Индейская Служба планировала программу для Красного Облака и его вождей, которых собирались провести по городу и показать чудеса и зрелища. На индейцев оказывало сильное впечатление огромная мощь и богатства белых, и от вождей ожидали, что почувствовав собственную бедность, они смогут подчиниться желаниям правительства, и все будет хорошо. На первой встрече с министром внутренних дел 3 июня, Красное Облако просил послать телеграмму в форт Ларами, информировать сиу, что вожди благополучно добрались, и он также просил обеспечить продовольствием свой народ, который он оставил в лагере у форта. В этот день вожди хотели говорить о делах, но министр отложил дела. После этой встречи вождей отправили в экипажах посмотреть город. Они отказывались входить в какое-нибудь большое здание. На следующий день, 4 июня вожди посетили арсенал, где они увидели оружие различного типа. Старинные доспехи произвели на них впечатление, но больше всего они восхищались 15 дюймовой пушкой Родмана, которая выстрелила для них. Огромный снаряд с ревом пролетел вниз по Потомаку и на расстоянии 4 или 5 миль можно было увидеть всплеск воды. Красное Облако измерил опахалом из хвостовых перьев орла дуло пушки и с большим интересом изучал огромные зерна пороха. В военной верфи полк морской пехоты был выставлен на показ вождям, и им был показан броненосец, стоящий на якоре. Жена адмирала Далгрена пригласила Красное Облако на ленч, но он вежливо отказался, сказав, что находится в Вашингтоне по делам, а не ради удовольствия.
8 июня был проведен совет в Индейской Службе, и правительство сообщило, чего ожидает от оглала - отправиться в резервацию. Если Красное Облако был поражен силой Соединенных Штатов, то не показал этого на совете. Он прибыл на восток предотвратить новую войну и добиться для своего народа права торговать на Платт. Что было в этом разговоре, чтобы идти в резервацию к Миссури? "Я сказал три раза, что я не пойду к Миссури, и теперь я говорю это в четвертый раз". Не следует строить дорог через его страну, форт Феттерман, стоящий на его земле следует убрать, и оглала должны дать право торговать в форте Ларами. Это не было речью человека, который боится силы Соединенных Штатов. И угрюмые власти поняли, что диктовать условия Красному Облаку будет не легкой задачей, как они рассчитывали.
На следующий день вожди встретились с президентом Грантом, и Красное Облако говорил со своим Великим Отцом спокойным, не сыновьим, тоном. Он снова потребовал убрать форт Феттерман с его земли и утверждал, что договор 1868г давал оглала право торговать в форте Ларами. Он также потребовал два торговых поста на Платт. Ответ президента был мягким и скорее неопределенным. Он предложил оглала идти к Миссури и начать фермерствовать. Вожди были мрачными, но вежливыми. В этот вечер они обедали в Белом Доме с членами кабинетов дипломатического корпуса и их женами.
10 июня конференция достигла кризиса, и министр внутренних дел попытался сломить сопротивление Красного Облака идти в резервацию. Принесли договор 1868г и торжественно представили оглала как доказательство, что они не имеют права торговать в форте Ларами или иметь там агентство. Эффект после прочтения договора был совсем не тот, что ожидали чиновники. Красное облако неожиданно громко крикнул убрать эту бумагу. Это все ложь и надувательство. Что бумагу не зачитывали вождям, когда они ее подписывали. Они впервые услышали всю ложь, что в ней была. Его, Красное Облако, уговорил подписать некий кудрявый переводчик, который рассказал ему, что это только соглашение о мире, в результате которого белые солдаты уйдут с реки Паудер и дадут оглала шанс вырастить своих детей в мире. Он также утверждал, что бумага позволяла его народу торговать в форте Ларами, где их отцы всегда торговали, "везде вокруг форта были кости оглала". Он и его вожди проделали долгий путь к этому городу с целью предотвратить новую войну и кровопролитие, и теперь им показали эту ложную бумагу, где говорится, что они должны оставить свои собственные земли и идти к Миссури. Другие вожди поддержали Красное Облако: один за другим они сообщили, что до этого дня не знали содержания договора. Вожди покинули совет в мрачном настроении. Ночью один из них пытался покончить с собой, сказав, что он не сможет вернуться к реке Паудер и рассказать людям, как их обманули.
Теперь оглала потребовали вернуться домой. Многие газеты предсказывали, что если Красное Облако отправится домой в таком состоянии, его прибытие на реку Паудер может послужить сигналом для войны. Друзья индейцев были ошеломлены. Они были уверены, что, приведя Красное Облако на восток, обезопасят Политику Мира, вместо этого они услышали, как сиу обвиняют договор 1868г, шедевр мастерства гуманистов, как ложь и надувательство. Совет 10 июня ясно показал, что ни вожди, ни власти не уступят, и Красное Облако в ярости потребовал отправиться домой. Но крестоносцы мира назойливый народ, и в течение 12 часов, люди, отвечающие за Политику Мира в Вашингтоне, придумали новую схему. Они планировали взять Красное Облако в Нью-Йорк и привести его на встречу со сторонниками политики мира в надежде вызвать такую симпатию к сиу, что это подействует на правительство. Телеграфировав в Нью-Йорк, была заключена договоренность, провести митинг в большом зале института Купера. Министра внутренних дел убедили дать свою санкцию на этот план. Затем была предложена еще одна встреча между министром и вождями. Вожди еще были очень разгневаны и не желали другой встречи, но после нескольких часов Джулиус Экоффи, Баллок и переводчики убедили их.
Встретив министра, Красное Облако выразил некоторое сожаление за сцену после прочтения договора. "Это сделало меня безумным и, предполагаю, тебя тоже". Секретарь сказал, что они поедут домой через Нью-Йорк, но Красное Облако протестовал. "Я не хочу идти этим путем! Я хочу идти прямым путем, я видел достаточно городов и хочу идти к своему народу. Бодрствовал ли я или спал, я всегда имел их в своем сердце". Красное Облако заявил в течение этого разговора, что там находятся 32 нации, и что вожди этих наций провели совет, прежде чем он покинул реку Паудер, и требования, что он высказал на этом совете, было их решением. Он, очевидно, подразумевал, что 32 общины сиу заседали в совете, решая, что следует ему говорить в Вашингтоне.
Теперь вожди оглала были практически похищены и помещены в вагон, идущий в Нью-Йорк. В Филадельфии Друзья Индейцев хотели провести прием для вождей, но Красное Облако и другие вожди были в таком расположении духа, что генерал Смит не рискнул забрать их из поезда. Они направились прямо в Нью-Йорк, где их потащили против их воли посмотреть новые зрелища.
Среди других вещей им был показан французский военный корабль.
Затем они пришли на большой митинг в институте Купера. Друзья Индейцев имели только один день, чтобы известить о митинге и боялись, что не смогут получить крупное собрание; но когда подошло время, в полдень, 16 июня, большой зал был так, заполнен народом, что многие не могли войти.
"Геральд" заявил, что такого большого собрания в Институте Купера никогда не было. Красное Облако и его вожди находились на платформе, обращенной к этой огромной массе белых людей. Когда пришло время, Красное Облако встал и поднял обе руки к небу, затем опустил их к земле и начал молитву. Эффект на зрителей этой молитвы и речи, последовавшей за ней, не возможно лучше описать, чем было сделано в газетах того дня.
"Таймс", поместила 17 июня следующее сообщение.
"Ни один из тех, кто вчера слушал замечательную речь Красного Облака, не мог сомневаться, что он человек большого таланта... Он провел свою жизнь, сражаясь в битвах своего народа, и однажды он переселился в институт Купера, и просил надеть чистую рубашку, новый жилет, с высокой тульей шляпу, и затем произнес речь. Среди всех превратностей судьбы, эта, должно быть, более потрясающая, и возможно, не самая приятная... Хотя слушатели находились в невыгодном положении, не зная, что говорит Красное Облако, пока его слова не были профильтрованы переводчиком... даже его, искренние манеры, его охваченные страстью жесты, красноречие его рук, и магнетизм который он распространял на слушателей, произвели огромный эффект на плотную толпу, что слушали его вчера. "У вас есть дети и у нас тоже. Мы хотим вырастить своих детей достойными, и просим вас помочь нам в этом". Это высказывание не лишено смысла, даже, несмотря на то, что пришло от "дикаря".
"Трибун" 17 напечатал свою статью:
"Замечательный триумф Красного Облака вчера в большой речи, что он произнес перед собравшейся массой народа в Институте Купера, был одним из впечатляющих эпизодов в истории коренных жителей... Его открытый призыв к Всемогущему Духу был торжественно искренним, высоко драматичным; говоря о бедах своего народа, он призывал осудить их словами, что были простыми и искренними, и это произвело на зрителей огромное впечатление.
Во время интервалов перевода он стоял величаво и выразительно, что тоже действовало так же разительно, как искреннее воодушевление его призывов. После того как Красное Облако закончил, Красная Собака произнес короткую речь. Он описан в газетах, как оратор оглала, человек с прекрасным умным лицом, и скорее полной фигурой. Его стиль речи не был похож на Красное Облако. Он сказал: "Когда Великий Отец впервые послал людей к нашему народу, я был беден, худой; теперь я большой и толстый. Это потому, что так много лгунов было послано туда, и я полностью наполнился их ложью". Когда речи были закончены, люди устремились к платформе пожать руки вождям, и много "богатых и присущих даров" нагромоздили на них.
Надежда партии Мира, что митинг в институте Купера сможет обернуться в их пользу, был более чем оправдан. Вожди, которые прибыли в Нью-Йорк в очень плохом расположении духа, теперь отправлялись домой в приподнятом настроении, нагруженные товарами, и подбадриваемые уверенностью, что множество белых людей на востоке были на их стороне.
Некоторое количество ведущих газет и тысячи человек теперь требовали, чтобы правительство изменило свою политику к народу Красного Облака, и сделать необходимые пожертвования в избежания войны... Западные авторы передовиц негодовали. Они смогли увидеть мало чувства и немного справедливости в речах Красного Облака и его вождей, и они выразили огромное удивление, что детские объяснения сиу смогли произвести такое впечатление на востоке. Они высмеивали толпу собравшихся в институте Купера послушать Красное Облако как "квакеров" и "новичков гуманистов", но восточные авторы передовиц ответили, вежливо спрашивая, что случилось с войной сиу, которую Вайомингцы и другие Западные газеты так самоуверенно предсказывали, и которую военные лидеры считали неизбежной. Война исчезла в разряженном воздухе, от которого была вызвана. Подгоняемые требованиями публики, которые люди мира так ловко создали, подготовили правительство быть добрыми с Красным Облаком и его народом. Гуманисты устремились вперед, убедив министра внутренних дел назначить комиссию своих собственных людей идти в форт Ларами с обозом подарков и заключить окончательное урегулирование с сиу реки Паудер.
Тем временем делегация Красного Облака торопился домой через Баффало, Чикаго и Омаху. В Омахе вожди оставались несколько дней, выбирая коней, седла и другие дары, которые правительство решило подарить им. Они добрались до Пайн Блафф 24 июня, и отправились на своих лошадях в форт Ларами. Огромное скопление сиу и шайеннов, находящихся около форта некоторое время, с тревогой ожидали их прибытия, но стада пони съели всю траву на несколько миль вокруг, и индейцы ушли к ручью Холма Сыромятной Кожи, в пределах 40 миль. Там находилось около 1000 палаток индейцев, их лагеря были переполнены шкурами бизонов. Они были совершенно уверенны, что Красное Облако сможет получить для них право торговать.
Генерал Смит, который еще находился с Красным Облаком, теперь представил специальный рапорт, настаивая на том, чтобы индейцам было дано право торговать, и высказал свое мнение, что если торговля будет запрещена, соглашение с Красным Облаком провалится. Соглашение предписывало, что оглала следует согласиться на агентство на реке Биг-Шайен, 80 миль севернее форта Ларами, где племя так часто зимовало в конце пятидесятых. Красному Облаку было разрешено выбрать своего собственного агента и торговца. Он выбрал Бена Майлса агентом и Баллока торговцем, но они не были назначены.
Правительство снова уступило, и индейцы смогли торговать. Они затем ушли на север, в великолепном состоянии духа, провели Танец Солнца, и затем организовали великий военный отряд и прогнали кроу в горы. Кроу теперь имели агентство, и рота солдат Соединенных Штатов охраняла их. Сиу потратили значительную часть боеприпасов, что они получили в форте Ларами, терроризируя стрельбой солдат в агентстве кроу. Агент, жесткий военный, хотел вооружить кроу, так чтобы они могли защитить себя и границу Монтаны от сиу, но Индейская Служба не предприняла действий, и дружественные кроу были брошены на произвол судьбы.
Люди Партии Мира были совершенно правы, поставив на доверие Красного Облака. Он провел конец лета, идя от лагеря к лагерю в край реки Паудер, проводя советы, и объясняя, что он услышал на востоке. Индейцы теперь впервые узнали истинное содержание договора 1868г, и Красное Облако, должно быть, имел тяжелые времена, доводя до сознания вождей, что какую-либо зависимость можно отнести к хорошим намерениям правительства. В то время, когда он был занят еще своей работой, Джон Ричардс вышел из форта Ларами с известием, что два хороших человека пришли из Вашингтона провести великий совет и скрепить соглашение, которое Красное Облако подготовил. Там находилось много прекрасных подарков. Индейцы получили эту информацию, находясь в различном расположении духа. Некоторые кричали, что они не позволят больше вождям коснуться какой-либо бумаги, их достаточно часто обманывали. Другие хотели узнать, есть ли там оружие и боеприпасы; многие были удовлетворены обещанием множества товаров белого человека и подарками.
Шайенны и аропахо пришли первыми. К середине августа они пришли к форту Феттерман, принеся новости, что от 1000 до 1.800 палаток сиу собрались у Медвежьей Палатки, в Черных Холмах. Трава, вождь оглала, пришел к форту Ларами, сообщить, что Красное Облако сможет прибыть к середине месяца, 15 сентября.
Эти два хороших человека, Брунот и Роберт Кэмпбелл, добрались до форта Ларами 21 сентября, узнав только, что Красное Облако не прибыл. Этот вождь находился в лагере на Минипусс, высохшем рукаве реки Шайенн, ожидая, желая узнать, что эти белые люди хотят, прежде чем он сможет выйти. Комиссионеры отправили ему успокаивающее сообщение, что они только желают подарить ему состав подарков и агентство, где его народ сможет получать бесплатно продукты и одежду. Человек-Боящийся-Своих-Лошадей был менее подозрительным. Он был уже впереди Красного Облака в лагере на ручье Копье. Он пришел со своей общиной, сопровождаемый лагерем миннеконжу и общиной шайеннов Лекаря. 8
Он услышал о том, что белые пришли, находясь на реке Язык, на расстоянии 300 или 400 миль, и поспешил так быстро, как только мог путешествовать. И где было оружие и боеприпасы? Когда ему сказали, что это были товары только для сиу, он сильно пал духом. Красное Облако, заверенный, что бумагу не нужно подписывать, наконец, пришел 4 октября, посреди кружащей пыльной бури, и разбил лагерь на Платт, три мили выше форта.
Совет был проведен в форте 5 октября. Красное Облако вел дело своевластно. Он отстранил план комиссии провести совет в большей палатке, настояв провести его на веранде коменданта, и остановил свою речь, приказав, чтобы удалили фотографа. Его речь была переполнена недовольством, главным образом из-за старой калифорнийской дороги, которая проходила несколько миль вдоль северного берега Платт по территории сиу. Он сказал, что эта дорога была небольшим делом, и не стоит того чтобы из-за нее начать войну, но это дело заставляет его чувствовать стыд перед своим собственным народом. Очевидно, он сказал индейцам, что согласно договору, все земли севернее Норт-Платт - страна сиу, в которую ни один белый не может войти. Некоторые индейцы кричали, что Красное Облако снова обманули, разве там была не дорога на северной стороне реки с белыми, проходящими вдоль нее каждый день? Красное Облако был разгневан, он продолжал говорить об этой части дороги, а два хороших белых человека из Вашингтона продолжали говорить о подарках, что они принесли оглала. Другие вожди спрашивали, где оружие и боеприпасы? Вожди постоянно совещались между собой в течение совета, и когда белые спросили переводчиков, о чем говорят вожди, они ответили, что они обсуждают различные схемы получения оружия и боеприпасов.
Настоящий спор начался, когда совет стал обсуждать место предполагаемого агентства оглала. Красное Облако ушел на восток с инструкциями от племени получить агентство или право торговать около форта Ларами, и он и другие вожди все еще предлагали это место, в то время как комиссионеры получили ясные инструкции не соглашаться на агентство около форта. Они предлагали место около Холма Сыромятной Кожи, но вожди не желали слышать о нем. Красное Облако, наконец, объяснил, что однажды они имели агентство в этом месте, но в него ударила молния и разрушила его. Они все считали это дьявольским предзнаменованием, и не могли принять это место. После бесконечных аргументов Красное облако согласился, что воины, которые были действительными хозяевами племени, не разрешат вождям согласиться на агентство, удаленное от форта Ларами. Воины также выбрали Бена Майлса агентом, и Баллока, Ричардса, Экоффи и Брауна для торговли. Они сказали, что эти люди были их старыми торговцами, которые оставались единственными на Платт в течение нескольких лет, когда сиу не разрешали спускаться торговать с ними. Теперь они могли снова иметь своих старых торговцев, и если Великий Отец направит к ним каких-нибудь бедных крыс с востока занять их место, оглала прогонят их прочь. Они выбрали место старого склада Варда и Гуерье, на южной стороне реки, несколько миль западнее форта, как место своего агентства, и они не слушали каких-либо других предложений. Наконец, после нескольких часов борьбы Человек-Боящийся-Своих-Лошадей сказал: "Здесь слишком много разговоров. Дайте нам наши подарки, оставив другое дело, так как есть". Комиссионеры осторожно предложили, чтобы оглала поговорили о расположении агентства в течение зимы и вернулись весной со своими решениями, что было глупостью. Свои решения они уже высказали.
7 октября комиссионеры пришли к лагерю оглала со своим обозом подарков. Пять тысяч оглала стояли и сидели в огромном кругу. Красное Облако приказал выгрузить всё в центр этого круга и разложить на четыре кучи, для четырех общин. Он, Человек-Боящийся-Своих-Лошадей, Красная Собака и Американский Конь получали товары для своих общин. 9
Маленькая Рана присутствовал, но его община, Киюкса, кажется, находилась в агентстве Ветстоун или около него. Красный Лист и его Важажа присутствовали, но они считались брюле.
За происходящим наблюдала огромная масса скорее несчастных брюле, миннеконжу, санс арк, и шайеннов, которым сказали, что подарки были только для оглала. Оглала, наблюдавшие за выбрасыванием и вскрытием товаров, становились радостнее. Ситец, хлопчатобумажная, и шерстенная ткань в рулонах, жестяные котлы сотнями.
Хей-а - Хей! Но почему они не получили чугунные котелки, что имели белые солдаты?
Одеяла тысячами.
Но посмотрите, только белые! Мы не хотим белые одеяла, только темного цвета!
Пиджаки, рубашки, шляпы.
Хей-а - Хей! Мы не белые люди! Мы не хотим этих вещей!
Стальные иглы и шила, ножи.
Но где оружие и боеприпасы!
Разделив товары на четыре огромных холма, комиссионеры и другие белые благоразумно ушли, позволив оглала разделить богатую прибыль. Это была замечательная ссора: никто не был убит, но пони Красной Собаки была застрелена пришедшим в ярость младшим вождем, который думал, что ему не дадут честную долю подарков.
Таков был результат великой компании Красного Облака 1870г. Война была предотвращена пустяковой ценой, а правительству была позволена политика потакания этому вождю и его сторонникам, и где политика не подходила, человека следовало судить. 10
Примечания 10 главы
1. Последняя копия договора включала всех комиссионеров, когда оглала подписали договор, но отчет и письма комиссии показывают, что это было не так.
2. Отчет Герена, Отчеты Комиссии по Делам Индейцев, 1868г.
3. Кроуфорд, Rekindling Camp Fires, дает длинное сообщение об этом совете в форте Райс. Мистер Кроуфорд ошибся, заявив, что оглала, брюле и шайенны присутствовали в форте Райс. Он не обратил внимания, что договор был подписан в разных местах в разное время.
4. Письмо Санборна, Отчеты Комиссионеров Индейских Дел, 1870г.
5. Чарли Эллистон был одним из этих людей, которые вели индейцев к Ветстоун. В 1875г он рассказал, что он и другие оставили хорошие дома в форте Ларами и Денвере, чтобы идти с индейцами. Им обещали торговые лицензии, упряжки и повозки, фермерское оборудование, и бесплатные фермы. Они ничего не получили, и когда спросили о компенсации, им сказали, что они не имеют права находиться в резервации, так как оказывают на индейцев плохое влияние. Некоторые из этих людей, подобно Эллистону, сослужили неоценимую службу правительству.
6. Лагерь Маленькой Раны, кажется, был обнаружен во время этих операций. Он сказал в 1870г, что белые солдаты "вымели меня".
7. Грейс Хебарт в своей книге Вождь Вашаки, заявил, что в 1868г сын Красного Облака вел военный отряд против шошонов и был убит. Если это верно, то экспедиция Красного Облака в 1869г была актом мести за это убийство.
8. Нет вождя аропахо с таким именем. Человек, упомянутый здесь, был иногда назван "лекарь шайеннов". Я думаю, что это был старик, Кленовое Дерево, чревовещатель. Его община, позже известная как лагерь Две Луны, состояла из более буйных северных шайеннов, около 50 палаток. Они ассоциировались с оглала Плохими Лицами и общиной миннеконжу Высокого Позвоночника, и участвовали с ними в бою Феттермана в 1866г, с Бешеным Конем в марте 1876г, и были единственными шайеннами, принимавшими участие в битвах с Круком и Кастером в июне 1876г.
9. Четыре представленных общины, очевидно, были Плохие Лица (Красное Облако), Оюхпе (Красная Собака), Хункпатила (Человека-Боящегося-Своих-Лошадей) и Истинные Оглала (Американский Конь).
10. Источниками для этой главы послужили официальные отчеты и газеты тех лет. Также я имел некоторую информацию от оглала и майора Джордона, который был торговцем в Пайн-Ридж после 1880г и знал многих индейцев и белых, сопровождавших Красное Облако в его путешествии на Восток.
ГЛАВА 11
ЖИЗНЬ ДОБРА К ОГЛАЛА
1871-1873
Весной 1871г Индейское Бюро отправило агента для народа Красного Облака. Часто повторяемое желание вождя назначить агентом Бена Майлса, из форта Ларами, было отклонено, и был послан мистер Вхам, которого епископская церковь рекомендовала как хорошего человека и христианина. То, что он был таким человеком, мы не сомневаемся, но это кажется не обоснованным бросать его к оглала, которые в этот период были дикие, как волки и были не готовы связывать хорошего человека с членами церкви.
В этот период все равнинные племена имели агентов, которые назначались церковью. Церковь и группа гуманистов настойчиво обвиняли политическое назначение агентов, что конгресс, наконец, провел акт обеспечивающий, чтобы индейский агент был избран церковью. По этой договоренности большинство тетон сиу попали под крыло епископальной церкви, которая выбирала агентов из своих собственных членов, и в определенной степени были ответственны за их поведение. В течение 8 лет церковь не позволяла кому-нибудь еще выбрить индейских агентов и быть ответственными за них. Один из агентов сиу, который ходил в церковь дважды в воскресенье, и дважды в течение остальной недели, проводил большую часть времени в общении со священником, был 32 раза обвинен в воровстве, растрате, заговоре, мошенничестве, фальсификации общественных протоколов и подлогах всех степеней, в то время как несколько других церковных агентов были публично обвинены в мошенничестве и воровстве, и были сняты со службы. В течение этих трудных лет все из церкви предстали перед фактом, что хорошие, регулярно посещающие церковь люди, могли быть очень неумелы, и даже мошенническим индейским агентом вредило это ужасно.
Мистер Вхам был хорошим, серьезным, заботливым христианином, человеком, типа Индейских Друзей, доверчиво полагавшем, что если обращаться доброжелательно и честно, индейцы смогут в разумных пределах, сделать что-либо требующееся от них. Он обнаружил сиу, собравшимися в форт Ларами крупными силами. Красное Облако, Красная Собака, Высокий Волк, Маленькая Рана, Красный Лист, Белый Хвост были там со своими общинами, и так как они все получили пайки в форте после заверений комиссии предыдущим октябрем, что им никогда не позволят сделать это, они находились в превосходном расположении духа. Не подозревая о том, что осиное гнездо было потревожено, мистер Вхам пытался выполнить свои приказы, и убедить сиу принять агентство так далеко на севере, чтобы они никогда не смогли снова спуститься к реке. Вызвав вождей на совет в форт, Вхам ясно предложил переселиться к Уайт-Ривер, вожди возмущенно отказались, можно было и не говорить об этом. Вхам теперь обнаружил, как он писал в своих отчетах, что белые изменники (торговцы сиу) в форте убеждали индейцев не уходить на север, советуя им, что если они уйдут в край Уайт-Ривер, край Норт-Платт вскоре займут поселенцы, и вскоре белые потребуют Черные Холмы. Агент обвинил этих бессовестных людей, заявляя в своих отчетах, что они хотели удержать сиу на Платт, так чтобы они могли торговать с ними, все слова торговцев, сказанные в это время, подтвердились, так скоро, как, народ Красного Облака решил идти к Уайт-Ривер.
Во время этих бесед в форте Ларами, Красное Облако неоднократно просил проконсультироваться с Черным Близнецом, утверждая, что невозможно для него назвать место агентства, пока он не поговорит с этим вождем. Это действительно удивительно. Здесь был Красное Облако, признанный правительством главным вождем, чье слово было законом для этих индейцев, а теперь сильно протестовал, что не может принять решение, пока не увидит вождя, чье имя было неизвестно белым, и кого теперь забыли даже оглала. Черный Близнец никогда не подписывал договор, ни приходил к агентству, и даже не упоминался в "перечнях зим" сиу. Он, кажется, был в этот момент ведущим вождем среди диких оглала реки Паудер, и Красное Облако, очевидно, боялся, что если он обидит Черного Близнеца, то сможет потерять поддержку этих общин.
Мистер Вхам предложил компромисс, основать агентство у Холма Сыромятнойй Кожи, в сорока милях от форта Ларами. Вожди отказались, сказав, что Холм Сыромятной Кожи находится на полпути к Черным Холмам. Они заявили о своем решении не допустить расположение агентства, чье местоположение позволит белым проникнуть в Холмы. Должностные лица Индейской Службы, очевидно, не разделяли веру людей церкви, что индейцы смогут слушаться, если с ними обращаться доброжелательно, и послали Вхаму секретные инструкции урезать пайки, если сиу откажутся уйти к северу от Платт. Вхам не хотел прибегать к таким жестоким методам, и он сделал попытку обратиться к чувствам вождей, если они смогут принять агентство непосредственно на северном берегу Платт. Нет, сказали они. Тогда агент последовал своим инструкциям и урезал их пайки. Этот призыв к Высшему суду - их желудку - быстро подействовал на индейцев. 29 июня вожди пришли к Вхаму и сказали, что они выбрали место для агентства на северном берегу реки, 30 миль ниже форта Ларами: и когда они станут есть снова?
Вхам ликовал. Он телеграфировал в Вашингтон, попросив, чтобы продовольствие было послано снова, но Индейская Служба даже не ответила до 8 июля. В течение этих 10 голодных дней индейцы все больше и больше раздражались, и агент сделал все, что мог, чтобы предотвратить большинству из них уйти к реке Паудер охотиться, что могло превратить в руины схему Индейской Службы расселить Красное Облако и его последователей в агентстве. Многие из индейцев уже ушли к новому месту агентства, где они с тревогой ожидали повозок с продовольствием. К середине августа Вхам был в лагерях агентства, куда были доставлены в изобилии пайки обозом, пришедшим из Шайенна, Вайоминг.
Это первое агентство, носящее имя Красного Облака, было расположено на северном берегу Норт-Платт, чуть западнее границы между Небраской с Вайомингом, и очень близко от места на южном берегу, где было старое агентство Верхний Платт в1860-1864гг. 1. Близость нового агентства к старому может быть единственной причиной, почему индейцы выбрали участок, очень неподходящий для расположения индейцев. Севернее реки лежали мрачные гребни бесплодных песчаных холмов, несколько миль западнее был Холм Сыромятной Кожи, и выше, на восток, несколько мелких ручьев. Вода была в достаточном количестве, но лес был скудный, и пастбище для огромных стад пони трудно было найти.
Вхам был вынужден принять место, для индейцев было важно не идти дальше ни на дюйм от форта Ларами, а правительство не позволяло им поселиться на дюйм ближе к форту. Контракт на строительство телеграфа и других зданий был получен, и к зиме агентство было пригодно для жилья. Здания были окружены высоким прочным частоколом из бревенчатых кольев, который был очень необходим агенту, его служащим и торговцам, так как им постоянно угрожали дикие сиу, и действительно жили внутри своего частокола в состоянии осады. Эта увлекательная жизнь, но не особо веселая. Каждый пустяк вызывал у индейцев подозрение и разжигал в них пламя дикой страсти. Стоило только Вхаму показаться на коне, выходящим из ворот частокола, дикий шум поднимался в лагере индейцев поблизости. "Почему белый человек на коне? Куда он идет? Возможно к Холмам? Действительно это очень подозрительно!" Воины бежали ловить своих пони, седлали, и некоторые мчались к агенту в облаке пыли. "Хей! Хей!" вопили они. "Назад! Возвращайся! Ты не можешь идти к Холмам!". Схватив уздечку его коня, они вели его, яростно угрожая, и многие безрассудно стреляли из ружей. Вхам сообщал в своих ежегодных отчетах, что он почти ничего не знает о местности около агентства, так как индейцы не позволяют кому-нибудь из белых отойти от частокола.