Саша, знавший только именинницу, оказался задвинут в дальний угол. Возле Яны все время толпились все новые гости, желавшие ее поздравить, поэтому уделять слишком много внимания одному из гостей она просто не могла.
Подарок Андрея даже превзошел ожидания: дорогущая зеркальная камера нового поколения. Где уж тут сравнивать ее с бюджетной фоторамкой?
Сели за столы, пошли тосты. Одна из тетушек Яны, взявшаяся произносить тост первой, едва ли не напрямую соединила Яну с Кислым, намекая на общее детство и давнюю очевидную симпатию. Слушая ее, Саше показалось, будто он присутствует не на дне рождения, а на помолвке. Зря Яна позвала его принимать участие в этом фарсе. Он здесь чужой, и все с готовностью демонстрируют ему это. А Кислый улыбается – такой обаятельный херувимчик с ямочками на щеках.
Костров сидел за столом мрачный, чувствуя свое абсолютное одиночество в этой шумной веселой компании. Зря он пришел сюда, очень зря.
Наконец, терпение истощилось. Саша подошел к Яне, которая, уделяя внимание остальным гостям, так и не нашла времени побыть с ним.
– Еще раз с днем рождения! – сказал он, пытаясь нацепить на лицо безразлично‑дружелюбное выражение. – Все было замечательно. Извини, я побежал.
– Куда? – переполошилась вдруг Яна.
– Мне пора… Извини…
Саша пожал руку ее отцу и вышел из душного зала.
– Погоди! – Яна догнала его уже на улице. – Я с тобой. Провожу тебя…
– А как же гости?
– Да ну их, этих гостей! – девушка засмеялась. – Мой день рождения, что хочу – то и делаю! А я хочу быть с тобой. Понял, дурашка?
Она подхватила его под руку, и они пошли по городу.
Шелестела листва, было еще светло, и город, словно ковровые дорожки, бросал им под ноги широкие улицы. Они кормили голубей в старом парке, ели мороженое и без конца смеялись.
А потом небо вдруг резко подернулось тучами и хлынул ливень. Саша, стащив с себя пиджак, накрыл им Янину голову, и они, все еще смеясь, весело перепрыгивая через лужи, побежали искать укрытие.
Двери института, где училась Яна, оказались не заперты, и оба, все мокрые, тяжело дыша, вбежали туда.
На улице грохотал гром, и все озарялось яркими вспышками молний, а Саша и Яна стояли в холле, взявшись за руки, и смотрели только друг на друга.
– Пойдем, я покажу тебе свою аудиторию… Вот забавно! Никогда бы не подумала, что на день рождения окажусь в родном институте! – Яна повела его по коридору в один из кабинетов. – Вот здесь!
Девушка прошла вдоль ряда столов, зябко ежась.
– Замерзла? – с беспокойством спросил Саша.
– Еще как! – Она дрожала, обхватив себя за плечи. – После холодного душа!
– Сейчас разотру.
Костров принялся бережно растирать ее покрывшиеся мурашками руки, но Яна, вдруг остановив его, заглянула парню в глаза.
– Неужели тебе совсем не хочется меня поцеловать? – спросила она, таинственно поблескивая глазами в полумраке аудитории.
– Хочется, – произнес Саша внезапно севшим голосом.
– Ну так поцелуй, чего боишься? – она потянулась к его губам, приобняв за шею.
Это было замечательно и вместе с тем преступно. Не выдержав накала эмоций, Саша отстранился от девушки, и она закусила губу.
– Ты не хочешь, чтобы между нами что‑то было? – спросила Яна напряженным голосом.
– Нет, не обижайся, пожалуйста. Просто боюсь, что сюда кто‑нибудь войдет.
Волшебство, что витало в воздухе еще минуту назад, делая его сладким и пьянящим, исчезло.
– Я не обижаюсь. Пойдем, мне еще к гостям возвращаться, – сказала Яна спокойным голосом.
* * *
Когда Егор узнал о «Химике», Диме показалось, что брат его убьет.
– Ты что, совсем рехнулся! – орал он. – Ты хоть знаешь, что мы скоро с «Химиком» играем? Что, против своих пойдешь?!
– Свои – это те, в чьих воротах я стою, – напомнил Димка, стараясь говорить как можно спокойнее. – Я хочу играть в хоккей, понимаешь? А твой Макеев меня, между прочим, из команды выгнал.
– И правильно сделал! – Егор выхватил у Димы книгу, которую тот пытался читать, и запустил ее в угол. – Ну ты и урод!
– Сам урод! – Дима с яростью уставился на брата.
– Эй, мальчики! – в комнату заглянула мать. – Опять ссоритесь? Ну сколько же можно?!
– Столько, сколько нужно, пока этот предатель не поймет! – отрезал Егор.
– А сам прямо святой! Я его, кстати, вообще не трогал. Сидел тут, читать пытался… – Дима поднялся с кресла и поднял свою книгу.
– Ты бы лучше правила нормального поведения в коллективе почитал! – Егор демонстративно нацепил наушники и отвернулся от брата.
Мама укоризненно покачала головой, а Дима почувствовал себя мерзко. Нет, нельзя вестись на провокации Егора. И вообще он, Димка, никому не должен. Они его сами выгнали, так что еще вопрос, кто перед кем извиняться должен.
* * *
Яны не было очень долго, и Андрей стал беспокоиться о том, не сбежала ли она совсем. Но вот девушка появилась на пороге. Из прически выбилось несколько прядей, тушь в уголке глаза немного размазана… Яна казалась расстроенной.
– Ну как, проводила? – спросил Кисляк, подойдя к ней.
– Проводила. – Яна отвела взгляд.
Ой, что‑то между ними не так ладно, как ей хочется показать!
– Слушай, скажи, а что ты вообще в Кострове нашла? – Андрей продолжал ее разглядывать, заметив, что платье девушки помято и еще влажное.
– Он настоящий, живой, искренний, – ответила она горячо. – А ты – эгоист, живешь только для себя!
– Ты очень ошибаешься, – Андрей взял ее за руку.
– Хотела бы я ошибаться! – сказала Яна и резко вырвалась.
* * *
Все‑таки нанять на работу Олю было прекрасной идеей, не могу не одобрить этот поступок Казанцева. Девушка со всем пылом взялась за дело, и вскоре у каждого из команды была персональная страничка. Я почитал анкеты ребят и посмеялся. Вот, например, вопрос о том, кого опрашиваемый считает лучшим игроком «Медведей».
Кисляк ответил, что это он сам.
Бакин назвал Антипова.
Антипов – Егора Щукина, подчеркнув, что тот все‑таки капитан команды.
А сам Егор заявил, что нет смысла выделять кого‑то одного, хоккей – это командная игра.
Значит ли это, что команда все‑таки появилась? Близко к тому, но не факт.
Приближался ответственный день – встреча с «Ледяной молнией». Никогда не делю матчи на важные и не важные и вам не советую, а поэтому я слегка волновался за ребят. Хорошо хоть, Семен Бакин поправился и смог встать в ворота. ВасГен сказал, что и сам не понял, что было у парня с ногой, даже рентген ничего не показал.
Но имелась еще одна проблема, которую лучше было решить до выхода на лед. ВасГен рассказал мне, что к нему обратился Миша Пономарев. Его бабушке срочно требовалась операция на сердце, а денег не было, вот Миша и пытался узнать у нашего врача, можно ли сделать где‑то подешевле.
ВасГен уже разговаривал с Казанцевым, прося о помощи, но спортивный директор даже не стал его слушать. Уже не раз замечал, что он гораздо охотнее берет деньги, чем отдает их.
Казалось бы, ситуация тупиковая, но была у меня на этот счет одна идейка, для чего я и подозвал Олю. Выслушав меня, она тут же согласилась помочь, и перед матчем с «Ледяной молнией» я вполне успел насладиться плодами своего труда.
Наш спонсор Калинин, несмотря на занятость, следил за жизнью команды и присутствовал на всех матчах, проходящих в городе. Не оказался исключением и этот раз.
– Здравствуйте, – Калинин окинул взглядом нашу святую троицу, включавшую меня, Романенко и Казанцева, – молодцы, что сайт команды сделали. Только следите ли за ним?
– Что‑то случилось? – забеспокоился Казанцев. – Оля еще неопытная, и если…
– Нет, – сурово прервал его спонсор, – с подачей материала все отлично. И даже более того. А вот вы знаете, что бабушка у Пономарева умирает? И что предприняли, чтобы ему помочь?
Не смог отказать себе в удовольствии взглянуть на Казанцева. Тот побледнел, но тут же сориентировался.
– Как умирает! – воскликнул он, всплеснув пухлыми руками. – Боже ты мой! Ему же нужно помочь!
Если бы я не знал, что ВасГен умолял его о помощи Пономареву буквально вчера, то поверил бы разыгрываемому спектаклю! Какой артист в нем пропадает! Казанцеву бы не в спортивные директора, а на сцену! Играл бы Клавдия в «Гамлете» или, пожалуй, лучше бы Полония…
– Вот, – Калинин протянул Казанцеву толстый конверт, – здесь нужная сумма. Передай не откладывая – пусть Миша выйдет на лед в хорошем настроении.
* * *
– Вы меня искали? – Пономарев, не ожидая ничего хорошего, заглянул в кабинет.
– О! Миша! Входи, входи! – Казанцев откинулся на спинку стула. – Присаживайся!
Похоже, спортивный директор находился в самом благодушном настроении.
Миша сел на краешек стула, панически размышляя, что принесет ему этот неожиданный вызов. Вроде ни в чем особо плохом не замечен…
Тем временем Казанцев подвинул к нему пухлый конверт.
– Что это?
– Пятьсот тысяч. Я слышал, тебе нужны деньги, – Казанцев сладко улыбнулся.
– Я… Вадим Юрьевич… я даже не знаю…
– Не надо благодарностей, – спортивный директор в протестующем жесте выставил пухлую розовую ладошку. – Ты же член команды. Мы обязаны помогать друг другу, поэтому я уговорил Калинина дать тебе денег.
– Спасибо! Я отдам! Я возьму кредит, я заработаю!..
Миша чувствовал себя последним подлецом. Казанцева в команде не очень любили и, если представлялась возможность, посмеивались над ним. А он оказался самым благородным из всех!
– Не спеши, – сдержанно, как и полагается истинному сеятелю добра, произнес Казанцев, – думай сейчас только о победе, и пусть все будут здоровы. А пока пойдем, мне нужно подбодрить команду.
Миша вышел на лед окрыленный. Теперь‑то все будет в порядке!
* * *
– Ну давай, Семен, успехов, мы в тебя верим! – Макеев похлопал Бакина по плечу.
– Вот именно. Помни об этом! – добавил Казанцев, глядя так многозначительно, что Семену захотелось вот прямо сейчас провалиться сквозь землю.
Начался матч. Но даже стоя в воротах, Бакин чувствовал на себе взгляд спортивного директора. Прав отец, с таким человеком не стоит шутить. Раздавит как муху! И все же… Голова раскалывалась. В центре шла какая‑то движуха, но Семен почти не замечал этого, занятый своими невеселыми мыслями. И только когда в него полетела шайба, Бакин рефлекторно парировал удар, не успев сообразить, что делается, но нападающий «Молнии» добил шайбу, и она все же оказалась в воротах.
Один‑ноль.
Ну что же, хорошо, пока все выходило само собой как бы без его участия. Ведь может же противник оказаться сильнее.
Снова пошла напряженная игра, и вот уже шайба в воротах соперника, направленная мощным броском Антипова. Один‑один.
Бакин снял маску и жадно отпил из бутылки воду. Что‑то горло пересохло. Пока что ничья, и ребята еще не знают о готовящейся им подлости. Вон как обнимают Антипова. Радуются. Верят в победу…
Новое вбрасывание шайбы в центральной зоне, игроки «Ледяной молнии» перехватывают инициативу и мчатся к воротам. Бросок… И снова Бакин успел накрыть шайбу ловушкой, прежде чем сообразил, что делает. Вот ведь чертовы рефлексы! Он виновато покосился в сторону трибун – туда, где сидел спортивный директор.
Перепасовка – и новый бросок по воротам. На этот раз ошибка целиком со стороны нападающего – шайба влетела точнехонько в конек Бакина и отскочила.
Вот ведь неумехи! Таким и захочешь – не проиграешь! Что же Казанцев прикажет? Может, самому шайбу в ворота подпихивать? Наверняка арбитр бы оценил!
Опять борьба, и победный бросок Кострова. Вот ротозеи!
Вот бы Казанцев и давил на Антипова с Костровым. Хотя на них ведь не надавишь. Антипов упрямый, а Костров принципиальный. Один он, Семен, что ли, тряпка? Нет, по совести, у него просто тяжелые обстоятельства. Его приперли к стенке, к тому же этот матч действительно ничего не решает. Может, будет даже лучше, если противники в плей‑офф увидят, что «Медведи» по‑прежнему могут проигрывать, станут воспринимать их чуть менее серьезно.
Теперь Семен с напряженным вниманием следил за происходящим. Схватка у самых ворот… Шайба… Нужно только чуть‑чуть помедлить. Вот так. Миг – и удар клюшки приходится в пустоту, а сам Бакин вроде и не виноват. Он же старался. Два‑два. Уже кое‑что, да и не побеждать же «Молнии» с разгромным счетом. Пусть разрыв будет небольшим…
Шел уже третий период. Вбрасывание выиграла «Ледяная молния». С помощью серии ловких маневров они вошли в наиболее удобную зону…
А дальше Бакину показалось, что он смотрит замедленное кино. Вот игрок «Молнии» замахивается для броска по воротам… Вот наперерез ему несется Кисляк и, не успевая, падает на лед, собственным телом закрывая дорогу шайбе.
Глухой удар, пришедшийся Кисляку куда‑то в область шеи… Шайба отскакивает, а Андрей так и остается лежать на льду… В это трудно поверить. Тот, кого все считали самым эгоистичным игроком «Медведей», готов лечь под шайбу, лишь бы спасти команду!
Сердце ухнуло куда‑то вниз, но тут же подскочило вверх.
А ведь к черту Казанцева! Пусть катится к черту! После того, что сделал Кисляк, слить невозможно! Победа должна быть их! Несмотря ни на что! Несмотря на всех Казанцевых в мире! Только бы с Андреем все было в порядке!
Тем временем на площадке появился ВасГен. С Кисляка стащили шлем, на котором вмятиной отпечатался след от шайбы, и врач склонился над лежащим.
– Василий Геннадьевич… – Семен чувствовал, как его голос дрожит, – он… он дышит?..
– Все в порядке, все живы, – ВасГен отвернулся от Семена. – Носилки! Живо!
Кисляка унесли, игра продолжилась как ни в чем не бывало.
Новый удар по воротам, но Бакин уже был готов к этому. Удар отражен.
– Молодца! – Егор Щукин, проезжая мимо, стукнул клюшкой по его щиткам. – Так держать!
Так держать, значит? Но он ведь и держит!
Вскоре «Ледяной молнии» присудили буллит. Семен по буллитом мастер, но так легко было бы, как и в прошлый раз, чуть‑чуть промедлить, совершенно незаметно для постороннего глаза. Но он уже принял решение и, не поддавшись на обманное движение, легко отразил летящую в ворота шайбу.
– Бакин! Молодец!
Высыпавшие на площадку ребята кинулись к нему с объятиями.
Снова атака «Медведей», и Миша Пономарев забрасывает третью, решающую шайбу.
Три‑два в пользу «Медведей» и шесть секунд до окончания матча. Это победа!
Победа!
От радостного крика уже болит горло. Трибуны неистовствуют, и кажется, что этот торжествующий клич достигает неба. Они победили! Какое же это приятное чувство!
– Ну что, мы их сделали! – кричит Егор Щукин, пожимая руку Пономареву. – Молодец!
– Да что я, это все Бакин, – смущается Миша. – Ему спасибо надо сказать.
– Спасибо, – глаза Егора смотрят внимательно и серьезно.
Как хорошо, что Семен может с честью выдержать этот взгляд.
Он вместе с остальными радовался победе и принимал поздравления. И только потом, в коридоре, когда навстречу ему шагнул отец, Семен не выдержал и, бросившись ему на грудь, разрыдался как ребенок.
– Я не мог! Не мог, пап!.. Представляешь… – сбивчиво, перемежая речь всхлипами, говорил он. – Когда Кисляк под шайбу лег, я вдруг понял, что не смогу предать!..
– Ну ничего, – отец, как маленького, погладил сына по волосам. – Обойдемся как‑нибудь. Мы всем этим буржуям кузькину мать покажем! Ну чего ты? Пойдем домой…
Глава 4
Вооружен и особо опасен
Яна приходила на матч. Но, глядя на нее, Саша никак не мог отделаться от сомнения. Интересно, ради кого она пришла – ради него или ради Кисляка?..
Когда Андрея вынесли с поля на носилках, Яна была тут, едва в машину «Скорой помощи» с ним не села.
Значит ли это, что ее многочисленная родня права и она с Кисляком действительно пара?.. Он же ради нее лег под шайбу. Сто процентов ради нее! Хотел доказать свою храбрость и все такое. Доказал? Ее проняло?
Знать бы ответы на эти непростые вопросы!..
* * *
Шея болела просто адски. Не мудрено. Там, под повязками, теперь черный огромный синячище. Ничего страшного, гематома. Как говорится, до свадьбы заживет…
Дверь в палату тихо скрипнула, и появилась Яна. Пришла!.. Или у него все же поднялась температура и начались галлюцинации?..
– Ты что тут делаешь? – спросил Андрей немного хрипло. – Или Кострова тоже поломали?
– Дурак ты, – ответила девушка беззлобно. – Но рада, что ты в порядке. Вот сок, вот фруктовое пюре… вроде тебе сейчас жесткого нельзя, а я пойду.
Она поставила сумку возле кровати и поспешно отступила, словно не желая оставаться в опасной близости от него.
– Ян, – окликнул он и скривился от резкой боли. – Скажи, что еще сделать, чтобы тебя вернуть?
Она поспешно помотала головой.
– Ничего не надо! И… поправляйся.
Снова хлопнула дверь, а спустя пару минут в палату ввалились ребята. Среди них Костров. Задумчивый. Наверняка встретил Яну в коридоре. Вот и отлично: пусть сделает нужные выводы!
И вправду, все, что ни делается, делается к лучшему.
* * *
– Я тебя давно ищу! Куда ты пропал?! – Марина обиженно надула губки.
– К Кисляку в больницу ездили. А знаешь, – Егор подхватил девушку под локоть, – поедем ко мне, отпразднуем.
– С твоей мамой чай будем пить? – хмыкнула девушка и, дурачась, заправила черемуховую цветущую гроздь себе за ухо.
– Мама сегодня допоздна работает, а Димка на тренировке, – объяснил Егор.
– Где? На тренировке? – Марина задорно захохотала. – Он у тебя в фигурное катание подался?
– Нет, – Щукин нахмурился, говорить об этом было неприятно, но все равно придется – рано или поздно, но об этом узнают и Марина, и ребята… – Его Жарский к себе позвал, Димка теперь в «Химике».
– Шутишь! – Марина даже подскочила.
– Не шучу…
Она взглянула на него и покачала головой.
– Ладно, пойдем к тебе.
Пока Марина устраивалась на диване в комнате Егора, парень сбегал за соком, фруктами и сыром.
– За успех! – Маринин бокал звонко стукнул о его. – Знаешь, я тут подумала… Вот если вы все же попадете в «молодежку», ты же меня бросишь…
– Почему это? – Егор едва не поперхнулся своим соком.
– Ну как же – уровень, толпы фанаток…
– Нужны они мне! – Щукин решительно отставил в сторону бокал с соком и потянулся к губам девушки.
Они еще лежали обнявшись, когда вдруг хлопнула входная дверь.
– Ты же говорил, что мама будет поздно! – зашипела, словно рассерженная кошка, Марина, натягивая на себя простыню.
– Сейчас посмотрю.
Егор надел джинсы, вышел в коридор и наткнулся взглядом на разувающегося Димку.
– Что‑то ты рано. Видно, тренируют вас не очень усердно – чтобы сливать, много науки не требуется, – начал Егор привычную пикировку.
– Это потому, что следующая игра с «Медведями», тут и стараться особо не нужно, – принял эстафетную палочку Дима.
– Старайся не старайся – результат один, – ответил Егор, прожигая брата глазами.
Когда Марина, уже совсем одетая, выглянула из комнаты, братья еще стояли друг против друга, словно два готовых к бою петуха.
– Дима! – проворковала девушка нежным голоском. – Давно тебя не видела! А ты изменился…
– Это точно, – хмыкнул Щукин‑старший. – Был математиком, а стал химиком!
– Мальчики, хватит ссориться! Егор, пойдем лучше погуляем. Посмотри, какая на улице погода хорошая!
Еще не стемнело, небо все еще было ясным, и погода и вправду располагала к прогулке.
– Пойдем, – согласился Егор. Ссориться с братом было как‑то глупо, но колкости почему‑то вырывались у него словно сами собой, на автомате.
* * *
Полученные деньги тут же пошли в дело. Отец отвез их в больницу, и в ближайшие дни бабушку должны были прооперировать. Имелась и еще отличная новость: Алина наконец возвращалась со своих сборов и прислала СМС с датой прибытия и номером вагона. Миша ужасно соскучился, а поэтому предвкушал встречу. Но судьба все поворачивает по‑своему. Меньше чем за сутки до приезда Алины выяснилось, что операция бабушки назначена практически на то же время.
Миша пытался дозвониться Алине, но телефон отвечал равнодушным голосом робота, сообщавшего о недоступности абонента.
– Поезжай к ней, в больнице я подежурю, – предложил отец.
Но Миша не стал его слушать. Бабушка воспитала его, и предать ее теперь, когда она так нуждалась во внимании и сочувствии, было немыслимо. Да и может ли он болтать с Алиной, не зная, что происходит там, в больнице. Операция все‑таки тяжелая, и лучше в любом случае находиться рядом.
В общем, это даже не обсуждалось.
Он так и не дозвонился Алине, зато операция прошла успешно, и врач заверил, что бабушка вскоре поправится. Наверное, это и было сейчас главным.
С Алиной Миша встретился только на следующий день, после тренировки.
Она едва поздоровалась с ним. Обиделась, да еще, Миша в этом не сомневался, мама накрутила.
– Извини, что не встретил…
– Да ничего страшного, – произнесла она, тоном противореча собственным словам, – ты, наверное, мою СМС не получил.
– Получил…
– И что? – Алина взглянула ему в глаза. – Скажи честно, у тебя кто‑то появился.
– Бабушка, – брякнул Миша и смутился, – то есть я хотел сказать, что бабушке делали операцию, и я не смог тебе дозвониться.
– И как? – девушка выглядела обеспокоенной.
– Все хорошо. И… я могу чем‑то загладить свою вину.
– Нет! – Алина сложила руки на груди. – Ничем!.. Кроме мороженого!
– Считай, договорились!
Он сжал ее ладошку, и они побежали по улице, так и не размыкая рук. И это было просто чудесно!
* * *
Дима вышел из подъезда, жмурясь от по‑летнему яркого солнца, когда дорогу ему преградила чья‑то тень.
Надо же, Вика! Собственной персоной! Сюрприз!.. На скуле у девушки темнел синяк.
– Привет, – Вика смотрела на него просительно, словно знаменитый кот из «Шрека», и Димке стало как‑то неприятно.
– Что ты тут делаешь? И что у тебя с лицом? – поинтересовался он довольно сухо.
Вика всхлипнула и дотронулась до скулы.
– Этот урод… ну Олег, помнишь, ты его видел… он меня ударил!
– Да? – парень с интересом посмотрел на нее. – И за что же?
– Я его козлом назвала, причем по делу. А он… ты же этого так не оставишь?
– Правда? – Дима скривился. – И чего же ты от меня ждешь?
– Ну… разберись с ним. По‑мужски! – Она снова заглянула ему в глаза. – Помоги! Я же к тебе через весь город ехала!
Ну просто попрошайка на паперти!
– А об этом я тебя не просил! – вернул он ей ее же фразу. – И вообще ничего не обещал. Мы с тобой просто друзья, разве нет? Не помнишь?..
Вика от удивления некрасиво разинула рот, становясь похожей на выброшенную на берег рыбу.
Димке не было ее жаль. Он вдруг почувствовал, что ужасно устал – и от душевных метаний, и от Вики. Она уже не представляла для него никакой ценности, но отношения следовало завершить. Поэтому Дима наметил на сегодня сразу два важных и неприятных дела: разговор с Макеевым и разбирательство с красавчиком Олегом.
С Макеевым все прошло не очень. Если Дима еще где‑то в глубине души надеялся, что, услышав о «Химике», тренер позовет обратно, эти мысли оказались пустыми фантазиями. «Я тебя услышал. Успехов», – все, что сказал Сергей Петрович. Ну что же, выбора не оставалось.
Второе дело прошло гораздо глаже. Найдя Олега у института, в котором тот вместе с Викой посещал подготовительные курсы, Дима отозвал парня в сторонку и, не удосуживаясь излишними разговорами, просто вмазал ему хорошенько.
Вика сама пришла к нему спустя день.
– Спасибо, – сказала она, кокетливо хлопая ресницами.
– Это за что? – переспросил он нарочито грубо.
– Ты же Олега проучил?.. – она казалась удивленной.
– Кто тебе сказал?
– Он сам… – протянула девушка.
– Передай ему, что он обознался. И не надо благодарностей.
Вот, пожалуй, и все. Долги розданы, и о Вике можно забыть.
* * *
– Бакин!
Услышав голос Казанцева, Семен вжал голову в плечи. Сейчас начнется! Как жаль, что он не может превратиться, скажем, в таракана, чтобы шмыгнуть в какую‑нибудь щелку…
– Ну чего же ты стушевался! – спортивный директор похлопал парня по плечу. – Молодец, вырвал победу, можно сказать, зубами, а теперь стесняешься.
– Но… я… но вы…
Бакин и не знал, что думать.
– Давай пять! – Казанцев протянул ему для пожатия руку. – Проверял я тебя. Поздравляю, ты прошел проверку!
– Как? Какую проверку? – Семен захлопал ресницами.
– Ну, понимаешь ли, плей‑офф – дело серьезное, вот я и решил тебя испытать. Мало ли, придут, попытаются принудить прогнуться. А ты молодец! Кремень!
Голос спортивного директора звучал слишком радостно и оттого фальшиво.
Бакин не знал, верить ему или нет.
– И помни: о нашем уговоре – никому! – пригрозил Казанцев.
– Ну конечно, врет! – бескомпромиссно заявил отец, когда Семен рассказал ему об этом разговоре. – Хотел бабки срубить, а видит, что не вышло, вот морду кирпичом и делает!
Отец, конечно, частенько делал подобные заявления, однако в этом случае Семен ему отчего‑то верил. Не нравился ему Казанцев – вот и все тут!
* * *
Перед тренировкой я собрал ребят, чтобы поговорить о предстоящем матче с «Химиком». Мы уже обыгрывали эту команду, но сейчас условия изменились. Хотя Жарский не справился с «Медведями», в «Химике» он оказался на своем месте, и команда явно пошла на подъем. Теперь у них было два новых перспективных нападающих и… Дима Щукин – весьма и весьма хороший вратарь.
– Если мы управимся с «Химиком», – говорил я ребятам, – войдем в плей‑офф со второго места. Нет – с третьего. От этого зависит также, с какой из команд мы будем встречаться в полуфинале – с «Легионом» или со «Львами».
– Лучше уж с «Легионом», – серьезно сказал Егор.
– Вот и работайте, – напутствовал я. – И начинаем прямо сейчас.
После тренировки ВасГен позвал меня в ресторан – это называлось «отдохнуть от пельменей», которые составляли основную часть нашего холостяцкого рациона.
Но оказалось, что он подготовил сюрприз в виде племянницы Антонины. Примерно такой же, как бывает в американских фильмах, когда герой приходит к героине с самыми конкретными намерениями, начинает раздеваться и вдруг, когда он уже в трусах, вспыхивает свет и масса людей, приглашенных на сюприз‑вечеринку, кричат ему: «Happy birthday!» Наш командный врач поступил еще хуже, убежав под шитым белыми нитками предлогом и оставив меня наедине с Тоней.
Она, конечно, симпатичная девушка, ничего не могу сказать, но… не Юля.
Можно признаться себе в этом прямо: с некоторых пор все женщины делятся для меня на две неравные группы – есть Юля и есть другие.
После этого «романтического» вечера, когда мне пришлось поступить с дамой, уже рассчитывающей на внимание, если не грубо, то и не совсем галантно, я пришел к ВасГену требовать объяснений.
– Что, не понравилась? – спросил он с явным сожалением.
– Не в том дело, – отмахнулся я, – я тебя об этом просил?
– А ты вообще ни о чем не просишь! – пошел в наступление новоявленный благодетель. – Между тем, вижу же, страдаешь. Ты погоди, подумай. Тоня и хозяйка хорошая, и детей любит…
Я только рукой махнул: что тут скажешь! – и ушел.
Он подошел ко мне чуть позже – попросить прощения. Да я и не сердился, понимал, что он хотел как лучше. Интересно, почему люди так часто берут на себя смелость судить других и пытаться подстроить их жизнь под свои идеалы?.. «Я знаю, как для тебя лучше» – этот принцип отравил существование далеко не одному человеку…
Глава 5
Угрозы
Из больницы Андрея все‑таки выписали. Вследствие своего подвига он имел довольно неприятный разговор с отцом, который никак не понимал, что хоккей – это серьезно. Может, Андрей и сам виноват в этом, но отец привык считать его легкомысленным, а все увлечения несерьезными. С хоккеем же было не так. Придется отцу иметь это в виду.
Настроение после больницы было боевое, и, хотя на серьезные тренировки Кисляка еще не допускали, он регулярно ходил в ледовый дворец и разминался под наблюдением ВасГена. Вот у кого точно не забалуешь!
Несколько раз звонила Кристина, рассчитывая на продолжение отношений. Пришлось ее обломать. Но почти сразу после разговора, где Андрей поставил все точки над «i», на почту ему пришло странное письмо: