- А что вы делаете здесь? - спросила я в изумлении глядя на Парэлсуса. - Вы планируете вместе следующую миссию Красного Мстителя? Но, собственно, зачем? - я повернулась к Константину Конворту. - Разве у вас недостаточно объектов искусства? Ваши читатели ждут от вас новых книг, - сказала я.
В этот момент Лоренц пришёл в себя и подошёл к столу.
- То, что я смог с вами встретиться, для меня большая честь, - заикался он, восторженно глядя на Константина Кронворта. - Когда вы снова начнёте оформлять фасад Теннебоде? С тех пор, как ваше искусство не сопровождает меня каждый день, моя жизнь совсем померкла.
Лоернц дал волю своему патетическому вдохновению, в то время, как Константин Кронворт смотрел на него со странной смесью неверия и сдержанности.
Но он не относился к Лоренцу, как к сумасшедшему поклоннику. Вместо этого выражение его круглого лица, медленно и неудержимо, становилось всё серьёзнее, чем дольше Лоренц говорил о чёрной дыре, которая образовалась в его жизни из-за паузы в артистической карьере Константина Кронворта.
- Вот видите, - внезапно вздохнул он не менее патетично, чем Лоренц, и отбросил свои жидкие, светлые волосы назад. - Я нужен моим фанатам, я их свет и солнце.
- Тогда возвращайтесь наконец к нам! - умолял Лоренц. - Я знаю, что сейчас у вас творческий кризис, но он закончится.
- Творческий кризис? - Константин Кронворт чуть ли ни выплюнул это слово. – У меня нет никакого творческого кризиса, я всегда креативен, круглосуточно. Палата сенаторов запретила выпускать мой том стихов, - он страдальчески закрыл глаза.
Потом снова распахнул их и посмотрел на нас горящим страстью взглядом.
- Палата сенаторов запретила меня, - красноречиво сказала он.
|
|
- Что? - я испуганно уставилась на мужчин. Но все кивнули, подтверждая его слова.
- Я слишком критически настроен по отношению к обществу и режиму, - с мрачным видом продолжил Константин Кронворт. - Мне больше нельзя ничего делать, они повсюду распространяют слух, что у меня кризис. При этом они не дают мне работать и угрожают послать в Хаебрам, если я нарушу запреты на выступление и публикацию. Какая наглость
- Это фатально, - испуганно пробормотал Лоренц и повернулся ко мне. - Мы должны помочь ему.
- Вы хотите нам помочь? - презрительно спросил Ким Гёрнер. - Вы даже не удосужились подыскать защищенное от прослушивания помещение, или вы думаете, я не подслушивал ваши разговоры?
- Не стоит недооценивать Сельму Каспари, - серьёзно сказал Парэлсус. - Она может достичь необычайных высот в непредсказуемости.
- Я же уже много раз извинялась, - сердито ответила я. - Если бы вы не скрывали от меня информацию, мне не пришлось бы шантажировать вас, но если вы хотите услышать извинение ещё раз, то я кончено скажу его. Извините! - последнее слово я сказала громче, чем было необходимо.
- Попридержите коней! - прервал нас господин Лилиенштейн, успокаивая. - Думаю, Сельма может ещё многое для нас сделать, а мы для неё. Мы просто должны быть открытыми и помогать друг другу, ведь мы в конце концов хотим одного и того же.
- Именно, - сказала я и подумала о совете в Антарктике, который сверг целое правительство.
Наконец кто-то выразил моё мнение. Но спор о всяких мелочах не поможет нам продвинуться вперёд. Нам необходимо объединиться.
- Тогда я начну, в знак того, что иду вам навстречу, - сказала я примирительно, переводя взгляд с одного на другого. - Мы собираемся во время соревнования драконов провести кампанию, чтобы отвлечь охрану от Виллибальда Вернера, а потом я хочу призвать его к ответу.
|
|
- Очень профессионально, - придрался Парэлсус, и моё примирительное настроение сразу же испарилось. - Как будто Виллибальд Вернер захочет с тобой говорить.
- Выступление Красного Мстителя тоже было не шедевром, ведь так? - быстро ответила я. - Да и то, что господину Кронворту удалось уйти от Чёрной гвардии можно скорее назвать везением, а не разумным планом. И что насчёт листовок? Разве мы уже не пришли к заключению, что такие кампании совершенно бессмысленны? И между прочим Виллибальд Вернер точно со мной поговорит. Мне просто нужно подойти к нему достаточно близко.
- Что касается листовок, должен с ней согласиться, - сказал господин Лилиенштейн, который всё ещё любезно придерживался моего мнения.
- Давайте просто скомбинируем наши кампании, - предложил Лоренц, которому, в отличие от меня, легче удавалось сохранять хладнокровие. Он коротко описал, что мы запланировали, и когда рассказал о списке исчезнувших девушек, даже заработал восхищённый взгляд от Парэлсуса.
- Если мы хорошо спланируем, то у нас будет достаточно времени для наших требований. Сельма сможет поговорить с Виллибальдом Вернером, а вы бороться против цензуры. Возможно нам стоит распространить ваше подвергшееся цензуре произведение.
- Это хорошая идея, - Константин Кронворт вскочил и восторженно посмотрел на Лоренца. - Речь идёт о стихотворение, которое мне не разрешили опубликовать и поэтому сразу разрушили всю мою творческую карьеру. Это стихотворение нужно придать общественности, оно называется «Королевская кровь», - он снова повернулся к столу. - На листовках мы напечатаем стихотворение, а не скучные объяснения. А под ним припишем заметку, что Константину Кронворту запретили работать. Если у меня есть ещё больше таких лояльных поклонников, как он, - он с благодарностью посмотрел на Лоренца, - тогда публика отреагирует.
|
|
- «Королевская кровь»? – спросила я. - Как подходит.
- Кончено подходит, - ответил Константин Кронворт, словно поднялся в облака.
- Хорошо, тогда нужно обговорить детали, потому что нам осталось не так много времени для подготовки, - сказала я и подсела к ним за большой стол, словно это было само собой разумеющемся.
В то время, как Парэлсус и Ким Гёрнер критично меня разглядывали, господин Лилиенштейн и Константин Кронворт ободряюще кивнули.
Когда и Лоренц занял место, я довольная, всех осмотрела.
Это был ещё не профессиональный совет, но в любом случае начало сделано, а опьяняющее чувство, что мои друзья и я были не единственными, кто хотел бороться с системой, невероятно меня окрылило.