АЛЬПИНИСТОВ В ГОРАХ СРЕДНЕЙ АЗИИ 6 глава

Украинская экспедиция, зародившаяся благодаря на­стойчивости Погребецкого, продолжала свою работу в 1932 — 1933 гг. Она стала крупной комплексной организа­цией, решающей уже серьезные научные задачи.

Среди альпинистов — участников экспедиции, кроме прежних сподвижников Погребецкого, теперь работают также и энтузиасты Северного Иныльчека — В. Гусев и И. Рыжов.

Постепенно отвоевывались у природы ее тайны. В 1932 г. отряд экспедиции переправился на резиновой лод­ке через озеро и попал на Северный Иныльчек. Отрядом, в состав которого входили В. Гусев и И. Рыжов, были до­полнены наблюдения альпинистских групп и установлено, что этот ледник не впадает в Южный Иныльчек, а вполне самостоятелен. Участники Украинской экспедиции наз­вали его ледником Резниченко. Конец его языка на 4 км не доходит до ледника Иныльчек и скрыт озером Мерцбахера. Озеро это, в течение стольких лет преграждав­шее путь исследователям, образовалось потому, что на пути потоков, стекающих с ледника Резниченко, встает ледяное тело основного ледника Иныльчек, гигантской плотиной перегораживая выход из узкого ущелья. В во­де озера плавают большие льдины-айсберги. Они подни­маются на поверхность озера, откалываясь у его дна от растрескавшейся массы ледника Резниченко и довольно крупного бокового ледничка. Плавающие льдины возвы­шаются над поверхностью озера на высоту до 15 м. Это обстоятельство заставляет предполагать большую глу­бину, так как известно, что подводная часть плавающей льдины в 5-б раз больше надводной. Льдины непре­рывно перемещаются по озеру под действием ветра, скопляясь то у одного, то у другого берега. Ночью, когда ветер стихает и температура воздуха понижается, по­верхность воды покрывается ледяной коркой (1 см в конце августа 1931 г.). Талая вода в больших коли­чествах стекает во впадину, занимаемую озером.

Озеро Мерцбахера

Фото В.Ф. Гусева

 

Обыч­ный сток озера через трещины ледника Иныльчек, по-видимому, незначителен, и, когда впадина наполняется, напор воды настолько велик, что в поисках выхода она ломает ледяные преграды и пробивает себе путь в вытаяв­ший по краю ледника, у скал, жолоб и, через трещины, под ледник. Этими путями воды озера достигают долины реки Иныльчек, и тогда ее поток, быстро увеличиваясь в размерах, пенистыми мутными валами несется к Сары-джасу. Такое явление впервые удалось наблюдать в 1932 г. участникам Украинской экспедиции1. Прорывы озера происходят, по-видимому, ежегодно. Вся вода из озера вытекает за 10-15 дней. О темпе заполнения озера можно судить по наблюдениям В. Гусева в 1931 г., когда в течение 10 дней уровень озера, заполнявшегося после очередного прорыва, повысился на 5 м.

Научные работники и альпинисты опровергли одно из ошибочных заключений Мерцбахера. Во время своего посещения в 1903 г. долины реки Кой-кап он нашел там об­ломки гранита, сходные с виденными им у берега реки Иныльчек. Подняться вверх по леднику Кой-кап ему не удалось. Для того, чтобы объяснить свою находку, Мерцбахер высказал предположение, что ледники Иныльчек и Кой-кап разделяются одним хребтом, с которого «свали­ваются эти обломки. На основании этого умозаключения он на своей карте изобразил огромный ледник длиной бо­лее 70 км. Истоки этого ледника на карте пришлось по­вернуть к северу, чтобы сблизить их с верховьями Иныль­чека.

Попытка М.А. Демченко проникнуть на этот ледник из верховьев Иныльчека в 1931 г. была неудачной. В 1932 г. три альпиниста из Украинской экспедиции (К. Павел, Чигорин и Кюн) перебрались на этот мифи­ческий ледник, перевалив на него с ледника Комсомо­лец, южный приток средней части ледника Иныльчек. Собственно говоря, они рассчитывали, что попадут на другой ледник — Каинды. Попав на ледник, группа от­метила, что длина его не превышает 25 км. Альпинисты прошли вниз до его языка и спустились в ущелье Теректы, притока Кой-капа. Последующие исследования уточнили размеры ледника: длина его оказалась 18 км.

Таким образом, созданного фантазией Мерцбахера, для подтверждения своих догадок, гигантского ледника в действительности не существовало. В верховьях реки Кой-кап оказалось несколько сравнительно небольших ледников.

Тесное содружество ученых и альпинистов сделало возможным обследование почти всех прилегающих с юга к району Хан-тенгри долин и ледников.

Следующим на юг от Иныльчека был бассейн реки Ка­инды. Экспедиция обследовала ущелья этой реки и ее притоков, ледник Каинды и другие. Еще южнее удалось посетить систему рек, связанных с рекой Кой-кап. В верховьях этих рек залегали Ледники Теректы, Кара-су, Самойловича и другие.

После прорыва озера Мерцбахера.

Плавающие льдины опустились на дно

Фото В.Ф. Гусева

 

Однако более всего внимание экспедиции было уделено все же леднику Иныльчек. Геологи и топографы прошли оба ледника, северный и южный, до их верховьев, и кар­ты запестрели значками, отмечающими горные породы и полезные ископаемые. Длина Иныльчека была изме­рена вновь: она достигла, по данным этой экспедиции, огромной цифры почти в восемьдесят километров1. Ниж­няя часть ледника покрыта, почти на 17-18 км, поверхностной мореной. До самого выхода долины ледника Резниченко эта морена покрывает ледник по всей его поверхности, чистый лед появляется среди многочислен­ных срединных морен значительно дальше от ледника Комсомолец.

Толстый слой каменных обломков, образующих подчас довольно высокие холмы, хорошо защищает поверхность льда от таяния.

Слева и справа в основной поток впадает до сорока боковых ледников. Наиболее крупные из них — слева. Почти напротив озера Мерцбахера — его так назвала Украинская экспедиция — с юга, со склонов хребта Иныльчек, стекает ледник Шокальского. Далее с этой же стороны — ледники Комсомолец, Пролетарский, Турист, Дикий... Еще выше, напротив соседнего с Хан-тенгри пика Чапаева, расположено устье большого ледника Звездочка. Последующие исследования показали, что длина этого ледника, стекающего со склонов Кок-шаал-тау — крупнейшего из хребтов Тянь-шаня, достигает 18 км.

В верхней своей части, за пиком Хан-тенгри, ледник Иныльчек поворачивает почти на 90° на юг. Его верховья ограничены с юга хребтом Кок-шаал-тау, с востока — Меридиональным, с запада их замыкает Ак-тау, отрог Кок-шаал-тау; наконец, с севера расположен Барьерный хребет, отделяющий Иныльчек от его северного соседа. Это хребет, в котором расположен пик Хан-тенгри, Украинская экспедиция назвала хребтом Сталина.

Северный Иныльчек значительно меньше основного ледника. Длина его достигает 34 км. Ширина ледяного потока — 2 км. С севера, со склонов хребта Сары-джас, опускается ряд боковых ледников, которые так же, как и ледники, стекающие с юга, с хребта Сталина, не­велики. Самый большой из боковых притоков достигает длины 3 км при ширине немного более километра. Своими верховьями ледник Резниченко примыкает к склонам Мраморной стены и Меридионального хребта.

Каждое лето в живописных ущельях Кавказа и других горных районах нашей страны белеют палатки высоко­горных учебных лагерей. Новые и новые тысячи молодых людей овладевают техникой альпинизма.

Лавина со склонов Хан-тенгри

Фото В. Гусева

 

1934 — 1940 гг. — годы бурного развития этого вида спорта. Все новые победы пополняют послужной список советских горовосходителей.

Кавказ, Памир, Тянь-шань... К вершинам гор направ­ляются цепочки людей, связанных друг с другом альпини­стской веревкой. Звенит ледоруб, вырубая ступени, и мел­кие осколки льда, отлетая, сверкают в лучах солнца.

Наконец, снова наступает очередь Хан-тенгри. В 1936 г. одна за другой две группы спортсменов направились в долгий путь к его подножию.

***

В конце дня 25 июля из Алма-Ата выехал автомобиль. В его кузове, на груде туго набитых рюкзаков и вьючных сум, удобно расположилась группа молодых алма-атинских альпинистов.

Прошлым летом альпинист Колокольников, топограф по специальности, побывал в районе Хан-тенгри. После этого путешествия он стал горячо и настойчиво пропа­гандировать идею спортивного восхождения на эту вер­шину. Прошел год, и он возглавил группу альпинисток, отправляющуюся штурмовать пик.

Эту экспедицию организовал алма-атинский клуб аль­пинистов при поддержке ряда республиканских органи­заций и командования пограничными войсками. Члены этой экспедиции очень молоды. Восемь альпинистов, из которых младшему, Рахимову, всего 19 лет, а старшему, Колокольникову, — 26. Киногруппа: оператор Масленни­ков, его помощник Проценко и Саланоб — фотокорреспондент газеты «Казахстанская правда». Всего одиннад­цать человек.

Многолетняя работа Погребецкого и его сотрудников позволила предпринять восхождение без длительных раз­ведок. Направление пути было 'известно. Характер труд­ностей, обстановка, климатические условия, необходимое снаряжение — все эти вопросы были ясны. Выбор того или иного варианта пути от плеча к вершине особенно дела не изменял: все варианты были возможны в пределах только одной грани пирамиды. Более удачный маршрут по этой грани мог только ускорить и облегчить восхож­дение.

Вторая половина августа — начало сентября — вот, пожалуй, наиболее подходящее время для такого похода. В это время таяние снегов уже идет не так интенсивно и уровень воды в реках понижается. В начале лета много­водные бурные потоки являются очень серьезными, часто непреодолимыми препятствиями при переправе. Погода в этот период также наиболее благоприятна для восхож­дения. Однако и в эту пору снежные бури, длящиеся по нескольку дней, — явление очень частое. Позже, ближе к концу сентября, становится уже слишком холодно.

Алмаатинцы очень скоро почувствовали суровость климата высокогорного Тянь-шаня. Как только они попали в долину Сары-джаса, их застиг снежный буран. Караван двигался сквозь сплошную пелену несущегося навстречу снега.

На леднике Иныльчек не обошлось без обычных при­ключений. Лошади обходили озерко, образовавшееся на леднике. Одна из них оступилась и, скользя по ледяному склону, полетела в холодную воду. Судорожными движе­ниями она удерживалась на поверхности, но навьюченный груз намокал и тянул ее книзу. Кузнецов, находившийся невдалеке, бросился на помощь. Подплыв к лошади, он освободил ее от груза и обвязал веревкой. Подоспев­шие товарищи помогли выбраться ему и вытащили ло­шадь.

Но, в общем, все в порядке. 14 августа часть лошадей удалось довести почти к подножию пика, и рано утром на следующий день, почти «с хода», вся группа отправилась на восхождение. Предварительной заброски лагерей ре­шили не предпринимать. Рыхлый снег вскоре остановил альпинистов, и им пришлось ждать до вечера, когда его поверхность немного подмерзла.

Однако за один день до плеча пика добраться не уда­лось. Ночью и весь следующий день бушевала пурга, и восходителям удалось пройти всего 300 м. Отсутствие предварительной акклиматизации сказалось уже в са­мом начале подъема: с пути к плечу вернулись назад Бекметов, Гангаев и Кузнецов.

Когда еще только вышли к плечу пика и до вершины оставалось по вертикали более 1000 м, Кибардин и его товарищи решили, что одного дня им хватит. В действи­тельности до вершины они шли шесть дней. Прошло полтора дня, и из лагеря на высоте 6000 м к вершине вы­шли 5 человек: Колокольников, Тютюнников, назначен­ный техническим руководителем штурма как наиболее опытный альпинист из всей группы, Кибардин, Саланов и оператор Масленников. Трое более слабых остались на бивуаке.

20-го поморозили руки Саланов и Масленников, и им пришлось вернуться назад. Так, все время уменьшаясь в числе, альпинисты упорно двигались вверх. Колокольников перед отъездом заявил в печати: «Знаем, что надо взять во что бы то ни стало Хан-тенгри и без единой потери»1. Обе­щание надо было выполнять, да и как отступать, когда цель так близка.

Упорно, метр за метром движутся оставшиеся трое вперед. Кончился спирт, которого взяли очень мало, и не­чем растапливать воду. Пришлось есть снег.

Наконец, 24 августа, в 2 часа дня, при хорошей погоде, Колокольников, Тютюнвиков и Кибардин достигли вершины.

На следующий день при спуске, чтобы итти быстрее, алмаатинцы необдуманно бросили палатку и другое сна­ряжение. Хорошо, что погода не ухудшилась. Уже почти в темноте дошли победители до палатки лагеря «6000 ме­тров». Поместились с большим трудом. Ведь уже когда вернулись Саланов и Масленников, то, чтобы они смог­ли остаться на бивуаке, двое других спустились на лед­ник Иныльчек, в базовый лагерь.

Вот и все уже позади. Воодушевленные победой, воз­вращаются альпинисты по леднику, над которым про­летают высланные для связи с ними самолеты. Впереди торжественные встречи в горных селениях, митинг в Алма-Ата... Впереди еще одно путешествие в этот район и восхождение на пик Чапаева, стоящий рядом с Хан-тенгри.

Но пока что они еще не покинули ледник. Утром 29-го происходит их встреча с московской группой, также идущей к Хан-тенгри.

Солнечно, и москвичи идут в трусах, представляющих разительный контраст с тяжелыми окованными ботин­ками и обилием льда и снега в окружающем пейзаже. Остановка была недолгой. Люди расстались: одни пошли вниз, другие вверх. Их маленький караван постепенно удалялся. Фигуры становились меньше, вот они скры­лись за ледяным бугром...

***

Прошел двадцать один день. 19 сентября в алма-атинских газетах появились тревожные заголовки: «На по­мощь группе Абалакова». Телеграмма из Москвы, от ВЦСПС, подняла тревогу: ведь с 29 августа, со дня встречи на леднике, от группы Абалакова не было ника­ких вестей. Предупрежденный по радио Погребецкий вышел с альпинистами-пограничниками к леднику Иныльчек. В одну ночь были подготовлены санитарные само­леты, которые направились поближе к горам, в Прже-вальск. Готовится к выходу из Алма-Ата спасательная группа, сформированная из местных альпинистов.

Группа Погребецкого первая, уже у языка ледника Иныльчек, встретила медленно двигавшихся вниз моск­вичей. На передней лошади сидел, покачиваясь в такт ее шагам, привязанный к седлу труп альпиниста Саладина. Состояние остальных было тяжелым.

Что же произошло?

Московская группа по своему составу была в спортив­ном отношении намного сильнее и группы Погребецкого, и алма-атинской группы. Начальником москвичей был за­служенный мастер альпинизма Евгений Абалаков, побе­дитель пика Сталина. В группу входили: его брат Вита­лий, также имевший звание заслуженного мастера, опыт­ные альпинисты Гутман и Дадиомов. Пятым членом группы был швейцарский коммунист, альпинист с боль­шим стажем первоклассных восхождений в Альпах и на Кавказе, — Лоренц Саладин. Группа была хорошо сна­ряжена, и самый состав ее, казалось, обеспечивал успех.

31 августа альпинисты вышли на восхождение. В тот же день достигли плеча и на высоте 5650 м вырыли в снегу большую пещеру, в которой устроили свой первый штурмовой лагерь. Весь следующий день бушевала ме­тель, и только 2 сентября, по глубокому снегу, двинулись дальше. На скалах северо-западного ребра на высоте 6100 м был устроен второй ночлег в палатке, которую не удалось даже поставить.

Группа продвигалась вперед по скалам гребня. Тем­пература упала: мороз достигал — 30°.

4 сентября пришлось проходить скальную стенку. За три часа с трудом прошли 200 м. Следующий ночлег, на высоте 6700 м, устроили опять в снежной пещере, кото­рую вырыли ледорубами в склоне.

В 11 час. утра 5 сентября все члены группы достигли вершины пика. Все было в облаках, лишь вершины Хан-тенгри и какой-то неизвестной горы к югу выступали из них. В южной части вершины был сложен тур, а среди выступающих мраморных глыб, с северо-восточной сто­роны, оставили записку. Несмотря на трудности восхо­ждения, холод и слабость, члены группы впервые смогли произвести фотосъемку вершины. Сказывалось спортив­ное мастерство, физическое состояние было, несомнен­но, лучше, чем у предыдущих групп.

Итак, пока что все хорошо. Но впереди еще был спуск. На следующий день при морозе — 26° дул сильный ветер. Сметаемый со склонов снег больно ударял в лицо. Уста­лость сказывалась все сильнее. К вечеру у Саладина и Дадиомова обнаружилось обморожение конечностей. Оттирание не помогло — было уже слишком поздно.

Всякая задержка теперь грозила серьезными послед­ствиями. Нужно было срочно спускаться. Но утром 7-го Дадиомов уже не мог итти. Он сильно ослабел, ноги его не слушались. Тогда пришлось разделиться: Виталий Абалаков спускался прямо вниз, к плечу, с Дадиомовым; Евгений Абалаков, Гутман и Саладин, который шел еще неплохо, отправились снимать лагерь «6100», на гребне. Уже большая часть пути к плечу была позади, когда Гутман споткнулся, упал и, ударившись о камни, скатился вниз по склону на 250-300 м. Он потерял со­знание и не приходил в себя. Евгений Абалаков и Сала­дин завернули его в палатку и притащили к снежной пе­щере 5650 м, где уже были Виталий Абалаков и Дадио­мов.

Пещера осела, и в ней стало очень тесно. Снаружи опять бушевала буря, вход все время заваливало сне­гом. Его наметает очень много, и в пещере становится даже тепло. Сверху капает, внизу образуются лужи. Становилось трудно дышать, и приходилось тратить, последние силы, пробивая отверстие для воздуха. Весь следующий день буря продолжалась. Гутман начал при­ходить в себя. 8-го он смог приподняться и при помощи товарищей, шатаясь, пошел вниз. Дадиомов тоже не мог итти самостоятельно, и его приходилось то спускать на веревке, то поддерживать.

Целый день, шатаясь и спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь, спускались альпинисты вниз на Иныльчек. Им, вложившим всю волю, все силы в борьбу за вершину, приходилось снова бороться, чтобы не оказаться в конце концов побежденными. Рассчитывать нужно было только на себя. Понадеявшись на свое мастерство, москвичи ре­шили обойтись своими силами и отправились, не имея резервной группы. Быстрой помощи ожидать было не­откуда. В базовом лагере, у подножья пика, снова при­шлось трое суток пережидать бурю. Состояние обморо­женных людей ухудшилось; была необходима срочная хирургическая помощь.

Только 12 сентября можно было двинуться дальше. К счастью, вскоре они встретили своих караванщиков, поднимавшихся с лошадьми вверх по леднику. Это было обусловлено заранее, но теперь показалось почти чудес­ным совпадением.

14-го внезапно умер Саладин. В результате обмора­живания началось общее заражение организма. Все время Саладин чувствовал себя не хуже других и только нака­нуне ему стало плохо. Эта неожиданная смерть, когда все уже, казалось, было позади, потрясла остальных, веро­ятно, больше, чем все пережитые опасности. Только что успели привязать труп к седлу и двинуться дальше, как вдали показались всадники. Это были Погребецкий с пограничниками...

Так закончилось последнее восхождение на Хан-тенгри.

Рядом с Хан-тенгри, на запад от него, поднимается пик Чапаева. Несмотря на то, что эта вершина уступает по высоте своему соседу и путь на нее немного легче, все же восхождение на нее представляет спортивное дости­жение. Когда Колокольников с товарищами спускались в 1936 г. с Хан-тенгри, то перед их глазами все время был гребень, ведущий к пику Чапаева. По-видимому, восхождение по нему представлялось вполне возможным. Уже вернувшись с гор, решили в следующем году пред­принять восхождение на этот пик.

Уроки прошлых лет были учтены; на этот раз группа имела с собой радиостанцию. Это делало возможным поддерживать систематически связь с Пржевальском и Алма-Ата. В случае, если бы потребовалась помощь, ее можно быстро вызвать. Кроме того, газеты получали свежую информацию о ходе восхождения.

Место базового лагеря уже определилось. Все экспеди­ции разбивали свои палатки у подножья Хан-тенгри, на морене, до которой доходили лошади; высота этого места около 5000 м. Отсюда необходимо забросить промежуточ­ный лагерь на седловину между Хан-тенгри и пиком Чапаева, на высоту 5800 м.

Середина августа, но мороз днем достигал — 24°, ночью еще холоднее. Снежные метели лишь изредка сме­нялись хорошей погодой.

На заброску грузов и рации к седловине уходит три дня. Не всегда удается пройти расстояние от базового лагеря до седловины в один день, и тогда приходится устраивать ночлег по пути, между двумя широкими тре­щинами на леднике. Трещины представляют некоторую защиту от лавин. Когда штурмовая группа вышла к вер­шине, на седловине, в лагере 5800 м остались в качестве резерва радист Пахомов и альпинист Каргашилов.

Северо-восточный гребень, идущий к вершине, прини­мает затем почти широтное направление — на восток. Для выхода на эту часть гребня нужно пройти крутой, лавиноопасный склон. Здесь альпинисты попали в лавину. Однако все обошлось благополучно, лавина захватила связку альпинистов лишь своим краем, и людям уда­лось из нее выбраться. Отделались лишь испугом.

Несмотря на мороз, итти очень жарко — это действие солнечных лучей. Движение по размякшему снегу быстро выматывает силы, и поэтому приходится принять решение дальше двигаться по ночам. Мороз ночью еще сильнее. Температура падает до — 35°. Нужно принять серьезные меры, чтобы не обморозиться. Особенно эта опасность грозила ногам. Альпинисты не удовлетворя­ются несколькими парами шерстяных носок. Ноги густо смазывали гусиным жиром и обертывали бумагой. Лицо и руки пришлось также смазать жиром. Итти приходи­лось то по одному из склонов, то по самому гребню. Перед вершиной, на высоте 6640 м, устроили еще один бивуак на самом гребне. Последний участок пути очень крут, это почти ледяная стенка. Пришлось вырубать ступени и забивать крючья, чтобы устроить надежную страховку при помощи веревки.

Тютюнников, Бекметов и Процеров вышли на штурм утром 18 августа и достигли вершины рано утром 20-го, несмотря на то, что они в самом начале отказались от движения днем и шли только по ночам. Высоту верши­ны — 6860 м — они определили при помощи имевшегося у них высотомера1.

Никто больше не поднимался на Хан-тенгри. Много нетронутых вершин стоит кругом, много загадок таит даже так многократно посещенный район Иныльчека.

 

НЕОЖИДАННОЕ ОТКРЫТИЕ

 

Научный сотрудник Украинской экспедиции Дем­ченко решил в 1932 г. повторить попытку пройти из верховьев ледника Иныльчек на ледник Кой-кап, который предполагался по ту сторону хребта Кок-шаал-тау.

Так же, как и в предыдущем году, он отправился вместе с альпинистами Головко и Шиманским. На этот раз число носильщиков было достаточным, погода до­вольно благоприятной, и группе удалось достичь седло­вины в хребте Ак-тау, ограничивающем верховья Иныльчека с запада. С этой седловины, названной вос­ходителями, перевал Высокий, их глазам открылись отнюдь не южные склоны Кок-шаал-тау. Перед ними были верховья ледника Звездочка, левого притока Иныльчека.

Ледяной поток с юга ограничивался крутым склоном громадной вершины. Эта вершина, стена которой закры­вала всю видимость на юг, раньше замечена не была. Да и на этот раз огорченные тем, что им так и не удалось увидеть ледник Кой-кап, исследователи не обратили на нее внимания1.

В 1936 г. группа Е.М. Абалакова достигла вершины Хан-тенгри. Все, что лежало ниже вершины пика, было затянуто облаками и скрыто от глаз. Но не одна только вершина Хан-тенгри и восходители на ней оказались выше облаков. Почти на юг от них поднималась еще неизвестная сора, соперничавшая по высоте с Хан-тенгри. Естественно, что она заинтересовала альпинистов. Установить точно, где находится эта вершина, когда все внизу было неви­димо, было невозможно. Но восходители предположили, что гора эта поднимается, вероятно, в верховьях ледника Звездочка. События, которые произошли при их спуске, заставили на время позабыть о виденном.

Однако первоклассная вершина в таком сравнительно посещаемом экспедициями районе не могла долго оста­ться незамеченной исследователями.

В 1937 г. проф. Летавет достиг вершины пика Кар­пинского (5050 м), расположенного в хребте Куэлю. Была прекрасная погода, и на много километров вокруг види­мость ничем не нарушалась.

«Отсюда перед нами открылась грандиозная панорама. На северо-западе вплотную около нас находится пик Сталинской конституции. Далее на севере — вершины Терскея с Каракольским пиком во главе. На востоке от­четливо виден знакомый уже нам пик Нансена, а прямо за ним конус Хан-тенгри. Но больше всего привлекала наше внимание вершина, расположенная к югу от Хан-тенгри (очевидно, в одном из южных притоков ледника Иныльчек), которая вполне может спорить с Хан-тенгри. Эта совершенно неизвестная вершина представляет собой огромный ледяной массив, резко возвышающийся над окружающими горами»1.

Проф. Август Андреевич Летавет, известный альпи­нист, уже много лет подряд исследовавший различные районы Тянь-шаня, не мог оставить без внимания появле­ние в его поле зрения новой крупной вершины. Обнару­жение, невидимому, второй по величине вершины Тянь-шаня было, несомненно, крупным событием. Желание про­никнуть к неизвестному пику возникло сразу, а решение осуществить его оформилось уже в Москве. Во время бе­седы с восходителями на Хан-тенгри удалось установить, что обе группы видели одну и ту же вершину и что во всяком случае следует рассчитывать найти ее где-либо в притоках верховий ледника Иныльчек.

Проект альпинистской экспедиции, представленный на обсуждение Всесоюзной секции альпинизма, был ею одобрен. В начале июля Всесоюзный комитет по делам физической культуры и спорта утвердил экспедицию и выделил необходимые для нее средства и снаряжение.

В составе экспедиции было 12 альпинистов и радист. Пятеро — начальник экспедиции А.А. Летавет, его за­меститель по альпинистской части Л. Гутман, альпи­нисты В. Мухин, И. Черепов и В. Рацек — отправлялись в горы Тянь-шаня уже не впервые. Остальные участники до этого года совершали неоднократно восхождения на вершины Кавказа. Задачи экспедиции были увязаны с ре­зультатами исследований предыдущих лет. Ее работа должна была дополнять то, что уже было известно о рай­оне Иныльчек. Что же касается спортивных целей экспе­диции, то они были ясны.

Кратко задачи экспедиции были сформулированы так:

1. Установить подступы и совершить восхождение на безымянную вершину, расположенную в верховьях лед­ника Иныльчек, к югу от Хан-тенгри и, предположи­тельно, достигающую высоты 7000 м.

2. Произвести исследование верховьев ледника Иныльчек в районе безымянной вершины и попытаться установить его связь с ледниками, расположенными на южных склонах хребта Кок-шаал-тау.

Суровый и изменчивый климат района, куда направи­лись альпинисты, был им хорошо известен. Не случайно альпинистской работой экспедиции должен был руково­дить Леонид Гутман. В 1936 г. он, в составе группы Абалакова, совершил восхождение на Хан-тенгри.

Весь опыт высотных восхождений и особенно восхо­ждений на Хан-тенгри был учтен. При снаряжении экспе­диции было обращено большое внимание на защиту от холода. Теплые шерстяные вещи, легкие и прочные, были приобретены в достаточном количестве. Важнейшим вопросом явился выбор обуви. Применяющиеся на меньших высотах в условиях более мягкого климата высокогор­ные ботинки для такого восхождения явно не подходили. В ряде случаев, особенно во время восхождений на Па­мире, альпинисты применяли так называемые шакльтоны — брезентовые сапога с чередующимися подклад­ками из войлока и других утепляющих материалов. Ко­жаная подошва шакльтонов позволяет подковать их спе­циальными гвоздями — триконями. Эти гвозди наби­вают, чтобы подошва не скользила по скалам и на льду. Однако шакльтоны имели много недостатков: они про­мокали и были недостаточно прочными. И поэтому на этот раз решили испробовать фетровые валенки. Этому решению способствовал положительный опыт применения таких валенок летчиками. Головки валенок обшили кожей. Прочная кожаная подошва удерживала гвозди оковки.

Опыт показал также целесообразность использова­ния лыж. Из них можно легко соорудить сани-нарты, на которых гораздо легче перевозить груз, чем носить его на спине. Таким образом можно облегчить устрой­ство вспомогательных лагерей в той части ледника, в которую лошади пройти не могут.

Много нужно еще различного снаряжения, и все оно служит предметом самого пристального внимания органи­заторов экспедиции. Очень важный вопрос: на чем рас­тапливать снег для получения воды и готовить пищу. Ведь невозможно же тащить на себе дрова на восхождение, когда каждый грамм питания и теплых вещей на учете, когда излишне тяжелый рюкзак преждевременно вымо­тает силы и может заставить вернуться с пути! Поэтому альпинисты применяют миниатюрные алюминиевые высо­когорные кухни. В качестве топлива для них исполь­зуется очень легкий сухой спирт.

Следующий, не менее существенный, чем снаряже­ние, вопрос — это питание. Оно должно быть высокока­лорийным, легким и портативным. Продукты должны быть вкусными и разнообразными. Вкусовые ощущения на большой высоте изменяются, и не всегда можно заранее угадать, что окажется впоследствии приемле­мым и что — нет.

Экспедиция приобрела достаточное количество различных продуктов. Конечно, значительная часть из них была в консервированном виде. Не забыли захва­тить с собой даже пару маленьких бочонков с сельдями, которые очень помогли разнообразить еду и придать ей остроту.

Сложнее всего было обеспечить подходящими про­дуктами людей в наиболее ответственный период экспедиции —во время штурма вершины. И руководители экспедиции решили обратиться в Институт обществен­ного питания, который приготовлял концентраты для ледового лагеря Папанина. Институт предоставил альпи­нистам изделия такого же типа, как и полярникам. Кон­центраты 'были приготовлены наборами-рационами из трех блюд. В дальнейшем опыт показал, что для вос­хождений себя оправдали только первые блюда. Вторые были часто неприятны на вкус и, главное, их нужно было долго варить, до получаса. А это связано с большим расходом сухого спирта. К тому же после целого дня тяжелого пути на большой высоте у альпинистов часто не хватало сил для длительных кулинарных опе­раций.