Александр Блок
«ДЕВУШКА ПЕЛА В ЦЕРКОВНОМ ХОРЕ»
Несмотря на то что это стихотворение, а не роман, не могу пройти мимо и прекрасного произведения, и печальной истории о девушке, которой Александр Блок посвятил стихотворение:
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Машенька Добролюбова, сестра поэта Александра Добролюбова и родственница критика Н.А. Добролюбова, родилась в 1880 г. и прожила всего 26 лет. Она верила в идеалы революции, раздавала листовки, выступала с пламенными речами, но вот, когда старшие товарищи поручили ей совершить политическое убийство, не только не выполнила приказа, но и застрелилась из револьвера, который ей выдали для совершения теракта.
Марию знали многие, в 1900 г. девушка закончила педагогические классы Смольного женского института. К.М. Азадовский писал, что она «была педагогом от Бога». Через три года после окончания педагогических классов М. Добролюбова организовала в Петербурге школу для бедных детей. В свободное от основных занятий время она посещала Религиозно-философские собрание, общалась с поэтами, особенно увлекаясь сочинениями символистов, сама писала стихи.
В 1904 г. Маша добровольно отправилась сестрой милосердия на Русско-японский фронт, вернувшись оттуда через год, занялась революционной деятельностью, примкнув к социалистам-революционерам.
В 1906 г. Добролюбова отправилась в Тульскую губернию, где организовывала столовые, работала учительницей и распространяла прокламации и революционную литературу, за что в начале сентября ее арестовали, в тюрьме она провела два месяца. Кроме раздачи запрещенной литературы, ей было нечего предъявить, и на свободе, учитывая ее подвижническую деятельность, Добролюбова была полезнее для общества.
|
|
О смерти Маши Добролюбовой писали все газеты, девушка оставила след в творческих биографиях А. Блока, Л. Семенова, Е. Иванова, Н. Клюева.
|
Герберт Уэллс
«ВОЙНА В ВОЗДУХЕ»
Роман Герберта Уэллса, написанный в 1907 г. и опубликованный в 1908 г., полон интересными предсказаниями. Так, Уэллс рассказывает о мировой войне, воздушных боях и авиабомбардировках городов. Что же касается персонажа «Графа фон Винтерфельда», то его прототип был широко известен и носил ту же фамилию – Гуго Ганс Карл фон Винтерфельд (8 октября 1836, Ландсберг, провинция Бранденбург, Пруссия – 4 сентября 1898, Шрайберхау (ныне – Шклярска-Поремба, Нижнесилезское воеводство Польши)), генерал от инфантерии, а так же генерал-адъютант трех германских императоров: Вильгельма I, Фридриха III и Вильгельма II.
Участвовал во Франко-прусской войне 1870-1871 гг., в том числе в битве при Седане 2 сентября 1870 г., когда немцам сдалась 86-тысячная французская армия и в плен попал император Наполеон III. За это нашего героя перевели в Генеральный штаб. Кроме того, за свои подвиги он был награжден Железным крестом 2-го класса, в 1882 г. – Железным крестом 1-го класса.
Валерий Брюсов
«ОГНЕННЫЙ АНГЕЛ»
Прототипом одержимой Ренаты в «Огненном ангеле» послужила поэтесса, игравшая заметную роль в литературной и богемной жизни начала XX в., возлюбленная автора, Нина Ивановна Петровская (1879-1928). Возвращаясь из колонии Кляйн-Венедиг в Кельн, ландскнехт Рупрехт встречает красавицу Ренату, одержимую злым духом. Когда-то девушка жила в замке белокурого графа Генриха фон От-тергейма, которого принимала за воплощение «огненного ангела», явившегося ей в детстве. Теперь она повсюду ищет покинувшего ее Генриха, но его нигде нет. Рупрехт влюбляется в Ренату и обещает помочь ей найти Генриха. Рената втягивает его в изучение трактатов по демонологии. Он знакомится с доктором Фаустом, Мефистофелем, оккультистом Агриппой Неттесгеймским.
|
|
Когда им удается отыскать Генриха, Рената требует, чтобы Рупрехт вызвал его на дуэль, но не смел убивать. Рупрехт ранен, Рената ухаживает за ним, пока к ней снова не является огненный ангел, который указывает на ее порочный образ жизни и велит встать на путь праведный, после чего Рената покидает Рупрехта, и в следующий раз он случайно находит ее в монастыре под именем Мария.
Инквизиторы пытают ее, пытаясь вырвать признание в одержимости, в конце концов Рената признается в сожительстве с сатаной. Рупрехт пытается спасти любимую, но она умирает на его руках, отказавшись от какой-либо помощи.
Роман, несмотря на всю его готичность и фантастический сюжет, является зеркальным отражением совместной жизни писателя и Нины Петровской и, возможно, еще отношений Ренаты с Андреем Белым (белокурый Генрих). Ох, и не простыми же, судя по всему, они были…
Нина Петровская родилась в 1879 г. (по другим данным, в 1884 г.), в семье чиновника. Окончила женские зубоврачебные курсы, но работать не стала, а вместо этого посвятила себя поэзии и богемной жизни.
|
|
Во время знакомства с Брюсовым Нина – жена владельца издательства «Гриф» – С.А. Соколова (Кречетова), кроме того, она была его помощницей, то есть отлично знала и издававшихся там писателей, и литературную кухню. В разное время – подруга К. Бальмонта, А. Белого, В. Брюсова, С. Ауслендера.
После того как Брюсов вывел ее под именем Ренаты в романе «Огненный ангел», Нина приняла католичество и взяла имя Рената, следовательно, она полностью согласилась с тем, что он написал, и желала, чтобы ее ассоциировали с героиней этого романа. Позже она, правда, вернулась в православие.
Первая публикация Нины Петровской состоялась в альманахе «Гриф» в 1903 г. В дальнейшем печаталась в изданиях «Весы», «Золотое руно», «Русская мысль», альманахе «Перевал», газетах «Утро России», «Голос Москвы», «Руль», «Новь» и других. В 1908 г. выпустила сборник рассказов «Sanctus Amor».
Как это было принято в богемной среде, она рано пристрастилась к морфию, много пила. Несколько раз пыталась покончить с собой: выбросилась из окна гостиницы на бульваре Сен-Мишель. Выжила, но навсегда осталась хромой, а потом после смерти горячо любимой сестры Надежды пробовала через укол булавкой заразиться трупным ядом.
Выехав за границу в 1911 г., пребывала там в крайней нужде, зарабатывая переводами, но заказов было немного, платили гроши, так что какое-то время она даже побиралась. Жила в Риме, Варшаве, почти умирала и долго лечилась в Мюнхене, страдала тяжелым нервным расстройством, усугубляемым алкоголем и наркотиками. С 1922 г. перебралась в Германию, где два года работала в берлинской газете «Накануне».
В 1924 г. издательство «Накануне» выпустило книгу Карло Коллоди «Пиноккио» в переводе Петровской, именно с этим переводом впоследствии работал Алексей Толстой, чтобы написать «Золотой ключик, или Приключения Буратино».
В ночь на 23 февраля 1928 г. в парижской гостинице отравилась газом и умерла. «Кончилась ее подлинно страдальческая жизнь в маленьком парижском отеле, и эта жизнь – одна из самых тяжелых драм нашей эмиграции. Полное одиночество, безвыходная нужда, нищенское существование, отсутствие самого ничтожного заработка, болезнь – так жила все эти годы Нина Петровская, и каждый день был такой же, как предыдущий, – без малейшего просвета, безо всякой надежды», – написали в ее некрологе.
В 2014 г. вышла книга Н. Петровской «Разбитое зеркало: Проза. Мемуары. Критика». В сборник «Четыре Туберозы: Поэзия, проза и драматургия забытых авторов Серебряного века» (автор-составитель Н. Носов; М., 2014) включены стихи Н. Петровской. В 2004 г. в издательстве «Новое литературное обозрение» вышла книга «Валерий Брюсов – Нина Петровская. Переписка: 1904-1913».
Леонид Андреев
«РАССКАЗ О СЕМИ ПОВЕШЕННЫХ»
Была она очень бледна, но не мертвенной бледностью, а той особенной горячей белизной, когда внутри человека как бы зажжен огромный, сильный огонь, и тело прозрачно светится, как тонкий севрский фарфор.
Л. Андреев «Рассказ о семи повешенных»
Лидия Августовна (Петровна) Стуре родилась в 1884 г., в семье подполковника, по происхождению дворянка. Со-• стояла в Северном боевом отряде партии эсеров Альберта Трауберга, после ареста которого командование перешло к Всеволоду Лебединцеву. Вместе с остальными Стуре готовила покушение на министра юстиции Щегловитова.
Покушение распланировали, как хороший спектакль. Стуре и еще один прототип персонажа рассказа – Синегуб сидели в беседке, изображая влюбленную пару Молодые люди нежно ворковали друг с другом, еще не зная, что их предали. Предателя звали Евно Азеф (читайте о нем в главе о «Коне бледном» Бориса Савинкова, так как он, так же как и Стуре, сделался героем литературных произведений и в его честь появился даже специальный термин для изображения предательства «азефовщина»).
Когда к Стуре и Синегубу подошли агенты полиции, девушка выхватила револьвер и выстрелила в одного из них. По чистой случайности пуля пробила пальто и не ранила агента. Всех участников покушения схватили. Вскоре состоялся военно-окружной суд, приговоривший семерых из девяти, включая Лидию Стуре, к смертной казни через повешение. Приговор привели в исполнение 17 февраля 1908 г. в местечке под названием «Лисий Нос».
Лев Сергеевич Синегуб (1887 – 17 февраля 1908, Лисий Нос, Российская империя; ныне – в черте Петербурга) – террорист, участник революционного движения в Российской империи в начале XX в., член Северного боевого летучего отряда (его отец тоже революционер и относился к кружку так называемых чайковцев, приговорен к девяти годам каторги). В отличие от Л. Стуре, Лев Синегуб во время ареста сдался без сопротивления. Супруга Синегуба Лариса Чемоданова отправилась в Сибирь за любимым, где и родила ему сына Льва.
Сергея Головина Андреев написал с Сергея Гавриловича Баранова (8 мая 1885, Гатчина, Петербургская губерния – 17 февраля 1908).
О самом прототипе известно немного, Сергей был эсером и членом Северного боевого летучего отряда, дважды его задерживала полиция, и в результате провокаторской деятельности Азефа 7 февраля 1908 г. Баранова арестовали вместе с товарищами и заключили в Петропавловскую крепость. Петербургским военно-окружным судом приговорен к смертной казни через повешение 17 февраля 1908 г. в Лисьем Носу близ Петербурга вместе с Е.Н. Лебедевой, В.В. Лебединцевым, Л.С. Синегубом, Л.А. Стуре, А.М. Распутиной и, назвавшимся крестьянином Еранского уезда Вятской губернии, А.Ф. Смирновым.
Кроме вышеупомянутого рассказа, в литературе этот момент истории отражен в следующих изданиях: М.В. Михайлова, В.И. Шулятиков. «Судьбы российских социалистов-революцио-неров в осмыслении литературы начала XX века»; Б. Розенфельд. «К истории создания Леонидом Андреевым „Рассказа о семи повешенных“» (TERRA NOVA. 2006. № 17. Нояб.); М.В. Идельсон. «Летучий боевой отряд Северной области партии социалистов-революционеров. Краеведческие записки. Исследования и материалы» (СПб., Акрополь. Вып. 1. 1993).
Борис Савинков
«КОНЬ БЛЕДНЫЙ»
Произведение во многом автобиографическое. Написать историю революционеров-террористов надоумила революционера Савинкова Зинаида Гиппиус, она же подарила ему свой псевдоним В. Ропшин. Впервые повесть опубликовали в 1909 г., следующее издание подготовил М.А. Туманов в Ницце в 1913 г. Будучи изданной, повесть стала предметом жесткой критики в партийной среде, так как террористы, в особенности главный герой, в повести были представлены автором, мягко говоря, без нимба или тернового венца, как это полагалось в то время, короче, не в лучшем свете.
Название повести взято из Апокалипсиса Иоанна Богослова: «И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя „смерть“; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором, и зверями земными».
В повести есть персонаж Ваня – мистически настроенный молодой человек, бывший ссыльный. По его собственным словам, уверовал в Христа, когда попал в трясину и оказался на краю гибели. Тогда, понимая, что спастись уже невозможно, он вдруг обнаружил крошечную кочку, забрался на нее. Да так и стоял на одной ноге – то есть он стоял на кочке, как на столпе. Столпники – так называли христианских святых, избравших особый вид подвига – непрерывную молитву на «столпе» (открытой возвышенной площадке, камне, башне и т. п.).
У Вани есть реальный прототип – Егор Сергеевич Созонов (Сазонов), который родился 26 мая 1879 г. в селе Петровское Уржумского уезда Вятской губернии, в старообрядческой семье. Учился Егор в Уфимской мужской гимназии, затем поступил в Московский университет на медицинский факультет. Цель жизни он определил так: стать земским врачом и лечить больных.
В революции оказался, по его же словам, «из-за ощущения несправедливости, допущенной по отношению к студентам». По приказу властей, 183 киевских революционно настроенных студентов отдали в солдаты. Егор призвал своих товарищей по университету выступить против такого решения царского правительства, демонстрацию разогнали. В 1901 г. Егора Созонова исключили из университета и сослали в Уфу. В Уфе он примкнул к Уральскому союзу социал-демократов и социалистов-революционеров. В 1902 г., во время обыска на его квартире, Егор попытался уничтожить страницу из блокнота, где были записаны адреса и явки, но из-за плохого зрения и спешки вырвал не ту страницу. Таким образом, в руках полицейских оказались неопровержимые улики. Созонова арестовали. В тюрьме в ответ на грубое обращение объявил голодовку. Вскоре его сначала отправили в Самару, а оттуда – в якутскую ссылку. По дороге Егор сбежал, друзья сумели переправить его в Швейцарию. Как известно, эта страна не выдавала политических преступников. Там же он примкнул к Боевой организации (ВО).
Подготовка заняла больше года, но в результате, вернувшись в Россию, Созонов получил приказ ликвидировать В.К. Плеве. Первым шел с бомбой Боришанский, который должен был пропустить карету Плеве мимо себя. За ним следовал Созонов – основной метальщик, далее – Каляев и Сикорский, которые должны осуществить убийство, если Созонов промахнется, а в случае, если карета повернет назад, дело должен был довершить Боришанский. При виде кареты Созонов сошел с тротуара и кинул в нее бомбу. Плеве погиб сразу. Сам Созонов был тяжело ранен. Здесь же, на месте убийства, его арестовали, а по излечении предали суду.
Несмотря на то что его действия были преднамеренны, а Плеве убит, Созонова не приговорили к смерти, а отправили сначала в Шлиссельбургскую крепость, затем в Бутырскую тюрьму и из нее уже на Нерчинские рудники. После 1905 г., когда произошла очередная амнистия, его срок сократился, но правительство не собиралось освобождать столь опасного преступника. В конце 1907 г. Созонова перевели в Зерентуйскую каторжную тюрьму, где режим содержания ссыльных был более свободным. Но вскоре туда прислали нового начальника тюрьмы И. Высоцкого, который уравнял в правах политических и уголовных преступников. В результате начались самоубийства среди политических. 27 ноября (10 декабря) 1910 г. Созонов принял яд.
В книге есть провокатор, этот образ полностью списан с Евно Азефа, которого Савинков очень хорошо знал и защищал перед своими товарищами, когда те пытались разоблачить его. Евно Фишелевич Азеф (Евгений Филиппович Азиев) родился в 1869 г. в местечке Лысково Гродненской губернии.
Азеф – противоречивая личность, с одной стороны, будучи одним из руководителей партии эсеров, организовывал и даже лично участвовал в ряде терактов. В частности, на его руках, ни много ни мало, кровь великого князя Сергея Александровича! С другой стороны, раскрывал заговоры, благодаря чему власти смогли отправить на виселицу, в тюрьму или на каторгу сотни опасных элементов.
В мировую литературу и кинематограф Азеф вошел исключительно как символ предательства. Такие произведения, как роман Р.Б. Гуля «Генерал БО» (другое название – «Азеф»), пьеса А.Н. Толстого «Азеф: орел или решка», документальный очерк М.А. Алданова «Азеф», – написаны с использованием этого прототипа, прославившегося тем что, в частности, в 1908 г. он предал своих друзей по революционной борьбе, а именно членов летучего Боевого отряда партии социалистов-революци-онеров, часть которых казнили в феврале 1908 г. Именно эта казнь вдохновила Леонида Андреева на написание «Рассказа о семи повешенных», о котором мы уже говорили.
Не буду упоминать все «подвиги» Азефа. В то время революционеры находились в большой моде, их считали героями и борцами за свободу. Разумеется, я не оправдываю предательства, но мне глубоко омерзительна та война, которую развернули на своей собственной земле русские террористы. К слову, человек, способный оправдать предателя, способен оправдать что угодно. Азеф вошел в историю как предатель, в то время как, объективно говоря, это двойной агент. Одной рукой готовил бомбы, а другой сдавал своих же подельников полиции.
Впрочем, насколько мерзок Иуда, а скольких вдохновил на творческие подвиги. Недалеко от него ушел и Азеф, во всяком случае, его имя, наряду с «великим» предшественником, также сделалось нарицательным и даже вошло в словарь Д.Н. Ушакова: «АЗЕФОВЩИНА, -ы, мн. нет, ж. (полит.). Крупная политическая провокация. (По имени провокатора с.-р. Азефа)».
В качестве второстепенного персонажа фигура Азефа возникает в романе «Петербург» Андрея Белого, там он предстает перед читателем в образе провокатора Липпанченки. Азефовщина упоминается в книге Г. Белых и Л. Пантелеева «Республика Шкид» (глава «Дело о табаке японском»). В поэме «Облако в штанах» В.В. Маяковский пишет: «Эту ночь глазами не проломаем, Черную, как Азеф». Любопытно, что деятельность Боевой организации (БО) партии эсеров, которой руководил Азеф, получила свое отражение в романе Б. Акунина «Статский советник», где она называется БГ – Боевая группа. Евно Азеф фигурирует как провокатор в разговоре героев фантастического романа А. и С. Абрамовых «Рай без памяти».
Об Азефе сняты немецкий фильм «Провокатор Азеф» (1935, играл Фриц Расп) и французский «Azev: le tsar de la nuit» (1975, играл Пьер Сантини), кроме того, он – персонаж советского-польского фильма «Особых примет нет» (1978, играл Григорий Абрикосов), российских фильмов и сериалов «Империя под ударом» (2000, играл Владимир Богданов), «Всадник по имени Смерть», (2004, играл Дмитрий Дюжев), «Столыпин… Невыученные уроки» (2006, играл Александр Строев), «Секретная служба Его Величества» (2006, играл Алексей Карелин).
Александр Куприн
«ГРАНАТОВЫЙ БРАСЛЕТ»
Елизавету Морицовну Гейнрих – вторую жену Куприна – никто из знакомых и друзей писателя не назвал бы красивой и яркой, тем более она проигрывала в сравнении с первой его супругой, Марией Карловной. Тем не менее именно этой женщине мы обязаны тем, что писатель не спился, не погиб в пьяной драке, что он продолжил работать и не просто работать, а создал такие шедевры, как «Гранатовый браслет» и «Суламифь».
Но давайте обо всем по порядку Елизавета росла в многодетной семье, которая постоянно испытывала нужду. Стало немного полегче, когда ее старшая сестра Мария поступила на сцену (выступала под фамилией Абрамова) и затем вышла замуж за писателя Мамина-Сибиряка. Сестра намеревалась забрать Лизу к себе, предполагалось, что девочка будет помогать сестре после рождения у нее детей, но Мария неожиданно умерла от родов в 27 лет. В то время Лизе исполнилось всего 10. Тем не менее девочка была готова посвятить себя воспитанию племянницы, но тут вдовец взял в дом гувернантку, которая сразу же стала вести себя, как хозяйка. Елизавете же пришлось оставаться в этом доме до совершеннолетия. Кстати, своей дочери Аленушке (Елене Дмитриевне Маминой) писатель посвятил целый цикл произведений для детей, который так и называется – «Аленушкины сказки».
В 20 лет Елизавета вступила в общину сестер милосердия и с первых дней Русско-японской войны попросилась на фронт, – чего не сделаешь ради свободы. Там же она познакомилась с врачом-грузином, молодые люди обручились. Но помолвка не закончилась свадьбой, однажды Лиза увидела, как ее будущий супруг с остервенением избивал солдата, который не имел права ему ответить. Лиза разорвала помолвку и вскоре вернулась в Петербург.
Правда, снова проситься в дом Мамина-Сибиряка она не пожелала и устроилась прислугой в семью Куприных, за 25 рублей в месяц.
Поначалу Лизу все устраивало, но потом хозяин начал проявлять к ней повышенное внимание. Вечно пьяный Куприн, должно быть, посчитал возможным развлечься с новой горничной, но девушка и не подумала уступить известному писателю. Тогда он предложил ей сделаться его постоянной возлюбленной за содержание. Понимая, что дальше будет только хуже, Лиза покинула дом Куприных и стала искать себе другое место.
Меж тем на Куприна ее уход подействовал самым неприятным образом. Он и раньше позволял себе рукоприкладство в отношении своей супруги и домочадцев, однажды дошло до того, что он поджег платье на своей жене. «Он схватил со стола спички, чиркнул, дрожащей рукой прикурил и бросил горящую спичку мне на подол. Я была в черном газовом платье. Платье загорелось», – писала в своих мемуарах Мария Карловна.
Неудивительно, что вскоре супруга оставила его, забрав детей, и Александр Иванович погрузился в беспробудное пьянство. Друзья поняли, что на этот раз, чтобы привести его в чувство, понадобится чудо, и этим чудом стала Лиза. Профессор Батюшков раздобыл адрес госпиталя, где, уйдя от Куприных, работала Елизавета, и, приехав к ней, заявил напрямик, что «гордость русской литературы гибнет и лишь она в состоянии его спасти». Как спасти? Согласиться стать его женой и не позволять ему пить.
Лиза ставит одно единственное условие: Куприн должен забыть про гордость и начать лечиться от пьянства. Куприн дал согласие на лечение и внес необходимую плату. Только после этого они обвенчались в русской церкви, после чего Куприн и Лиза отправились вместе в финский санаторий «Гельсингфорс».
«Елизавета Морицовна, очень старательная, скромная и заботливая хозяйка, с трогательной преданностью ухаживает за Александром Ивановичем с полным самоотвержением. Она немного прибрала его к рукам, и скоро два месяца, как он перестал пить (то, что за едой, конечно, не в счет, но здесь приходится его держать, так сказать, на порционных выдачах)», – писал профессор Батюшков.
У пары родились дочери Ксения и Зинаида.
Но жизнь у Елизаветы Куприной все равно получилась не сахар. Александр Иванович, если и не поджигал на ней платья, все равно не стеснялся проявлять свой грубый, деспотичный характер.
Супруга Бунина Вера Муромцева рассказала, как ее муж и Куприн однажды ненадолго заскочили в «Пале-Рояль», где «застали Елизавету Морицовну на площадке… третьего этажа. Она была в домашнем широком платье (Лиза в это время ждала ребенка).
Бросив ей несколько слов, Куприн с гостями отправился в поход по ночным притонам. Продолжалось это не час и не два, и все это время беременная женщина простояла в ожидании на лестничной площадке». Требовал ли таких жертв Куприн, или это было личным выбором Лизы, неизвестно, факт остается фактом.
Во время эмиграции Лиза работала в переплетной мастерской, на ее жалование семья и жила. Куприн почти ничего не писал, тем не менее не переставал ухаживать за женщинами и звать к себе друзей, но Лиза безропотно терпела все это, неся свой крест.
Обратно, в теперь уже Советскую, Россию они вернулись в 1937 г. Смертельно больной писатель стремился на Родину, чтобы умереть и быть похороненным в родной земле. Это произошло всего через год после возвращения, Куприн умер от рака пищевода. Елизавета же покончила с собой во время блокады Ленинграда. До последнего дня она разбирала архивы своего знаменитого мужа, работала над сохранением его наследия.
Владимир Маяковский
«ОБЛАКО В ШТАНАХ»
Советский скульптор-монументалист Мария Александровна Денисова-Щаденко (1894-1944), а точнее, отношения с ней, начавшиеся у Маяковского во время его черноморского турне, по утверждению современников, запечатлены им в поэме «Облако в штанах». В поэме она выступает под собственным именем:
Мария! Мария! Мария!
Пусти, Мария!
Я не могу на улицах!
Не хочешь?
Ждешь,
как щеки провалятся ямкою
попробованный всеми,
пресный,
я приду
и беззубо прошамкаю,
что сегодня я
«удивительно честный».
Мария Денисова родилась в Харькове, в семье крестьян, перебравшихся из Смоленской губернии. Сначала училась в частной живописной студии, а затем в художественном училище. Во время Октябрьской революции ушла в Первую Конную армию. Служила руководителем художественно-агитационного отдела армии. Писала агитплакаты, рисовала карикатуры, играла на сцене. В общем, это была яркая и очень красивая молодая женщина, которая знала, чего она хочет в этой жизни.
За свою армейскую жизнь Мария Денисова перенесла три тифа и ранение. В армии она встретила своего будущего мужа, члена Реввоенсовета Первой Конной армии Ефима Щаденко.
Демобилизовавшись вместе с ним, отправилась в Швейцарию, где продолжила занятия живописью и скульптурой сначала в Лозанне, а затем в Женеве (с 1914 по 1918 г.). Перебравшись в Москву, занималась в знаменитом ВХУТЕМАСе, который окончила в 1925 г.
Мария Денисова-Щаденко прославилась как скульптор-монументалист, ее скульптурные работы выставлялись на международных биеннале в Женеве, Венеции, Варшаве, Цюрихе, Берне, Копенгагене. Несколько ее выставок проходило в Москве.
Мария покончила с собой в 1944 г., когда из-за сильной болезни ослабла до такой степени, что уже не могла заниматься ваянием. Понимая, что не сможет без любимого дела, нашла в себе силы расстаться с жизнью.
«КЛОП»
В пьесе В. Маяковского «Клоп» есть персонаж – писатель-приспособленец Олег Баян, прототипом которого послужил прекрасно знакомый Владимиру Владимировичу поэт-футурист, писатель и драматург Вадим Баян (настоящее имя Владимир Иванович Сидоров; 1880-1966).
Вадим Баян известен, прежде всего, своими «космопоэмами» «Вселенная на плахе» (1919-1920) и «По мостовой тысячелетий» (1922), а также воспоминаниями «Маяковский в первой олимпиаде футуристов».
Дебютировал в 1908 г. стихотворением «Два коня». Печатался в симферопольской газете «Тавричанин». В том же году в Мелитополе вышла его книга «Сжатая лента. Роман (в стихах)» (1905-1908). Затем издал на собственные средства в издательстве М.О. Вольфа книгу «Лирический поток. Лирионетты и баркароллы» (1914). В том же году организовал и частично финансировал проведение поэтических вечеров в городах Крыма, получивших название «Олимпиады российского футуризма», в которых принимали участие Владимир Маяковский, Давид Бурлюк, Игорь Северянин и др.
В 1917 г. создал литературное объединение, помогал молодым поэтам, в том числе Борису Поплавскому. В 1919 г. издал книгу «Радио». Свои книги «Из батареи сердца», «Срубленный поцелуй с губ Вселенной» посылал Маяковскому с надписями: «Маяку мира Маяковскому – Баянище», «Великому – великий».
Начиная с 1922 г., в Москве пытался прописать современные советские обряды, плодом его трудов стала книга «Кумачовые гулянки», дважды выходившая в издательстве «Молодая гвардия».
После того как Маяковский издал своего «Клопа», Баян оскорбился и в 1929 г. опубликовал в «Литературной газете» «Открытое письмо Маяковскому», на что тот ответил в пренебрежительной манере[80]. Далее Баян отошел от поэзии и работал художником-оформителем.
«БАНЯ»
Репортер Моментальников также имел реальный прототип, им стал российский и советский театральный и литературный критик, историк театра, литературовед, журналист Давид Лазаревич Тальников (литературный псевдоним Дельта, настоящая фамилия Шпитальников).
Родился Тальников 26 ноября 1882 г. в городе Тирасполе Херсонской губернии. О его детстве ничего не известно, литературную деятельность начал в 1904 г. в Одессе, одновременно работая врачом. Был дружен и состоял в переписке с И.А. Буниным и В.В. Воровским, с которыми познакомился, будучи редактором «Одесского обозрения» (1906-1917 гг.). Именно Бунин помог Тальникову перебраться из одесских периодических изданий в столицу, где он мог достичь неизмеримо большего.
Тальников зарабатывал на жизнь статьями на театральные темы, а также много писал о современных русских писателях в журналах и газетах «Отклики современности», «Современный мир», «Вестник Европы», «Русское богатство», «Летопись», «Театр», «Звезда», «Современная мысль», «Одесские новости», «Огоньки» (Одесса).
С 1917 г. – сотрудник редакционно-кооперативного издательства и акционерного общества «Русский Библиографический Институт братьев А. и И. Гранат и К°», затем секретарь редакции журналов «Новая Москва» и «Жизнь». Тогда же обратился к творчеству В. Маяковского, раскритиковав его в журнале «Красная новь», статья называлась «Дежурное блюдо Маяковского». Тальников подверг критике очерки «Мое открытие Америки», а также американские стихи Маяковского: «Галопный маршрут… повествование в свойственном ему вульгарноразвязном тоне „газетчика“ – то, что Сельвинский очень остро определил как „рифмованную лапшу кумачовой халтуры“ и „барабан с горшком а-ля Леф“»[81]. Маяковский послал в редакцию журнала протест: «Изумлен развязным тоном малограмотных людей, пишущих в „Красной нови“ под псевдонимом „Тальников“», после чего объявил о прекращении сотрудничества с этим изданием и написал в ответ стихотворение «Галопщик по писателям» (1928). После вышеописанной литературной дуэли Тальников сделался прототипом героя пьесы В. Маяковского «Баня» – репортера Моментальникова.