— Я не шучу, Лорен, — резко проговорил он.
— Ваша жизнь, наверное, сплошная скука.
Рийс вскочил на ноги. На нем не было ни пиджака, ни галстука. В расстегнутом вороте рубашки виднелись темные завитки волос.
— Давайте-ка кое-что проясним, — с пугающим спокойствием начал он. — Наша сделка больше необходима вам, чем мне. Я располагаю фактами против Уоллиса. Поэтому советую держать свои мысли при себе.
Лорен непокорно вскинула голову.
— Я не люблю, когда мне указывают, что делать.
— Придется привыкать.
— По-моему, вы кое-что забыли, Рийс. Наша сделка взаимовыгодна. У вас есть то, что нужно мне, а у меня — то, что нужно вам. Так что давайте уважать друг друга.
— У одного дела не может быть двух начальников. Это первое правило любой корпорации.
— Только у нас с вами не корпорация, а любовь с первого взгляда. Обожание, восхищение и страсть. — Девушка самодовольно улыбнулась. — В этой области действуют иные правила.
— Ну конечно, вы же эксперт в этом вопросе.
Лорен залилась краской.
— Давайте еще кое-что проясним. Вы сейчас же прекратите делать намеки на мою репутацию.
— Как там в пословице? На воре и…
От возмущения Лорен забыла о приличиях и воскликнула:
— Если вы думаете, что я позволю вам издеваться надо мной на протяжении предстоящих восьми дней, то глубоко ошибаетесь!
— А в гневе вы даже симпатичнее, — невозмутимо заметил Рийс. — Интересно, а как вы выглядите, когда занимаетесь любовью?
— Вам этого никогда не узнать!
— Если верить газетам, то вы вообще не знаете, что такое любовь. Чувства вам неведомы. Вы просто используете мужчину, обираете его до нитки, а потом отыскиваете следующую жертву. — Он быстро подошел к ней, схватил за плечи резким движением, буравя взглядом. — Но у меня в голове не укладывается, как при всей вашей аморальности вам удается создавать художественные произведения, полные одухотворенности и возвышенности. Или следует задать вопрос иначе: отчего вы с вашим несомненным талантом размениваетесь на дешевые интрижки ради карьеры?
|
|
Лорен вздрогнула. Он сумел задеть ее за живое.
— Я пришла сюда для того, чтобы подписать документы. А вовсе не затем, чтобы выслушивать, как мой характер препарируется на мелкие кусочки человеком, который не узнал бы чувство, даже столкнувшись с ним лицом к лицу, — зло ответила она. — Особенно если этим чувством оказалась бы любовь.
Рийс разжал пальцы так же внезапно, как схватил ее мгновенье назад.
— Вы просто не хотите отвечать на мой вопрос, не так ли?
— Мои скульптуры есть продолжение моих чувств, эмоций и мыслей. Вот мой ответ.
— Ах, как патетично!
— Знаете, в чем ваша проблема? — Лорен прищурилась, словно что-то поняла. — Вы не привыкли к тому, чтобы люди перечили вам. Особенно женщины. Могу поспорить, вы слышите только «да, сэр», «нет, сэр», «как скажете, сэр». Если это так, тем хуже для вас.
— А вы, надо полагать, окружены мужчинами, которые влюбляются в вас, соглашаются с каждым вашим словом, чтобы очутиться в вашей постели.
Лорен, приказав себе не поддаваться на провокацию, успокоилась и ответила с нарочитой любезностью:
— Рийс, я уже говорила и повторю еще раз. Не стоит всю неделю твердить о моих любовных похождениях. Я не выношу скуки.
— Признаться, мне нет дела до того, будет ли вам скучно в течение этих восьми дней. Главное, чтобы вы выполняли все мои требования согласно нашему контракту. — Рийс открыл ящик и достал два листа бумаги. — Вот, прочтите. Договор сделан в двух экземплярах: один мне, другой вам. Мой секретарь засвидетельствует наши подписи.
|
|
В тщательно составленном документе говорилось, что Лорен Кортни обязуется выступать в роли девушки Рийса Кэллахэна на людях в течение восьми дней и в будущем ни при каких обстоятельствах не имеет права разглашать условия данного соглашения. Рийс Кэллахэн в свою очередь обязуется никогда не публиковать сведения об Уоллисе Гарварсоне, отчиме вышеназванной Лорен Кортни.
Несмотря на сухой стиль и обилие юридических терминов, документ был вполне понятен.
— Я готова подписать.
Рийс закрыл текст соглашения листком и нажал кнопку на своем столе. Через мгновенье в кабинет вошла мисс Райли.
— Ширли, прошу вас быть свидетелем наших подписей. Лорен?
Лорен поставила свой росчерк внизу документа. Все, обратной дороги нет, мелькнуло у нее в голове. Она, наверное, сошла с ума, если согласилась провести неделю с человеком, являющим собой полную противоположность того, что ей нравилось в мужчинах. А вдруг, стоит ей войти в его квартиру, он тут же бросится на нее? А она уже ничего не сможет поделать. Даже сбежать. Ведь в таком случае Рийс опубликует все те мерзости об Уоллисе, которые имеются у него в запасе. А ведь Чарли предупреждала: Рийс Кэллахэн — опасный тип.
— Лорен? — снова позвал ее Рийс. — Нужно подписать оба экземпляра.
Она взяла ручку и еще раз расписалась. Рийс поставил рядом несколько неразборчивых закорючек, а мисс Райли вывела каллиграфическим почерком свою фамилию и тут же ушла, так и не проронив ни слова и не взглянув на Лорен.
|
|
— Это деловое соглашение, которое имеет силу в течение недели, начиная с завтрашнего дня, — раздраженно объяснил Рийс. — И не смотрите на меня так, словно я вас силой женил на себе.
— А вы были женаты? — вырвалось у нее.
— Нет.
— И я тоже… Сэндор не выносил подобных буржуазных глупостей…
— Лорен, — холодно перебил он. — Хочу вам напомнить: мы деловые партнеры, и только. Не надо мне исповедоваться.
— То есть согласно нашему договору вы не обязаны вести себя как воспитанный человек?
— Мы одни. Публики здесь нет. Притворяться не нужно.
— Интересно, если я уколю вас булавкой, пойдет кровь? — раздражаясь, спросила девушка. — Или на ковер брызнет ледяная вода?
— Ну да, вас бесит то, что я не упал к вашим ногам, моля о благосклонности.
— Вы не знаете меня. Начитались сплетен и решили, что я такая, как написано в газетах. И, что гораздо хуже, вы отгородились высокой стеной от реального мира. Всех и вся вы рассматриваете только с позиции полезности и прибыльности. Вот это меня действительно в вас бесит.
Рийс насупился.
— Вот вам моя визитка с адресом квартиры и номером телефона, — командным голосом начал он. — Я открыл счет на ваше имя в банке на случай, если вам понадобится одежда. Номер счета — на листке. Да, возьмите свой экземпляр договора. Жду вас в десять вечера.
Лорен забрала бумаги у него из рук и сунула их в сумку.
— Я приду вовремя.
Рийс сделал шаг назад, не сводя с нее глаз.
— И вот еще что я хочу вам сказать. Вы самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел.
Лорен онемела от удивления. Он открыл перед ней дверь.
— До завтра, солнышко. — Рийс улыбнулся так нежно, что ее сердце затрепетало в груди.
Не говоря ни слова, она заставила себя отвести от него взгляд и пошла к выходу словно во сне. Войдя в лифт, девушка услышала, как тихо хлопнула дверь кабинета.
«Вы довольно симпатичны».
«Вы самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел».
Когда же Рийс говорил от чистого сердца: в первый раз или во второй?
В четверть десятого такси привезло Лорен к дому, где жил Рийс Кэллахэн. Она не хотела опаздывать, поэтому вышла заранее на случай пробок на дорогах. Но дороги оказались свободными, и Лорен приехала слишком рано. Она расплатилась с шофером, взяла свой неподъемный чемодан и медленно пошла к дому, оглядываясь по сторонам.
Двор был спланирован на японский манер и представлял собой гармонию камней, песка и кустарников. Островок спокойствия посреди безумного мира, подумала Лорен.
Ей самой спокойствия явно недоставало.
Если она придет раньше назначенного часа, подумает ли Рийс, что ей не терпится увидеть его? Можно постоять здесь хотя бы минут десять и полюбоваться чудесным садом.
Хотя с какой стати? Подумаешь, приехала раньше. Что такого? Лорен расправила плечи и уверенным шагом пошла к подъезду. Консьерж в форменной куртке спросил, как ее зовут, и, услышав имя, тут же вызвал лифт.
— Мистер Кэллахэн ждет вас, мадам, — вежливо улыбнулся он. — Вам на самый верхний этаж.
Девушка ответила ему не менее приветливой улыбкой, а про себя подумала, что чувствует себя элитной девушкой по вызову, хотя и не является таковой. Лифт привез ее к массивным дверям с изящными коваными ручками. Квартира Рийса занимала весь этаж. Лорен вышла из кабины, и ее ступни утонули в мягком ковре. Она нажала на кнопку звонка.
Приключения начинаются, подбодрила себя Лорен и растянула губы в улыбке.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Рийс распахнул дверь. Секунд пять Лорен безмолвно смотрела на него, напрочь забыв все отрепетированные заранее приветствия. Из одежды на нем были только джинсы. Мокрые волосы топорщились на затылке. Она детально изучала его тело: темные завитки волос на мускулистой груди, подтянутый рельефный живот, красивый изгиб широких плеч.
— Вы рано, — немногословно заметил Рийс.
— Боялась, что будут пробки.
— Ладно, входите. Я только что из душа.
А он похож на нормального человека, мелькнуло у нее в голове. Более того, он невероятно, непреодолимо сексуален. Опасный тип.
— Давайте ваш чемодан.
Девушка безропотно отдала чемодан, завороженная тем, как натягиваются мышцы его торса при движении, словно никогда раньше не видела полуодетого мужчины. Когда Рийс повернулся к ней спиной, чтобы поставить чемодан, у нее подкосились ноги. Все потому, что я скульптор и рассматриваю его как прекрасную модель, успокоила себя Лорен. Разумеется, его прекрасное тело не интересует меня как женщину.
— А что в сумке? — спросил Рийс.
В левой руке девушка сжимала потертый кожаный портфель.
— Мои инструменты… Я без них никуда не езжу.
— Давайте сюда.
— Я сама понесу. — Лорен вымученно улыбнулась. — Они мне очень дороги. Некоторые служат уже не первый год.
— Вы что, мне не доверяете? — разозлился Рийс. — Даже такую мелочь, как сумка с инструментами?
— Рийс, мы с вами договорились изображать любовь, хоть и на публике, а не ссориться как кошка с собакой.
Он окинул ее оценивающим взглядом снизу вверх: от высоких кожаных ботинок и узких темно-коричневых брюк до короткой меховой куртки из искусственного меха с леопардовым рисунком.
— Вы, без сомнения, кошка. Следовательно, я — собака?
— Уж точно не пудель.
— Может быть, такса?
Девушка усмехнулась, соглашаясь поиграть.
— У вас очень милые уши. Но ноги слишком длинны для таксы. Нет, какая из вас такса?
— Вы заметили, мы впервые разговариваем спокойно?
— Да. Но я до сих пор стою в дверях, — скромно напомнила она, недоумевая, как у нее могла вырваться эта нелепая фраза про уши.
— Позвольте, я помогу вам раздеться.
Лорен поставила портфель и скинула куртку.
— Я думал, вы откажетесь в последний момент.
Улыбка мгновенно исчезла с ее губ.
— Не терпится ославить Уоллиса на всю страну? Нет уж. Я пришла, и наш договор в силе. Где моя комната?
— В конце коридора.
Впервые с момента появления в квартире Лорен осмотрелась. Первым, что ее поразило, был простор. Потом она заметила прекрасную мебель из кожи и дуба, сделанную талантливым финским дизайнером, с которым она познакомилась на выставке в Манхэттене. Ее взгляд остановился на коллекции произведений, наполнявших пространство цветом, динамикой и чувством. Лорен только произносила знаменитые фамилии, как завороженная:
— Это же Кандинский. Пикассо. Шагал. А коллаж, по-моему, Джеймса Ардмора? Замечательная картина. Он не очень популярен, но я считаю его настоящим творцом. Боже мой, Пиро! Вам нравится, как его скульптуры отражают свет, из какой точки на них ни смотри?
С горящими от восторга глазами она подошла к блестящим медным завиткам и осторожно дотронулась до каждого кончиками пальцев. Подняв глаза, столкнулась взглядом с Рийсом, который смотрел на нее как-то странно.
— У меня есть еще несколько его скульптур. Они в спальне.
— Можно их увидеть? — ни на секунду не задумавшись, поинтересовалась она.
Рийс повел ее через широкий холл, на стенах которого красовались не менее прекрасные картины. Окна его спальни выходили на тенистые аллеи парка Стенли. Но девушка даже не обратила на это внимания, едва увидев бронзовую скульптуру полуобнаженного мужчины, стоявшую на подставке у балконной двери. Прикрыв глаза, она провела руками по его плечам, по натянутым мышцам рук.
— Удивительно. Словно Пиро помогает бронзе принять самую естественную для нее форму, — прошептала Лорен, размышляя вслух. — Как будто видит ее душу.
— Вы именно такая, когда занимаетесь любовью? — резко спросил Рийс.
Она вздрогнула и оглянулась, сунув руки в карманы.
— Что вы имеете в виду?
— Вы такая, как сейчас? Чувственная, сосредоточенная, полностью поглощенная происходящим.
Лорен уже и сама не помнила, какая она в минуты страсти. Когда ее отношения с Сэндором подходили к концу, один вид его постели вызывал у нее омерзение. Но Рийсу это знать не обязательно.
— Какая я, когда занимаюсь любовью, — не ваше дело.
— Тогда зачем вы пришли в мою спальню?
Ночная лампа у кровати отбрасывала неяркий луч света на голую грудь Рийса, подчеркивая рельефность мышц. Девушка вдруг поняла, что находится наедине с мужчиной в метре от его огромной кровати.
— Вы считаете, что, отправившись в вашу спальню, я пыталась показать свою доступность? — возмутилась Лорен. — Ну почему вам нужно все опошлить?
— Я купил квартиру десять месяцев назад, — начал он так, словно слова вытягивали из него силой. — Вы первая женщина, посетившая эту комнату.
Она сразу же поняла, что он говорит правду, хотя и не смогла бы объяснить, отчего так уверена в этом.
— Мне безразлично, даже если в вашей спальне побывало пятьдесят женщин, — сдавленным голосом произнесла она. — Я не спала ни с кем после Сэндора. И уж с вами точно не собираюсь.
— И вы думаете, я вам поверю?
— Мне плевать, поверите вы или нет!
— Но вы ведь расстались года четыре назад и…
— Три года и десять месяцев, — грубо перебила Лорен. — И с какой стати вас это интересует?
— Да так просто. Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату.
Если глаза действительно окна души, мелькнуло у нее в голове, то Рийс свои закрыл ставнями. Есть ли у него вообще душа? Чувства точно есть — это выяснилось за последние несколько минут.
Лорен поспешила за ним, заметив на ходу набросок Пикассо и прелестных танцовщиц Дега. Рийс быстро шагал по коридору, будто за ним гнался голодный белый медведь. Уже почти догнав его, девушка внезапно остановилась как вкопанная. В освещенной нише в стене стояла небольшая деревянная скульптура Мадонны с Младенцем, местами почерневшая от времени. Фигуры были вырезаны просто, без изящества, но в них сквозила такая трогательная нежность, что у Лорен перехватило дыхание. Она даже не заметила, как Рийс подошел к ней.
— Ну, в чем дело? — недовольно спросил он.
— Как красиво, — прошептала девушка, не в силах прийти в себя от удивления.
— Неизвестный мастер. Конец четырнадцатого века. Можете взять в руки, если хотите.
— Но…
— Возьмите, не бойтесь.
Осторожно, словно хрупкое сокровище, она подняла статую.
— Смотрите, как плавно плечо переходит в руку, а потом в тело ребенка. Человек, сотворившей такое, наверное, очень любил детей. Как вы считаете?
Лорен посмотрела на него. На мгновенье он утратил контроль над своей мимикой: его лицо стало открытым и грустным.
Рийс коснулся ее щеки кончиками пальцев.
— Вы могли бы быть моделью для этой скульптуры. Для Мадонны, я имею в виду.
Тепло его прикосновения побежало по ее венам. Они стояли совсем близко друг к другу. И она еще думала, что в нем нет ничего человеческого? Нет души?
— Где же вы нашли ее? — поинтересовалась Лорен, мечтая продлить это мгновенье, казавшееся таким важным.
— В маленькой деревушке. В Австрии. Вдали от нашего суетного мира.
— Разрешите мне сделать копию? Обещаю уничтожить ее, как только закончу. — С той же бережностью она поставила скульптуру на место.
— Днем я буду уезжать, — сказал Рийс. — В мое отсутствие можете делать все, что пожелаете.
Лорен подняла на него взгляд. Ставни снова захлопнулись, поняла она. Его лицо опять стало непроницаемым.
— Ваша мама любила вас? — вдруг выпалила Лорен, не успев даже понять, откуда взялся столь неожиданный интерес.
— У вас нет права задавать мне подобные вопросы, — с пугающим спокойствием ответил он. — А у меня нет желания на них отвечать. Ваша комната в конце коридора. Хотите перекусить перед сном?
— Послушайте, я вам не ребенок, которого можно отправить в кровать, потому что он плохо себя вел!
— Да, вы не ребенок. Вы чрезмерно любопытная и бестактная женщина.
— Если вам неприятно отвечать на мой вопрос, так и скажите. И признайте, что в нем нет ничего криминального.
— Еще раз напомню: у нас с вами деловое соглашение. И более ничего.
— Несколько лет назад я позволила Сэндору подавить и подчинить меня… и чуть не потеряла себя, — ровным голосом произнесла девушка. — А потом поклялась, что больше такого никогда не допущу. Так что не пытайтесь, все равно не получится.
— Ну вот, снова ссоримся как кошка с собакой. А этого нет в нашем договоре, не так ли?
— Есть в вас что-то такое… — Лорен не могла избавиться от охватившего ее напряжения. — Вы словно большой камень. Или кусок железа.
— В таком случае не надейтесь, что сможете придать мне нужную вам форму.
— Вы всех женщин ненавидите или только меня конкретно?
— А вы никогда не уступаете, — недовольно бросил Рийс.
Девушка побледнела, вспомнив статую мужчины у него в спальне.
— Так вы предпочитаете свой пол.
— Что за вздор! У меня нормальная ориентация. Все просто, Лорен. Я не выношу все эти притворные вздохи и никчемные глупости, которые в нашем обществе принято выдавать за романтические отношения.
— Но та статуя Мадонны с Младенцем не имеет отношения к притворству. Она вся — воплощенная любовь.
— Любовь! Да что вы знаете о любви? У вас есть муж? Дети?
Девушка от неожиданности моргнула, покраснела, потом снова побледнела.
— Вы же знаете, что нет, — холодно отозвалась она. — Я любила Сэндора. Но он не хотел на мне жениться. И дети ему были не нужны. Как и я сама. Настоящая я.
— Однако вы умеете разжалобить, — с отвращением в голосе заметил Рийс. — Можете сделать себе кофе или чаю. Я завтракаю в половине седьмого, ухожу в семь. Завтра вернусь в шесть вечера. Коктейль в семь. Потом ужин. Наденьте что-нибудь элегантное. Кстати, вы купили себе вечерние наряды?
— Разумеется, нет, — лаконично ответила Лорен.
— Вы должны выглядеть эффектно, соответственно вашей роли!
— У меня есть собственные деньги, — заражаясь его гневом, огрызнулась она. — Если мне понадобится одежда, я в состоянии ее купить без вашей помощи!
— Вы что же, намерены спорить по любому вопросу? — зарычал он.
— С вами — да.
— Нужно было навести справки и о вашем характере, прежде чем подписывать это проклятое соглашение.
— Хоть кто-то должен вам противоречить, чтобы вы не расслаблялись и были в тонусе, — фыркнула Лорен. — Я иду спать. Спокойной ночи.
— Будьте готовы завтра вечером в четверть седьмого.
— Не беспокойтесь. Буду.
И надену самый откровенный из своих нарядов, мстительно подумала она, развернулась и пошла уверенным шагом к своей комнате.
— Я донесу ваш чемодан. И портфель с инструментами — если вы, конечно, их мне доверите, — бросил Рийс ей вслед.
Эффектный уход со сцены, ничего не скажешь, подумала девушка, давясь от смеха. Про вещи-то она и забыла.
— Их — доверю, — кивнула Лорен.
Ее спальня была выкрашена в терракотовые тона. Покрывало на кровати и портьеры отливали небесной лазурью. Отделка комнаты оказалась неброской, но обещавшей уют. По сторонам мраморного камина висело два китайских свитка. На полочке поблескивала глазурью коллекция керамики эпохи Мин. Ощущая кожей каждый шаг Рийса у себя за спиной, девушка повернулась к нему.
— Эта дверь — в ванную, — спокойно объяснил он. — Та — на балкон. Увидимся завтра вечером между шестью и половиной седьмого.
Следовательно, утром он ее видеть не желает — таков, надо полагать, скрытый намек его слов. Лорен наклонилась, чтобы включить светильник у кровати, волосы мягкой волной упали ей на лицо.
— Хорошего вам дня, — пожелала она с долей сарказма.
Секунд пять Рийс смотрел на нее в полном молчании. Девушка вскинула голову, не желая отводить взгляд.
— Спокойной ночи, — ответил он и захлопнул за собой дверь.
Лорен плюхнулась на широкую кровать и подумала, печально вздохнув, что многим пожертвовала бы за то, чтобы сейчас оказаться в скромной спальне в квартире Чарли. Многим, но не репутацией Уоллиса.
Восемь дней не так уж и долго. Она справится. Даже несмотря на то, что Рийс Кэллахэн, кажется, отталкивает ее с той же силой, что и притягивает.
Лорен проснулась рано утром. Яркие солнечные лучи били сквозь стеклянную дверь, ведущую на балкон. Она точно знала, чем займет наступающий день. Но ей были нужны ключи от квартиры Рийса.
Девушка быстро натянула леггинсы и свитер. Так и не обувшись и не причесавшись, она побежала по коридору и остановилась в просторной гостиной.
— Рийс? Где вы?
— В кухне.
По его голосу стало ясно, что он не слишком рад ее видеть. Растянув губы в улыбке, Лорен вошла в суперсовременную кухню, наполненную всевозможным оборудованием и сверкающую нержавеющей сталью. На этот раз на Рийсе, благодарение Богу, была рубашка. Он жевал горячий бутерброд, читая утренние газеты, разложенные на стойке.
— А вы ранняя пташка, — решила снять напряжение она.
— Вы тоже, как я посмотрю. Что вам угодно?
— Мне нужен ключ. Я намереваюсь прогуляться.
— У консьержа есть запасной. Я распорядился, чтобы он отдал его вам. — Рийс отложил одну газету и сделал пометку карандашом, зажатым в свободной руке.
— Как вкусно пахнут ваши бутерброды, — протянула Лорен, желая поддразнить его. — Пожалуй, съем один.
— Вы не могли бы подождать, пока я уйду?
— Вы всегда по утрам такой сердитый?
— Не с теми, кто мне нравится.
— Ух, как страшно! — усмехнулась Лорен, обжигая его взглядом, и потянулась к кофеварке.
— Вы знаете, я даже начинаю симпатизировать этому вашему Сэндору, — огрызнулся он.
Она чуть не выронила чашку с дымящимся кофе, выплеснув немного себе на запястье. Вскрикнув от внезапной боли, бросилась к раковине. В мгновение ока Рийс оказался рядом.
— Дайте я посмотрю, — велел он.
— Ничего страшного!
Рийс взял ее за руку и заткнул раковину пробкой.
— Ожог поверхностный. Надо подержать в холодной воде.
— Отсюда мораль: нельзя мне начинать ссориться с вами, пока не взбодрюсь с помощью кофе, — закусив губу, попробовала пошутить Лорен.
— Вы до сих пор любите Сэндора?
Ее рука дернулась в его крепких пальцах, словно птичка в садке.
— Все было много лет назад.
Рийс придвинулся к ней ближе, скользя взглядом по ее лицу.
— Сегодня без макияжа. Вот вы какая на самом деле, Лорен Кортни.
— А вы сегодня небриты, — мгновенно парировала девушка. — Но показываете ли вы когда-нибудь настоящего Рийса Кэллахэна?
— А существует ли он, настоящий Рийс Кэллахэн? — с неожиданной горечью ответил молодой человек.
— Если вы спрашиваете об этом, значит, он существует, — прошептала она, не веря своим ушам.
— Ладно, хватит. — Рийс помрачнел, отодвинулся от нее и взял полотенце, чтобы вытереть руки. — Давайте закончим этот разговор. Вы, кажется, хотели тостов?
— Да, если можно, — кивнула Лорен и, чтобы разрядить обстановку, добавила: — Ваша кухня вселяет в меня благоговейный страх. Я, знаете ли, не сильна в кулинарии.
Он даже не улыбнулся ее слабой попытке пошутить.
— Сядьте на табурет. Я принесу вам кофе. Сливок? Сахару?
— Сливок не надо. Сахара — три ложки.
— Любите сладкое?
— Не то чтобы очень. Просто хочу взбодриться перед началом нового дня. Глюкоза усиливает творческий потенциал. По крайней мере согласно моей теории.
Рийс недовольно посмотрел на бумаги, разложенные на стойке рядом с газетами.
— С этими переговорами, которые ждут меня в ближайшие дни, может, и мне стоит попробовать на практике вашу теорию.
— Мед еще лучше, чем сахар. Но первое место в моем рейтинге сладостей занимает кленовый сироп.
— А вы, как видно, специалист творческого процесса. Почему бы вам не написать руководство для начинающих? — сухо спросил он, поставив перед ней чашку с кофе.
— Времени нет… Послушайте, у нас с вами только что получился нормальный разговор, мы и не заметили. Первый раз не поругались.
— Не искушайте судьбу, — бросил Рийс. — Не советую проверять на мне свои женские чары.
— Бесполезное занятие? — съехидничала девушка.
— Вот именно.
— А я не верю, что вы купили все эти картины и скульптуры только для того, чтобы вложить деньги. Мадонну с Младенцем вы приобрели не просто так. Нет, эта статуя затронула что-то в вашем сердце.
Рийс повернулся к ней спиной. Его тело едва заметно содрогнулось, словно она ударила его. Потом он снова повернулся, в два шага очутился рядом, нависая над ней, словно грозовая туча, и схватил ее за плечи своими стальными пальцами.
— Не лезьте в мою личную жизнь! Предупреждаю в последний раз!
В его голубых глазах полыхали молнии. Он оказался так близко, что Лорен разглядела маленький белый шрам на левом веке…
Нет, надо убираться отсюда, и лучше бегом, подумала она и вдруг ощутила странное желание коснуться щеки Рийса, успокоить его. Нельзя, остановила себя девушка. Он же меня испепелит за такое. Сделав глубокий вдох, Лорен попыталась объяснить:
— Я не хотела вас обидеть… Простите.
— Я уже опаздываю на работу. Будут проблемы с рукой — аптечка в моей ванной, в шкафчике. До вечера. — Собрав в кучу бумаги, он вышел из кухни.
В задумчивости Лорен принялась за горячий тост.
Как странно горели его до той минуты ледяные глаза. И статую Мадонны с Младенцем он точно купил по каким-то личным соображениям, рассказывать о которых не собирается. Странный, непонятный человек.
Лишь одно она знала наверняка. В предстоящие дни ей не придется скучать.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Лорен, что, черт возьми, вы делаете?
Резец дрогнул в ее руке, застряв в древесине. Вскрикнув от досады, девушка обернулась.
— Не подкрадывайтесь ко мне, когда я работаю. Только посмотрите, что я из-за вас наделала! И вообще, что вы так рано вернулись домой? Сказали же, что придете в шесть.
Рийс раздраженно дернул галстук и стащил его с шеи.
— Уже шесть тридцать пять, а мы должны были выйти в двадцать минут.
Лорен изумленно открыла рот.
— Не может быть! Я же обедала совсем недавно.
— Шесть тридцать шесть, — констатировал он, театрально взглянув на свои золотые часы.
— О, нет! — воскликнула она. — Рийс, простите. Прошу вас, выйдите поскорее, чтобы я смогла одеться. Клянусь, буду готова через десять минут.
— Что у вас с пальцем?
Она посмотрела на свой указательный палец, залепленный пластырем.
— Порезала. Ничего страшного.
— И вообще, на кого вы похожи?
Лорен оглядела себя, еле сдерживая смех. Поношенные леггинсы и видавшая виды футболка с несколькими прорехами, прожженными сварочной горелкой. Волосы стянуты на шее в хвост.
— Хотите сказать, что в таком виде не взяли бы меня с собой на вечеринку? Где же ваш дух авантюризма?
— Сам удивляюсь, — ответил Рийс таким тоном, который заставил девушку тут же вскинуть голову.
— Я вам тоже не советую проверять на мне свои чары, — неожиданно для самой себя отрезала она.
— Кажется, за Уоллисом Гарварсоном числится гораздо больше, чем какие-то пятьсот тысяч долларов, — напряженно ответил Рийс. — Ладно, собирайтесь. Но умоляю вас, скорее.
Лорен усмехнулась. Рийс едва заметно улыбнулся ей в ответ.
— Сделаю все, что в моих силах. — Она встала и потянулась, совершенно не осознавая своей грациозности и привлекательности в эту минуту.
Улыбка исчезла с его лица.
— Вы сделали это за сегодня? — резко спросил Рийс. Девушка кивнула. Он подошел к еще не готовой скульптуре, над которой она трудилась последние несколько часов, постоял, молча разглядывая ее, и продолжил, как будто кто-то вытягивал из него слова: — По очертаниям уже понятно, чего вы намеревались добиться. И видно, что получится красиво.
— Я просто хотела сделать копию, — с сожалением в голосе ответила Лорен, вытянув ленту из волос и тряхнув головой: — Но процесс работы так захватил меня, что я забыла об оригинале.
Фигуры Мадонны и Младенца, неясно вырисовывавшиеся в куске древесины, были выполнены в модернистском стиле, однако воплощали в себе вечную нетленную нежность матери к ребенку.
— Пойду в душ, — нарочито резко сказал Рийс. — Встретимся в гостиной. Поскольку мне предстоит исполнять роль хозяина сегодняшнего веселья, я не хотел бы опаздывать.
Даже не взглянув на нее, он повернулся и вышел из комнаты. Лорен положила резец на стол. Никогда раньше ей не доводилось встречать мужчину, в котором уживалось бы столько противоречий. Он моментально понял, что она пыталась создать из куска древесины, и поспешил убежать, словно скульптура напомнила ему о каких-то давно уснувших страхах и печалях.