Мы все одно, мы все едины,
Отец, мать в детях повторимы.
Мы одинаковы и не похожи!
И все мы целое – иначе быть не может!
Мы связаны с рождения любовью,
Незримой связью и незримой болью,
Мы вместе, значит, мы богаче,
Когда у каждого своя задача.
Каждый человек имеет тело, разум и душу. Все это есть и у любой семьи. Каждая семья рождается и умирает. Все члены семьи находятся в тесном взаимодействии друг с другом. Состояние здоровья, психики, эмоциональный настрой одного члена семьи неизбежно отражается на всех. Каждая семья представляет собой семейную систему, существующую по своим законам. Несколько семей, объединенных друг с другом общими предками, представляют род. Семейная система – это предначертанное устройство семьи. К семейной системе относятся родители и их дети, дети детей, родители родителей, их дяди и тети. Это и те дети, которые рано умерли или были отданы на усыновление. К семейной системе относятся также их жертвы и их убийцы. Связь заболевания с процессами, происходящими в семейной системе, может охватывать несколько поколений предков. Именно в ней – причины болезней и здоровья, смерти в молодом возрасте и долголетия. Самая крепкая и прочная связь – это связь внутри семейной системы, то есть между членами одной семьи. Даже если люди живут далеко друг от друга и не общаются по какой‑либо причине, связь между членами одной семьи очень прочная. Нерешенные конфликты, задачи предыдущих поколений наследуются потомками.
Все основное и главное берет свое начало в семье. Проблемы, конфликты, боль, зависимость, болезни берут свое начало в семье. Любовь, доброжелательность, понимание, уважение тоже берут начало в семье. Мы наследуем не только цвет волос, глаз, походку, жесты. Мы наследуем убеждения, ценности, взгляды и противоречия, царящие в нашей семейной системе. Мы лояльны к своей семье, к своему роду, а это значит, что имеем право принадлежать своей семье, только если мы такие, как наши предки. Принадлежность – это все, сам того не сознавая, ребенок боится ее потерять. А это значит неосознанно повторять в семейной модели не только правила и принципы поведения, но и нести внутри себя противоречия и конфликты. Нести то, что и вызывает в теле и психике человека болезнь.
|
|
В родовой душе (или в родовом поле) в настоящее время находятся прошлое, настоящее и будущее. В ней присутствуют предки из многих поколений, в ней присутствуют их судьбы, их боль и их радость одновременно. В родовой душе, которой мы принадлежим, наряду с нами присутствуют наши живущие близкие и умершие, а также те, о ком мы ничего не знаем. Нас всех объединяет принадлежность к нашему роду. В нашей жизни нами управляет множество взаимосвязей с нашей семьей, которые мы не осознаем. В родовом поле присутствуют проблема, задача, ресурсы и решение.
Связь с семейной системой – это не просто генетическая связь. Ведь причины многих заболеваний объясняются генетической обусловленностью. Но при многих заболеваниях влияние наследственности весьма сомнительно. Генетическая причина заболеваний не объясняет одного важного фактора. Генетические маркеры, конечно, при том или ином заболевании встречаются в нескольких поколениях. Но гены не работают постоянно. Они способны включаться и выключаться. Что активирует работу гена, запускающего процесс болезни в организме человека? Что стоит за генной регуляцией, от чего она зависит?
|
|
Наше психическое состояние зависит от того, как мы воспринимаем события из своей жизни, как реагируем во многих жизненных ситуациях. Также зависит от полученных и непереработанных психотравм, воспоминаний. Откуда идет именно такое восприятие действительности человеком? Из его семейной системы. Именно поле рода при рождении человека определяет, что он возьмет у своих предков. А также какую задачу он будет выполнять, какие душевные переживания будут его волновать, какой ген будет включен, активирован и с какой болезнью столкнется человек.
Как передается информация? На уровне энергии родового поля. На уровнях души и бессознательного.
Это банк, в который записано все, это хранилище многих семейных конфликтов, тайн, судеб. Даже если у потомков нет никаких воспоминаний, информация присутствует.
Семейная система имеет два вида участников. Одни поддерживают и сохраняют ее структуру, способствуют ее выживанию, а другие своей болезнью, зависимостью или какими‑то поступками, проблемным поведением расшатывают ее, привнося в нее неразбериху, хаос и боль. Первые пытаются проконтролировать вторых, вразумить их, наставить на путь истинный, вылечить, спасти. Но вторые часто продолжают вызывать страдание у первых. Они показывают, что их контроль – иллюзия, он бесполезен. Вторые – это те, кто связан с чем‑то тяжелым в роду. Вторые – это те, кто неосознанно, через свою связь с родом указывают на путь примирения в семейной системе. Примирение, которое должно наступить не только в их душе, но и в душе членов всей их семьи. Но вот услышат ли их первые? Чаще нет. И тогда одни и те же проблемы повторяются в последующих поколениях. А темы и тайны ищут примирения. Вторые часто несут свой крест, и в их судьбах есть свое достоинство, ведь их жизнь – это компенсация, которую требует семейная система, за то, что исключено. Те, кто болеют или зависимы, на самом деле толкают всю систему на поиск новых решений, к принятию исключенного в систему, способствуя росту и развитию всей системы.
|
|
Столкновение с тяжелой болезнью – это всегда психотравмирующая ситуация. Жизнь человека уже никогда не будет прежней, какие‑то изменения внутри его происходят, осознает он это или нет. В его поведении, чувствах, взглядах что‑то меняется. Иногда изменения настолько велики, что к человеку словно приходит какое‑то озарение, открытие. Тогда может измениться вид его деятельности, его партнерские отношения, открываются творческие способности. В жизни происходит резкий поворот в направлении деятельности. В ситуациях, связанных с выздоровлением, с наступлением ремиссии, очень важно поблагодарить Бога, высшие силы (кто во что верит) за выздоровление и склониться перед болезнью. Ведь даже когда нам кажется, что перемены не так уж велики и желаемы или лучше, чтобы их вообще не было, как и самой болезни, тем не менее, возможно, именно болезнь повернула жизнь человека в обратную сторону от погибели.
Болезнь или симптом – это попытка тела или психики справиться с тем тяжелым, что идет из семейной системы. Болезнь или симптом всегда ведут к травме личной или идущей из системы. У любой болезни или системы есть скрытый смысл, который необходимо не понять, а почувствовать. Куда он ведет человека? Что за болезнью или симптомом стоит на самом деле? Зависимость, онкология, аутоиммунные заболевания, психические болезни – это все компенсация, защита, способ выживания в настоящем с тем, что действует на человека из его системы, из его рода.
Что из семейного поля оказывает влияние на возникновение заболеваний? Во‑первых, это некая предопределенность. Это то, что обычно люди называют судьбой. Но судьба – это не значит злой неминуемый рок. Нет, это то, что человек берет из своего рода. Это предназначение и задача. Это то, что мы взяли от папы и мамы, дедушек и бабушек, прадедушек и прабабушек. Взяли и несем вне зависимости от того, какими они были. Многие события оказывают влияние на нашу судьбу. Исключенные – это те, с кем поступили несправедливо. Это забытые, жертвы, убийцы, насильники, умершие – все, кто жил или живет в настоящем, становятся нашей судьбой. Все то, что происходило в роду, имеет для нас значение, даже если мы не подозреваем о многих событиях. Наша жизнь – это некий узор, сплетенный судьбами предков. И любая судьба человека и его предков имеет право на уважение. Но есть ли это уважение в нас? Нет. Пока мы продолжаем жаловаться на родителей, или партнера, или детей. Пока мы злимся, обижаемся и жалуемся, уважение в нас отсутствует. Мы не уважаем их судьбу и свою судьбу тоже. Может ли изменить что‑то или получить помощь тот, кто жалуется? Нет.
Порядки души
Болезнь указывает на задачу,
На то, куда течет моя любовь,
Быть может, это что‑то значит?
Быть может, путь любви иной?
Болезнь, решенье, исцеленье,
Для всей семьи благословенье!
Вернуть с любовью, что исключено,
Но вот не всякому дано!
На основе порядков души, описанных Бертом Хеллингером, можно проследить принципы зарождения болезней в семейной системе человека.
Первый основной порядок гласит: каждый в системе, живущий или умерший, имеет равное право на принадлежность. Если одному члену системы отказано в праве на принадлежность – например, в силу моральной оценки: «он подлец», или «он пьяница», или «у него внебрачный ребенок» – последствия отказа в праве на принадлежность одни и те же, независимо от того, что именно ставится в вину такому члену семьи.
Второй основной порядок гласит, что если кому‑либо из членов семьи отказано в равном с другими праве на принадлежность, то порядок восстановится путем замещения такого члена семьи. Замещение происходит, как правило, таким образом: младший замещает старшего (того, кто был исключен) с целью компенсации. Младший страдает так же, как и старший, и становится таким же, как он. Так системе приходится вновь столкнуться с борьбой добра и зла.
Итак, два основных порядка души – это равное право на принадлежность и компенсация отказа в принадлежности.
Третий основной порядок требует, чтобы те, кто появился раньше в системе, обладали преимуществом по отношению к тем, кто появился позднее. Семейная совесть и семейная душа следят за тем, чтобы преимущество старших соблюдалось, в противном случае младшие приносятся в жертву с целью компенсации. Если преимущество старших не нарушается, то младшие освобождены от повторений.
Порядки души оказывают влияние на жизнь человека, на его судьбу. Порядки души действуют на тело человека. И за возникновением болезней тоже стоят порядки души. Порядки души важны для восстановления здоровья не только тела, но и духа и души.
Во многих разделах книги я буду говорить и рассказывать на примерах, как нарушение порядков души отражается на здоровье человека. Они ведут больного к примирению, и иногда это примирение наступает, тогда жизнь человека становится иной.
Кто же такие исключенные? Когда в семье кто‑то исключен, то он потерян для семейной системы. Тот, кто умер, потерян для семейной системы. А те, кто потерян, должны быть кем‑то замещены. Несмотря на их физическое отсутствие в системе, связь с ними не прекращена. Умершие все равно остаются частью семейной системы. И исключенные тоже остаются частью системы.
Почему мы исключаем? Например, мы вынуждены расстаться с человеком, если он умирает. Но умерший – это не значит исключенный. Мы вынуждены исключить кого‑то, если он нес угрозу для нашего благополучия или для нашей жизни. Мы исключаем тех, чье поведение вредит нам, нашим представлениям и убеждениям о хорошем, правильном и безопасном.
Исключенные – это те, кому отказали в праве принадлежать, кого осуждали, с кем не общались. Они в глазах других членов семьи стали плохими, недостойными.
Кто эти исключенные? Возможно, это кто‑то из предков, живших несколько поколений назад. Возможно, это умерший рано отец или мать. Возможно, это родители, отдавшие ребенка на усыновление. Возможно, это дедушка‑алкоголик. Возможно, еще кто‑то, о ком забыли, а мы даже не подозреваем о его существовании. Но все эти исключенные незримо находятся в родовом поле, оказывая действие на судьбу человека. И родовое поле, подчиненное своим законам, требует восстановления их принадлежности, их иерархии. Каждый должен быть на своем месте, никто не может быть вычеркнут. Болезнь, зависимость, поведение, трудности заставляют всю семью посмотреть на исключенного, соединив то, что кем‑то когда‑то было разделено. Это идет из системы, возможно, через несколько прошлых поколений человека, и этого не изменить просто по желанию.
Что происходит в семейной системе, если кто‑то умирает преждевременно? Ранняя смерть кого‑то из членов семьи создает чувство тоски по невосполнимой потере, желание воссоединиться с умершим, словно вернуть его. И кто‑то один из системы, часто из младшего поколения, берет на себя эту ношу – воссоединение с умершим. Но как можно с ним соединиться? Только самому умерев. Таким образом, дети через свои болезни, несчастные случаи или самоубийства могут брать на себя боль, желание соединиться с умершим. Ребенок, даже став уже взрослым, может и не подозревать о своем стремлении к смерти, поскольку оно неосознаваемое. Но тем не менее он чувствует свое стремление к смерти. Когда на приеме у психотерапевта это стремление осознается, то можно увидеть и даже почувствовать, как человек вздыхает с облегчением, увидев ношу, которую он нес всю жизнь. Именно нерушимая связь со своей семьей, глубокая любовь внутреннего ребенка запускает саморазрушающий механизм. Иногда если в системе умирает брат или сестра, то живущие чувствуют свою вину за то, что они продолжают жить. И тогда они стремятся уйти вслед за умершим, ибо воспринимают жизнь как нечто незаслуженное.
На прием пришел сначала отец, спросить, можно ли что‑то сделать для его дочери, которая болеет, несмотря на свой молодой возраст, гипертонической болезнью. В последнее время заболевание стало прогрессировать, лечение дает кратковременный эффект. Дочка Линда согласилась прийти на прием к терапевту. В ходе терапии стало понятно, что дочь хочет умереть вместо отца, который в свою очередь хотел умереть вместо своей матери, которая неосознанно стремилась уйти вслед за младшим своим сыном, погибшим в ДТП в возрасте 20 лет. Своей болезнью дочь вместо отца стремилась умереть, она внутри говорила: «Лучше я умру, чем ты». Бабушка (мать отца) уже несколько лет назад умерла, но стремление уйти вместо матери у ее сына продолжало присутствовать. А дочь делала это ради отца. В этом было направление ее любви. Работа в данной ситуации проводилась и с отцом и с дочкой, давление стало снижаться сразу на следующий день. В настоящее время дочь чувствует себя хорошо, препараты от гипертонии не принимает, стала больше зарабатывать. Кроме того, в конце консультаций дочь рассказала, что всю жизнь стремилась в чем‑то ограничивать себя: покупать вещи подешевле, отдыхать поскромнее, хотя всегда неплохо зарабатывала. А в последнее время ей на работе неоднократно намекали, что за свои услуги ей давно стоит повысить расценки, а она все отмахивалась: мол, мне и столько хватит. Когда я спросила, у кого еще есть такое ограничение себя в семье. Она засмеялась и сказала, что у папы, в этом они похожи, всегда умели обходиться малым, но сейчас она чувствует, что можно позволить себе намного больше.
Многие люди, болеющие различными заболеваниями, особенно тяжелыми, хотят избавиться от болезни. Вполне понятное человеческое желание. И тогда они все силы направляют на то, чтобы бороться с болезнью. Они так и говорят: «Я смогу победить (или побороть) болезнь». Но болезнь остается в теле, в поле человека и его семейной системы на всю оставшуюся жизнь, она в его поле, в поле его системы. Тот, кто стремится забыть болезнь, исключает ее, а также исключает ту семейную тему, которая стоит за болезнью и требует примирения. А исключенное стремится вернуться в систему. Тем, кто болел тяжелым заболеванием, известно, что диагноз хронической болезни, онкологии или зависимости никогда полностью не снимается. Если нет длительно проявлений болезни, то это указывает, что наступила ремиссия, но сколько она продлится, всегда остается под вопросом. Будет ли ремиссия длиться всю оставшуюся жизнь, или болезнь вскоре напомнит о себе? Болезнь играет большую роль в семейной системе. Она выполняет какую‑то роль. Болезнь – это компенсация. Поэтому прежде, чем ставить цель избавиться от симптома или заболевания, необходимо понять и принять то, что стоит за ней. Разрешение ситуации возможно, если найдено исцеляющее решение, в противном случае человек столкнется с сильным сопротивлением, идущим из системы.
Болезнь не во власти человека, хотя нам сложно с этим согласиться. Она связана с той силой, которая ведет нас по жизни. Она связана с порядками души. Нередко болезнь переворачивает всю систему ценностей, взгляды, убеждения человека, переворачивает всю его жизнь. Но иногда человек упрямо отказывается смотреть на болезнь и на то, куда она его ведет. И это не просто отказ. Связь человека неосознаваемая и глубокая ведет его к смерти, и готовности к исцелению в нем, в его системе нет. За тяжелым заболеванием всегда скрывается неосознанное желание человека уйти из жизни, то есть умереть. Иногда случается так, что болезнь, которая могла бы привести к смерти, останавливается в своем развитии, наступает ремиссия. Но в самом человеке болезнь уже что‑то изменила. Болезнь – это компенсация в семейной системе. Болезнь – это способ системы справиться с тем, что требует решения.
Болезнь – это исключенный человек. Забытое, исключенное преднамеренно или непреднамеренно какое‑то событие связано с этим человеком, что‑то тяжелое, неприятное в его судьбе. Событие столь велико, разрушительно или ужасно, что о нем тяжело говорить. В целях ограждения потомков от столкновения с чем‑то тяжелым свершившееся трагическое событие утаивается. Чаще о нем не вспоминают, стараются забыть. Но вместе с плохим поступком исключается и сам человек, его совершивший. Но вот в чем парадокс: не имея никакой информации, потомки переживают все чувства, ощущения, вытесненные когда‑то их предками. Потомки, не имеющие часто информации о том, что происходило, компенсируют своей жизнью и судьбой то, что исключено. Забытая или утаенная тема продолжает жить в их душе, психике и в их теле.
Если человек болен, то он отделен от того, что исключено. Отделен от того, что исключено в его системе. Он отделен тем самым от чего‑то в своем теле. Какой‑то орган или целая система входят в согласие с тем, что исключено. Больной орган или система в согласии с тем, что исключено в системе. Больной орган или система в согласии с родовой душой, с порядками души, с тем, что исключено, но она указывает на то, на что человек не хочет смотреть и с чем не хочет соглашаться.
Болезнь тела или психики – результат процессов, происходящих в семейной системе и охватывающих несколько поколений. Тяжелые заболевания психики или тела всегда являются результатом хитросплетений внутри рода. Сможет ли человек выйти из этой связи? Есть ли у него, кроме связи, внутренняя неосознаваемая готовность выйти из плена отягощающей его жизнь родовой связи?
На прием пришел Вячеслав вместе с отцом, их целью было пройти курс психотерапии в отношении алкогольной зависимости Вячеслава. Когда я беседовала с отцом, он рассказал о своих переживаниях по поводу проблем сына, о своей готовности во всем ему помочь. Когда я начала работать с Вячеславом, оказалось, что он своей болезнью делает что‑то для отца. Работа продвигалась небольшими шагами. Как только Вячеслав освобождался от того тяжелого, что он нес вместо отца, и ему становилось лучше, у отца повышалось давление. И Вячеслав снова возвращался в прежнюю связь, отцу становилось легче. Весь процесс протекал неосознанно и был понятен больше мне. Оставалось только одно – пригласить отца на сеанс терапии. Вячеслав и его сестра согласились передать мою просьбу отцу, но он отказался прийти, курс психотерапии Вячеслава пришлось прервать. В этом была его любовь – нести что‑то вместо отца, в системе не было готовности для изменений. Хотя и неосознанно, но близкие были согласны с такой ценой.
Человек, который болен, неосознанно отделен от чего‑то в своей семейной системе, он отделен от больного органа или целой системы в своем теле. Больной орган или целая система связаны с кем‑то исключенным из семейной системы больного человека. Кто это? Тот, кто не достоин по меркам семейных ценностей семьи из‑за своих поступков принадлежать их системе. И тогда это проявляется в виде болезни в теле кого‑то из младшего поколения. Болезнь связывает больного потомка с отвергнутым предком, с тяжелой темой. Что происходит в семье? Кто должен быть принят назад? Какой вытесненный опыт предков требует согласия?
Осуждение
Как осуждаем мы легко,
Как отвернемся от плохого.
Но, отвергая, мы опять
Все возвращаем снова!
Не смотрим на тяжелое –
Оно ворвется в жизнь!
И вспомним осуждения,
И тут поймем – прими, смирись!
Все, что осуждается человеком, берет свое начало в осуждении в его семье. Все темы, которые отвергаются в семье, можно пересчитать по пальцам. В каждой семье это свой набор. То, что осуждается нами, и есть исключение.
Что мы осуждаем на самом деле? Мы осуждаем то, с чем не согласны. Мы осуждаем, когда считаем других виноватыми, а себя правыми. То, что мы осуждаем, мы отрицаем, не хотим видеть. Мы осуждаем то, что предками не принималось в нашей системе, то, что они не хотели видеть и отвергали. Это какие‑то поступки, какой‑то человек. Некоторые суждения в семье запрещены, какие‑то поступки осуждаются, что‑то отрицается, вытесняется. Это и есть исключения.
А что происходит с тем, что исключено? Исключение требует повторения в системе, в младшем поколении. Те, кто осуждает, часто вытесняют какие‑то свои желания. Таким образом, они запрещают себе что‑то, что когда‑то имело место в их семейной системе, в их роду, но осуждалось.
Каков вывод? Принять тот факт, что многое, что нами отрицается, имеет право быть. Поскольку то, что нами отрицается, непременно врывается в нашу жизнь. С тем, что осуждается, придется нам столкнуться в нашей жизни или нашим детям. За тем, что осуждается, стоят люди. И это кто‑то из наших предков. Это члены нашей семьи или нашего рода. Мы на самом деле осуждаем их.
Можно привести много примеров, как люди, осуждая что‑то, не подозревают, что это имеет отношение к их семейной системе. Что осуждается? Часто это все те же тяжелые темы. Но в каждой семейной системе свой набор осуждаемых тем. Например, для одних отсутствие мужа у женщины или рождение ребенка вне брака – это позор, для других это вполне приемлемо. Или ребенок, от которого отказалась мать, – часто этот поступок осуждается женщинами. Часто осуждаемые темы находят в своем окружении как сторонников, так и противников. Знакомые из жизни ситуации: женщины, гуляя с детьми, часто что‑то обсуждают, по некоторым темам они приходят к согласию, а по некоторым нет. Стоит научиться отслеживать свои реакции на то или иное сообщение, утверждение, осуждение, как вырисовывается несколько тем, которые нас особо затрагивают и вызывают наше осуждение. Вот тут и находится то, что сокрыто в нашей семейной системе и, возможно, является тайной.
Что мешает человеку принять то, что он осуждает? Если мы принимаем осуждаемое в свое сердце, то мы принимаем того предка, который был исключен. Но вот в чем основное препятствие: когда мы принимаем осуждаемое, мы подвергаем сомнению семейные ценности, мы разрушаем некий семейной запрет. Мы сразу ощущаем дискомфорт, так как чувствуем потерю связи со своей семьей, а именно со своими родителями. От этого возникает внутренний дискомфорт, только преодолев который можно завершить принятие. Что происходит, если исключенное принято? Каждый исключенный приобретает свое место в системе, находит место в нашем сердце, делает нас добрее, человечнее, мы растем. В отношениях утихают войны, вопрос о том, кто прав, а кто виноват, становится снятым. Война прекращена. Партнеры становятся способными глубже понимать и чувствовать друг друга.
Если то, что осуждалось, и те, кто отвергался, будут потомками приняты, то мы будем чувствовать себя иначе. В теле, в мыслях, в жизни появятся новые ощущения. Внутреннее принятие не может не отразиться на жизни человека, на его чувствах, ощущениях в теле.
Если человек постоянно жалуется, печалится, ищет виноватых, считает себя правым, то именно этого он и хочет! Только этого – жаловаться и искать виноватого! Он на самом деле не хочет ничего другого, кроме того, чтобы окружающие согласились с тем, что он прав и совершенен! Он не хочет другой жизни! Если человек ничего не делает, не меняет, крепко держится за свои установки, то именно такой жизни он хочет! Если, например, человек говорит, что мечтает о другой жизни, других отношениях и о многом другом, но сам отказывается от действий или от того, чтобы рассмотреть свои взгляды с другой точки зрения, то его устремления, желания – это иллюзия. Это вечные мечтатели. Такие люди не хотят перемен. Они желают мечтать, жаловаться или страдать. Для них иные действия недоступны, они их боятся. И это ограничения, идущие из семейной системы.
Из практики могу сказать, что среди женщин часто встречаются вечные мечтательницы. Наталья пришла на консультацию, чтобы разрешить вопрос о том, что они с мужем не понимают друг друга. Постепенно стали отдаляться друг от друга. Она рассказала о своих претензиях, что ее раздражает в нем, как он не понимает ее. В то время как она рассказывала, по своим наблюдениям я поняла, что особого рвения или изменений эта женщина не хочет. Когда мы начали работать и я ей показала, какие возможны перемены, какие шаги нам предстоит сделать, и предложила ей подумать, действительно ли хочет она перемен, Наталья долго молчала, а затем сказала, что ей еще раз надо все обдумать. На мой вопрос, что ее останавливает, она ответила, что почувствовала какую‑то странную тревогу. Это заставило всерьез ее задуматься, хочет ли она на самом деле перемен, ведь в подобной семейной ситуации есть что‑то комфортное для нее.
Каким образом в семейной системе происходит исключение? За всеми исключениями стоят какие‑то жесткие семейные правила и порядки. И это правило из‑за лояльности к своей семье человек не может нарушить. Тогда по этому правилу он должен исключить тех, кого это правило (или чье поведение) требует исключить. В семьях происходят сложные, подчас трагические события. Во избежание этих событий они, во‑первых, скрываются, так появляются тайны. Событие, настолько тяжелое, из рук вон выходящее, что ради выживания его лучше исключить и забыть. А во‑вторых, появляются правила поведения, исключающие проявление и повторение подобного нехорошего поведения. Тут всегда необходимо проявлять уважение и осторожность при работе. Каким было это тяжелое событие? Внезапным? Сверхсильным? Насколько велика была беспомощность человека или предка перед этим событием? С одной стороны, человек должен быть готов к тому, что всплывут какие‑то темы, связанные с тяжелой психотравматической ситуацией, пережитой предком. Но до конца к этому никто не бывает готов. Не бывает готов к тем чувствам, которые внезапно могут открыться и нахлынуть. Поэтому следует всегда использовать одно правило – чем тяжелее была перенесенная травма, тем медленнее стоит проводить работу. Решение сразу невозможно. Необходимо время для разрешения ситуации. Об этом следует помнить и самому человеку, ищущему помощи у психотерапевта. Каждый человек не хорош и не плох, он не сам по себе. Внутри его содержится все, что находится в его семейной системе, – хорошее и плохое. Если кто‑то не совсем хорош с человеческой точки зрения, то и его система не совсем хороша. Не совсем хороша система – это значит в ней есть исключенные. Если дети или родители не совсем хороши, то они с кем‑то связаны. С тем, кого когда‑то отвергли или осудили. Если кто‑то болен, это значит, вся его семейная система больна. Болезнь всей системы проявляется на физическом уровне именно таким образом и именно у этого члена семейной системы. Болезнь системы – это исключенные. Если кто‑то зависит от алкоголя, наркотиков, игры и т. д., то вся его система больна.
Самое тяжелое не всегда находится где‑то в третьем или пятом поколении предков. Тяжелое может находиться совсем рядом, например в отрицании своих родителей. Ведь все, что мы осуждаем в своих родителях, мы повторяем в своей жизни. Берт Хеллингер писал: «То, что мы осуждаем в матери, тем мы становимся». Это касается и отца.
Что такое добро и зло? Добро – это то, что мы принимаем, то, с чем мы соглашаемся.
Добро – это то, что принимается нашей семьей, это, возможно, поступок, который будет одобрен. Зло – это то, что мы отвергаем, то, с чем мы не соглашаемся, что мы хотим исключить. Зло – это то, что отвергается, исключается в нашей семье, это то, чего боятся. Но зло – это еще и люди, не похожие на нас, другие по своим поступкам и взглядам. Зло – это люди из нашей семейной или родовой системы. Зло не только снаружи, где‑то у соседей или далеко в другой стране, оно есть и в нашей семейной системе. Поскольку зло – это то, что отвергается нами.
В психотерапии давно известны такие защитные механизмы психики человека, как смещение и проекция. Что такое смещение? Это можно наблюдать сплошь и рядом не только в чужой, но и в собственной жизни. Например, мы что‑то осуждаем, отвергаем в окружающих людях или наших близких. Что происходит с нами? Если прислушаться к себе, то мы начинаем ощущать в себе то, что отвергали в других. Но наше поведение при этом направлено на кого‑то другого, то есть на иной объект. Вот это и есть смещение. То, что мы отрицаем, отказываемся принимать в себе, мы вовне боремся в другом человеке. А наши дети проявляют в жизни то, что осуждают и не принимают в своей жизни родители.
Любой конфликт обречен на провал. В любом конфликте нет победителей и побежденных, правых и виноватых. У любого из конфликтующих завязаны глаза, они слепы. Ведь конфликт – это еще один из способов отказаться посмотреть в глаза реальности. Конфликт – это способ отрицать реальность и продолжать пребывать в иллюзиях. Но борьба во внешнем мире на самом деле ни к чему не приводит, так как решение всегда внутри человека. Порядки души заставляют человека посмотреть и почувствовать реальность такой, какова она есть. Сколько времени и сколько поколений необходимо, чтобы посмотреть на реальность, на прошлое и увидеть их такими, какие они есть? У каждой семейной системы свой срок. А конфликты вовне никогда не найдут подходящего решения, поскольку решение всегда внутри. Внутри семейной души, родовой души и вселенской души. Ответы там.
Любой человек именно такой, какой он есть. И человек именно такой, каким он должен быть. Иногда нам кажется, что кто‑то должен быть другим, поступать иначе. Но это не так. Человек не сам по себе, он часть семейной системы. Он такой, какой он есть, так как в его семье происходило то, что оказывает влияние на всю оставшуюся жизнь. Мы такие, какие есть, поскольку в нашей семье и нашем роду происходило то, что оказывает влияние на всю нашу жизнь. Мы думаем, поступаем так, а не иначе, так как мы часть своей семейной системы и своего рода. Это различные события, и у каждого своя история рода и свои родовые тайны. Что оказывает влияние из нашего рода на нас, на наши мысли, поступки, на нашу судьбу? Это разные события. У каждого своя история рода. Это может быть чья‑то ранняя смерть. Или чей‑то тяжелый поступок, но поспособствовавший выживанию всей семьи. Или это может быть ребенок, отданный на усыновление. Или это может быть чье‑то самоубийство. Или рождение внебрачного ребенка. Это может быть поражение или выигрыш. Взлет или падение. Преступление или подвиг. Это те события, которые перевернули жизнь всей семьи, а иногда нескольких поколений сразу.
Это значительные для семьи события, которые происходят в настоящее время или которые происходили в родительской семье или много поколений назад. Это поворотные, ключевые события, после которых жизнь в системе не может протекать так, как раньше.
Берт Хеллингер писал: «Все, что мы отвергаем, нами завладевает. Все, что мы любим, делает нас свободными».