Народ был простой и гостеприимный. С посторонних прохожих за ночлег денег никогда не брали, а то и накормят без денег.
Когда нужно обедать - распоряжался хозяин. Во время обеда хозяин сидит на конце стола, на краю боковой лавки. Рядом сидят дети по возрасту. Сначала сыновья, потом дочери... Снохи на скамейке. Хозяйка на другом конце стола. Если семья небольшая, снохи сидят на передней лавке. Когда принесут пищу, хозяин солит, если требуется. Во время еды разговаривают мало, а то и совсем не разговаривают. Когда садятся за стол или выходят из-за стола, немного молятся на икону, которая всё время висит в переднем углу. Кто приходит во время обеда, говорит: "Хлеб да соль!" или "Хлеб с солью!" Хозяин отвечает: "Садись с нами обедать". Гость вежливо: "Сыт, только пообедал".
Жителям в своей деревне не принято здороваться, потому что часто видятся. С людьми другой деревни здороваются так: "Здорово живут". Отвечают: "Приходи да садись!" А Сибиряк был, так тот здоровался: "Спали-ночевали!", а Афоня: "Живут здоровенько!" (О Васе-«Сибиряке» упоминал В.Е. Страхов, его слова приведены выше – прим. А.Р.)
Всё население волости было русское, вероисповедания православного. Старообрядцев не было. Попа и церкви (здесь – постоянных церковных богослужений в храме-часовне в Романове Острове – А.Р.) не было. Погост был в Вые за 13 вёрст. Строго соблюдали посты, так же и постные дни - среду и пятницу. Из-за удалённости в церковь ходили редко. Большинство смолоду в церкви не бывали.
Закон был таков: каждый должен соблюдать посты, праздники; родился кто - должен крестить; помрёт - отпеть; женится - нужно повенчаться и каждый год должен сходить на исповедь. За всё брали деньги попы.
Религиозных праздников было много. Хоть в церковь ходили редко, но праздники соблюдали. Некоторые праздники были пивные, т.е. к ним варили пиво. Праздники (по старому стилю - А.Р.), которые соблюдали: 1) Новый год - 1.01. (в д. Тиневской варили пиво); 2) Крещение - 6.01; 3) Афанасьев день - 18.01; 4) Сретение - 2.02 (пивной в д. Кудрина Гора); 5) Мясное заговенье (пивной в д. Василёво); 6) Сухое заговенье (праздновали 2 дня); 7) Благовещение - 25.03; 8) Вербное воскресенье; 9) Пасха, праздновали 3 дня (пивной в деревнях Каласнемской и Ламлевской); 10) Раданца; 11) После Пасхи, когда поп приходит с образами (священник Выйской Ильинской церкви – А.Р.); 12) Егорьев день - 23.04 (пивной в д.д. Романов Остров и Тужиковской); 13) Вознесение - 40-й день после Пасхи; 14) Троицын день - 50-й день после Пасхи; 15) Богородицын день - 23.06; 16) Иванов день - 24.06; 17) Петров день - 29.06; 18) После Петрова дня первое воскресенье (пивной праздник в деревнях Зайцево, Ламлево, Еськино, Романов Остров, Тужиково, Подол, Каласнемская и Кудрина Гора); 19) Прокопьев день - 8.07; 20) Ильин день - 20.07 (пивной в д. Подольской); 21) Спасов день - 6.08; 22) Госпожин день - 15.08; 23) Пречистая - 8.09; 24) Вздвиженье - 14.09; 25) Николин день - 6.10 (пивной в д. Еськинской); 26) Введеньев день - 21.10 (была Введенская ярмарка, длилась 4 дня); 27) Рождество - 25.12 (пивной в д. Зайцевской).
(Ярмарки и торжки Гавриловской волости: 9мая и 6 декабря ежегодно «при часовне Флора и Лавра в д. Окуловской» и с 20 по 25 ноября Введенский Торжок «при Выйской Ильинской церкви». «При Выйской Ильинской церкви имеются весы, принадлежащие церковному причту». На них зачастую взвешивали товары заезжие торговцы. Но часто ими не пользовались, т.к. зерновым семенным хлебом жители Гавриловской волости снабжались, в основном, на соседней Малопинежской ярмарке, которая проходила «при Малопинежской Преображенской церкви с 16 по 18 ноября», на которой продавалось обычно от 100 до 150 пудов зерна. На Вые же на Введенском Торжке продавалось «небольшое количество муки приезжающими торговцами». (Доклад по вопросу об устройстве общественных весов/ Журнал Сольвычегодского уездного земского Собрания 1903 г. С.1175-1176 – А.Р.)
Кроме того, были ещё праздники, в которые работали, а праздновали только до обеда: Николин день - 8.05, Покров - 1.10, день Евдокии - 1.03, Сорок святых мучеников, Духов день, Артемьев день, Родительские субботы, Спасов день - 1.08.
Пивные праздники справляли не каждый в одиночку, а всей деревней. Пиво варили, смотря по возможностям семьи. Кто плохо живёт или мужа не имеет, хоть полпуда, а всё равно варит на поварне.
Женщины вина не пили, даже мужчины были некоторые, которые вина не пили, а пили только пиво. Когда выпьют, пойдёт оживлённый разговор. Каждый хочет показаться лучше, чем он есть. Вот и начнут хвастать кто чем: силой, ловкостью, смекалкой, конём, ружьём, собакой, деньгами, хлебом, сыновьями, дочерьми, а кто - и своей женой! А другой и соврёт: начнёт рассказывать небылицы. Что только не расскажут!
Потом начинают песни петь. Песни поют длинные, протяжные, заунывные и печальные. Хозяин сам в тот день не пьёт, только гостей угощает. Если кто будет скандал заводить, сразу выпроваживают того на волю. Говорят, раньше каждый праздник происходили драки, дело доходило до больших. Но я не запомнил больших драк.
Народу на праздник собиралось много. Как только затевалась драка, то быстро разнимали, драться не давали. На другой день праздник был для себя. На этот случай оставляли чашку хорошего пива и бутылку вина. Каждый со своей женой: ходили пировать. Заходили к каждому в дом – к тому, кто в компании. Когда уже в два, в три дома сходят, все сядут за стол да запоют песню: "Сяду я за стол да подумаю, как на свете жить одному...". Женщины подхватят: "Без молодой жены, да без малых деточек", - так просто вся изба как бы взлететь хочет! Потом частушки и гармошка появятся - и опять все пошли в другой дом. Так обойдут всю деревню.
А вот как молодёжь проводила юные годы. Год их начинался с осени, с Егорьева дня. Осенью начинались вечёрки (сидбища). Все девушки ходили на беседу с прялками - пряли куделю. Собирались в одной избе. Взрослые садились на лавки, а недоростки (здесь – подростки. - прим. А.Р.) на скамейки. Все сидели пряли свою пряжу, пели разные песни. На беседу приходила молодёжь. Взрослые парни садились к девушкам, вели тихий скромный разговор, но не мешали девушкам работать. Малыши под порогом шалили. Если сильно зашалят - отправляли домой, а если сидели смирно - их никто не трогал.
Вечёрки - самое дорогое время для молодёжи, где вдоволь можно было наговориться и налюбоваться друг другом. Женатые мужчины и замужние женщины на вечёрки не ходили. Вечёрки продолжались до заговенья на Рождественский пост. На святки девушки откупали избу, которую сами отапливали своими дровами. Хозяину платили по вязанце ржаной соломы. На игру ходили с полудня, а в праздничный день - с утра. На игру девушки приходили без работы. Проводили простые игры, но не плясали.
Больше других проводили игры такие: взявшись за руки, ходят цепью от передней лавки до порога зигзагами ("Около Дону"). Цепь заводили так: сначала выйдут две девочки-подростка, взявшись на руки, берут парня, парень берёт за руку девушку. Так образуется цепь. Ходят долго, шёпотом разговаривают, потом быстро разбегаются. Девушки садятся на переднюю лавку, а парни на боковую.
В праздничный день на игру приходили женщины. Они сидели или стояли в кути (за перегородкой) - обсуждали молодёжь. 6 января (по старому стилю – А.Р.) игры заканчивались. Недели через две-три устраивали горки (катушки). Катались на санках. Горку основывали парни и девушки, нарывали снег, поливали водой и очищали её от снежных заносов. На санках катались девушки. Девушка покатится, а парень садится ей на колени. Таким образом, катали девушки парней, а не наоборот. Катушки длились до самого Великого поста.
О Пасхе устраивали качули (местное название качелей – А.Р.). Парни приносили ляпунье (длинные вицы - А.Р.), вешали на столбы. Качались по двое. Ещё забава: вытёсывали доску, клали её на чурку и по двое прыгали на ней подле стену. Так продолжалось до Вознесения.
Наступает лето. Молодёжь ходит в поля, на красивые места, рвёт цветы, заводит игры. Например, "В бегунью". В полях, лугах, где всякие цветы, среди излучин реки - есть где порезвиться.
Приходит Петров день. Он как экзамен в институте. Этот день определяет насколько молодёжь подготовилась к другой, взрослой, жизни. В этот день на площадь (называлась "Берег") между деревнями Подольской, Тужиковской и Романов Остров обыкновенно собирался народ со всей Гавриловской и со всей Выйской волостей.
Был такой порядок: когда девушке исполнится полных семнадцать лет, она должна повязать (положить) на голову ленту и выйти в этот день на берег (называлось "встать в столбы"). Если она не встанет в столбы, то люди осудят, скажут: "Вот, ей уж полных 17 лет, а ленты не положила - молодится!" Дозволялось до трёх раз накладывать на голову ленту, а если по три года ленту положит и простоит в столбах, а замуж после этого не выйдет, то больше ленты накладывать нельзя. Если повяжет ленту в четвёртый раз - тоже осудят или осмеют, скажут: "Она уже в четвёртый раз в ленте, и опять в ленте!" Это делалось для того, чтобы люди знали: раз в ленте на берегу стоит, значит, можно сватать, а которая в прошлом году стояла в ленте, а сей год - нет, значит, уже старая. Лента - девичий головной убор.
Женские головные уборы были самые разнообразные. Девушки носили только платок. У замужних уборы были: кокошник, почелок, перевязка, самокидка, колпак. Ленту только девушки повязывали. Она была сделана из толстой бумаги, высотой полторы или две четверти аршина, обшивалась шёлковой материей, а сзади распускались шёлковые ленты. Эту ленту накладывали девушке на голову, она казалась гораздо выше ростом. В уши вкладывали серебряные серьги-голубцы, на шею вешали серебряную поцепку (некоторые - две) в четырёх и в трёх кольцах. В руки девушке давали свёрнутый платок, наряжали в самый лучший сарафан. Если нет хорошего своего, брали у соседки. Но, как я запомнил, сарафаны были у некоторых и шёлковые, и кашемировые.
… Девушки идут стройно, голову несут ровно, слегка откинув назад. Действительно, девушка была в тот момент самой красивой во всей своей жизни. Выйдут девушки - что королевны какие! Становятся в два ряда, друг за другом. Каждая смотрит в затылок стоящей впереди. Немного пошатываясь, двигаются назад. Задняя выходит и идёт вдоль ряда. Голову несёт высоко, платком в руке немного помахивая. Становится впереди. Так все перехаживают. А перед ними стоит народ. Особенно много женщин. Каждой девушке дают оценку. Все недостатки отметят.
На третий день начинаются сватания.
Свадьбы проходят до Прокопьева дня (8.07. по старому стилю – А.Р.). Всегда женились на страду, чтобы не кормить ещё одного человека напрасно. Какая девушка не выйдет, той приходится опять готовиться целый год. А за три года не выйдет замуж - на "экзамен" её уже не принимают.
Выйская свадьба
До революции большинство девушек выдавалось замуж родителями. Девушка хотя согласье и давала сама, но всё же под влиянием родителей. Бывало так: сколько девушка ни упрямится, но волю родителей выполняла. Подчас к тому склоняло и богатство (жениха).
Когда парень входит в возраст, родители начинают присматривать девушку, определять её достоинства. "Вот, - говорят, - такая-то девушка хороша собой, рослая, работящая, проворна, не ленива, на гулянки ходит мало, из хозяйства справного - отъезд и приезд будут хорошими. Вот хорошо бы взять её в дом. Праздник сделают не хуже людей, а нам сына приходит время женить, работница нужна в семью, да и парень будет больше смотреть за хозяйством".
Сын наперво отговаривается, да и девушку не думал ту сватать, которую советуют отец и мать. Родители же настоят на своём. Тогда парень берёт свата из родни и получше развитого, покупает бутылку вина. Идут сватать. Время для этого выбирают вечернее, чтобы меньше людей их видели. Иной раз берут замуж издалека, так что парень девку совершенно не знает, мало и видел, а на разговоре - дак и вовсе не бывал.
Как ни таятся, когда идут сватать, всё равно соседки как-то узнают. Сначала разговор у сватов выходит нескладно - не знают, с чего начать. Но, сколько ни сиди, приходится говорить, зачем пришли. Хозяин начинает отговариваться: "У меня девка молода, малоопытна, мало срядки. Выдавать не думал в этом году. Пусть ещё походит, погуляет".
Сватальщик в противовес ему доказывает: "Нам молода и нужна, а не старуха. Срядку заведём, опыту хозяйство вести научим. Товар нужно вовремя продавать: тогда, когда его спрашивают, а то залежится - заваль будет. Новый привезут, тогда труднее продавать будет".
Соседки в это время друг по другу узнают и начинают собираться. В разговор не вмешиваются, но потихоньку начинают перешёптываться - жениха оценивать. Весь род его переберут до седьмого колена. Сватальщик расхваливает жениха на все лады.
Невеста в это время сидит в кути сама не своя. Для неё всё это как сон. Хозяин начинает мяться: "Надо дочь спросить" (окликает её по имени). Только он имя произнесёт, а сват уже в кути. Невеста сидит, голову опустила, чуть слышно скажет: "Как отец скажет..." Сват уже у стола. Невеста выходит из-за перегородки.
"Ну, дочь, вставай, молись Богу!" - хозяин нехотя поднимается. А сват уже три поклона положил. Хозяин лениво крестится: "Ну, что поделаешь... Судьба такая. Сама пошла!" - и делает поклон. В кути - громкий плач невесты. "Ну, что поделаешь!" - говорит мать. Слёзы у неё текут по лицу: "Все выходят. Не моя первая, не моя и последняя!" В кути - уже не плач, а рёв во всю головушку.
Богу помолились, больше всё - закон! Сватальщик достаёт бутылку вина, наливает стакан, подаёт хозяину. Вино распивают. От невесты берут задаток. Если хозяину жених по уму, задаток дают поценнее. Если худенько нравится - дают задаток похуже.
Было такое правило: если со стороны невесты откажут - задаток остаётся у жениха; если жених откажется - задаток возвращают. Бывает и так: жених невесту высватал, но хорошо не рассмотрел, не знает, какая и есть.
Назавтра едут к попу, договариваться насчёт венчания. Поп берёт за выпись из метрических книг пятьдесят копеек серебром и назначает день венчания. Когда приедут от попа и день венчания уже назначен, девушка снимает с себя пояс, что означает, что она уже просватана окончательно.
Потом у девушки собираются подружки: шьют приданое. На последний день назначается прощальный вечер. Из всех деревень приходят девушки и парни. Невесте на голову надевают почелок, лицо ей закрывают платком, усаживают на боковую лавку под окно. По ту и по другую сторону садятся плакальщицы - мастерицы приплакивать, припевать и причитать, которые могут навести тоску-печаль так, чтобы девушку брало за самое сердце. Делалось это не только для девушки, но чтобы и сторонние люди её пожалели. Всё это делалось не спеша, не ради шуток, а вполне серьёзно. До того доведут девушку, что она не просто плачет, а голосом ревёт, головой крутит, ногами топает. Почелок с головы у неё свалится, вспотеет вся, голос её охрипнет, а плакальщицы спокойно почелок у неё на голове поправят, принесут холодной воды, дадут ей попить, немного успокоят и опять запоют: "Не для чего в чужие люди торопиться. Чужая работа не люба, с неё руки болят..." и другие причеты.
Это продолжается, пока топится баня. Как баня будет готова, поведут в баню мыться. В бане обмоют, водой охолодят. Невеста наберётся сил, образумится. Из бани ведут - уже не плачет. Как только на крыльцо заходит - перед самым её входом закрывают ворота, в дом не пускают. Невеста в ворота ломится, ногами их пинает, руками бьёт - ворота закрыты. Как будто никто не слышит её, не видит её слёз! Потом без сил валится на крыльцо - тогда только откроют. Зрители стоят и посмеиваются. "Хорошо девка ревёт!" - только и скажут, когда будут расходиться по домам. Всё это называлось «банный стих» (прощальный вечер).
На следующий день, по приглашению жениха, раненько утром съезжается вся родня. На лошадях, верхом, в сёдлах. К уздечкам привязаны два колокольца. В доме садятся за стол по роду. За стол заходят слева направо кругом стола. Первым идёт сватальщик с кисой через плечо, в руках ремёнка (плётка), за ним двоюродные братья, потом родные братья, потом зятья, потом крёстный отец, а уж тогда жених, последней – сватья (здесь – сваха – А.Р.).
Когда зайдут за стол, жених должен сидеть на середине передней лавки. Как жених дойдёт до середины лавки - все садятся. Немного закусят, вина не пьют. Выходят, садятся верхом на лошадей, сватья тоже. А дружка (у нас называли "сторож") в это время творит заговоры, заклинания, чтобы никто не мог свадьбы остановить и попортить молодых. Наговаривает в воск слова, отщипывает и даёт по маленькому кусочку каждому поезжанину и велит прилепить воск на крест, на левую сторону.
На улице вся деревня собралась от стара до мала. Лошади, не привычные к тому, что под ушами у них колокольцы, головами крутят, на месте не стоят, бьются, пятятся. Когда уже все в сёдлах и готовы ехать, то впереди нужно ехать сватальщику.
Глядь, а лошадь под ним заупрямилась, не идёт, пятится в народ. Народ (а это в большинстве женщины) поднимет крик. Другая лошадь от этого тоже не идёт. Уехать не могут. "Дружка плохой! Остановили. Уехать не могут!" - слышен разговор. (Дружки бывают всё больше пожилые). Выбегает дружка. Без шапки, волосы шишом. К той лошади подбежит, к другой подбежит, за поводья их тащит... Молодые смеются, а дружке не до смеху...
Потом уж наладятся, поедут. Дружка после этого не в почёте. "Плохо знает слова. Плохо стали его слова действовать. Остарел!" - скажут другие.
К невесте приедут - за стол садятся в том порядке, как сидели у жениха. Только первую перемену блюд принесут, сватальщик встаёт и говорит: "Ну, хозяин, веди невесту. А то, может быть, она у вас тиха, неповоротлива, просряжаитце всё - нам сидеть некогда!" Хозяин или хозяйка ведут его к невесте, а там полно народу, так что пройти нельзя. Как увидят сватальщика, сразу дают ему пройти, боясь как бы не огрел ремёнкой.
Сватальщик невесте: "Будь поживее, поворачивайся поскорее. Второй раз приду (показывает ремёнку) - этим ожгу!" (Убегает). Пока он ходит к невесте, приносят вторую перемену блюд. Садиться некогда. Опять бежит к невесте: "Долго сидим. Скоро второй раз обедать захотим. Так у вас весь хлеб поедим. Третий раз приду - за косу возьму!" (Убегает).
Только приходит, а уж третью перемену несут. Сидеть некогда. Опять бежит к невесте. Невеста стоит, в руках портно (род домотканого полотна – А.Р.) держит. Дарит полотно сватальщику - на штаны. Сватальщик берёт портно, быстро навязывает на себя взамен кушака. Ремёнку задёргивает за кушак, достаёт из кисы бутылку вина и стакан. Разливает вино. Невеста подаёт его девушкам, которые вино хоть и худо пьют (но та да другая, иное и расплещут), но бутылку опростают. Только тогда сватальщик обедает за столом.
Невесту ведут закрытой. Когда вводят, все встают. Невеста делает три поклона, поезжане тоже кланяются. Потом невеста подаёт посуленные стаканы вина. Крёстный жениха вино наливает, жених подаёт невесте, невеста берёт, но стремится при этом, чтобы жених протянул руку дальше, чем невеста, а жених - чтобы невеста протянула руку дальше, чем жених. Долго томят один другого, присутствующие подстрекают того и другого: который дальше руку протянет, тот и будет всю жизнь покоряться. Но, сколько ни стой, кому-то приходится уступить. Когда посуленны стаканы распивают, невесту сажают за стол рядом с женихом, подкладывают под них овчину.
Когда выходит из-за стола невеста, берёт за край скатерть и тащит её за собой. Всё, что было на столе, сдёргивает на пол. А один из парней хватает овчину и бежит хлопать ею девушек.
Все выходят, садятся на коней, а невеста стоит - не садится. Её должен посадить сватальщик. Бывает, что невеста взрослая, здоровая, а сватальщик не такой крепкий, и хорошо знает, что ему невесту не поднять на лошадь. Станет поднимать - только на одну четверть аршина и сможет поднять её от земли. Публика смеётся: "Вот какую невесту дали, что вам на лошадь и втроём не поднять!" Тогда один из поезжан, самый сильный, соскакивает с лошади, поднимает невесту и едут венчаться.
Когда обвенчаются, невесте вместо косы волосы заплетают в две киты. На голову накладывают перевязку. От венца невесту уже везёт жених верхом на лошади. От церкви 13 вёрст: во время езды останавливаются, поезжан поят вином, поезжане пьянеют, порядок поезда уже не соблюдают. Чья лошадь лучше, тот и приезжает вперёд. Когда приедут к жениху, вино пьют уже не стаканами, а краем из братыни.
О природе колдовства
Не случайно дружке отводили такую важную роль в свадебном обряде. Вся жизнь крестьянина, протекавшая на лоне природы, так или иначе была пронизана верой в силу заговора. Верили люди в магическую силу слова.
Заговоры и магические действия - обряды до сих пор живут в народе. И не секрет, что за выйскими жителями среди других жителей района закрепилась слава колдунов. В этом сказывается ещё и то обстоятельство, что этот лесной край по сей день считается одним из самых труднодоступных мест области. В сознании людей это невольно рождает подозрения в знахарстве и колдовстве жителей отдалённой и загадочной местности.
Вот как природу суеверия объясняет Я.И. Нифанин: "Всё, что хорошо, удачно сделается, говорят: "Бог помог". Всё, что плохо пройдёт или несчастье случится - "Бог наказал". За то, что плохо Богу молимся, мало в церковь ходим"...
А иной раз и случай подойдёт…
В деревне Ламлевской было. Сенокос не начинали до Ильина дня. Один мужичок, Захар, пошёл, наставил сена стожок на самый Ильин день. День был жаркий, ясный. Солнце пекло, как огнём. Захар пришёл с сенокоса в деревню и говорит: "Как у Бога украл! Вон сена какого зелёного наставил, а ведь всё не ходил - боялся, что нельзя до Ильина дня (20.07. по старому стилю - А.Р.) ставить!" Только он пришёл домой, накатилась тучка грозовая, сверкнула молния и попала в тот стог. Стог сгорел. "Вот, - говорят, - и хвастай!"
У другого в дом ударило - женщину убило. "Так, - говорят, - Богу надо!".
Верили в колдовство, в травлю и сглаз.
Заболеет в доме молодой человек затяжной болезнью, выздороветь не может и умереть - не умирает. Станут думать, что это кто-нибудь истравил парня. Начнут перебирать в памяти, не обидели ли кого чем-либо. "А вот приходила Маланья, хлеба просила, а мы не дали. Наверное, она!" Начинают потихоньку говорить об этом людям. Другая подтвердит: "Да, верно. Зимусь у нас просила фунт шерсти на валенки, а мы не дали. После у меня такой нарыв образовался под рукой. Это Маланья посадила! Больше уже не откажется - колдунья!" У кого что сделается, это обязательно сделала Маланья.
Колдунов звали икотниками. Люди верили в присуху, отстуду. Думали, что икотники могут красоту навести или, наоборот, украсть, могут девушку засадить в девки так, что замуж не может выйти, могут человека истравить, икоту посадить, скотину закрыть и в ход отправить, могут свадьбу остановить.
Объявлялись люди, которые могли "вылечить", т.е. устранить словом, заговором, ворожбой все эти "прикосы", но только за всё надо было заплатить знахарю и "исцелителю".
"Знахарство, ворожба, само собой, исчезнет, но на это потребуется время", - писал Я.И. Нифанин в 1957 году.
Увы, суеверия до сих пор живут в народе.
Ничто так не определяет (выдаёт) человека, как слово. По слову мы отличаем людей: умный человек или легкомысленный, добрый или злой, житель это Архангельской области или, допустим, Брянской.
Я.И. Нифанин подмечает различия в говорах Верхней Пинеги и Двины. "Выяна слова произносят громко. Особенно выделяются этим жители д. Василёвской. Василёвцы больше называют предметы именами "увеличительными", например, "ручище, домище, дворище", "большой человек - детина", или имена - "Стёпыш, Палыш".
В д. Кудрина Гора - "Стёпа, Миша, Ваня, Вася", в д. Романов Остров - "Васечка, Ванечка, Сенечка" (независимо от возраста человека - А.Р.). Женщина, когда выходит замуж, своё имя теряет. По имени их мало кто называет, а зовут по имени мужа (лучше сказать по принадлежности последнему – А.Р.) - Васина, Сенина, Ефимова, Пронина и т.д.
Слова произносят более правильно, чем в Горковском и двинских сельсоветах. Например, горковские жители не договаривают звук "т" в конце слов: идё, едё, поё, ревё, говоря и т.д., а двинские жители вместо "е" произносят "и": витер (ветер), сивер (север), сиять (сеять), виять (веять) и т.д. Кроме того, некоторые предметы называют по-разному:
в Гавриловском с/св Сойге
лопата заступ
копач сичок
розвальни крёсла
стяг аншпуг
захватило зачалило
нарва шпонка
садок огород
Жители Сойги не знают, например, что эти слова обозначают на Вые: плютце, клевец, тюкавка, резец, сарга. Не скажут, какая разница между амбаром и подклетом.
Это только разница в названии предметов между Гавриловским и Сойгинским сельсоветами, а по всему району, может, многое имеется? Если бы каждого сельсовета описать историю и быт, тогда бы можно многое выяснить, чего мы не знаем, где первые жители поселились, когда и откуда стали быть?!» - задаёт не праздный вопрос человек прошлого века. Вопрос этот обращён будущим поколениям – А.Р.
Авторские наблюдения
Сейчас быт крестьянина резко изменился (в 1957 г. - А.Р.). И не только потому, что стали лучше обрабатывать землю, а от лесозаготовок. Превратились из крестьян в рабочих. Доходов от земли стали получать меньше, чем раньше. Труд в обработке земли почти не изменился, только плуг заменил соху. Несмотря на то, что уже 27 лет колхозы, а трактора не бывало на полях не только в Гавриловском сельсовете, но и в Выйском. Всё ещё обрабатывают лошадьми. Особенно запущена дорога - тракт в Тойму. Совсем не стало по нему проезда на лошадях, ведь самому населению содержать её не под силу. Только благодаря воздушному транспорту доставляют почту и перевозят пассажиров, а то бы никак не попасть в Гавриловский сельсовет.
А ведь этот тракт в 1909 году был отремонтирован полностью. До Верхней Тоймы десятки и даже сотни лет по нему ездили, сколько грузов перевозили, а теперь тракт совсем нарушен, даже пешему трудно пройти.
(В 1956 - 1961 гг. в Гавриловском сельсовете на поле за д. Кудрина Гора существовал аэродром, который так и назывался «Кудрина Гора». Пассажирские авиаперевозки осуществлялись самолётами По-2 (два пассажирских места) и Як-12 (три пассажирских места) Котласской эскадрильи. Начальником аэропорта был Константин Яковлевич Селянинов. С упразднением Гавриловского сельсовета в 1960 году, взлётно-посадочную полосу оборудовали в Вые у д. Матигоры (офиц. д.Никитинская) и аэропорт перевели туда. Он получил название «Усть-Выя» и существавал до 1995 года.- А.Р.)