Но тут его взгляд наткнулся на горящий взор Лойда, словно отрезвивший его, как это произошло с Питером тогда, перед телеэкранами Хэйла. Какой причудливый мираж! Он готов был остаться здесь, в обители своих грез и мечтаний, в объятиях актрисы, столь похожей на прекрасную принцессу – лишь бы эта сладкая иллюзия и дальше продолжала держать его в счастливом неведении!
– Все закончено, господин Блэкмур! – торжественно провозгласил Хэйл. – Ваша задача выполнена, вы идете на поправку и сможете, наконец, воссоединиться с вашей красавицей-женой! И я искренне надеюсь…
Глаза Лойда по-прежнему смотрят на него…
– …что это задание…
У него был баллон…
– …будет последним…
Незаметно достать из кармана…
– …в вашей блестящей, наполненной столькими приключениями карьере…
Палец давит на кнопку, и вновь вырывается фиолетовый газ, столь щедрый на сны и видения. Питер бережно подхватывает обмякшую в его руках актрису и опускает на стул. Начинается паника, партизаны и заговорщики вырываются и сражаются в ожесточенной схватке, Блок прижимает рукав к носу и рту, чтобы не вдыхать сказочный туман. Его хищный взгляд шарит по комнате и не находит величайшего тирана Дома на своем месте. Куда же пропал Хэйл, настолько полюбивший это телешоу, что решил сыграть здесь одну из главных ролей? Кажется, полы его медицинского халата как раз скрылись в дверном проеме…
Опрокидывая стулья, сыщик бежит сквозь сражающихся людей, не замечающих его и поглощенных своими делами. Вновь – в коридорный сумрак, чтобы успеть увидеть скрывающегося Хэйла – на этот раз вбегающего по лестнице. Но ведь, насколько знал Блок, они были на последнем этаже – куда же бежит доктор? На крышу?
|
|
Нет времени размышлять, нужно догонять, нужно стать охотником! И он был, он всегда был охотником, он свергал тиранов и палачей, чем же этот жалкий паренек лучше их?..
Он бежит вверх по ступеням, перескакивая по три, по четыре за раз, он – тень на стене, он – призрак в свете редких ламп! Красная ковровая дорожка – что она здесь делает?.. Неважно! Сыщик уже слышит сбитое дыхание врага, хлопок двери. Еще пара мгновений, и он таранит плечом дверь, ведущую на крышу.
Хэйл был уже на соседней крыше. Он не верил, что сыщик проследует за ним, и просто стоял, насмешливо глядя на него. Полы его халата развевались по ветру, и даже здесь, наверху, был слышен треск, с которым сгорает прекрасная изумрудная роща – наверное, в этом пожаре мир лишался своего маленького чуда.
Питер приблизился к перилам, щурясь от яркого солнца – все вокруг было залито ослепительным светом, и казалось, будто он сможет перебежать по солнечной дорожке с одной крыши на другую. Безумство! Как же Хэйл смог перепрыгнуть на ту сторону?
– Перед вами перекресток, господин Блэкмур, – произнес “доктор”. – Метафизический перекресток, разумеется… Либо вы продолжите слушать голоса в своей голове и в очередной раз сделаете то, что они вам прикажут, либо вы, наконец, обретете покой и перестанете считать нас всех своими врагами.
– Питер! Нет! – донесся до них женский визг.
Блок обернулся. На крышу вслед за ним выбежала и актриса, столь похожая на принцессу Элли.
– Что ты делаешь, Питер? – крикнула она, не решаясь приблизиться к нему. – Все ведь уже закончено! Мы снова можем быть вместе, эта глупая игра окончена, мы наконец перестанем притворяться… Ну, Питер?
|
|
Она умоляюще протянула к нему руки. Питер пригляделся к ней. И вправду, как он мог допустить, хоть на секунду, что это была она? И о каком перекрестке говорил Хэйл?
Ведь есть только один путь!
– Ты славная девушка, – медленно проговорил Питер, поглядев вниз, в проем между крышами. Оттуда дохнуло жаром – огонь медленно, но верно подбирался к подножию больницы. Боже, как же высоко! Затем он снова перевел взгляд на актрису – умоляюще сжатые брови, слезы в глазах, руки, застывшие в просительном жесте… – Но ты – не она. Такая же иллюзия, как и все здесь… Я доберусь до правды любой ценой. Вам меня не провести!
Фантастический прыжок! Если человек и способен преодолеть такое расстояние, то только он, Питер Блок, великий сыщик, который не остановится ни перед чем! Верные ноги толкают его вперед, в голову бьет кровь, и от ощущения, что под ним – огненная бездна, волосы встают дыбом! Он уже летит к Хэйлу, в удивлении вскинувшему брови вверх и даже не пытающемуся бежать, потому что он знает, он знает, что Питера ничто не может остановить!
Но что же это? Сама реальность восстает против него – когда он уже почти коснулся своими ногами бетона соседней крыши, она предательски отползает еще дальше. Или, может быть, глаза его подвели? Слепая уверенность в собственной правоте погубила его?.. И вот уже победный раж медленно, но верно сменяется холодным страхом и горячим ветром, тянущим его на самое дно. Слышится истошный женский визг, и он падает в пылающую адскую пропасть, которая станет его безымянной могилой…
|
|
Приглашение принца
Тьма рассеивается перед глазами – снова и снова кошмарный сон пытается утянуть его в свои сети, обманывая правдоподобными ощущениями и переживаниями. Он лежит на асфальте, но не видит своих рук – а значит, он снова стал самим собой, невидимым, великим и неуловимым сыщиком Питером Блоком!
Но где же он? Ему вспомнилась телестудия, столь сильно похожая на сон; вспомнились и иные сумасбродные студии “Телемира”, производящие материал на потеху многомиллионной аудитории.
Но теперь Питер снова был перед виллой принца Эдриана, где так легкомысленно оставил принцессу. И зачем вообще он отправился за адмиралом, пропавшим в лабиринте офисов и дверей, на что он надеялся? Гордый Хэйл никогда не станет появляться перед одним человеком – ему нужна любовь миллионов глаз и умов, ему нужно, чтобы тысячи губ сплетались в скандировании его имени. Зачем ему этот старый сводник?..
Нужно найти принцессу. Сыщик встает, отряхивается – и видит, что что-то изменилось: у входа была суматоха. Он неслышно подходит ближе и понимает, в чем причина: в дом явился хозяин. На просторном дворе невысоко над землей парит закрытая платформа – средство передвижения по этажам Дома, доступное только избранной элите. А суматоха у входа вызвана толпой репортеров и журналистов, рвущихся хоть на мгновение запечатлеть принца на пленках своих телекамер – но разбивающихся, словно волны у скалистого берега, о непрошибаемую стену телохранителей.
– У принца Эдриана сегодня новый образ…
– Наверное, приехал повидать свою прекрасную невесту…
– Это не для прессы!
– Вы слышали? У принца несчастье – бунтующие захватили его завод по производству дешевого солина! Интересно, что принц может сказать по этому поводу?
– Без комментариев!
– Можно хоть глазочком глянуть на его новый лайвер?..
– Всего пару снимков…
– Фотографирование принца в повседневной жизни – строго по записи и по договоренности с фотоагентством принца!
Невидимому сыщику без труда удалось растолкать занятых расспросами журналистов и, словно змея, юркнуть сквозь сети из рук телохранителей. Окна отсвечивали, в них ничего не было видно. Тогда Питер, стараясь не шуметь, минул охрану и прошел внутрь.
Вилла казалась еще больше, когда сыщик очутился внутри. Множество просторных залов, маленьких и больших комнат, охрана и прислуга повсюду, снующая с подносами во всех направлениях. Где же найти принца и принцессу? Сыщик знал – от домашней прислуги не укроется ни одна тайна, а значит, стоит подслушать их разговоры.
– Сегодня принц пожелал стакан яблочного сока! – громко сказал официанту спустившийся с лестницы человек в ливрее.
– Из заменителей яблок?
– Что ты несешь! Это же принц!
– Но ведь яблоки уже давно не выращивают…
– Правильно, их привозят из далекой Бестании. Эту маленькую страну уже давно полностью засеяли фруктовыми деревьями – между прочим, по указу Его Великолепия! И принцу ежедневно привозят партию фруктов… Как тебя вообще взяли сюда, если ты не знаешь таких элементарных вещей?
– Прошу прощения… Все сделаю в лучшем виде…
– И поторопись! Принц сейчас вместе с принцессой, и во время важных переговоров он всегда выпивает не меньше литра яблочного сока… Когда все будет готово, отнеси это в третью спальню на втором этаже.
Официант, раскланявшись, пропал на кухне, а управляющий прислугой двинулся дальше по коридору, сыпля новыми замечаниями. Но сыщик уже получил необходимые ему сведения и стремительно поднимался на второй этаж.
Вот и третья спальня. За неприкрытой дверью слышится чей-то уверенный голос с властными нотками. Питер осторожно, боясь скрипа, приоткрыл дверь и просочился внутрь.
– Все зависит только от вас, принцесса, – принц Эдриан сидел в кресле, положив руки на подлокотники и, по-видимому, чувствовал себя ведущим в этом диалоге. – Ваша пропажа стала достоянием общественности и даже позабавила Его Великолепие… Но на этом ваши выходки должны закончиться.
Принцесса, беспомощно прижимая ноги к груди, сидела на огромной кровати с балдахином, и чуть слышно всхлипывала. У Питера появилось жгучее желание обнять девушку, успокоить ее, но… Многим приходится жертвовать ради выполнения своего задания, и ему оставалось только надеяться на непоколебимую стойкость принцессы перед лицом трудностей. Питер посмотрел на ее собеседника: у принца было безукоризненно прекрасное лицо, словно многократно отредактированная в угоду самолюбованию картина, синие глаза и длинные ухоженные белые волосы, ниспадающие до плеч, которые уместнее смотрелись бы у женщины. Он словно излучал какую-то ауру, ауру красоты, отчего все остальные люди вокруг него казались куда менее привлекательными – но сыщик не мог знать этого наверняка. У принца был изучающий взгляд, но на всем лице его лежала небывалая усталость, будто этот диалог он вел по сотне раз на дню в течение нескольких лет. Эдриан был облачен в ярко-голубой дублет, на поясе было закреплено какое-то электронное приспособление, на большом пальце красовался серебряный перстень, на ногах – высокие сапоги. Неужели этот человек тоже когда-то был напарником Питера? В его памяти этому не нашлось подтверждения.
– Как же вы нашли меня? – спросила она. Принц Эдриан улыбнулся:
– Неужели вы думали, будто в Доме хоть что-то может укрыться от всевидящего взора Его Великолепия? Он смотрит на нас повсюду, тысячей глаз, и выслушивает все наши жалобы, все наши проблемы тысячей невидимых ушей… Даже сейчас, я надеюсь, Его Великолепие безмолвно наблюдает за нашим диалогом.
И принц с благоговейным взглядом взглянул на зеркальный потолок, в котором отражались все присутствующие – кроме сыщика.
Принцесса проследила за взглядом принца и с ужасом воскликнула:
– Что, даже здесь? В моей спальне?!
– Что в этом смущает вас, красавица? – спокойно спросил принц. – Вы испытываете стыд? Но разве уместен стыд, когда речь идет о боге? Наш благодетель Хэйл находится выше мирской суеты и людских проблем, для него одинаково безразличны наши стыд и разнузданность, наши желания и пороки. Он принимает нас такими, какие мы есть, и ни за что не укоряет – и единственное, что ему нужно, это наше полное доверие и отсутствие каких бы то ни было тайн и секретов перед Его ликом.
– Это… Это просто ужас!.. Он обычный человек, а никакой не бог!
– Гораздо проще считать Его Великолепие богом – ведь мы никогда не узнаем всей правды, а эта истина избавит нас от многих неуместных вопросов. А неуместные вопросы, вы знаете, приводят к ненужным размышлениям – не только ненужным, но еще и опасным. Над некоторыми вещами лучше не задумываться – их нужно принять такими, какие они есть… – Питеру живо вспомнился его первый диалог с “доктором Хайлом”. – Поэтому я рекомендую вам перестать отказываться от возможности стать его новой любовницей.
– Ни за что! – категорично воскликнула принцесса и отвернулась. – Лучше смерть, чем такая жизнь – быть разменной монетой в руках безумцев, стоящих здесь у власти!
– Вы горды, – с непонятной грустью сказал принц. – Вы горды, и это то, что нужно Его Великолепию! Вы станете объектом Его пылкой любви, музой его неземной страсти, катализатором его бурного потока энергии на то недолгое время, которое Он вам отведет, и вся ваша прежняя жизнь покажется вам пустой и безвкусной по сравнению с тем, во что она превратится, а после этого, не в силах более находиться рядом с Божеством, вы покинете нас навсегда, как и все до вас, понявших одну простую истину – смертной женщине, даже такой прекрасной и безупречной, как вы, никогда не стать Его вечной избранницей! И после этого, в лучшем случае, вам посвятят одну из улиц, названных в вашу честь… Вы согласны?
– Никогда!
– Это то, что Он и хотел услышать! – все больше распаляясь, продолжал Эдриан. – Если бы вы захотели стать его любовницей, если бы вы проявили хотя бы секундную слабость, Он бы отверг вас, как сотни и тысячи тех влюбленных пустышек, что трутся у Его трона ежесекундно и ежечасно! Но Ему это не нужно – как раз наоборот, Он любит добиваться женщин, и чем большее отвращение они поначалу испытывают, тем сильнее Его желание! Я уже вижу ваше имя на табличке с названием соседней улицы…
С этими словами принц отцепил от пояса электронное приспособление, которое ранее заметил Питер, странный предмет кубовидной формы с горящей красной лампочкой на боку, и подбросил его к потолку. Предмет с мягким шлепком прилип к стеклу, и лампочка сменила цвет на зеленый. По всей зеркальной поверхности прошлась легкая рябь. Принц помахал перед кубом рукой, и, словно в чем-то убедившись, с облегчением вздохнул. На лице его появилась торжествующая улыбка.
– Теперь мы здесь одни, моя принцесса, и Хэйл на недолгое время стал глух и слеп! Вы видите, что ваша красота сотворила со мной – я готов отказаться от своего идола и преступить все законы, лишь бы угодить вам и остаться с вами наедине! – он подскочил к принцессе и опустил ей на лицо свою ладонь. Девушка испуганно отпрянула, еще сильнее прижав к себе ноги. – Не бойтесь меня, моя любовь, я ни за что не отдам вас ему в руки! Напротив, я покажу вам, где я живу, я покажу вам все уголки своего нового дома и дома самого Хэйла, я проведу вас по самым таинственным уголкам Страны Чудес! Ну же, вы согласны идти со мной?
– Идите! Я буду с вами! – еле слышно шепнул Питер на ухо принцессе и сжал ее ладошку. Та, снова почувствовав себя в безопасности, облегченно выдохнула и чуть улыбнулась. Принц, видимо, подумав, что эти эмоции возникли в ответ на его слова, тоже улыбнулся.
– Хорошо, – боязливо оглянувшись по сторонам, согласилась принцесса.
Страна Чудес
Они летели куда-то вверх – принц, принцесса и сыщик – в этом странном транспорте, похожем на лифт. Стоило сыщику прикрыть глаза, как он снова попадал в этот странный мир из больницы с перемешанными именами, людьми и судьбами, но только он открывал их – как снова оказывался в Доме. Его не нужно было убеждать, где проходит разница между сном и явью – стоило только несильно сжать руку принцессы и увидеть ее легкую улыбку, как все сомнения развеивались.
Перед ними проносились размазанные картины, блики света, люди, места и этажи – сколько они так летели? Минуту? Час? Год?.. Принц что-то шептал на ухо принцессе, но она, похоже, его совсем не слушала, увлеченная проносящимися перед ней маленькими мирами.
Спустя вечность они останавливаются. Кто-то открывает дверь – крепкий мужчина в сером костюме и очках почтительно кланяется гостям, но принц проходит мимо него, не обращая ни на кого внимания, кроме своей спутницы.
Питер словно попал в какой-то сказочный сон. Перед ним был ночной город – но город в ином обличье, одетый в ослепительный неон и грандиозные статуи. Темные небоскребы странных форм и размеров, неясные архитектурные извращения населяли это место. Памятники повсюду, сотканные из светящихся линий, чтобы в этой вечной тьме они казались живее настоящих людей, и изображали они в большинстве своем только одного человека, только одного бога – Хэйла. Звезды парили под небосклоном Страны Чудес – они зазывали к себе, они танцевали в бесконечном карнавале, они спускались вниз и взлетали вверх – но Питер не дал себя обмануть, это были всего лишь причудливые фонари.
– Всякий раз поражаюсь красоте Миракулюса, когда возвращаюсь из поездок по Дому! – восторженно сообщил принц Эдриан принцессе, крутя головой и жадно разглядывая все вокруг, будто, как и Питер, был здесь в первый раз.
– Что здесь красивого? – спросила принцесса. – Всего лишь тьма и неясный свет повсюду…
Принц, нахмурившись, посмотрел на свою спутницу, а затем, прозрев, сказал:
– Ну конечно! Я-то и забыл, что у вас их нет… Пойдемте вот туда, они здесь повсюду!
Принц схватил принцессу за руку и поволок ее к фонтану, изливающему вокруг себя неоновые нити. Подойдя к бетонному борту, он наклонился, запустив руку в воду, и вытащил оттуда кусочки прозрачной пленки.
– Наденьте их себе на глаза, моя принцесса, – сказал принц, показывая движениями, как это нужно сделать. – Вот так. Это линзы-С, они перенесут вас в настоящую Страну Чудес. Такие линзы в избытке здесь, в Миракулюсе, а там, на нижних этажах, многие готовы отдать жизнь за это чудо…
После небольшого замешательства принцесса ловко пристроила линзы. И тут же восхищенно вздохнула:
– Боже, как красиво!.. Неужели все это построили люди?..
– Добрые люди – для Его Великолепия! Представьте себе силу этого божества, который вдохновил их создать подобное?
Заинтересовавшись, Питер тоже подошел к фонтану и быстро, не упуская из глаз принцессу, которую Эдриан мягко, но уверенно уводил в каком-то направлении, вытащил из ленивого водного потока пару линз. Несколько попыток – и линзы стали его вторыми глазами.
И все вокруг переменилось!
Тьма отступила, сменившись потрясающими пейзажами, причудливо перетекающими один в другой: с одной стороны светило огромное яркое солнце, поражая своей неземной красотой и необъятностью; с другой стороны царила космическая ночь с мириадами завораживающих звезд, близких и далеких, горячих и холодных, заставляющих испытывать алчность и трепет; стоит повернуть голову, и видно гигантскую радугу, начинающуюся в основании мира и заканчивающуюся там, куда человеческий взор не в состоянии когда-либо достичь. В пронзительно синем небе скользили стаи фантастических птиц, издающих звуки, которые слышишь только раз в жизни и тут же забываешь, и там же, в далеком небе, перетекающем в черный космос и безумную радугу, парили сотни летающих островов… А Страна Чудес была посреди всего этого великолепия, словно вишенка на торте безумного мастера, решившегося на свой самый сумасбродный эксперимент, словно кувшинка в штормовом море!..
Питер испытал чувства, схожие с теми, когда он впервые увидел Либерталию, но сейчас они были куда сильнее. Да, все это была искусная ложь, гениальный морок, запутывающий мысли и щекочущий гордость аристократов, населяющих Миракулюс, но ложь эта была сродни той, что намеренно создают художники в прекрасных картинах – какая разница, правда это или нет, когда это так прекрасно?..
Уродливые небоскребы превратились в прекрасные дворцы до небес, сотканные из яркого света и сверкающих волн, над ними возвышались огромные статуи из белоснежного камня; беспорядочные улицы преобразились в прекрасные террасы, засеянные фантастическими деревьями, словно попавшими сюда с других планет; не было никаких этажей, не было никакого Дома – была только сказочная даль, уводящая в сладкое забвение… Миракулюс казался смехотворно неказистым при первом взгляде – и преображался до неузнаваемости в прекрасную Страну Чудес благодаря новым глазам, дарящим радостную ложь!
Пораженный внезапной метаморфозой Миракулюса, Питер на несколько мгновений и думать забыл о принцессе и о своем задании. Горячий стыд затопил его, и затылок словно ожгло огнем. Дурак! Снова позволил Хэйлу подкупить себя лживыми сказками! Но не было времени предаваться самоуничижению – нужно найти принцессу!
Кажется, они ушли туда… Вперед, по темным коридорам с черными колоннами – которые теперь стали благоухающими аллеями, а по обеим сторонам раскачивались деревья с раскидистыми кронами, огромные, непоколебимые и более живые, чем все обитатели Дома вместе взятые. Непонятный темный небоскреб превратился в сияющий замок под тремя небесами, оттуда раздавались шум, смех и гул гуляющей толпы. Над воротами висела огромная переливающаяся лента с надписью:
Страна Чудес – для добрых людей!
За исполинскими вратами – маскарад. Сотни людей сплетаются в танцах, сумасшедших и грациозных, медленных и стремительных, откровенных, бесшабашных, ярких танцах, на лицах их – маски, одна причудливее другой, и все – неизменно живые, но жизнь эта, Питер был уверен наверняка, только дарована им на время чудесными линзами. Рычащие львы, стеснительные зебры, тигры, волчицы, медведи, пантеры и даже стрекозы – все вокруг казалось ожившим кошмаром смотрителя зоопарка. Люди-звери оживленно болтали, кричали, изгибались в причудливых телодвижениях, улыбались и хохотали, вопили от ужаса и кричали от восторга. Некоторые сплетались в бесстыдных объятиях и поцелуях, в темных углах и даже прямо посреди зала, то тут, то там взгляд выхватывал обнаженные тела и порочные, алчущие взгляды. Играла дикая музыка… Или это была не музыка, а сотни мелодий, звучащих одновременно, в разных стилях, жанрах и интонациях? Сколько же длится этот безумный маскарад – час, день, год?
Одного мгновения хватило Питеру, чтобы заметить принца, торопливо ведущего свою прекрасную спутницу сквозь переплетения тел. Сыщик устремляется за ними, расталкивая танцующих, обнаженных и страстных, которые недоуменно озираются по сторонам, но никого не находят. Сколько же здесь людей? Казалось, будто целый город сейчас беснуется в диком танце…
Но вот толпа редеет. Впереди – белый вечер и изящная балюстрада, и сотни дорог, расходящихся от маскарадного замка, стоящего на возвышенности. Воздух пах предвкушением, страстью и желанием. Отсюда было видно на много миль вокруг – бессчетное количество дворцов, парков, садов и аллей. Страна Чудес была настоящим раем, выстроенным по образу и подобию прекраснейших средневековых провинций, и доведенным до совершенства благодаря величайшим технологиям, когда-либо придуманным человеком.
Принц и принцесса стоят у перил. Девушка… смеется? Да, это действительно так – ее заливистый смех разносится повсюду, отражаясь от изящных колонн и стеклянных фонарей. Что с ней случилось, куда пропало ее отвращение к вынужденному спутнику? Или она тоже играет свою роль в этом маскараде?
– Запомните, моя принцесса: Страну Чудес населяют не просто люди, а добрые люди! И вы станете частью этого прекрасного места, если будете меня слушать…
– Смотрите, это же принц Эдриан и принцесса Элли! – доносится до Питера чье-то щебетание. Он оборачивается и видит стайку молодых девушек в птичьих масках, они смеются и хлопают в ладоши. Нахмуренный Эдриан оборачивается на источник шума, принцесса скромно отводит глаза. Одна из девушек, прикрывая улыбку ладонью, подбегает к принцу и полушепотом говорит:
– Ваше сиятельство, у барона Эшвина сейчас проходят Свободные Игры, и для него было бы великой честью, если бы сам Правая Рука Его Великолепия удостоил его своего визита!
Принц, улыбаясь, восклицает:
– Я совсем забыл, а ведь барон лично приходил ко мне, чтобы передать приглашение! Принцесса, – он оборачивается к Элли, и в глазах его горит уверенность, – вы не составите мне компанию?
– С удовольствием, принц! – улыбается принцесса и берет принца под подставленную им руку.
Какая правдоподобность эмоций, восхитился Питер. Не зря принцесса считалась лучшей актрисой – и самой умной девушкой, которую когда-либо знал Блок. Чтобы полностью втереться в доверие к принцу и не натыкаться на преграды из уговоров и подозрений, она убедит принца в своей симпатии к нему – даже невзирая на все то омерзение, которое она испытывает к нему.
Пару увлекают за собой девушки-птицы, вокруг них растворяется звонкий смех, а в воздухе искрятся радость и предвкушение. За парой, неутомимый страж, устремляется и Блок. Они идут по светлым аллеям, повсюду им встречаются люди, наслаждающиеся друг другом и самими собой, кто-то из них выглядит причудливо, кто-то ничем не отличается от простых жителей Либерталии, но в каждом неизменно ощущается уверенность в собственном превосходстве, и на Страну Чудес медленно опускается вечер – хотя, может быть, это вовсе не вечер, а утро? Ведь только Хэйл вправе это решать…
Впереди – богатый особняк с распахнутыми настежь вратами, по бокам – ленивые стражи, облаченные в одежды с орнаментом, изображающим поверхности игральных карт. Питер смотрит под ноги и видит идеально ровный пол, составленный из огромных игральных кубов, а под потолком на невидимых канатах танцуют свой небесный танец грациозные балерины в прозрачных одеждах.
Принц ведет девушку вглубь огромной толпы пестро разодетых граждан, туда, откуда доносится чей-то усиленный микрофоном голос. Сыщик тоже устремляется туда, расталкивая ничего не подозревающих людей в разные стороны.
В центре импровизированной арены – ведущий с тростью и в слишком большом цилиндре, который был ему явно не по размеру, пятеро людей, одетых в одинаковые белые одежды, и пятеро людей, явно принадлежащих к числу жителей Страны Чудес. В руках они сжимали какие-то продолговатые устройства. Оружие?
– Восьмые Свободные Игры вот-вот начнутся! – говорил ведущий, помахивая своей тростью. – И по старой доброй традиции слово дается учредителю Игр – барону Эшвину!
Ведущий подобострастно раскланялся, уступив место высокому худощавому мужчине лет сорока. И снова Питер отметил про себя неестественные лоск и красоту его лица, будто на голову ему натянули какой-то особый камуфляж, скрывающий правду – то же самое сыщик заметил и у принца.
– Я несказанно рад тому, что моя задумка удалась! – начал барон, его голос был низким и бархатистым, словно у подлизывающегося кота. – Восемь лет назад я и подумать не мог, что реклама Свободных Игр достигнет таких масштабов, но, должен признаться, я приложил немало сил, чтобы добиться этого. Свободные Игры стали для меня частью жизни – и вам, боюсь, трудно будет представить, какие почти отеческие чувства я испытываю всякий раз, когда победитель благодаря моим Играм получает право на новую жизнь! – барон всхлипнул, видимо, от притока отеческих чувств. – Не буду утомлять вас своими разглагольствованиями… Да начнутся Игры!
Вперед снова вышел ведущий.
– Итак, я напоминаю правила: каждый год в Шахтах объявляют о наборе претендентов на участие в Свободных Играх, приз в которых – Билет на Новую и Счастливую Жизнь. Вот он! – ведущий показал пальцем на огромный билет, который удерживали в руках двое слуг. Посередине крупными жирными буквами было написано: “Билет на Новую и Счастливую Жизнь”. – Перед нами стоят пятеро претендентов, – кивок в сторону одетых в белую форму шахтеров, – среди которых вы уже можете видеть будущего победителя и доброго человека! Задача претендентов – остаться единственным выжившим после Охоты, которую начнут эти любезно согласившиеся поучаствовать в Играх добрые люди! – вежливый жест в сторону аристократов. – Игры проходят исключительно на территории сада барона Эшвина – предупреждаю об этом заранее, потому что до вас уже находились смельчаки, окончившие свой путь на электрической ограде. Претендентам дается фора в пять минут… И они начинаются прямо сейчас!
Шахтеры в столь выделяющейся на темном фоне одежде стремительно выбежали из зала наружу. Несколько человек прошли мимо каждого аристократа, раздавая какие-то предметы.
– Держите, добрые люди, это то, что поможет вам в Охоте! – вещал ведущий. – Вот это – приборы ночного видения, чтобы не напрягать глаза в такой темноте, а вот это – шокеры… Только не забудьте, что после того, как вы исключите претендента из Игр, необходимо срочно вызвать врачей! – ведущий захихикал. – Правда, врачей-то у нас нет… Ах да, чуть не забыл! На этих Играх проводится зрительское голосование на самое нелепое исключение из Игр. С большим отрывом лидирует вариант с удушающими приемами – учтите это, добрые люди! Да пребудет с вами благословление Его Великолепия!
“Добрые люди”, негромко переговариваясь, под громкие аплодисменты уверенным шагом покинули зал, скрывшись в том же проходе, где несколько минут назад пропали шахтеры.
Безумие повсюду! Безумие – называть игрой массовые убийства, безумие – называть претендентами жертв, безумие – отправлять людей на верную смерть, заглушая их чувство страха обещаниями счастливой жизни, безумие – называть порочных аристократов, погрязших в разврате и извращениях, добрыми людьми! Страна Чудес прогнила до основания, и чудеса в ней давно обратились ужасами – но Питер положит этому конец.
– Тот, кто выживает в Свободной Игре, становится совсем другим человеком, – тихо сказал Эдриан принцессе, когда аплодисменты утихли, а из потолка выдвинулись огромные телеэкраны, транслировавшие “Охоту” от лица каждой жертвы и каждого охотника. – Он открывает в себе небывалый жизненный потенциал, который до этого он в себе не замечал, потому что только в таких условиях этот потенциал и можно раскрыть. Многие из них добиваются небывалых высот в карьере и в личной жизни – для многих молодых девушек победитель Свободных Игр является пределом мечтаний… Но мы и так пробыли здесь дольше, чем нужно. Идемте за мной, моя принцесса!
Принц снова уводит свою спутницу, увлекая ее лживыми речами и лестными словами, но сыщик, следующий за парой по пятам, не даст девушку в обиду. Вперед, вперед, по бесконечным аллеям из переливающегося света, мимо жителей Страны Чудес, постоянно отмечающих какие-то известные им одним праздники, под крышами дворцов и галерей, вокруг волшебный туман, сверкающее стекло и белоснежный мрамор… У Питера кружится голова, но он не позволит себе снова провалиться в больничный кошмар, у него есть задача посерьезнее – спасти принцессу, не дать ее в обиду.