Вступление и переводы с английского Анатолия Кудрявицкого
Ирландию многие зовут страной поэзии. Традиции древних стихотворцев и повествователей, которых звали по-ирландски ракара, продолжают все новые и новые поколения ирландских авторов. В 20-м веке поэзию «Изумрудного острова» во многом определило творчество Уильяма Батлера Йейтса, известного и в России по многочисленным переводам. В этой подборке мы представляем ирландских поэтов сегодняшнего дня. В Ирландии, надо заметить, нет таких четко сложившихся поэтических школ, как, скажем, московская, петербургская и южно-русская в России. Ирландия – небольшая страна, в которой существует общая поэтическая атмосфера. Критики проводят различия, в основном, по возрасту – понятие «поэтическое поколение» здесь, как и везде, вполне актуально.
Патриарх ирландской поэзии Брендан Кеннелли родом из графства Кэрри на юго-западе Ирландии. Известнейший поэт, критик и остроумец, автор многочисленных книг, он много лет назад избрал академическую карьеру и ныне является профессором кафедры современной литературы в дублинском Тринити Колледже, считающемся лучшим из ирландских университетов. Деканом языкового отделения в том же университете является Эйлин Ни Куллинан, известная поэтесса, родившаяся в городе Корк, втором по велечине городе Ирландии. Она опубликовала семь книг стихов и удостоилась премий имени О’Шонесси и Патрика Каванаха. Недавно она была номинирована на почетнейшее звание «Поэт Европы».
Также из Корка поэт Тео Дорган, который однако давно уже живет в Дублине. Он долгое время работал директором Поэтри Айрланд, союза ирландских поэтов, а в настоящее время известен как радиожурналист. В разговоре он признался автору этих строк, что в свое время огромное влияние на него оказало посещение Москвы. Московские впечатления нашли место во многих его стихах. В Корке родился и живет поэт Томас Маккарти, который несколько лет назад выступал с чтением своих стихов в Москве. Он вышел из рабочей семьи, и многие его стихи посвящены проблемам ирландской политики и профсоюзного движения. В настоящее время он преподает английский язык в своем родном городе.
Вообще многие ирландские поэты избрали преподавательскую карьеру. Ноэл Монахан родился в графстве Лонгфорд и ныне работает директором школы в городе Каван. Признание пришло к нему уже в зрелые годы, когда он неожиданно для себя получил одну из крупнейших поэтических премий страны. С тех пор он опубликовал четыре книги стихов и несколько пьес. Автор четырех поэтических книг Шон Лайсахт родился в городе Лимерик, но поселился в графстве Мэйо на западе Ирландии. Он преподает биологию в местном университете – и под вечно-серым западноирландским небом мечтает об Италии, куда удается съездить только в отпуск, да и то не каждый раз. Поэт и критик Деннис О’Дрисколл родился в графстве Типперэри. В настоящее время он живет и работает в Дублине, в главном офисе ирландской таможни. Первая книга его стихов вышла в 1982 году и сразу выдвинула его в ряд ведущих поэтов Ирландии. За ней последовало еще пять сборников. Он также издал очень необычную книгу о поэзии: сборник высказываний поэтов разных стран о поэзии. Она называется «Как сказал поэт», и высказывания в ней иногда вполне глубокомысленные, а иногда и совсем даже наоборот.
Говорят, предок Мэри О’Мэлли – легендарная Грануайле, собственно, Грэйс О’Мэлли, «пиратская королева» западной Ирландии в 16 веке. О Грануайле веками поют песни, а Мэри О’Мэлли написала книгу стихов об этой полулегендарной женщине, «изъятой из истории» в годы владычества англичан. Сама Мэри О’Мэлли родилась в графстве Голуэй, и ныне живет в городке Мойкуллен и преподает английский язык в местной школе. Ее творчество получило в стране заслуженное признание. За последние 15 лет вышли 4 книги ее стихов. Поэтесса была удостоена премию Хеннесси. По соседству, в городе Голуэй, живет Рита-Энн Хиггинс, знаменитая в Ирландии и Англии своими сатирическими стихами, написанными простым, доходчивым языком и потому понятным многим из тех, кому поэзия вообще чужда, и в то же время благосклонно принимающимися критиками. Она удостоилась престижной поэтической премии имени Петера О’Доннелла.
Поэт старшего поколения Киран О’Дрисколл родился в графстве Килкенни, знаменитым своим пивом того же названия, а еще – командой по ирландскому хоккею – хорлингу, что год за годом выигрывает чемпионат страны. В настоящее время он живет в городе Лимерик и преподает на факультете искусств и дизайна местного университета. За четырьмя книгами его поэзии последовал объемистый том избранных сочинений. Киран О’Дрисколл один из самых авторитетных поэтов страны, лауреат премии имени Джеймса Джойса. Также в Лимерике живет поэтесса и художница Джозефина Слэйд, или Джо Слэйд, как называют ее в Ирландии. Она родилась в Англии, в Хартфордшире, и еще в молодые годы перебралась в Ирландию, страну, с которой ее связывает кровное родство. Первая книга ее импрессионистических стихов, проникнутых необычными аллегориями, вышла в свет в 1989 году, за ней последовали еще три. Знаменитая Нула Ни Гоннал также родилась в Англии, но воспитывалась в графстве Кэрри, где родной язык жителей – не английский, а ирландский, т.е. гэльский. На этом языке она и пишет. Ее глубоко эмоциональные стихи уходят корнями в древний фольклор. В Ирландии их знает почти каждый: творчество поэтессы изучают в школах. Несколько лет назад она выступала с чтением стихов в Москве.
Поэтесса Мэри О’Доннелл известна также как автор двух романов и книги коротких рассказов, театральный критик и радиожурналист. Она родилась в графстве Монахан, а ныне живет в университетском городке Мэйнут неподалеку от Дублина. Поэт Пол Перри родом из самого Дублина, где вообще живет одна треть населения страны. Он долго жил в Америке, где и начал писать стихи. Вернувшись на родину, он опубликовал книгу стихов, выдвинувшую его в число лучших молодых поэтов страны. В ближайшие месяцы выходит уже вторая книга его стихов.
Тео Дорган (Дублин)
Theo Dorgan
ДИКАРКА
Моя возлюбленная – кошка,
И она истерзала меня цапками
И царапками, кошачьей
Индифферетностью и милой привычкой
Спрыгивать мне на плечи
С веток и фонарей,
Ударяя меня боком по затылку.
Порою она мила
И приносит мне в зубах розы.
Они свешиваются из ее вялой пасти,
Эти свежесрезанные кровавые розы.
КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ
Красный шелк хлопает на ветру в лучах прожектора.
У домов и куполов ленинградская желтизна.
Кругом зубчатые стены цвета бычьей крови.
Над булыжной мостовой нависают тюрбаны
собора Василия Блаженного.
Мне чудятся следы танков на брусчатке,
вой ветра из диких пустот Востока,
но сейчас тихий жаркий вечер, и площадь
окутана туманной дымкой. Она устала.
Слишком много истории творилось здесь,
слишком много венков было возложено
на могилу Ленина. Старухи с тяжелыми пакетами
ждут ветра перемен, юношеского веселья,
неожиданных вопросов. Сцена готова
для нового тирана и его деклараций.
МОСКОВСКОЕ МЕТРО
При входе нет уличных музыкантов.
Единственный раз, когда я спускался
В метро не под музыку.
Никакой рекламы на стенах,
Ничто не рассказывает нам о жизни наверху,
Не зовет в наземный мир.
Бронзовый Пушкин, отшлифованный
И безмятежный. На потолке самолеты
Тридцатых годов,
Опускающийся парашютист.
Сперва все хорошо,
Но когда надо делать пересадку,
Я теряюсь, пытаюсь разобрать
Названия на незнакомом языке.
Подходит женщина, ровесница моей матери,
Рассматривает карточку, на которой я заранее
Записал, куда я еду.
Сжимая мой локоть, она ведет меня
По лабиринту. Я рассказываю ей,
Откуда я. Она удивляется, вполне безразлично.
Моя приятная несвобода продолжается.
Мы идем по коридорам, поднимаемся по лестнице,
Снова спускаемся, огибаем углы,
Наконец приходим, куда нужно. Тем временем
Дочь этой женщины всем своим видом выказывает
Раздражение. Я обмениваюсь рукопожатием с матерью,
Но смотрю на дочь.
Лицо той – каменная маска надменности,
Обрамленная наушниками плеера.
Я пытаюсь понять, что за путешествие я прервал.
Брендан Кеннелли (Дублин)
Brendan Kennelly
ГОЛОС МИРА
Я слышал голос мира в моих критических средостениях,
И голос этот говорил, что наибольший, совершеннейший,
Важнейший вклад в наше понимание истории был сделан
В этом году неким ретивым слугой человечества.
И я был двумя местами одновременно:
Я был уединенным фешенебельным пляжем Барна Странд,
Королем пустых мест, крикливым хамом.
Ветер смеялся, когда брал меня за руку
И вел сквозь щель во мне самом к морю,
Чьи волны были росистыми цветами, а потом детьми,
Тонущими в этой жизни. Детьми, чьи сердца наконец чисты.
И еще я был грязной задней улочкой в городе.
Я был дворнягой, презервативом, пьяной песней, бранью.
Мужчиной, говорящим женщине, что она утратила стыд.
Я слышал голос мира,
и он оплакивал расточительство и убытки.
ВИНА
Дьявол всегда кого-то критикует.
Пол в аду вымощен кирпичами вины.
Лошади там заблудились в горах, и девушки холодны.
Правда лежит на дне колодца и кровоточит.
ЕСЬМ
Когда я думаю о том, что сделало меня мною,
я восхищаюсь каталогом ингредиентов:
я король лгунов, Ксавьер О’Грэйди,
я Том Горман, мертвец на болотах,
я Люк О’Шэй в тюряге Лимерика,
я продавец подрывных газеток у церковных ворот,
мужчины удивляют меня,
женщины для меня не существуют.
Я взращен на хлебах ненависти,
я эмигрант, в чьих мозгах кровоточит
Ирландия, и будет там кровоточить, пока я не
вернусь домой, в поля, которые всего лишь
пародия на мирный пейзаж.
Я пою трагические песни, я безумно смешон,
я продам свою страну за пригоршню монет,
я большая семья,
я каменносердый пуританин,
за все винящий еретиков-янсенистов,
что, как я сам, были беглецами.
Я самодельная бомба, я обрез ружья,
мне нравится жаловаться на свое происхождение,
я знаю о любви так мало, как только можно знать,
я болтаю ерунду о том, что я свободен,
у меня глаза на мокром месте, чуть только я
заслышу колокол,
мой язык превращает змеиный яд в мед,
я смеюсь над тем, о чем писали поэты былых веков.
Лишь теряя себя в себе, я могу воскресить свое
дурацкое остроумие.
Верю ли я себе самому? Я сбрасываю с себя
личины, как одежды. Верьте мне,
если вы еще на это способны.
Шон Лайсахт (Ньюпорт, графство Мэйо)
Sean Lysaght
ОСТРОВ АХИЛЛА
По преданию, Ахиллес отдыхал здесь
после своих Троянских триумфов.
В одном из этих домиков.
Никто не знает, в каком именно. Ветер с моря
скоблит сушу и стирает память о том, как герой стоял
пред славной своею триремой,
украшенной его гербом.
Позже он надел сандалии
и помог местным жителям разгружать корабль.
Его золотой шлем возложили на его мантию,
и они с тех пор десятилетиями собирали пыль.
Все это
плавно перетекает в повесть о том,
как местный житель по имени Гарри О’Диссей
нежданно воротился из Англии. Он обнаружил,
что его ферма запущена, его пес одичал,
лучший скот продан, и тому подобное. Это лишь начало
истории, конец которой вам, разумеется, известен.
ПЕРЕВОД БЕЗ ОРИГИНАЛА
Человек идет вдоль стен
разрушенных домов. Он не говорит
о войне, пожарах и голоде. Одинокий,
что-то бормочущий человек – и камень.
Да, конечно, он пожил свое.
В былые времена он строил стены,
а на заработанные деньги пил.
Он даже сподвигся на большее:
кланялся перед алтарем, пролагал
свой путь сквозь годы, изумлялся жизни.
Но сейчас он постепенно застывает
в своем нынешнем вечно сердитом облике.
Человек идет вдоль разрушенных стен,
а камни остаются камнями. Они не меняют лицо.
Это человеку свойственно бунтарство.
Ему всегда хочется вставить словцо.
СТРИЖИ
Голая земля, раздетая
до костей скелета,
адиантум растет на скалах
зимой и летом.
Арктика и Средиземноморье
перемигиваются ясным днем,
стрижи мелькают
перед ветровым стеклом,
когда мы спускаемся
к таласса, таласса,
мечтая об оливах
и виноградниках.
Томас Маккарти (Корк)
Thomas McCarthy
''Composition au Papillon'' ПИКАССО
Этим вечером, Пикассо, я думаю о твоем волшебстве.
Потрескивает газовый счетчик, луна струит морозный свет.
Мне говорят, ты был Кухулином холста,
в тебе воплотился дух Леонардо.
Никогда еще краски не покорялись столь сильной руке:
-Герника, пошлые сластолюбцы, портреты Ольги,
даже интимная хрупкость «Композиции с бабочками»
столь совершенны, что сами боги
сознают предел своих возможностей.
В Париже, когда тебе был пятьдесят один год,
ты мог играть Бога, экспериментируя с тканью, струной,
чертежными кнопками и маслом. Правда в том,
что мы с рождения опутаны провинциальными узами.
Но если нам везет, мы – как ты – умираем французами.