Гавриловские бывальщины
От редактора рукописи
Принято считать, что в русской литературе крестьяне не оставили своих писаний. Повествование, составляющее настоящую книжку, отчасти опровергает это заблуждение…Публикуемая рукопись - мемуары рядового человека, бывшего плотью от плоти русского крестьянства.
Как-то в 2001 году в Верхнетоемский краеведческий музей попала с виду обыкновенная тетрадь, вернее, амбарная книга. До недавнего времени такими журналами для записей были завалены недра любой бухгалтерии. Надпись на обложке гласит: «История Гавриловского с/с». Исписанная мелким аккуратным убористым почерком тетрадь, с картами-схемами местности и таблицами, привлекает, прежде всего, обстоятельностью описания. Чем больше её читаешь, тем больше начинаешь понимать, что перед тобой не набор отрывочных сведений о жизни отдалённого уголка Русского Севера, где на протяжении шести столетий теплится жизнь, а исповедь человека, попытка подвести некоторый итог, осмыслить определённый жизненный этап. Тем более, что этап этот совпал с событиями Первой мировой войны, революции, Гражданской войны, НЭПа, коллективизации, Великой Отечественной войны. Автор воспоминаний непредвзято излагает собственный взгляд на события. Историк-краевед найдёт в них богатый фактографический материал, этнограф – интересующее его описание жизни и быта северного крестьянства рубежа 19-20 веков, фольклорист – легенды и предания, бытовавшие у выйских жителей, а наш современник – уникальную возможность познакомиться с мироощущением человека того времени. Живой разговорный язык автора, пусть и лишённый литературных изысков, как нельзя лучше, позволяет это сделать.
|
|
«Рукописи не горят!» - в справедливости этих слов, оброненных классиком, убеждаешься всякий раз, когда попадаются такие записки. «Историю Гавриловского сельсовета» написал в 1957 году уроженец Гавриловской волости Сольвычегодского уезда Вологодской губернии Яков Иванович Нифанин. Полвека назад не то, чтобы публиковать - показывать их кому-либо было опасно – уж слишком они расходились с установками официальной идеологии! После смерти автора рукопись хранилась у его сына, Аркадия Яковлевича, в Верхней Тойме. Потом А.Я. Нифанин передал тетрадь в организованный при Верхнетоемской средней школе музей. Стараниями учителей-энтузиастов она сохранилась и дошла до нас в полной сохранности.
Яков Иванович Нифанин (фото 1958 г.) сам о себе сообщает следующее:
"Родился 21 марта 1888 года в д. Кудрина Гора. Отец - Иван Савинович; дедушка - Савин Дмитриевич; мать - Платонида Ивановна из роду Антоновых (с Выи). От отца остался десяти лет. В школу ходил две зимы. После смерти отца в школу больше не отпустили: нужно было в хозяйстве помогать.
В 12 лет уже возил лес лесопромышленника Володина. С 12-ти же лет стал ходить на охоту осенью. Два раза ходил в город на заработки, но пойду без денег, так никуда уйти не мог. В первый раз дошёл до Сельца (вниз по Двине), а во второй - до Чернецкой (по пути к Котласу). Как свой хлеб выйдет, а денег нет, так и вернусь домой.
В 1909 году был призван в царскую армию. Служил 3 года 4 месяца. Домой пришёл 27 марта 1913 года. 20 июля 1914 года меня опять призвали в армию. Служил 3 года 8 месяцев. Домой пришёл 20 марта 1918 года. В марте (1918 г.) организовали самостоятельную волость. Был избран председателем волостного правления, в котором работал немного времени.
|
|
Когда организовались волостные комиссариаты, меня назначили военным руководителем. В 1919 году (по Пинеге) подошли белые. Нашу волость заняли. Я был мобилизован перед этим в Красную Армию. Направили на Украину. По прибытии домой был избран председателем Гавриловского сельпо. После денежной реформы 1924 года стал работать счетоводом сельпо. Работал до 1929 года.
В 1929 году, 20 февраля, перешёл на работу в Гавриловский лесопункт (тогда ещё Верхнетоемского леспромхоза, после образования Выйского леспромхоза (1936 г.) лесопункт вошёл в его состав – А.Р.). Работал до 20 июня 1931 года. Организовались колхозы. Счетоводов нет. Колхозники стали просить, чтобы перешёл на работу в колхоз, т.к. работал до этого несколько лет счетоводом в сельпо и в лесопункте. Стал работать в колхозе "1-й Труженик", в котором работал с 20 июня 1931 года по 24 января 1935 года.
1 февраля 1935 года сельскохозяйственный отдел (райисполкома - прим. А.Р.) издал приказ о переводе меня в колхоз "Красная Сойга" Сойгинского с/с на должность счетовода. В колхозе "Красная Сойга" проработал 5 лет, до 12 февраля 1940 года.
Со 2 марта по ноябрь 1940 года работал на Сойгинской запани. Со 2 декабря 1940 года по 31 марта 1943 года работал счетоводом в колхозе "Красная Сойга". 31 марта 1943 года (мне было уже почти 55 лет) мобилизовали в армию, в которой пробыл 9 месяцев. По прибытии из армии работал в колхозе "Расцвет" Сойгинского с/с. В 1950 году колхозы "Красная Сойга" и "Расцвет" объединились в один. Счетоводов, желающих работать в укрупнённом колхозе, не найдёшь. Пришлось ещё поработать до 1958 года.
|
|
Таким образом, за всю жизнь прослужил в армии 8 лет 9 месяцев; в сельсовете проработал 5 лет 8 месяцев; в лесной промышленности - 3 года 1 месяц; в сельпо - 5 лет 1 месяц; в трёх колхозах проработал на должности счетовода 23 года 8 месяцев".
К этому можно добавить, что Яков Иванович вырастил и воспитал четырёх сыновей: Василия (жил в Куйбышеве), Дмитрия (живёт в Котласе), Аркадия (живёт в Верхней Тойме), Виталия (живёт в Москве). Аркадий Яковлевич и рассказал, что его отец участвовал ещё и в оборонных работах, был награждён орденом Красной Звезды, умер в 1980 году. Интересная, насыщенная событиями жизнь.
Не менее интересны истории (на северно-русском наречии - «бывальщины»), записанные Я.И. Нифаниным, предлагаемые благосклонному читателю. И пусть не смущает некоторая претенциозность записок. Не будем судить строго, лучше обратим внимание на чувство собственного достоинства автора, которое не покидает страницы его мемуаров на протяжении всего повествования. При редактировании рукописи по мере возможности сохранены строй народной речи и меткость выражений.
Итак, повествование Я.И. Нифанина:
"Гавриловский сельсовет образован в 1918 году, в марте. Ранее было Гавриловское общество Гавриловской волости Сольвычегодского уезда. Расположен на реке Выя, в 130 верстах от Верхней Тоймы..."
Историческая справка
Деревни Василёвская, Ескинская, Зайцевская (официальное название – Гавриловская), Каласнемская, Кудрина Гора, Ламлевская, Подольская, Романов Остров, Тиневская и Тужиковская составляли до 1960 года самостоятельную административно-территориальную единицу - волость (с 1924 года - сельсовет). Со времени освоения и заселения выходцами из новгородских и ростово-суздальских земель входила в состав Двинской земли, а затем Двинского уезда. С выделением из Двинского уезда (1616 г.) отдельного, Кеврольского, уезда входила в состав последнего до 1780 года, относилась к Архангелогородской губернии и называлась Керетской волостью, или Кережскими деревнями. С 1780 по 1796 год находилась в Красноборском уезде Вологодской губернии. С ликвидацией этого уезда вошла в Малопинежский стан Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. С 1837 по 1867 год вместе с другими выйскими деревнями составляла Гавриловское сельское общество и вместе с Горским сельским обществом (территория нынешнего Горковского с/с) находилась в Мамонтинской волости 2-го стана Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. Центр (волостное правление) находился в то время в д. Мамонтинская (нынешняя д. Машканово Горковского с/с), а становая квартира пристава - в с. Черевково. С 1867 по 1918 год - Гавриловская волость 3-го стана Сольвычегодского уезда, становая квартира пристава - в с. Верхняя Тойма (Административно-территориальное деление Архангельской губернии и области в ХVIII-ХХ веках. Справочник. - Архангельск, 1997, стр. 135-137. - прим. А.Р.)
"… В этой памятной записи содержатся не только сведения из истории Гавриловского сельсовета, но описаны занятия, культура, быт, суеверия, обычаи, речь, говор, даже свадебные обряды гавриловских жителей. Приложена карта реки Выи. Может, покажется неточной, но вычерчена без всяких измерений, по памяти, насколько знал те места, где не один десяток раз я проходил с охоты и на охоту. Реку Чурову прошёл до самого начала, до того места, откуда уже пошли притоки в Северную Двину, где речка Естваш (от Кудриной Горы вверх по р. Выя и её притоку около 90 км - А.Р.).
По реке Тиневе доходил до самого её начала - до Круглого болота (около 60 км. - А.Р.). Доходил и до реки Кавьи (около 70 км - А.Р.). По реке Вые был выше д. Василёво только один раз до Степановой (около 100 км - А.Р.). Больше, чем о всех других деревнях, написано про д. Кудрина Гора. Не потому, что она особо выделялась, а потому, что я в ней родился, вырос, поэтому больше знал. Больше, чем про другие деревни, слышал о ней от старых людей.
Река Выя протекает с запада на восток. Притоки реки Выя: с правой стороны - р. Чурова, с левой - Пышага и Тинева. Кроме того, есть притоки-ручьи (речки): с правой стороны - Летопала, Маева, Едоса, Акова, Анила, Сямова, Каласа, Изева, Хазова; с левой стороны - Чёрный, Чюльчиха, Ютнемский, Чёрный (второй), Кизлика и Варзуга. Река Выя и её притоки быстры, каменисты. Воды чисты, холодны, хороши для питья, особенно во время лета. В реках много водилось рыбы: сёмга (лохи), щука, налим, язята, хариусы, ельцы, окуни, сиги, ерши, пескари и меевы (васюха) (в скобках автор указал их местное название - А.Р.).
По притокам много сенокоса, особенно по Тиневе. Есть и пахотная земля. Почва супесчаная. Хлеб родится: озимая рожь, яровой ячмень, овёс и пшеница. Лесные ягоды растут: рябина, черёмха, сморода, киселица (красная смородина), малина, морошка, землянка, жаровица (клюква), голубица, черница, красны ягоды (брусника), которых больше всех бывает. Грибы растут белые и чёрные - губы (сыроежки), красульки и желтянки, овечники и слизуны (маслята) (названия ягод и грибов местные – А.Р.).
В лесах водится зверьё: медведи бурые, росомахи, порой бывают волки пришлые, рыси, сохатые; пушной мелкий зверь: выдра, лисица, куница, норка, горностай, ласка, белка; лесная дичь: тетерева, куропатки, рябчики, глухари. На время лета прилетают утки, гуси, лебеди. Домашний скот - лошади, коровы и овцы. С 1940 года стали держать коз и свиней. Домашней птицы имели очень мало: некоторые держали по одной куре или одного петуха за то, что он ночью поёт-будит.
Край был, можно сказать, необитаемый - северная тайга. Когда и откуда пришли первые люди, в нашем сельсовете никто не знает, но из рассказов старых людей, из преданий известно, что первыми поселились выходцы из новгородских земель и прибыли они в лодках. То ли снизу поднялись по р. Пинеге, то ли были поселенцы в Горке, так оттуда пришли.
В Выйском сельсовете (до 1960 года на р. Вые было два сельсовета. Решением Архангельского облисполкома о 24 февраля 1960 года Гавриловский и Выйский сельсоветы объединены в один Выйский сельсовет с центром в д. Окуловская - А.Р.), говорят, была стоянка племени чуди долгоносой сорочины белоглазой (название чуди, бытовавшее у местных жителей - А.Р.), которая потом двинулась на восток: ушла на р.Вашку. В Вые и теперь есть деревня, которая называется Чудиново - по месту последней стоянки чуди.
Местность Гавриловского сельсовета называется Керга. Слово "керга" произошло от религиозной веры старообрядческой (мнение Я.И. Нифанина - прим. А.Р.). Когда была введена новая вера, отдалённые селения ещё долго сохраняли старую веру, и их стали называть "кержанин" и "кержанка". Эти названия есть и в Горковском сельсовете, и по Двине, и в Сибири.
Первые люди поселились в трёх местах: одни - в Керге, другие поднялись вверх по реке 40 км и поселились у Кулиговской, третьи поднялись ещё выше на 10 км - поселились на Василёве. Первым на Василёве поселился какой-то Василий, потому и деревня теперь называется Василёво. У тех, которые поселились у Кулиговской, во время лета зверьё выдавило скота, тогда ушли куда-то, неизвестно. У Кулиговской и теперь ещё заметны борозды пашен. Это было в ХV веке (мнение Я.И. Нифанина - А.Р.).
Река Выя была тиха и очень извилиста, много было носов, мысов. Река русло своё постепенно спрямляла: через столетия настолько изменила, что сейчас трудно поверить, что тут когда-то протекала река. В связи с переменой русла реки менялась и местность. Менялись и деревни. Если раньше плыли на плотах до устья Выи 2-3 дня, то теперь плывут 4-5 часов.
Предание говорит, что там, где теперь находится д. Тужиковская, был какой-то человек из роду княжеского - спасался от опалы царя. Князь очень тужил, потому и деревня название своё получила "Тужиково". Говорят, и на Вые был князь, даже поле есть Княжеское.
При царе Годунове в Вые была построена Ильинская церковь-шатровка. Почему церковь была построена на правом берегу реки, где населения меньше, земля хуже, да и тракт проходит по левому берегу, а летом много неудобств составляло, чтобы ходить в церковь, а особенно во время распутицы - весной и осенью, существует легенда.
Когда сдумали строить церковь, то оказалось, что нет большой иконы для храма. Вот приобрели икону (здесь - скульптуру - А.Р.) Николая Чудотворца резного, в рост человека, с обнажённой саблей. Везли в лодке. Никола остановился против того места. Дальше никуда увезти не могут, значит, здесь нужно строить церковь. Так Николе нужно. Почему и ручей у того места назван Становым. Вот и построили церковь за рекой.
Но дело, в сущности, было не так. Когда встал вопрос о строительстве церкви, оказалось, что нет иконы. Где взять икону? Дорог нигде не было, связи прямой с Двиной нет. Достать можно речным путём - Пинегой. Вот снарядили людей плыть в лодке вниз по Пинеге, искать (купить) икону и привезти в лодке. Отправились. Ехать пришлось далеко. Иконы найти нигде не могут, да и подходящей нет: нужна была икона не так чтобы красива, а чтобы больше страху в себе несла. Выбрали, наконец, Николу резного с обнажённой саблей, на которую посмотришь, действительно, страх берёт. (Посмотреть на резную деревянную скульптуру Николы Можайского на р. Выю приезжал знаменитый художник В. Верещагин в 1895 году - А.Р.). Когда поднимались вверх по Пинеге, осень наступила, стали падать заморозки, по реке осенний лёд несёт. По Пинеге ещё как-то пробивались, а по р. Вые 7 км пробились - остановились. В том месте была излучина. Лёд сильно прижимало к берегу, лодку совсем шугой затёрло. Тут и замёрзла во льду. Тогда и приговорили, что, видно, так Богу надо. Эта церковь теперь стоит под ведомством Сольвычегодского музея.
(Уникальный Выйский шатровый храм - неповторимое явление в русском деревянном зодчестве. Просуществуй этот храм до нашего времени - по праву он мог бы считаться гордостью не только выйской, но и всей архангельской земли. Храм, действительно, формально находился под охраной государства. После закрытия был разграблен и находился в пользовании исполкома Выйско-Ильинского сельсовета. Затем был продан Выйской лесхимартели. Лесхимартель за ненадобностью разобрала его на дрова. Интересно, много ли согрелось людей от тех дров?! В лицевых счетах рабочих лесхимартели за 1939 год, хранящихся в Верхнетоемском муниципальном архиве, содержится запись о том, что «Большакову Павлу Ивановичу начислено в ноябре 1939 года за разборку церкви 90 рублей». (Верхнетоемский муниципальный архив Ф.196,Оп.2, Д.110, Л.24). Эта запись, пожалуй, единственное документальное подтверждение разрушения Выйского Ильинского храма. По воспоминаниям очевидцев церковь ломали 3 рабочих лесхимартели в сентябре 1939 года. С одного бока восьмигранного сруба подпилили подряд четыре стены, одновременно ставили под нависающую часть подпорки, затем подпорки вышибли – двадцатисаженный великан, возвышавшийся над Выей в течение трёх столетий, завалился набок. Растаскивали брёвна лошадьми. Вопреки ожиданиям богохульников шатёр не развалился - настолько крепко он был сработан. Крыша его была крыта осиновым лемехом, под которым были листы бересты, сшитые попарно черёмуховыми вицами-саргами наружной частью внутрь. Когда он уже лежал низвергнутый, в него свободно могла поместиться лошадь. Но и его вскоре растащили. От церкви остались лишь воспоминания, фотография, сделанная заезжим фотографом Р.Фонвизиным незадолго до её разрушения – в 1938 году, и обмеры, произведённые в 1921 году знаменитым архитектором-реставратором П.Д. Барановским. Записи обмеров хранятся в Москве как и прорись, снятая им со старинной резной надписи, помещавшейся под кровлей храма и гласившей: «Лета 7108 (1600 - А.Р.) августа в шестой день поставлен бысть сей храм церковь во имя пророка Ильи при государе царе и великом князе всея Руси Борисе Феодоровиче, сыне его Феодоре и патриархе Иове» - А.Р.)
Церковь была далеко. Всё население Керги отделялось от церкви рекой. Кержана стали строить свою церковь в Керге: меньшего размера, тоже шатровку. (На постройку церкви-часовни в д. Островской (древнее название д. Романов Остров) была дана грамота - указ архиепископа Архангелогородского и Холмогорского Варлаама 30 октября 1768 года. (ГААО. Ф.1009, Оп. 2, Д. 129, Л. 142). Часовня была построена на месте существовавшей ранее, в ХVI веке - А.Р.). Построили. Ризы, церковный сосуд (золотую чашу) купили, но попа не было. Так и осталась церковь без попа.
(Исследователь И. Томский так описывает её: "В д. Романов Остров особого внимания заслуживает шатровая церковь-часовня, с сохранившейся в ней трапезной и русской печкой, отопляемой ранее "по-чёрному". В ней сохранились холщовые ризы и подризник, аналой с вырезанной надписью: "положил и делал сей аналой Ивашко Ефимов в часовню Георгию" и в алтаре до сего времени вставлена слюдяная оконница". - И. Томский. "Малая Пинежка и Выя". Топографо-исторический очерк. Сольвычегодск, 1922. С. 12. - А.Р.)
А потом случилось большое изменение в населении: то ли неурожайные годы настали, то ли развилась какая-то эпидемия. Много народу убыло, часть куда-то уехала. Предание говорит, что чуть не все уже собрались уезжать. Один старик деревни Зайцево скинул с головы треух, бросил на землю и сказал: "Пусть кость моя будет здесь - никуда не поеду!" Так и остановились уезжать, хотя многие уехали, но, всё-таки, не все. С той поры стали его звать Костин. Так, говорят, образовалась фамилия Костины.
Из истории гавриловских фамилий
В деревне Василёво поселенцы с самого начала - фамилии Нифанины и Большаковы. Тюпышевы приехали после. (Устное предание недалеко от истины: в переписи Кережских деревень 1710 г. в Василёве названы Большинины (Большаковы), Нифанины, Тюпышевы и Наумовы - 5 дворов, 50 человек - А.Р.)
Деревня Тинева имеет 4 фамилии. Старожилы - Малеевы. Устиновы, Тюпышевы и Синяевы - после прибыли. (В переписи 1710 г.: "Деревня Тиньея на речке на Тиньей, фамилии Малеевы, Тюпышевы, Наумовы - 6 дворов, 33 человека - А.Р.)
Была деревня Кобылкино на пашне. Когда река изменила русло, деревня стала не у реки. Земля пахотная у них тянулась лентой возле реки, имели сенокос в Поткине - в хорошем месте. У них было хозяйство мало. Они стали проситься в д. Гора. Там, где стояла д. Гора, угор подмыло рекой - д. Гора стала переселяться в другое место, и приняли кобылинцев во свою деревню, а деревню стали называть Кудрина Гора.
(Удивительно, сколько событий может вместить и удержать коллективная человеческая память! Всё, о чём слышал житель деревни от своих дедов и прадедов, отражено в документах ХVII, ХVIII веков. Действительно, была такая д. Кобылино, имевшая второе название «Потовская», и была деревня «на Вей-Горе». В переписи 1623 г. сказано, что в первой было 2 двора, во второй - шесть. В переписи 1710 г. названы уже д. Кудрина Гора - 6 дворов, 27 человек Селяниновых и Нифаниных; и д. Кобылкино - 1 двор, 4 человека по фамилии Трешины. Эта деревня исчезла в конце ХVIII века - А.Р.)
Деревня Подольская. Больше половины домов её жителей стоят там, где раньше была река. Деревня небольшая: 4 фамилии (первой фамилией этой деревни могут считать себя Максимовы: по переписи 1710 г., это единственная фамилия восьми её жителей, которые составляли 2 двора, а в писцовой книге 1623 г. она названа "д. Ивашевская на р. Вые". Потом она называлась «Емельяновская» и, наконец, «Зподольская» - А.Р.)
В д. Тужиковской три фамилии: Нифанины и Большаковы. Они приехали с Василёва. Мелюковы в других деревнях тоже есть. К первым поселенцам их отнести нельзя. (Здесь автор мемуаров ошибается: в писцовой книге 1623 г. в д. Тужиково были названы два хозяйства. В 1710 г. эта деревня названа Жуково. В 3 дворах - 13 человек, в ней живущих, были двух фамилий - Мелюковы и Тюковы - А.Р.)
В д. Романов Остров 5 фамилий. Первыми поселились в ней Чередовы. Там люди поселились после того, как река промыла первый перешеек под д. Тужиково. Тогда в деревне были только Чередовы. Остальные приехали тогда, когда река отрезала часовню от Горы.
Деревня Каласнемская. Две фамилии - Мелюковы и Селяниновы (так и было: в переписи 1623 г. это деревня Калачнема, хотя она имела и второе название - "Василевская другая на р. Вые", в 1710 г. - Калачнева с 3 дворами и 27 жителями по фамилии Мелюковы и Селяниновы - А.Р .). У деревни пахотной земли не было. Река проходила под угором до речки Каласа. Земля появилась тогда, когда река изменила русло.
Деревня Ламлевская тоже была не на том месте, где сейчас стоит. А на том месте был лес, непроходимая лама, потому деревня получила название Ламлево. Кроме того, пахотной земли у деревни не было. Она появилась на другом берегу реки, когда р. Выя изменила русло. От старого русла реки остались озёра: всех больше озёр у д. Ламлевской. (В 1623 г. в деревне Лавсево - так она обозначена - было 2 двора. В 1710 г. в д. Лавчиево - ещё одно написание, впрочем, здесь может быть и ошибка переписчика-копииста - было 7 дворов и 20 жителей Докуниных и Порывкиных - А.Р.).
Деревня Гавриловская большая: 5 фамилий. Она образовалась из двух печищ. Одно было Зайчанское, которое находилось пониже деревни Ескинской. Деревня стояла в стороне от дороги. Тропинки были, по ним одни только зайцы бегали, поэтому называли зайчанское печище, а второе было Островлянское. Где оно находилось, я точно не могу сказать. Но когда река промыла перешеек в Острову, эти два печища соединились в одну деревню. Она стала называться Зайцево, а писать стали Гавриловская. Самыми старыми фамилиями в этой деревне будут Костины и Матухины. (Так и было на самом деле: в 1623 г. указаны д. Гаврилов Остров (4 двора) и Заецкая (7 дворов), в 1710 г. уже одна деревня: Гаврилов Остров, она же Самойловская или Жихоревская, в ней в 7 дворах жили 26 человек Костиных, Матухиных, Порывкиных, Ерофеевых и Томиловых - А.Р.)
Всего в Гавриловском сельсовете в 1930 году было 18 фамилий.