— Если серьезно, вы сегодня творили чудеса. Не дали Бьянке съесть меня заживо. При этом никто вокруг даже не догадался, что происходит. Я вам очень благодарен.
— От сердца благодарите или по обязанности? — хитро ухмыльнулась Лорен и скинула изящные туфли на высоких каблуках. — Какое блаженство! Мои ноги ноют от боли. Честно вам признаюсь, ужасно хотелось разуться, но я с некоторых пор стала осторожной. Со мной однажды случился казус: я пошла на прием и под столом сняла туфли. А кто-то стащил их. Представляете? Пришлось шлепать домой в одних чулках, гордо задрав нос и делая вид, что это последний писк моды — ходить на вечеринки необутой. А что мне еще оставалось?
Рийс задорно хохотал над ее рассказом.
— Обещаю, что никому не позволю украсть ваши туфли, моя милая Лорен.
Моя милая Лорен…
— Очень любезно с вашей стороны, — сдержанно ответила она.
Все еще смеясь, молодой человек принялся расспрашивать ее о вечеринке. Потом разговор перешел на одну бродвейскую постановку, которую они оба видели. Лорен даже не заметила, как они доехали до его дома. Рийс открыл дверцу с ее стороны, наклонился, поднял Лорен на руки и как ни в чем не бывало пошел к подъезду.
— Поставьте меня на землю, — выдохнула изумленная Лорен.
— У вас же ноги болят. Таким образом я пытаюсь отблагодарить вас за Бьянку, — спокойно объяснил он и улыбнулся консьержу. Двери лифта плавно открылись, пропуская их внутрь, и закрылись. Она смотрела на отражавшегося в зеркальных стенках высокого, статного мужчину, державшего на руках растерянную женщину, и ощущала, как внутри нарастает и набирает силу желание.
Желание? У нее?
Нет, я не хочу его, в отчаянии уверяла себя Лорен. Это невозможно! У нас деловое соглашение, которое продлится еще несколько дней. Я не должна давать волю чувствам. В любом случае секс мне противен, благодаря Сэндору.
— Уже можете поставить меня. Никто не смотрит.
Рийс только крепче прижал ее к себе.
— А я это делаю не напоказ, — невозмутимо сказал он и вышел из лифта. Слегка наклонившись, вставил ключ в скважину и толкнул дверь. — Прекрати дергаться. Ты меня с ума сводишь.
Но девушка снова попыталась высвободиться.
— Рийс, да поставьте же меня!
Он осторожно опустил ее на пол, притянул к себе и поцеловал.
Лорен стояла в его объятьях неподвижно. Рийс целовал ее уже во второй раз. Только теперь не под дверью Бьянки, ради которой можно было устраивать спектакль. Значит, теперь он не притворялся. Ее охватил непреодолимый страх. В голове замелькали воспоминания о Сэндоре, полузабытое за эти годы ощущение тяжести его тела, давящей на нее, неприятное чувство подчинения.
Но в ту же секунду — словно маятник качнулся в другую сторону — страх заглушили другие эмоции. Тепло губ Рийса, мягких и манящих. Прикосновение его уверенных рук к ее спине. Кровь побежала по венам Лорен с немыслимой скоростью, и сладкая боль желания прекрасным цветком расцвела где-то под сердцем. Ее тело ответило на его объятия, удивляя Лорен. Не отдавая себе отчета в том, что происходит, она вцепилась в рукава его пиджака и горячо ответила на поцелуй, едва различив мелькнувшую мысль: сейчас, кажется, упаду в обморок от удовольствия.
Он дразнил ее и сводил с ума. Она обвила его шею руками. Поцелуй стал нежнее. Девушка растворялась в нем, не помня себя.
Рийс начал ласкать ее грудь. Лорен застонала от наслаждения.
— Моя прекрасная Лорен… — шепнул он, не отрываясь от ее губ, и опять поднял на руки.
Затуманенным взглядом она различала проплывающие мимо картины: Пикассо, Шарден. Дверь его спальни. Он толкнул ее ногой — дверь распахнулась. И девушка снова увидела бронзовую фигуру мужчины на фоне темно-зеленой стены, ночные огни парка, посверкивающие за балконом. И кровать. Огромную кровать. Именно она и заставила Лорен заговорить:
— Рийс, что происходит? Я…
Молодой человек поставил ее на пол, не размыкая объятий.
— Здесь твое место, — хриплым голосом сказал он.
— Но мы…
Он остановил ее поцелуем, не дав закончить фразу. Охваченная необъяснимой нежностью и теплом, Лорен забыла о Сэндоре и его вечных придирках. Никогда раньше она не чувствовала себя такой счастливой в мужских объятьях. Никогда не была ни в чем так уверена, как в том, что ее место действительно здесь, в спальне Рийса.
И, собравшись с мужеством, Лорен сделала шаг в неизвестность: обняла его, скользнув руками под рубашку. Напряженные мышцы его груди, горячая кожа взволновали ее. Пальцы сами собой прошлись по упругому животу. Губы припали к его губам, моля лишь об одном: чтобы поцелуй длился вечно.
— Я хочу тебя с той минуты, когда ты вошла в мой кабинет, — бормотал он, обдавая ее жарким дыханием. — Поэтому и придумал этот дурацкий контракт.
Девушка замерла. Желание пропало с пугающей быстротой.
— Но ты ведь тогда верил бредням Сэндора. Ты же сам сказал!
— Сейчас не время это обсуждать, — прошептал Рийс, продолжая целовать ее. — Я хочу видеть тебя без одежды. Я хочу…
— И вот теперь мое поведение доказывает, что ты прав, ведь так? — затараторила Лорен. — Я доступна и неразборчива в связях. Мы знакомы всего четыре дня, и я уже готова упасть в твою постель.
— У тебя ведь были мужчины после этого Сэндора, не так ли?
— Нет. Я же говорила, что не было!
— Да какая разница? — нетерпеливо оборвал ее Рийс. — Нам суждено быть вместе, я уверен. Все остальное неважно.
Истерзанное сердце Лорен словно упало в ведерко со льдом.
— То есть ты считаешь неважным тот факт, что не веришь мне? Да не в чем-нибудь, а в весьма важном и серьезном вопросе.
— То, что у тебя были мужчины, не означает, что ты неразборчива в связях.
— Ты не веришь ни одному моему слову, правда? — воскликнула она, отодвигаясь от него.
— Слушай, мы ведь с тобой не жениться собрались, — попытался успокоить ее Рийс.
— Нет. Всего лишь переспать разок. Или пару раз. — От боли в груди Лорен трудно было дышать. — Я, наверное, сошла с ума, если целовала тебя. И почему я это делала?
— Потому что хотела меня.
Да, он прав. Впервые за долгие годы она желала мужчину, открывалась навстречу его поцелуям и ласкам, не задумываясь о том, что будет после. Такое поведение было настолько несвойственно Лорен, что в последние несколько минут она просто не узнавала себя. И сделал ее такой именно Рийс. Человек, которого она едва знала, богатый, безжалостный, в душе которого таится немало секретов. Рийс — обладатель божественного тела и непреклонной воли.
Вдохнув поглубже, Лорен старалась подыскать слова, чтобы выбраться из бездны, в которую уже начала падать. Проще всего повернуться к нему спиной и убежать домой со всех ног. Но в этом случае доброе имя Уоллиса будет навсегда опорочено.
— С японками я буду вести себя как твоя спутница, но не как любовница, — с холодком выговорила девушка. — То же самое относится к встрече в яхт-клубе. Иными словами: до конца нашего договора можно прекратить притворяться. Потом я покину этот дом и твою жизнь. Так быстро, как смогу.
— Хочешь сжечь мосты? — Его взгляд снова стал ледяным. — Зря. Я могу тебе пригодиться. Я знаком со многими людьми, которые в состоянии купить твои скульптуры.
— Чтобы вложить деньги? — В ее тоне звучала горечь. — Нет, благодарю. До встречи с тобой я сама прокладывала себе дорогу в жизни. И дальше как-нибудь справлюсь.
— Сама? А как же помощь Сэндора? И обожаемого Уоллиса?
— Да, правильно, — разозлилась Лорен, — ткни меня носом в мои ошибки. Ты-то их, без сомнения, никогда не совершаешь. Не то что мы, простые смертные, с нашими промахами и оплошностями. Могу поспорить, ты за всю жизнь не сделал ничего, о чем потом жалел бы.
Пальцы Рийса впились в ее кожу с нечеловеческой силой.
— Я же сказал: не лезь в мою личную жизнь, — зарычал он. — Ты что, не слышала?
— Значит, ты все-таки совершал ошибки… причем большие, судя по твоему лицу, — изумилась девушка. — Не хочешь поделиться со мной? — предложила она.
— И не подумаю. Они тебя не касаются, — рассердился Рийс, оттолкнул Лорен, словно ему было неприятно касаться ее, и вытер ладони о брюки.
Задетая за живое, Лорен воскликнула:
— Слава богу, я не легла в твою постель. Ты ничего не способен дать, кроме своего тела, ведь так? Что ж, можешь поступать так с другими женщинами, если тебе хочется. А я заслуживаю большего. Мне нужен мужчина, который сможет открыть мне свою душу. — Она закусила губу, недоумевая, откуда берутся эти слова, хотя в глубине души знала, что все они — правда. — Во вторник я буду готова к поездке в Уистлер вовремя. А до тех пор не желаю даже видеть тебя.
— Ты будешь здесь сегодня и завтра вечером, — пригрозил Рийс. — Или сделке конец.
— Да ты такой же, как Сэндор. Обожаешь повелевать, — зло бросила Лорен, уже не задумываясь о том, что говорит. — Разве ты сможешь полюбить обычного человека? Женщину с чувствами и самоуважением? Я бы не стала заниматься с тобой любовью, даже если бы ты оказался последним мужчиной на планете.
— Еще как стала бы, — ухмыльнулся он. — Если бы я не проговорился о том, что хотел тебя с той минуты, как увидел тебя, то сейчас ты бы уже стонала в моей постели. Потому что сама хотела этого. Без притворства.
Очень хотела: несмотря на весь жизненный опыт и убежденность в своей холодности, она была охвачена страстью. Плечи Лорен поникли.
— За тобой непременно должно остаться последнее слово. С чем тебя и поздравляю.
Лорен развернулась, чтобы уйти. Рийс не попытался остановить ее. Она ушла в свою комнату, захлопнула дверь и прислонилась к косяку. Ей было так тяжело, как будто ее переехал грузовик. Несмотря на окружающую роскошь и красоту, она чувствовала себя словно в тюрьме.
До конца заточения оставалось шесть дней. Шесть дней и шесть ночей.
И ночи, пожалуй, еще опаснее дней. Потому что Рийс был прав: она действительно хотела его. И легла бы в его постель. Словно не было в ее жизни Сэндора, который сумел убедить ее в том, что она несостоятельна как женщина.
Впрочем, нечего волноваться. Урок усвоен, мистер Кэллахэн. Теперь она не коснется его и пальцем.
Иначе спектакль может обернуться реальностью.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Весь следующий день Лорен работала как одержимая, но к семи вечера поняла, что пора остановиться. Скульптура Мадонны с Младенцем была закончена. Теперь ее предстояло убрать на месяц, а потом посмотреть на нее свежим взглядом, чтобы увидеть, достигла ли она того, к чему стремилась.
Хотя Лорен знала уже, что достигла. Фигуры Марии и Христа излучали внутренний свет и естественную простоту. Девушка аккуратно завернула скульптуру в полотенце, принесенное из ванной. Как обычно после окончания работы, она чувствовала себя опустошенной. Но ни заниматься чем-либо, ни спать не могла — слишком неспокойно было на душе, слишком много эмоций отнимало творчество. И уж меньше всего ей хотелось столкнуться с Рийсом, когда он вернется из Сиэтла.
Поддавшись сиюминутному порыву, Лорен позвонила Чарли.
— Привет. Хочу тебя навестить. Ты свободна?
— Конечно. Буду рада тебя видеть. Кстати, я еще не ужинала. Как ты относишься к китайской кухне?
Лорен облегченно вздохнула. Именно это ей и было нужно: зал, битком набитый людьми, и вкусная еда.
— Хорошо отношусь.
Девушки договорились встретиться в китайском квартале. Положив трубку, Лорен отправилась в душ.
Час спустя она и Чарли сидели друг напротив друга в полумраке небольшого ресторанчика, украшенного бумажными фонариками и изображениями красных драконов, потягивали зеленый чай и ели мясо в тесте с огненно-острым соусом.
— Ну ладно, подруга, выкладывай, — без обиняков начала Чарли. — Каково быть подружкой самого богатого мужчины в городе?
— Я не его подружка!
— Ага, значит, вы сблизились! — сделала вывод Чарли. — Я чувствовала, что в Рийсе Кэллахэне сидит какая-то чертовщинка. С ним можно поладить, только если сама соответствуешь его энергетике и напору.
— Он надменный, приземленный тиран, который не в состоянии отличить правду от лжи.
Чарли ухмыльнулась:
— Значит, он поверил в версию Сэндора о твоем прошлом и не замечает того, что очевидно?
— Совершенно верно. Но мне нет до этого никакого дела. Еще пять дней. А потом я снова буду свободна.
— Никакого дела? А по тебе не скажешь.
Чарли была ее давней и верной подругой, поэтому Лорен призналась честно:
— Представляешь, он волнует меня. Что со мной не так?
— Я же предупреждала: Рийс неотразим.
— Знаешь, бывают моменты, когда в нем просыпается нормальный человек. Но он тут же делает что-нибудь такое, от чего я прихожу в бешенство.
Чарли безжалостно рассмеялась:
— Наконец-то ты вспомнила, что на свете существуют мужчины.
— Я никогда об этом не забывала. У меня были мужчины! — возмутилась Лорен.
— Ну да. Предсказуемые. Бесцветные. Вспомни, когда ты встречалась с таким, который приводил бы тебя в бешенство и в то же время тебе хотелось бы заняться с ним любовью?
— Я не стану заниматься любовью с Рийсом Кэллахэном. Никогда.
— А что плохого, если займешься?
— Боюсь, мне это может понравиться, — выпалила Лорен и сама ужаснулась этой фразе. — И к чему приведет меня роман с Рийсом? После следующей субботы наши пути разойдутся навсегда.
Внезапно посерьезнев, Чарли положила ладонь на руку подруги.
— Может быть, все же стоит попробовать. Пора уже выходить из темницы, в которую заточил тебя этот мерзавец Сэндор… слишком долго ты позволяла ему управлять твоей жизнью. Сэндор был очаровательным негодяем с раздутым самомнением и полным отсутствием даже намека на великодушие. Он обращался с людьми как с шахматными фигурами. Нельзя же всю жизнь нести в себе его проклятье. Ты заслуживаешь большего.
— Твое описание Сэндора подходит к Рийсу Кэллахэну как нельзя лучше, — бесстрастно констатировала Лорен.
— Ну что ты, они не похожи друг на друга, как день и ночь. И ты это прекрасно знаешь.
— Да. Рийс симпатичнее.
— У Сэндора внутри зияла пустота, — объяснила Чарли. — А у Рийса — нет. Вот в чем разница.
— Ага, — кивнула Лорен, не убежденная словами подруги. — Но факт остается фактом. Когда-то я подчинилась воле Сэндора. И во второй раз на эти грабли не наступлю.
— Ну разумеется, ты ему подчинилась. Он был твоим преподавателем. При его таланте, сексуальности и харизме, он легко подчинял людей. А ты была так молода, когда познакомилась с ним.
Лорен тяжело вздохнула.
— Теперь я боюсь доверять своим порывам и интуиции. А больше всего — мужчинам. Не хочу снова так обжечься.
— Однако в работе ты не боишься рисковать. Почему же не можешь вести себя так же и с мужчинами?
— Вот вернусь в Нью-Йорк и попробую.
— Зачем же ждать? Можно начать здесь, в Ванкувере.
— Чарли, ты серьезно советуешь мне завести роман с Рийсом?
— Ага.
— Да это же прямой путь к слезам и новой боли.
— А вдруг тебе понравится?
Лорен вспомнила, как прижималась к Рийсу, как растворялась в его поцелуях, но тут же поспешила отогнать несвоевременные мысли, надеясь, что подруга не заметит румянец, выступивший на щеках.
— Или уже нравится? — самодовольно улыбнулась проницательная Чарли.
— Ничего от тебя не скроешь. Я одного не пойму: почему человек, который мне просто омерзителен, так возбуждает меня.
— Хороший вопрос. Вот доем и, может быть, найду на него ответ.
— Мне не следовало вываливать на тебя свои глупые проблемы, Чарли…
— Они не глупые. По-моему, не стоит сбегать от него. Я верю своему внутреннему чутью. А оно подсказывает мне, что Рийс совсем не похож на Сэндора, будь он неладен.
— Наверное, мне нужно постараться не выходить из себя так часто, — рассуждала вслух Лорен. — Для начала. А там посмотрим. — Она взяла счет и взглянула на часы. — Пять минут двенадцатого? Не может быть!
В четверть двенадцатого Лорен вставила ключ в замочную скважину входной двери квартиры Рийса. Но не успела толкнуть ее, как она распахнулась.
— Где тебя черти носят? — разъяренно спросил Рийс.
На нем были джинсы и футболка. Волосы взъерошены. Глаза полыхают огнем. А губы побелели.
— Встречалась с другом, — выдавила из себя пораженная Лорен. — А что такое?
Он схватил ее за руку и втащил в прихожую.
— С тобой все в порядке? Где ты пропадала столько времени?
Грубость Рийса ей совсем не понравилась. Но, вспомнив о своем решении контролировать себя, Лорен ответила настолько спокойно, насколько это было возможно:
— Я ужинала в китайском квартале.
— А почему не оставила записку?
— Мне просто в голову не пришло, — призналась она. — Да отпусти же ты меня.
— Я ведь не знал, что с тобой!
— Рийс, мне двадцать семь лет. И ты не обязан меня сторожить!
— И что это еще за друг? Как его зовут?
— Ее. Это женщина. И какое тебе дело?
— Лорен, я просто беспокоился, что с тобой что-то случилось.
— Случилось? — повторила девушка, нахмурившись. — А что со мной могло случиться?
— Да что угодно. Мы в большом городе. Он полон опасностей. Пожалуйста, в следующий раз оставляй записку, хорошо?
— Ты забыл. Я живу на Манхэттене. Не нужно за меня беспокоиться.
— Ну конечно! Ты ведь невероятно привлекательная женщина. Да еще кошелек в сумочке носишь. Не знаю, как там у вас в Нью-Йорке, а здесь, в Ванкувере, уровень преступности достаточно высок.
— Значит, ты будешь летать и ездить, куда пожелаешь, а я в это время должна сидеть взаперти и ждать твоего возвращения? Со мной такое не пройдет!
— Как будто я не знаю.
— Знаешь или нет — дело твое. Но предупреждаю, в Уистлер и яхт-клуб я с тобой съезжу, но потом — все. Прощальный поцелуй, и я уйду. — Улыбнувшись последней фразе, она добавила: — Про поцелуй это я метафорически.
— Наплевать, — отрезал Рийс. — Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас. И это без всяких метафор.
— Потому что я доступна? — возмутилась девушка.
— Потому что ты вынуждаешь меня говорить то, что я не собирался. Потому что блеск твоих глаз, нежность губ сводят меня с ума. Потому что ты перевернула мою размеренную, упорядоченную жизнь. Хватит тебе причин?
— О!.. — только и смогла вымолвить Лорен.
Он провел рукой по взъерошенным волосам.
— Я был совершенно уверен, что ты не нарушишь условия соглашения, не предупредив меня. Поэтому и решил, что с тобой что-то случилось. Но я не знал, где тебя искать.
Лорен почувствовала холодок волнения внутри.
— Значит, ты доверяешь мне? В том, что касается контракта.
— Мне кажется, ты могла бы разорвать его во время одной из наших бурных ссор, — сухо ответил Рийс. — Но не сбежала бы тайком, когда меня нет дома. Это не в твоем духе.
— Я не собиралась засиживаться допоздна. Просто заболталась с подругой и не заметила, как время пролетело, — окончательно смягчилась девушка. — Прости, что не предупредила тебя.
Рийс развернулся и пошел в гостиную.
— Надо выпить. Будешь?
— Да, пожалуй, выпью вина, — рассеянно пробегая пальцами по медной скульптуре, кивнула Лорен. — Все равно, никак не возьму в толк, отчего ты был так расстроен. Не из-за моих же прекрасных глаз. Что произошло?
Он протянул ей хрустальный бокал с шардоне и сделал глоток виски из своего стакана.
— Не лезь в это, ладно?
— Умеешь ты хлопать дверью перед самым носом у людей.
— Кстати, о дверях. Я заходил в твою комнату — думал, ты там. Скульптура изумительная.
Лорен стало не по себе при мысли о том, что он был в ее спальне. Но за последние пять минут она уже успела утратить контроль над собой, теперь надо держать себя в руках.
— Собственно, поэтому я и ушла… Закончив работу, я всегда чувствую себя неуютно. Не знаю, куда себя деть и чем заняться.
— Так, — подытожил Рийс. Его взгляд стал напряженным, как у охотника в засаде. — И что же дальше?
Девушка сжала бокал онемевшими пальцами.
— Поездка в Уистлер, — бросила она. — Что же еще?
— Я не об этом. Мы можем пойти в постель. Прямо сейчас. Вместе.
Ее сердце неожиданно дернулось.
— Нет, Рийс. Мы договорились изображать любовников на людях, но не наедине. Более того, вчера вечером мы все выяснили.
— Ты же хочешь заняться со мной любовью.
— Это естественно. У меня ведь четыре года не было мужчины.
— Ты все время твердишь, что четыре года ни с кем не спала. Думаешь, я в это поверю?
— Да, — гордо заявила Лорен, вскинув голову. — Думаю, поверишь.
— То есть твоя бурная реакция на мои прикосновения — не моя заслуга, а всего лишь следствие твоего затянувшегося воздержания? Ты ответила бы так же на ласки любого другого мужчины?
— Не знаю! — воскликнула девушка. — Я встречалась с мужчинами в течение этих четырех лет. Но ни один из них не смог возбудить во мне страсть. В отличие от тебя. — Она сделала глоток вина. — И почему я только говорю тебе об этом? Ладно, не важно. В постель я с тобой не лягу. Это мое последнее слово.
— Объясни, что тебя удерживает, — нахмурился он.
— Ты не поймешь!
— Может, хватит уже ломать комедию, а? Я хочу заняться с тобой любовью. Все просто и понятно. И я не собираюсь маскировать свое желание под что-то, чего нет на самом деле.
— Иначе говоря, не станешь тратить время на ласковые слова и нежные взгляды? На то, что ты делаешь на людях?
— Вот именно.
— Рийс, ты когда-нибудь любил по-настоящему?
Он бросил на нее сердитый взгляд.
— Да. Когда мне было шестнадцать. Я влюбился в девочку-соседку.
— Значит, взрослым ты никогда не отдавался женщине всецело — телом и душой?
— Ну разумеется, нет.
Ее брови слегка приподнялись.
— Еще не поздно попытаться. Можешь мне поверить, это точно перевернет всю твою упорядоченную жизнь.
Рийс медленно провел кончиками пальцев по ее щеке к уголку губ.
— Секс у нас с тобой будет страстным, разнообразным и незабываемым. Но я не назвал бы наши отношения романом. И уж тем более любовью.
— Да ты вообще их никак не назовешь. Потому что секса не будет.
— Если ты полагаешь, что я буду умолять тебя, то заблуждаешься.
Совершенно измотанная препирательством, она бросила напряженным голосом:
— Все, мне надоело. Мы снова зашли в тупик. Во сколько мы уезжаем утром?
— Будь готова к десяти, — лаконично отрезал Рийс.
— Буду. До завтра. — Девушка поставила бокал рядом со скульптурой и пошла к себе.
— Зашли мы в тупик или нет, а разговор все равно не закончен.
Она оглянулась. Рийс стоял у кожаного дивана. Лампа на столике отбрасывала свет на его четкие черты. От него исходил поток мужской силы, которой невозможно было противостоять.
— До тех пор, пока ты не скажешь, что веришь мне — в том, что я не спала со всеми подряд, а за последние четыре года вообще ни с кем, — я и на метр к тебе не приближусь. Если еще добавить Уоллиса, получится, что мы не то что сексом не будем заниматься, но и вообще должны поддерживать исключительно деловые отношения. — Лорен отбросила прядь волос со лба. — Неужели ты не понимаешь? Правда для меня очень важна, без нее я не могу… Извини, если это звучит нравоучительно и самодовольно.
Рийс смотрел на нее, не говоря ни слова, что выводило ее из себя. Она поспешила нарушить молчание:
— Тем не менее, пожалуйста, не обольщайся. Даже если ты скажешь, что веришь мне, я не брошусь в твои объятья в ту же секунду. Я вообще не хочу иметь с тобой ничего общего.
— А вот это неправда.
Чем спокойнее он говорил, тем больше пугал ее.
— Мы заключили сделку. И давай придерживаться ее условий, черт побери.
— Ты никогда не уступаешь, да?
— А ты хотел бы, чтобы я упала перед тобой ниц?
Рийс вдруг рассмеялся, блеснув белыми зубами.
— С трудом могу представить такое.
— Если уж у меня получается притвориться, будто я влюблена в тебя, то при необходимости и это изобразила бы, — раздраженно сказала она.
— Лорен, но мы ведь не всегда притворяемся. И ты, и я.
На эту тему ей говорить не хотелось.
— Спокойной ночи, — на ходу бросила Лорен и поспешила уйти к себе. Раздеваясь, она пыталась прогнать неприятные мысли, которые все вертелись и вертелись в голове. Я терпеть его не могу. Я хочу его. Не могу дождаться, когда наконец уйду отсюда. Каково будет сказать ему «прощай»? Я не лягу с ним в постель. Хотя и хочу этого. Очень хочу.
Лорен бросила трусики на стул, взяла ночную сорочку и, заметив свое отражение в большом зеркале на стене, выпрямилась. Скульптура разъяренной женщины, мелькнуло у нее в голове. Или, точнее сказать, раздосадованной. Разве в глубине души она не мечтала о том, чтобы Рийс сейчас оказался в этой комнате, рядом с ней, чтобы ласкал ее, не давая уснуть? Чтобы обнял за талию, аккуратно опустил на кровать. Чтобы помог раз и навсегда забыть о Сэндоре.
Стараясь утихомирить разыгравшееся сердце, девушка надела сорочку и быстро почистила зубы. Потом забралась в кровать и накрылась с головой одеялом.
Она не станет думать о Рийсе. Ни в постели, ни за ее пределами.
Осталось-то всего пять дней.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дом Рийса в Уистлере не просто поразил Лорен, а потряс до глубины души. Они прилетели на вертолете, за штурвалом которого сидел он сам, миновав череду гор в снежных шапках, следуя вдоль петляющего шоссе, ведшего к курорту. Уютные шале и лыжные базы раскинулись у основания гор Блэккомб и Уистлер. Между стройных сосен зеленело аккуратно подстриженное поле для гольфа. Улыбающиеся туристы неспешно прогуливались по деревенским улочкам.
Вертолет опустился на посадочную площадку у дома из мореного кедра и необработанных камней. Они спрыгнули на землю. В звенящей тишине Рийс произнес будничным тоном:
— За домом присматривают Морин и Грехэм. Я буду занят весь день. А для жен моих партнеров я организовал экскурсию по окрестностям. Так что ты свободна до половины восьмого. Вечером, пожалуйста, надень что-нибудь пристойное и закрытое.
— Боже, какие слова.
Рийс поджал губы.
— Завтра я буду работать в доме — есть срочные дела. Уезжаем отсюда послезавтра утром.
В воздухе чувствовался свежий аромат сосны и мха. Лорен очень любила бывать в горах. К тому же, она обещала Чарли сдерживаться.
— Здесь так красиво, — выдохнула девушка. — Я рада, что приехала сюда.
Рийс окинул ее взглядом с головы до ног: от мешковатого шерстяного свитера до узких джинсов и легких кожаных ботинок.
— Солнечные лучи играют в твоих волосах, как будто смешали медь и бронзу, — вдруг поэтично заметил он.
— Здесь никого нет… ты не обязан делать мне комплименты.
— Я сказал так потому, что мне захотелось. Потому, что это правда.
— А ты веришь, что я говорю правду? — возмутилась она.
— Начинаю верить.
— Пока не перестанешь сомневаться, держи свои комплименты при себе.
— Никогда еще не встречал такой женщины, как ты! — вдруг взорвался Рийс. — Я вращаюсь в так называемом высшем свете, где женщины бросают любовников и находят новых чаще, чем скачет курс на нью-йоркской бирже. Где верность почитается пережитком старины, а скоротечные романы — один из видов развлечения.
Лорен обожгло неожиданное чувство ревности, усугубляемое ее неопытностью.
— И как же ты вписываешься в это общество?
Выражение его лица изменилось.
— В последние годы вообще никак. Устал я от этих игр. Но одну истину я там узнал: подразни женщину своим богатством — и она заинтересуется тобой. Потрать на нее круглую сумму — и она твоя.
— А знаешь, какую истину я узнала в Школе искусств? За деньги таланта не купишь. Это дар Божий. Так что твои миллионы для меня ничего не значат.
— Я уже догадался. — Рийс помолчал. — Если мы забудем о Сэндоре, то еще останется Уоллис. Он мошенник, поверь мне. Доказательства неопровержимы. Не хочу, чтобы ты считала, будто я все это придумал и подтасовал.
Лорен сделала шаг назад.
— Нет, этого не может быть! Никогда не поверю в такое!
— Вот и славно: ты не веришь мне, а я не готов поверить тебе.
Сосновые иголки поблескивали на солнце. Где-то в ветвях чирикала птичка. За верхушками деревьев виднелись четкие очертания горных вершин, черно-белых на голубом фоне безоблачного неба.
— Как же я устала постоянно препираться с тобой, — грустно вздохнула она. — Наши ссоры ни к чему не ведут. Ну почему нельзя просто выполнять условия контракта?
— Не знаю. Ты думаешь, у нас получится?
— Разумеется, получится, — отрезала девушка. — Я пойду. Встречаемся в семь тридцать. Можешь не волноваться: я буду одета элегантно и неброско, как ты просил.
— Элегантно? — иронично переспросил Рийс. — Это что-то новенькое.
— Попрошу без оскорблений. На приеме я была очаровательна, экстравагантна и бесподобна. Что гораздо интереснее простой элегантности.
— Но я тебя увидел другой — самоуверенной, дерзкой и прекрасной. — Он лукаво улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. — А кроме того, восхитительной, сексуальной и соблазнительной.
— А я тебя — надменным, самоуверенным и стремящимся подчинить всех своей воле.
Рийс рассмеялся:
— А еще я был подавленным и очень расстроенным, потому что меня лишили удовольствия.
— Ну конечно! — ухмыльнулась Лорен.
Он сунул руки в карманы.