к нему, но чем больше он его читал, тем больше хотел знать. Позднее Билли говорил писате лю о своей попытке проверить факты.
Прежде чем покинуть дом своей сестры в Логане, Билли позвонил в Ассоциацию баров во Флориде, что бы узнать адрес адвоката Джонни Моррисона, но ему сообщили, что адвокат умер. Он позвонил в архив и узнал, что не было никакой записи о брачной лицензии Джонни Моррисона, или Джонни Зохранера.
После нескольких звонков он нашел бывшего хозяи на ночного клуба, в котором работал Джонни. Теперь тот человек ушел на пенсию, но у него была лодка в Ки- Бискейн, и он до сих пор доставлял в клуб морские про дукты. Он предполагал, что однажды кто-нибудь из де тей Джонни спросит его об этом. По его словам, ему пришлось уволить мать Билли из клуба из-за того сорта людей, которых она приводила. Джонни пытался отва дить ее от тех людей, но это было невозможно. Хозяин клуба никогда не видел, чтобы женщина так помыкала мужчиной.
По словам Билли, он нашел еще одного свидетеля — мужчину, который работал в мотеле «Миджет» и помнил
КНИГ А ТРЕТЬ Я
его отца. Мужчина припомнил, что телефонные звонки в то Рождество очень огорчали Джонни; это совпадало с утверждением Джонни в письме, что Дороти изводила его телефонными звонками.
Возвратившись в клинику, Билли опять стал терять время. В понедельник утром он позвонил писателю и попросил отложить их встречу.
Писатель приехал в среду и сразу заметил, что Учитель исчез. Перед ним был «распавшийся» Билли. Они пого ворили немного, и писатель, надеясь вновь вызвать инте рес Учителя, попросил Билли объяснить принцип работы радиотелефона, над которым тот работал. По мере того как Билли подыскивал слова, голос медленно, почти не заметно крепчал, слова произносились более отчетливо и беседа приобретала технический характер. Учитель вер нулся.
— Почему вы так удручены? — спросил писатель.
— Я устал. Я не могу уснуть.
Писатель показал на учебник по электронике и радио.
— Кто занимается этим прибором?
— Томми. Доктор Кол разговаривал с ним.
— Кто вы сейчас?
— Учитель, но в очень подавленном настроении.
— Почему вы ушли? Почему появился Томми?
— Моя мать и ее муж — все дело в этом. Ее прошлое... Знаете, мне сейчас все равно. Внутри какое-то напря жение. Вчера я даже принял валиум и спал целый день, а этой ночью не спал до шести утра. Я хотел уйти...
— Все дело в прошлом вашей матери?
— Не только. Меня расстроило решение комиссии по освобождению. Они хотят вернуть меня в Ливанскую тюрьму. Иногда я чувствую, что лучше уж пусть меня туда вернут и покончат с этим. Так или так, лишь бы оставили в покое.
— Но распад на личности — не вариант, Билли!
— Я знаю. Я вижу, что ввязываюсь в какую-то еже дневную гонку, пытаясь делать все. Вот я пишу картину.
З А ЧЕРТО Й БЕЗУМИ Я
Только ее кончаю, еле успеваю вытереть руки, тут же беру в руки книгу по медицине, несколько часов читаю и делаю записи. Потом встаю и начинаю возиться с этим радиотелефоном.
— Вы переутомляетесь. Нельзя делать все сразу.
— Но меня что-то подталкивает делать это. У меня впереди так много лет, чтобы компенсировать все, и так мало времени. Чувство такое, что постоянно надо торо питься.
Он встал и посмотрел в окно.
— И еще одно: так или иначе, надо посмотреть в гла за матери. Не знаю, что я скажу ей, но не могу вести себя, как раньше. Все изменилось: комиссия по осво бождению, слушание о моем восстанавливающемся рас судке, а тут еще предсмертное отцовское письмо... Все это рвет меня на части, и трудно оставаться цельным.
28 февраля Билли позвонил своему адвокату и ска зал, что не хочет, чтобы его мать завтра утром присут ствовала на слушании о пересмотре его дела.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
. 1 •
После повторного слушания, которое состоялось 1 марта 1979 года, срок пребывания Билли Миллигана в Афинс ком центре психического здоровья был продлен еще на шесть месяцев. Все работающие с ним понимали навис шую угрозу. Билли знал, что, как только его вылечат и выпишут из клиники, последует арест за нарушение усло вий досрочного освобождения и он будет возвращен в тюрьму еще на три года. Его могут также обвинить в пре ступлениях, совершенных во время испытательного сро ка, и присудить еще от шести до двадцати пяти лет за грабежи на придорожных местах отдыха.
Л. Алан Голдсберри и Стив Томпсон, афинские адво каты Билли, подали ходатайство в окружной суд Фэрфил-
КНИГ А ТРЕТЬ Я
да отклонить признание Миллигана в своей виновности. Они аргументировали это тем, что в 1975 году суд еще не знал, что имеет дело с множественной личностью, что подсудимый был безумен и не способен в то время защи щать себя, поэтому приговор казался тогда справедливым. Голдсберри и Томпсон дали Билли надежду, что если судья в Ланкастере аннулирует это признание, тогда он
будет освобожден после излечения.
Он жил этой надеждой.
Почти в это же время Билли с радостью узнал, что Кэти и ее жених «со стажем», Роб Баумгардт, наконец- то решили пожениться осенью. Билли нравился Роб, и он стал строить планы к их свадьбе.
Гуляя по территории клиники, наблюдая признаки наступающей весны, Билли чувствовал, что плохие вре мена позади. Ему становилось лучше. В один из уик эндов в доме Кэти он начал рисовать фреску на стене.
Дороти Мур отрицала все, что было сказано в пред смертном письме ее мужа, и даже согласилась на его опубликование. Она сказала, что перед смертью Джонни Моррисон был психически нездоров. У него была связь с другой женщиной — стриптизершей — и он, вероятно, спутал ту женщину с ней, когда писал о людях, которые околачивались вокруг нее.
Билли помирился с матерью.
30 марта, в пятницу днем, возвращаясь в палату, Билли заметил, что на него как-то странно смотрят, шепчутся и вообще атмосфера тревожная.
— Ты видел дневную газету? — спросила одна из па циенток, протягивая ему газету.— Там снова о тебе.
Он с удивлением посмотрел на жирный заголовок на первой полосе «Коламбус диспэч» от 30 марта:
ВРАЧ ГОВОРИТ, ЧТО НАСИЛЬНИКУ РАЗРЕШЕНО БРОДИТЬ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЦЕНТРА
Газете «Диспэч» стало известно, что Уильяму Миллигану, насильнику с множественными личностями, помещенному в декабре в Афинский центр психического здоровья, разрешили
З А ЧЕРТО Й БЕЗУМИ Я
ежедневно покидать клинику свободно и без сопровождения... Врач Миллигана, Дэвид Кол, сказал, что Миллигану разре шено покидать территорию клиники и даже ездить к родствен никам на уик-энды...
Шеф афинской полиции Тед Джоунс якобы заявил, что общество выражает озабоченность по этому поводу и что он «беспокоится о том, что психически больной че ловек свободно гуляет по территории университета». Журналист приводит также слова судьи Флауэрса, кото рый признал Миллигана невиновным: «То, что Милли- ган свободно гуляет, где хочет,— ему не на пользу». Ста тья заканчивается ссылкой на «человека, который в конце 1977 года сеял ужас среди женщин на территории Уни верситета штата Огайо».
«Коламбус диспэч» начала серию ежедневных публика ций, выражающих сожаление о том, что Миллигану раз решено «свободно гулять». Редакционная статья от 5 апре ля, посвященная Миллигану, была озаглавлена: «Нужен закон, чтобы защитить общество».
Напуганные читатели Коламбуса и взволнованные родители студенток университета в Афинах стали назва нивать президенту университета Чарльзу Пингу, кото рый сделал звонок в клинику, требуя объяснений.
Два члена Законодательного собрания штата, Клер
«Базз» Болл-младший из Афин и Майк Стинциано из Коламбуса, осуждали клинику и доктора Кола и требо вали слушания по пересмотру прежде всего статьи зако на, согласно которой Миллиган был послан в Афины. Они также требовали внести изменения в формулировку
«невиновен по причине безумия».
Некоторые недоброжелатели Билли из персонала кли ники, приходившие в ярость оттого, что он получал день ги от продажи своих картин, сообщили в «Коламбус дис пэч», «Коламбус ситизен джорнал» и «Дейтон дейли ньюс» о больших суммах денег в его распоряжении. Ког да он потратил часть денег от продажи «Грации Кэтлин» на автомашину «мазда-компакт», чтобы возить свои кар тины, газеты взорвались.
КНИГ А ТРЕТЬ Я
Стинциано и Болл требовали провести следственную проверку в афинской клинике. Многочисленные напад ки и критика, подогреваемые ежедневными статьями на первых полосах газет под крупными заголовками, выну дили доктора Кола и суперинтенданта Сью Фостер попро сить Миллигана отказаться от отпусков и самостоятель ных прогулок по городу, пока шум не уляжется.
Билли был не готов к этому. Ведь он соблюдал все правила, установленные в клинике, держал свое слово и не нарушал закона с тех пор, как его диагноз был ус тановлен и его начали лечить. А теперь вдруг запрещают то, что раньше разрешали!
Удрученный, Учитель сдался и ушел с пятна.
Когда Майк Руп заступил на дежурство в 11 часов, Миллиган сидел в кресле, обитом коричневым винилом, скорчившись и потирая руки, словно чем-то напутан ный. Майк не знал, подойти к нему или нет. Его пре дупредили, что Миллиган боится мужчин, он знал о Рейджене и видел учебные записи доктора Кола о мно жественных личностях. До сих пор он держался в сторо не и не подходил к пациенту. В отличие от многих из персонала, которые считали, что Миллиган симулиру ет, Майк Руп верил диагнозу. Прочитав историю болез ни и записи медсестер, он не мог вообразить, чтобы молодой парень, не имеющий даже среднего образова ния, сумел обмануть профессионалов — психологов и психиатров.
Обычно Миллиган казался ему спокойным и уравно вешенным, а только это и было нужно от него Майку. Но за последнюю неделю, с тех пор как «Диспэч» начал эту шумиху, он все больше впадал в депрессию. Рупу не нравились эти грязные заголовки и тот факт, что Милли гана третировали политиканы.
Руп вышел из-за стола и сел в кресло рядом с перепу ганным юношей. Он понятия не имел, как Миллиган отреагирует, поэтому он старался вести себя как можно более непринужденно и обдуманно.
З А ЧЕРТО Й БЕЗУМИ Я
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.— Я могу тебе помочь?
Миллиган посмотрел на него испуганными глазами.
— Я вижу, ты расстроен. Не хочешь поговорить?
— Мне страшно.
— Я вижу. А почему?
— Это маленькие. Они не знают, что происходит.
Им тоже страшно.
— Как тебя зовут?
— Денни.
— Ты знаешь меня?
Денни отрицательно покачал головой.
— Меня зовут Майк Руп. Я — техник-психиатр. У ме ня ночное дежурство. Я здесь, чтобы помочь, если тебе понадобится помощь.
Денни все тер свои кисти и оглядывался вокруг. Потом вдруг замер, слушая голос внутри, и кивнул.
— Артур говорит, что мы можем тебе доверять.
— Я слышал об Артуре,— сказал Руп.— Передай, что я ему благодарен. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Денни рассказал ему, что Рейджен очень рассердился на газеты и хотел со всем этим покончить, убив себя. Это напугало малышей. Руп видел по дрожащим векам, по стеклянному взгляду, что Миллиган опять «переклю чается», а потом мальчик съежился и заплакал, словно от боли.
Беспорядочное переключение продолжалось, и они проговорили до двух часов ночи, потом Руп проводил Денни в палату.
С того дня Руп мог уже обращаться к нескольким лич ностям Миллигана. Хотя на мужском отделении были очень строгие правила отхода ко сну (в 11.30 по будням и в 2.00 по выходным дням), Руп знал, что Миллиган спит мало, и проводил в разговорах с ним долгие ночные часы. Ему нравилось, что Денни и «разный» Билли ищут его, чтобы поговорить, и он стал понимать, почему так трудно общаться с Билли. Он понял: Билли чувствует, что его опять наказали за чьи-то преступления.
КНИГ А ТРЕТЬ Я
В четверг 5 апреля, в 15.30, Денни оказался на терри тории клиники. Он огляделся, пытаясь понять, где он находится и почему. За спиной он увидел старый викто рианский особняк из красного кирпича с белыми колон нами. Впереди была река, за рекой город. Шагая по тра ве, он понял, что до того, как Розали Дрейк помогла ему в клинике Хардинга, он не мог выходить на улицу вот так, как сейчас,— не боясь.
Вдруг Денни заметил маленькие белые цветы. Цветы ему понравились, он сорвал несколько, но увидел, что дальше цветы были крупнее. Он пошел вверх по холму, вышел за ворота и очутился у небольшого кладбища. Имен на могилах не было — только номера, и Денни уди вился почему. Он задрожал, вспомнив, как его закопали живьем, когда ему было девять лет, и попятился. На его могиле не будет ни имени, ни номера.
Денни увидел, что самые большие цветы растут навер ху холма, поэтому он взбирался наверх, пока не поднялся на утес, круто обрывающийся вниз. Он подошел к краю, ухватился за дерево и посмотрел на дорогу внизу, на реку и дома.
Вдруг до него донесся снизу визг тормозов, он увидел мигающие огни на повороте дороги. От высоты у него за кружилась голова. Сильно закружилась. И он покачнул ся вперед. В этот момент он услышал голос за спиной:
— Билли, спускайся.
Он оглянулся. Почему эти люди окружили его? Почему здесь нет Артура или Рейджена, чтобы защитить его? Нога его поскользнулась, и вниз с обрыва посыпалась галька. Потом дяденька протянул ему руку. Денни ухватился за протянутую руку, и дяденька вытащил его на безопас ное место. Хороший дядя пошел с ним в большое зда ние с колоннами.
— Ты хотел прыгнуть, Билли? — спросил его кто-то. Он посмотрел на чужую тетю. Артур велел ему ни когда не разговаривать с незнакомыми людьми. На отде лении были все возбуждены, люди смотрели на него, говорили о нем. Он решил поспать и дать кому-нибудь
еще встать на пятно...
З А ЧЕРТО Й БЕЗУМИ Я
В тот же вечер Аллен ходил по отделению, гадая, что случилось. Его часы показывали 10.45. Он давно уже не вставал на пятно, с удовольствием слушая вместе с другими рассказ Учителя об их жизни. Словно каждый из них обладал несколькими кусочками одного гигант ского, загадочного сознания. Но теперь Учитель, пыта ясь соединить все вместе, чтобы писатель лучше понял, заставил их всех узнать о жизни, которой жил каждый из них. Однако еще оставались пробелы, потому что Учитель не сказал всего, а только то, что служило ответом на во просы автора.
Но теперь Учитель ушел, и связь между Учителем и писателем и между ним самим и другими была прервана. Аллен чувствовал себя сбитым с толку и одиноким.
— В чем дело, Билли? — спросила его пациентка. Он посмотрел на нее:
— Я как пьяный. Наверно, принял слишком много таблеток,— сказал он.— Пойду-ка я спать...
Через несколько минут Денни проснулся оттого, что в комнату вбежали люди и стащили его с кровати.
— Что я сделал? — спросил он в недоумении.
Кто-то поднял пузырек с таблетками, и он увидел, что несколько таблеток просыпались на пол.
— Я их не принимал,— сказал Денни.
— Ты должен пойти в больницу,— услышал он.
Кто-то крикнул, чтобы прикатили каталку увезти Миллигана. Денни ушел, и появился Дэвид...
Когда подошел Майк Руп, Рейджен подумал, что он намерен обидеть Дэвида, и встал на пятно. Едва Руп попытался помочь ему встать на ноги, как Рейджен вце пился в него, и оба повалились на кровать.
— Я тебе шею сверну! — заорал Рейджен.
— Нет, не свернешь,— сказал Руп.
Держа руки друг друга, они повалились на пол.
— Отпусти! Кости переломаю!
— Тем более не отпущу.
— Гляди, хуже будет!
— Не отпущу до тех пор, пока не перестанешь пороть чушь,— сказал Руп.
КНИГ А ТРЕТЬ Я
Они продолжали бороться. Никто не мог одержать верх. Наконец Руп сказал:
— Я отпущу тебя, если ты меня отпустишь и пообе щаешь не ломать мои кости.
Видя безвыходность положения, Рейджен согласился:
— Ладно. Отпустишь меня и отойдешь.
— Мы одновременно отпустим друг друга,— сказал Руп,— и успокоимся.
Они посмотрели друг другу в глаза, потом каждый отпустил другого и они разошлись. Доктор Кол, появив шийся на пороге, приказал вкатить каталку.
— Никакой каталки,— сказал Рейджен.— Все нормаль но, никто не глотал таблеток.
— Тебе нужно в больницу, чтобы проверить,— ска зал доктор Кол.— Мы не можем знать, сколько таблеток успел скопить Билли. Кто-то из вас сказал, что принял слишком много таблеток. Мы должны знать точно.
Кол говорил с Рейдженом, пока тот не сошел с пят на. Внезапно колени Денни подкосились, а глаза зака тились. Руп поймал его и положил на каталку.
Они вышли к ожидавшей уже машине «скорой помо щи». Руп сел внутрь с Миллиганом, и они поехали в госпиталь имени О'Блинесса. Руп чувствовал, что врачу приемного покоя не слишком нравится идея лечить у них Билли Миллигана. Он постарался как можно лучше объяснить врачу, что с Миллиганом надо обращаться очень внимательно:
— Если он заговорит со славянским акцентом, луч ше держаться от него податьше, и пусть с ним общается женщина.
Врач не обратил внимания на эти слова. Он смотрел, как закатились глаза Денни. Руп видел, что идет пере ключение с Дэвида на Денни.
— Он придуривается,— сказал врач.
— Он сейчас переключается и...
— Послушай, Миллиган, я собираюсь промыть тебе желудок. Я вставлю тебе трубки в нос и накачаю водой твой желудок.
— Нет,— застонал Денни.— Не надо трубок... не надо шланга.
З А ЧЕРТО Й БЕЗУМИ Я
Руп догадался, о чем подумал Денни. Денни расска зывал Рупу о том, как отчим вставлял ему шланг в пря мую кишку.
— Но я сделаю это,— сказал врач,— нравится тебе это или нет.
Руп увидел переключение.
Рейджен мгновенно сел, весь настороже.
— А ну-ка отойди,— сказал он.— Нечего на мне прак тиковаться!
Врач отступил, лицо его побледнело. Он повернулся и вышел из комнаты.
— Ну и черт с ним,— сказал он.— Помрет — его про блемы.
Руп слышал, как он звонил доктору Колу, объясняя, что произошло. Потом врач вернулся, уже почти успоко ившийся, и велел медсестре принести двойную дозу рвот ного корня, чтобы Миллигана вырвало. Рейджен ушел, и вернулся Денни.
Когда Денни вырвало, врач проверил рвотные массы и не обнаружил никаких лекарств. Руп вернулся вместе с Денни в машине «скорой помощи». Было два часа ночи, Денни был притихший, смущенный. Он очень хотел спать. На следующий день Билли объявили, что его решено перевести на пятое отделение — закрытое. Он не понял, почему, так как ничего не знал ни о якобы принятой большой дозе лекарств, ни о поездке с Майком Рупом в больницу. Когда несколько незнакомых мужчин появи лись на пороге его комнаты, Рейджен вскочил на кровать, схватил стакан, треснул его об стену и зажал в руке ост
рый край.
— Не подходить! — предупредил он.
Норма Дишонг побежала к телефону, чтобы позвать на помощь.
Доктор Кол подошел к двери и увидел напряженное выражение лица Рейджена и услышал его сердитый голос:
— Давно я никому кости не ломал. Подходите, док тор Кол, будете первым.
— Почему ты это делаешь, Рейджен?
— Вы же предали Билли! Вы все!
КНИГ А ТРЕТЬ Я
— Это неправда. Ты знаешь, все проблемы возник ли из-за статей в «Диспэч».
— Я не пойду на пятое отделение!
— Ты должен пойти, Рейджен. Это не я решаю. Те перь это вопрос безопасности.
Он печально покачал головой и ушел. Три охранни ка, держа матрац перед собой, подбежали к Рейджену и прижали его к стене. Трое других силой положили его на кровать лицом вниз, держа его за руки и за ноги. Артур остановил Рейджена. Сестра Пэт Перри слышала, как Денни пронзительно закричал:
— Не надо меня насиловать!.
Артур увидел другую сестру со шприцем и услышал, как она сказала:
— Укол торазина успокоит его.
— Только не торазин! — закричал Артур, но было слишком поздно.
Артур слышал, как доктор Уилбур говорила, что ле карства, снимающие приступы психоза, вредны для мно жественных личностей и вызывают еще большее «рас щепление». Он попытался замедлить поток крови, чтобы торазин не попал в мозг. Потом он почувствовал, как шесть пар рук подняли его и потащили из комнаты в лифт, потом на третий этаж — и в пятое отделение. Он увидел, как любопытные заглядывают ему в лицо. Кто-то высунул язык, кто-то мочился на пол. Запах рвоты и фекалий был невыносим.
Его кинули в крохотную пустую комнату с матрацем, покрытым пластиком. Дверь заперли. Когда Рейджен услышал, как закрылась дверь, он встал, чтобы выши бить ее, но Артур запретил ему. Пятно занял Сэмюэль, он опустился на колени и взмолился:
— Ой вэй! Господь, почему ты покинул меня? Филип ругнулся и бросился на пол. Дэвид почувство
вал боль. Кристин плакала, лежа на матраце. Адалана чувствовала, как по ее лицу ручьем текут слезы. Кристо фер сел и стал играть со своими ботинками. Томми на чал обследовать дверь, но Артур сдернул его с пятна. Аллен стал звать своего адвоката. Эйприл, страстно желая
З А ЧЕРТО Й БЕЗУМИ Я
отомстить, видела это место объятым пламенем. Кевин ругался. Стив передразнивал его. Ли смеялся. Бобби пред ставлял, что может вылететь в окно. У Джейсона был приступ раздражения. Марк, Уолтер, Мартин и Тимоти, как звери, метались по комнате. Шон жужжал. Артур больше не контролировал «нежелательных».
Через наблюдательное окошко молодые санитары пя того отделения наблюдали, как Миллиган кидался на стены, вертелся волчком, что-то бормотал разными голо сами и с разными акцентами, смеялся, плакал, падал на пол, опять вскакивал. Они пришли к выводу, что являются свидетелями буйного помешательства.
На следующий день пришел доктор Кол и сделал Миллигану укол амитала, лекарства, которое успокаи вало и восстанавливало душевное равновесие. Билли почувствовал, что ему удалось частично собраться; но чего-то все же недоставало: без Артура и Рейджена, кото рые держались в стороне, как это было до суда, он оста вался «распавшимся» Билли — опустошенным, испуган ным, потерянным.
— Позвольте мне вернуться наверх, в терапию, док тор Кол,— умолял он.
— Персонал открытого отделения боится тебя, Билли.
— Я никого не трону.
— А Рейджен почти тронул. У него в руке был разби тый стакан. Он собирался порезать охранников, поломать мне кости. Персонал клиники грозит устроить забастов ку, если тебя вернут в открытое отделение. Они говорят, чтобы тебя выслали из Афин.
— Куда?
— В Лиму.
Это напугало его. В тюрьме он слышал рассказы об этом месте. Он вспомнил, как Швейкарт и Стивенсон боролись, чтобы его не послали в эту адскую дыру.
— Не отсылайте меня, доктор Кол. Я буду хорошо себя вести. Буду делать все, что вы скажете.
Кол задумчиво кивнул:
— Посмотрим, что можно сделать.
КНИГ А ТРЕТЬ Я
• 2 •
Утечки информации, устраиваемые кем-то из Афин ского центра психического здоровья, подпитывали га зетную шумиху. 7 апреля «Коламбус диспэч» объявила:
«Миллиган находится в изоляторе после симуляции пе редозировки лекарства».
Нападки «Диспэч» на Миллигана перешли на доктора Кола и весь Афинский центр психического здоровья. Кол стал получать по телефону угрозы и оскорбления. Один звонивший кричал:
— Насильника защищаешь, наркоман проклятый?
Берегись!
После этого доктор Кол всегда внимательно огляды вался, прежде чем сесть в машину, и спал с заряжен ным пистолетом на тумбочке.
На следующей неделе «Диспэч» опубликовала протест Стинциано против попытки Афинского центра психи ческого здоровья и заведующей клиникой Сью Фостер найти новую клинику для Миллигана.
СТИНЦИАНО СОМНЕВАЕТСЯ, ЧТО АФИНСКИЙ ЦЕНТР СПОСОБСТВУЕТ ПЕРЕВОДУ МИЛЛИГАНА
Майк Стинциано, член Законодательного собрания штата от округа Коламбус, скептически относится к попыткам адми нистрации Афинского центра психического здоровья приумень шить возможность того, что Уильям С. Миллиган будет пере веден в другое учреждение.
Демократ из Коламбуса убежден, что газетные публикации в начале прошлой недели не дали администрации штата тайно перевезти 24-летнего психически больного насильника и гра бителя.
«Честно говоря,— сказал Стинциано,— я убежден, что без этих публикаций он (Миллиган) был бы вывезен из штата или переведен в клинику в Лиме».
На пресс-конференции в среду в Афинах миссис Фостер сказала: «Лечение Билли Миллигана было сорвано прессой и последующей реакцией пациента».
Заведующая ссылалась на многочисленные публикации, последовавшие после сообщения в «Диспэч» о том, что Милли- гану разрешено покидать Афинскую клинику без сопровождения.
З А ЧЕРТО Й БЕЗУМИ Я
Комментарий миссис Фостер вызвал резкий отпор со сто роны Стинциано. «Винить прессу за сообщение фактов — это безответственно»,— сказал он...
Когда Стинциано и Болл потребовали, чтобы Депар тамент по проблемам психического здоровья штата Огайо привлек независимых экспертов для оценки эффектив ности лечения, доктор Корнелия Уилбур согласилась приехать в Афины. В своем отчете она положительно оценила программу лечения, составленную доктором Колом. Она пояснила, что подобные рецидивы часто происходят у множественных личностей.
28 апреля 1979 года «Коламбус диспэч» сообщила:
ПСИХИАТР СИВИЛЛЫОДОБРЯЕТ ОТПУСКА КАК ЧАСТЬ ЛЕЧЕНИЯ МИЛЛИ ГАНА
Психиатр, которую Департамент по проблемам психичес кого здоровья, штат Огайо, попросил высказать свое мнение по поводу психического больного Уильяма Миллигана, реко мендовала не вносить кардинальных изменений в программу лечения.
В своем отчете Департаменту, сделанном публично в пят ницу, доктор Корнелия Уилбур поддержала программу тера певтического лечения Миллигана, в которую до недавнего вре мени входили частые отпуска из Афинского центра психического здоровья, где он находится на излечении... Доктор Уилбур сказала, что после 13 месяцев терапии в государственных и частных психиатрических лечебницах он больше не опасен. Она рекомендовала продолжить его лечение в Афинском центре.
Она сказала, что отпуска без сопровождения, применяе мые как часть лечения, давали сначала положительный резуль тат, но публикации в газетах относительно этих отпусков при несли отрицательный эффект...
3 мая 1979 года в «Коламбус ситизен джорнал» появи лась следующая статья:
ПОД СОМНЕНИЕМ ОБЪЕКТИВНОСТЬ ВРАЧА МИЛЛИГАНА
Конгрессмен-демократ Майк Стинциано подвергает сомне нию объективность психиатра, который рекомендовал лече ние для Уильяма Миллигана... В письме к Майерсу Куртцу,
КНИГ А ТРЕТЬ Я
исполняющему обязанности директора Департамента по про блемам психического здоровья и задержкам умственного раз вития, Стинциано пишет, что доктор Корнелия Уилбур не должна давать рекомендации по поводу Миллигана, «посколь ку это по ее совету Миллигана поместили в Афины».
Стинциано сказал, что выбрать доктора Уилбур как незави симого психиатра «это все равно, что спросить мисс Лиллиан, какую работу Джимми Картер выполняет в Белом доме».
11 мая члены филиала Национальной организации женщин в Коламбусе написали на трех страницах письмо доктору Колу с копиями Мейерсу Куртцу, Майку Стин циано, Филу Донахью, Дине Шор, Джонни Карсону, доктору Корнелии Уилбур и в газету «Коламбус диспэч». Письмо начиналось словами:
«Доктор Кол!
Программа лечения, которую Вы составили для Уиль яма Миллигана и которая, согласно газетным публика циям, включает отлучки без сопровождающих лиц, не контролируемое пользование автомобилем и содействие в организации оплаты прав на книги и кинофильмы, де монстрирует намеренное и вопиющее безразличие к бе зопасности женщин в окружающем его обществе. Этого нельзя терпеть ни при каких обстоятельствах...»
Далее в письме говорилось, что программа лечения доктора Кола не только не учит Миллигана тому, что жестокость и насилие недопустимы, но фактически даже поощряет его «за достойные порицания действия». Пись мо выдвигало обвинение в том, что по инициативе д-ра Кола Миллиган усвоил «подсознательно, но четко, что насилие над женщинами вполне приемлемо, что это при носящий доход и сексуально возбуждающий товар ши рокого потребления...»