Но она ошиблась. Рийс был против ее поездки в Нью-Йорк, хотя знал, что это, возможно, главное событие ее жизни. А нападение на улице оказалось последней каплей.
Поплачу завтра вечером, решила девушка. Только не сегодня. И не утром в аэропорту. И не в присутствии Максвелла Гелвея и Бэт.
А может быть, вовсе не стану плакать. А наоборот, буду радоваться тому, что удачно закончила отношения с человеком, погребенным в собственном прошлом.
Лорен нервно ухмыльнулась. Кого она пытается обмануть? Она разрыдается как ребенок, едва останется одна. Но никто не узнает об этом. Тем более Рийс.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Часы показывали пять утра. Недовольно вздохнув, Лорен плюхнулась на подушку и натянула одеяло повыше. Уже семь ночей подряд она засыпала в слезах, а потом мучилась от головной боли. Сердце тоже ныло. Девушка чувствовала себя разбитой. Слабой. Несчастной. Никому не нужной.
Как получилось, что за столь короткое время она привыкла ощущать рядом с собой тело Рийса, ритм его дыхания в темноте? Слышать его смех? Язвительные шутки, едкие замечания? Вот только в то утро, когда она улетала в Нью-Йорк, он не смеялся. Наоборот. Казалось, что ему не терпится поскорее расстаться с ней.
За прошедшую неделю он не позвонил ни разу. Ты удивлена? — издевалась Лорен над собой, зарываясь головой в подушку. Для него все закончилось. Она могла бы поспорить, что Рийс не лежит ночью с открытыми глазами, думая о ней.
Ее утешала лишь одна мысль: иначе она поступить не могла. Лорен никогда не притворялась. Значит, такая, как есть, она ему не нужна.
В половине шестого Лорен все же встала, поставила чайник на плиту и надела свитер и рейтузы. Потом пересмотрела куски металла и древесины, сложенные в углу мастерской, и вдруг вспомнила о глине, купленной за неделю до Рождества. Ей всегда нравилось придавать глине форму. Лорен нашла старую рубаху, натянула ее через голову, не расстегивая, и села за стол, поставив рядом чашку кофе.
|
|
Через три часа она подняла голову от работы. Перед ней стоял уже не бесформенный кусок глины, а более-менее очерченный бюст. Бюст Рийса, излучавший его обычную решительность и энергетику, с точно переданной линией скул и упрямого подбородка. Я люблю тебя, подумала Лорен и в полном изумлении повторила про себя эти слова. Я люблю тебя, Рийс Кэллахэн.
Вообще-то чему тут удивляться? Конечно же, она любила его. Иначе почему расплакалась, как дурочка, в тот день, когда узнала, что всемогущий Максвелл Гелвей собирается приобрести одну из ее работ? Еще полгода назад Лорен была бы на седьмом небе от счастья. Но теперь все по-другому. Теперь она не могла поделиться радостной новостью с Рийсом. Ведь они стали абсолютно чужими друг другу.
Рийс не любит ее. А если он просто боялся, что может влюбиться в нее? — предположила Лорен, нахмурившись. Вполне вероятно. Это объясняет, отчего он вдруг устроил нелепую сцену, узнав о ее поездке в Нью-Йорк. Наверное, в какой-то момент их близость начала подспудно пугать его. И становится понятным, почему Рийс смотрел на нее с таким ожесточением, обнаружив ее на тротуаре рядом с полицейским.
Неужели Рийс расстался с ней, чтобы не влюбиться? Или она пытается тешить себя напрасными иллюзиями, чтобы не видеть горькую правду?
Сердце затрепетало в груди, как птичка в клетке. Дыхание перехватило. Найти ответы на свои вопросы она могла только одним способом: спросив самого Рийса. Или сказав ему о своих чувствах и посмотрев на его реакцию.
|
|
Лорен заметалась по мастерской. Мысли беспорядочно теснились в ее голове, эмоции разрывали грудь. Даже думать о новой встрече с ним было глупо. Разве мало ей того, что один раз ее прогнали? Неужели нужно услышать его «уходи» снова, чтобы осознать, что между ними все кончено?
Поддавшись порыву, Лорен схватила телефонную трубку и позвонила Сэму в Бостон.
— Сэм, как ты считаешь, есть ли вероятность того, что Рийс мог бы влюбиться в меня? — без предисловий выпалила она.
— И тебя с Новым годом. Да, считаю.
— Правда?
— Совершенно точно могу сказать: ты ему небезразлична. Я говорил с ним несколько дней назад и спросил, как у тебя дела. Он вдруг так взбеленился, словно я не о тебе спросил, а о злейшем враге человечества… Что произошло?
Лорен вкратце описала ему события.
— Ты не знаешь, где он сейчас?
— В Англии. В конце недели уезжает в Гонконг, а до тех пор поживет в своем поместье в Суррее. Почему бы тебе не позвонить ему и не узнать, любит ли он тебя?
— Мне нужно видеть его лицо, когда буду спрашивать, — раздраженно ответила Лорен.
— Сегодня днем я должен был лететь в Лондон. Но переговоры отложили, а у меня не было времени сдать билет. Хочешь, уступлю его тебе?
— Господи! Даже мысль о возможной встрече с ним — настоящее безумие.
— Может быть, стоит рискнуть, чтобы потом не ругать себя за нерешительность?
— Хорошо, — наконец ответила Лорен, — согласна.
|
|
— Я позвоню в авиакомпанию и договорюсь, чтобы билет перевели на тебя. Слава богу, у меня есть там знакомые, не такие влиятельные, как у Рийса, конечно, но все же. Билет получишь на стойке регистрации, ладно? — Сэм быстро объяснил ей процедуру. — Хочешь, я позвоню ему? Скажу, что ты прилетишь.
— Нет! Ни в коем случае. Хочу застать его врасплох. Только так можно узнать, что происходит… Пожелай мне удачи.
— Ни пуха ни пера. Обязательно потом позвони мне, чем бы у вас все ни кончилось. Или если тебе понадобится помощь.
— Ты уже очень много для меня сделал. Большое тебе спасибо. Ладно, пока.
Лорен повесила трубку и в задумчивости провела пальцами по шее глиняной скульптуры, остановившись на ключице. Какой смысл лепить его из глины? Он нужен ей сам. И она будет бороться за него. Разве подсознательно она не наполнила его черты той мощью, которую он проявлял во время секса, и нежностью, которая помогла ей довериться ему? Пелена слез заволокла ее взгляд. Девушка поняла, что создала лицо влюбленного мужчины.
Нужно взять бюст с собой. Может быть, он сумеет объяснить Рийсу то, что не удастся ей.
А если ничего не получится — что ж, по крайней мере она будет знать, что попыталась.
Спустя много долгих часов Лорен вышла из такси у ворот имения Рийса. Солнце давно село за горизонт, и темные стволы деревьев едва вырисовывались на черном небе.
— Мисс, вы действительно хотите остаться здесь? — удивился шофер.
— Да, — улыбнулась Лорен, подхватив коробку со скульптурой и небольшую сумку. — Не волнуйтесь за меня.
Шофер кивнул и был таков. Лорен прошла через ворота и побрела по дорожке к дому. Глаза постепенно привыкали к темноте. Размахивая ветками, зловеще скрипели дубы, будто несмазанные двери. Где-то вдалеке ухала сова. Но вот за стволами блеснул свет в окне.
Значит, Рийс дома. Девушка выдохнула с облегчением, но тут же почувствовала, как руки холодеют от страха. Она не представляла, что скажет ему. Может быть, стоит просто отдать коробку и посмотреть, что будет дальше?
С каждым ее шагом огни становились все ярче, а волнение все сильнее. Не позволяя себе впадать в панику, Лорен поднялась по ступенькам и нажала кнопку звонка. До нее донесся легкий перезвон, заглушаемый громко бьющимся где-то в горле сердцем. Потом послышались шаги.
Дверь распахнулась.
— Мисс Кортни, — приветствовала ее Хейзел. — Какой сюрприз.
Оправившись от изумления с примесью разочарования, Лорен кивнула.
— А Рийс… он ведь дома?
— Входите, входите. На улице подморозило, правда? — посетовала Хейзел, забирая сумку из окоченевших пальцев девушки. — Вы что же это, пешком шли от самых ворот? Я вот тут всю жизнь прожила, а так далеко никогда не хожу. Мистер Рийс, говорите? Так нет его. Вчера рано утром уехал в Лондон. Чтобы улететь в Штаты — так он сказал.
— Вчера? — автоматически повторила Лорен.
— Вот именно. Что-то у него там срочное случилось, а что — не знаю. И когда вернется, тоже не сказал… Голубушка, вам плохо?
Девушка поставила коробку на стул. Получается, вчера Рийс перелетел Атлантику и был рядом с ней, но даже не позвонил.
Вот и ответ на все вопросы. Отогревшись наконец в тепле коридора, Лорен рассеянно сказала:
— Нет. Все в порядке. Благодарю вас.
Хейзел силой усадила ее на соседний стул.
— А по виду не скажешь, уж извините меня за вольность. Придется вам переночевать здесь. Я позвоню мистеру Рийсу на работу и узнаю…
— Не нужно этого делать! — очнувшись от оцепенения, выпалила Лорен.
Взгляд серых глаз проницательной Хейзел пронзил ее.
— Хорошо. Но все равно я прослежу, чтобы вы как следует поужинали и устроились здесь, прежде чем уйду в особняк. Том, мой муж, зайдет завтра утром. Вы не боитесь остаться на ночь одна в доме?
— Нет, что вы.
Лорен мечтала об одиночестве и, несмотря на искреннюю заботу Хейзел, была рада, когда несколько часов спустя та удалилась к себе. Экономка постелила ей в гостевой комнате. Лорен не смогла бы спать там, где испытала настоящее счастье с Рийсом.
Она бессмысленно блуждала по дому, не зная, чем заняться, брала что-то с полок, ставила на место. В каждом уголке чувствовалось присутствие хозяина. Завтра нужно уехать при первой же возможности, решила девушка. Вернуться домой и постараться вычеркнуть из памяти человека, который перевернул ее жизнь с ног на голову, заставил познать истинную радость и глубочайшее отчаянье, объединенные одним словом — любовь.
Сама того не осознавая, она достала из коробки бюст и долго смотрела на него, словно он мог дать какие-то ответы. Потом спустилась вниз и поставила скульптуру на столик, а сама села на диван. Этот человек был влюблен только в ее воображении. Она приняла желаемое за действительное. Рийс не любит ее. И никогда не любил.
Изнывая от боли, рвущей сердце, Лорен уткнулась в мягкую бархатную подушку. Она лежала в полудреме и не могла собраться с силами, чтобы уйти в спальню. Старинные часы мелодично отбивали время: десять, одиннадцать, полночь, час. Вдруг девушка встрепенулась и вскочила. Сердце подпрыгнуло и упало в груди. Кто-то вставил ключ в замочную скважину.
Входная дверь открылась, потом захлопнулась. В коридоре раздались шаги.
— Лорен? — позвал Рийс. — Ты где?
Откуда он знает, что она здесь?
— В гостиной, — неуверенно ответила девушка и увидела его в дверном проеме. Горящие голубые глаза испытующе смотрели на нее. Она схватила бюст, пытаясь засунуть его между столиком и диваном. — Мне не следовало приезжать. Прости. Больше такое не повторится. Утром я уеду, как только рассветет…
— Что ты там прячешь?
Его внезапное появление посреди ночи совершенно лишило ее способности здраво рассуждать и трезво мыслить.
— Вылепила на досуге. Я приехала сюда вчера, чтобы сказать, что люблю тебя. Но не нужно было этого делать. Ты был в Штатах днем раньше, но даже не позвонил мне. Теперь я выгляжу полной идиоткой. — Ища убежища в гневе, Лорен продолжила: — Ты вот что. Иди к себе, ложись спать и просто забудь обо мне. У тебя это хорошо получается. А когда проснешься, меня уже не будет.
Рийс подошел к ней. В черном костюме, голубой рубашке и шелковом галстуке он был неотразим.
— Не приближайся ко мне! — воскликнула Лорен и прижала к себе скульптуру.
На мгновенье Рийс замер на месте.
— Ты же сказала, что любишь меня.
Она протянула ему скульптуру.
— Я поняла, что люблю, когда лепила это. Но у меня есть дурацкая привычка: сначала делать, потом думать. А в настоящих обстоятельствах не просто дурацкая, а непростительная. Но снова я эту ошибку не совершу.
Рийс забрал у нее глиняный бюст, поставил его на столик и долго рассматривал.
— Когда у меня было такое лицо?
— Когда мы занимались любовью.
— Ты увидела то, чего я не замечал.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду…
— Я улетел в Каир сразу после того, как ты уехала. И думал о тебе там все время. Потом вернулся. Здесь мне было просто невыносимо. Я помчался в Лондон — какое, черт возьми, было число позавчера? С этими дальними перелетами я совершенно потерялся во времени. Не помню даже, какой сегодня день недели. — Рийс провел рукой по волосам. — Я остановился в той же гостинице, где мы провели последнюю ночь. И без конца думал о тебе. А вчера утром сел в самолет до Нью-Йорка. Тебя не было в мастерской. Твой домохозяин не знал, куда ты делась. Соседи только пожимали плечами. Тогда я позвонил Сэму. Он-то и объяснил, где тебя искать. А еще посоветовал в довольно жестких выражениях не валять дурака.
— Хейзел сказала, что ты улетел в Штаты позавчера, — тихо начала Лорен. — Поэтому я так расстроилась.
— Я был в полувменяемом состоянии, когда уезжал отсюда. Не знал, как поступлю дальше. — Он бросил взгляд на скульптуру. — Я не замечал очевидного. Потому что изо всех сил старался защитить себя от тех ощущений, которые испытывает весь свет: от радости и боли. Любовь к другому человеку сопряжена со счастьем и открытостью, которые для меня были равносильны беззащитности и уязвимости. — Рийс помолчал. — Знаешь, что я вдруг понял там, в гостинице, посреди ночи?
Лорен покачала головой, от волнения у нее пересохло во рту.
— Что? — с трудом промолвила она.
— Я понял: Клеа не хотела бы, чтобы я закрывался от любви к тебе. Она так любила жизнь, хотя ей было отведено немного. Уверен, ты непременно понравилась бы ей.
— Ну вот, я снова плачу, — всхлипнула Лорен. — Нужно что-то с этим делать.
— Я пытаюсь сказать, что вел себя как настоящий кретин. В истории с чеком и в ситуации с Максвеллом Гелвеем я был абсолютно не прав. Просто подсознательно понял, что влюбляюсь в тебя, и от страха решил разрубить этот узел, пока не поздно. Нападение грабителя послужило прекрасным поводом. Все оказалось просто: отправить тебя домой, а самому вернуться к спокойной, безопасной жизни.
Значит, она все же была права, думала Лорен. Он просто испугался серьезных чувств к ней. Стараясь сдержать волну надежды, Лорен спросила:
— Так ты прилетел в Нью-Йорк как раз в то время, когда я улетала?
— Да… Жалко, что мы не встретились в аэропорту. Могли бы избежать терзаний и лишней траты времени. — Так и не приблизившись к ней ни на шаг, Рийс произнес: — Я люблю тебя, Лорен. Именно к этому я вел свой рассказ.
— Неужели мне это не снится? — Она закусила губу. — Прошу тебя, скажи, что я не очнусь в своей мастерской в пустой кровати… и с ноющим от боли сердцем.
— Прости, что я так долго сопротивлялся очевидному, — с трудом продолжил Рийс, — что заставил тебя страдать. Хотя меньше всего на свете хотел обидеть тебя.
— Ты действительно любишь меня?
Легкое подобие улыбки оживило его суровые черты.
— Лорен, я действительно люблю тебя.
Девушка бросилась ему на шею.
— О, Рийс! Я тоже тебя люблю. Мне было так плохо без тебя. Обними меня и никогда не отпускай.
— Я никогда тебя не отпущу, — с чувством ответил он и прижал ее к себе так сильно, что она услышала, как бьется его сердце. — Ты все, о чем я когда-либо мечтал. Мне больше никто не нужен… Я поступил с тобой отвратительно, а ты все равно приехала сюда.
— Это того стоило! — радостно улыбнулась Лорен. — Ты ведь тоже поехал ко мне.
— Спасибо Сэму, что все так благополучно разрешилось. Обязательно позовем его… и его девушку, о которой он мне рассказал, на нашу свадьбу.
— На свадьбу? — удивилась Лорен. — Не слишком ли ты спешишь?
Рийс усмехнулся:
— Если желаешь, чтобы я торжественно опустился на колено, я так и сделаю. Выходи за меня замуж. Прошу тебя.
— Конечно. Я согласна, — от души рассмеялась она. — И не нужно вставать на колено. Нужно отнести меня в кровать. Разумеется, если ты хочешь.
— Хочу ли я? — Рийс лукаво приподнял бровь. — Можешь даже не сомневаться. — Он наклонился и страстно поцеловал ее. — Я весь твой. Телом и душой… ты помогла мне снова обрести себя.
— Я так тебя люблю. — Ее глаза сияли от счастья.
Рийс подхватил ее, легко взбежал по ступенькам на второй этаж и вошел в спальню, где они растворились друг в друге, уносясь в такие высоты, о существовании которых и не подозревали. Любовь парила над ними белой птицей. И слова были теперь не нужны.
Наконец, упав обессиленно на смятые простыни, Лорен спросила с ехидной улыбкой:
— Завтра тебе не нужно нестись в какую-нибудь Тасманию или на острова Тонга?
— Не нужно. А тебе не придется сорваться в какой-нибудь музей? — Рийс откинул прядь волос с ее лба. — Кстати, я не успел спросить, что решил Максвелл Гелвей.
— Он купил одну из моих работ. И мне не надо никуда спешить.
— Значит, мистер Гелвей достаточно сообразителен, раз сумел разглядеть настоящий талант. Мои поздравления! — Рийс поцеловал ее. — Поскольку нам обоим не предстоит улетать куда-либо, мы можем провести весь день в постели, между делом планируя предстоящую свадьбу.
— А как же Хейзел и Том? Они собирались прийти утром, чтобы узнать, как у меня дела.
— Ты нравишься Хейзел. Поверь, она сама тактичность и не станет нам мешать, — бормотал Рийс, покрывая поцелуями ее лицо.
И действительно, утром Хейзел открыла дверь и, увидев в коридоре чемодан Рийса, тут же с улыбкой закрыла ее за собой. Потом поспешила домой и велела Тому не тревожить хозяина весь день.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.