Слезы катились по лицу Яна, когда он принялся готовить. — Пошевеливайся! — донеслось из типи. Если бы бродяга взглянул в ту минуту на тропинку, то заметил бы там мальчишку, который прятался за кустом. — Вы что, убить меня хотите? — отчаянно крикнул Ян после новых затрещин, которые так и сыпались на него. — Не знаю еще. Может, и убью, когда все закончу. Принеси мяса, да смотри не пережарь его. Где сахар для кофе? А теперь дай табаку! Ян проковылял к типи и вынес оттуда кисет Сэма. — Это что там за сундук? — спросил бродяга, показывая на ящик, где хранилась кое-какая одежда. — Открой его. — Не могу. Он заперт, а ключ у Сэма. — Ах, у него нет ключа! Ничего, у меня найдется. — И бродяга топором сшиб крышку. Обшарив карманы, он вытащил серебряные часы Яна и два доллара из штанов Сэма. — Вот это-то мне и нужно! — И он бросил все себе в карман. — Похоже, что костер хочет еще дров, — сказал он, заметив колчан со стрелами, и мгновенно все они полетели в огонь.
В этот момент Ян успел разглядеть, что на руке у бродяги всего четыре пальца… — Что в другом сундуке? — спросил оборванец. — Там — еда. — Принеси сюда. — Тяжелый очень, я не смогу. — Эх ты, бестолковый! — крикнул бродяга и снова толкнул Яна. Упав, Ян увидал рядом с собой на траве нож с изображением оленя на рукоятке. Вот где было спасение! Ян одним махом перерезал веревку и стремительно бросился прочь. Бродяга с криком кинулся вслед. Мальчик бежал, не чуя под собой ног, и вдруг вдали он увидел знакомую фигуру. Крикнув из последних сил: «Калеб! Калеб!» — Ян упал в траву. Калеб услышал отчаянный крик мальчика. Он поспешил на помощь, и через минуту старик и бродяга в жестокой схватке катались по земле. Турка не было с хозяином, и очень скоро стало ясно, кто выйдет победителем. Дюжий оборванец после нескольких ударов подмял старика. Не найдя ножа, бродяга схватил камень, и минуты жизни старого охотника были бы сочтены, если б вдруг из лесу не выскочил Уильям Рафтен. Камень, предназначенный для Калеба, полетел в Рафтена, но тот, ловко увернувшись, кинулся на оборванца. Теперь силы были равны! Рафтен хорошо помнил приемы бокса, и через несколько минут сильный удар свалил бродягу с ног. — Веревку! — крикнул Рафтен Гаю, вылезшему из кустов. Он надежно скрутил бродяге руки. — Кажется, видел я эту руку раньше, — произнес Рафтен, заметив, что на руке бродяги не хватает среднего пальца. Он подошел к своему бывшему приятелю и спросил: — Калеб, ты жив? Это я, Билл Рафтен. Калеб с трудом повернул голову, оглядывая стоявших. Ян тоже подошел к нему и, наклонившись, спросил: — Вы ранены, мистер Кларк? Старик покачал головой и показал себе на грудь. — Он еще не отдышался, — пояснил Рафтен. — Через минутку-другую придет в себя. Принеси воды, Гай. Ян рассказал, что произошло с ним, а Гай добавил кое-что. Он возвращался в лагерь раньше, чем условились, и увидал из-за кустов, как бродяга бил Яна. Первым движением Гая было броситься за отцом, но потом он передумал и решил позвать более сильного — Рафтена. Бродяга сидел и бормотал себе что-то под нос. — Сейчас отведем этого разбойника к нам, а потом сдадим в полицию. Годок посидит в холодке, может, пойдет ему на пользу! Гай, держи конец веревки и веди его. Я помогу Калебу. Гай сиял от счастья. — Но! Но! Лошадка! Рафтен помог Калебу подняться с той же осторожностью, с какой много лет назад Калеб выхаживал его самого, когда его чуть не убило упавшее дерево. В лагере они встретили Сэма. Он ничего не знал о случившемся. Калеб по-прежнему был бледен и слаб. Посадив его у костра, Рафтен сказал сыну: — Принеси из дому чего-нибудь согревающего. Сэм побежал домой и вернулся через полчаса. — Выпей, Калеб, — сказал Рафтен. — Выпей, полегчает. Когда утром Сэм уходил домой из лагеря, у него была очень ясная цель. Он пошел прямо к матери и рассказал ей про недоразумения, связанные с именем Калеба. И потом они долго разговаривали об этом с отцом. Рафтен не захотел признавать себя неправым, и Сэм ушел в лагерь очень расстроенный. Каково же было его изумление, когда он увидел то, к чему так долго стремился, — Рафтен и Калеб сидели вместе у огня!
XXVI
Отвоеванная ферма
Сколько чудес таит в себе лагерный костер! Его жар растопит всякое недоброе чувство. Люди, сидевшие когда-нибудь у одного костра, связаны навеки. Дружба, возникшая еще двадцать лет назад, вновь воскресла благодаря этому священному огню. Рафтен и Калеб сидели рядом, как добрые товарищи, хотя неловкость между ними еще не исчезла. Рафтен исполнял должность судьи. Он послал Сэма за полицейским, чтоб тот забрал бродягу. Ян пошел на ферму рассказать все миссис Рафтен и заодно захватить продуктов. Гай тоже исчез куда-то. Калеб лежал в типи; Рафтен на минутку зашел к нему, а когда снова вышел, то увидел, что бродяги и след простыл. Веревки его были развязаны, а не сняты. Как он мог сделать это сам, без чьей-либо помощи? — Ничего, — сказал Рафтен, — этого беспалого мы найдем. Как ты думаешь, Калеб, это не Хеннард? Они долго беседовали. Калеб рассказал, как у него пропал револьвер, еще когда они с Погом жили в одном доме, и как теперь он нашелся. Оба вспомнили, что Хеннард был поблизости во время ссоры на ярмарке. Теперь многое стало понятным. Но одно было совершенно очевидным: Калеба обманным путем лишили всего на свете, и оставались считанные дни до того, как Дик, вопреки уговорам Сарианны, окончательно прогонит старика. Рафтен долго думал и наконец сказал: — Если ты, Калеб, сделаешь все, как я скажу, ты вернешь себе ферму. Прежде всего, я тебе одолжу на неделю тысячу долларов. У Калеба глаза раскрылись от удивления. Что делать дальше, он не узнал, так как пришли мальчики. Только немного спустя Рафтен открыл старику свой замысел. — Тысячу долларов! — воскликнула миссис Рафтен, когда муж рассказал ей об этом. — Не слишком ли ты испытываешь честность человека, Уильям, который, может быть, еще зол на тебя? Рафтен усмехнулся. — Я не ростовщик и не грудной младенец! — сказал он. — Я ему одолжу эти деньги, — и Рафтен вынул пачку фальшивых кредиток, которые ему, как судье, были отданы на временное хранение. — Тут, правда, пятьсот или шестьсот долларов. Ну, ему, может быть, хватит. На следующий день старик пошел к своему дому, как он говорил, то есть к дому Пога, и постучал в дверь. — Добрый день, — сказала Сарианна, не утратившая еще добрых чувств к отцу. — Чего тебе надо здесь? — грубо крикнул Дик. — Будь доволен, что живешь на нашей земле. Нечего сюда бегать день и ночь. — Слушай, Дик, ты забыл… — «Забыл»! Я ничего не забыл, — возразил Дик, перебивая жену. — Он должен был помогать мне на ферме, а ничего делать не хочет, да и думает еще жить на моей шее! — Я вас не долго буду мучить, — с грустью сказал Калеб, проковыляв к стулу. Старик был бледен и казался очень больным. — Что с тобой, отец? — Дела мои плохи. Долго не протяну. Скоро уже и конец. — Велика потеря! — буркнул Дик. — Я… я отдал вам свою ферму и все, что у меня есть… — Молчи, надоело слушать! — Все или почти все… Я… только не говорил о деньгах… Я немножко скопил… Я… Я… — И старик задрожал. — Я так озяб!.. — Дик, разведи огонь, — сказала Сарианна. — Совсем подохнем от жары! Не буду. — Деньги небольшие, — продолжал старик, — всего пол… полторы тысячи долларов. Вот они, со мной, — и он вытащил пухлую пачку банкнотов. У Дика глаза готовы были выскочить из орбит, а Калеб, словно невзначай выставил из кармана белую ручку револьвера. — Ах, отец! — воскликнула Сарианна. — Ты болен! Дик, разведи сейчас же огонь. Дик засуетился, и через минуту в камине пылал яркий огонь. В комнате стало нестерпимо жарко. — Вот, отец, — совсем другим голосом заговорил Дик, — немного виски и содовая. Может, примешь хины? — Нет, мне лучше… Да, так я говорил, что мне осталось недолго жить на свете. Законных наследников у меня нет, и все сбережения перейдут правительству… Но я посоветовался с адвокатом… И он сказал, что одно словечко только добавить в дарственной записи на ферму… и деньги будут… ваши. — Старик дрожал с головы до ног и временами глухо кашлял. — Послать за доктором, отец? — спросила Сарианна. — Правда, может позвать? — нехотя откликнулся Дик. — Нет, ничего. Я обойдусь. У вас здесь дарственная? — Она у Дика в ящике. Дик побежал за документом. Старик дрожащей рукой перебирал банкноты, словно пересчитывал их. — Верно, полторы тысячи, — сказал он, когда Пог появился с бумагой в руках. — У вас найдется перо? Дик пошел искать пузырек чернил. Рука Калеба сильно дрожала, когда он взял дарственную запись. Он посмотрел на нее — да, это была та самая бумага, что сделала его нищим. Калеб быстро оглянулся. Дик и Сарианна были в другом конце комнаты. Старик встал, сделал шаг вперед, и документ полетел в огонь. Держа револьвер в правой руке, а кочергу в левой, Калеб стоял прямо и твердо. Слабость его как рукой сняло. — Назад! — резко скомандовал он, когда Дик хотел кинуться к камину. В несколько секунд документ сгорел, а с ним исчезли и все права Пога на ферму. — Ну, — голос Калеба гремел, — убирайтесь из моего дома! Вон! И не вздумайте прихватить что-нибудь с собой. Затем Калеб громко крикнул: «Сюда!» — и три раза стукнул по столу. Снаружи послышались шаги. В дом вошел Рафтен в сопровождении троих мужчин. — Судья Рафтен, именем закона прикажите этим людям оставить мой дом! Калеб дал Погу несколько минут, чтобы собрать одежду. Некоторое время спустя Пог с женой покинули ферму. Снова Калеб стал владельцем своей фермы. Рафтен поздравил старика, а потом напомнил про деньги. Старик поспешно вытащил пачку. — Вот они, Билл! Я, правда, и не сосчитал их. Большое спасибо, старина! Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, помни обо мне. Рафтен улыбнулся, пересчитал деньги и сказал: — Все в порядке. А через неделю к старому охотнику вернулась дочь, Сарианна. Пог исчез. Беспалый бродяга тоже больше не появлялся, и кражи в округе прекратились. XXVII
Вражеское племя
В честь радостного события Калеб устроил веселый ужин. На него собрались всей семьей Рафтены, Бернсы и семья Бойла. Племя было в центре внимания. Калеб отлично понимал, что эта встреча произошла благодаря индейцам. Здесь Ян впервые увидел четырех мальчиков: своего сверстника смуглого, живого Весли Бойла, его брата Питера, веснушчатого толстяка лет двенадцати, их двоюродного брата Чарлза Бойла и Сайруса Дигби, городского мальчика, приехавшего к родным на лето. Всем им очень понравилась жизнь, которую вели сэнгерские индейцы, и они тут же решили образовать новое племя. Так как большинство носило фамилию Бойлов и поселилось племя в лесах Бойла, они назвали себя бойлерами. Вождем племени стал Весли. За крючковатый нос, темные волосы и карие глаза его прозвали «Черным Ястребом». Городского паренька, большого задаваку и бездельника, звали «Голубой Сойкой». Питер Бойл стал «Чижиком», а Чарлз за свой необычный смех и торчащие вперед зубы — «Красной Белкой». Бойлеры постарались устроить свой лагерь так же, как и сэнгерские индейцы. С первого дня между племенами вспыхнула смертельная вражда. Сэнгерцы считали себя опытными лесными жителями. Бойлеры полагали, что знают столько же и даже еще больше, к тому же их племя было многочисленнее сэнгерцев. Вскоре начались сражения. Первая битва была на кулаках и кончилась вничью. Потом состоялся поединок вождей, и победителем вышел Черный Ястреб, который получил скальп Дятла. Бойлеры неистовствовали от радости. Они хотели даже захватить лагерь сэнгерцев, но эта попытка потерпела неудачу. Вскоре Гай победил Чарлза и завладел его скальпом. Вслед за этим Маленький Бобр послал вызов Черному Ястребу, который с насмешкой принял его. И снова победителем вышел Черный Ястреб. У себя в городе Ян считался робким, застенчивым мальчиком. Жизнь в Сэнгере сильно изменила его. Уважение главы дома внушило Яну некоторую уверенность в себе, а жизнь в лесу сделала самостоятельным, влила бодрость и силу. Когда на следующий день после поражения Ян снова вызвал Черного Ястреба, все очень удивились. Действительно, Яну пришлось сделать над собой огромное усилие, потому что одно дело вызывать на бой того, кого непременно поколотишь, и совсем другое, когда хочешь вступить в бой с тем, от кого накануне потерпел поражение. Ян заметил, что Черный Ястреб был левшой, и решил использовать это. Каждый удивлялся отваге Яна, но все пришли в настоящее восхищение, когда Маленький Бобр одержал блестящую победу. Воодушевленные сэнгерцы перешли в наступление и прогнали врагов со своего поля, а Сэм и Ян захватили по скальпу. Вечером в честь победы сэнгерцы держали совет и устроили пляску со скальпами вокруг костра. На праздник они пригласили и Калеба. После плясок Вождь Бобр, с лицом, размалеванным по индейскому обычаю, чтобы скрыть синяк, произнес речь. Он говорил, что бойлеры непременно будут искать подкрепления и снова начнут войну и поэтому сэнгерцам необходимо увеличить свое племя. — Да я этого Чарлза когда хочешь положу на обе лопатки! — расхвастался Гай и бросил вражеский скальп на землю. — Я б на вашем месте, мальчики, — сказал Калеб, — заключил мир. Раз вы победили, то и должны начать переговоры. Через несколько дней оба племени в полной боевой татуировке встретились за дружеской беседой. Вождь Дятел обратился к бойлерам: — Слушайте, ребята… я хотел сказать — Братья Вожди! Ссориться — последнее дело! Давайте лучше устроим одно племя. — Это можно! — сказал Черный Ястреб. — Только племя будет называться «бойлеры», потому что нас больше, а вождем останусь я. — Нет, — сказал Дятел, — наш лагерь лучше и живем мы в лесу дольше вас, значит, мы — старейшее племя. Но главным козырем сэнгерцев была запруда, и она решила все: бойлеры присоединились к сэнгерцам, а вопрос о названии племени решил Маленький Бобр. — Воины бойлеры! — сказал он. — У индейцев есть обычай делить племя на кланы. Мы — сэнгерский клан, а вы — клан бойлеров. Но раз мы все живем в Сэнгере, то и должны зваться сэнгерскими индейцами. — А кто будет Главным Вождем? Черный Ястреб и не думал подчиняться Дятлу, которого он победил, а Великий Дятел не хотел вождя из другого племени. Кто-то предложил, чтобы вождем стал Маленький Бобр, но тот отказался, не желая обидеть своего друга. — Подождите несколько дней, — сказал Калеб, — пока хорошенько не узнаете друг друга. Теперь все дни племя проводило в лагере. Бойлеры строили себе типи, устраивали постели, сэнгерцы помогали им, и было шумно, как будто трудился пчелиный рой. XXVIII
Новые игры
Черный Ястреб придумал игру «в догадки». — Сколько шагов отсюда до той сосны? — спрашивал, например, он. И воины писали каждый свое, а потом измеряли расстояние. В этой игре большей частью побеждал Черный Ястреб или Дятел. Гай по-прежнему держал первенство по остроте зрения. Каждый раз, когда ребята хотели устроить новую игру, он предлагал такую, в которой мог бы показать свою зоркость. Ян, по примеру Черного Ястреба, тоже предложил новую игру. — Определи рост собаки по ее следу, — сказал он как-то. — Да это никто не сможет, — недоверчиво возразил Черный Ястреб. — Ошибаешься, я могу, — сказал Ян. — Измерь длину следа передней лапы и помножь на восемь, вот и будет рост собаки до ее плеча. — И ты думаешь, это для любой породы? — с сомнением спросил Сэм. — Вес собаки, — продолжал Ян, — тоже можно определить по ее следам. Помножь ширину следа передней лапы на его длину, а потом это число помножь на пять, получишь приблизительный вес. Я испробовал на старом Кэпе. Его лапа три с половиной дюйма на три, это равняется десяти с половиной; помноженное на пять, дает пятьдесят два с половиной фунта. — Я видел одну собаку на выставке, и, по-моему, к ней твое правило не подходит, — сказал Сэм. — Она была длиной в две моих руки, лапы широченные, как у медвежонка, а росточком — не выше кирпича. — Ты про таксу говоришь, — сказал Ян. — Но это исключение. А для диких зверей — лисы, волка — такое правило годится… Высоту дерева по его тени сможешь определить? — снова спросил Ян. — Никогда не думал об этом… — Надо дождаться, когда твоя тень сравняется с ростом, это бывает в восемь утра или в четыре пополудни. Вот тогда измерь длину тени дерева и получишь его высоту. — Этак надо весь день ждать! Потом, в лесу не у каждого дерева видна тень. Кроме того, что же делать, когда пасмурно? — возразил Черный Ястреб. — Я бы определил на глаз. — Ставлю свой скальп против твоего, что определю высоту вон того дерева точнее, чем ты! — сказал Маленький Бобр. — Нет, скальп я не буду ставить, а вот кто проиграет, тому мыть посуду. — Идет. — Лучше брать до той ветки. Ведь на макушку не влезешь, чтобы проверить, — сказал Черный Ястреб. — Ты суди, Дятел. — Нет, я тоже хочу попробовать! Второй будет мыть посуду в следующую очередь. Черный Ястреб внимательно осмотрел ствол и записал: тридцать восемь футов. — Ястреб, — сказал Сэм, — около дерева надо вбить колышек, чтобы мерить от определенного места. Земля-то ведь неровная. Черный Ястреб пошел вбивать колышек и тем самым помог Дятлу — теперь у Дятла было с чем сравнивать. Он знал, что Черный Ястреб ростом чуть больше пяти футов. И Сэм написал: тридцать пять. Теперь пришла очередь Яна. Ян отошел от дерева и воткнул в землю шест в десять футов длиной. Затем лег на землю так, чтобы его глаз был на одной линии с верхушкой шеста и веткой. Конец этой линии он отметил колышком. Ян измерил расстояние от этого колышка до шеста: оно равнялось тридцати одному футу, а от колышка до основания дерева — восьмидесяти семи; тогда он составил уравнение: цифра тридцать один (расстояние от колышка до шеста) относится к десяти, то есть высоте шеста, как восемьдесят семь (расстояние от колышка до дерева) — к высоте дерева. Вышло: высота дерева равнялась двадцати восьми футам.
Один из бойлеров влез на дерево и веревкой измерил высоту. Оказалось двадцать девять футов. Победителем стал Ян. Индейцы присудили Маленькому Бобру «ку» за его знания. Но Рафтен, услыхав об этом, воскликнул: — Послушайте! Это же великолепно, что он делает! И он не успокоился до тех пор, пока Ян не получил «гран ку». — Бобр, — сказал Дятел, — если передняя лапа собаки три с половиной дюйма ширины на три длины, то какого цвета у нее кончик хвоста? — Белый, — быстро ответил Ян. — Собака с такой лапой скорее всего охотничья, а у нее кончик хвоста белый. — Ну и не отгадал! У той собаки, про которую я говорю, хвост отрубили еще в детстве. XXIX
Дальнее болото
Жизнь в племени была далеко не мирной. Черный Ястреб никак не мог свыкнуться с мыслью, что слабенький мальчик, который был к тому же еще и моложе, поборол его. Ему не терпелось скорее заново вступить в бой. Ян с каждым днем набирался сил. Он стал быстрым и гибким. В первом кулачном бою он потерпел поражение, но в следующий раз уложил воина из вражеского племени на лопатки. Черный Ястреб был недоволен, но не выразил никакого желания снова выйти на бой с Бобром. Через несколько дней после перемирия Черный Ястреб предложил Бобру дружеское состязание на скальпы. — Без кулаков! — потребовал Бобр. И через секунду рослый противник валялся на земле. — Если кто из бойлеров хочет попробовать, я к его услугам! — сказал Ян, немного запыхавшись и помахивая вторым скальпом, отвоеванным у Черного Ястреба. К его удивлению, Голубая Сойка принял вызов, и удивление Яна возросло еще больше, когда он очутился на земле. Теперь Ян знал, что у него есть равный соперник. Произошла еще одна битва между Бобром и Сойкой, и на этот раз победу одержал Бобр. Все это не решало вопроса о Старшем Вожде племени. Когда Калеб узнал, что поединки продолжаются, он сказал: — Мальчики, если вы никак не решите, кому быть Вождем, устройте выборы. Маленький Бобр отказался выставлять свою кандидатуру. Дятел получил три голоса, Черный Ястреб — четыре, а Гай — один (свой собственный). Сэнгерцы снова не согласились. — Давайте решим этот вопрос после трудного похода, — предложил Маленький Бобр, надеясь поддержать этим своего друга Дятла, — тогда станет ясно, кто заслуживает быть Старшим Вождем. Калеб обещал повести их в трехдневный поход на Лонг-Суомп — Дальнее болото. Эта дикая пустошь тянулась миль на тридцать. Местами была топь, а кое-где островками высились скалистые холмы. Их покрывали бесплодная земля и лес, почти уничтоженный недавним пожаром. Говорили, что на скалах встречали оленей и рысей. Зимой попадались волки. Селились там лисы, куропатки и зайцы. В речках водились бобры и выдры. Летом здесь можно было пройти только по еле различимым вырубкам, превращавшимся лишь зимой в надежные дороги. Туда Калеб собирался повести мальчиков. Наконец-то они уходили в настоящий «индейский поход» — открывать неизвестное, где, вероятно, их ждали всякие приключения! На рассвете Маленький Бобр ударил в барабан. Высокий и чистый звук его предвещал хороший день. В семь утра они вышли из лагеря и через три часа достигли Дальнего Болота. Началась холмистая местность, всюду торчали обугленные стволы и пни, среди которых появилась нежная поросль тополей и осин. Индейцы с удовольствием остановились бы здесь, но Калеб сказал: — Нет, пойдем дальше. Нужно найти воду. Через милю они подошли к болоту, и Калеб крикнул: — Привал! Каждый занялся своим делом. Сэм собрал хворост для костра, Ястреб с Голубой Сойкой отправились на поиски воды. Бобр немного огорчился, когда старый охотник разжег костер спичками. Мальчику хотелось, чтобы все было как у настоящих индейцев, но старик заметил: — Когда живешь в лесу, надо на всякий случай иметь трут, но спички удобнее. Черный Ястреб и Сойка вернулись с двумя ведрами грязной болотной воды. — Там другой нет, — объяснили они в свою защиту. — Покажи-ка им, Ян, — сказал Калеб, — как добыть хорошей воды. Второй Сэнгерский Вождь, помня наставления охотника, взял топор, быстро вытесал деревянную лопату и, отойдя от края болота шагов на двадцать, начал рыть ямку. Так бойлеры научились добывать чистую воду из любой лужи. После ужина Калеб предложил свой план: — Бродить просто так — дело бестолковое. Надо всегда знать, куда и зачем вы идете. Если вы ищете приключений — идите без провожатых. Восьмерым отправляться вместе ни к чему: своим шумом вы только распугаете зверей и ничего не увидите. Лучше разделиться. Я останусь в лагере и приготовлю все для ночлега. Сэму выпало идти с Гаем, а Яну — с Чижиком. Весли должен был опекать младшего братишку Чарлза. Сойка, очутившись без пары, решил остаться с Калебом, чему втайне был рад, так как знал, что дорог на болоте нет. — К северо-западу отсюда, — сказал Калеб, — течет река Бобровая, которая впадает в Черную реку. Пусть кто-нибудь идет туда. Реку узнать нетрудно, она шириной в тридцать или сорок футов, и здесь это единственная большая река. Прямо к северу — равнина с маленьким ручейком, около которого, говорят, живут индейцы. Где-то к северо-востоку, по слухам, стоит сосновый бор, не тронутый огнем, и там видели оленей. Все эти места лежат милях в десяти отсюда, и, может, только индейский лагерь находится немного подальше. Вы пойдете на разведку, а вернувшись, расскажете, что видели. Киньте жребий, кому куда идти. Яну досталось разыскать сосновый бор. Он, конечно, хотел бы пойти к индейцам, но это выпало Весли. Сэму надо было идти к реке. На прощание Калеб дал каждому по коробке спичек и сказал: — Буду ждать вас здесь. Я разожгу костер и к заходу солнца подкину в огонь гнилушек, чтобы вы издали смогли заметить дым. А теперь вот что я вам скажу. Определять дорогу надо по солнцу. Не старайтесь запомнить, где вы прошли, — это невозможно. Если кто из вас заблудится, разожгите два дымовых костра и ждите. Мы придем за вами. Около одиннадцати часов мальчики отправились в путь. Перед уходом Черный Ястреб сказал: — Кто первый выполнит свое поручение, получит «гран ку»! — Пусть три вождя оставят свои скальпы, — предложил Дятел. — Их получит победитель. — Послушайте, мальчики, — сказал Калеб, — возьмите с собой одеяла. — Может быть, вам придется заночевать. Ян предпочел бы идти вместе с Сэмом, но делать было нечего. К тому же Чижик оказался славным пареньком, только очень уж медлительным. Ян и Чижик скоро оставили за собой холмы и подошли к болоту, кое-где поросшему отдельными деревьями. Пространство между ними заросло мхом, усеянным болотными цветами мухоловками, которые лепестками ловили себе добычу. Дорога делалась все труднее. Мальчики по колено проваливались в мягкий мох, под которым была вода, и скоро у них промокли ноги. Ян вырезал себе и Чижику по большому шесту, чтобы спокойнее идти на глубоких местах. Пройдя так две мили, Чижик захотел вернуться домой, но Маленький Бобр только высмеял его. Вскоре они наткнулись на ручеек, по берегам которого скопилась странная желто-красная пена. Ручей был глубокий. Нащупать шестом дно не удалось, и Ян отказался от мысли перейти ручей вброд. Мальчики двинулись дальше, пока не увидали дерево, которое, словно мостик, соединяло оба берега. Так миновали болотистую местность. Они по-прежнему шли на северо-запад. Солнце сильно пекло, Чижику очень хотелось пить, и он утолял жажду из каждой ямки, где только сочилась вода. — Послушай, ты заболеешь, — говорил ему Ян, — эту воду можно пить только кипяченой. Но Чижик не слушал товарища. После двухчасового похода силы его иссякли, и он хотел повернуть назад. Ян отыскал сухой островок и собрался разжечь костер, но тут выяснилось, что, пока они пробирались по болоту, все спички отсырели. Это очень огорчило Чижика. — Погоди, — успокоил его Ян, — сейчас я тебе покажу, как поступают индейцы. Маленький Бобр вырезал из сухой пихты две зажигательные палочки, и скоро перед мальчиками запылал костер. Чижик удивился: ведь ему никогда прежде не приходилось видеть, как добывают огонь трением. Напившись чаю и закусив немного, Пит почувствовал себя лучше.
— Мы прошли миль шесть, — сказал Бобр, — и теперь, я думаю, скоро увидим лес, если он вообще тут есть. Мальчики снова двинулись вперед через болота и выжженный лес. Спустя час они подошли к островку, на котором высилось дерево с ветвями до самой земли. Ян взобрался на верхушку. На сколько хватало глаз, тянулись болота, кое-где поднимались холмы с обугленными стволами, а вдалеке темнела зеленая чаща. Это, видно, и был тот сосновый бор, к которому держали путь индейцы. — Эй, Чиж! — крикнул Ян. — Посмотрел бы ты отсюда! Как красиво! — Я бы хотел увидеть наш лагерь, — буркнул Пит. Ян спускался с сияющим лицом. — Теперь уже близко! — Сколько еще идти? — Самое большее мили две. — Это ты твердишь всю дорогу! — Но я видел лес! И реку. Скоро уже! Через полчаса они подошли к реке. Глубокая, прозрачная, она медленно катила свои воды. По берегам росли ивы, а на воде покоились бесчисленные кувшинки. Вдруг откуда-то донеслось знакомое: «Кряк!» Ян схватил лук и бросился к камышам в небольшом заливе. Тут он увидел трех диких уток. Ян послал стрелу: две птицы улетели, одна осталась на воде. Палкой Ян вытянул утку на берег. Пит сидел чернее тучи, но, увидав Яна с добычей, повеселел. Еще один переход, и мальчики вошли в сухой сосновый бор. — Мы победили! — радовался Ян. — Теперь можно возвращаться! — У меня ноги не идут, — сказал Пит, — давай отдохнем хоть немного. — Сейчас четыре, — сказал Ян, взглянув на часы. — По-моему, нам лучше заночевать здесь. — Нет, нет! — запротестовал Пит. — Я хочу домой! Похоже, дождь будет. Собирались тучи, но Ян все-таки уговорил Чижика немного задержаться и поесть. Ему хотелось остаться на ночлег, и он нарочно делал все очень медленно. Едва Ян разжег костер, как хлынул ливень. Когда дождь кончился, они развесили вокруг огня свою мокрую одежду. Так мальчики и заночевали в лесу, и Чижик впервые спал на мягкой подстилке из еловых веток. На рассвете Ян вскипятил чай. Еды оставалось мало, и Ян решил зажарить утку по индейскому способу: выщипав перья, он закатал ее в сырую глину и засунул под горящие уголья. Через полчаса, когда Ян открыл свой глиняный пирог, утка оказалась подгоревшей с одно бока и сырой — с другого. Но кое-что можно было есть, и Ян позвал Чижика завтракать. Чижик был совсем больной. Он простудился, и вдобавок сказывалось вчерашнее питье болотной воды. Немного поев и выпив горячего чаю, он почувствовал себя лучше, но идти, конечно, не мог. И тут впервые Яну стало страшно. Чем можно помочь заболевшему товарищу? Ведь до лагеря больше двенадцати миль! Ян срезал кору на сухом маленьком деревце и написал карандашом на древесине: «Здесь ночевали 10 августа 18.. Ян Иомен и Пит Бойл». Потом он устроил товарища поближе к огню, а сам полез на высокое дерево. На северо-западе, за небольшими желтоватыми холмами, Ян разглядел несколько крытых ветками хижин и типи. Из одной курился дымок. Это наверняка было индейское поселение, о котором говорил Калеб. Ян быстро спустился с дерева и рассказал об этом Питу, но тот еле двигался. Было решено, что Ян отправится к индейцам один. Перед уходом он подложил в костер сырых веток, чтобы дым был далеко виден. Через полчаса Ян подошел к двум бревенчатым хижинам и типи. Собаки встретили Яна яростным лаем: пришлось отбиваться палкой. На шум из типи вышел индеец. Ян, как учил Калеб, сделал несколько приветственных жестов. Потом, ткнув себя в грудь, поднял два пальца — это означало, что он не один. Указав в сторону соснового леса, Ян объяснил, что там находится его больной товарищ и, стукнув себя по животу ребром ладони, дал понять, что он голоден. Индейский вождь вынес мальчику олений язык и занялся опять своим делом. Ян с благодарностью взял мясо, затем быстренько набросал у себя в тетради индейский лагерь и двинулся назад. Пит сидел у костра, встревоженный долгим отсутствием товарища. Чувствовал он себя гораздо лучше. Через полчаса мальчики отправились в обратный путь, который проделали без особых приключений. В три часа над холмами показался дымок от костра Калеба, и к четырем они с радостными криками ввалились в лагерь. Калеб устроил салют из револьвера, а Турок встретил ребят громким лаем. Оказалось, что все остальные вернулись еще накануне вечером. Сэм сказал, что они «прошли миль десять и нигде не видали реки». Гай клялся, что они покрыли не меньше сорока миль и что он теперь вообще не верит, что там есть какая-нибудь река. — Что же вы видели по дороге? — спросил их Ян. — Ничего, кроме сожженного леса и скал. — Вы взяли слишком к западу, — определил Калеб. — Ну, расскажи ты, Черный Ястреб, что вы видели. — Если Ястребиный Глаз прошел сорок миль, — начал вождь бойлеров, — то мы — все шестьдесят! Но, кроме болота и сгоревшего леса, там ничего нет. От индейского лагеря и следа не нашли. Я думаю, там никто не живет. — А песчаные холмы видали? — спросил Ян. — Нет. — Ну, значит вы не дошли еще несколько миль до индейцев. Маленький Бобр рассказал свою историю, великодушно умолчав о том, как вел себя в путешествии Чижик. А Чижик, захлебываясь от восторга, расписывал познания Яна и особенно подробно рассказал, как Ян во время дождя добыл палочками огонь. Когда все кончили, Калеб сказал: — Ян победил трижды, потому что нашел сосновый лес, который сам искал, потом — реку, которую искал Дятел, и еще индейцев, на поиски которых отправился Весли. Сэм и Весли, передайте Яну свои скальпы! XXX
Снова рысь