– Итак, отправляемся к мадам Рони – нужно обрадовать ее! В лифт, все в лифт!
Улицы любви и смерти
Полицейские повели девушек вслед за адмиралом и лордом, скрывшимися в одном из коридоров и затеявшими между собой неслышный диалог. Блок снова коснулся руки принцессы, нервничающей в ожидании неизвестного, и шепнул ей на ухо:
– Все в порядке, принцесса, я с вами!
Принцесса Элли, словно получившая необходимую ей поддержку, решительно пошла вперед.
Группа прибыла к массивной кабине лифта, в которой девушки стали исчезать одна за другой. Лорд покинул их в сопровождении троих полицейских и Роя, лишь кивнув головой адмиралу напоследок. Внутри лифта были расположены удобные сиденья, на которых расселись старик, пленницы и полицейские. Холлуэй с любопытством стал разглядывать заплаканные лица девушек, после чего заговорил:
– Я рад, что вы наконец-то успокоились в ожидании своего счастья! А оно – я имею в виду, ваше счастье – неизбежно, как неизбежен вечный триумф нашего Владыки… Мадам Рони владеет танцевальной школой, самой большой и прославленной школой во всей Стране Чудес – даже красавицы знатного происхождения, бывает, уходят к ней, желая познать все тайны и секреты женского счастья! Вы расстраиваетесь, что не полетели на свои холодные звезды? Так, может быть, это и к лучшему – вы останетесь у себя дома, вокруг вас будут ваши друзья и подруги, и вы даже обретете любовь – я уверен, мадам Рони выберет для каждой из вас заботливого мужа, который будет отвечать всем вашим изысканным капризам! Вы слышали про красавиц “Радужного Балета”? Все они – любимицы мадам Рони и лучшие выпускницы ее танцевальной школы, к вашему сведению! Когда-то они точно так же, как и вы, были неуверенные и сомневающиеся, но сейчас они – дамы высшего света, королевы балов и вечерних раутов! Сегодняшний день – это день, когда мы насильно дарим вам счастье, и даже ничего не требуем взамен – таково незаметное великодушие нашего Властелина, которым он одаривает нас ежедневно и ежечасно!
|
|
По мере того, как адмирал раскрывал перед пленницами перспективы грядущей прекрасной жизни, их лица начинали светлеть, слезы – исчезать, и даже появлялись улыбки, словно робкие солнца, выглядывающие из-за туч. Убаюкивающий голос адмирала успокаивал и звучал так уверенно, что не было никаких сомнений в правдивости его слов, и девушки уже робкими, но постепенно все более смелеющими голосами начинали задавать адмиралу разнообразные вопросы – про тяготы и тонкости танцевальной карьеры, про мадам Рони и про неженатых миллионеров Миракулюса.
– А вам, принцесса, – негромко обратился адмирал, пока остальные пленницы были заняты разговорами, – я советую тоже пройти танцевальные курсы у мадам Рони – конечно, принц Эдриан любит вас в первую очередь за ваши красоту и ум, но, как вы, наверное, знаете, такие достоинства нынче есть у многих красавиц Страны Чудес – и поверьте, вам не совладать с их конкуренцией, если у вас не будет никаких особых навыков! Всего лишь месяц интенсивных занятий в стенах этой чудесной школы, и вы не узнаете себя – разумеется, с приятной стороны… Обязательно прислушайтесь к моим словам!
Принцесса продолжала хранить молчание.
… А лифт уже несся сквозь этажи, и девушки стали оживленно перешептываться, глядя на проносящиеся мимо них чудеса. Вокруг сверкали тысячи огней – от неоновых вывесок, фонарей, причудливых ламп – похоже, это были этажи, находящиеся в преддверии Миракулюса, Страны Чудес. Люди были одеты богаче, и эта роскошь постепенно начинала чувствоваться во всем – в уютных улочках, в украшенных домах, в самом воздухе, который пьянил недавних пленниц, прильнувших к толстым стеклам лифта и томящихся в ожидании своего прекрасного будущего. Как легко адмирал смог уговорить их – продать свою свободу в угоду алчным аристократам!.. Сами основы Дома, этого адского небоскреба с этажами, уходящими в небо и подпирающими земную твердь, должны быть стерты, а память о нем – забыта как страшный сон, ибо все преступления, творящиеся здесь, не имеют оправдания – за обещаниями райской жизни скрывается ложь, за свободой – угнетение, за добрыми намерениями Хэйла – ядовитая жажда власти – не только над населением Дома, но над каждым мгновением жизни всех населяющих его людей! Если Ад существует, имя ему – Дом!
|
|
Питер почувствовал боль в затылке, и перед глазами снова стали маячить картины из больничного мира, в котором все события и персонажи его жизни перемешивались причудливым образом. Нет, нет, сейчас нельзя терять голову, он не имеет права! Крепко сжав виски руками, Блок сумел прогнать кошмарные видения.
Пока сыщик боролся с надвигающимся кошмаром, лифт незаметно остановился. В руках адмирала откуда ни возьмись появились накидки, которые он заботливо роздал девушкам. Двери расползлись в стороны, и пленницы, с интересом озираясь по сторонам, уже без помощи подгоняющих их вперед полицейских вышли на улицу одного из нижних этажей Миракулюса. Их уже ждал целый кортеж: несколько разноцветных автомобилей, вокруг которых скучающе прохаживались какие-то серьезные мужчины в деловых костюмах.
|
|
– Господин Холлуэй, вы не представляете, как я рада вас видеть! – раздался женский голос, и Питер увидел женщину с роковым лицом и плотоядной улыбкой, которую вначале не заметил. Она была одета в странного вида платье, напоминающее одновременно раскрывающийся цветочный бутон и обертку от шоколада. – Я знала, “Мираж” никогда не подводит! Каких прелестных красавиц вы мне доставили в этот раз! Вы вовремя: мою прошлую труппу, которую я готовила к выступлениям, постигло несчастье – почти все были отравл…
– Не стоит благодарить, мадам Рони! – нарочито громко приветствовал адмирал и фальшиво рассмеялся. – Не будем нагружать их лишней информацией раньше времени – они очень устали, дорога была долгой и тяжелой… Самое лучшее для них сейчас – горячая ванна и очень много сладостей! И не забудьте про волшебные таблетки! Правда, красавицы?
Бывшие пленницы радостно закивали, и даже хмурившаяся всю дорогу спутница грабителя банков заулыбалась. Похоже, последние очаги сопротивления были подавлены… Сколько же людей пропадает в недрах “Миража” каждый день, каждый месяц, каждый год?..
Широко улыбающаяся мадам Рони вдруг удивленно ахнула:
– Дорогой адмирал, вы что, совсем ослепли? Это же принцесса Элли!
Адмирал Холлуэй тихонько засмеялся.
– Не стоит подвергать мое зрение сомнениям, мадам Рони! Занимайтесь красавицами, а мне позвольте сопроводить принцессу туда, куда необходимо!
Мадам Рони, видимо, уже принимавшая в мыслях награду за поимку девушки, презрительно усмехнулась и махнула тонкой рукой в сторону кортежа:
– Мы уезжаем! Передайте корпорации, – напоследок обратилась она к адмиралу, – что деньги будут в назначенный срок. До свидания… И постарайтесь доставить принцессу в целости и сохранности. Принц очень хочет снова ее увидеть – вы видели его речь? Говорят, он арендовал самую лучшую студию “Телемира”, чтобы записать ее.
Все – хмурые люди в костюмах, пленницы и мадам Рони – вскоре скрылись внутри цветных автомобилей и уехали по одной из улиц. Адмирал на прощание помахал им рукой, а затем повел принцессу по одному из проспектов. Полицейские при этом, видимо, выполнившие свою задачу, стали отставать один за другим.
Питер оглядывал улицы, не забывая следовать за адмиралом и пленницей на почтительном расстоянии. Он мог бы уже сейчас освободить принцессу из лап злобного старика, но опасался, что тот может снова позвать полицию, а также понятия не имел о том, где он смог бы скрыть девушку от преследователей. Ему было проще – сыщик был невидим, всесилен и вездесущ, его не мучили голод и жажда (кстати, почему?), и совсем другое дело – принцесса, которая может не выдержать всех свалившихся на нее неприятностей.
– Я отведу вас на одну из вилл принца Эдриана, моя прекрасная принцесса, – донесся до Питера приторно-сладкий голосок адмирала. – У вас будет время, чтобы подготовиться к его прибытию – я, конечно же, уверен, что он уже получил новости о вашем чудесном нахождении и уже спешит к вам из Страны Чудес!
– Что станет с остальными? С мужчинами и женщинами?
– О, не беспокойтесь! – улыбнулся адмирал. – Мы не собираемся их убивать, наоборот, мы помогли им обрести их новое счастье – подумайте только, раньше они были в таком отчаянии, что готовы были покинуть этот мир в поисках лучшей жизни! А теперь они обрели новую жизнь, которая просто обязана стать лучше! А все благодаря чудесным таблеткам из солина…
Последние слова адмирал произнес в сторону, так, чтобы принцесса их не услышала – но они не укрылись от слуха внимательного сыщика. Так вот как произойдет адаптация к рабской жизни – парочка солиновых таблеток, и люди и думать забудут о прошлой жизни и о планах спасения! Воистину, кошмарный мир!
Адмирал и принцесса пошли по одной из улиц. Здесь, в отличии от тех этажей Либерталии, в которые Питера завели его приключения, не было столько шума, людей и рекламы. Было спокойнее – дома не стремились пронзить весь Дом от основания до потолка и чаще бывали одноэтажными, рассчитанными на одну семью; меньше внешнего лоска – и больше роскоши, не выдуманной призывными объявлениями и рассекающими воздух дронами. Этот этаж – Питер определил его для себя как некую прослойку между Либерталией и Страной Чудес – был больше всего похож на нормальный город, не стремящийся жить прошлым, но и не рьяно рвущийся в будущее. И даже люди здесь не стремились побывать везде и сразу, а спокойно прогуливались, занятые своими делами. Хотя, возможно, в центре этого городка было иначе – судя по всему, доносящийся оттуда шум предвещал начало очередного праздника.
– Ярмарка Свободных Рабочих, похоже, в самом разгаре! – обрадованно заметил адмирал, словно подслушавший последние мысли Питера. – Еще одно чудесное новшество Его Великолепия – каждый может найти предприятие, которое придется ему по вкусу, и работать там на благо всего общества. Вам обязательно следует побывать там, принцесса – хотя бы для того, чтобы ощутить вкус собственной беззаботной жизни!
– Рынок рабов! – Фыркнула принцесса, и адмирал рассмеялся.
Они вышли на оживленную улицу, отмеченную аккуратной табличкой. Питер прочел:
УЛИЦА ПОЭЗИИ
Названа в честь Мэри Гласс, третьей любовницы Его Великолепия, которая во время чтения самолично сочиненной ею оды в честь Его Великолепия в порыве страсти выпала из окна особняка и разбила себе голову. Его Великолепие Хэйл грустил целых трое суток.
Через пару кварталов адмирал, принцесса и следовавший за ними по пятам сыщик пересекли еще одну улицу. Надпись на табличке гласила:
УЛИЦА БЕЗЗАВЕТНОЙ ЛЮБВИ
Названа в честь Каролины Висп, двенадцатой любовницы Его Великолепия, которая не смогла вынести своей беззаветной любви к Его Великолепию и отправилась в паломничество по одному из миров корпорации “Мираж”. Узнав об этом, Его Великолепие Хэйл объявил траур, который длился целых двое суток.
Повсюду “Его Великолепие”! Тщеславие Хэйла не знает границ – как и его стремление владеть всем и сразу, разбивая жизни и судьбы всех, кто его окружает! Издевательство над бедными красавицами Дома ставится ему в подвиг – сколько же улиц на этом треклятом этаже? Неужели они все названы в честь его любовниц – неизменно влюбленных и погибших?..
– Какая наглая ложь! – воскликнула принцесса посмотрев на табличку. – “Отправилась в паломничество по одному из миров”? Все двери “Миража” – один большой обман. Что с ней случилось на самом деле?
Адмирал поглядел надпись, сделанную в честь одной из многих несчастных любовниц Хэйла, и наморщил лоб, видимо, подбирая правильные слова.
– Не стоит думать, будто все в Доме обман, моя принцесса… Да, “Мираж” показал вам… не самую приятную из Дверей. Но, поверьте мне, когда в распоряжении имеются лайверы и немного солина, можно воплотить в реальность любые миры. Любые…
Принцесса презрительно усмехнулась, и они пошли дальше. У последней таблички, на которую Питер обратил внимание, собралась целая группа, которой руководил невысокий бородатый человечек – судя по всему, это были туристы. На табличке значилось:
УЛИЦА РАВНЫХ
Названа в честь Евы-Констанции Блоу, шестой любовницы Его Великолепия. Будучи лишенной ног, не смогла вынести своего физического недостатка и покончила с собой. Любовь Его Великолепия к Еве-Констанции – беспрецедентный пример того, что все люди, вне зависимости от их физических, моральных или религиозных отличий, заслуживают любви Его Великолепия.
– Посмотрите, принцесса, – тихонько прошептал адмирал ей на ухо, остановившись недалеко от туристов, – эти люди изучают личную жизнь Его Великолепия по тем жалким крупицам, что известны нам. Они заплатили за это баснословные деньги – сотни хэйлов – но это того стоит!
– Воистину, Его любовь может заслужить каждый из нас! – громко объяснял присутствующим экскурсовод. – Более того – здесь, в Доме, люди уже рождаются с Его любовью в своем сердце! Вы думаете, секрет в здешних качественных продуктах, чистейшем воздухе или, может быть, дружелюбной атмосфере? Вовсе нет! Любовь – вот наиважнейший источник здоровья, как физического, так и нравственного! Неважно, какие у вас проблемы – для Его Великолепия не существует никаких преград!
Его никто не перебивал, все слушали предельно внимательно, многие снимали лекцию экскурсовода на свои видеофоны, а двое молодых людей даже старательно записывали что-то в маленькие блокнотики. Тепло улыбаясь, адмирал повел принцессу дальше.
Позади них оставались богатые особняки, хрустальные фонтаны и яркие фонари. Они шагали по аллее с прекрасными розовыми деревьями, огромными, словно выращенными специально для великанов, цветами, благоухающими кактусами и приземистыми пальмами. Стеклянные полы, сверкающие стены, переливающийся всеми цветами радуги потолок… Если преддверье Миракулюса было таким завораживающим и прекрасным местом, то что ждет его в самой Стране Чудес?
Они прошли мимо толпы подростков, разодетых столь нелепо, что даже попугаи по сравнению с ними казались бы серыми и скучными, и уткнувшимися носами в свои экраны. Они в один голос скандировали: “Слава Его Великолепию!” После подростков им повстречался человек, несший в руках стопку полотенец с заботливо вышитыми ликами Хэйла – он вежливо поздоровался с адмиралом, тот уважительно склонил перед ним голову. После этого они вышли на небольшую площадь, в центре внимания которой оказался оратор, окруженный зеваками, снимающими его выступление на экраны своих видеофонов. Адмирал с интересом подошел и к нему – похоже, он не сильно торопился возвращать принцессу в руки принца, будто бы наслаждаясь одному ему доставшимся, пусть и ненадолго, трофеем. Он стал что-то шептать на ухо принцессе, старательно отворачивающейся от въедливого старика, и Питеру пришлось подойти совсем уж близко, чтобы услышать, что он говорит.
– Это сенатор Оррен Окс, принцесса, – объяснял он. – В этом году он собирается выступать от имени партии “Да славится Его Великолепие” и сейчас набирает голоса простых жителей, демонстрируя им силу своего ораторского мастерства…
– Ваша политическая система – это просто убожество, адмирал, – не стесняясь, ответила принцесса. Окружающие ее зеваки стали раздраженно оборачиваться на нее, у некоторых на лицах читался неподдельный гнев.
– Да как вы смеете подвергать сомнениям многопартийную систему Дома! – возмущенно воскликнул толстопузый усатый мужчина, сжимающий в руках какой-то буклет.
– Все в порядке, не волнуйтесь, – успокоил усача адмирал, погладив принцессу по голове. – Курс реабилитации. Длительная болезнь сомнений, понимаете ли.
Удовлетворенный таким странным ответом мужчина сочувственно кивнул головой и даже дал напоследок совет:
– Не волнуйтесь, это быстро пройдет. Советую принимать участие хотя бы в трех “хэйлах” каждый день, и сомнения как рукой снимет!
Принцесса хмыкнула. Оратор тем временем, не обращая внимания на возникшую перепалку, продолжал свое выступление:
– Вы знаете, я очень люблю изучать историю. Я долго думал над нашим с вами домом, – уверенным голосом Оррен будто гипнотизировал слушателей, уподобляясь всеобщему кумиру, – и пришел к единственно правильному выводу. Дом – это утопия. Единственная в своем роде, как и должно быть с любой утопией. Свобода во всем и для каждого, безграничный доступ к любым благам и к любой информации, никакой тирании и никаких войн…
– И вот с этим, – насмешливо спросила принцесса, особенно нажимая на последнее слово, – он собирается выступать в Парламенте? Это же просто детский сад!
– Оррен Окс – один из самых уважаемых ораторов и политиков, принцесса, – ответил адмирал. – И любая партия будет рада видеть его в своих рядах. В позапрошлом году он состоял в партии “Хэйл – наше все!”, весьма радикальная партия, да… А в прошлом году примкнул к консерваторам – их партия “Его Великолепие – навсегда” тогда набрала наибольшее количество голосов…
– И в чем же смысл многопартийности, если все они восхваляют Хэйла?
– Ну как это – в чем? – притворно возмутился Холлуэй и даже наставительно погрозил принцессе пальчиком. – На выборах побеждает та партия, которая окажется наиболее близкой по духу самому Его Великолепию. Ведь эффективно управлять государством можно только в том случае, если все находящиеся у власти люди мыслят в одном направлении и являются единым организмом! Какой был бы смысл в целой куче партий, если бы они были оппонентами Его Великолепия? Это привело бы к непониманиям, конфликтам, и даже, упаси Хэйл, к войнам! Сплоченность во всем – вот наш – и ваш – девиз!
Потрясенная принцесса, видимо, поняв, что споры бесполезны, просто замолчала. Еще немного задержавшись у кафедры будущего представителя партии “Да славится Его Великолепие”, адмирал все же вскоре продолжил путь, крепко придерживая принцессу за плечи. Из-за разницы в росте – принцесса была выше старика почти на голову – это создавало весьма комичный эффект.
Наконец они подошли к огромной богатой вилле. У входа стояло четверо охранников в одеждах сине-белого цвета, смутно напоминающих рыцарское облачение. На фронтоне значилось: “Вилла Элли”. За массивным стеклянно-кирпичным забором угадывались очертания садов, аллей и бассейнов, а само главное здание было выполнено в стиле средневекового замка, в котором удачно сочетались новейшие технологии Дома. Похоже, принц Эдриан увлечен рыцарской тематикой…
– Здесь мне придется вас покинуть, прекрасная принцесса Элли! – Адмирал мягко подтолкнул спутницу в руки молчаливо подходящих к ним охранников и отошел чуть в сторонку, будто опасаясь, что те примут его за врага. – Благословите меня! Я иду замолвить за вас словечко перед самим Его Великолепием – не надеясь на ответные благодарности и даже, может быть, дары для вашего покорного слуги… Принц уже скоро прибудет за вами. Прощайте!
Принцесса, даже не глядя на старика Холлуэя, смирившись с неизбежным, пошла в сторону своей виллы в сопровождении могучих телохранителей.
– Ах, – притворно вздохнув, нарочито громко пропела принцесса, – возможно, прохлада воды принесет мне успокоение?..
Что делать Питеру? Похоже, сейчас принцессе ничто не угрожало. А адмирал, если он, конечно, не соврал, идет на разговор с самим Хэйлом – прекрасная возможность поговорить с виновником всех бед с глазу на глаз! Лихорадочно соображая, сыщик вытащил из кармана блокнот, ручку и быстро написал на листке:
«Принцесса, я покидаю вас, но ненадолго! Постарайтесь тянуть время столько, сколько будет в ваших силах. Я даю вам слово, что этот кошмар скоро закончится – от вас требуется лишь терпение, и я в вас верю!
Ваш Друг – П.Б.»
Стараясь не шуметь, Питер вырвал листок из блокнота, подбежал к невысокой стене, за которой как раз размещался длинный бассейн, и перебросил смятый лист по ту сторону. Если принцесса решит искупаться, а Питер был уверен, что та сообщила про бассейн именно ему, своему освободителю, то она непременно прочтет его сообщение. Но как он потом найдет эту виллу? Оглянувшись в поисках ориентира, Блок нашел очередную табличку с названием улицы:
УЛИЦА ВЕРНОСТИ
Названа в честь Алиссандры Оллуэй, первой любовницы Его Великолепия, наследницы огромного состояния семьи Оллуэй, скончавшейся от яда, подброшенного неизвестными террористами, в покоях Его Великолепия. До самой своей смерти неустанно твердила о своей любви к Его Великолепию, что в течение целых суток транслировалось по телевидению в прямом эфире по всему Дому и растрогало не одно женское сердце. Имя Алиссандры Оллуэй стало нарицательным и ныне обозначает безграничную верность, терпение и стойкость перед лицом самой смерти.
Почему все любовницы Хэйла погибают при столь загадочных обстоятельствах?.. И почему об этом написано на всеобщее обозрение? С каких это пор страдание людей стало предметом всеобщего увлечения?
Но сейчас не время думать об этом – пора заняться Хэйлом! Найдя взглядом адмирала, прогулочным шагом направлявшегося по одной из улиц, Питер устремился за ним – невидимый, бесшумный и преисполненный решимости.
Мир развлечений
Адмирал Холлуэй спешил к очередному лифту, сокрытому среди жилых зданий. Питеру очень хотелось поглядеть, что творится на Ярмарке, которую принцесса брезгливо назвала рынком рабов, но желание увидеть Хэйла и даже, может быть, прознать о его планах, пересилило, и Питер нагнал старика. Некоторое время они шли мимо стеклянных фонтанов и исполинских фикусов, увешанных гирляндами, которыми адмирал уже не любовался. Видимо, сейчас он спешил по важному делу. Питеру с трудом удавалось следовать за ним по пятам – так велик был соблазн внимательно разглядеть все чудеса преддверья Миракулюса… А на что же похожа сама Страна Чудес, эта обитель напыщенных и алчных аристократов, роскошный дом для всей элиты Дома?
Раскланявшись перед полицией, которая охраняла лифт и пропускала, видимо, только определенных людей, старик нажал на панели вызова комбинацию клавиш. Двери перед ним раскрылись, и Холлуэй решительно вошел в кабину. Но никто не узнал о том, что вслед за ним в кабину юркнул и никем не замеченный сыщик, Питер Блок.
Кабина была довольно просторной, и Питер ничем не выдал своего присутствия. Всю дорогу, которая заняла около семи минут, адмирал стоял у прозрачной стены и задумчиво осматривал окрестности. Перед ними проплывали все новые этажи преддверья, пока, наконец, стена не осветилась надписью:
Корпорация “ТелеМир”
Цифровая столица планеты
Двери расползлись в стороны, и адмирал, сверившись с записями в электронной книге, двинулся вперед. Питер устремился за ним.
Обстановка кардинально поменялась. Теперь он не был в городе – скорее, в огромном офисном здании, каждый офис которого словно создавался для исполинов. Над ними возвышались огромные ангары самых разных форм, видимо, служившие одной цели – создавать все новые фильмы и телешоу на потеху жителям Дома. Повсюду ходили люди – большинство носило форму корпорации, состоявшую из черных брюк и светло-синей рубашки, на которой был изображен логотип “ТелеМира”: человеческий глаз с заключенным внутри зрачка земным шаром. Иногда среди них попадались актеры, каждый из которых был одет на свой лад. Они обсуждали друг с другом взаимоотношения с коллегами, свои роли, величину своих и чужих гонораров, при этом в центре внимания были подскочившие вследствие революции цены на лайверы, о которых упоминал старый рабочий. Каждый раз, когда кто-нибудь упоминал лайвер, он считал своим долгом непроизвольно прикоснуться к затылку. Подойдя ближе к одному из актеров, Питер увидел на тыльной части головы светящуюся точку правильной круглой формы диаметром в пару сантиметров. Это, похоже, и был лайвер, который погружал своего носителя в иллюзии выдуманных миров, понял Питер.
Следуя за адмиралом, Питер не мог сдерживать себя и постоянно глядел по сторонам. Вокруг него снова, как и в недрах корпорации “Мираж”, были сотни и тысячи миров – но не фальшивых, а рукотворных, придуманных человеком для человека.
– Похоже, на этой неделе я стану богачом! – не без хвастовства заявил один актер своему собеседнику, мимо которых проходил Питер.
– Почему же? – лениво спросил второй, копаясь в своем видеофоне.
– Скоро выйдет последний эпизод “Побега из больницы” – я играл там охранника, если помнишь… Вот, посмотри, сколько уже просмотров набрала реклама этой серии.
Внезапно Блок понял, что потерял Холлуэя из виду. Кажется, тот свернул в один из тех кабинетов… Стараясь не задевать прохожих, Питер бегом устремился вперед. Поворот направо, и ему открывается перекресток со множеством дверей. Блок был уверен, что адмирал скрылся за одной из них. Таблички на них гласили: “Правдивый взгляд”, “Фабрика Славы”, “Бизнес-Город”... Питер решительно открыл первую дверь.
Перед ним была сцена, освещенная несколькими прожекторами. На сцену было нацелено множество телекамер, вокруг них суетились десятки людей – операторы, режиссеры и остальные работники “Телемира”. На самой сцене были размещены три кресла, на фоне – фальшивый камин; в креслах сидят три человека – один старее другого. Кажется, Питер вошел прямо в момент записи передачи.
– Всем известно, что Двухполюсному объединению предшествовала долгая Холодная война, сопровождавшаяся несколькими локальными конфликтами, – скрипучим голосом начал один из актеров, маленький седой мужчина в очках, чьи колени были прикрыты тяжелым пледом. – Но широким массам неизвестно, что же именно в большей степени повлияло на исход этой войны…
– Господин Кроули, разумеется, говорит об инопланетном вмешательстве в ход человеческой истории, – подхватил второй – высокий черноволосый статный мужчина с проседью в волосах. Казалось, улыбка никогда не отлипала от его лица. – Как известно, в восемьдесят шестом, когда обе сверхдержавы вторглись на территорию Гардии, произошло событие, известное как “Большой взрыв” – СМИ навязали народу версию, согласно которой произошел якобы взрыв склада с боеприпасами. В то же время, существует огромное количество неопровержимых доказательств в пользу теории о неземном вмешательстве в конфликт. Наши зрители помнят, что почти сразу же на месте взрыва независимый Департамент по изучению внеземной жизни, созданный на средства Флендии, обнаружил множество органических следов, оставленных, несомненно, представителями инопланетной расы. К сожалению, правительство одной из сверхдержав почти сразу заблокировало доступ…
– Все это глупости! – невпопад воскликнул третий, толстый старик, еле умещающийся в кресле. При каждом слове все три его подбородка нервно вздрагивали один за другим, словно готовились сбежать от своего хозяина: – Всем известно, что Ромул Лендс был нетрадиционной сексуальной ориентации! Именно из-за этого начался конфликт в Гардии!
– Господин Виндз, разумеется, говорит о выдвинутой им недавно на Конгрессе пересмотра современной истории теории, – снова встрял второй, которого Питер определил ведущим этого замысловатого диалога, – согласно которой все войны и конфликты, возникающие на протяжении существования человечества, вызваны сексуальными проблемами, а также проблемами, создаваемыми вокруг сексуальных меньшинств. Надо сказать, что подобный подход встречает огромное количество положительных откликов…
Убедившись, что адмирала среди присутствующих нет, Питер осторожно вышел из телестудии. Куда же пропал старик?.. Может быть, он за дверью с надписью “Парламент”? Но что делать ему, простому разбойнику и похитителю, среди политиков и демагогов? Хотя, возможно, название – всего лишь хитроумный способ привлечь зрителей, ведь не может же настоящий Парламент быть одним из шоу, транслируемых по экранам Дома?
Он потянул ручку. За дверью был темный коридор, в конце которого слышался гул, создаваемый множеством голосов. Питер, стараясь ступать тихо, словно кошка, прошел вперед, и его взору предстал невероятно длинный, словно высеченный для титанов, дубовый стол, установленный на высокой сцене, вокруг которой были расставлены десятки камер. Вокруг стола сидело множество людей в строгих костюмах – именно они создавали гул, и сыщик почувствовал себя так, будто находился в раздраженном улье.
– На сегодняшней повестке дня – подробный разбор законопроекта о запрете съемки телекамер в душевых и уборных в ночное время, – уверенным, хорошо поставленным голосом возвестила одна из сидящих за столом. Остальные постепенно замолкли. – Как известно, некоторые из тележителей периодически чувствуют дискомфорт от телекамер, при этом многие из них не понимают, насколько важен для государства этот процесс, столь грубо называемый ими “слежкой”. Прошу вас, господа, разберитесь с этой темой прямо сейчас, в нашем сегодняшнем выпуске “Парламента”! Передаю слово господину Суинни, представляющему ряды партии “Его Великолепие – навсегда!”
Откуда-то из зала донеслись рукоплескания. Питер обернулся: оказывается, они исходили от какого-то устройства, имитирующего шум, издаваемый аплодирующей толпой.
Со стула поднялся молодой человек. На руках его были татуировки, бровь над левым глазом – проколота. Откашлявшись, он начал:
– Подобное непонимание проблемы зачастую связано с искажением фактов. В первую очередь, стоит понимать, что установка камер произошла по инициативе самих горожан – Его Великолепие лишь выполнял их святую волю, ведь он понимал всю важность участия народа в политических процессах телегосударства. Во-вторых, слово “слежка” вот уже второе десятилетие находится в Списке Устаревших Слов – вместо него давно используют такое понятие, как “выявление преступных элементов”. Также, нужно помнить, что…