Вторая славянская группировка — анты

Вторую большую группу славянской керамики третьей четверти I ты­сячелетия н. э. составляют слабопрофилированные горшки с округлым или овальным туловом. Наибольшее расширение находится в средней части высоты, горло и дно сужены и примерно равны по диаметрам (рис. 22).

Такая керамика в VI—VII вв. получила широкое распространение (рис. 21), но коренным ее регионом было междуречье Днестра и Днеп­ра. В других районах эта посуда, как будет показано ниже, появляется позднее, и ее распространение явно связано с расселением славян из Днестровско-Днепровского региона.

Обстоятельная характеристика памятников с керамикой второй груп­пы в междуречье Днестра и Днепра дана в работах В. Д. Барана ⁷⁵, Д. Т. Березовца ⁷⁶, П. И. Хавлюка ⁷⁷, В. П. Петрова ⁷⁸ и других.

Поселениями славян здесь были исключительно селища, расположен­ные,в долинах мелких рек и ручьев или на останцах. Для поселений выбирали места, которые не требовали сооружения искусственных ук­реплений. Реки, леса и болота служили естественной защитой и делали поселения малодоступными.

Основным типом жилища были полуземлянки, в плане близкие к квадрату. Площадь их колеблется от 6 до 20 кв. м. Глубина котлова­нов от 0,3—0,4 до 1—1,2 м. Стены домов облицованы деревом. Они имели столбовую или срубную конструкцию: более ранние жилища — часто столбовые, поздние — преимущественно срубные. Печи-каменки за­нимали один из углов жилища.

Славянская керамика второй группы занимает ведущее место на всех этих поселениях. На поселениях Верхнего Поднестровья вместе с ней иногда присутствует и керамика первой группы, о чем уже говорилось. Преимущественно на южной окраине ареала этой славянской группиров-

⁷⁴ Седов В. В. Новгородские сопки, с. 33.

⁷⁵ Баран В. Д. Раннослов'янськi пам'ятки Верхнього Поднiстров'я i Пiвденно-3ахiд-ноi Волинi.— МДАПВ, 5, 1964, с. 95—114; он же. Раннеславянские памятники на Западном Буге. — Slovenska archeologia, 1965, N 2, s. 319—372; он же. Некоторые итоги изучения раннеславянских древностей Верхнего Поднестровья и Западной Волыни.— AR, 1968, № 5, с. 583—593; он же. Раннi слов'яни мiж Днiстром i При-п'яттю.

⁷⁶ Верезовец Д. Т. Поселения уличей на р. Тясмине.— МИА. № 108, 1963, с. 145—208.

⁷⁷ Хавлюк П. И. Раннеславянские поселения в средней части Южного Буга.— СА, 1963, № 3, с. 187—201; он же. Раннеславянские поселения Семенки и Самчинцы в среднем течении Южного Буга. — МИА, № 108, 1963, с. 320—350; он же. Раннеславянские поселения в бассейне Южного Буга.— В кн.: Раннесредневековые во­сточнославянские древности. Л., 1974, с. 181—215.

⁷⁸ Петров В. П. Стецовка, поселение третьей четверти I тысячелетия н. э. (по ма­териалам раскопок 1956—1958 гг. в Потясминье).— МИА, № 108, 1963, с. 209—233.

 

Рис. 22. Славянская керамика второй (пражско-пеньковской) группы

1 — Волошское; 2 — Гайворон; 3, 6 — Семенки; 4 — Старое Село; 5 — Дунауйварош; 7 — Селиште; 8 — Рипнев; 9 — Батошана; 10 — Кобуска Веке; 11 — Загорска Быстрица; 12, 14 — Луг I; 13 — Поян

ки вместе с округлодонными сосудами получили распространение биконические горшки с резким или скругленным ребром, приходящимся на середину высоты. Их называют сосудами пеньковского типа. На неко­торых поселениях эти сосуды составляют заметную часть керамического материала, на других они единичны. Горшки пеньковского типа нельзя причислить к этнографическим признакам славянской культуры, по­скольку они не обнаруживают развития в более поздних древностях сла­вян. По-видимому, их присутствие на славянских памятниках VI—VII вв. отражает взаимодействие славянского населения с каким-то иным этно­сом. Следствием такого же взаимодействия, очевидно, являются немно-

гочисленные находки на славянских поселениях слабопрофилированных тюльпановидных сосудов, очень близких керамике, распространенной на памятниках третьей четверти I тысячелетия н. э. в Верхнем Поднепровье (древности типа Тушемли — Колочина).

На славянских поселениях южной периферии встречается также гон-чарная керамика пастырского типа — сосуды с округлым туловом и орна­ментом из пролощенных полос, а иногда и амфоры. По-видимому, ее распространение на памятниках со славянской керамикой свидетельст­вует о проживании здесь наряду со славянами иноэтничного населе­ния ⁷⁹. В пользу этого говорит и открытие на некоторых поселениях жилых построек неславянских типов. Так, на селище Стецовка одно из жилищ представляло собой наземное сооружение диаметром 6—7 м, окруженное неглубокой канавкой ⁸⁰. На поселении Луг 2 исследована постройка в виде эллипсоидного углубления размерами 6X5 м. со столбо­вой ямой в центре и восемью — по краям ⁸¹. Оба жилища по конструк­ции сходны с юртами кочевых племен, обитавших восточнее Днепра ⁸². Возможно, к ним относятся жилище в виде овального углубления с оча­гом, зафиксированное в Молочарне ⁸³, и жилище в виде неправильно-овального углубления размерами 5X4 м в Дериевке ⁸⁴.

Могильные памятники славянского населения рассматриваемого ре­гиона пока еще исследованы слабо. Раскапывались лишь могильники в окрестностях с. Великая Андрусовка, недалеко от впадения р. Тясмин в Днепр ⁸⁵. Обряд погребения — трупосожжение на стороне. Остатки кре­мации помещены в ямки или в урны, поставленные в такие же ямки.

Металлические предметы на славянских памятниках очень немного­численны. Среди них есть украшения — пальчатые и зооморфные фибу­лы, браслет с утолщенными концами, пряжки и фигурные бляшки от пояса, серьги пастырского типа, проволочные спиральные височные коль­ца, бронзовая фигурка льва, которые позволяют датировать эти памят­ники VI—VII вв.

Имеются основания полагать, что наиболее ранние поселения со сла­вянской керамикой второй группы относятся к V в. В. Д. Баран опреде­ляет начало поселения у с. Зеленый Гай концом V в. по керамическому материалу ⁸⁶. На селище Куня найдена железная двучленная фибула

⁷⁹ Процент гончарной керамики на этих поселениях невелик (до 5—6%). Керамика пастырского типа не может быть для пеньковских поселений этническим призна­ком. Поэтому невозможно согласиться с М. И. Артамоновым, полагавшим, что эти памятники оставлены одной из болгарских племенных групп — кутригурами (Ар­тамонов М. И. Етническата принадлежност и исторического значение на пастирс-ката культура.— Археология (София), 1969, № 3, с. 1—9).

⁸⁰ Петров В. П. Стецовка, поселение третьей четверти I тысячелетия н. э., с. 216.

⁸¹ Березовец Д. Т. Поселения уличей на р. Тясмине, с. 166.

⁸² Плетнева С. А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура М. 1967 с 52— 58.

⁸³ Березовец Д. Т. Поселения уличей на р. Тясмине, с. 150.

⁸⁴ Телегин Д. Я. Из работ Днепродзержинской экспедиции 1960 г.— КСИА АН УССР,

12, 1962, с. 16.

⁸⁵ Березовецъ Д. Т. Могильник уличiв у долинi р. Тясмину.— В кн.: Слов'яно-руськi

старожитностi Киiв, 1969, с. 58—70.

⁸⁶ Баран В. Д. Раннi слов'яни мiж Днiстром i Прип'яттю, с. 62.

позднего арбалетного типа, характерная для IV—V вв. ⁸⁷ Из поселения Жовнин происходит туалетная костяная ложечка, относящаяся, судя по северокавказским аналогиям, ко второй половине IV—V в. ⁸⁸

Два важнейших признака культуры славянской группировки, пред­ставленной керамикой второй группы, — глиняная посуда и домострои­тельство — позволяют искать ее истоки в черняховских древностях. Как уже отмечалось, округлобокие сосуды с максимальным расширением при­мерно посредине их высоты, очень близкие к славянским горшкам вто­рой группы, широко распространены на памятниках черняховской куль­туры и в особенности среди ее древностей Подольско-Днепровского ре­гиона.

Типологическая преемственность между славянскими сосудами вто­рой группы и черняховской лепной керамикой довольно убедительно по­казана пока только на верхнеднестровских материалах ⁸⁹. Поэтому сей­час еще трудно сказать, формировалась ли славянская культура рас­сматриваемого типа в пределах Верхнего Поднестровья или же боле& широко, в границах Подольско-Днепровского региона черняховской куль­туры. Последнее представляется более вероятным, поскольку уже в VI в. славянское население, характеризуемое керамикой второй группы, рассе­лилось на обширных пространствах Юго-Восточной Европы.

Жилища-полуземлянки с печью в углу, весьма характерные для по­селений рассматриваемой славянской группировки третьей четверти I ты­сячелетия н. э., опять-таки своими корнями восходят к Черняховскому домостроительству. Как уже отмечалось, на черняховских поселениях По­дольско-Днепровского региона среди разнотипных углубленных построек вырабатывается квадратная в плане полуземлянка с печью в углу ⁹⁰.

Сформировавшаяся в междуречье Днестра и Днепра славянская пле­менная группировка уже в VI в. осваивает значительные территории. Славянские памятники с жилищами-полуземлянками и лепной керами­кой второй группы известны в большом количестве на территории Мол­давии ⁹¹. Здесь, как и в Поднепровье, на славянских поселениях встре­чаются также сосуды биконических форм и в очень небольшом количест­ве гончарная керамика пастырского типа.

Очевидно, в VI в. славяне — носители керамики второй группы рас­селяются в юго-западном направлении вплоть до придунайских земель Болгарии. Поселения с квадратными в плане полуземлянками с печью или каменным очагом в углу и со славянскими округлобокими горшка-

⁸⁷ Хавлюк П. И. Раннеславянские поселения в бассейне Южного Буга, с. 188.

⁸⁸ Рутковська Л. М. Дослiдження поблизу с. Жовнин Черкаськоi областi.— В кн.: Археологiчнi дослiдження на Украiнi в 1969 р., IV. Киiв, 1972, с. 224.

⁸⁹ Баран В. Д. О соотношении культур римского и раннесредневекового времени на территории Северного Прикарпатья и Юго-Западной Волыни. — В кн.: I Miedzyna-rodowy kongres archeologii slowianskiej, II. Wroclaw — Warszawa — Krakow, 1969, c. 238—257; он же. Черняховская культура в междуречье верхнего Днестра и За­падного Буга в свете новейших исследований. — КСИА, 121, 1970, с. 7—13; Ва-rап V. D. Siedlungen der Cernjachov-Kultur am Bug und oberen Dnestr. — Zeitschrift fur Archaologie, 1973, N 1, S. 24—66.

⁹⁰ Baran V. D. Siedlungen der Cernjachov-Kultur..., S. 30—40.

⁹¹ Рафалович И. А. Славяне VI—IX веков в Молдавии; Древняя культура Молдавии .
Кишинев, 1974.

ми выявлены и обследованы в Румынии — в Молдове, северо-восточной Мунтении, Добрудже ⁹², а также на территории Болгарии ⁹³. Исследова­лись здесь и могильники. В одном из румынских могильников — Сэрата-Монтеору — открыто более 1500 трупосожжений. Кремацию умерших со­вершали на стороне. Погребения преимущественно ямные, но есть и урно-вые ⁹⁴.

На некоторых памятниках Днестровско-Дунайского междуречья, как уже отмечалось, наряду с глиняными сосудами второй группы обнару­жена керамика первой группы. Здесь встретились и перемешались два потока славянской миграции — славенский и антский. Румынские иссле­дователи также различают эти миграционные направления ⁹⁵.

Особенность памятников VI—XII вв. на территории Мунтении и со-

седних районов состоит и в том, что здесь славянская керамика часто находится вместе с глиняной посудой типа Ипотешти-Кындешти (Чурел). Некоторые румынские исследователи относят все памятники VI—VII вв. к культуре Ипотешти-Кындешти, которая имела сложный состав и объеди­няла несколько культурных компонентов, в том числе дако-римский и славянский ⁹⁶.

Славянские древности VI—VII вв. рассматриваемого облика известны также в Днепровском лесостепном левобережье — в среднем течении Сулы, Пела и Ворсклы⁹⁷. Севернее лежит область распространения па­мятников колочинского типа, характеризующихся иными конструктивны­ми особенностями жилищ, своеобразной керамикой и некоторыми други­ми чертами. Вместе с тем в Черниговском Подесенье и в Курском По-сеймье на колочинских памятниках встречаются отдельные глиняные

сосуды, по форме тождественные славянской керамике второй группы ⁹⁸.

⁹² Матей М. Д. Славянские поселения в Сучаве.— Dacia, IV, 1960, р. 375—394, fig. 5; Cercetari arheologice in Bucuresti, fig. 10, 1, 2, 4—7; Teodor Dan Ch. Unele probleme privind evolutia culturii materiale din Moldova in secolele VI — X, fig. 17, 1—3; 18, 5, 9; Mitrea J. Contributii la conuasterea populatei locale dintre Carpati si Siret in sec. V—VI e. n., fig. 11, 8; 13, 3; idem. Les plus anciens Slaves dans 1'Est de la Rou-manie..., p. 204, fig. 2, 4, 5, 10; Dolinescu-Ferche S. Asezari din secolele III si VI e. n. in sud-vestul Munteniei.— In: Cercetarile de la Dulceanca. Bucuresti, 1974, fig. 52, 4, 6, 7.

⁹³ Въжарова Ж. Н. Славянски и славянобългарски селища в Българскита земи от края на VI—XI век, обр. 3, 5; 81, 2; Выжарова Ж. Н. Памятники Болгарии конца VI—XI в. и их этническая принадлежность. — СА, 1968, № 3, с. 148—159; она же. Славяне и праболгары в связи с вопросом средиземноморской культуры, рис. 2, в — д.

⁹⁴ Nestor J. La necropole slave d'epoque ancienne de Sarata-Monteoru.— Dacia, I, 1957, p. 289—295.

⁹⁵ Comsa M. Direction et etapes de la penetration des Slaves vers la Peninsule Balka-nique aux VI^е—VII^е siecles..., p. 9—28; Teodor Dan. Ch. La penetration des Slaves dans les regions du S-E de 1'Europe d'apres les donnees archeologiques des regions orientales de la Roumanie. — In: Balcanoslavica, 1. Prilep — Beograd, 1972, p. 29—42.

⁹⁶ Teodorescu V. Despre cultura Ipotesti-Cindesti in lumina cercetarilor archeologice din nord-estul Munteniei. — SCIV, 1964, N 4, p. 485—504.

⁹⁷ Горюнов Е. А. Некоторые вопросы истории Днепровского лесостепного левобе­режья в V — начале VIII в.— СА, 1973, № 4, с. 99—112.

⁹⁸ Третьяков П. Н. Древности второй и третьей четвертей I тысячелетия н. э. в Верх­нем и Среднем Подесенье.— В кн.: Раннесредневековые восточнославянские древности. Л., 1974, с. 40—118, рис. 5, 2; 22, 20; Горюнов Е. А. Некоторые древности

Поскольку в тех же районах в то же время появляются квадратные в плане полуземлянки с печью в углу (рис. 21), то, очевидно, нужно по­лагать, что эти находки отражают проникновение славянского населения в среду племен — носителей колочинских древностей

Проникали славяне в это время и в районы, входящие в бассейн Северского Донца В салтовском могильнике близ с Дмитровка на р. Ко­роче открыто несколько трупосожжений, помещенных в урнах — округло-боких и ребристых горшках ⁹⁹.

Славянская атрибуция керамики второй группы доказывается ее преем­ственностью с глиняной посудой VIII — IX вв. Это прослежено в ма­териалах Поднестровья, Молдавии и Болгарии Глиняные сосуды, восхо­дящие к округлобоким горшкам VI—VII вв., составляют часть керамики типа Луки-Райковецкой ¹⁰⁰.

Таким образом, славяне, представленные керамикой второй группы, были потомками части Черняховского населения. При характеристике черняховской культуры отмечено, что славянская группировка Подоль-ско-Днепровского региона имела этноним анты. По Иордану анты зани­мали пространство «от Данастра до Данапра». Очевидно, эти данные от­носятся к ранней поре расселения антов. Византийский историк Про-копий Кесарийский (середина VI в.) сообщает уже о более широком ареале антов. Согласно сведениям этого автора анты обитали между Ду­наем и утигурами, жившими по побережью Меотийского озера (Азов­ского моря) ¹⁰¹. Памятники со славянской керамикой второй группы как раз и занимают эту территорию. Западным пределом их распростране­ния служит поречье нижнего Дуная, на востоке — в Днепровском лево­бережье и на Северском Донце — они вплотную соприкасаются с памят­никами тюркоязычных племен Археологические материалы показывают, что на нижнем Дунае анты встретились и частично перемешались с другой славянской племенной группировкой — с(к)лавенами Византий­ские авторы VI—VII вв. постоянно упоминают о таком же взаимодействии с(к)лавен и антов в области Истра (нижнего Дуная) ¹⁰².

Прокопий Кесарийский сообщает, что анты и славяне пользуются од­ним языком, у них одинаковый быт, общие обычаи и верования, и «не­когда даже имя у славян и антов было одно и то же». ¹⁰³ Однако из сведений византийских историков видно, что различия между с(к)лаве-нами и антами не были чисто территориальными. Анты называются на-

I тысячелетия н. э. на Черниговщине — Там же, с. 119—125, рис. 3, 16, 25, Лип-кинг Ю. А. Могильники третьей четверти I тысячелетия н. э. в Курском По-сеимье — Там же, с 136—152, рис 5, 1, 7

⁹³ Плетнева С. А. Об этнической неоднородности населения севере западного хазар­ского пограничья — В кн. Новое в археологии. М, 1972, с 108—118

¹⁰⁰ Гончаров В. К. Лука Райковецкая — МИА, № 108, 1963, с 283—319, рис 7, Шовкопляс А. М. Славянская керамика VII—IX вв. из Киева — КСИА АН УССР, 8, 1959, с 169—172, Мезенцева Г. Г. Канiвське поселення полян Киiв, 1965, с 71—98

¹⁰¹ Прокопий из Кесарии. Война с готами. М, 1959 с 384 (IV, VIII, 4, 9)

¹⁰² Мишулин А. В. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских пи­сателей по VII в н э — ВДИ, 1941, № 1, с 236, 241, 243

¹⁰³ Мишулин А. В. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских пи­сателей, с 237

равне с такими этническими группировками того времени, как гунны, утигуры, мидяне и др. Византийцы различали славянина и анта даже тогда, когда они служили наемниками империи (например, «Дабрагаст, родом ант»). Анты и с(к)лавене были отдельными племенными группи­ровками, имевшими своих вождей, свое войско и ведущими самостоя­тельную политическую деятельность.

Попытки ответить на вопросы, какую часть славянства составляли анты и какова их роль в славянском этногенезе, предпринимались не­однократно. В историко-лингвистической литературе были высказаны са­мые различные мнения по этому поводу. Значительная группа исследо­вателей (в том числе А. Л. Погодин, А. А. Шахматов, Ю. В. Готье и другие) склонны были видеть в антах восточных славян середины I ты­сячелетия н. э. Так, по А. А. Шахматову, анты составили первый этап в истории русского племени, а восточнославянские племена, названные в Повести временных лет, возникли в результате распада антского един­ства ¹⁰⁴. Л. Нидерле, А. А. Спицын и многие другие историки считали, что анты охватывали только южную часть восточных славян ¹⁰⁵. В за­падноевропейской литературе было распространено мнение, согласно ко­торому славяне и анты отражали членение праславянского языка на за­падную и восточную ветви ¹⁰⁶. Ныне все эти предположения имеют уже чисто историографический интерес, поскольку археология накопила зна­чительные материалы, позволяющие конкретно решить эти вопросы.

Анты — это группа славян, расселившихся в междуречье Днестра и Днепра среди ираноязычного населения, которое было ими ассимилиро­вано. Это была диалектно-племенная группировка славян в VI—VII вв., имевшая свои этнографические особенности. Анты не были ни восточ-ными, ни южными славянами. Эта племенная группировка относится еще к праславянскому периоду. Широкое расселение антов и смешение их с другой диалектной группой славян свидетельствуют об участии их в этно­генезе восточных, южных и западных славян. Распад праславянского языка был сложным процессом, заключавшимся не только в членении славянской территории, но и в значительной перегруппировке славян­ских племен. Диалектно-племенное членение славян ранневизантийской поры и существующее ныне трехчастное деление славянства (восточные, западные и южные славяне), являющееся продуктом более позднего исто­рического процесса, не имеют прямой зависимости.

¹⁰⁴ Шахматов А. А. Древнейшие судьбы русского племени. Пг., 1919, с. 6—14. Ныне та­кого же мнения придерживается В. Георгиев (Георгиев Вл. Венети, анты, склаве-пи и триделението на славянските езици.— В кн.: Славянистичен сборник. София, 1968, с. 5-12).

¹⁰⁵ Грушевський М. Анты («Avrai, Antes»), уривок з icтоpii Украiни — Руси — Запис­ки наукового товариства iменi Шевченка, т. XXI, кн. 1. Львiв, 1898, с. 1—16; Спи­цын А. А. Русская историческая география. Пг., 1917, с. 18; Нидерле Л Славянские древности. М., 1956, с. 139—141; Третьяков П. Н Анты и Русь.— СЭ, 1947, № 4, с. 71—83.

¹⁰⁶ Zeuss К. Die Deutschen und die Nachbarstamme. Munchen, 1837, S. 602—604.

* * *

В конце VI—VII в. на обширных пространствах Среднего Подунавья распространяется керамика, которая по всем признакам должна быть причислена ко второй группе славянской глиняной посуды. Большое ко­личество такой керамики происходит из погребений грунтовых могиль­ников аварского времени, которые, по материалам Словакии, Словении, Далмации и Воеводины, оставлены славяно-аварским населением. На этих территориях прослеживается непрерывное эволюционное развитие куль­туры от VII в. вплоть до развитого средневековья.

В Венгрии культуру славяно-аварских могильников называют авар­ской и связывают с аварами, не отрицая впрочем, того, что в составе ее носителей были и остатки среднедунайского населения римского времени, и славяне ¹⁰⁷. Словацкие археологи эти памятники считают метисными, славяно-аварскими, а в некоторых могильниках этой культуры значитель­но преобладают погребения славян ¹⁰⁸.

Большое внимание изучению славяно-аварских древностей уделяют ученые Югославии, которые показали, что широкое славянское расселе­ние относилось здесь ко времени первого аварского каганата (конец VI — начало VII в. н. э.) и славяне пришли сюда вместе с аварами ¹⁰⁹. В некоторых регионах распространения славяно-аварской культуры сла­вяне, по-видимому, составляли основное ядро населения. 3. Вински заме­чает, что, судя по византийским источникам, историки раннего средне­вековья иногда под аварами подразумевали славян ¹¹⁰.

В чехословацкой археологической литературе лепная керамика из сла­вяно-аварских могильников получила название потисской и придунай-ской ¹¹¹. Впрочем нередко описываемую славянскую посуду здесь вклю­чают в число пражской керамики. Ведь И. Борковский всю лепную сла­вянскую керамику середины I тысячелетия н. э. назвал пражской, в том числе и округлобокие сосуды ¹¹². Эти сосуды опубликованы среди праж­ской керамики словацкими археологами Д. Бялековой, Л. Красковской и другими ¹¹³. Так же трактуется эта керамика в Чехии ¹¹⁴. И. Плейнеро-

¹⁰⁷ Kovrig J. Remarks of the Question of the Kestzthely-Culture. Budapest, 1958; Sos Agnes. Bemerkungen zur Frage des archaologischen Nachlassen der awarenzeitli-chen Slawen in Ungarn.— Slavia Antiqua, X, 1963, S. 301—330.

¹⁰⁸ Cilinska Z. Fruhmittelalterliches Graberfeld in 2elovce. Bratislava, 1973.

¹⁰⁹ Vinski Z. Rani srednji vijek u Jugoslaviyi od 400. do 800. godine. — Vjesnik Archeo-loskog muzeja u Zagrebu, V, 1971, s. 61—67.

¹¹⁰ Так, Константин Багрянородный, касаясь Далмации, писал: «...славянские племе­на, которые зовутся аварами», «славяне, называемые и аварами» или «славяне или авары» и др. (Vinski Z. О nalazima 6. i 7. stoljeca u Jugoslaviyi s posebnim obzirom na arheolosku ostavstinu iz vremena prvog avarskog kaganata.— In: Opuscu-la archaeologica, III. Zagreb, 1958, s. 13—67).

¹¹¹ Eisner J. Devinska Nova Ves, s. 248—278.

¹¹² Borkovsky I. Staroslovanska keramika ye stredni Europe, tab. II, 11,12.

¹¹³ Bialekovd D. Nove vcasnoslovanske nalezy z juhozapadneho Slovenska, s. 97—148, obr. 14, 2, 4, 7; 47, 1; Kraskovska L. Slovansko-avarske pohrebisko pri Zahorskej Bys-trice. Bratislava, 1972, s. 90, obr. 54, 6, 7; 55, 8; и другие работы. Сюда же принад­лежат сосуды, относимые Л. Красковской к промежуточным между пражской и дунайской керамикой.

¹¹⁴ Poulik J. Jizni Morava, zeme davnych slovanu, obr. 26; Podborsky V. Stara Breclav, necropole du type de Prague..., tab. XXIX.

ва и И. Земан включили округлобокие сосуды в общую классификацию керамики ¹¹⁵.

Гончарная посуда (чаще именуемая городищенской), получившая широкое распространение в среднедунайских областях в VII—VIII вв. и вытеснившая лепные сосуды, по формам и пропорциям идентична округ-лобокой керамике, относимой ко второй группе.

На средней Эльбе керамика второй группы распространяется во вто­рой половине VII в. Она названа немецкими исследователями рюсенской. Непосредственная связь ее с подунайской не вызывает сомнения ¹¹⁶.

Распространение керамики второй группы в среднедунайских землях, очевидно, было обусловлено этническими перемещениями в Карпатской котловине, которые имели место во второй половине VI столетия. Из глубины Азии в Европу продвигались авары. Пройдя северопричерномор-ские земли, они пришли в столкновение с антами, а к 562 г. достигли Добруджи и нижнего Дуная. В 567—568 гг. авары обосновались в Пан-нонии.

Движение аваров привело к миграции других племен, среди которых, вероятно, были анты, заселявшие и северопричерноморские земли и об­ласти Нижнего Подунавья. Распространение в Среднем Подунавье сла­вянской керамики второй группы и было вызвано этим движением.

Для решения славяно-аварского вопроса существенные материалы дали раскопки поселений аварского времени. Поселение Дунауйварош расположено в центре Паннонии. В его окрестностях находятся три мо­гильника, которые венгерские археологи считают аварскими. В резуль­тате раскопок на этом поселении установлено, что в VII в. основным типом жилых построек были квадратные в плане полуземлянки с печа­ми-каменками в углу, составляющие важнейшую этнографическую осо­бенность славян. Меньшую часть полуземлянок автор раскопок справед­ливо интерпретирует как юрты, находя аналогии им среди жилищ тюрк­ских племен Восточной Европы ¹¹⁷. Типично славянские полуземлянки открыты и на некоторых других поселениях аварского времени. Суще­ственно и то, что поселение Дунауйварош в VII в. имело кучную бес-

¹¹⁵ Pleinerova I., Zeman J. Navrh klasifikace casne slovanske keramiky v Cechach, s. 721—732, tab. III, 3—5.

¹¹⁶ Vogt H.-J. Zur fruhslawischen Besiedlung des Elbe-Saale-Gebietes.— In: Berichte uber den II Internationalen Kongress fur Slawische Archaologie, II. Berlin, 1973, S. 395-404.

¹¹⁷ Bona I. VII. szazadi avar telepulesek es arpad-kori magyar falu Dunaujvarosban. Bu­dapest, 1973. Исследователь предпочитает называть полуземлянки славянского типа восточноевропейскими. Он полагает, что такие жилища были распростране­ны не только среди славянского населения, но и у других племен Восточной Ев­ропы. В пользу этого приводится явно неубедительная аргументация. И. Бона отмечает, что полуземлянки строили болгары на Волге (Именьковское городище), болгары на Дунае и венгры в XI—XII вв. Однако именьковские полуземлянки (Старостин П. Н. Памятники именьковской культуры.— САИ, вып. Д1-32, 1967, с. 13, 14) по своим конструктивным особенностям не имеют ничего общего со сла­вянскими (в том числе и с дунауйварошскими). Полуземлянки в Дунайской Бол­гарии принадлежат славянскому населению (Въжарова Ж. Н. Славянски и славя-нобългарски селища в Българските земи от края на VI—XI век, с. 11—88), а по­луземляночные жилища Венгрии составляют вариант славянских и, очевидно, заимствованы у славянского населения.

системную планировку, очень характерную для славянских селищ этого времени

Ближайшими аналогиями дунауйварошским полуземлянкам с печами-каменками являются жилища славян-антов на нижнем Дунае, в Подне-стровье и Поднепровье ¹¹⁸. Печи-каменки, исследованные здесь, имеют параллели исключительно в антском регионе, поскольку полуземляночные жилища среднедунайских, поэльбских и верхневисленских славян как в VI—VII вв., так и позднее имели очаги, а не печи ¹¹⁹.

Наиболее ранняя керамика поселения Дунауйварош принадлежит к глиняной посуде, относимой по нашей классификации ко второй группе. Очевидно, можно полагать, что в Паннонии, как и в пределах распро­странения всей кестельской культуры, вместе с аварами осели и славя­не — потомки антского населения. Они наслоились на существовавшее до этого в ряде районов Среднего Подунавья славянское население, пред­ставленное керамикой первой группы, и смешалось с ним.

В пользу такого решения вопроса имеется целый ряд косвенных аргу­ментов.

Славянская принадлежность пальчатых фибул Днепровского региона была аргументирована Б. А. Рыбаковым ¹²⁰. Позднее И. Вернер еще раз убедительно показал, что в качестве одиночных фибул они были состав­ной частью славянской женской одежды ¹²¹. Многочисленные новые на­ходки пальчатых фибул в достоверно славянских поселениях и погребе­ниях VI—VII вв. еще раз подтвердили их этническую атрибуцию ¹²².

Картография этих украшений (рис. 23) показывает, что они были ха­рактерны не для всех славянских племенных группировок третьей чет­верти I тысячелетия н. э., а только для антов (рис. 24). Основная часть этих находок происходит из междуречья нижнего Дуная и Днепра, от­туда, где получила распространение славянская керамика второй груп­пы. Кроме того, аналогичные пальчатые фибулы известны в среднеду­найских землях. Очевидно, эти находки отражают миграцию сюда антско­го населения.

В югославской археологической литературе пальчатые фибулы антско­го типа и другие находки, сходные по формам или идентичные по сти­лю с предметами, входящими в составы днепровских кладов мартынов­ского облика, относятся к мартыновской культуре и считаются славян­скими. Распространение этих древностей на обширной территории от Адриатики до Днепра, по мнению югославских исследователей, отражает славянское расселение VII в. и определяет направление миграции с

¹¹⁸ Раппопорт П. А. Древнерусское жилище — САИ, вып. Е1 32, 1975, с. 17—26

¹¹⁹ Donat P. Zur Nordausbreitung der slawischen Grubenhauser, Abb 2

¹²⁰ Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси М, 1948, с. 57—71, он же Древние русы.— СА, XVII, 1953, с 23—104

¹²¹ Werner J. Slawische Bugelfibeln des 7 Jahrhunderts — In Reinecke Festschrift Mainz, 1950, S 150—172, idem Neues zur Frage der slawischen Bugelfibeln aus sudosteuropaischen Landern — Germania, 38, 1960, H 1-2, S 114—120

¹²² Матей М. Д. Славянские поселения в Сучаве, с. 383, рис. 7, Михайлов С. Ранно-средневековни фибули в България — Известия на Археологическия институт, XXIV, 1961, с. 37—60, Рафалович И. А. Поселение VI—VII вв. у с. Ханска — КСИА, ИЗ 1968, с. 97, рис. 29, 2

128

Рис 23. Пальчатые фибулы

1 - Сучава-Шипот, 2 - Царичин Град, 3 - Морешти, 4 - Мартыновка, 5 - Сэрата-Монтеору,

6 - Кладово

 

Рис. 24. Распространение пальчатых фибул (с маскообразным основанием и их дериваты)

1 — места находок пальчатых фибул; 2 — граница распространения славянской керамики вто­рой группы

1 — Варвен близ Лиепаи; 2 — Штрайтлаукен; 3 — Даумен; 4 — Келларен; 5 — Ваплитц; 6 — Шеуфельдсдорф; 7 — Вышемборг; 8 — Шелиги; 9 — Нова Гута-Могила; 10 — Урчице; 11 — Добого; 12 — Кишкереш; 13 — Чакалу-Урегеды; 14 — Новы Бановцы; 15 — Лаци; 16 — Фёнлак; 17 — Руманишес Банат; 18 — Стара Загора; 19 — Дубовац; 20 — Велесница; 21 — Косовенни; 22 — Векцел; 23 — Гыбаш; 24 — Сармицегетуса; 25 — Морешти; 26 — Гамбаш; 27 — Подей; 28 — Пленица; 29 — Вела; 30 — Лазу; 31— Вырпот; 32 — Орля; 33 — Царичин Град; 34 — Неа Анхиалос; 35 — Пергам; 36 — Дамароая; 37 — Касчиорели; 38 — Батиману; 39 — Тей; 40 — близ Истрии; 41 — Сэрату-Монтеору; 42 — Вуткани; 43 — Круцеа луи Ферентц; 44 — Суча-ва-Шипот; 45 — Горошево; 46 — Демьянов; 47 — Ханска II; 48 — Селиште; 49 — Семенки; 50 — Пастырское; 51 — Смела; 52 — Канев; 53 — Волошское; 54 — Усок; 55 — Мена; 56 — Моква; 57 — Курск; 58 — Казачья Локня; 59 — Суджа

востока, из северопричерноморских земель, на запад, в области Подунавья и на Балканский полуостров ¹²³.

Показательно и распространение славянского этнонима хорваты. Как отмечалось, это племенное название происходит из иранского языка и зародилось, очевидно, там, где славяне вплотную соприкасались со скифо-сарматским населением, т. е. в среде антов. Упоминаемые русской лето­писью хорваты (хрвате), жившие по соседству с восточнославянскими дулебами и волынянами, занимали часть антской территории (Верхнее Поднестровье) ¹²⁴. Отдельно от них названы «хровате белии», т. е бе­лые хорваты, которые жили на верхней Висле. Среди чешских племен перечисленных в учредительной грамоте Пражского епископства 1086 г. (подтверждение старых привилегий 973 г.), названы хорваты, жившие по обе стороны Орлицких гор. В грамоте Генриха II от 1108 г. говорится о хорватах на Заале около Мерзебурга. Масуди упоминает хорватов живших между Моравой и Чахиным ¹²⁵. Наконец, хорваты с VII в. и до сих пор живут в западной части Балканского полуострова.

Разбросанность этих этнонимов свидетельствует о миграции хорва­тов ¹²⁶. Очевидно, все эти хорваты являлись частью одного большого пле­мени, входившего в состав антов. Еще Л. Нидерле полагал, что прикар­патские хорваты подверглись около 560 г. нападению аваров, после чего значительная часть хорватов мигрировала к Адриатическому побережью, а более мелкие группы этого племени расселились в различных местах Среднего Подунавья и на Эльбе. Константин Багрянородный в сочине­нии «Об управлении империей» рассказывает, что хорваты пришли на Балканский полуостров в период царствования императора Ираклия, при­близительно в 630—640 гг., с севера, со своей древней родины, которая называлась Белая или Великая Хорватия.

Все известные этнонимы хорватов находятся в пределах ареала сла­вянской керамики второй группы (рис. 25), подтверждая предположение Л. Нидерле.

Конечно, хорваты не составляли всей массы славянских переселен­цев Среднего Подунавья. Помимо них, в славяно-аварском миграционном потоке участвовали и другие племена славян-антов.

Другой славянский этноним — дулебы, восходящий также к прасла-вянской поре, территориально связан с племенной группировкой славян, представленной керамикой первой группы (рис. 25). Бесспорно, что ду-

¹²³ Korosec J. Archeoloski sledovi slovanske naselitve na Balkanu.- Zgodovinski casopis, VIII, 1954, s. 7—26; idem. Pravilnost opredeljevanja posameznih predmetov in kultur zgodnjega srednjega veka do 7. stoletja kot slovanskih.- Zgodovinski casopis, XII-XIII, 1958—1959, s. 90—99, Vinski Z. Epoque prehistorique et protohistorique en You-goslavie. - In: Recherches et resultats. Beograd, 1971, p. 385-392; Corovic-Ljubinko-vic M. Les Slaves du Centre balkanique du VI^е au IX^е siecle. — In: Balcanoslavica, 1. Prilep — Beograd, 1972, p. 43—54.

¹²⁴ Тимофеев Е. Н. Расселение юго-западной группы восточных славян по материа­лам могильников X—XIII вв.— СА, 1961, № 3, с. 56—75

¹²⁵ Сведения о хорватах собраны Л. Нидерле (Niederle L. Slovanske starozitnosti, II.

Praha, 1906, s. 244, 271; III. Praha, 1919, s. 194—223.

¹²⁶ Трубачев О. Н. Ранние славянские этнонимы - свидетели миграции славян. — ВЯ, 1974, № 6, С. 48—67.

5* 131

 

Рис. 25. Распространение праславянских этнонимов в эпоху средневековья

I - локализация племен; 2 — ареал славянской керамики второй группы; 3 — направления

расселения хорватов; 4 — предположительное направление миграции дулебов

племя дулебов сложилось еще в римское время где-то по соседству с западногерманским населением. Оттуда дулебы расселились в разных на­правлениях. Средневековые письменные источники фиксируют дулебов на Волыни, в Чехии, на среднем Дунае, между озером Балатон и рекой Мурсой, и в Хорутании, на верхней Драве ¹²⁸.

При характеристике славяно-иранского симбиоза, вероятно имевшего место в период черняховской культуры, было отмечено, что к элементам иранского субстратного воздействия принадлежит фонема y (h). Ареал этой фонемы кроме южной части восточнославянской территории включа­ет также среднедунайские земли и бассейн верхней Эльбы. Сейчас не­возможно определить, когда эта фонема проникла в чешский и словацкий языки. «Но нельзя исключить и возможность того, что чешский и сло­вацкий были охвачены данной изоглоссой еще тогда, когда предки чехов и словаков были расселены восточнее нынешней территории и жили в не­посредственном соседстве с предками украинцев» ¹²⁹.

В свете рассмотренных материалов можно полагать, что распростра­нение фонемы y (h) в среднедунайских землях восходит к расселению здесь славянской группировки, представленной в археологических памят­никах керамикой второй группы. Наличие этой фонемы в чешском и словацком языках косвенно отражает справедливость исторических по­строений, предложенных выше.

Наконец, о материалах палеоантропологии. В моей работе, посвящен­ной среднеднепровским славянам, показано, что славяне X—XII вв., ха­рактеризуемые мезокрапией при относительной узколицести, являлись в основном потомками Черняховского населения, сложившегося в условиях ассимиляции местных ираноязычных племен ¹³⁰. Помимо поднепровских земель, этот антропологический тип в эпоху средневековья получил рас­пространение среди славянского населения Среднего Подунавья и изве­стен на верхней Эльбе (рис. 3). Не исключено, что этот факт отражает расселение потомков антских племен, как оно вырисовывается по архео­логическим материалам.