По-настоящему творческие люди, независимо от того, чем именно они занимаются, могут временно спрятать самомнение в карман и просто воспринимать то, что видят, не пытаясь немедленно интерпретировать увиденное, воздерживаясь от этого как можно дольше.
Все истинные мастера наделены негативной способностью, она и является для них источником вдохновения и творческой энергии. Это свойство позволяет им принимать в расчет куда более широкий спектр идей и представлений, а это, в свою очередь, делает их произведения богатыми, разнообразными и изобретательными. Моцарт на всем протяжении своей творческой деятельности не высказывал каких-то определенных суждений о музыке. Напротив, он охотно впитывал стили и течения, которые слышал вокруг себя, и применял, окрашивая своей индивидуальностью. Уже будучи зрелым музыкантом, он впервые познакомился с произведениями Иоганна Себастьяна Баха — музыкой, очень отличной от его собственной и в чем-то намного более сложной. Многие художники в такой ситуации начинают доказывать свое преимущество и с презрением критикуют соперников, посягнувших на их авторитет. Моцарт, наоборот, отнесся к новым возможностям без предубеждения, около
года он изучал применение контрапункта у Баха и искал пути включения его в собственный творческий арсенал. Это придало его музыке свежесть и новизну.
Альберта Эйнштейна, совсем еще юного, поразил явный парадокс, возникающий при изучении потока света двумя наблюдателями, один из которых движется вместе с лучом со скоростью света, а другой наблюдает с неподвижной точки, находясь на Земле, — удивительно, что с точки зрения обоих происходящее выглядит совершенно одинаково. Вместо того чтобы попытаться опровергнуть или объяснить это с помощью уже существующих физических теорий, Эйнштейн долгие десять лет исследовал парадокс, пребывая в состоянии негативной способности. Действуя таким образом, он перебрал практически все возможные варианты решений, пока наконец один из них не помог сформулировать теорию относительности. (Более подробно об этом — в шестой главе.)
Концепция Китса может показаться причудливым поэтическим образом, но в действительности это не так, а выработка у себя негативной способности — едва ли не самое важное условие, залог вашего успеха как творчески мыслящего человека. В науке у вас может возникнуть искушение отдавать предпочтение идеям (независимо от их истинности), в которые вам хочется верить и которые соответствуют вашим убеждениям или представлениям. Ища способы подтверждения правильности этих идей, вы и сами не заметите, как эта необъективность повлияет на решение — такое явление известно, как предвзятость подтверждения. С подобным отношением вы начнете ставить только такие эксперименты и отбирать такие данные, которые подтверждают ваши умозаключения. (Для многих ученых невыносима неопределенность, при которой исход эксперимента заранее неизвестен.) В искусстве и литературе на ваши мысли могут оказать влияние политические догмы, предвзятые мнения, а заканчивается все это зачастую тем, что вы выражаете суждение, вместо того чтобы правдиво наблюдать и изображать реальность. Для Китса идеалом был Уильям Шекспир, потому что он не судил своих персонажей, а открывался навстречу их мирам и честно изображал даже тех, которые считались отрицательными. Тяга к бесспорности и безусловности — одна из самых серьезных опасностей, угрожающих разуму.
Научитесь оценивать и даже мгновенно принимать мнения, не совпадающие с вашим или противоположные ему.
Для того чтобы на практике применять негативную способность, вам необходимо развить сдержанность, дабы не спешить выносить авторитетные суждения обо всем, что встретится на пути. Научитесь оценивать и даже мгновенно принимать мнения, не совпадающие с вашим или противоположные ему. Примерьте их на себя, прикиньте, каковы они. Подолгу наблюдайте за людьми и событиями, намеренно воздерживаясь от оценок и стараясь не формировать мнения. Ищите того, с чем мало знакомы, к примеру читайте книги незнакомых вам авторов, на непривычные темы или относящиеся к другим научным школам. Прилагайте все усилия, чтобы изменить привычный строй рассуждений, откажитесь от мысли, будто истина вам уже известна.
Чтобы нейтрализовать или подавить собственное самомнение, вам придется научиться смиренному отношению к знаниям. Великий физик Майкл Фарадей сказал об этом так: «Научное знание не стоит на месте, оно постоянно развивается». Величайшие теории современности в будущем могут оказаться ошибочными и будут ниспровергнуты или подвергнутся корректировке. Человеческий разум слишком слаб, так что мы не способны полно и объективно воспринимать реальность. Идея или теория, которые вы формулируете в данный момент, которая кажется вам такой оригинальной, свежей, такой верной, почти наверняка будет осмеяна или упразднена через несколько десятилетий или столетий. (Мы нередко посмеиваемся над людьми из прошлого, которые не верили в теорию эволюции, считая, что мир был создан шесть тысяч лет назад. Но кто знает, не будут ли так же веселиться потомки по поводу наивных верований людей XXI века!) Именно поэтому лучше об этом не забывать — не стоит влюбляться в собственные гипотезы и идеи, не стоит безгранично верить в их истинность.
Мы нередко посмеиваемся над людьми из прошлого, которые не верили в теорию эволюции, считая, что мир был создан шесть тысяч лет назад.
Но кто знает, не будут ли так же веселиться потомки по поводу наивных верований людей XXI века!
Негативная способность ни в коем случае не должна стать вашим постоянным состоянием. Чтобы выполнить любую работу, необходимо определять границы для предмета, рассмотрением которого вы занимаетесь. Мы должны организовать свои мысли в достаточно целостные блоки и в результате сделать какие-то выводы. В конечном счете мы просто обязаны прийти к определенным умозаключениям и суждениям. Негативная способность — инструмент, который мы применяем временно, чтобы раскрепостить свой ум и открыться новым возможностям. После того как с помощью этого приема нам удастся направить мысли в творческое русло, мы можем придать им более ясные очертания и постепенно начать развивать, возвращаясь к раскрепощающему отношению всякий раз, как почувствуем, что буксуем или зашли в тупик.
Б. Допускайте возможность счастливых прозрений
Мозг — двухпроцессорная система обработки данных — Определение серендипности — Уильям Джеймс и ментальный импульс — Сохранять свежесть восприятия — Луи Пастер и серендипность — Томас Эдисон, серендипность и звукозапись — Живой ум — Стратегии Энтони Бёрджесса и Макса Эрнста — Культивирование серендипности — Ассоциативный образ мыслей и Галилей
Мозг — инструмент, будто специально созданный для того, чтобы сопоставлять и устанавливать связи между предметами. Он действует как двухпроцессорная система обработки данных, в которой каждая крупица поступающей информации сравнивается с другими. Мозг непрерывно исследует сходство, различие и взаимоотношения между обрабатываемыми данными. Ваша задача развивать эту естественную предрасположенность, обеспечивать для нее оптимальные условия, чтобы возникали новые и оригинальные ассоциации между идеями и опытом. И один из лучших способов этого добиться — ослабить контроль сознания и допустить участие в процессе случайности.
Зачем это нужно? Причина проста. Когда мы поглощены каким-то проектом, наше внимание суживается, так
как мы полностью сосредоточены на деле. Напряжение растет. В таком состоянии наш ум реагирует особым образом, стремясь ограничить количество внешних раздражителей. Мы буквально отгораживаемся от мира для того, чтобы сконцентрироваться на самом важном. Это может привести к нежелательным последствиям: в таком состоянии труднее замечать новые возможности, сохранять свежесть и непредвзятость восприятия, творчески подходить к своим задачам. Когда мы не так сфокусированы на чем-то и больше расслаблены, наше внимание естественным образом расширяется, и мы можем воспринять больше раздражителей.
Мы буквально отгораживаемся от мира для того, чтобы сконцентрироваться на самом важном.
Немало открытий из числа наиболее удивительных, интересных и глубоких были сделаны, когда ученый не думал сосредоточенно о своей проблеме, а, скажем, отходил ко сну, ехал в автобусе или слушал анекдот, — в мгновения, когда внимание рассеяно, когда что-то неожиданное вторгается в сферу умственной деятельности, давая толчок совершенно новым, плодотворным ассоциациям. Для обозначения таких случайных связей и ассоциаций даже имеется особый термин серендип- ностъ — внезапное появление каких-то неожиданных факторов, приводящее к интуитивным озарениям и открытиям. Хотя, разумеется, сама природа этих озарений такова, что мы не можем заставить их появляться планомерно и по нашему желанию, однако попытаться подманить их к себе мы можем. Для этого нужно совершить два несложных шага.
Первый шаг — использовать для своего исследования максимально широкий охват. На исследовательской стадии своего проекта обращайтесь к большему количеству разных источников, чем это обычно принято. Интересуйтесь тем, что происходит в смежных областях, впитывайте любую информацию, хоть отдаленно связанную с вашим предметом. Если у вас имеется своя гипотеза или теория относительно данного явления, старайтесь подыскать столько разных примеров, подтверждающих и, возможно, опровергающих ее, сколько позволят вам силы. Эта работа может показаться утомительной и неэффек
тивной, но вы должны отнестись к ней с доверием. Обилие и многообразие информации заставляет мозг работать с нарастающей интенсивностью. По выражению Уильяма Джеймса*, мозг «переключается, перескакивает с одной мысли на другую, порождая неслыханные комбинации элементов и тончайшие ассоциации; перед нами словно предстает кипящий котел идей, которые бурлят и клокочут в нем с ошеломляющей энергией». Возникает своего рода ментальный импульс, при котором самая незначительная случайность может вспыхнуть яркой искрой, породив плодотворную идею.
Второй шаг — сохранять и поддерживать открытость и раскованность восприятия. В периоды сильного напряжения и сосредоточенности непременно позволяйте себе хотя бы ненадолго расслабиться. Гуляйте, занимайтесь своим хобби (Эйнштейн, например, играл на скрипке) или просто думайте о чем-то другом, пусть даже это будут размышления на самые будничные и тривиальные темы. Если в эти мгновения вас посетит свежая и неожиданная мысль, не отбрасывайте ее, пусть даже она покажется нелогичной или не будет вписываться в рамки вашей работы. Напротив, вы должны уделить ей самое серьезное внимание и разобраться, куда она может вас привести.
В периоды сильного напряжения и сосредоточенности непременно позволяйте себе хотя бы ненадолго расслабиться.
* Джеймс, Уильям (18А2-1910) - известный американский философ и психолог.
Пожалуй, наиболее яркой иллюстрацией этого можно считать сделанное основоположником иммунологии Луи Пастером открытие возможности предотвращения инфекционных заболеваний с помощью прививок. Пастер в течение многих лет занимался доказательством того, что возбудителями многих заболеваний являются микробы и бациллы, — идея для того времени новая и непривычная. Разрабатывая эту свою теорию, французский микробиолог расширял познания в разных областях медицины и химии. В 1879 году Пастер занимался исследованием куриной холеры. Он готовил культуру возбудителей этого заболевания, но вынужден был переключиться на другие проекты, так что возбудители простояли в лаборатории несколько месяцев. Вернувшись к работе, Пастер все же сделал цыплятам инъекции и был поражен тем, что все они перенесли болезнь необычно легко. Поняв, что культуры утратили вирулентные свойства из-за того, что долго хранились в ненадлежащих условиях, ученый заказал новые образцы, которые сразу же ввел и тем же цыплятам, и нескольким новым. Все птицы, получившие инъекцию возбудителя повторно, выжили, зато новые погибли.
В прошлом нечто подобное не раз наблюдали и другие врачи, но не обращали на это внимания, сочтя случайностью, либо при всем желании были неспособны сделать правильные выводы о причинах такого явления. Пастер же, с его обширными и глубокими познаниями в медицине и биологии, не мог пройти мимо такого феномена. Анализируя и обдумывая причины, по которым выжили цыплята, ученый понял, что стоит на пороге открытия нового витка в медицине — лечения ряда заболеваний путем введения в организм небольших доз возбудителя. Эрудиция, широта познаний и непредвзятость суждений позволили ученому сопоставить факты, сделать выводы и прийти к «случайному» открытию. Как говаривал сам Пастер: «Случай благоприятствует только хорошо подготовленному уму».
Случай благоприятствует только хорошо подготовленному уму.
Луи Паапер
Подобные счастливые случайности в науке и технике не редкость. В список, помимо сотен других, необходимо включить открытие икс-излучения Вильгельмом Рентгеном и пенициллина Александром Флемингом, а также изобретение Иоганном Гутенбергом печатного пресса.
Пожалуй, один из самых ярких случаев произошел с великим изобретателем Томасом Эдисоном. Эдисон долго и упорно бился, пытаясь усовершенствовать механизм протягивания бумаги, на которой пропечатывались точки и тире в телеграфном аппарате. Работа буксовала, но особенно изобретателя раздражал звук, издаваемый машиной при прохождении бумаги, — «тихий, музыкальный, ритмичный звук, напоминавший неотчетливую человеческую речь».
Эдисон хотел каким-то образом избавиться от этого звука, но уже прекратил работу над телеграфом. Однажды изобретатель снова вспомнил о звуке, и тут его поразила
мысль: а что, если он случайно набрел на способ записывать звук и человеческий голос? На несколько месяцев Эдисон погрузился в изучение науки о звуке, что привело его к первым опытам и дальнейшему созданию фонографа, записывавшего человеческий голос, — при этом он использовал устройство, очень напоминавшее тот самый телеграф.
Изобретение Эдисона открывает для нас самую суть творческого ума. В таком уме любой раздражитель, воздействующий на мозг, подвергается обработке, анализу и переоценке. Ничто не принимается без доказательства. Стрекочущий звук — это не что-то нейтральное, не просто звук, а некий материал для интерпретации, потенциальная возможность, знак. Десятки подобных потенциальных возможностей приведут в никуда, но для открытого и живого ума их не только стоит просчитать и оценить — исследования подобного рода доставляют огромное удовольствие. Сам процесс обдумывания является приятной и радостной интеллектуальной разминкой.
Одна из причин того, почему счастливые прозрения играют настолько важную роль в изобретениях и открытиях, состоит в том, что у нашего ума имеются определенные ограничения. Мы не в состоянии исследовать все варианты и вообразить все возможности. По идее, во времена Эдисона невозможно было додуматься до конструкции фонографа — кому бы в трезвом уме пришло в голову представить, что звук можно записать на рулонную бумагу? Случайные внешние сигналы вызывают у нас ассоциации, которые не могли бы возникнуть просто в результате размышлений. Им, как спорам, плавающим в пространстве, необходима почва в виде прекрасно подготовленного и непредубежденного ума — здесь они могут пустить корни и дать росток в виде яркой идеи.
Стратегии озарений играют значительную роль не только в научном исследовании, но и в литературе и искусстве. Например, писатель Энтони Бёрджесс, пытаясь освободить свой ум от груза старых идей и представлений, не раз решал использовать для разработки сюжета романа слова, случайно выбранные из справочника, —
они вызывали ассоциации и порождали образы. Оттолкнувшись от таких, набранных почти наудачу, отправных позиций, воображение Бёрджесса начинало работать и перерабатывало их в прекрасные, невероятно тонкие произведения с поразительной композицией.
Художник-сюрреалист Макс Эрнст проделал что-то похожее, создавая ряд картин, навеянных глубокими канавками в старых деревянных половицах. Он прижимал к половицам листы намазанной графитом бумаги, после чего делал с них оттиски. Дорабатывая оттиски, Эрнст создал серию сюрреалистичных рисунков, напоминающих галлюцинации.
Эти примеры показывают, как шальная, выбранная наугад идея может подстегнуть воображение, заставляя его создавать новые ассоциации и высвобождая творческие силы. Такая смесь абсолютной случайности с осознанной и тщательной проработкой нередко порождает интересные, неожиданные и невиданные доселе эффекты.
Чтобы культивировать в себе эту способность, всегда держите при себе тетрадку. Как только в голову придет интересная мысль или наблюдение, записывайте их. Ложась спать, кладите тетрадь у изголовья, чтобы быть наготове и успеть записать мысли, посещающие вас на зыбкой границе сна и бодрствования — когда только начинаете засыпать или перед самым пробуждением. В заветную эту тетрадочку заносите любой обрывок пришедшей в голову мысли, а также рисунки, цитаты из книг — все, что сочтете нужным. Это даст вам определенную свободу и позволит апробировать любые, самые абсурдные идеи. Сопоставление множества случайных фрагментов может вызвать к жизни разнообразные ассоциации.
В общем, вам нужно усвоить более ассоциативный, основанный на сопоставлениях образ мыслей, чтобы максимально использовать соответствующие силы разума. Мышление в категориях аналогий и метафор может оказаться чрезвычайно полезным для процесса творчества. Например, в XVI и XVII веках в доказательство того, что Земля не вращается, приводили в качестве довода камень, который, падая с вершины башни, приземляется у ее основания. Если бы Земля вращалась, говорили тогдашние ученые, он упал бы на расстоянии. Галилей, отличавшийся образным, ассоциативным мышлением, представил себе Землю в образе корабля, несущегося в пространстве. Сомневающимся он разъяснял, что камень, упавший с мачты плывущего корабля, все равно упадет на палубу у ее основания.
G
В общем, вам нужно усвоить более ассоциативный, основанный на сопоставлениях образ мыслей, чтобы максимально использовать соответствующие силы разума.
Подобные аналогии могут быть строгими и логичными, как пришедшее Ньютону сравнение яблока, упавшего с яблони в его саду, с Луной, падающей в космическом пространстве. Они могут быть свободными и порой иррациональными, как у джазового музыканта Джона Кол- трейна, сравнивавшего свои композиции с соборами звука. В любом случае вам необходимо выработать у себя навык постоянного поиска аналогий, который поможет вам формулировать и развивать свои мысли.
В. Перенаправляйте мыслительные процессы по принципу переменного тока
Чарлз Дарвин — Принцип переменного тока — Определение «переменного тока» мысли — Наши древние предки — Короткое замыкание — Артефакты Бакминстера Фуллера — Почему важно создавать осязаемые объекты — Обратная связь
В 1832 году, путешествуя вдоль побережья Южной Америки и совершая вылазки внутрь материка, Чарлз Дарвин начал вести дневниковые записи, в которых описывал многочисленные необъяснимые находки: кости давно вымерших животных, следы морских существ на вершинах гор в Перу, животных на островах, похожих на сородичей с материка, но в то же время заметно отличающихся от них. В своих дневниках Дарвин начал строить предположения насчет того, что все это могло означать. По всему выходило, что Земля явно намного старше, чем говорится в Библии, и ему становилось все труднее поверить, что весь этот мир был создан единократным действием.
Опираясь на свои наблюдения и рассуждения, Дарвин стал внимательнее присматриваться и к современным
растениям и животным вокруг себя. Теперь он замечал в природе еще больше странностей и аномалий и пытался обнаружить в этом какие-то закономерности. Когда, ближе к концу путешествия, корабль причалил к Галапагосским островам, Дарвин обнаружил такое обилие разнообразных форм жизни на небольшом пространстве, что закономерность наконец открылась ему — он пришел к идее эволюции.
В течение последующих двадцати лет Дарвин продолжал двигаться в том же направлении, разрабатывая выдвинутую в юности гипотезу и ища новые доказательства. Размышляя о том, как могло происходить видообразование, он, дабы проверить свои идеи на практике, занялся разведением разных пород голубей. Теория эволюции, над доказательством которой он трудился, казалась ему напрямую связанной с распространением растений и животных на необъятных просторах земного шара. Проще было представить этот процесс в отношении животных, чем растений, — как, например, могла появиться такая пышная растительность на относительно молодых островах вулканического происхождения? В те времена считалось, что это произошло в результате Божественного акта творения и с тех пор оставалось неизменным. Пытаясь доказать обратное, Дарвин приступил к серии экспериментов. Он замачивал семена в соленой морской воде, чтобы проверить, сколько времени они могут находиться в этой среде, не теряя всхожести. Результаты удивили ученого: жизнестойкость семян оказалась намного выше, чем он предполагал. Изучив океанические течения, Дарвин высчитал, что семена многих видов способны находиться в воде более сорока дней, могли за это время проплыть более тысячи миль и все равно дать всходы.
Гипотеза Дарвина принимала более четкие очертания, и, желая окончательно подтвердить или опровергнуть свои предположения, ученый занялся изучением одной из групп ракообразных — усоногих рачков, — посвятив работе с этим объектом следующие восемь лет жизни. Исследование помогло ему обосновать и подкрепить свои идеи и добавить новые убедительные доказательства.
Убежденный, что стоит на пороге действительно серьезного и значимого открытия, Дарвин, наконец, опубликовал результаты своего труда, посвященного эволюционному процессу, который он назвал естественным отбором.
Теория эволюции, сформулированная Чарлзом Дарвином, представляет собой одно из самых поразительных достижений человеческого творческого мышления, являясь ярчайшим свидетельством могущества разума. Эволюцию невозможно увидеть или пронаблюдать наглядно. На это способно лишь человеческое воображение — только благодаря творческой фантазии можно представить, что происходило на Земле на протяжении миллионов лет, в немыслимо долгий период времени, долгий настолько, что наше сознание не в силах этого вместить. Только благодаря полету фантазии можно было представить и допустить, что этот процесс протекает самопроизвольно, без руководства высшей духовной силы. Дарвин мог вывести свою теорию только логически, прослеживая последовательность событий, изучая доказательства, мысленно проводя аналогии, увязывая факты между собой и приходя к выводам и заключениям. Его теория эволюции прошла испытание временем, став основой современных концепций во многих отраслях знания. Благодаря мыслительному процессу, который можно фигурально уподобить переменному току, Чарлз Дарвин сумел сделать видимым для нас то, что прежде было полностью скрыто от глаз человека.
Преимущество такого типа интеллектуальной деятельности, который мы можем уподобить переменному току, состоит в том, что мысли постоянно меняют направление движения, благодаря чему и набирают силу. Мы наблюдаем какое-то явление, которое привлекает наше внимание и заставляет задуматься, что оно может означать. Размышляя об этом, мы выдвигаем различные версии, его объясняющие. Вновь наблюдая тот же феномен, мы воспринимаем его уже в несколько иной плоскости, так как применяем к нему гипотезы, до которых додумались. Тогда мы проводим эксперименты, желая подтвердить или опровергнуть свои предположения. После это
го, вновь обратившись к тому же явлению спустя недели или месяцы, мы начинаем замечать его новые, ранее скрытые от нас аспекты, а это заставляет нас менять и уточнять направление движения.
Если постоянно переходить от наблюдений и экспериментов к доказательствам и обратно, мы получим возможность все глубже и глубже вгрызаться в познание истины.
Если не размышлять о возможном значении увиденного, наши наблюдения останутся просто наблюдениями и никуда нас не приведут. Если размышлять и выдвигать гипотезы, но не проверять их и не продолжать наблюдений, эти гипотезы останутся просто набором домыслов. Но если постоянно переходить от наблюдений и экспериментов к доказательствам и обратно, мы получим возможность все глубже и глубже вгрызаться в познание истины подобно сверлу, которое, непрерывно двигаясь, проникает в глубь куска древесины. Переменный ток представляет собой непрерывный диалог между нашими мыслями и окружающим нас реальным миром. Если удается достаточно глубоко войти в этот процесс, мы получаем шанс соприкоснуться со знанием, выходящим далеко за пределы ограниченных возможностей наших органов чувств.
Переменный ток мысли — это интенсификация мощных основных сил человеческого сознания. Наши древние примитивные предки сразу замечали все необычное или неуместное — сломанную ветку, пережеванные листья, отпечаток копыта или лапы. Благодаря развитому воображению они догадывались, что это означало: мимо прошел зверь. Можно было проверить предположение, пройдя по следам. Таким образом, нечто невидимое глазу (пробежавшее животное) становилось видимым. В дальнейшем это умение совершенствовалось и оттачивалось, развивалась способность к абстрагированию, пока не достигла уровня, при котором стало возможным понимание скрытых законов природы, таких как законы эволюции и относительности.
У многих людей можно наблюдать короткое замыкание этого переменного тока. Наблюдая некое явление в культуре или природе, они приходят в волнение и начинают высказывать взятые с потолка предположения, но практически никогда не дают себе труда выдвинуть возможные объяснения, достоверность которых можно было бы подтвердить дальнейшими исследованиями. Такие люди теряют связь с реальностью и потому позволяют себе фантазировать, как им угодно. С другой стороны, нередко — особенно в среде научных и технических работников — мы видим тех, кто копит груды информации, данных исследований и статистики, но не отваживается подумать о более широком применении этих сведений или о том, чтобы осмыслить их или даже увязать в общую теорию. Такие исследователи не выдвигают догадок, опасаясь обвинения в субъективном или ненаучном подходе. Они даже не понимают, что гипотезы и догадки — это основа основ, то, на чем зиждется человеческий разум, наш способ связи с реальностью, наше умение видеть невидимое. По их мнению, нужно держаться фактов, не расширяя свой микроскопический кругозор. Такая стратегия видится им более безопасной, чем риск опозорить себя, выдвинув догадку, которая может оказаться ложной.
Ничего нет проще, чем критиковать чужие результаты с позиции стороннего наблюдателя. Вы, наоборот, должны следовать путем всех творчески мыслящих людей, то есть двигаться в противоположном направлении.
Иногда этот страх маскируется под научный скептицизм. Это мы можем заметить в людях, которые в зародыше разбивают в пух и прах любую теорию или интерпретацию, не давая им ни малейшего шанса. Они пытаются выдать свой скептицизм за признак высокого интеллекта, но на самом-то деле они идут легкой дорожкой — ничего нет проще, чем критиковать чужие результаты с позиции стороннего наблюдателя.
Вы, наоборот, должны следовать путем всех творчески мыслящих людей, то есть двигаться в противоположном направлении. Мало просто размышлять — необходимо смело и дерзко высказывать предположения, всерьез трудиться над доказательством или опровержением своих гипотез, вгрызаясь в познание реальности. Как сказал великий физик Макс Планк, ученый «должен обладать живым воображением и интуицией, ибо новые идеи находят не с помощью дедукции, а лишь художественным творческим воображением».
Переменный ток имеет применение, далеко выходящее за рамки науки. Великому изобретателю Бакминстеру
Фуллеру постоянно приходили в голову идеи новых изобретений и технологических усовершенствований. Еще в начале своей деятельности Фуллер заметил, что великолепные идеи рождаются у многих людей, просто большинство боится внедрять и вообще как-либо продвигать их. Они предпочитают участвовать в дискуссиях, критиковать других или писать о своих фантазиях, но так и не доводят их до реализации. Не желая стать одним из таких бесплодных мечтателей, Фуллер разработал стратегию штамповки своих изобретений, или, как он предпочитал их называть, «артефактов». Обдумывая свои идеи, которые иногда казались довольно странными, чтобы не сказать безумными, он создавал модели тех вещей, которые представлял. Если модель казалась хоть сколько-нибудь целесообразной и приемлемой, Фуллер продолжал работу над изобретением, используя натурную модель как прототип. Преобразуя свои выдумки в осязаемые объекты, он мог таким образом понять, что у него получилось, — нечто, потенциально представляющее интерес, или просто бессмыслица. В наши дни многие его выдумки уже не кажутся бредовыми, они давно стали реальностью. Фуллер поднимал прототипы на новый уровень, конструируя артефакты для демонстрации публике, чтобы видеть реакцию.
Один из таких артефактов назывался «автомобиль Ди- максион» и был представлен публике в 1933 году. Было заявлено, что по КПД, маневренности и аэродинамическим свойствам он намного превосходит любой современный автомобиль. «Димаксион» представлял собой трехколесную машину необычной каплевидной формы, и его дополнительным достоинством была необыкновенная простота сборки. Готовя модель для демонстрации, Фуллер выявил серьезные недочеты в проекте и переконструировал ее. Эта модель так и не была внедрена в массовое производство, в частности из-за яростного сопротивления тогдашних лидеров автомобилестроения. Однако впоследствии «Димаксион» оказал большое влияние на конструкторов автомобилей, заставив подвергнуть серьезному сомнению и изменить тогдашние взгля-